Нечто прекрасное

Глава 8

Америка

Рейес направился к бабушке и ее внуку — подростку, которые выползали из — под обломков двойного дома — трейлера. Рейес патрулировал шоссе и второстепенные дороги в радиусе двух миль от места, на котором он нашел меня, но мы не столкнулись с Шепли или кем — то, кто мог его видеть. Я злилась, что у меня даже не было его фото. Все они были в телефоне, а телефон утонул где — то в реке. Батарейка была на одном делении, когда я проверяла погоду, поэтому, вероятно, он выключился.

Объяснять, как выглядел Шепли, было сложно. Короткие каштановые волосы, карие глаза, высокий, привлекательный, атлетически сложенный, ростом шесть футов без отличительных знаков — мое описание было довольно расплывчатым, даже если бы он был совсем не таким. Впервые я пожелала, чтобы он был татуированным здоровяком, как Трэвис.

Трэвис. Готова была поспорить — они с Эбби так волновались.

Я вернулась к патрульной машине и села на пассажирское сиденье.

— Что — нибудь нашла? — сказал Рейес.

Я покачала головой.

— Миссис Типтон тоже не видела Шепли.

— Спасибо, что спросили. Они в порядке?

— Немного ударились, но жить будут. Миссис Типтон потеряла своего терьера, Босс Мэна. — его слова были пустыми, но он все записал на своем планшете.

— Это ужасно.

Рейес кивнул, продолжая записывать.

— Все это происходит, а вы собираетесь помогать ей искать собаку? — спросила я.

Рейес посмотрел на меня.

— Ее внуки приезжают два раза в год. Эта собака — единственный, кто стоит между ней и одиночеством. Поэтому, да, я собираюсь помочь ей. Я не могу сделать много, но сделаю, что смогу.

— Мило с вашей стороны.

— Это моя работа, — сказал он, продолжая свою писанину.

— Дорожный патруль помогает с пропавшими животными?

Он уставился на меня.

— Сегодня да.

Я подняла подбородок, не позволяя его размерам и пугающему выражению лица влиять на меня.

— Вы уверены, что нет способа получить ответный вызов?

— Я могу отвезти вас обратно в штаб — квартиру.

Я посмотрела на катастрофу, оставшуюся от трейлерного парка.

— Когда станет темно. Нам нужно продолжать искать.

Рейес кивнул, выключая фары и переключаясь на переднюю передачу.

— Да, мэм.

Мы вернулись на шоссе, и во второй раз Рейес поехал к переходу, чтобы спросить у находящейся там команды скорой помощи, не видели ли они Шепли.

— Спасибо вам еще раз. За все.

— Как ваша рука? — спросил он, взглянув на мою повязку.

— Болит.

— Могу себе представить.

— У вас здесь семья? — спросила я.

— Да. — Его объемная челюсть ходила под кожей, потому что он почувствовал дискомфорт от личного вопроса. Он, казалось, не хотел продолжать, поэтому, конечно, я не могла остановиться на этом.

— Они в порядке?

Секунду помедлив, он заговорил:

— Их почти не задело. Жена была немного потрясена.

— Их?

— Дома маленькая девочка.

— Насколько маленькая?

— Три недели.

— Готова поспорить, вы беспокоились.

— Я был в ужасе, — сказал он, уставившись перед собой. — Я заглядывал к ним. Небольшое повреждение на крыше. От града пострадал новый минивэн.

— О, нет. Мне жаль.

— Он был не новым. Просто купили недавно. Ничего особенного.

— Хорошо, — сказала я. — Я рада. — Я посмотрела на часы в радио, почувствовав, как мои брови взлетели вверх. — Прошло два часа. — Я закрыла глаза. — Эта поездка должна была быть поездкой. Я бросала намеки налево и направо.

— Зачем?

— Чтобы он спросил меня… сделал предложение.

— Оу, — нахмурился он. — Как долго вы были вместе?

— Почти три года.

Он фыркнул.

— Я сделал Александре предложение через три месяца.

— Она согласилась?

Он поднял бровь.

— Я нет, — сказала я, стряхивая засохшую грязь с рук. — Он просил меня до этого.

— Ой.

— Дважды.

Все лицо Рейеса сморщилось.

— Жестоко.

— Его двоюродный брат и моя лучшая подруга женаты. Они сбежали после ужасного происшествия в колледже, и я….

— Пожар?

— Да… вы слышали об этом?

— Альма Матер моего брата, помните?

— Верно.

— Итак, они поженились? И это оказалось плохо?

— Нет.

— Но это было сдерживающим фактором, чтобы выйти за парня которого вы любите?

— Ну, если вы так это понимаете…

— А как бы вы поняли?

— Его сосед по квартире, Трэвис, женился. Поэтому, сначала он вроде сделал предложение как отговорку, надеясь, что наши родители разрешат нам жить вместе. Мои родители не собирались разрешать… вообще. Но я не хотела выходить замуж, просто чтобы манипулировать ситуацией, как Трэвис и Эбби. Трэвис еще и его двоюродный брат, а Эбби — моя лучшая подруга, — я посмотрела на Рейеса, чтобы увидеть его выражение лица. — Я знаю. Это запутанно.

— Совсем немного.

— Потом он сделал предложение через три месяца, и мне казалось, что он спрашивает просто потому, что Трэвис и Эбби поженились. Шеп берет пример с Трэвиса. Я просто не была готова.

— Довольно честно.

— Теперь, — я издала долгий вздох. — Я готова, но он не предложит. Он говорит о том, чтобы стать футбольным селекционером.

— И?

— И, он уедет на приличную часть года, — я покачала головой, ковыряя свои грязные ногти. — Я боюсь, мы отдалимся друг от друга.

— Селекционер, да? Интересно, — он поерзал на сиденье, готовясь к тому, что скажет дальше. — Что в сумке?

Я пожала плечами, посмотрев на рюкзак у меня на коленях.

— Его вещи.

— Какие вещи?

— Я не знаю. Зубная щетка и одежда на выходные. Мы собирались к моим родителям.

— Вы хотели, чтобы он сделал предложение в доме ваших родителей? — его бровь снова поднялась.

Я выстрелила в него взглядом.

— И? Это уже кажется не разговором, а больше похоже на допрос.

— Мне интересно, почему рюкзак так важен. Это единственная вещь, покинувшая машину вместе с вами двумя. Он отдал его тебе, до того как его сдуло с перехода. Это важный рюкзак.

— Что вы пытаетесь выяснить?

— Я просто хочу убедиться, что не перевожу наркотики в своей машине.

Мой рот раскрылся и опять захлопнулся.

— Я вас обидел? — спросил Рейес, хотя его явно не волновала моя реакция.

— Шепли не принимает наркотики. Он почти не пьет. Он покупает одну бутылку пива и мусолит ее весь вечер.

— А вы?

— Нет!

Его это не убедило.

— Не обязательно принимать наркотики, чтобы продавать их. Лучшие дилеры не принимают.

— Мы не наркодилеры или контрабандисты, или еще кто — то вроде них.

Рейес свернул на обочину рядом с затопленным Чарджером. Вода и мусор вплывали в открытые окна.

— Потребуется большой ремонт. Как он собирается оплачивать его?

— Он и его отец любят старые машины.

— Ремонтный проект для воссоединения отца и сына? За все заплачено деньгами отца?

— Им не нужно воссоединяться. Он очень близок с родителями. Он был хорошим ребенком, и он даже лучший мужчина. Да, у них есть деньги, но у него есть работа. Он обеспечивает себя.

Рейес взглянул на меня. Он был просто…огромным. Тем не менее, мне было нечего скрывать, и я не позволила бы ему запугать себя.

— Он работает в банке, — огрызнулась я. — Вы действительно думаете, что я прячу наркотики в этой сумке?

— Вы держитесь за нее так, будто она сделана из золота.

— Это его! Это единственная вещь, которая у меня осталась от него, кроме этой утонувшей машины! — слезы жгли мне глаза, когда понимание того, что я только что сказала, образовало комок у меня в горле.

Рейес ждал.

Я сжала губы и рванула молнию, дергая ее, пока она не открылась. Я вытащила первую вещь, которую схватила, и это была одна из рубашек Шепли. Это была его любимая, темно — серая футболка государственного университета Истерн. Я прижала ее к груди, мгновенно сломавшись.

— Америка… не… не плачьте, — Рейес смотрел наполовину с отвращением, наполовину с неудобством, пытаясь глядеть куда угодно, только не на меня. — Это неудобно.

Я вынула другую футболку, потом пару шорт. Когда я развернула их, в рюкзак упала маленькая коробочка.

— Что это было? — сказал Рейес обвинительным тоном.

Я порылась в сумке и выудила коробочку, держа ее с широкой улыбкой.

— Это… это кольцо, которое он купил. Он привез его. — я отрывисто вдохнула, и мое выражение лица исчезло. — Он собирался сделать предложение.

Рейес улыбнулся.

— Спасибо.

— За что? — сказала я, открывая коробочку.

— За то, что не перевозите наркотики. Мне было бы очень неприятно арестовывать вас.

— Вы придурок, — сказала я, вытирая глаза.

— Я знаю, — он открыл свое окно, чтобы сделать сигнал другому офицеру.

С помощью национальной гвардии магистраль была очищена, и движение понемногу снова продолжилось, но когда солнце стало садиться, новые темные облака начали образовываться на горизонте.

— Выглядит зловеще, — сказала я.

— Я думаю, мы уже пережили кое — что зловещее.

Я нахмурилась, чувствуя нетерпение.

— Нам нужно найти Шепли до темноты.

— Работаем над этим, — он кивнул приближавшемуся офицеру. — Лэндерс!

— Как дела? — сказал Лэндерс.

Когда он стоял у окна Рейеса, даже в патрульной машине я чувствовала себя так, словно нас остановили за нарушение, и в любую минуту Лэндерс спросит Рейеса, знает ли он, как быстро ехал.

— У меня маленькая девочка в машине…

— Маленькая девочка? — прошипела я.

Он вздохнул.

— У меня в машине молодая женщина, которая ищет своего парня. Они укрывались под переходом, когда возник торнадо.

Лэндерс наклонился, окинув меня взглядом.

— Она счастливица. Не все смогли это сделать.

— Кто, например? — спросила я, согнувшись, чтобы получить лучший обзор.

— Точно не знаю. Можете поверить, одного парня забросило на четверть мили, а он пробежал весь путь обратно к переходу в поисках кого — то? Он был покрыт грязью. Выглядел как подтаявший шоколадный батончик.

— Он был один? Вы помните его имя? — спросила я.

Лэндерс покачал головой, все еще посмеиваясь над своей шуткой.

— Какое — то странное.

— Шепли? — спросил Рейес.

— Может быть, — сказал Лэндерс.

— Он был ранен? Что было на нем надето? Около двадцати лет? Карие глаза?

— Эй, эй, эй, мэм. Это был долгий день, — сказал Лэндерс, вставая.

Все, что я могла видеть, был его живот.

Рейес посмотрел на него.

— Да ладно, Джастин. Она многие часы искала его. Она видела, как его засосало чертовым торнадо.

— У него была приличная рваная рана на плече, но он будет жить, если начальник пожарной службы сможет уговорить его позволить о себе позаботиться. Он был одержим тем, чтобы найти его… хм… как он выразился? Невероятно красивую девушку, — Лэндерс остановился и наклонился. — Америка?

Мои глаза расширились, и рот раскрылся в широченной улыбке.

— Да! Это мое имя! Он был здесь? Искал меня? Вы знаете, куда он пошел?

— В больницу… искать вас, — сказал Лэндерс, поднимая шляпу. — Удачи, мэм.

— Рейес! — сказала я, хватая его за руку.

Он кивнул и включил фары, а затем включил переднюю передачу. Нас трясло, когда патрульная машина пересекала разделительную полосу, а затем Рейес нажал на газ своей тяжелой ногой, и мы покатили по переезду в сторону Эмпории… и Шепли.

Шепли

Медсестра покачала головой, вытирая порез у меня на ухе ватным шариком.

— Вы счастливчик. — Она моргнула своими длинными ресницами и потянулась за чем — то позади нее, лежавшем на серебряном подносе рядом с моей каталкой.

Отделение аварийной службы было заполнено. Палаты были доступны только для более серьёзных случаев. В зале ожидания была организована приемная очередь, и я ждал больше часа, прежде чем медсестра наконец назвала мое имя и проводила к каталке в коридоре, где я ждал еще час.

— Я не могу поверить, что вы собирались уйти отсюда.

— Скорое станет совсем поздно. Мне нужно найти Америку до темноты.

Медсестра улыбнулась. Она была такой милой крошкой. Я думал, что она только окончила школу медсестер, пока не открыла рот. Она сильно напоминала мне Америку — жесткая, уверенная, и она не стала бы терпеть любые унижения.

— Я говорила вам. Я смотрела, — сказала она. — Америка есть в системе, что означает, ее здесь видели. Возможно, она ушла искать вас. Оставайтесь на месте. Она вернется.

Я нахмурился.

— Это не помогает мне почувствовать себя лучше, — я посмотрел на ее бейдж. — Бренди.

Она усмехнулась.

— Нет, но когда раны будут очищены, это поможет. Держите их в чистоте и сухости. У вас будет небольшой разрез на ухе.

— Великолепно, — проворчал я.

— Вы сами решили укрываться под переходом. Вы что, ничего не знаете? Это хуже, чем стоять на открытой местности. Когда торнадо идет через мост, оно увеличивает скорость ветра.

— Вас этому в школе медсестер учили? — спросил я.

— Это Аллея Торнадо. Если вы еще не знаете правил, то будете рады выучить их после первого сезона торнадо.

— Я вижу, почему.

Она выдохнула смешок.

— Считайте свое ухо гордостью. Не многие люди могут сказать, что они путешествовали во время торнадо и выжили, чтобы потом рассказывать об этом.

— Я не думаю, что они будут впечатлены драным ухом.

— Если вы хотите грубый шрам, у вас будет такой, — сказала она, показывая на мое плечо.

Я посмотрел вниз на белую повязку и ленту на плече, а потом через плечо на дверь.

— Если её не будет через пятнадцать минут, я пойду отсюда, чтобы искать её.

— Я не могу подготовить вашу выписку за…

— Пятнадцать минут, — сказал я.

Её не впечатлило мое требование.

— Слушай, принцесса, если ты не заметил, я занята. Она будет здесь. Все равно к нам надвигается еще одна буря, и…

Я застыл.

— Что? Когда?

Она пожала плечами, смотря на вмонтированный телевизор в зале ожидания. Люди всех возрастов — все пропитанные дождевой водой, грязные и напуганные, — стояли, закутанные в больничные шерстяные одеяла. Они стали толпиться вокруг экрана. Метеоролог стоял перед радаром, все время двигающимся на несколько дюймов. Большое красное пятно, окруженное желтым и зеленым, подкралось к границам города Эмпория, и затем вернулось к началу, завершив круг.

— Оно проглотит нас и выплюнет, — сказала Бренди.

Я сдвинул брови, чувствуя нарастающую панику в своей груди.

— Она все еще там. Я даже не знаю, где искать.

— Шепли, — сказала Бренди, схватив меня за подбородок и заставляя посмотреть на нее. — Оставайся здесь. Если она вернется сюда и узнает, что ты ушел, как ты думаешь, что она будет делать? — когда я не ответил, она отпустила мой подбородок с отвращением. — Сделает то же самое, что и ты. Пойдет тебя искать. Это для нее самое безопасное место, и если ты останешься здесь, она найдет дорогу назад.

Я схватился за край каталки, сжимая в кулаке обернутую пластиком подушку, пока Бренди аккуратно надевала медицинскую рубашку мне через голову. Она помогла мне продеть руки, терпеливо ожидая, когда я с трудом поднимал левое плечо.

— Я могу дать тебе больничный халат вместо этого, — сказала она.

— Нет. Никаких халатов, — сказал я. Кряхтя, я просовывал руку в рукав.

— Ты даже не можешь одеться, но собираешься идти искать её?

— Я не могу просто сидеть здесь, в безопасности и тепле, когда Америка где — то снаружи, — сказал я. — Вероятно, у нее нет ни малейшего понятия о том, что снова будет буря, и на этот раз еще сильнее.

— Шепли, послушай меня. Мы все еще под угрозой торнадо.

— Невозможно получить два удара в один вечер.

— Вообще — то нет, — сказала она. — Редко, но это случается.

Я слез с каталки, хватая ртом воздух, когда порванная мышца в руке шевельнулась.

— Отлично. Если ты настаиваешь на том, чтобы быть смешным, ты должен подписать ВМР.

— Что подписать?

— Выписку вопреки медицинским рекомендациям.

— Эй, эй, эй, — сказал шеф, подняв руки вверх. — Куда это ты собрался?

Я разочарованно выдохнул через нос.

— Наступает еще одна буря. Она еще не вернулась.

— Это не значит, что соваться под дождь это хорошая идея.

— А если бы это была ваша жена, шеф? Что, если бы ваши дочери были там? Вы бы пошли?

Воздух наполнился сиренами, предупреждающими о торнадо. В этот раз они были гораздо громче, жуткий гул звучал так, словно он был прямо за дверью. Все оглянулись, и началась паника.

Я направился к двери.

Но шеф встал передо мной.

— Ты не можешь пойти туда, Шепли! Это не безопасно!

Прижимая левую руку к животу, я толкнул его плечом и стал продвигаться сквозь заполненный зал ожидания в сторону двери. Небо снова разверзлось, изливая дождь на стоянку. С ужасом и неверием на лицах, люди бежали по бетону к отделению неотложной помощи.

Я посмотрел вверх на очертания воронки. У меня не было машины и никакого понятия, где она была. Я много раз в моей жизни боялся, но ни один из них и близко не стоял с этим страхом. Обеспечить безопасность тому, кого любишь, было само собой разумеющимся, но я не смог спасти её.

Я повернулся, схватив в кулак рубашку шефа, и его бейдж впился мне в ладонь.

— Помогите мне, — сказал я, дрожа от ужаса и разочарования.

Разразились крики, и вдалеке появились вспышки молний.

— Всем бежать в коридоры! — сказал шеф, толкая меня обратно к каталке.

Я боролся с ним, но несмотря на то, что он был в два раза старше, используя обе руки, он легко поборол меня.

— Опусти! Свой! Зад! — прорычал он, изо всех сил толкая меня на пол.

Бренди посадила маленького мальчика мне на колени и привела еще троих детей, которые притаились рядом со мной.

Маленький мальчик не плакал, но неосознанно дрожал. Я моргнул и огляделся, увидев вокруг себя лица, полные ужаса. Большинство из этих людей уже пострадало от одного разрушительного торнадо.

— Хочу к папе, — всхлипнул малыш у меня на коленях.

Я обнял его и прижал к боку, пытаясь загородить его настолько, насколько мог.

— Все будет хорошо. Как тебя зовут?

— Хочу к папе, — снова сказал он на грани паники.

— Меня зовут Шеп. Я тоже один. Думаешь, ты сможешь побыть здесь со мной, пока все это не закончится?

Он посмотрел на меня большими карими глазами.

— Джек.

— Тебя зовут Джек?

Он кивнул.

— Моего папу так зовут, — сказал я с легкой улыбкой.

Джек повторил мое выражение лица, а потом его улыбка медленно увяла.

— И моего папу так зовут.

— Где он? — спросил я.

— Мы были в ванне. Моя мама… моя маленькая сестричка. Стало очень громко. Мой папа крепко держал меня. Очень крепко. Когда все прошло, он больше не держал меня. Наш диван перевернулся, и я был под ним. Я не знаю, где он. Я не знаю, где они все.

— Не переживай, — сказал я. — Они знают, что тебя нужно искать тут.

Что — то врезалось в оконное стекло и разбило его. Испуганные крики едва слышались сквозь сирены и воющий ветер.

Джек зарылся лицом мне в грудь, и я нежно сжал его здоровой рукой, держа левую у живота.

— Где твоя семья? — спросил Джек, и его глаза сузились.

— Не здесь, — сказал я, выглядывая из — за плеча на разбитое окно.