Не вернёмся, не свернём

Глава 8

Дома у Деевых нас ждало застолье. Это близнецы сироты, а у их жён родни хватало. Нас закидали вопросами, переспрашивали, уточняли имена тех, кого мы видели. Для дворян из обедневшего рода открытие больницы было значимым и выдающимся событием. Егор и Андрей были удивлены и ошарашены напором родственников. Они-то с великим князем Сергеем Александровичем часто виделись. Это не афишировалось, но близнецы считали в порядке вещей то, что знакомы с родственником императора.

Будучи совсем юнцами, они с Александром III встречались, от Оскара II получали Нобелевскую премию, с министром финансов обсуждали продажу лекарств. Потому не посчитали, что встретили каких-то выдающихся личностей на открытии больницы. Всего лишь партнёров по бизнесу или хороших знакомых, таких как Склифосовский.

Ужинать мне не хотелось, но пришлось сидеть за столом. Вскоре меня стало напрягать настойчивое внимание одного из родственников жён близнецов.

– Определённо, Николай Иванович, вы обязаны вложить средства в мой прожект.

Что там за прожект, я вникать не стал и, сославшись на усталость, попросил удалиться.

– Они такие, – пришёл в мою комнату Егор чуть позже. – Многих троюродных кузин родители Лизы и Светы лет двадцать не видели, а тут набежали. Мы обычно отговариваемся тем, что заняты в лабораториях и некогда отвлекаться на всякие предложения. Вы уж потерпите два дня.

На самом деле почти вся та толпа родственников с вечера разъехалась. За завтраком я встретил всего восьмерых, помимо Деевых. Молодые кормящие мамочки и тёща из своих комнат не выходили. Так получилось, что за столом сидели только мужчины. Сразу после кофе половина из них закурила, и я посчитал уместным продемонстрировать своё негативное отношение к табаку.

– Милейший Николай Иванович, вы далеки от медицины, – начал меня поучать некий Дмитрий Ростиславович. – Доктора, знаете ли, рекомендуют курить для увеличения объёма лёгких. Особенно молодым людям, увлекающимся новомодным аглицким боксом.

Я и рот не успел открыть, чтобы возразить, как слово взял Андрей Деев. Рассказал, что ещё десять лет назад проводил исследования с известными российскими учёными о пагубном влиянии никотина на лёгкие.

– Нужно повторить или дать серию статей, – посоветовал я ему. – И не в специализированном журнале, а в газете. Печатают же там различные статьи об исследованиях.

– Кстати, об исследованиях, – подхватился Андрей и вскоре вернулся с газетой в руках. – Интересная статья от репортёра Первого жандармского управления. Цитирую: «Сочинительство некоего г-на Ситникова о преступлениях и методах их разоблачения неожиданно натолкнуло заинтересованных людей на исследование отпечатков пальцев». Как вам, «некий господин Ситников», такая новость? – подначил он меня.

– Не знает страна своих героев, – показушно покачал я головой.

Сидящие за столом мужчины не поняли шутку, зато курить перестали.

В течение дня я занимался тем, что слушал пояснения от тёщи Деевых. Крёстную маму для близнецов подобрали из числа родни, без моего участия. Собственно, меня больше волновало, как я удержу четыре свёртка с младенцами. Оказалось, что у меня будут помощники.

– Выбрали в Лефортово храм Петра и Павла, – сообщил мне Егор. При этих словах он покосился на тёщу.

– Хороший храм, иконы святые. Почаевская икона Божьей матери, икона Божьей матери «Несокрушимая стена», икона Святителя Николая Чудотворца… – перечисляла достоинства храма женщина.

Я не возражал и покладисто угукал на каждое наименование святынь. Какая разница, где малышей крестить? Меня больше интересовало во сколько нам нужно быть в храме. К моему удивлению, в два часа пополудни.

– Ближе к двадцать первому июня свадеб будет много, – пояснил Егор. – И сейчас уже многие женятся. Нам придётся подождать венчание и только после будут крестины.

Выехали мы из дома большим кортежем: четыре коляски, запряженные лошадьми, и один автомобиль. Молодых мамочек с малышами расположили в машине, остальным и в открытых колясках было неплохо. День выдался несильно жарким, но душным, как перед грозой. На выходе я окинул взглядом небо и решил, что если и будет дождь, то не скоро.

Заранее мы прибыли зря. Венчание, которое шло перед нами, затянулось. Храм имел три входа. Мы, чтобы не мешаться, припарковались со стороны северного, около кованой ограды. Здесь была удобная калитка, чтобы пройти на территорию. Пока ждали завершения венчания, я пару раз обошёл вокруг храма. Над северным входом были изображена Печерская богоматерь. Над западным – изображение Казанской Божьей матери, над южным – Владимирская.

После я понаблюдал встречу молодых на западном выходе, к которому разрешалось подъезжать с колясками прямо к храму. Там же шло чествование молодых и рассаживание гостей в свадебном караване. Только после этого мы смогли пройти в храм. В результате крестины начались не в два, а в половине третьего. Костик переживал о том, что освещение будет плохое. Я ему порекомендовал начать съёмку, а позже смонтировать кадры.

– Москва большой город, – оправдывал такую задержку Егор.

Батюшка тоже довольным не выглядел и не ожидал, что детей будет четверо. Ещё и похожи, того гляди перепутаешь. Повезло, что старших сыновей Деевы дома с нянькой оставили. Я разглядывал ту парочку близнецов, которую мне передал Андрей, пытаясь найти сходство с родителем. Да разве таких маленьких разглядишь! Одно скажу, что наследственность у этих крох хорошая. Деевы выросли парнями высокими, широкоплечими и симпатичными. Мне они подражали во всём: усы и бороды не носили, стрижки имели «стильные», сильно отличающиеся от моды этого времени. Близнецам на чьё-то мнение в этом вопросе было наплевать. Только я и Вера Степановна имели авторитет.

В храме оказалось жарко и душно, младенцы под конец таинства раскапризничались. Мне уже было не до любования красотами храма, и вообще сильно удивило, что назначили крещение не с утра, а после обеда. Малыши оголодали и стали возмущаться. Даже когда вышли из храма, малыши продолжали громко голосить. Причём обе пары хором. Ехать домой с такими капризулями не стоило.

– Андрей, закройте своими пиджаками окна автомобиля, пусть Лиза со Светой нормально детей покормят, – рекомендовал я.

Сам я тоже внёс лепту по закрытию окон, скинул и с себя пиджак, закрыв лобовое стекло. Родственники ждать нас не стали и выдвинулись потихоньку домой. В любом случае машина быстрей лошадей, догоним. Меня пообещали разместить на переднем сиденье. Впятером мы вполне помещались. И только я так подумал, как наткнулся взглядом на Костика.

– Ты чего здесь? – удивился я тому, что он не поехал вместе со всеми домой.

– Так дождь будет, – кивнул оператор на небо. – Куда я с камерой в открытой коляске? Возьмите, пожалуйста, её в багажник, а я извозчика для себя найму.

– Обожди немного, – попросил я, – с малышами решим и займёмся твоей «драгоценной» камерой.

Накормить двух младенцев каждой мамочке было не так-то просто и не быстро по времени. Процесс ещё не закончился, когда упали первые капли дождя. Небо как-то резко потемнело, поднялся ветер.

– Гроза будет, – озвучил Андрей. – Девочки, поторопитесь или мы здесь промокнем.

– Егорка, придержи, – открыла дверь автомобиля Светлана. – Перепеленать нужно.

– Солнце, может дома?

– Кто-то не хочет мокрым быть, сейчас крик поднимет, – пожаловалась жена Егора.

– Николай Иванович, забирайтесь на переднее сиденье, – позвал Андрей. – Пока они перепеленают, мы точно промокнем.

– А Костик как же? – спохватился и тут же увидел, что оператор вместе с камерой улепётывает в сторону храма. Вот неугомонный! Сказали же, что возьмём его.

Пиджак я на себя накинул вовремя. Дождь припустил не на шутку. Сильный ветер раскачивал деревья так, что летала не только листва, но и ветки.

– Успели наши доехать или нет? – опасливо поглядывал на небо Андрей.

Система очистки ветрового стекла совершенной не была. Никакой автоматики в «Неве» не имелось. Предполагалось, что при необходимости водитель одной рукой дёрнет за шнур, который приводит в движение простенький механизм и дворники делают несколько движений в одну и другую сторону, после процесс требовалось повторить. Впрочем, от того ливня, что внезапно обрушился с небес, мало что помогло бы. Плюс ветрище был такой, что дрожал весь автомобиль. Ехать куда-то Андрей не рискнул, лучше подождать немного. Вернее, он попытался вырулить, но тут перед автомобилем упала принесённая откуда-то огромная ветка дерева.

– Ой, божечки, ой, божечки! – причитали на заднем сиденье девушки.

– Егорушка, может, в церкву? – паниковала Светлана.

– Бежать по дождю? – явно не одобрил предложение жены Егор.

Кстати, тот ливень, что внезапно начался, так же быстро стих, перейдя в обычный дождь. Только ветер по-прежнему раскачивал автомобиль. Даже гадать не берусь, какова его скорость. Очередной порыв ветра очистил окна, и Андрей решил, что может ехать, и даже сдал назад, чтобы затормозить от возникшего позади препятствия. И тут же следом на лобовое стекло набросало листья и прочий мусор.

– Андрей, сейчас выйду наружу, – сообщил я и открыл дверь, чтобы убрать мешающие движению ветки.

Увиденное повергло меня в шок. Та тёмная туча, что была на юге, ею не являлась. На нас двигалось самое настоящее торнадо! Не знаю, бывают ли смерчи в Москве, но конкретно в данный момент я наблюдал огромную воронку, несущуюся с сумашедшей скоростью.

– Все в храм! В храм! – заорал я, и распахнул дверь со стороны Лизы. Быстро стащил с себя пиджак и закутал в него одного из младенцев.

– Бегом в храм! – пытался я перекричать ветер. – На нас движется торнадо! Если не успеем, то погибнем.

Лизу я схватил за руку, и она, прижимая к себе второго малыша, побежала следом. Близнецы чуть задержались, чтобы снять пиджаки и завернуть детей. Мы не просто бежали, практически летели. Серьёзно, я опасался, что пышные юбки женщин послужат своеобразным парашютом. Я ухватился одной рукой за кованую ограду и предложил помощь.

– Света, хватайся за меня, парни, держитесь за руки, – пытался я координировать действия.

Проскочив через калитку, мы снова чуть не «улетели». Буквально несколько шагов дались нам с огромным трудом, но мы добежали до здания, которое немного прикрыло нас от ветра. С опаской я посмотрел на кровлю. Кажется, не должно что-то тяжёлое упасть на наши головы в ближайшие минуты. Оглянувшись, на секунду замер. Клянусь, я видел, как вдалеке пролетела корова! Вот это уже серьёзно.

– Быстрее, быстрее! – торопил я.

Повезло, что храм имел замысловатую архитектуру. От ураганного ветра нас закрыли стены не только с юга, но и с запада. И тем не менее Андрей на скользком и грязном участке не удержался и упал. Хорошо, просто шлёпнулся на задницу и сообразил распластаться, не позволив порыву ветра унести себя и малыша, которого он держал. Светлана тут же кинулась к мужу. Очередной порыв поднял юбку Светы, закрыв ей лицо, и она споткнулась. Андрей успел ухватить жену за ногу и супруга рухнула рядом.

Дверь в храм была уже недалеко, потому я предпочёл вначале втолкнуть в проём Лизу, затем Егора, передав ему свой свёрток с малышом, и только после этого кинулся обратно. Попутно успел отметить, что дверь в храм уже была открыта, а чуть в глубине стоял Костик, накручивая ручку кинокамеры. Разбираться с этим фанатиком кинодела времени не было. До супругов Деевых я добрался быстро, ухватил Андрея за воротник рубашки, а Свету за подол юбки, оказавшийся у неё под головой, и потащил за собой. Грязные и насквозь мокрые, в частично порванной одежде, мы наконец достигли укрытия.

Только я понимал, что это не конец. Храм имел крепкие стены, но хлипкую крышу. Кто-то из служителей кинулся к нам на помощь.

– Сейчас крышу снесёт! – закричал я. – Отойдите от центра к стенам…

Договорить не успел, потому что шум усилился. Гул стоял такой, что у меня заломило в ушах, закричали младенцы, зазвонили колокола, создавая непередаваемую мелодию хаоса.

– Пресвятая Богородица, спаси и сохрани, – молилась рядом Лиза.

К моему удивлению, ни одна из пяти глав храма не обрушилась. Порывом ветра распахнуло южные двери, кто-то из служек кинулся их закрывать. Разбились окна, затушило свечи, где-то упали на пол иконы, но всё это было не настолько весомо, чтобы ранить кого-то. Гул постепенно стихал, смолкли колокола, торнадо двинулся дальше на север Москвы. Только малыши продолжали хныкать.

– Смерч пошёл дальше, – громко сообщил я всем присутствующим.

– Помолимся, – объявил батюшка.

– Детям и женщинам нужна помощь, – потребовал я. – И лучше проверить помещение, чтобы не случилось пожара.

Лизу и Свету с малышами увёл за собой один из монахов куда-то в пристрой.

– Николай Иванович, что это было? – задал мне вопрос Егор, когда все немного успокоились.

– Редкое явление для средней полосы России. Что-то там связано с тёплыми и холодными потоками воздуха, – невнятно ответил я.

– Кара господня, – авторитетно заявил дьякон. – Погрязли в грехе и распутстве…

Изобразив на лице вежливое выражение, я предложил этому святоше проверить, что там за дверью. Ветер значительно утих и даже дождь прекратился. Небо не прояснилось, но стало светлее, чем полчаса назад. Костик уже выбрался со своей камерой через западный выход. Как у Чернова получилось так выдрессировать своих учеников? Вот это тяга к кино, уважаю!

Увиденное за стенами храма потрясло всех. Мне показалось, что в округе не осталось целых деревьев. Деревянный забор и ворота с той стороны, где подъезжали свадебные кортежи, исчез. От ограды остались лишь вертикально стоящие столбы. Какое-то деревянное строение, принадлежавшее храму, полностью лишилось крыши. Мусора кругом было столько, что я не представлял, как мы через него переберёмся. Смерч притащил откуда-то столько хлама, что мне было по колено.

– Нужно машину поискать, – с сомнением в голосе предложил Егор.

– Николай Иванович, вы идите, а я вас буду снимать, – тут же проявил свой профессионализм Костик.

– Ноги бы не переломать в этом месиве, – ответил я и начал осторожно двигаться вперёд. – Идём рядом, держимся за руки.

– Не хочу, чтобы меня в таком виде запечатлели на плёнку, – неожиданно заявил Андрей.

– Костик, давай мы тебе поможем вынести камеру, здесь ракурсы лучше, – поддержал брата Егор, и они шустро потащили оператора за собой. – Смотри, только на двух куполах кресты сохранились, да и те погнулись.

Костик отвлёкся другими ракурсами, а мы отправились искать наш транспорт. Понятное дело, машины на месте не оказалось, зато было много чего лишнего. Смерч щедро осыпал дорогу тем, что подобрал по пути. От парковой зоны вокруг храма ничего не осталось. Ветер разметал всё, что не было приколочено, начиная от ставен, которые вовремя не успели закрыть служки, до обычного кустарника и травы. Телеграфные провода оборвало. На столбе висела полуразбитая лестница. Автомобиля не было.

– «Неву» унесло? – посмотрел почему-то на небо Андрей.

– Далеко укатить не могло, – оценил я местность. – Торнадо двигалось с юга на север.

Строения в округе в основном были одноэтажные и деревянные. Те, что покрепче, устояли, но крыш лишились все. Каким-то образом машину укатило метров на сто. Автомобилю неимоверно повезло, что он застрял точно между двух стволов деревьев. Даже помялся несильно. Ветками крышу деформировало, окон целых не осталось, но выглядел транспорт вполне исправным. Об этом я и сообщил парням.

Костик тем временем расставил треногу свой камеры и начал снимать застрявшую машину.

– Нужно срубить одно дерево, – оценил Егор ситуацию.

Пока он бегал в храм за топором, мы проверили работу двигателя, второпях Андрей даже ключи не забрал, они по-прежнему были в замке зажигания. Удивительно, даже одна фара уцелела. Хорошо, что машина стояла по ходу движения торнадо. Её не перевернуло, не опрокинуло и вполне удачно зафиксировало. К тому времени, как Егор принёс топор, мы очистили автомобиль от веток. Одну крупную помогал убирать Костик, временно отвлёкшись от своей камеры.

– Завтра пойдёшь город снимать, – пообещал я нему. – Ты же хочешь последствия запечатлеть, сейчас, к сожалению, освещение уже не то.

Часа полтора мы потратили, чтобы освободить машину. В сырой одежде я окончательно продрог. Пока махал топором, было нормально, а после зубы стали выстукивать дробь.

– В западной части города должно быть чисто, – рассуждал Егор о маршруте возвращения домой, – В случае чего, сами растащим мусор.

Особого выбора у нас не было. Если никто из родственников до сих пор не появился, то они или не смогли проехать на колясках, или не знали, где нас искать. Костика оставлять одного я тоже не хотел. Камеру засунули в багажник и стали устраиваться в салоне, да ещё с младенцами. Кое-кто из местных жителей выглядывал из дворов, привлеченный таким необычным зрелищем, но помощь нам не предлагали, своих проблем у людей хватало.

Двигаться в автомобиле без стёкол пришлось медленно. Дуло со всех сторон, а на нас ещё мокрая одежда. Малышей священнослужители нам помогли укутать, для всех остальных одежды не подобрали. Но потихоньку объезжая препятствия, наконец добрались.

Нужно ли говорить, что дома Деевых встречали с рёвом и плачем? Родня уже предприняла попытку проехать в город, но заплутали на усыпанных всевозможным мусором улицах. Мы дружно стали успокаивать домашних, рассказывая, что отсиделись в храме.

– Чего раскудахтались? – бурчал Егор. – Если и простыли, то у нас лекарства есть. Никого ничем не ударило, одежда порвана, потому что падали.

– Егор, Андрей, при первых же признаках воспаления лёгких полный курс лечения, – предупредил я.

Повезло, что родственники к нашему приезду баньку затопили. Мы с парнями попарились, переоделись в сухое и чистое, покушали и разбрелись по спальням.

С утра я у себя не почувствовал никаких признаков простуды. Немного ломило мышцы рук оттого, что пришлось в предыдущий день потаскать тяжести, в остальном же я чувствовал себя хорошо. Костик, оставшийся ночевать у Деевых, только что не бил копытом, так ему свербило отправиться снимать последствия того стихийного бедствия. Пришлось мне самому его сопровождать. Пешком идти не стоило, лошади по тем завалам не пройдут. Автомобиль без стёкол тоже сомнительное средство передвижения, но на нем хотя бы можно доехать до нужного места. Так мы и отправились на побитой машине.

Направление торнадо знали, сами лично видели и двинулись по пути стихии. Первое, что меня поразило, это поврежденные деревья. Не просто ветки, а стволы в самой толстой части были спирально закручены.

Костик такое необычное явление захотел снять. Пока он крутил ручку, подошёл один прохожий и сообщил, что в Сокольнической роще столетние деревья с корнем вырвало. Дальше мы доехали до Лефортовой пожарной части. Судя по разбитым в щепы телегам, ураган разбил пожарный обоз. В стороне лежали тела погибших пожарных, накрытые полотном. Нас с оператором оттуда прогнали, не дав снимать.

– Общие кадры города у тебя есть, не будем людей нервировать, – сказал я Костику. – Лучше поваленные деревья снимай. Они тоже эффектно смотрятся. Попробую до Анненгофской рощи доехать.

Совсем близко на машине я до неё не добрался. Пришлось топать через завалы самим, чтобы запечатлеть на плёнке отсутствие той самой рощи.

– Вот это да! – не удержатся Костик от возгласа.

Я и сам прибалдел. Видели фото того места, где упал (вернее, упадёт) Тунгусский метеорит? Здесь было нечто похоже. Огромная территория рощи представляла собой сплошной завал с редкими столбиками изломанных стволов деревьев. Самые шустрые жители уже начали таскать деревья себе на дрова.

– Стадо коров вчера неподалёку паслось, – остановился рядом с нами какой-то мужчина. – Так разметало и побило животинок. Люди бают, что двух тёлок унесло, а пастуха подняло и на дерево бросило. Он на ветках повис и жив остался.

Встреченный нами народ имел ошеломлённый и маловменяемый вид. Мимо прошли какие-то не то паломники, не то просто крестьяне. Толпа человек в сто выкрикивала: «Божья воля… Прогневался господь…» Я решил, что нам пора возвращаться. Не стоит вставать на пути этих неадекватных. К тому же плёнка у Костика уже закончилась. По пути завёз его к Митьке Румянцеву. Все присланные из Петербурга операторы у него остановились. С Румянцевыми мы немного поговорили о торнадо, и я поспешил дальше.

В доме Деевых молились. Нет, не просто молились, а громко, с выносом икон и всем семейством разом. Что-то про чудесное спасение детей бормотали, а я там выступал в роли главного спасителя. Тёща близнецов меня только что не залила слезами.

«Московские ведомости» на следующий день дали хоть какую-то информацию о случившемся. Сколько погибло людей, ещё не успели пересчитать, лишь сообщили, что в больницу доставлено восемьдесят пять человек.

– Тьма тьмущая народа погибла, – уверяла кухарка, успевшая прогуляться куда-то на рынок.

«Московский листок» раздобыл сведения быстрее. В нем описывалось то, что случилось за пределами Москвы: полностью разрушенные деревни, растерянные люди, собирающие собственный скарб, и многочисленные повреждения.

«Около шлагбаума через Гавриков переулок убило пять лошадей, убит кровельщик (звание, имя и фамилия пока не выяснены)».

«В момент смерча мимо Лефортовского дома проезжала карета с Иверской иконой Божьей Матери. Налетевший вихрь оторвал карету от лошадей, а громадным куском крыши, точно ножом, у кареты отрезало задок. Другим куском у кучера отхватило пальцы на левой руке, а карету накренило. Икона была вынесена и временно помещена в Лефортовском полицейском доме».

«Опрокинуто несколько пустых товарных вагонов и платформ около элеватора».

Примерно в таком ключе давали оценку происшествию московские газеты в течение трёх дней после трагического события. И вдруг в «Московских ведомостях» опубликовали сообщение-некролог.

– «Не выдержало сердце светила российской медицины, – зачитал Андрей. – В Москве скончался Николай Васильевич Склифосовский».

– Как же так? – растерянно пробормотал Андрей.

– Он на церемонии открытия больницы не очень хорошо себя чувствовал, – припомнил я. – А тут ещё и торнадо. Помните, как нам всем стало плохо, когда смерч над храмом прошёл?

– Николай Иванович, я сейчас отправлю посыльного на телеграф, чтобы он сообщил в Петербург о вашем здоровье, – спохватился Егор.

Отказываться я не стал. Сразу и не подумал, что обо мне могут волноваться. После смерти Склифосовского стоит сообщить, что я не пострадал.