Неделовые отношения

Глава 16

- Сегодня у нас на повестке дня…

Понедельник, начавшийся с мелкого моросящего дождя, тянулся нудно и долго. Заунывность утреннего собрания не могли скрасить даже кофе и осознание того, что на прошлой неделе я выполнила все поставленные задачи раньше дедлайнов.

Роза не смотрела на меня, да и я выбрала место подальше, скрываясь за спинами коллег, вглядываясь в экран мобильного.

Вчера Коля, несмотря на свои обещания, отвечал редко и мало, и, в конце концов, мне надоело навязываться, ощущая себя Хатико на вокзале. Зато сегодня, словно компенсируя плохое поведение, Пудовиков был активен как никогда и отвлекал меня от планерки.

«Встретишь вечером вкусным ужином?»

«Будет зависеть от твоего поведения»

«А как же: сначала накормить, напоить, а потом дело спрашивать?))»

«Кажется, кто-то слишком хитрый)))»

Я и не заметила, что Роза завершила собрание, пока присутствующие не начали подниматься, двигая стульями. Сфотографировала все записанное на магнитной доске, чтобы ничего не забыть, прихватила пустой стаканчик с кофе и двинулась следом за остальными. Раз с основными задачами покончено, то можно поискать простые и незамороченные рецепты на ужин. Мне хотелось поразить Колю своим мастерством, чтобы он прекратил, наконец, вспоминать салат и бутерброды.

- Маша! – оклик начальницы был таким строгим, что обернулась не только я, но и еще несколько человек. – Что это опять?!

В руках женщина держала свой айфон в странном блестящем чехле, демонстрируя нам его экраном. Отсюда я не видела, что там было изображено. Подошла ближе, еще не чуя подвоха.

Открытый телеграм, сообщение… Опять про нас? Опять я?

Во рту моментально высохло. Я взяла подрагивающими пальцами из рук Розы ее телефон, вчитываясь в строки и ощущая, как земля уходит из-под ног. Очередное письмо на почту, где снова в пух и прах разносится наша работа. И снова – моя фамилия, точно другие здесь не работают, а наш большой коллектив состоит из меня одной.

За спиной подошел кто-то из наших. Я чувствовала чужое дыхание, тепло от других людей, и почти опиралась на них – сама не знаю, на кого, но свои ноги снова подводили. Они читали через мое плечо и комментировали:

- Опять?

- Да кому неймется?

- Почему именно Машу всегда?

Поддержка бесценна: сама я уже не соображала. Подняла голову, встречаясь глазами с Розой и ощущая себя перед ней абсолютно голой.

- Выйдете все, - попросила она, - нам с Марией надо поговорить.

С Марией, вот как.

В первый раз за два года работы в «Марс Медиа» - не считая первого дня – меня назвали полным именем. Сказанное Розой, оно царапало, казалось чужим и почему-то – ругательным.

Под удивленное бормотание кабинет быстро опустел, и мы остались с Макгонагалл наедине. Я ждала, что сейчас, прямо здесь, она произнесет фразу, обозначающую конец. Конец всего.

«Ты уволена», - билось набатом в висках.

Но она, точно нарочно, тянула, глядя на расписанную доску. То ли хотела довести меня до края, то ли сама еще не решила, с чего лучше начать.

- Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, Роза, - подтолкнула я ее.

- Так и есть.

- Тогда говори. Мне сейчас вещи собирать или две недели отработать?

- О чем ты? – хмурая складка между бровей обозначилась на ее лбу заметнее, чем обычно. – Я не собиралась увольнять тебя из-за этой ерунды.

Теперь уже я не понимала начальницу:

- Тогда зачем ты оставила меня? Для чего устроила драматический спектакль перед коллегами?

- Пусть считают, что тебе попало.

- А на самом деле?

- А на самом деле такую же статью надо написать про Пудовикова.

Я стиснула зубы, боясь заорать: нервы и без того оголились до предела, а Роза проверяла их на прочность, тянясь мокрыми руками туда, где могло вот-вот и шарахнуть. В своем уме эта женщина или нет?

- Нам не о чем писать: он не успел еще ни одного объекта запустить от нас, все только в разработке.

- Тогда расскажем, что к нам пришел новый креативный директор. Добавим, что работал в «Прайме», был связан с саентологами… Всегда можно приукрасить, прислать фотографии с обучения. Сказать, что пытается внедрить на работе свои методы.

- Он этого не делает, Роза!

- Да и черт с ним! – взорвалась она в ответ. – Кому важна правда? Кто ее вообще проверяет? Когда писали про тебя, никто даже не почесался посмотреть, что фейковые аккаунты заведены позже оригиналов. И Иваныч пнул бы тебя в два счета, не вступись тогда Николай. Впрочем, все сложилось как нельзя лучше…

- Я не буду писать про него, Роза, - я выговаривала каждое слово тихо, но очень четко, - не впутывай меня в ваши игры. Я не стану врать даже ради должности.

- Хорошо, - кивнула она, опираясь кулаками на стол, за которым я сейчас сидела, - тогда иди в отдел кадров и пиши заявление по собственному.

- Нет.

- Да.

- Значит, я уволю тебя сама.

- Есть за что?

Откуда во мне взялись силы отвечать ей? Не знаю. Последние дни должны были доканать окончательно, но сейчас мной овладело тупое равнодушие. Сегодня я не та лягушка, что сможет взбить сливки собственными лапками, лишь бы не утонуть.

- Найдется…

- Тогда не буду облегчать тебе задачу. Я пошла работать, а ты сама сиди в своем дерьме.

- Надо было тебя тогда еще уволить, - в спину бросила мне она, и вдруг меня на мгновение щелкнуло. Я медленно обернулась, через плечо глядя на женщину:

- Это ты написала первое письмо в тот телеграм-канал?

В этой комнате не только я оказалась плохой актрисой. Она выдала себя, нервно дернув рукой, касавшейся стола, но мне хватило, чтобы понять: я попала в точку. А ведь с самого начала ее кандидатура была самой очевидной, просто я отказывалась верить всерьез, оправдывая заранее каждого из коллег.

Развернулась, сокращая между нами расстояние. Ладони чесались схватить Розу за волосы и оттаскать, ударить по лицу, сделать что-то страшное… Впервые, я понимала выражение «состояние аффекта», когда о последствиях не задумываешься вообще.

- Нет, - жалкая попытка оправдаться не спасала.

Я смотрела на нее с отвращением: подлая и бессердечная, когда Роза казалась мне одной из самых правильных и справедливых в нашей компании. А по факту – обыкновенная гадина.

- Так мерзко и подло… Еще и заранее готовила. Почему – я? Мы никогда не ругались с тобой!

- Пошла вон, - гордо задрав подбородок, проговорила начальница, - я не писала никуда. Будешь нести ересь остальным, я тебе кислород перекрою.

- Иди к черту, - вложив всю душу в эти слова, я выскочила из кабинета, шарахнув дверью. Надеюсь, звук слышали на всех этажах.

Я не смогла больше оставаться на работе.

Схватила вещи и выбежала, пока из глаз не покатились слезы при свидетелях. Завела машину, резко выезжая с парковки, напугала куривших по обыкновению на пятачке девчонок и быстро встроилась в поток автомобилей.

Ехала, куда глаза глядят, периодически ощущая, как от звенящей внутри обиды дрожат губы.

Это было несправедливо, так несправедливо! Я отдавала работе все, что могла, я болела душой за каждый проект, я готова была перерабатывать, забивая на личную жизнь и здоровье. Все, чего мне хотелось – признания и того, чтобы оценили, чтобы поняли, как много я значу для нашей фирмы. Обыкновенной, человеческой благодарности. Услышать от руководства «Маша, ты ценный кадр».

И да, как следствие, повышение должности и зарплаты. Как справедливый обмен за проданную работе душу.

И Роза была одной из тех, кто точно знал мой вклад в работу. Но вместо поддержки я получила от нее такую подножку, что до сих пор лечу вперед, грозясь не просто расквасить нос, а убиться при приземлении.

Оставалось непонятно лишь одно: почему? Почему она решила выбить из игры именно меня? Я представила на минуту жизнь в офисе без себя. Кто будет ездить к клиентам, уговаривая самых несговорчивых? На кого повесят все сметы, урегулирования спорных моментов между заказчиком и нашим юристом, составление техзаданий для наших отделов, медиаплан?

На Андрюшу Ситникова, такого же менеджера проектов, как и я? Только вечно теряющего акты, забывающего передать счета и забрать подписанные договора?

На кото-то из дизайнеров, копирайтеров?

Или возьмут нового человека?

Незаменимых людей не бывает. Значит, у Розы и на этот счет существовал какой-то план.

Я остановилась на очередном светофоре, попав в красную волну и пытаясь понять, в какую сторону еду. Оказалось, что на автомате почти добралась до дома, осталось проехать только пару улиц.

Мне нужна была поддержка. Я съехала с дороги, найдя карман для парковки, и набрала Лену, вытирая костяшками пальцев мокрые дорожки с лица.

- У меня есть четыре минуты, - как обычно, протараторила она.

- Кажется, меня уволили, - не удержавшись, я снова всхлипнула. Шансы остаться в «Марс Медиа» после сегодняшних угроз свелись к нулю.

- Кажется или уволили? Так, не реви, я перезвоню тебе через пару минут, - подруга отключилась, а я, вопреки ее совету, позволила себе, наконец, разрыдаться. Зажала рукой рот, заглушая звуки, надеясь, что станет легче.

К тому моменту, когда номер Лены снова высветился на дисплее, я смогла взять себя в руки.

- Если ты переживаешь из-за статьи в том тупом паблике, то Иваныч просто махнул на нее рукой. Никто не собирался тебя увольнять из-за нее, не драматизируй, - спокойно, почти по-деловому чеканила Лена.

- Не в этом дело, - я набралась сил и вывалила на нее сегодняшний разговор с начальницей, не забыв добавить про ее план об увольнении Коли.

Ленка помолчала, прежде чем глухо сказать:

- А почему ты раньше мне этого не говорила?

- Пыталась разобраться самостоятельно, - я выдала наиболее приемлемую версию, потому что до настоящей еще не докопалась и сама. Просто боялась? Не знаю.

- Маш, тебя не уволят… Так, мне, наверное, надо с Иванычем эту тему как-то обсудить. Если он вызовет тебя к себе, ты расскажешь ему все то же самое, что и мне?

- Да… наверное.

- Так да или наверное? – надавила подруга.

- Расскажу. Но учти, Роза так до конца и не созналась в том, что писала она, а у меня нет никаких доказательств против нее. Только мои слова и догадки.

- Разберемся. Ты сейчас, как я понимаю, не в офисе?

- Нет. И не вернусь туда сегодня, - заявила честно, - не могу, Лен.

- Сегодня точно не стоит. Ладно, созвонимся, - попрощалась она. Я завершила разговор, заглядывая в мессенджер. Два непрочитанных сообщения от Коли – одно с фотографией в аэропорту, с его уставшей улыбкой. Он опирался об кулак, взирая из-под козырька низко натянутой кепки.

«Ждешь?»

«Жду», - ответила, вспоминая, что обещала ему ужин. Отличный способ плюнуть на все и отвлечься. А заодно, когда Пудовиков приедет, рассказать ему о планах Розы.

Включив зажигание, я доехала до ближайшего супермаркета. Бродила между полок, но не могла сосредоточиться ни на продуктах, ни над предстоящим приездом Пудовикова. Разговор с начальницей бэкграундом сопровождал меня всюду, а ее слова назойливо звучали в ушах как на повторе.

И словно решив окончательно добить меня, Вселенная послала новое испытание – Рому.

Я врезалась в него, не ожидая, что он резко затормозит передо мной. Подняла голову, произнося слова извинения, и увидела знакомое ангелоподобное лицо. Каким боком его занесло именно в этот магазин одновременно со мной?

- Маааш, - только Ромка так умел растягивать гласные в моем имени, почти мяукая и вкладывая особые интонации. – Наконец-то…

- Только не ты, - я покачала головой, пятясь назад, - Рома, у меня сегодня весь день наперекосяк, только тебя не хватало. Это уже слишком.

- Почему ты меня избегаешь? – не вслушиваясь в мой лепет, произнес он, - я всего лишь хотел предупредить тебя….

Меньше всего я хотела услышать то, что он произнесет.

Я поступила по-детски: зажмурилась, зажала ладонями уши и замерла, шепча:

- Не хочу, не хочу, не хочу.

Стало совершенно фиолетово, как отреагируют окружающие. Ромка схватил меня за локоть, оттаскивая в сторону и заставляя посмотреть на него:

- Да прекрати ты позориться!

Красивое лицо его исказилось от недовольства.

- Оставь меня в покое, пожалуйста.

- Я как лучше для тебя хочу, дурочка! – рявкнул он, снова встряхивая меня, - ты знаешь, что парень твой – сектант?

- Он не сектант, - устало повторила заученную фразу.

- А то, что пришел к вам как ревизор, тоже знаешь?

Я смотрела на него непонимающе:

- Какой ревизор, Ром? Он работает у нас креативным директором. Не сектантом. Не ревизором.

- Дура, - снова выругался бывший. Продавщица, раскладывающая товар на полке, неодобрительно покосилась на нас, но побоялась сделать замечание. Лицо мужчины раскраснелось не то от гнева, не то от стыда, - он к вам на месяц, от силы два. Поувольняет ненужных, поменяет схему работы организации, а потом снова свалит в Москву. К своей бабе.

- Куда? – спросила я деревянными губами, такими непослушными, что пришлось коснуться их пальцами, чтобы понять: что не так с моим ртом? Почему я не в состоянии говорить внятно?

- Я пытался рассказать тебе, Маша, хотел уберечь. Хотел сделать лучше для тебя… Но ты же мазохистка, малыш, ты всегда выбираешь не тех мужиков. Ты страдать любишь, без этого же никак, да? Нравится находиться в роли жертвы? Теперь еще и любовницы.

Пухлые губы кривились пренебрежительно, я смотрела на них и пыталась понять сказанное. Но между произнесенными фразами и их осознанием рвалась цепочка, слова рассыпались и не имели никакого смысла.

- Возвращайся ко мне, Маша, - закончил он без перехода.

Рома - мое прошлое, и каким бы оно не было, он навеки останется за чертой прошедших событий. Все его попытки ухватиться за реальность были обречены, ровно так же, как и мои – вырвать его из памяти. Нам оставалось просто смириться и спокойно разойтись навсегда. Жаль, что принимать такую правду бывший отказывался.

- Ни за что на свете.

Сколько раз Ромка получал отказы? Очень-очень редко, настолько, что это казалось ему непривычным и даже оскорбительным. Глаза бывшего недобро блеснули:

- Когда ты одумаешься, будет поздно.

- Поздно платить по твоим кредитам? Нет уж, спасибо, мне хватило.

Озлобленное и эгоистичное дитя, требующее к себе безраздельного внимания. Он не меня вернуть хотел: ему не нравилось проигрывать. Не было тут никакой любви и чувств.

Я молча развернулась и пошла на выход, толкая перед собой тележку. Только благодаря ей ноги двигались вперед. Я ждала финальной фразы, брошенной в спину, заранее съежившись, но ее не последовало. Рома отступил, слился, решив, что и так отравил меня своей убогой правдой.

Так оно и было.