Неделовые отношения

Глава 11

От его взгляда, от голоса, от близости становилось тяжело дышать. Я откинула голову назад, позволяя мужским пальцам зарыться в мои волосы. От неспешных, поглаживающих движений мурашки спускались по рукам до локтей, и в этом жесте было куда больше интимного, чем в любом из наших поцелуев.

— Я и не собиралась никуда бежать.

Он мягко засмеялся, едва заметно покачав головой:

— Ты себя убеждаешь или меня? Все эти дни мне только и кажется, что ты планируешь упорхнуть, но в последний момент останавливаешься.

Я хотела снова возразить, но слова застряли в горле. Мы оба понимали, что Коля прав, и каждый его шаг навстречу всегда вызывал дикое желание отступить, с которым я постоянно боролась.

— Неужели нечем крыть?

Пальцы спустились ниже, на затылок, надавливая уже сильнее. Я растекалась под его руками, закрывая глаза.

— Ты прав. Защитная реакция, с которой тебе удается бороться.

— Это льстит.

— Мне просто хорошо, — призналась я. Коля придвинулся ближе, но поцеловать не успел: возникший официант деликатно покашлял, обращая внимание на свое присутствие.

— Облом, — шепнул мне в губы Николай и отодвинулся, а я сожалением выпрямилась, недобро поглядывая на нарушившего уединение парня.

Мы сделали заказ, точнее, за меня его сделал Пудовиков, который хорошо разбирался в местной кухне.

Пока перед нами не расставили тарелки с едой, я рассказывала о работе, о теперь уже наших общих коллегах, вспоминая смешные случаи. За пару лет их накопилось достаточно, особенно, если речь идет о творческом коллективе.

Только об Оле я старательно избегала упоминаний, точно она никогда и не трудилась с нами. Впрочем, все выходило так органично и непринужденно, что я надеялась, Коля не обратит на это внимание.

Сидеть с ним рядом, ужинать, смеяться было легко и просто. Два часа пролетели как одна минута, и мне казалось, что я знакома с ним очень давно, особенно в те моменты, когда он предугадывал мои ответы. Не знаю, как так выходило, но стоило мне о чем-то задуматься, как Николай говорил об этом вслух.

— Так не бывает, ты читаешь все мои мысли, — пожаловалась я, допивая чай. Коля расплатился, вложив несколько купюр в принесённый официантом счёт, выполненный в виде состаренной шкатулки. Я деликатно отвезла взгляд, испытывая всегда в таких ситуациях неловкость.

— Может, потому что они написаны у тебя на лбу большими буквами? — он пожал плечами с самым серьезным видом.

— Ладно, схожу в уголок задумчивости, посмотрю, что там не так с моим лицом.

— Давай, я подожду тебя на выходе.

В туалете я покрутилась возле зеркала, оценивая свой внешний вид. Щеки горели, и в этом не было ничего удивительного. Если продолжать в таком же духе, то мы не ограничимся поцелуями возле подъезда на прощание.

И я чувствовала, что к этому готова.

Пригладив волосы, я вышла на веранду, ожидая Колю, и услышала, как меня окликнули по имени:

— Маша?

Обернувшись, я запнулась, словно налетела на невидимую стену. Напротив меня стоял Рома, застыв с неприкуренной сигаретой. Он зажал ее во рту, отчего его и без того пухлые губы стали еще выразительнее. Когда-то они сводили меня с ума и казались идеальными. Я прислушивалась к себе: ровно.

Не ускоряется сердце, ничего в животе не переворачивается. Никаких эмоций. Совсем не то, что было несколькими минутами ранее с Пудовиковым.

И это радовало.

— Ты с кем здесь?

— Какая разница, — я невольно посмотрела по сторонам, очень надеясь, что до появления Коли, бывший успеет раствориться точно так же, как делал много раз ранее.

Продолжать разговор с Ромой не хотелось, но он не собирался просто так сдаваться. Подошел, разглядывая мое лицо внимательно, близко ровно настолько, чтобы расстояние между нами оставалось условно-вежливым.

— Ты очень красивая, — в голосе слышалось запоздалое сожаление, но возможно, мне просто казалось. Рома протянул руку, намереваясь коснуться меня, но я отшатнулась, избегая его прикосновений:

— Не надо. Я не одна.

— С мужчиной?

— Послушай, Рома, я говорила тебе: все осталось в прошлом. Не надо писать и звонить мне, не будет продолжения у нашей старой истории, баста.

Я снизила голос, надеясь, что проходящий мимо официант не расслышит, о чем мы говорим. Выяснять отношения на глазах у любопытных зрителей — то, чего я всегда старательно избегала, а в этот раз была велика вероятность, что нас услышит совсем не чужой мне человек.

— Маш, дай мне шанс. Я обещаю, что все будет по-другому. Я изменился.

Мне стало смешно:

— Знаешь, люди в моей жизни уже успели доказать: если кто-то меняется, то только в худшую сторону. А может, до этого успешно маскировались, как ты, например.

Что-то на мгновение мелькнуло в его глазах, мелькнуло и растаяло, но это неважно. Я устала и от него, и от своего брата. У двух этих мужчин было слишком много общего в отношении ко мне: никакой любви, только чистейший эгоизм и желание использовать меня.

Словно сговорившись, они почти одновременно появились в моей жизни снова, и каждому что-то было нужно: квартира, внимание, мое тело, мои деньги.

Чего хотела я, никто не спрашивал, никто и никогда. Возможно, именно поэтому, я уже забыла, что люди могут не только брать, но и отдавать. Что я могу вызывать желание у другого человека, не только физическое, — желание ухаживать, баловать, любить. Настолько редко это было в моей жизни, что совсем перестало восприниматься, как норма.

— Маша, — Рома запнулся, глядя мне за плечо, а я почувствовала, что рядом остановился Коля. Исходящая от него энергетика спокойствия и размеренности накрывала с головой, заставляя напряженные плечи расслабиться. Его рука по-хозяйски обняла меня за талию, очерчивая свою территорию. Такой простой жест, достаточный, чтобы показать: он рядом, все хорошо. Я чуть пошатнулась назад, опираясь на его грудь спиной, даже не оглядываясь.

Рома исподлобья разглядывал моего спутника, всем своим видом демонстрируя недовольство. Губы кривились, напрочь теряя свою привлекательность.

— Привет, — рук другу другу они не протянули.

— Ну привет, — с несвойственным ему пренебрежением, ответил бывший. Он явно собирался добавить что-то еще, но Коля ему такой возможности не дал:

— Идем? — обратился он ко мне и уверенно увлекая за собой, провел мимо Ромы.

Оттесняя бывшего от нас в сторону, не позволив ему остаться с моей стороны. Сейчас Николай напоминал ледокол, столько решительности и спокойствия в каждом движении, что все вокруг трескалось, расползаясь перед нами в разные стороны, в том числе и образ Ромы, оставшийся где-то позади.

Я шла, стараясь не сбавлять скорости и концентрируясь только на теплых мужских ладонях, ограждающих меня от всего мира.

— Привет из прошлого? — наконец, поинтересовался Николай.

— Из очень давнего, забытого прошлого, — расставляя акценты, ответила я. Мне хотелось убедить мужчину, что всплывший внезапно Рома никак не скажется на том, что зарождалось между нами, но это было глупо и по-детски, а рассказывать сейчас о своем прошлом — еще глупее.

Обратная дорога до дома оказалось до боли короткой, и мне хотелось продолжения, но после встречи с Ромой накал страстей чуть спал. Нет, Николай нравился мне все так же сильно, и его рука, все время покоявшаяся на моей коленке, по-прежнему заставляла ерзать на кожаном сидении от приятного томления. Но что-то все же мешало.

Мы остановились на том же месте, откуда Пудовиков забирал меня вечером. Сумерки на улице сгустились, и эта часть двора тонула в темноте, укрыться тенью раскидистых ив. Двигатель Коля не глушил, позволяя прохладному ветру циркулировать по салону. За окном все ещё было жарко и влажно.

— Мне завтра нужно в Москву.

Почему-то после этой фразы стало неприятно. Словно заметив смену моего настроения, Коля крепче сжал мое бедро, чуть поднимая руку вверх, но все еще не выходя откровенно за рамки приличия.

— Надолго? — скрыть грусть в голосе не удалось.

— На два, максимум, на три дня. Ты справишься на работе без меня?

И я поняла, что он имел ввиду совсем не рабочие вопросы. Последнее, что запомнили наши коллеги, как я наехала на Олю, схватила за руку нового директора и умчала с ним вдаль, бросив всех.

И если ему, как мужчине и новичку в нашем коллективе, скорее всего простят такое поведение, то я, кажется, в субботу плюнула в толпу, а теперь должна получить ответную реакцию.

Протяжно простонав, я закрыла глаза ладонью.

— Может, взять больничный?

— Так ты все-таки трусишка, Маша?

— А ты провокатор! — не выдержала я, хлопнув его по руке, — хватит заставлять меня выходить за границы.

— Особенно, когда в привычной ракушке тепло, темно и уютно?

— Да. По крайней мере, так было раньше.

— До моего прихода? — нагло поинтересовался Пудовиков и наклонившись вперед, слегка прикусил мою губу.

— Да, — прошептала, поддавшись на его поцелуй. И снова знакомое головокружение заставило отвечать все настойчивее, пока дыхание совсем не сбилось. .

— Пойдем, я провожу тебя, — мягко отстранившись, Коля посмеялся надо мной, растекшейся лужей по переднему сидению. Я не желала никуда идти, мне хотелось врасти в него, чувствовать каждой клеткой мужское тело. Влюбленность розовым сиропом медленно заполняла мозг, превращая во что-то ванильное и приторное. Стоп, Маша, так не пойдет дальше.

Мы вместе поднялись до моей квартиры, но я уже понимала: сегодня продолжения не будет. В подтверждении моих мыслей, Николай притянул к себе и прошептал на ухо:

— Я очень хочу сейчас зайти к тебе домой и остаться до завтрашнего утра. Но потом ты точно проклянешь меня, когда переступишь порог офиса.

— Ты вывесишь плакат, что ночевал у меня? — я пыталась отвечать связно, но когда его руки настойчиво гладили мои ноги, задирая платье почти до спины, это давалось тяжело.

— Я сделаю это в следующий раз, — обещание настолько двусмысленное, что еще чуть-чуть и я начну кипеть.

— Посмотрим.

— Посмотрим? — его язык оставил влажную дорожку на моей шее, но я оттолкнула Колю от себя, собрав в кулак остатки воли.

— Приедешь из Москвы и поговорим. Если я выдержу эти три дня на работе.

— Ты куда сильнее, чем думаешь, Маша.

После того, как мы простились, я ввалилась в квартиру, с трудом переведя дыхание. Прислонилась к двери, стягивая обувь, успевшую натереть мозоли, и медленно сползла вниз. Улыбалась, как дурочка, касаясь кончиками пальцев губ — они все еще хранили воспоминания о наших поцелуях.

Достала телефон, чтобы проверить, не успело ли прийти от него сообщение, — почему-то мне казалось, что на сегодня мы еще не успели закончить общение. Мобильный, словно того и дожидаясь, приветливо завибрировал в руке. Я открыла мессенджер, ожидая увидеть привычную аватарку в беседе, но это оказался совсем не Пудовиков.

«Маша, нам надо срочно встретиться. Есть, что рассказать о твоем парне».

Я вчитывалась в сообщение от Ромы, и чувствовала, как внутри все медленно покрывается тонкой коркой льда в ожидании чего-то страшного и неотвратимого.

«Нет, нет, пожалуйста, нет» , — шептала я, с ужасом представляю, что впереди меня ждет полная сомнений одинокая ночь и самый тяжелый понедельник за всю мою жизнь

До утра я так и не сомкнула глаз.

Руки чесались ответить Роме, но вместо этого я зашвырнула подальше телефон, избавляясь от соблазна.

Что такого он мог рассказать о Коле?

Вообще, все, что угодно, другой вопрос, что из сказанного Ромой будет соответствовать действительности. На своем горьком опыте я уже убедилась, что он — мастер вранья, когда дело касается собственной выгоды.

И лгал бывший так мастерски, переплетая действительность с выдумкой, что невозможно было разобрать, где правда, а где — нет.

Вспомнить хотя бы тот случай, когда я нашла откровенную переписку с другой женщиной. Это была, кажется, одна из первых его измен, о которой я узнала. Смотрела тупо в телефон, пытаясь понять, откуда в галерее изображений фотографии с голой грудью. Красивой такой, тройка точно, плоский живот, пухлые губы, а дальше не видно — изображение было обрезано.

Сначала я решила, что Ромка скачал картинку из интернета, а потом заглянула в папку, где она хранилась — ватсап, значит, кто-то прислал. Залезла в само приложение, а дальше в глазах потемнело, когда я наткнулась на девчонку, предлагающую себя во всех откровенных позах. Впрочем, Рома не уступал, обещая сотворить с ней такие вещи, о которых я до сих пор стеснялась говорить вслух.

Когда парень вышел из душа, в одних джинсах, похожий на модель, первое, что я сделала — запульнула ему в лоб телефоном. Импульсивный жест, над которым я даже не задумывалась, оставил у него на брови тонкий шрам в два стежка. То есть тогда-то это была кровавая рана, заливавшая его красивое лицо красным.

Тогда я сама испугалась тому, что натворила: трясущимися руками стирала с лица кровь, обрабатывала бровь, дула, черт возьми, чтобы не щипало.

А Ромка с лицом мученика хватал меня за руки, клялся в любви, заливая, что ничего не было, и любит он только меня, и никого больше, и наказание такое заслужил — мне-то он сделал больнее.

Я и верила его словам, жаль, что надолго Ромку не хватало. Только как бы себя он не вел, ему всегда требовался надежный тыл. Человек, к которому можно прийти в любое время дня и ночи, заглянуть молча в глаза, поцеловать и остаться. На сколько хватит запала — на ночь или на полгода. И его поймут, примут и простят. Накормят, разложат постель и будут делать вид, что все так же, как прежде.

Только я за пять лет устала быть безропотной овцой, и теперь, когда появился Коля, сил противостоять бывшему стало гораздо больше.

Теперь у меня, как говорит Главный, есть мотивация.

Но, тем не менее, в ночь ко мне вернулась бессонница.

Ранний рассвет я встречала на балконе, закутавшись в старую, бабушкину кофту, мягкую и пахнувшую лавандовым мылом. С улицы тянуло ночной свежестью, пели ранние птицы, а на душе скребли кошки.

На работу сегодня категорически не хотелось идти. Пожалуй, это был первый случай в этой фирме, когда мне действительно хотелось притвориться больной и остаться дома.

Когда пришло время выходить из дома, я долго не могла встать со стула, наблюдая за секундной стрелкой — вот сейчас придется зайти в офис, занять свое место и весь день провести под перекрестным огнем из взглядов своих коллег, от которых я сбежала… Если бы как Золушка, скорее, как кучер-крыса.

Хмыкнув собственным мыслям, я все же вышла из дома. В телефоне было несколько пропущенных звонков от Ромы, последний — в половине двенадцатого ночи. Надеюсь, он решил, что я осталась ночевать с Колей, и перестал после этого названивать.

Жаль, что Пудовиков в действительности повел себя слишком по-джентельменски. А хотелось-то напора, страсти — всего того, что так любят девчонки в книге про властных героев.

Чтобы схватили за волосы, затолкали в коридор, задрали юбку и…

Ну ладно, пожалуй, это был не совсем наш вариант. Здесь, скорее, Коля выступал в качестве приманки, заставляя меня вылезать из собственной скорлупы на божий свет. И ему это, вроде как, удавалось.

Коля, словно, почувствовав, позвонил мне, когда я сворачивала к парковке.

— Торопишься на совещание?

— Думаю, какую болезнь себе придумать, чтобы открыть больничный на пару дней.

— Тоску по мне?

— Боюсь, это не сочтут уважительной причиной, — рассмеялась я, — но среди жалоб обязательно отмечу.

— Потерпи немного, я скоро приеду.

— И спрячешь меня за своей широкой спиной от коллег?

— Не думаю, что тебе это потребуется. Ты же храбрая девочка, так? — в его спокойном голосе была абсолютная уверенность в своих словах, которой мне так не хватало, — не слышу ответа, Маш.

— У храброй девочки слегка подрагивает хвост, — пожаловалась я, заглушив автомобиль.

— Черт возьми, у меня хвостатая подружка. Расскажу кому, не поверят. Давай, у тебя пару минут, хватит опаздывать.

— О, кажется кто-то включил директора, — протянула я, — ладно, ты прав.

Мы попрощались, и я вышла из авто, чувствуя, что настроение стало лучше. В дверях мы столкнулись с Розой, которая поначалу даже не заметила меня, разглядывая что-то в телефоне.

— Привет, — поздоровалась я первой, пропуская ее в открытую дверь.

— Маша, сможешь после собрания задержаться? Мне нужно с тобой поговорить.

Я остановилась напротив гардероба, разглядывая свою начальницу. Последний наш разговор был не самым приятным, поэтому и от нового я не ждала ничего хорошего. Впрочем, Роза сейчас выглядела больше взволнованной, чем недовольной.

— Опять из-за того случая? — я пыталась вытянуть из нее больше информации, но в ответ получила как всегда лишь строгий взгляд из-за прямоугольных очков и поджатые губы. Ну чисто Макгонагалл в нелучшие для Гарри времена.

— Нет. Не совсем… Ничего страшного не случилось, мне просто нужен твой совет.

Еще неожиданнее.

— Хорошо, как скажешь, — я пожала плечами, не зная, как лучше реагировать на ее странную просьбу, но чувствуя, что разговор будет о чем-то серьезном.

Загадки, загадки, кругом одни загадки - и ни одного ответа на мои вопросы.