Не верь, не бойся, не проси

Погода была, конечно, не самой подходящей для обучения молодых бойцов, но, как объяснил начальник курса, у авиаторов как раз кстати оказался бензин, и если не воспользоваться этим сейчас, то горючее спалят на другие нужды и курсанты останутся совсем без прыжков.

На этот раз к взводу, в котором учился Славик, пристроили потренироваться какую-то особо секретную диверсионную группу. Состояла она из матерых, судя по внешнему виду и повадкам, огонь и воду прошедших контрактников - "контрабасов". Шептались, что готовят их к заброске в тылы боевиков, и мужики эти, не отличающиеся богатырским телосложением, сплошь коренастые, ухватистые, самые что ни на есть опасные бойцы, в случае нужды любой элитный спецназ одними ножами, как бараньи тушки, разделают.

Когда настала очередь прыгать взводу Славика, за минуту до посадки в самолет он оказался рядом с одним из них.

Кряжистый, длиннорукий, увешанный никогда раньше не виданным Славиком снаряжением и оружием, "контрабас" вдруг весело подмигнул ему.

- Не дрейфь, курсант. Мимо земли не пролетишь!

- У меня девять прыжков на боевом счету, - снисходительно усмехнулся Славик. - Этот десятый.

"Контрабас" с интересом уставился на него:

- А ты, парень, часом не из Степногорска будешь?

- Оттуда. А как ты догадался?

- Да выговор у тебя, земляк, особый, нашенский. Я по стране много мотался, пятнадцатый год в армии, и все воюю. И народ по выговору вмиг распознаю. Вот, к примеру, челябинцы или самарские, вроде соседи, а по говору от нас, степногорцев, отличаются.

- А я не замечал, - удивился Славик.

- Какие твои годы, - снисходительно хлопнул его по плечу "контрабас". Научишься!

- Приготовиться! - раздалась команда.

- Ну, бывай, братан, - кивнул Славику новый знакомый. - Будешь дома передавай там привет от земляка, Ваньки Жмыхова.

И зашагал по трапу, чуть кривя ноги, легко, несмотря на двухпудовую экипировку.

- Кому передавать-то? - спохватившись, крикнул Славик.

- А кому хочешь, тому и передавай, - обернувшись, хохотнул тот.

Когда Славик погрузился со своим взводом в дюралевое чрево ИЛа и обвел взглядом сидевших по бортам на жестких скамьях десантников, то уже не распознал среди них, одинаково сосредоточенных, веселого земляка.

Через четверть часа, забыв о нечаянной встрече, Славик уже кувыркнулся в холодное осеннее небо, затем, ощутив привычный рывок раскрывшегося парашюта, стал смотреть вниз, на землю, которая плыла под ним, зримо вращаясь вокруг гигантской оси, подставляя заоблачному солнцу то один бок, то другой, заботясь, чтобы тепла хватило всем живущим на ней. Глядя на бескрайние просторы с черными квадратами пашен, серыми ручейками дорог, багровыми, кое-где совсем облетевшими уже перелесками, игрушечными городками и деревеньками, Славик думал о том, что люди совсем неплохо устроились. Отсюда, сверху, все обиды и неприятности их кажутся мелкими, а раздоры пустяковыми. И отчетливо зримо было с высот, что кружевная поросль жизни, покрывающая планету, нежна, особо уязвима и нуждается в бережном отношении и чуткой защите....