Небо. Парашют. Юноша

ГЛАВА 11

– Кашева-а-арова!

Я не сразу поняла, кому принадлежит захлебывающийся грубый голос в телефонной трубке.

– Кашева-а-а-арова, это катастрофа! – Мой таинственный собеседник (коим мог оказаться и мужчина, и женщина, уж очень груб и низок был заплаканный голос) шумно высморкался.

– Что случилось? – я осторожно задала наводящий вопрос. Сейчас загадочный плакса начнет объяснять что к чему, и сразу выяснится, кто это.

– Он меня бро-о-о-осил! – проревела трубка.

Ну вот, час от часу не легче. Хотя круг подозреваемых значительно сужается – это может быть либо одна из моих многочисленных подружек (всех нас время от времени бросают мужчины, таков закон природы), либо мой приятель нетрадиционной сексуальной ориентации Артем. Он тоже иногда ведет себя как капризная девица «за тридцать» – сетует на новые морщинки, тайком бегает на подтягивающий массаж лица и любит порассуждать на тему: «Все мужики – сволочи!».

– Артемчик? – неуверенно спросила я.

– Какой, на фиг, Артемчик?! – прогремела трубка, и только в тот момент я узнала Лерку.

– Лера? – Я ахнула. – Это ты, что ли? Кто тебя бросил? Как это бросил?

– Витасик, – всхлипнула моя экс-подружка, – мой, блин, почти муж. Кашеварова, это ужа-а-асно!

– Постой, но как он мог тебя бросить, – я встряхнула головой, чтобы прийти в себя, – у вас же свадьба через месяц.

– Ты что, тупая? – уже нормальным голосом устало спросила Лерка. – Объяснили же тебе, я подло брошена этим мерзавцем. Свадьбы не будет.

– Не будет… – ошарашенно повторила я. В тот момент я даже забыла о своей смертельной обиде и о твердом решении никогда больше с изменившейся Валерией не общаться. – Но что случилось? Как это произошло? Он что, ни с того ни с сего просто взял и бросил, да?

– Хуже, – вздохнула Лерка, – он мне изменил.

– Да ты что?! – выдохнула я. – Немедленно рассказывай.

– Горбатого могила исправит, – пробормотала Лерка, – у меня трагедия, а тебе лишь бы посплетничать… Ладно, можешь через час быть в «Фанки нэйлз» на Старом Арбате?

– Ты серьезно? – почти обрадовалась я.

Вот уж не думала, что когда-нибудь еще попаду в наш с Леркой некогда любимый маникюрный салончик. Наверное, у каждой компании подруг есть заповедное местечко – «место встречи», где они могут расслабиться и всласть посплетничать. Так уж сложилось исторически, что с Жанной мы обычно встречаемся в одном дорогущем итальянском ресторане на Садовом кольце. С Лидусей любим пошептаться над чашкой горячего шоколада в пропахшей корицей уютной кофейне на Красной Пресне. А вот с Леркой мы бок о бок делаем маникюр. Салон «Funky Nails» – местечко крайне необычное, больше похожее на стильный бар, где без чрезмерных усилий вам молниеносно приготовят высокоградусный коктейль из тридцати алкогольных ингредиентов. Но на самом деле за барной стойкой устроились пять приветливых маникюрш, вооруженных разноцветными пилочками и бесчисленными пузырьками с лаком. А клиентки оответственно располагаются на высоких барных стульях, бок о бок, чтобы процесс приведения в порядок верхних конечностей не мешал дружескому общению.

Мы с Леркой забрели в этот салончик случайно – день тогда у обеих выдался крайне неудачный. Накануне я купила купальник, а дома выяснилось, что бюстгальтер болтается на мне, как парус на гоночной яхте. Уж не знаю, где были мои глаза и как я могла настолько переоценить объем собственной груди. Самое отвратительное, что в бутике, где была сделана роковая покупка, мне наотрез отказались купальник заменить. И вот в мрачнейшем расположении духа мы с верной Лерой бессмысленно мотались по магазинам, пока неожиданно не наткнулись на этот «бар красоты». С тех пор мы встречаемся в «Funky Nails» почти каждую неделю.

Вернее, встречались, пока в Леркиной жизни не появился гнусный разрушитель женской дружбы Витасик.

– О чем спрашиваешь, конечно буду! – ответила я.

Я даже не обратила внимания на то обстоятельство, что на голове моей топорщились электробигуди, а усталое тело было уже облачено в махровую пижамку и всерьез рассчитывало на заслуженный отдых. Ничего страшного, отоспаться я всегда успею.

А дружба – это как-никак понятие круглосуточное.

– Хочу сделать нарощенные ногти, – решительно скомандовала Лера улыбчивой маникюрше-блондинке, – чем длиннее, тем лучше.

– Вы уверены? – засомневалась та. – У вас такие красивые ногти от природы. Они же испортятся от акрила. Я могла бы просто подпилить, и…

– Вот уж нет! – перебила она. – Хочу выглядеть, как женщина-вамп. Понимаете, мое самолюбие пострадало. И только длинные красные ногти помогут мне вновь почувствовать себя в своей тарелке. Жених меня бросил перед самой свадьбой, ясно?

– А, ну раз так… – понимающе вздохнула маникюрша, доставая откуда-то из-под барной стойки инструменты, похожие на пыточные атрибуты инквизиции.

– А мне просто маникюрчик, – попросила я «своего» мастера.

Как все-таки удобно – твои руки массируют и лелеют, а ты в это время преспокойно общаешься с подругой, которая устроилась на соседнем барном стуле.

– Ну и? – я нетерпеливо обернулась к Лерке. – Выкладывай.

Выглядела она, сказать по правде, не ахти. Бледная, под глазами – темные полукружья. Она, конечно, попыталась скрыть досадные последствия стресса косметикой, но получилось плохо. Толстый слой тонального крема цвета загара только подчеркнул усталость кожи, а румянец выглядел фальшивым и чересчур ярким. Неглаженый спортивный костюм совершенно не подходил к яркому, почти вечернему макияжу.

– Тебе недостаточно информации? – нахохлилась Лерка. – Мы с Витасиком больше не вместе. Свадебное платье я продала по Интернету.

– Но ты сказала, что он тебе изменил! – напомнила я.

По отсутствующим лицам маникюрш было понятно, что они с живым интересом прислушиваются к нашему диалогу.

– Ну да, – вздохнула Лерка. – Кашеварова, мне так стыдно…

Она полезла в сумку за бумажными носовыми платками. Ей приходилось действовать одной рукой, поскольку на ногти второй маникюрша приклеивала пластмассовые типсы невероятной длины.

– Я совсем тебя бросила… Не звонила тебе. Перестала с тобой общаться. Как будто бы ослепла, и все из-за этого остолопа. Потому что он однажды сказал, что ты неудачница.

– Неудачница? – обиделась я. – Но как он догадался? Он же меня всего один раз видел. Неужели у меня это уже на лбу написано?

– Твои остроты здесь неуместны, – Лерка промокнула влажные глаза краешком платка, – зато ему нравились мои новые подруги. Варька. Тоска зеленая. Кто бы знал, как у меня от скуки скулы сводило в ее присутствии.

– А в ресторане, на твоем девичнике, мне так не показалось, – вставила я «шпильку», – вы с Варькой сплелись, как две влюбленные змеи.

– Правильно, давай, дразни меня. Ничего лучшего я и не заслуживаю. Лика… Это просто тихий ужас. Да она вообще ни о чем не может говорить, кроме своих драгоценных детишек!

– Точно! – подхватила я. – Помнишь, как она полчаса рассказывала о том, как старшенький отравился киселем?

– Меня чуть не стошнило, – слабо улыбнулась Лерка, – но я делала вид, что мне интересно узнать, сколько раз его пронесло.

– А Лизка? – рассмеялась я. – Почему ты про Лизку не вспомнила? Тоже мне, королева кулинарных курсов…

– Про нее я вообще молчу, – вздохнув, Лерка и правда замолчала. Надо сказать, надолго. С отсутствующим видом она взирала на то, как ее искусственные лопатообразные ногти покрывают специальным гелем. Зрелище, между прочим, душераздирающее.

– Лер? – я звонко щелкнула пальцами прямо перед ее носом. – Ты не забыла, что я здесь?

– Не забыла, – криво усмехнулась брошенная невеста, – просто ты наступила на мою больную мозоль, Кашеварова.

– В смысле? – удивилась я. – Мы пока всего лишь о твоих подругах говорили. Остановились на курице Лизке.

– Вот именно с ней я и застала Витасика, – выпалила она.

Моя маникюрша выронила ножнички, с мелодичным звоном они ударились о пол.

– Какой козел, – пробормотала она, – переспать с лучшей подругой своей же невесты. Это кощунственно. Хорошо, что вы от него избавились.

– Я тоже так считаю, – улыбнулась я, – но Лерка… постой. Лизка же жирная! И страшная! Она же красит волосы в морковный цвет!

– И ходит на кулинарные курсы! – голос моей подруги опасно зазвенел. – Где были мои глаза, когда я пригласила ее в гости, чтобы вместе попробовать испечь торт-медовик?!

– Торт-медовик, – поперхнулась я. – Лерка, но ты же вообще готовить не умеешь. Помнишь, какой у тебя был раньше коронный номер? Когда ты приглашала в гости мужчин?

– Ну да, – сквозь слезы улыбнулась она, – я покупала в палатке курицу-гриль и врала, что приготовила ее сама. Украшала ее зеленью, размазывала по ней какой-нибудь соус, тоже покупной. Самое странное, что ни разу не попалась.

– Потому что мужчины приходили к тебе в гости не для того, чтобы пожрать, – расхохоталась я. – И что же с тортом-медовиком?

– Сделали мы медовик, – мрачно усмехнулась Лера, – кстати, довольно вкусно получилось. И это не сложно, я тебя как-нибудь научу… И эту толстую дуру угораздило забыть в моем доме мельничку для приправ. Подозреваю, что она сделала это специально! И вот на следующий день она заскочила якобы за мельничкой, а меня не было дома, я в салон красоты пошла. Зато дома был Витасик. И вот, возвращаюсь я из салона, вся такая распрекрасная, захожу в душ, а там…

– Что? – жадно полюбопытствовала я.

– Тебе на меня наплевать, – заскулила Лерка, – тебе бы только пикантные подробности услышать.

– Ну что ты! – я мягко отняла у маникюрши правую руку и успокаивающе погладила подругу по плечу. – Но мне казалось, что ты и сама хотела поделиться. Разве ты не за этим вытащила меня из кровати в такой час?

– Ладно, – вздохнула Лерка, – слушай уж…

В ту роковую субботу их учили готовить фаршированную утку. Леру, которая по праву считала себя хозяюшкой еще той, распирало от гордости. Еще бы – вчера она с трудом могла изобразить яйцо «в мешочек» (для этого ей приходилось стоять у плиты со спортивным секундомером), а сегодня почти превратилась в кухонного гуру, заталкивающего в гладкую розовую тушку ароматную начинку.

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – в очередной раз напомнила преподавательница – повар первой категории Ираида Станиславовна. У нее был особый ораторский дар – любой прописной истине она умудрялась придать звучание экспромта.

Лера слушала эти медовые речи, и сердце ее плавилось, как утиный жир на раскаленной сковороде. Она-то наконец нашла свой путь. И свое сердце, которое тихо-мирно билось в чахловатой (но все равно любимой) груди программиста Виталика. И вот теперь ей есть к кому прижаться промозглой осенней ночью. Есть из чьего кошелька стащить пару сотен на новую помаду. Есть ради кого запихивать в утиную задницу чернослив в ореховой подливке.

– До чего же он замечательный, – благостно подумала она, как потом выяснилось, вслух.

– Кто? – тут же живо отреагировала ее соседка по кулинарной парте Лизка.

Курсы кулинарного мастерства размещались в здании ДК. Дамы учились кашеварить в небольшом кабинете, разложив необходимые для приготовления яств ингредиенты на списанных школьных партах. Их также снабдили тремя портативными плитами, набором экзотических специй, распечатанными из Интернета рецептами и неусыпным вниманием Ираиды Станиславовны.

– Мой будущий муж, – Леркино лицо расплылось в мечтательной улыбке, – Витасик.

Лизка молниеносными движениями шинковала лук на заляпанной кулинарными отходами разделочной доске. В последнее время как-то так получилось, что именно она стала Лериной подругой. Лиза казалась ей золотой серединой: с одной стороны, у нее было трое детей, она исправно и бойко вела хозяйство и могла стать достойным жизненным советчиком. С другой – она не производила впечатления классической наседки. Ее глаза весело блестели, она любила обедать в пивных ресторанах и, похоже, была неравнодушна к полу противоположному. Лизка часто баловала Леру забавными историями из личного опыта амурных игрищ. Ее же собственный муж был на девятнадцать лет старше Лизки, и никаких особенных чувств она к нему не испытывала.

– До свадьбы мне тоже казалось, что мой Толик – венец творения, – усмехнулась она.

– А потом? – из вежливости поинтересовалась Лерка. Она видела несколько фотографий Лизкиного Толика и не считала его подходящим примером в данной ситуации. Это был невысокий краснолицый брюнет с тугим пивным животиком, похожим на футбольный мяч, и густющими седыми бровями.

– А потом я поняла, что ошибалась, – печально вздохнула Лизка, тщательно перемешивая чернослив с подсушенными на сковороде ароматными травами. – Знаешь ведь, как это бывает? Первый год он кажется тебе совершенством. Тебе нравится даже его сигаретный дым…

– Витасик не курит, – воспользовавшись паузой, вставила Лерка.

– Даже его храп…

– Он не храпит! Спит молча и крепко, как сурок.

– Его увлеченность футбольными телетрансляциями.

– Витасик предпочитает КВН.

– Тебя не раздражает безденежье…

– Он зарабатывает в четыре раза больше, чем я.

– Прижимистость…

– Он каждый день дарит мне цветы.

– Его друзья…

– Очень милые и интеллигентные люди, они стали и моими друзьями тоже!

– Ну хорошо, – нахмурилась Лизка, – но есть ведь хоть какая-то черта, которая тебя в нем не устраивает?

Лера задумалась. Она понимала, что подруга злится, и ей очень хотелось извлечь на свет хоть один крошечный недостаток будущего супруга, хотя бы надуманную порочную деталь, чтобы Лизке было проще пережить незаслуженное женское счастье подруги. Но ничего как назло не лезло в голову. Виталик был по всем параметрам идеальным мужчиной.

– Не знаю, – улыбнулась Лера, – иногда мне самой страшно, что мне так повезло.

Лиза поджала губы.

– Так не бывает. Должен быть хоть какой-то, хоть маленький подвох. Может, он пьет?

– Только безалкогольное пиво.

– Ловелас?

– Что ты! – Лерка отвергла ее предположение энергичным отрицательным мотанием головой. – Да он на других баб даже не смотрит!

– Ненавидит детей?

– Мы хотим двоих, – застенчиво зарумянилась Лера, – а еще он любит кошек, сам гладит свои рубашки, умеет готовить лазанью со шпинатом и вчера подарил мне изумрудные серьги.

На серьгах Лизка наконец «сломалась».

– Да уж, – вздохнула она, – значит, тебе и правда повезло. Мне бы так…

На этом их диалог закончился. Потому что Лерка вместе со своей уткой отправилась к Ираиде Станиславовне. Она гордо положила на стол преподавательницы свежеприготовленное блюдо, но та лишь поджала узкие губы, выкрашенные невесть зачем в насыщенно морковный цвет. Ираида Станиславовна относилась к кулинарному процессу с ревнивым энтузиазмом настоящего профессионала, она никогда не хвалила стряпню своих учениц.

Но Лерка не расстроилась, несмотря на то что ее утке был поставлен диагноз «пережаренная». Фаршированная птичка была бережно упакована в фольгу и вместе с Валерией отправилась домой, чтобы быть наконец использованной по прямому назначению.

В тот день Лизка напросилась в гости. Лера с радостью ее приняла – до прихода мужа оставалось целых полдня и делать все равно было нечего. Подружки сварили кофе, вместе просмотрели новые Леркины кулинарные книги, посплетничали, потом Лера мерила свадебное платье, а Лиза прижимала ладошку к открытому рту, что должно было выражать высшую степень восхищения.

Наконец Лиза засобиралась домой. Вместе с ней из квартиры вышла и Лера – она решила наведаться в парикмахерскую. Раз уж в духовке Витасика поджидает вожделенная фаршированная утка, то вечер может вполне считаться праздничным. А если так, то и она, Лера, должна выглядеть на все сто.

Остаток истории нам уже известен. Лерка возвратилась домой, потряхивая уложенными волосами, заглянула в душ, а там…

– Я этого никогда не забуду!!! – всхлипнула она.

– Да брось. Через месяц ты даже не вспомнишь, как его звали. – Я утешала ее как могла.

– Даже не думай! Теперь тебе придется утешать меня пожизненно.

– С удовольствием, – быстро согласилась я, – лично я сейчас поутешалась бы с помощью утки по-пекински. Ты как?

– Отлично! Давай завалимся в ресторан, Кашеварова! Потому что я больше никогда в жизни не буду готовить сама!!!