Небеса

Глава 26 Отвези меня домой[44]

Молли не могла оправиться от происшествия в часовне. Ее бил частый озноб.

— Молли, — прошептал Гэбриэл, наклонившись к ней. — Все закончилось. Вейд не причинит тебе вреда.

— Молли следует какое-то время пожить у нас, — предложила я.

— Верно, — согласился Гэбриэл. — Ей нельзя оставаться одной.

— Спасибо, — жалобно прошептала Молли. — Простите меня. Я натворила столько глупостей.

— Ты не виновата, — возразил Ксавье. — Иногда мы принимаем людей не за тех, кем они являются в действительности.

— А я вообще считала, что Джейку Торну нужен друг, — добавила я.

Ксавье крепко обнял меня, словно только так он мог стереть жуткие воспоминания из моей памяти.

Еще не припарковавшись, мы почувствовали что-то неладное. Пластиковый мусорный бак валялся поперек подъездной дорожки, а его содержимое рассыпалось по гравию и траве. Гэбриэл сбавил скорость. Подъехав к дому, мы обомлели. Входная дверь, открытая нараспашку, криво висела на петлях. Крыльцо усыпали осколки стекла из разбитых окон.

Когда мы выбрались из машины, Гэбриэл придирчиво осмотрел улицу. Его серебристые глаза в мгновение ока оценили ситуацию. Мы следом за ним поднялись по ступенькам и вошли внутрь. Перед нами предстал искореженный диван и выпотрошенные шкафы. Вещи Гэбриэла и Айви валялись на полу — сломанные, разбитые. На белом коврике в гостиной краснело яркое пятно — вино из перевернутого графина.

— Не верю! — прокричала Молли. — Вас ограбили! — И она в отчаянии принялась обшаривать карманы в поисках мобильника. — Я звоню в полицию.

— Молли, нет. — Гэбриэл взял ее за руки. — Постой.

Мы с Ксавье одновременно посмотрели на стену. На обоях свирепо-красным маркером было написано одно слово: «ШЛЮХА».

— О, нет… — простонала я.

Молли прижала ладони к губам, и ее глаза вновь наполнились слезами.

— Он психопат, — заявил Ксавье. — Не принимать его всерьез.

— Вейд меня убьет! — воскликнула Молли.

— Не бойся. Мы тебя защитим, — произнес Ксавье.

— Лично меня не удивляет подобное поведение, — изрек Гэбриэл. — У мальчишки с головой не все в порядке.

— Что же теперь делать? — вскричала Молли.

— Сматываться отсюда, — ответила я.

Внезапно наверху хлопнула дверь и по лестничной площадке скользнула тень. Заметив нас, Вейд замер. В одной руке он сжимал ломик. Его взгляд дико блуждал по сторонам.

— Ох, — вымолвил Ксавье. — Пожалуй, нам и вправду пора.

Молли взвизгнула, а Вейд помчался по ступеням прямо к нам. Гэбриэл ловким движением оторвал с балясин перила и преградил Вейду дорогу. Парень запнулся и упал.

— Вперед, — распорядился мой брат и вывел нас из дома.

Пока мы мчались по дорожке и садились в джип, я гадала, почему Гэбриэл, могущественный архангел, убегает от человека — пусть даже он безумец. А когда мой брат вдавил педаль газа, мне в голову пришла еще более тревожная мысль.

— А где Айви?

— Она в доме! — спохватился Ксавье.

— Айви может позаботиться о себе, — уверенно сказал мой брат.

Сомнения тотчас покинули меня.

Вскоре городские огни Оксфорда остались позади. Темнота и бесконечность скоростного шоссе поглотили наш автомобиль, а на меня нахлынула непередаваемая тоска. Мы опять ударились в бега.

— Куда мы направляемся? — поинтересовалась я, не скрывая изнеможения. — По-моему, я на пределе.

— Ничего, Бет, — решительно возразил Ксавье. — Мы и раньше справлялись.

— А разве нельзя позвонить в полицию? — удивленно запротестовала Молли.

— Вейд — не единственная угроза для нас, — пояснил Гэбриэл. — Что-то мне подсказывает, что он не сам устроил дебош. Поверь мне, Молли. Сейчас нам разумнее скрыться.

— А где мы спрячемся? — спросила я.

Брат встретился со мной взглядом в зеркальце заднего обзора. Казалось, я прочла его мысли.

— Дома, — сказал он.

У меня сразу полегчало на сердце. Неужели я увижу Венус-Коув? Конечно, «игры» с Семерками — в самом разгаре, но у меня почему-то появилась надежда, что в Венус-Коуве мы получим преимущество.

Через час я вдохнула свежий запах моря. Он влетал в окна джипа и словно заключал нас в дружеские объятия. А в самом городке ничего не изменилось. Венус-Коув оставался сонным и безмятежным, как и всегда. Блестящие витрины магазинов, белоснежное здание суда с колоннами и башней с часами… казалось, их ничто не разрушит.

Сперва мы покатили по Мейн-стрит, чтобы где-нибудь перекусить. Я мечтала заглянуть в кафе «Влюбленные», но Гэбриэл заявил, что там будет слишком много знакомых, а нам не следует «светиться». Поэтому мы выбрали прибрежный ресторанчик. Но едва мы переступили порог, как посетители начали с любопытством таращиться на нас.

— Небось вампиры? — прошептал кто-то у барной стойки.

— Подруга, ты бы пореже «Настоящую кровь»[45] смотрела, — посоветовала девушке ее спутница, шутливо покачав головой.

Молли и Ксавье прыснули со смеха, а мы с Гэбриэлем непонимающе переглянулись.

Ксавье похлопал меня по коленке.

— Я тебе позже объясню.

После ужина мне не терпелось попасть в наш «Байрон», но у Габриэля имелись другие соображения.

— Нас будут искать именно там.

— А кто конкретно? — озадаченно спросила Молли.

— Не все сразу, — сурово произнес Гэбриэл.

— Но где нам переночевать? — произнесла я.

— В гостинице.

В плане Гэбриэла имелся смысл. Мы действительно не могли рисковать и приближаться к Байрон-стрит. Зачем возвращаться в прежний дом только ради того, чтобы опять сорваться с места после очередной атаки Семерок?

Прежде чем отправиться в отель, мы с Ксавье решили заехать в аптеку, чтобы купить зубные щетки и прочие туалетные принадлежности. Гэбриэл и Молли договорились ждать нас в «Фейерхэвен» на набережной. Мой брат заметил, что попытается выяснить, как обстоят дела у Айви. Я разделяла его чувства: конечно, ему было бы спокойнее, если бы Айви находилась вместе с нами.

Наш поход в аптеку «Уолгринз» оказался удачным: мы покидали вещи в покупательскую корзинку и быстро расплатились. Затем Ксавье удивил меня — он выбрал окружной путь на Мейн-стрит. Я гадала, что еще стряслось, пока он не притормозил перед кафе «Влюбленные».

— Зайдем? — спросил он.

Я посмотрела на него… и меня перенесло прямиком в день нашего первого свидания. Все было как прежде. Напротив темнела задняя стена кинотеатра «Меркурий». А возле меня сидел все тот же парень со сверкающими бирюзовыми глазами. Его непослушные русые волосы упрямо падали на лоб. Однако его взгляд стал более проницательным и задумчивым. Пожалуй, Ксавье привык сражаться — и за свою жизнь, и за жизнь тех, кого любил.

— Думаешь, это хорошая идея? — засомневалась я.

— А мы ненадолго.

Мы зашли внутрь. Плиточный пол, аккуратные столики, кока-кола и картошка фри… Дни Молли и ее веселой компании миновали. Музыкальный автомат играл старый рок-н-ролл, официантки сновали туда-сюда, но среди завсегдатаев мы не увидели ни одного знакомого. Наши одноклассники поступили в университеты и разъехались по стране. Мы перестали быть «местными».

— Надо же, — пробормотал Ксавье.

— Да… Я как будто состарилась.

Мы зашагали к нашей кабинке, но ее уже заняли. Мы в неуверенности замерли, и вдруг раздался голос:

— Ксавье! Сколько лет, сколько зим! — Одна из официанток подскочила к нам обоим. — Приятно, когда к нам забредают бывшие школьники.

— Привет! — Ксавье одарил девушку ослепительной улыбкой. — Я скучал по этому кафе.

— А оно — по тебе, — засмеялась та. — Кстати, если ищешь свою сестренку, она неподалеку.

— Никки? — Ксавье недовольно посмотрел на часы. — Сейчас больше одиннадцати.

Мы пробрались через кухню «Влюбленных», очутились во дворе и сразу услышали писклявый и самоуверенный голосок Николь. Группа десятиклассников устроилась в кузове пыльного пикапа, припаркованного между мусорными баками. Подростки громко разговаривали и одновременно строчили СМС. Некоторые прихлебывали пиво из банок и передавали друг дружке сигареты. Веснушчатый парень сидел за рулем. Наверняка он получил права в этом году. Его юный возраст не могли скрыть ни татуировки, ни лихо зажатая во рту зубочистка.

Ксавье сдвинул брови.

— Ну-ну, — проворчал он.

Я не ожидала воссоединения семьи, но реакция Никки меня поразила. Увидев брата, она занервничала. Буря чувств отразилась на ее лице — от изумления и облегчения до неприкрытой ярости. Сама Николь изменилась — похудела, и ноги стали длиннее. Вьющиеся волосы отросли, на обкусанных ногтях поблескивал черный лак. Она красовалась в мини-юбке и ботинках Doctor Martens с развязанными шнурками. Былая дерзость Николь исчезла: теперь в ней главенствовала настоящая агрессивность. Девушка сидела на краю открытого кузова, курила и холодно смотрела на Ксавье.

Он спокойно приблизился к ней. Несколько долгих мгновений они молчали. Мне даже стало неловко, а Никки лишь глубоко затянулась и беззастенчиво выдохнула дым в лицо брата.

— Ой, кто вернулся!

Ксавье проигнорировал издевку — он инстинктивно знал, как надо обращаться с младшей сестрой-бунтаркой. Он хладнокровно вынул сигарету из ее губ, не дав ей опомниться, и растоптал окурок.

— Грустила без меня? — усмехнулся он.

Никки насупилась.

— Ишь какой — явился и корчит из себя старшего брата. Где тебя черти носили?

— У нас с Бет были дела.

— Ах, у вас? Ты полгода пропадал! Мама совсем свихнулась.

— Я не мог выходить на контакт ни с кем из вас.

— Что за дерьмо? Сроду не слыхала таких тупых объяснений!

Подростки захихикали, наслаждаясь спектаклем.

Ксавье вздохнул.

— Никки, ситуация очень сложная.

— Ясно. Просто ты жуткий эгоист.

— Хватит, — буркнул Ксавье. — Ты понятия не имеешь о том, где я побывал и почему уехал.

— Выкладывай… Я слушаю, — с едкой иронией произнесла Николь.

Ксавье растерялся.

— Не сейчас…

— Тогда шел бы ты…

— Будет лучше, если я отвезу тебя домой.

— А я хочу тут побыть. Я тоже занята.

— Врешь.

Веснушчатый парень выплюнул зубочистку на землю и повернулся к Николь, явно выражая солидарность.

— Могу тебя подбросить, — предложил он.

Ксавье одарил парня испепеляющим взглядом.

— Без тебя обойдемся.

Тинейджер боязливо втянул голову в плечи. Не желая позориться на людях, Николь с тяжким стоном спрыгнула с грузовика.

— Мы еще побеседуем, — проворчала она и потащилась к нашей машине.

— Извини, если я смутил тебя, — примирительно заявил Ксавье. — Но папа с мамой за тебя волнуются.

— Ой, не смеши, — фыркнула Николь. — Нарушение «комендантского часа» не сравнится с тем, что кое-кто втихаря смылся из города.

— Твоя взяла!

— А ты, — процедила Николь сквозь зубы, обернувшись ко мне. — Даже не знаю, хватит ли у тебя наглости появиться в нашем доме. В данный момент моя мама — не самая большая твоя фанатка.

— Не бойся, Бет, — тихо сказал он. — Я с ней поговорю.

— Ты уверен? — прошептала я.

— Ага, — хмыкнула Николь. — Она тебя даже не заметит. Еще бы — драгоценный сынок сподобился вернуться.

— Остынь, Никки.

Спустя несколько минут мы подъехали к дому Вудсов. Я хорошо помнила двухэтажный особняк с большими окнами и широкой лужайкой перед парадным крыльцом. На подъездной дорожке стояли два мини-вэна. Меня поразило, насколько здесь все нормально и обыденно.

Когда Бернадетта Вудс открыла черную блестящую дверь, у нее из рук выпало посудное полотенце.

— Мама? — пробормотал Ксавье.

Бернадетта молча потянулась к нему. Николь протиснулась мимо нас и влетела в холл. Грохоча подошвами ботинок, она протопала вверх по лестнице в свою комнату и хлопнула дверью. Но даже это не смогло вывести мать Ксавье из транса. Николь оказалась права: я для Бернадетты не существовала. И я была ей даже благодарна. Облегчение наступило, когда из кухни вышел отец Ксавье. Питер громко ахнул, и его лицо озарилось улыбкой.

— Не обижайся на маму, — произнес он, бережно отстранив жену. — Милая, давай приготовим им чай?

Бернадетта, не говоря ни слова, впустила нас.

— Ну, Никки и злюка, — заметил Ксавье мимоходом.

— Она спешит повзрослеть, — отозвался его отец будничным тоном.

Похоже, время ни на йоту не ослабило семейные узы.

Мы присели на мягком диване в гостиной. Я нервничала и старалась ни с кем не встречаться взглядом, поэтому принялась изучать игрушки, разбросанные по полу Маделейн и Майклом. Крупный рыжий кот спал в корзинке — точно так же, как в первый раз, когда я вошла в этот дом. Казалось, это случилось пару веков назад.

— Мы думали, что никогда тебя не увидим, — всхлипнула Бернадетта.

Я прикусила губу, чтобы не выдать эмоций. Разбираться с ситуацией должен Ксавье.

Бернадетта утерла слезы тыльной стороной ладони.

— Ксавье, я молилась за тебя каждый день!

— Мама, прости меня, пожалуйста.

— Но где же ты был… — проговорила Бернадетта, но Питер предупреждающе поднял руку и остановил ее.

Он был так рад видеть сына целым и невредимым, и это перевешивало все остальное. Берни поняла намек мужа и кашлянула.

— Главное, что теперь ты здесь. Вы голодные?

— Спасибо, мы сыты.

— А ты в порядке? — спросил Питер.

— Да, — Ксавье кивнул. — И я не хотел сделать больно вам… и всей нашей семье.

Бернадетта хранила молчание. Ксавье проследил за ее взглядом, упавшим на мое обручальное кольцо с бриллиантом — фамильную драгоценность Вудсов. Я поежилась.

— Мама, папа, вам кое о чем нужно узнать, — начал Ксавье.

— Боже мой! — воскликнула Берни. — Нет, это невозможно!

— Не пугайся, мама, — продолжал Ксавье.

— Вы поженились? — спросила Бернадетта таким голосом, словно у нее вот-вот мог случиться инфаркт.

— Мы собирались вам сказать, но у нас были такие обстоятельства… — пробормотал Ксавье.

Бернадетта встрепенулась и наконец-то обратилась ко мне.

— Ты беременна?

— Нет! — выпалила я, покраснев. — Ничего подобного.

— Тогда почему?

— Полагаю, у них имелись серьезные причины, — негромко произнес Питер.

Отец Ксавье проявил настоящую чуткость и тактичность. Наверняка у него накопился миллион вопросов, однако он стал нашим союзником и старался, чтобы воссоединение семьи прошло максимально безболезненно. Питер похлопал Ксавье по плечу.

— Поздравляю, сынок, — улыбнулся он и протянул руку мне, помогая подняться. — Добро пожаловать в нашу семью, Бет. Мы горды, что ты теперь Вудс.

— Спасибо, — смущенно промямлила я.

Может, родители Ксавье и винили меня в том, что я умыкнула их сына. Но я не видела в глазах Питера ни гнева, ни обвинений — только открытость и искреннее счастье. Я была женой Ксавье и являлась частью его семьи.

— Нужно отпраздновать такое событие. Выпьем шампанского, — объявил Питер.

— Папа, нам пора.

Берни огорчился.

— Но вы только что приехали!

— Мы отлучимся, но ненадолго.

— Не нравится мне это, — заявила Берни. — Терпеть не могу секреты. Почему вы не позволяете вам помочь?

— Вы оба для меня дороже всего на свете, — вырвалось у Ксавье. — Но мы с Бет должны справиться самостоятельно. Просто поверьте мне. Я вам раньше никогда не врал и сейчас вас не подведу.

Мать Ксавье кивнула, решив не спорить с сыном.

— Вы будете в городе? — поинтересовалась она.

— Да, некоторое время.

— Мы с отцом можем что-то сделать? Если вы в беде, то у нас много знакомых…

— Нет, мама.

— Но я чувствую себя такой бесполезной!

— Кое-что есть, — сказал Ксавье матери и поцеловал ее в лоб. — Берегите себя.

И мне почему-то сразу стало безразлично, охотятся за нами Семерки или нет. Меня перестало беспокоить наше зыбкое и ускользающее будущее. Семья Ксавье приняла и своего первенца, и меня. Так что рискнуть стоило.

Мы попрощались с Берни и Питером и покинули дом Вудсов. Мы чувствовали себя легко и свободно. Я не знала, долго ли продлится это удивительное ощущение. Не исключено, что нам никогда не удастся избавиться от преследователей. Наш союз потревожил обитателей не только Царства Небесного, но и Преисподней. Возможно, нам не суждено ни минуты покоя. Но мы обрели благодать, и будем просыпаться в объятиях друг друга каждое утро. Даже судьба подарила нам краткий миг радости, а значит, сдаваться нельзя.

Морщинки на лбу Ксавье разгладились. Впервые за столько месяцев он выглядел счастливым.