Неделя — и ты моя

Чем ближе наклонялась Карина, тем меньше становилась амплитуда движений головы сероглазой. Катя, которая уже успела замерзнуть, теперь забыла о том, что холод сковывал ее конечности. Сейчас в целом мире для нее ничего и никого, кроме Карины, не существовало. Последний раз сознание обессиленным голосом крикнуло: «Арсений!..» Поднявшись на цыпочки, Катя хотела уже что-то предпринять, но тут хлопнула входная дверь — домой вернулась Глафира.

Наклонившись прямо к самому уху светловолосой, Карина шепотом, который заставил пробежаться по обнаженному телу девушки стадо мурашек, произнесла:

— Не думай, что ты спасена.

— Надо сказать, что мы… Карина!

Последнее было скорее выброшено с выдохом. Синеглазая, пользуясь тем, что сероглазая отвлеклась на звук захлопнувшейся двери, неожиданно прильнула губами к нежной шее, заставив Катю умереть, а затем вновь возродиться — так сильно было вмиг поглотившее ее чувство. Поднятые руки, которые должны были оттолкнуть Кару, наоборот, притянули ее к себе, заставив прижаться чуть ли не всем телом к обнаженной Кате. Одна рука была неосознанно запущена в волосы.

Карина, которая планировала только раззадорить юное создание, теперь попросту не могла оторваться от нежной кожи. С жадностью она целовала мокрые хрупкие плечи, ключицы, возвращалась вновь к шее, заставляя Катю чуть ли не до крови прикусывать губу, чтобы не застонать в голос.

Но все-таки девушек вернули к реальности: Глафира постучала в дверь.

— Катя, ты там? Карина куда-то ушла… В общем, как закончишь, иди на кухню, хорошо?

— К… конечно, — отозвалась светловолосая.

Оторвавшись от желанного тела, Карина уткнулась лбом в плечо девушки и тяжело дышала. Глаза ее были широко раскрыты — она не могла поверить в то, что сейчас испытывала. Чувства обострились до невозможности, приходилось неимоверной силой воли сдерживать рвущиеся наружу порывы.

«Я же этого хотела… Заставить потерять голову, заставить сойти с ума, заставить желать меня… я этого добилась. Но какого черта меня так к ней тянет?» — Карина резко зажмурила глаза, а затем порывисто отстранилась от Кати.

— Карина…

— Потом, — выставив руку вперед, ответила девушка, стараясь не смотреть в глаза светловолосой.

Протянув ей полотенце, синеглазая постучала в стенку и крикнула:

— Глафира! У нас тут маленькое происшествие.

Когда кареглазая услышала голос Карины и поняла, откуда он идет, все внутри у нее перевернулось, и то, что девушка так старалась погасить в себе, вспыхнуло с новой силой.

========== Глава 11. Пятый день. Смятение ==========

Глафира словно на автомате протянула руку вперед и поставила пакеты с едой на стул — или на пол — девушка не помнила. Она недавно вернулась из магазина, и когда из ванной комнаты раздались сразу два голоса, Глафира сразу представила все самое нехорошее. У Кати голос был взволнованно-напряженный, а у Карины спокойно-коварный. Упорно пытаясь в корне пресечь все попытки ревности выкрасться наружу, она забыла о том, что, чем больше борешься, тем больше оказывают сопротивление.

Что-то холодное ухнуло вниз, как будто девушка проглотила разом всю пачку мороженого. Сердце принялось бешено стучать о грудную клетку. Мышцы ног расслабились, так что Глафира чуть не упала, но вовремя успела поставить руку на стол и облокотиться на него. Она испытывала противоречивые чувства, пытаясь хоть как-то взять себя в руки и что-то предпринять. Несмотря на вспыхнувшую огнем ревность, Глафире так или иначе необходимо было вызволить двух девушек, застрявших в ванной комнате.

Глубоко вздохнув и закрыв на пару секунд глаза, девушка спокойно произнесла:

— Сейчас я открою.

Карина только усмехнулась и, отвернувшись от двери, решила присесть на край ванны, чтобы там терпеливо дождаться, пока их с Катей выпустят. Повернулась девушка очень даже вовремя: Катя угрожающе пошатнулась. Кара вмиг оказалась на ногах. Глаза светловолосой подернулись странной пеленой, ноги подкосились, и девушка стала терять сознание.

Если бы не Карина, затылок юного создания поцеловался бы с краем ванны и окрасил его в темно-красный цвет. Но Туман успела. Подхватив девушку и не позволив ей упасть, она, опустившись на колени, бережно держала Катю.

— Глафир, если можно, быстрее, пожалуйста.

— А что такое? — теперь в голосе девушки, обычно теплом, явно чувствовался северный ветер.

— Катя без сознания, — коротко ответила Карина.

Удивляться, почему Глафира так холодно отреагировала на ее слова, Каре было не нужно. Она и так поняла, что к чему. Недобро усмехнувшись, Карина вполголоса проговорила:

— Я говорила, что со мной будет трудно.

Услышав, почему синеглазая так торопила Глафиру, девушка облегченно вздохнула.

«Значит, у них в ванной ничего не было. Катя просто потеряла сознание, а Карина, зайдя в ванную комнату, просто забыла, что нельзя закрывать дверь. И там она нашла Катю… Да, все именно так и было, и мне лишь послышалось, что Катя мне ответила, когда я зашла в квартиру. Да. Именно так», — обманывала себя Глафира, копаясь в инструментах, которые отец обычно оставлял в прихожей.

Пока кареглазая занималась самообманом и искала инструменты, чтобы самой открыть дверь, Карина постепенно приводила спящую красавицу в чувство. Предварительно накинув на Катю большое махровое полотенце — кожа девушки уже вся была покрыта мурашками, — Карина похлопала Катю по щекам, но так как это не особо помогло, набрала немного холодной воды и плеснула на лицо. Девушка удивленно вскрикнула:

— Ай, как же холодно! Боже-боже-боже! Я же себе все отморозила! Почему я лежу в ванне, накрытая полотенцем? Тут же жутко холодно! Стоп… а это что? — закинув руки назад, Катя наткнулась на какую-то мягкую преграду и, будучи от природы человеком любопытным, стала изучать «предмет».

— Гхм, — предупредительно кашлянула Карина.

— Ой! Оно еще и говорит! — подозрительным радостным голосом отозвалась Катя.

— Значит так, — тихо произнесла синеглазая, медленно убирая ладонь девушки со своей груди.

Катя благоразумно промолчала и позволила Карине убрать руку. Наливаясь помидорным цветом, девушка молилась всем богам, чтобы все, что сейчас с ней происходило, обернулось сном. Но, к сожалению, коварный сон оказался жестокой реальностью.

***

Холодный дождь острыми каплями врезался в ткань зонта. Катя тихо и чуть пугливо прижималась к куртке Карины. Девушка молчала практически всю дорогу. Лишь у самого подъезда Глафиры состоялся небольшой разговор:

— Тебе не надо меня провожать, я сама дойду.

— Ага, — бросила Туман, с сомнением посмотрела на мокрый асфальт.

Казалось, девушку совершенно не волнует то, что Катя была против, чтобы Карина проводила ее на другой конец города, домой. Синеглазая со скучающим видом переводила взгляд с обшарпанной скамейки на фонарь, в свете которого ровными штрихами были набросаны стремительные капли дождя. Но за видимым игнорированием скрывался целый вулкан чувств.

— Ты ведь меня даже не слушаешь, — спокойно произнесла Катя.

Карина замерла: слишком неожиданным был для нее спокойный и тихий голос девушки. Было в нем что-то новое, совершенно не свойственное светловолосой. Когда до Кары дошло, что же так удивило ее в голосе Кати, она только недобро улыбнулась.

— Поздно уже.

Катя хотела было заспорить, но, чувствуя себя неважно, без слов ступила под зонт Карины, взяла ее под руку, и девушки медленным шагом направились на остановку.

Периодически всхлипывая, Катя пыталась натянуть свой шарф себе на нос, чтобы как-то согреть его, а то он был такой красный, что Дед Мороз умер бы от зависти при виде Катиного носа. Но вопрос о том, как быстрее согреться и не отморозить себе все конечности, был далеко не главным. Мысли девушки сейчас были заняты решением других, более важных вопросов-проблем. Ругая себя за то, что она так неосмотрительно потянулась к Карине — не в буквальном смысле этого слова, — она пыталась разобраться в причинах своего поведения.

Винить во всем свою природную любознательность девушка не стала, так как до того момента, как познакомилась с Кариной, она всегда могла вовремя себя остановить. Здесь же было другое чувство, волнующее душу, заставляющее перехватывать дыхание при виде сине-серых глаз. И как бы Катя не хотела убежать от этого чувства, у нее не получалось.

Пытаясь думать об Арсении, она желала вытеснить из своего сердца все «неподобающие» чувства, но внутренне похолодела, так как не смогла даже припомнить, когда в последний раз говорила с ним по телефону. Когда парень уехал, они ни разу не созванивались, кроме того несчастного минутного звонка, когда он сообщал, что доехал нормально. Может, Арсений был занят, но ведь это же было неправильно. Неправильным было и то, что Катя сама так и не позвонила своему парню. Если раньше об этом девушка не думала, то теперь это ее напугало.

Пребывая в душившем смятении, Катя только испортила себе настроение. Хотя это случалось очень и очень редко. Твердо решив, что ей нужно время подумать, как быть, она резко остановилась посреди дороги.

Карина удивленно вскинула вверх одну бровь.

— Дальше я сама, — дрожащим голосом произнесла Катя.

Синеглазая с минуту смотрела на нее чуть прищуренными глазами, словно пытаясь разгадать мотивы девушки, но потом, неопределенно дернув плечами, подошла к светловолосой почти вплотную. Теперь Катя чуть испуганно отступила на шаг назад: лицо у Карины было бледное, а взгляд — как у загнанного в клетку хищника, которого предварительно избила жертва.

Молча протянув Кате зонт чересчур резким движением, от которого та опять невольно дернулась, Карина, развернувшись, решительным шагом направилась обратно, бросив через плечо:

— Как хочешь.

— Но…

Фигура Кары вскоре исчезла из виду. Скрылась за поворотом, или растворилась в сумраке, девушка не успела заметить. Она настолько была ошарашена резкостью ответа, что просто упустила из виду тот момент, когда спина Карины была уже не видна.

Катя, не желая мучить себя очередной порцией не самых радужных мыслей, поежилась и, сложив зонтик, нырнула в ночной дождь.

***

— Саш… Сашка… Са-а-аш, — всхлипывая, Катя ждала того момента, когда ее подруга подойдет к домофону.

Девушка и мысли не могла допустить о том, что поднять трубку может, например, кто-то из родителей Саши, но, когда человек искренне верит во что-то, так оно и происходит: к домофону подошла ее подруга. Заспанным голосом, в котором явно слышалось недовольство, она сурово произнесла:

— Кого там черти носят? Опять квартирой ошиблись? Сейчас спущусь и баскетбольный мяч засуну тебе в ж…

— Сашк, это я… — почти безжизненным голосом отозвалась Катя.

— Немедленно ко мне, — быстро произнесла Саша и открыла подруге дверь.

Катя в буквальном смысле слова ввалилась в подъезд.

Всю дорогу, пока она шла к подруге, девушка думала, думала и еще раз думала. И чем дольше она пыталась найти ответы на вопросы, тем больше возникало самих вопросов. В конечном итоге Катя не выдержала и готова была уже взорваться, но поскользнулась и шлепнулась в ту самую лужу, благодаря которой на днях познакомилась с Ариной и Лидой. Лужа привела девушку в чувство. Настроение, конечно, ей это не вернуло, но реветь и орать на всю Ивановскую от «любивших» мозги мыслей, тоже уже не хотелось. Отделываясь слабыми всхлипами и хмурыми бровями, Катя, теперь уже вся мокрая, побрела к подруге, и та без разговоров отправила ее в душ.

— Опять в душ… — грустно протянула Катя.

Вспоминая, чем закончился последний ее визит в душ, девушка заупрямилась и сказала, что не пойдет ни в какой душ.

— Это еще почему? — скрестив на груди руки, грозно спросила Саша.

Вид у красноволосой был, однако, не самый презентабельный и авторитетный: заспанные и полураскрытые глаза, рубашка, размер которой можно было бы оценить как бесконечность, розовые шорты с мишками, бунт на голове — еще одна дизайнерская задумка от автора прически «взрыв на макаронной фабрике».

— А туда никто не зайдет? — робко спросила Катя.

— Слушай. Ты меня пугаешь. Сначала звонишь мне в домофон и таким жалобным голосом произносишь мое имя, что я уже подумала, что у тебя на глазах котенка зарезали, потом поднимаешься ко мне в квартиру, мокрая с ног до головы, в грязной одежде…

— Я в лужу упала! — обиженно буркнула Катя.

— …а теперь заявляешь, что кто-то может зайти к тебе в душ. Вот скажи, это нормально вообще, а? Ты знаешь, который сейчас час? — глаза Саши сурово и вопросительно смотрели на притихшую девушку. — Ладно, что с тебя взять, горе ты луковое, е-мае. Марш в горячий душ, одежду кинь в стирку, я поищу тебе что-нибудь из своей. Потом я напою горячим чаем, а затем ты мне все как на духу выложишь, поняла?

— Да…

— Насчет родителей не беспокойся, они дрыхнут без задних ног. Даже не проснулись, когда домофон заголосил! — всплеснула руками Саша. — Блин, пойду проверю, живы они там…

Катя благодарно улыбнулась подруге.

Спустя некоторое время девушки спокойно, по-домашнему, в уютном молчании сидели на кухне. Катя, довольная, что наконец-то на ней сухая одежда, немного оттаяла и даже начала улыбаться. Пока она пила чай, Саша тихонько барабанила пальцами по столу, показывая, что терпеливо ждет, когда ее подруга закончить сербать и расскажет ей, что, в конце концов, у нее произошло.

В скором времени мечты ее осуществились. Катя сделала последний глоток чая, вымыла за собой кружку и, забравшись на табуретку, облокотилась на стенку рядом с батареей.

— А теперь я тебя внимательно слушаю.

Довольная улыбка незаметно, словно по мановению волшебной палочки, превратилась в робкую. Серые глаза, стараясь избегать смотреть на Сашу, стали изучать телефонный справочник, бессовестно забытый на соседней табуретке.

Чем больше человек молчит, тем сложнее ему начать говорить. Катя в очередной раз попыталась собраться с духом и рассказать Саше все, как есть, или хотя бы большую часть того, что тревожило ее.

— Ну…

— Катя, что ну? — по-доброму отозвалась Саша, подавшись чуть вперед. — Я из тебя все клещами вытаскивать не собираюсь. Если ты не хочешь говорить, так не говори, и пойдем спать! Ты себя видела вообще? Зомби.

— Я не хочу жаловаться, — тихо пролепетала девушка.

Саша всплеснула руками.

— Вот те раз! Катя, посмотри на меня.

Катя неуверенно и не сразу перевела взгляд с телефонного справочника на свою ободряюще улыбающуюся подругу. В ответ девушка тоже попыталась улыбнуться. Улыбка вышла далеко не Джокондовской, но не все было так плохо.

— Смотрю.

— Я тебе друг?

— Что за глупые вопросы! — воскликнула Катя, но потом же понизила голос до шепота: — Ой, прости, у тебя же родители спят…

— Ты не ответила, — красноволосая никак не прореагировала на восклицание девушки.

— Да, ты мне друг. И я тебе друг.

— Так вот заруби себе это на своем миленьком носу! — Саша от души щелкнула подругу по предмету зависти Деда Мороза. — Если дорогой, близкий человек делится с тобой своими переживаниями, проблемами или чем-то в этом роде, то не жалуются! Господи, не жалуются! — красноволосая специально повторила это слово еще раз. — Просто показывают этим, что доверяют тебе! И вот теперь я сижу и думаю… что я сделала не так, что ты мне не доверяешь?

— Я доверяю тебе! — детским испуганным голосом порывисто отозвалась девушка, хватая Сашу за руку.

В серых глазах явственно читался самый детский, наивный и одновременно трогательно-милый испуг. Катя не хотела отпускать руку красноволосой, так как боялась, что сделай она это — Саша растворится в воздухе и больше никогда не вернется. Эта мысль пронзила девушку, добралась до самой глубины ее души и заставила тихонько всхлипнуть.

Саша, услышав всхлип, удивленно посмотрела на Катю.

— Эй, Кать… Катюш, ну чего ты… Ну что такое?.. — красноволосая тихо притянула к себе девушку.

Катю сотрясали судорожные рыдания. Все, что копилось в ее душе, теперь окончательно и бесповоротно хлынуло в реальный мир, облекаясь в форму слез, которые горячими струями стекали по щекам девушки. Крепко вцепившись в воротник Сашиной рубашки, Катя уткнулась лбом в вырез красноволосой. Внезапно Саша ощутила, как по ее ключице вниз постепенно скатываются слезы, щекоча девушку.

— Н-н-не уходи, п-пожалуйста, Саш. Ты с-слышишь? — раздалось сквозь приглушенные рыдания.

— Я никуда не уйду. Я рядом, солнышко… — поглаживая Катю по спине, успокаивающе шептала красноволосая.

Чуть наклонившись и прислонясь губами к мокрым волосам Кати, Саша закрыла глаза, и теперь тишину нарушали только редкие всхлипы да дождь за окном.

***

Безрадостное утро встретило Карину ледяным порывом ветра, который, громко хлопнув не до конца закрытой форточкой, разбудил девушку. Синеглазая посмотрела на часы: поспать удалось только два часа. Очередная ночь, проведенная в суровых и холодных рассуждениях, не прибавила настроения Каре.

Хрустящее небо лениво гоняло грузные тучи, пугая людей то тут, то там. Никто не знал, когда в очередной раз пойдет неожиданный — неожиданный потому, что синоптикам люди уже устали верить — дождь. Туман недружелюбно посмотрела на небо и вновь вспомнила слова бабушки.

«Сохрани тебя Бог».

Холодная ненависть блеснула в сине-серых глазах Карины. В ту секунду, когда девушка мысленно прокрутила эту фразу, она была страшна. То было лицо отверженного дьявола.

— Черта с два! — крикнула она. — Если Ты существуешь, какого хрена тогда все это творится со мной? Ты меня слышишь?.. Ты меня видишь или нет?! ОТВЕЧАЙ! Что я в этой гребаной жизни сделала не так?! Слишком сильно любила пьющую мать?! Слишком предана была парню?! СКАЖИ МНЕ ЧТО!.. Молчишь? Молчишь. А знаешь почему? Да потому что Тебя нет!

Порыв отчаяния, помноженный на простуду, окончательно завладевшую девушкой после сегодняшней холодной и безрадостной ночи, сильно пошатнул душевное равновесие Карины. Со злости хлопнув форточкой, она на дрожащих ногах направилась в ванную комнату. Остановившись на ее пороге, вспомнила все, что случилось еще несколько часов назад.

— Дура, — сквозь стиснутые зубы выдавила девушка, и было неясно, кого она так называет.

На работу Кара шла мрачнее тучи. Самые злые и жестокие люди сошли бы с дороги Карины, лишь бы избежать убийственного взгляда в их сторону. Проходя по уже знакомому переходу, девушка обратила внимание на то, что бабушка, которой она недавно подала милостыню, тихо-мирно стояла на том же месте. Сильно выдохнув через ноздри, Карина ускорила шаг и, не оборачиваясь на старушку, чуть ли не пулей вылетела из перехода.

«Бог, говоришь, есть, да? Что ж тогда ты стоишь там, в холодном переходе, протягиваешь руку в пустоту и говоришь каждому человеку, который бросает в твои дряблые руки копейку, про Бога? — с мрачной жестокостью думала девушка. — Если Он есть, тогда почему ты там?»

Злая улыбка показалась на бледном лице Карины, но продержалась она там недолго. Шаг постепенно замедлился, а лицо приняло озадаченный вид, да и вообще девушка выглядела так, словно потеряла что-то или забыла что-то очень важное. Губы безмолвно шевелились. В какой-то миг она резко повернулась обратно к переходу, заставив женщину, идущую сзади Кары, нервно дернуться.

— Ай! Господи! Сумасшедшая какая-то… — недовольно пробурчала крысоподобная женщина.

— И здесь Ты… — тихо проговорила Карина.

Дьявольские мысли, питавшие злость и опустошавшие душу, внезапно получили жестокий отпор, что-то заткнуло им рот и выбросило на какое-то время из головы.

Карина бросилась бежать к переходу. Дрожащими руками на ходу проверяя свои карманы, она чуть не сшибла одну из бабушек, продававшую цветы. Но той старушки, ради которой она вернулась, уже не было.

========== Глава 12. Шестой день ==========

Карина подскочила с постели так резко, что напугала Глафиру до чертиков — та уронила на кровать кружку с водой и слабо вскрикнула, однако уже спустя мгновение испуг в карих глазах сменился нежностью.

Грудь синеглазой тяжело вздымалась. Кара просто еще не отошла от ночного кошмара: ей снился сон, где ее сбивает злосчастный грузовик. Карина видела все от третьего лица. Ее мутило.

— Как я еще жива осталась, — сухими губами пролепетала Карина.

— Все в порядке, — тихо произнесла кареглазая и, обойдя кровать, присела рядом с Карой. — Я рядом, не волнуйся. Тебе просто приснился нехороший сон.

Карина медленно подняла на девушку глаза: в них читалось какое-то облегчение. Не говоря ни слова, синеглазая снова опустилась на подушки. Заложив за голову руки, она молча вперила свой взгляд в потолок и задумалась. Глафира посидела какое-то время рядом, а затем нерешительно протянула свою руку к голове девушки. Карина никак не отреагировала, только моргнула да все дальше продолжала смотреть в потолок, вернее, как подумалось Глафире, сквозь него. Дотронувшись до коротко остриженных и крашеных в кремовый цвет волос у виска Кары, она медленно провела кончиками пальцев по щекочущему ежику.

— Зря, — внезапно порвала тишину Кара.

Глафира, которая уже начинала дремать — синеглазая-то подскочила в четыре утра, — дернулась от неожиданности. Поморгав пару раз и переведя взгляд на Кару, она шепотом спросила:

— Что, прости?

— Зря, — все тот же голос, задумчивый и пофигистический.

— Что зря?..

— Зря жива осталась, — размеренно и буднично бросила Карина, словно отвечала на вопрос о том, сколько будет два плюс два.

Опешившая от такого заявления Глафира застыла в изумлении. Синеглазая, убрав от себя замершую кисть, неторопливо поднялась, хорошенько потянулась, взглянула на часы и, повернувшись обратно к уже отмершей Глафире, голосом, в котором не чувствовалось ни сожаления, ни даже грамма раскаяния, бросила:

— Прости, что так рано подняла.

— Да ничего… — все также тихо ответила Глафира.

— Вот и чудно, — усмехнулась Карина и, накинув на себя майку, побрела на кухню. — Поспи лучше еще, тебе на работу вставать через часа три или даже два… Во сколько ты там уходишь… А, да какая разница. Не волнуйся, все равно недолго тебе меня терпеть осталось, да и…

— Не смей так говорить! — неожиданно громко для себя закричала Глафира и подскочила с кровати. — Не смей лишать себя жизни раньше времени!

— Как ты со мной разговариваешь?.. — сквозь зубы процедила Карина.

Серо-синие глаза ужасающе потемнели, а лицо, и без того бледноватое, стало чуть ли не белым. Желваки заходили на щеках Карины, но накричать в ответ на Глафиру она не спешила. Бунтующая и дерзкая часть ее «Я» хотела ринуться на девушку чуть ли не с кулаками в ответ на такое неподобающее отношение. Но ее новая часть, недавно проснувшаяся после стольких лет спячки, спокойно и утешающе нашептывала на ухо: «Она же девушка! Какое рукоприкладство, ты что? Потом света белого не будешь жаловать, даже если тебя и простят за это! Она же тебя спасла от голода и холода. Она заботится о тебе. Другие бы отвернулись, и их бы точно не мучила совесть! Успокойся, возьми себя в руки! То, что Катя так ушла, и ты разозлилась из-за этого, не должно касаться этой чистой девушки! Она же тебя любит, сволочь ты неблагодарная! Она хочет, чтобы ты жила! Она же тебя спасла…» Вот такой внутренний диалог вела сама с собой Карина, пока Глафира с горящими обидой глазами что-то кричала.

На черное сердце Карины упала очищающая слеза Глафиры. Только сейчас синеглазая заметила, что глаза у девушки блестят от слез, которые уже проложили себе путь от глаз до подбородка, а некоторые умудрились задержаться в ямочке над губой, и им не суждено было скатиться в пропасть. Глафира и глазом моргнуть не успела, как Кара оказалась рядом с ней и, вытирая майкой мокрые глаза, что-то тихо говорила ей. Согретая таким поступком Карины, Глафира улыбнулась, слез сразу стало меньше: лишь догоравшие остатки так и норовили брызнуть вновь, но Кара предупредила их.

— Успокоилась? — тихо, но уже не безжизненно и участливо спросила Карина.

Глафира с трогательной и благодарной улыбкой кивнула.

— Мне сейчас в голову пришла одна мысль…

«Она же тебя спасла…»

— Да? — спросила кареглазая, но Карина замолчала и не сказала о том, что за мысль посетила ее голову.

Карина твердо и решительно посмотрела в карие глаза девушки, с которой она спала, но к которой, как бы ни хотелось Глафире, она ничего не чувствовала.

«Она же тебя спасла…»

— Обещай мне ответить честно.

Что-то странное и чуточку безумное отражалось теперь в сине-серых глазах девушки. Туман, в котором уже давно затерялась Глафира, теперь напугал ее. Размытая иллюзия была лучше четкой реальности. Но теперь воображение сыграло с кареглазой злую шутку: ей в какой-то миг показалось, что туман — это чудовище, и если оказаться в нем, то оно поглотит тебя, высосет душу, и ты уже никогда не будешь прежним. Глафира содрогнулась от такой ужасной мысли, но потом, спустя несколько секунд — взяла себя в руки. Ведь как она может так думать о Карине, если она ее любит? Кареглазой стало стыдно перед самой собой. Потупив взгляд, девушка произнесла сдавленным и виноватым голосом:

— Клянусь.

Карина отступила на шаг, напряженно всматриваясь в лицо Глафиры, стараясь заметить каждое изменение. От внимания девушки не укрылось волнение, которое мимолетной волной пробежалось по приятному лицу Глафиры. Не скрылся и стыд, но Карина не смогла понять, почему же Глафире стыдно. Мягким голосом, чтобы не задеть и без того перенервничавшую девушку, Кара произнесла:

— Ты платила за лечение.

Это звучало как утверждение, а не как вопрос, и кареглазая сразу это поняла. Противный холодок разоблачения укусил девушку за спину, но Глафира не подала виду и ответила:

— Откуда ты знаешь? Вернее… почему ты уверена, что это я? Ты же видишь, как я живу, — девушка устало кивнула в сторону. — Так почему…

— Лотерейные билеты, — вырвалось у Карины. — Я долго думала о том, как такой человек, как ты, может быть азартным игроком. В общем, признаюсь сразу: я выбрала несколько билетов с зачеркнутыми номерами и пробила их в интернете. Один из них выиграл джек-пот. Сначала я подумала, что неправильно ввела значения, но… Черт, только не говори мне, что все деньги ушли на меня. Ты хоть представляешь, что на такую сумму можно прожить, не работая, уйму лет?

— Знаю, — тише прежнего отозвалась Глафира.

Почему-то девушка упорно не желала смотреть прямо в глаза Карине. Задумчиво глядя в пол, Глафира поежилась и дернув плечами, подошла к кровати. Затем, не обращая внимания на недавно разлитую на простыню воду, залезла под одеяло, свернулась калачиком и накрылась одеялом с головой.

Карина, слегка удивленная такой реакцией, постояла на месте. Потом, подойдя к кровати, легла на свое место и, подсунув под подушку руку, ткнула пальцем в одеяло и произнесла:

— Зачем?

— Захотелось, — раздалось из-под одеяла.

— Ты понимаешь, что мне за пару недель в жизни не достать таких денег? Разве что ограбить банк.

— Не нужны мне твои деньги… и вообще деньги не нужны… — из-под одеяла послышался всхлип. — Мне только ты нужна. Здоровая. Живая. Дышащая. Даже если ты меня не любишь. Прошу тебя, не сдавайся. Ведь врачи, бывает, и ошибаются.

Карина усмехнулась:

— А бывает, не ошибаются.

Голова у девушки ныла безостановочно с того момента, когда она проснулась. Боль была несильной, но постоянной. Карина уже почти привыкла к этому, даже научилась спокойно думать, и головная боль нисколько не отвлекала ее от принятия решений или ведения разговоров.

Глафира молчала. Одеяло чуть заметно подрагивало, хотя душа Глафиры сотрясалась от хозяйствовавшей там бури, которая грозилась превратить утро девушки в настоящий кошмар.

Кара вздохнула. Девушке стало неуютно, почти что совестливо, и она придвинулась к всхлипывавшему одеялу. Обняв его одной рукой и притянув к себе, Карина вновь устало вздохнула и протянула:

— Ну тише-тише… Я же пока жива. Вот она я. Сволочь номер один собственной персоной…

— Не смей так говорить! — с приглушенным надрывом раздалось из-под одеяла, а затем — новая порция рыданий.

— Вот угораздило ж… Послушай, я понимаю твои чувства, но я не хочу тешить тебя ложными надеждами. Оправдываться не буду. Думаю, ты и так понимаешь, о чем я. Если ты хочешь, чтобы я ушла, я уйду, — сказала синеглазая, а затем, через пару секунд напряженной тишины, добавила: — И деньги я тебе…

— Да хватит уже про деньги! — скинув с себя одеяло, Глафира рывком села на постели. — Заладила свое! Хватит! Слышать про них больше не желаю! Не нужны мне эти деньги! Я просто хотела, чтобы ты жила! И не надо здесь сокрушаться и говорить, что уйдешь! Ты думаешь, я такая эгоистка, что выгоню тебя на улицу после того, как ты ясно дала мне понять, что между нами ничего настоящего не было, нет, и не будет? Ошибаешься.

— Глафира…

— Все! Хватит с меня разговоров. У меня есть законное время сна, а потом мне на работу. Я буду спать.

И с этими словами Глафира вновь натянула на себя одеяло, и отвернулась от Карины, не произнеся ни слова.

Сказать, что синеглазую поразил такой ответ, это ничего не сказать. Девушка была более чем удивлена. Но Карина не была бы собой, если бы потеряла самообладание в этой ситуации. Поняв, что Глафиру сейчас лучше не трогать — и дело было не в том, что ей скоро вставать на работу, — она тихо встала, собралась и вышла из квартиры.

***

Катя, отпросившаяся с пар в университете, медленно брела в сторону вокзала. Разумеется, пары полторы она могла спокойно отучиться, вернее, отсидеть в университете, но зачем, если можно отпроситься под вполне обоснованным предлогом?

Серое осеннее пальто, доходящее до колен девушки, было застегнуто на все пуговицы кроме самой верхней. Белый шарфик непомерной длины никак не позволял ей застегнуться. Конечно, можно было сделать, но тогда Катя попросту задохнулась бы. Сделав нелегкий выбор, светловолосая решила не застегивать пальто до конца. На самом деле девушка сейчас пребывала в себе, потому и выбор этот был сделан, скорее, на автомате, вряд ли это было обдуманное решение. Светлые сапоги не замечали луж и смело и решительно вступали в самую их середину. Некоторые люди с осуждением смотрели на Катю, мол, вроде и девушка вполне адекватная, но ведет себя как ребенок и хлюпает в таких новых и красивых сапогах — да еще и светлых! — по грязным лужам. Кате до этих людей не было никакого дела.

Девушка обдумывала события прошлой ночи, да и вообще разбиралась во всем том, что произошло с ней за последние полторы недели. Она никак не могла взять в толк, что ее, девушку вполне традиционной ориентации, как она считала, вдруг стало тянуть к представительнице своего пола да еще и так сильно. Если бы не это влечение, все можно было бы списать на простой интерес, ведь обычно только его она и преследовала.

Пошел дождь, но Катя, как шла, так и продолжала идти. В ее сумке лежал зонтик, который ей так резко всучила Карина.

А сероглазая продолжала заглядывать в свою душу глубже и глубже. Мысли-змеи заползали в юную голову девушки и только еще больше запутывали милое создание. Катя окончательно запуталась в том, что она думала.

Она настолько ушла в себя, что потеряла счет времени. Забыла о том, что она на улице, пока случайно не налетела на мило щебечущую парочку.

— Эй, глаза разуй! — рявкнула на Катю какая-то блондинка.

— О, простите, — будто бы пробуждаясь ото сна, произнесла светловолосая и почему-то улыбнулась.

— Что ты мне лыбу давишь! — еще больше окрысилась дамочка. — Наступила на мои новые туфли, теперь их мыть придется!

— Милая, успокойся… — примирительно произнес парень, который держал девушку за руку.

— А ты меня не успокаивай!.. Ладно, Арсюнечка, пойдем отсюда, а то тут ходят всякие…

И с этими словами блондинка и ее парень удалились. Катя, глядя им вслед секунд пять, вдруг резко выпрямилась.

«Ну конечно. Арсений! Вот моя защита, — подумала девушка. — Какая же я дура… Ведь у меня есть Арсений. Мы уже столько времени вместе. Я неблагодарная… Он столько для меня сделал, а я…»

Улыбнувшись своим мыслям, Катя уже бодрее пошла к вокзалу, тем более что поезд Арсения должен был уже скоро приехать.

Думая о том, что Карина — всего лишь мимолетный интерес, который скоро пройдет, а Арсений, ее единственная и настоящая любовь, Катя шла и улыбалась. Какая-то часть ее сознания — или сердца? — кричала о том, что успешно обманывать себя еще никому не удавалось, но Катя упорно не желала ничего слышать.

***

— Арсений! — крикнула девушка и бросилась на шею к своему парню. — Ура! Ты наконец-то приехал! Я так по тебе скучала!

Катя так сильно обняла черноволосого парня, что он только с усилием прохрипел в ответ:

— Ну-ну, тише… Пусти меня…

Катя недовольно отпустила парня и, надувшись, исподлобья заглянула в карие глаза. Арсений улыбнулся и теперь сам обнял свою девушку, только уже аккуратно, стараясь не сломать ей ребра, как это обычно делала светловолосая. Зарывшись носом в светлые волосы, Арсений ласково погладил девушку по голове. Проходящие мимо люди с улыбкой смотрели на парочку, а некоторые даже картинно вздыхали и говорили: «Какая прЫлестная картина! Просто прЫлестная!»

Спустя какое-то время на перроне почти не осталось людей, а парень все также продолжал обнимать Катю. Светловолосая уткнулась носом куда-то в куртку Арсения и периодически всхлипывала. Мысль о том, что она хотела что-то сделать с Кариной, теперь казалась ей чем-то страшным. Ведь как можно думать о таком, когда у нее такой замечательный парень?

Арсений давно уже понял, что его девушка плачет. Думал, что от радости встречи, ведь для Кати, как она сама ему говорила, три дня больше вечности, и теперь с улыбкой пытался успокоить девушку. В конце концов, Катя сама успокоилась, шмыгнула носом пару раз и наконец-то вновь посмотрела на Арсения.

— А я уже хотел тебе устроить допрос с пристрастием, — задумчиво протянул парень. — А то трубку не берешь, на мобильник дозвониться невозможно… Я уже начал думать всякие нехорошие вещи. Но вижу, что ты здесь, а это самое главное. Ладно, пойдем.

— Давай мне какую-нибудь сумку! Я сильная! Я смогу дотащить! — с воодушевлением произнесла девушка, когда парень наклонился за дорожной сумкой.

Арсений усмехнулся и протянул Кате пакетик.

— Неси его.

Кате ничего не оставалось, как согласиться. Приняв из теплых рук Арсения пакетик, в котором оказались бутерброды и пара пачек сока, светловолосая поднялась на носочки, крепко чмокнула Арсения в губы и унеслась вперед, периодически оборачиваясь и следя за тем, чтобы парень — не дай бог! — не потерялся.

***

Пока Арсений рассказывал о поездке, Катя трудилась в поте лица у плиты. Девушка загорелась желанием приготовить парню такой обедо-ужин, чтобы он, если бы и встал, то доковылял бы только до дивана, а там, склоненный тяжестью еды в желудке, рухнул бы на него и уснул. Пока в духовке происходили всякие волшебные штуки и курица постепенно меняла свой цвет, светловолосая решила заварить чай. Именно в этот момент Арсений и закончил свой рассказ. Если бы девушка была чуть внимательнее, она бы заметила, что парень очень торопливо рассказывает, что его гложет что-то изнутри и ему не терпится поговорить о чем-то другом. Выдержав нужную паузу, Арсений все-таки произнес:

— Мне Саша сказала, что у тебя какие-то проблемы были с твоей новой знакомой.

И вновь выдержанная пауза. Только теперь Катя застыла в напряженной позе. Сахар, который должен был перекочевать в чашку, рассыпался на стол и частично на парня.

— Извини, я сейчас уберу.

Арсений ничего не ответил. Стряхнув на пол с домашней майки и шортов сахар, он терпеливо произнес:

— Ну?

Катя выпрямилась и посмотрела прямо на Арсения. Черные брови недовольной стрелой сошлись на переносице, карие глаза пытливо всматривались в серые, а губы были плотно поджаты. Довершали образ мокрые волосы — парень был после душа — и щетина. В общем, получался такой недовольный мужик, как произнесла бы Саша, если бы увидела Арсения в тот момент.

— Что именно тебе рассказала Саша?

— Ты вчера утром трубку не брала, я позвонил ей. Она мне в двух словах рассказала, что ты недавно ушла от нее. Я так понял, что ты у Саши ночевала потому, что эта… гхм, девушка что-то тебе сказала, тебя это задело и ты ушла. В общем, ничего толком мне никто не рассказал. А теперь я тебя внимательно слушаю.

Катя присела на табуретку, вздохнула и ответила:

— Мы с Кариной не сошлись во мнениях. Мы спорили в ван… — светловолосая запнулась и покраснела.

— Ван? Что ван? — нахмурился Арсений.

— Оби-Ван Кеноби! — воскликнула Катя, а парень аж опешил.

— Не понял…

— Я ей говорила, что Оби-Ван Кеноби был мастером джедаем и был включен Совет Джедаев, что он был там магистром! А она мне говорила, что он… не помню, но она неправильно говорила!

Арсений облокотился на стол и, закрыв на секунду глаза, медленно произнес:

— Вы спорили из-за «Звездных войн»? Ну ахренеть просто…

Сердце Кати лихорадочно стучало.

Затем парень откинулся на табуретке так, что она осталась стоять только на двух ножках, а сам облокотился на стену и закрыл лицо руками. Просидев так какое-то время, он поднялся и, обойдя стол, подошел к притихшей Кате. Обняв ее, он поцеловал девушку в макушку и сказал:

— И почему я этому не удивляюсь… А то меня Саша уже напугала… Ладно, малыш. Мне сейчас нужно заехать в одно место и проверить кое-что, а то что-то…

— Что?

— Да так, в больницу одну съездить надо.

— Зачем? — Катя повернулась так резко, что заехала Арсению по носу. — Ой, прости-прости-прости! Где болит? Сильно болит? Крови нет? Ну тогда ладно…

Арсений застонал и отошел на пару шагов. Крови, разумеется, не было, но ощущения и без этого были не самые приятные. Пользуясь случаем, чтобы не объяснять Кате, в какую именно больницу надо было заехать парню, он молча позволил девушке похлопотать возле его носа.

«Карина… черт, надо было раньше заехать в больницу и узнать обо всем. Неспокойно из-за этого как-то. Но ведь не может же быть так, чтобы эта Карина была той… Просто съезжу и успокою себе нервы. А потом поговорю с Катей насчет того, чтобы она больше не общалась с этой сомнительной личностью».

***

Карина, собравшаяся уже уходить домой, была остановлена чьей-то рукой, которая преградила ей путь к выходу из кабинета. Лопоухий парнишка по имени Вася с красными щеками и еле достающий девушке до плеча, тяжело дышал и пытался что-то выговорить. Затем дрожащей рукой поправил очки на носу и произнес:

— Пойдем завтра со мной в кафе?

Карина опешила. Она давно поняла, что это лопоухое чудо, которое и двух слов-то в ее присутствии связать не мог, к ней неровно дышит. А теперь пригласил ее в кафе… немыслимо! Но это было так. В любой другой день девушка отказалась бы, не думая, может, даже посмеялась бы. Но сейчас, с грустью посмотрев на парнишку, который уже, видимо, желал провалиться сквозь землю, но стоически ждал ответа от возлюбленной, мягко ответила:

— Хорошо, пойдем.

У Васи округлились глаза. За огромными и толстыми стеклами очков это выглядело забавно. Радости парня не было предела. Настолько счастливой улыбки Карина, наверное, не видела ни у кого, а затем, стоило только этой мысли забраться в голову, замерла. Видела она самую счастливую улыбку, и она не принадлежала Васе. Внутри что-то с надрывом хрустнуло, и девушке стало невыразимо тоскливо, но так как обижать Васю ей не хотелось, Карина вежливо попрощалась, даже обняла на прощание, чем заставила его чуть ли не растаять, и ушла в промозглую реальность.

Головная боль настигла неожиданно. Кривя лицо и стараясь не застонать в голос, оперлась на какое-то дерево, прислонилась к нему лбом и устало закрыла глаза. Боль накатывала волнами.

«Как не вовремя…» — эти слова относились к тому, что и без того страдающая душа девушки теперь еще старалась справиться и с физической болью.

— Понаколются, понапьются, а потом и под забором ползають! Тоже мне, молодежь пошла, наркоманство сплошное! А видон-то какой! Как у дьяволюги: черный хаер, по бокам какая-то ересь, одежда сатанинская, ужас, девки, что творится! — запричитала какая-то то ли бабка, то ли женщина.

Возраст причитающего объекта определить было невозможно. Рядом стоящие дамы-мадамы только картинно вздыхали на каждое заявление своего лидера. Окинув взглядом Карину, одна женщина все-таки решила подать голос:

— А может, девоньке просто плохо? Без ентых… наркотиков и…

— Молчи, дура! Не видишь! Нажралась, как свинья последняя, а теперь стонет тут! Фу на нее. Пускай катится туда, куда надо!

Куда надо, существо женского пола не уточнило, но зато эффектно развернувшись, удалилось со своей верной шайкой прочь.

Разумеется, Карина все слышала, головная боль уже почти отступила. Сколько раз девушка рвалась ответить не менее лестными высказываниями, но молчала. Стиснула зубы и молчала. Когда голос стих, Карина отвернулась от дерева и посмотрела вслед странной компании переженщин или недобабушек.

— Да я бы покатилась… но вот некуда.

========== Глава 13. Последний день. Часть первая ==========

Мрачный как туча, Арсений размашисто шагал в сторону своего дома — пока Катя тихо посапывала и нежилась в теплой постели, парень бесшумно встал, быстро оделся и отправился в больницу, в которой когда-то лежала Карина. Там, однако, Арсения встретили холодно и недружелюбно. Глафира была вежлива, но дала понять Арсению, что он здесь нежеланный гость. Ничего толком не ответив парню, она просто сказала ему, чтобы тот больше не искал Карину, мол, раньше надо было думать. Арсений так и не понял, жива ли осталась девушка или ее выписали. Последнее звучало как-то сомнительно, потому что три года назад врачи с уверенностью сказали, что она не выживет, даже если и очнется. Главврач был более любезен, но все-таки и он попросил Арсения убраться из больницы — без просьбы Глафиры здесь не обошлось, ведь Карина просила ее, чтобы никто не знал о том, что синеглазая жива.

И вот теперь недовольный Арсений шел домой. Пронизывающий дождь застал его в тот момент, когда он выходил из машины. Шагая в сторону дома, парень все еще упорно старался понять, та ли эта Карина или нет. С одной стороны выходило, что нет, так как его бывшая девушка ни за что не стала бы так коротко стричь виски, красить их в кремовый цвет, а по середине головы оставлять небольшой, но достаточно заметный ирокез. С другой стороны — да. Те же глаза, как будто ледяной обволакивающий туман. Но мало ли людей с такими глазами?

Хмурясь все больше, промокший до нитки парень все-таки добрался до своего подъезда.

Зайдя домой, он тут же почувствовал приятный аромат, доносящийся с кухни. Хорошая еда, как известно, заставит любого человека хотя бы на минуту забыть о том плохом, что творится в его душе, а хорошая еда, приготовленная с любовью, может послужить даже своеобразным лекарством для души.

Повесив на крючок мокрую куртку, кинув в угол ботинки, Арсений, уже предвкушающий сытный и вкусный завтрак, шагнул на кухню. На кухне никого не оказалось. В недоумении парень прошелся по всей квартире, но Катю не нашел. Настроение вновь ухудшилось. С шумом присев на стул, и откинувшись на спинку, он запрокинул голову и стал смотреть на потолок. Не самые радужные мысли посещали его голову, а туманные предположения сводили с ума. В итоге не выдержав, он ударил кулаком по столу так, что все, находящееся на столе, подскочило с громким звоном.

Арсений встал и подошел к плите. На сковороде обнаружились котлеты, а в кастрюле рядом была недавно сваренная картошка. Чайник тоже был еще относительно теплый.

— Значит, ушла недавно… — заключил парень, и тут его взгляд упал на бумажку, на которой размашисто было написано следующее:

«Я знаю, что я отпрашивалась с пар и сегодня тоже. Я понимаю, ты хотел бы, чтобы я осталась с тобой. Прости. Возникли кое-какие сложности, поэтому мне пришлось уйти. Можешь меня не искать, я не дома. Мобильный разрядился. Встретимся возле кафе часов в шесть вечера. Постараюсь не опоздать.

Еда на плите: твои любимые котлеты и сваренная картошка. В холодильнике салат и курица.

Не волнуйся. ВСЕ ХОРОШО».

Сурово пробежавшись по строкам глазами, Арсений на какое-то мгновение застыл, а затем, скомкав бумажку с таким видом, будто бы именно она была виновата во всем. В том, что он ничего не выяснил по поводу Карины, и что Катя ушла, так ничего толком и не объяснив.

— Какие еще у нее проблемы возникли? — вслух пробурчал парень. — Если опять из-за этой гребаной лесбиянки, то я устрою этой Карине сладкую жизнь. На пушечный выстрел не подойдет больше к Кате… А если это та Карина?.. Черт! — размахнувшись и швырнув скомканный листок бумаги, крикнул Арсений.

***

Саша, перекинутая через Сережино плечо и исполнявшая роль добычи, одновременно пыталась дубасить парня по спине, кричать на него, чтобы он опустил ее, и говорить с Катей, у которой настроение было ни к черту. Красноволосой никак не нравилось то, как вела себя ее подруга в последнее время, поэтому она посылала практически все свои силы на то, чтобы сероглазая улыбнулась, но она лишь кривила рот в каком-то жалком подобии.

Небольшая компания сидела дома у Саши и… и ничего не делала. Просто Катя, покинув отчего-то чуждую ей квартиру Арсения, позвонила подруге и чуть ли не загробным голосом спросила, можно ли к ней сейчас. Несмотря на то, что красноволосая была не одна, Саша тотчас же согласилась, даже попросила девушку прийти как можно скорее.

Дома у Саши никого, за исключением Сережи, не было, поэтому девушка в считанные минуты умудрившись создать везде кошмарнейший беспорядок, хрумкала чипсы и смотрела какой-то фильм, периодически пихая рыжего парня, чтобы тот даже не смел прикасаться к священной реликвии, то есть чипсам, которые красноволосая нещадно точила. В итоге Сергей, выражение лица которого практически не изменилось, поднял брыкавшуюся Сашу на руки и ловко перекинул через плечо. Саша чуть не рассыпала чипсы, за что тут же надавала по голове Сергею. Тот и бровью не повел, а пошел открывать дверь, так как Катя уже минут пять старалась дозвониться по домофону.

— С Арсением поссорились?.. — участливо спросила девушка, а затем, показав, что в ее жилах течет спартанская кровь, заорала на Сергея: — ПУСТИ МЕНЯ!

— Не пущу. Мое, — с улыбкой ответил парень.

Саша так и застыла, насколько возможно, и не нашла, что ответить на такое заявление. Зато Катя улыбнулась и произнесла:

— Ну, наконец-то вы вместе, я очень рада за вас.

— Спасибо, Катюх, — парень широко и довольно улыбнулся.

— ТАК, Я НЕ ПОНЯЛА! — Саша постепенно оттаяла и обрела способность говорить.

Тот факт, что она уже успела стать девушкой Сергея, как-то прошел мимо нее, ей осталось только принять это.

— Ты прелесть, когда злишься, — только и ответил Сергей, а затем, опустив уже подозрительно неподвижную Сашу на диван, удалился на кухню ставить чайник и втихаря жевать овсяные печеньки.

Саша, лицом слившаяся с цветом своих волос, угрюмо проводила взглядом своего, как выяснилось, парня. Когда юноша скрылся за дверью, она наконец-то посмотрела на Катю. У той на лице застыла слабая улыбка, но глаза были печальны, они больше не горели тем необузданным желанием. Казалось, они потухли и стали тусклыми.

— Сергей молодец. Ему не надо говорить, что нас нужно оставить одних для такого разговора. Сам ушел. Скоро сделает чай, и печенье… если не слопает, — улыбнулась Саша, но взгляда с Кати не сводила. Светловолосая не изменилась в лице. — Ладно, что такое? Не юли только. Ты знаешь, я такое не люблю. Ты либо скажи, что случилось. Прямо. Либо вообще ничего не говори. Опять эта вылезла? — красноволосая недвусмысленно намекнула на Карину.

— Нет! — слишком поспешно ответила Катя.

Саша усмехнулась и иронично вздернула одну бровь, при этом сложив руки на груди и откинувшись на спинку дивана с таким видом, мол, говори-говори, я все равно знаю, что является правдой.

— Саш, я влюбилась. Серьезно.

— Ну так круто же! Арсению только лучше, если его девушка с каждым днем влюбляется в него все больше и больше!

— В Карину.

Видимо, Саша собиралась сказать что-то еще, но внезапное заявление Кати просто заставило ее замереть. Комичным было то, что она застыла на несколько секунд с открытым ртом. Затем, медленно выдохнув и пристально посмотрев в серые глаза, спросила:

— Серьезно?

— Да, это правда, — тихим, но твердым голосом отозвалась Катя.

— Я не спрашиваю, правда ли это, я спрашиваю, сильно ли ты влюбилась. Потому что если нет, то мы просто избавим тебя от общества этой сомнительной особы, но если да… боже мой! — Саша всплеснула руками. — Я даже боюсь себе представить, если ты!..

— Успокойся. Я все уже решила, просто… просто я не могла находиться рядом с Арсением, когда мысли мои были заняты не им, а Кариной…

Саша угрюмо молчала и не сводила глаз с Кати.

— Что ты решила? — наконец молчание было нарушено.

— Забыть.

— Забыть?

— Да. Забыть Карину. Это неправильно… Все это неправильно. Я не должна любить девушку, когда у меня есть парень. Да и вообще девушка не должна любить девушку! Ведь это… Я не могу, Саш, я запуталась. Я хочу печеньку.

Столь быстрая смена темы повергла красноволосую в кратковременный ступор.

— Печеньку?..

— Как ты можешь думать о еде, когда я с тобой про свои чувства говорю? — с упреком произнесла Катя и улыбнулась.

Саша, поначалу решившая взъесться на свою подругу, сама улыбнулась, ведь наконец-то светловолосое чудо улыбнулось по-настоящему! Кинув в Катю диванной подушкой, она наигранно пропела:

— Я ее тут приютила! От холода ее спасла, отогрела! Накормила, а она, неблагодарная, еще кричит на меня! Да ты под стол пешком ходила, когда я уже работала! Да я…

Договорить красноволосая не успела, так как в нее полетела ее же подушка. Катя засмеялась, и Саша по ошибке приняла этот смех за настоящий.

========== Глава 14. Последний день. Часть вторая ==========

На улице крапал мелкий дождь, а пронизывающий ветер то и дело норовил сорвать с кого-нибудь шапку, капюшон или, на худой конец, парик. Противная морось ударяла в спину, но Карине было абсолютно все равно. Зачем портить себе нервы, стачивать от раздражения зубы и сетовать на мерзопакостную погоду? Как будто после негативных мыслей на небе неожиданно выглянет солнышко, обнимет и обогреет всех своими лучами. Смешно. Именно поэтому мелкий дождь Кару совершенно не заботил.

Сейчас внутри у нее происходил переворот, от которого зависело очень многое в дальнейшей жизни. Не обращая внимания на то, что Кара медленно, но уверенно промокала — морось моросью, но все-таки вода — девушка была полностью погружена в свои мысли.

Шагала Карина уверенно, размашисто и чуть склонив голову в задумчивости. Но если бы кто-то мог наблюдать за Кариной, то сказал бы, что она шагает слепо. Глубокая лужа? Прекрасно. Вязкая грязь? Просто превосходно. Танки грязи не боятся, одним словом. Впрочем, внешний вид Карины явно говорил о том, что она в данный момент немного неадекватна, находится не в этом мире и вообще лучше на рожон не лезть, а тихо и мирно забыть о том, что только что эта девушка-туман наступила вам на ногу.

Она шла, размышляя о том, где достать денег, чтобы вернуть их Глафире. Лотерейные билеты превращались чуть ли не в карающих всадников, которые сурово глядели на девушку и терпеливо ждали, когда она отдаст долг. Карина тем самым лишь подчеркивала свой неоднозначный характер. Получается, что она человек честный, раз совесть велит вернуть Глафире деньги, но как быть с враньем и мыслями о мести? Как только у девушки возник этот вопрос, она остановилась и будто бы проснулась от глубокого сна.

Кругом не было ни души. Лишь ветер, который наконец-то почти успокоился, лениво подпихивал мертвые листья и думал о том, как ему было весело срывать шапки. Дождь давно смолк, но следы его недавнего пребывания были повсюду: мокрый асфальт, бесчисленное число мелких лужиц — именно лужиц, потому что лужами назвать эти маленькие «озерца» язык не поворачивался.

Карина осмотрелась. Пейзаж был более, чем тягуче-грустным, но ничуть не унылым, как могло бы показаться с первого взгляда. Старые домишки, высотой всего-то в два и три этажа, одиноко ютились рядом с почти голыми тонкостволыми деревцами. Видимо, раньше здесь росли и большие деревья, но их давно спилили, пни выкорчевали, землю разровняли, а теперь, когда пришла осень, в этом районе можно было заметить лишь несколько небольших деревьев, черную от дождевой воды землю, небольшие кучки листьев, и дома. Издалека Кара приметила старую игровую площадку, но вид у нее был такой, как у детских площадок в Припяти.

Единственной отличительной чертой, которая не могла не радовать уставшую душу девушки, здесь было небо. Из-за отсутствия больших деревьев взгляд человека стремился охватить все небо, так как в этом районе оно казалось огромным, но так же недосягаемым, как и в центре города.

Карина запрокинула голову и стала смотреть вверх. Бело-серое небо, чуть изменяясь и одновременно с этим двигаясь в сторону, казалось бесконечным и безрадостным. Если бы можно было превратить все уставшее отчаяние в небо, оно было бы таким.

Будь сейчас рядом с синеглазой Катя, то она бы обязательно сказала в ответ на Каринину мысль, что небо не всегда бывает таким грустным, не всегда бывает серым или белым. Иногда оно бывает и голубым, и на нем светит солнце, которое дает надежду на лучшее и разгоняет отчаяние. Но Кати рядом не было. И никто не сказал Карине о солнце.

Вмиг скривившись, синеглазая взялась за голову. Озябшие пальцы резко схватились за мокрые волосы. Согнувшись чуть ли не пополам, Карина тихо застонала от боли. Пульсация в голове с каждой секундой все усиливалась и норовила разорвать девушку изнутри. Синеглазая хотела закричать от боли — говорят, когда кричишь, боль немного стихает, — но даже тот факт, что рядом никого не было, не позволил девушке показать свою слабость. Прикусив губу, Карина закрыла глаза и просто стала ждать, когда боль отступит.

Но боль не отступила ни через минуту, ни через пять. Когда прошло минут семь, девушка потеряла счет времени и просто ждала, пока все закончится. Как закончится — это уже другой вопрос, лишь бы быстрее.

В кармане куртки завибрировал мобильник. Карина из принципа не включала звук на мобильнике после случая, когда от писклявой мелодии у нее чуть не лопнули барабанные перепонки. Кто-то трезвонил еще раз десять и только на одиннадцатый понял, что трубку пока никто не возьмет.

Каким-то чудом Кара дошла до мокрой и дряхлой лавочки, у которой был такой вид, словно если на нее сядешь, то она превратится в труху. Однако Карине в тот момент было все равно. Кинув куртку на лавку, синеглазая медленно, морщась, словно каждое движение сковывала боль, присела. Шаловливый ветерок не заставил себя ждать и тотчас же устремился к девушке: на ней всего-то была рубашка с коротким рукавом. Холодными пальцами щекоча локти, ладони и вообще все открытые места, ветер не мог понять, почему Карина не ежится зябко или не стучит зубами от холода. Наоборот, девушка была благодарна прохладным порывам, так как ее бросило в жар.

Спустя время, боль отступила, но Карина еще долго сидела в неподвижной позе, уткнувшись лицом в ладони и лежа на собственных коленях. Повечерело, когда девушка постепенно вернулась в реальность, и ей стало жутко холодно. Накинув на себя куртку и вполголоса ругая себя за то, что она не надела теплый свитер, Кара быстро зашагала в реальность. За те два часа, что она размышляла, «гуляла» и терпела головную боль, она еще и успешно отлынивала от работы и теперь, взяв ноги в руки, ей пришлось работать в ускоренном режиме.

Вновь зазвонил телефон. Карина быстро достала его из кармана, параллельно вспомнив, что кто-то пытался дозвониться до нее, пока она тщетно пыталась сопротивляться боли. Звонил Вася. Нажав на клавишу «Принять», девушка сразу заговорила:

— Прости, пожалуйста, не было возможности поднять трубку.

— А… — парень, который сразу же хотел спросить, все ли в порядке с Кариной, не попала ли она к маньякам, почему так долго не брала трубку. Но только и смог выдавить пару звуков, так как девушка успела его опередить и сама уже все сказала.

— Я только закончу работу, и сразу пойдем, — Кара устало улыбнулась, прикидывая в уме, сколько еще заказов ей предстоит доставить.

— Д-да, конечно… А это… Ну… До семи уп-правишься? — с искренней надеждой в голосе спросил Вася. — То есть я не давлю на тебя, я просто спрашиваю, можешь ли ты ну…

— Я постараюсь.

— Х-хорошо!

— Тогда пока.

— С-счастливо! — крикнул парень. Повесить трубку сразу у него не получилось, и Карина успела услышать какой-то неожиданный крик, звук удара о твердую поверхность, а потом пошли гудки.

Понадеявшись на то, что Вася нигде не убился и никого не убил, девушка продолжила свой путь.

«Головные боли становятся все чаще и протекают дольше… Недолго мне осталось, — невесело усмехнулась Туман. — Ни цитрамон, ни парацетамол тут явно не помогут. Ну что, Карина, рада ли ты, что проснулась в этом чертовом мире? Не лучше было бы умереть и не заставлять никого страдать?»

На лице Карины застыла улыбка. Надломленная, понимающая и грустная улыбка.

«И что мне теперь делать? Усердно работать и возвращать долг Глафире? Хорошая она девчонка, жаль только, что со мной связалась… не тратила бы деньги, не тратила бы нервы, жила бы себе преспокойно, ходила на работу, потом вышла замуж, родила детей… Кто сказал, что спокойная обычная жизнь плоха? Так нет же, вылезла я со своей дурацкой местью к этому… Ха, теперь язык не поворачивается даже уродом его назвать… Как я устала от этого…»

***

Сидя в уютном креслице и медленно потягивая через голубую трубочку апельсиновый сок, Катя делала вид, что слушает Арсения. На ней было платье, которое выгодно подчеркивало все достоинства фигуры девушки и умело скрывало все ее недостатки, которых практически не было. Изящные сапоги на высоком каблуке притягивали к ногам взгляд не только Арсения, который и без того раздражался еще больше. Нога была закинута на другую ногу, да и вообще вся поза притягивала внимание к девушке. Парень это прекрасно понимал, а вот Катя — нет. Писаной красавицей со сногсшибательной фигурой она себя не считала, поэтому недоумевала, когда встречалась с кем-нибудь взглядом, а ей начинали подмигивать.

После очередного подмигивания Арсений не сдержался, медленно встал и подошел к парню, который явно был младше его лет на семь точно. Вкрадчиво поинтересовавшись, что у парня со зрением, Арсений дал ясно понять, что еще одно подмигивание, и кто-то лишится глаза. Друг незадачливого ловеласа возмутился было, и хотел уже начать драку — судя по виду, ему даже повод был не нужен: побитые костяшки, фингал под глазом, нехватка зубов ясно дали это понять. Подоспевшая Катя очаровательно улыбнулась им, которые просто расплылись счастливой лужицей после улыбки красавицы, а затем оттащила Арсения.

— На тебя уже все подозрительно косятся! — с укором произнесла Катя. — Хочешь, чтобы нас отсюда выгнали? А я, между прочим, еще сок не допила!

Арсений выдернул руку чересчур резко, чем сильно задел девушку, но раздражение парня было настолько велико — конечно, ведь ему не позволили разобраться с «подмигивателем», — что он и не заметил, как огорчилась его девушка.

— Садись уже, — сдержанно бросил он.

В определенные моменты жизни Катя обладала безграничным терпением, а потому спокойно вернулась на свое кресло. Практически любая девушка на ее месте могла бы устроить сцену, собрать вещи и, громко хлопнув дверью кафе, уйти. Но Катя такой не была. За казавшейся детской наивностью пряталась совсем недетская мудрость. Правда, пряталась она слишком часто, и так хорошо, что, казалось, ее не было и в помине.

Какое-то время парень и девушка сидели в молчании. Катя не заговаривала первой потому, что решила поберечь свои нервы и не нарываться на раздражительную речь Арсения. Она решила подождать, пока парень остынет. Все-таки каждый имеет свои недостатки, и если видеть только их, не стоит удивляться, почему вас окружают плохие, как говорится, люди. Именно поэтому Катя терпеливо ждала и пила сок.

Арсений же не хотел заговаривать первым из-за чувства гордости, хотя где-то глубоко внутри него шевельнулся червячок сомнения, который нашептывал парню, что у него все-таки есть совесть, а раз есть совесть, надо извиниться. Если иногда не наступать на свои обиды, можно однажды оказаться совсем одному. Пересилив себя, парень нехотя разжал губы и выдавил:

— Прости.

Серые глаза ласково посмотрели на парня. Он отвел взгляд в сторону и специально сидел так, чтобы не встречаться взглядом с Катей. Именно по этой позе Катя обычно догадывалась, что извинения искренние, а парня, несмотря на его раздражение, тихонько душит совесть.

— Ты сегодня слишком буйный, — осторожно начала девушка.

Все-таки Кате хотелось знать, что происходит в жизни ее парня, что его тревожит или раздражает.

— Да… — отмахнулся Арсений. — Забудь. Херня это все. Прости меня… В общем, на чем мы остановились?

— Ни на чем, — прохладно ответила Катя. — Ты молчал целую дорогу и все то время, что мы здесь сидели. Так что последнее, на чем мы остановились, это…

— Все-все-все! — парень примирительно поднял руки. — Сдаюсь. Понял я, что неправ, виноват, козел и так далее. Закроем тему. Давай лучше поговорим о чем-нибудь нормальном. Расскажи мне лучше, когда ты в следующий раз встречаешься с этой Кариной? Поговорить я с ней хочу.

Катя подозрительно посмотрела в странно горящие глаза парня и на всякий случай отодвинула от него мороженое.

— У тебя так глаза блестят, будто ты хочешь убить ее. Не скажу тебе ничего. Тем более не знаю, когда в следующий раз с ней встречусь и встречусь ли вообще… — произнося последнее, сероглазая погрустнела.

— Ладно. Вернемся к этой теме позже, мне нужно отойти, — парень встал.

Когда Арсений поднялся, два друга, один из которых подмигивал Кате, на всякий случай уткнулись в свои тарелки так, чтобы не вызвать никаких подозрений.

— Сейчас приду. Никуда не уходи. И больше мне без записок. Ясно?

Катя промолчала, а Арсений, не дожидаясь ответа, отправился в уборную.

— «Сейчас приду. Никуда не уходи. Сиди тут. Записок не оставляй»! Бе-бе-бе! Пф, тоже мне, мамочка нашлась… — девушка надулась и, откинувшись на спинку кресла, принялась допивать свой сок.

Некоторые «подмигиватели», заметив, что опасный объект скрылся на неопределенное время во вполне определенном месте, стали придумывать пути наступления, однако ни один из планов осуществить не удалось, так как внезапно красивая девушка, с которой одинокие личности не сводили глаз, до удивления преобразилась в лице.

А Катя и вправду потеряла дар речи, когда увидела, кто зашел в кафе — да еще и не один!

Карина, слабо улыбаясь, слушала лопоухого парнишку, которого, как вспомнила Катя, звали Васей. От того, что девушка увидела наконец-то Кару, настроение резко поднялось — или это всполошились бабочки? — но тут же, едва достигнув вершины, рухнуло в бесконечную пропасть. На счастье или на горе сероглазой, Карина не заметила Катю, хотя такое чудо трудно не заметить.

Присев за свободный столик, Вася с Кариной о чем-то болтали, вернее, в основном трещал без умолку Вася, а Карина иногда вставляла свое слово, которому парнишка восхищался так, словно из уст Кары раздавалась какая-то волшебная истина. Даже когда принесли меню, парень не перестал говорить — настолько велико было его счастье, ведь рядом с ним находился предмет его обожания. Карина прекрасно понимала, что к ней испытывает Вася, но сказать ему «отвали» язык не поворачивался. Это было бы сродни тому, как отобрать у ребенка любимую конфету. Вроде как в жизни еще много конфет будет, и может быть еще более вкусных, но ведь в данный момент именно эта конфета любимая.

Некоторые люди, сидящие в кафе и приметившие необычную парочку, улыбались или изумлялись: ведь Вася и Карина настолько отличались, а все равно сидели за одним столом и хорошо общались.

Пока Катя наблюдала за Кариной — девушка даже особо не скрывала это, — Арсений успел вернуться. Помахав перед лицом девушки ладонью, он тихо окликнул ее.

— А? Что? — заморгала Катя. — Я здесь…

— Это вряд ли, — усмехнулся парень.

Хорошее настроение Арсения постепенно возвращалось. Подействовала ли на него уборная так хорошо или просто настроение решило вернуться, было непонятно.

По мере того как настроение парня улучшалось, настроение Кати, наоборот, ухудшалось.

Девушке стало невыносимо душно, от волнения стали дрожать руки, а лицо стало белым как полотно. Даже в приглушенном свете это было слишком заметно. Парень, заметив, что творится с Катей, тотчас же спросил:

— Солнышко, что такое? Где болит?

— Все… все хорошо, Арсений, — выдавила Катя. — Я сейчас умою лицо и вернусь. Не обращай внимания… — на секунду девушка замолчала, пытаясь придумать хоть какое-нибудь оправдание своему состоянию. — Это… просто давление скачет.

Не дожидаясь ответа, она быстро рванула в сторону дамского туалета. По невероятному стечению обстоятельств, девушке пришлось проходить мимо столика Васи и Карины.

Синеглазая не смотрела на людей, которые периодически проходили рядом с ней, но какая-то высшая сила заставила девушку посмотреть в сторону в тот самый момент, когда Катя хотела незаметно прошмыгнуть мимо. Улыбка тотчас рассыпалась, стоило Каре понять, кто только что прошел рядом с ней. Вася, следивший чуть ли не за каждым движением девушки, моментально приметил изменения.

— Я что-то н-не то сказал? — виноватый голос парня вернул ее к разговору.

— Все в порядке, просто меня преследует моя судьба, — ляпнула Карина и впервые за долгое время покраснела, когда до нее дошло, что именно она произнесла.

— А… — понятливо протянул парень. — Ну, так… а что в этом п-плохого? От судьбы не убежишь, так что не надо бегать, иначе только время зря потеряешь. Хотя другие говорят, что мы сами т-творим свою судьбу. Я, видимо, придерживаюсь второй точки зрения! Вот я захотел пойти в кафе, я пошел!

— Звучит убедительно, — беззлобно отозвалась Карина.

Побарабанив пальцами по столу, девушка встала.

— Т-ты куда? — удивленно и испуганно спросил парень. — Я опять что-то не то сказал? Или я тебе н-надоел?

— Догадайся, блин, куда. А вообще запомни на будущее: у девушек такое не спрашивают… Господи, и это я говорю…

На удивительно легких ногах Карина пошла за Катей.

========== Глава 15. Последний день. Часть третья ==========

Склонившись над раковиной, Катя бессмысленно смотрела на тонкую струйку холодной воды, выбегающей из крана. С подбородка девушки также скатывались редкие капли. Катя не обманула своего парня и сбежала не просто так. Если бы не холодная вода, которая благотворно подействовала на девушку, она бы точно потеряла сознание от нахлынувших эмоций.

Впрочем, долго стоять в одиночестве ей не позволили. Дверь открылась, зашла Карина и остановилась у двери, засунув руки в карманы джинсов. Постояв так несколько секунд и не сводя пристального взгляда с Кати, синеглазая все-таки сделала пару шагов в ее сторону.

Светловолосая, слышала, что кто-то зашел, но мало ли кому приспичит? Все-таки в кафе не только Арсений, она да Карина. Но что-то все-таки нашептывало на ухо, что этим человеком была именно Кара, а не кто-то другой.

Не желая поворачиваться, Катя замерла, боясь даже дышать. Девушке отчего-то казалось, что стоит ей двинуть хоть пальцем, вздохнуть чересчур громко или даже моргнуть пару раз — и это громогласным ревом разразится в помещении, а потом грянет кара небесная. Пытаясь прогнать дурные и совершенно мешающие в данной ситуации мысли, девушка и заметить не успела, насколько близко подошла Карина.

Туман, не говоря ни слова, присела на край рядом стоящей раковины и, подняв голову, задумчиво посмотрела в потолок. Катя медленно подняла взгляд и осмелилась посмотреть в огромное зеркало, находящееся напротив нее. Там она увидела Карину, а точнее, ее слегка согнутую спину. Кара хоть и не смотрела прямо на Катю, но боковым зрением отметила, что на нее все-таки обратили внимание.

Молчание, которое являлось спасением для Кати — ведь начинать разговор с Кариной ей не хотелось, потому что девушка еще не успела ничего толком обдумать, — в то же время и давило на плечи, на горло, заставляя нарушить тишину и произнести хоть что-то. Почему-то девушка надеялась, что первой заговорит Карина. Уже мысленно крича о том, чтобы та произнесла хоть слово, Катя выпрямилась и повернулась лицом к задумчиво смотрящей вверх девушке.

«И что я здесь делаю? — без особого сожаления думала синеглазая. — Оставила бы девчонку в покое, дала бы ей спокойно жить в этом неспокойном мире. Жаль только, что она с этим козлом встречается, но если у них и правда все хорошо?.. Хотя… какую хрень я несу? Это же надо было умудриться так готовиться к мести, что результатом явилось это сопливое чувство. Ненавижу. И ей теперь больно сделать не могу, и забыть не могу, и этого козлину проучить охота. Да вот только ради чего теперь это все? Разве осталось еще хоть что-то к Арсению? Да не смеши меня, Карина. Просто очень трудно принять то, что у тебя больше нет человека, с которым ты была когда-то. Все дело в привычке. Не было никакой этой сентиментальной херни… А тут на тебе. Появилась. И вот что мне сейчас делать? — про себя усмехнулась девушка. — Стоит рядом. Чувствую же, что ждет, пока я произнесу хоть что-то. Такая открытая и наивная… И еще красивая, черт подери. Далось ей это платье да сапоги… И вот как можно было так умудриться, Туман? Тебя победили твоим же оружием. Только вот ты, делала это все осознанно, а вот она…» — синеглазая с грустью посмотрела на Катю.

Девушка, никак не ожидавшая такого, оторопела. Губы слегка раскрылись от немого вопроса, глаза удивленно смотрели на Карину. Так обычно выглядит ребенок, которому только что рассказали какую-нибудь новость, а он, опечаленный, готовится вот-вот спросить тоскливым голосом: «Правда?..»

Правда.

Карине не надо было отвечать на этот вопрос, все и так было понятно. Уголки губ чуть приподнялись, а синие глаза, в которых секунду назад сквозила грусть, чуть прищурились и, казалось, теперь обращали внимание только на Катю. Светловолосая поняла, что Туман поменяла ход своих мыслей. Впрочем, почти так оно и оказалось.

«Оставить в покое, значит… Оставить ее в покое? Да черта с два! — ухмыльнулась про себя Карина. — Допустим, мстить этому гаду я больше не хочу, нечего мне и без того драгоценным временем разбрасывать попусту. Но Катя… Нет, девочка моя — а ты уже моя, можешь в этом не сомневаться, — от тебя я просто так не отступлюсь. Пусть Арсений себе другую ищет».

Как-то подозрительно усмехаясь, Карина теперь тоже повернулась к Кате и сделала шаг в ее сторону. Светловолосая на всякий случай отступила и предупредительно выставила вперед руку, как бы недвусмысленно намекая тем самым, что к ней ближе подходить нельзя.

— Нет-нет-нет! — затараторила Катя. — Нельзя ко мне подходить! Карина! Стой на месте!.. Да стой же, говорю, я кричать буду! Я здесь не одна! — в отчаянии произнесла девушка.

Туман рассмеялась.

— Нельзя, значит… Да знаю я, с кем ты здесь, — она развела руки в стороны и пожала плечами. — Мне плевать.

— У меня есть парень! — дрогнувшим голосом произнесла Катя.

— А у меня простуда. Не волнуйся, все в этом мире лечится.

«Кроме смерти, разумеется», — невесело подумалось Каре.

— Но он же!.. Да парень же! — все больше и больше теряясь с ответом, выдавила светловолосая.

Катя понимала, что еще пара пьяных шагов на дрожащих ногах, и она упрется в стенку, а там уже бежать некуда. Можно, конечно, позвать на помощь, но почему-то это казалось девушке предательством. Да и помощи как-то не особо хотелось.

— Что? Ну парень… ну и что? Не стена — подвинем, — коварная улыбка и решительный огонек в глазах.

Карина уже решила, что будет делать дальше. Колебаться больше не было времени, и смысла в вечных сомнениях тоже нет. Как говорится, пока ты будешь думать, съесть или не съесть этот кусочек торта, его уже давно умыкнут, а тебе только останется бессмысленно открывать и закрывать рот. Сомнения и раздумья, конечно, важны, но и перебарщивать с ними тоже нежелательно, и Карина знала это, как никто другой.

Вот уже одна рука уперлась в стенку, не давая Кате возможности предпринять даже какую-нибудь захудаленькую попытку бегства. Серые глаза, в которых угадывался страх, пристально смотрели в сине-серые. Нависая все больше и больше над испуганной девушкой, Карина улыбнулась и, закрыв глаза и покачав головой, отступила на шаг, а затем, склонив голову на бок, произнесла:

— Трусишка.

Катя какое-то мгновение стояла и вновь ошарашенно смотрела на Карину, но затем из глаз брызнули слезы и, не в силах больше сдерживаться, она рванула прямо к девушке. Уткнувшись носом в плечо Кары, светловолосая маленькими кулачками била девушку и пыталась что-то произнести. Понимая, как глупо все это выглядит со стороны и что в любой момент сюда может кто-нибудь зайти, Катя попыталась успокоиться и произнести что-нибудь в свое оправдание, но внезапно почувствовала, как одной рукой синеглазая прижала девушку к себе и, слегка наклонившись, дотронулась губами до ее лба.

— Ну тише-тише…

Голос, неожиданно полный сдержанной нежности, словно волшебное зелье, благотворно подействовал на Катю, и девушка, перестав хлюпать носом, просто доверилась этому голосу и, закрыв глаза, робко прижалась к Карине.

— И вот что мы нюни распускаем, а?

Внезапно нарушенное спокойствие рассыпалось осколками, давая понять, что оно было лишь жалкой иллюзией. А в реальном мире Арсений ждет Катю и наверняка смотрит на стакан с голубой трубочкой и с остатками апельсинового сока на дне. У Карины есть Глафира — и пусть выяснилось, что никто не носит с собой железнодорожные рельсы, и никто не является ничьей женой, а все равно между девушками что-то определенно происходило. Так не хотелось обратно в реальный мир, но надо было возвращаться.

Катя мягко отстранилась от Карины и, взяв ее за руку, произнесла:

— Шрамики еще есть…

— Пройдут, — отрезала Карина и не отвела взгляд от светловолосой.

Дотронувшись губами до всех ссадин на костяшках синеглазой, Катя улыбнулась.

— Говорят, что женская слюна — лечебная, — поучительно произнесло чудо, видимо, гордясь своими знаниями медицины.

— То есть ты мне сейчас руки облизала? — усмехнулась Туман.

Катя вспыхнула:

— Да как ты такое можешь говорить?! Я тебе помочь хочу, а ты такими противными словами разбрасываешься! И вообще! — Катя топнула ногой и чуть не отломала шпильку, но вовремя спохватилась и поняла, что так сильно топать больше не надо. — У нас должен был состояться очень серьезный разговор, а мы тут говорим совершенно о другом! И вообще! — повторила девушка. — Не так все должно быть! Ты не должна меня обнимать, а я не должна обнимать тебя! Ты, может, и свободная девушка, но у меня-то есть Арсений! И да… есть… Я его…

В воздухе повисло напряжение. Карина напружинилась и холодно стала ждать того, что же дальше произнесет Катя. Отбивать-то девушку можно, но если эта девушка любит не тебя, то стоит ли ломать ее счастье?

Молчание затянулось. Катя, тяжело дыша, смотрела себе под ноги и тщетно пыталась заставить себя произнести завершающее слово, но оно почему-то упрямо не хотело срываться с губ и делать больно Карине. Да и врать Катя не хотела. Но слишком тяжело оказалось за столь короткий промежуток времени принять то, что Катя на самом деле не любит Арсения. Другое чувство, в разы превышавшее чувства к Арсению, настигло совсем недавно, но успело практически полностью поглотить девушку и заставить ее пересмотреть свои позиции.

— Ничего…

— Ты его ничего? — переспросила Карина.

— Да, я его ничего! — окрысилась Катя, и тут же ее щеки тронул румянец.

— Ничего, значит, — только и произнесла Карина.

Катя, теребя майку синеглазой — когда она успела подойти так близко к девушке, даже Кара не поняла, — смотрела куда-то в сторону и, судя по напряженному взгляду, так смешно поджатым губам и небольшой складочке между бровями, усердно пыталась придумать, что же сейчас делать. Как обычно: когда умные мысли нужны больше всего на свете, они не приходят, а потом, довольные, вваливаются в голову с фразой: «Хорошая мысля приходит опосля».

Карина терпеливо ждала, пока ребенка посетит хотя бы одна мало-мальски разумная мысль. В целом, она и сама могла бы все за всех решить: взять в охапку Катю, перекинуть через плечо, затем деловитой походкой выйти из туалета — и плевать, как бы это смотрелось со стороны. Подошла бы к Васе, сказала ему, чтобы шел домой, а она сама заплатит и за себя, и за него, потом — самое вкусное всегда на потом — подошла бы к Арсению и просто бросила бы ему в лицо: «Она — моя». Но все-таки девушка не хотела лишать Катю воли… или почти не хотела.

— Вижу, трудно тебе дается мыслительный процесс.

— Просто ты здесь! — обиженно отозвалась Катя и для убедительности еще раз ударила кулачком Карину.

Для синеглазой этот мегаудар был не больнее укуса комара. Но, на всякий случай, девушка сделала вид, что ей больно, она падает и вообще умирает. Видя, как поменялась в лице Катя, Карина вновь рассмеялась. Светловолосая надулась.

— Вот ты шуточки шутишь, а у меня сердце не на месте! Да-да-да! И вообще… — к щекам вновь хлынула кровь. — Ты сегодня смеешься… У тебя замечательный смех. Смейся… ну, этого… чаще.

Последние слова девушка еле-еле выговорила. Карина улыбнулась, но даже она вряд ли догадывалась, что результатом всего этого было не только светлое чувство к Кате, но и забота Глафиры. О последней синеглазая в последнее время и думать забыла. Когда девушка видела ее дома, то она сперва удивлялась и только потом вспоминала, что она здесь не одна.

— Карина…

— М? — сине-серые глаза неотрывно следили за Катей.

Что-то подозрительное было в голосе девушки, ведь еще буквально несколько мгновений назад Катя улыбалась, вновь представлялась наивным ребенком, но что-то вдруг изменилось. Таким голосом обычно произносится прелюдия к чему-то неотвратимому. Произнесение имени словно готовит человека к плохим вестям, хотя тянуть время, порой, еще мучительнее, а именно это Катя и пыталась сделать, не понимая, что таким образом делает еще хуже. Если необходимо сказать что-то, то нужно делать это сразу. Так бывает со снятием бактерицидного пластыря: если ты долго ломаешься и по миллиметру его отрываешь, тебе больно все это время, но если ты отдерешь его сразу, то боль будет длиться вряд ли больше двух секунд.

— Говори, — теперь улыбка на лице Карины казалась давно забытой тенью прошлого.

— Мне нужно время, — тихо произнесла Катя, впервые решительно и твердо посмотрев в глаза девушки далеко не детским и наивным взглядом.

Было в серых глазах что-то такое, что заставило Карину на миг отвернуться.

«Нет у меня времени, понимаешь? Ни одной чертовой секунды нет…» — мысль предупредительно кольнула в висок, словно о чем-то предупреждая, но девушка не обратила на это внимания.

— Конечно. Конечно, я дам тебе это время.

Карина будто бы слышала себя со стороны, а голос доносился, словно из-под воды. Затем волнами хлынула боль, заполонив все сознание девушки. Словно находясь в забытьи, Кара поднесла руки к своему лицу и ладонями дотронулась до висков, больно давя на них, будто стараясь пересилить одну боль другой, но стало только хуже. Неосознанно отступив от Кати и бросив что-то вроде: «Потом продолжим», — Карина выскочила за дверь и сразу же устремилась на улицу.

Глаза Васи за стеклами очков казались огромными, но сейчас были и вовсе гигантскими. Открыв рот, он шокированным взглядом провожал девушку. Спустя пару секунд он бросился следом за ней. Перехватив Кару у самой двери, он, видимо, начал что-то спрашивать. Голос паренька молотком отдавался внутри девушки. Проклиная кузницу в своей голове, Карина сквозь стиснутые зубы выдавила:

— Оставь меня в покое. Потом поговорим.

Но Вася, настроенный решительно и напоминавший скорее расхрабрившегося воробья, чем эпичного и брутального спасателя, не позволил девушке выйти.

— Там же холодно! Забери хотя бы куртку!

Но Карина, которая ничего не слышала, кроме тяжелых ударов о наковальню, просто молча выдернула руку и под удивленные взгляды посетителей кафе вышла из здания. Молчание, стоявшее в кафе, длилось недолго. После того, как девушка вышла на улицу, все стали усиленно перешептываться. Тут и к гадалке ходить не надо было, чтобы понять, о ком зашла речь. Кто-то шепнул про передозировку, кто-то просто хихикнул, видя, что из дамской комнаты вышла еще одна девушка и теперь удивленно озиралась по сторонам, судя по всему, ища Карину.

В итоге Вася не выдержал и заорал на все кафе:

— Закройте свои рты!!!

Грудь паренька судорожно вздымалась, а щеки, раскрасневшиеся до невозможности, казалось, могли работать фонариками в темноте. Не желая больше слушать разных версий, почему такая-то девушка выскочила из туалета и с таким-то выражением лица побежала на улицу, Вася вспыхнул. Причем сейчас у него был такой вид, будто бы он больше всех удивлен своему порыву. Так громок был его крик, что он даже заикаться перестал. Все посетители мигом затихли и посмотрели на парня: кто удивленно, кто с насмешкой, а кто-то и вовсе собирался встать и не только сказать Васе пару ласковых, но и запечатлеть их у него на лице в виде разбитых губ, бровей и носа.

Катя тоже услышала этот отчаянный крик храброго паренька и догадалась, куда пропала Карина. Девушка опрометью бросилась следом, еще надеясь поймать ее на улице. Головная боль была настолько сильна, что вряд ли она позволила синеглазой далеко уйти. По крайней мере, так думала Катя, хотя мысль о том, что Каре больно, ее вовсе не прельщала.

К счастью, долго искать Карину не пришлось, но, к сожалению, первым ее перехватил Арсений.

Катя от неожиданности даже запнулась и, если бы не оказавшийся рядом Вася, то девушка в очередной раз за последнюю неделю познакомилась бы поближе с грязной лужей.

— Спасибо, — без улыбки произнесла светловолосая, не сводя глаз с кричащего Арсения и что-то отвечавшей ему Карины. — Ты ее друг? — спросила Катя.

Внутренний голос подсказывал, что сейчас лучше не мешать разговору, иначе может случиться что-то нехорошее. Все, что угодно, даже если светловолосая и не помешала бы разговору. Но пока девушка решила постоять в стороне, а потом уже действовать по ситуации. Судя по Карине, боль ее мучила уже не так сильно, потому что держалась синеглазая хорошо. Лицо девушки было спокойным, суровым и непоколебимым. Осанка была настолько прямая и гордая, что не будь всей этой ситуации с головной болью, криками Арсения и странными разговорами, то Катя бы сейчас сходила с ума по Карине.

— Д-друг, да, — вновь заикаясь, ответил парень. — Ой! Я же в-выбежал из кафе, они ж-же могут п-подумать, что я платить н-не хочу! Я с-сейчас!

И с этими словами Василий бросился в кафе. Катя даже толком не успела понять, что произошло. Сейчас все ее мысли занимал разговор Карины и Арсения. Пусть внутренний голос и говорил, чтобы девушка не совалась в этот эпицентр криков — с одной стороны и железного спокойствия — с другой, природное любопытство в конце концов перевесило. Оправдывая себя тем, что подойдет поближе только на пару шагов, девушка сделала их штук двадцать, тем самым оказавшись чуть ли не вплотную к говорящим. Спрятавшись за телефонную будку — Арсений был так поглощен разговором, что ничего не заметил, — а Туман, даже если и заметила, не подала виду.

Сероглазая стала напряженно вслушиваться в разговор.

— …получилось! Что ты хотела от меня? Чего ты ждала? Что я буду несколько лет сидеть возле девушки, которая вряд ли когда-нибудь проснется? Наивная дура! — рычал Арсений, оправдываясь.

— Все сказал? — как бы между прочим спросила Карина.

— Я все понял, — уже нормальным голосом сказал парень. — Теперь ясно, почему ты познакомилась с Катей… Неужели ты настолько сильно хотела сделать мне больно, что наняла какого-то придурка, чтобы инсценировать нападение маньяка? Ты в своем уме? Или после комы умом тронулась? Оставь нас с Катей в покое! Даже на шаг не смей к ней приближаться! Что она тебе сделала? Не она должна расплачиваться за мои грехи!

— Не она.

— И это все, что ты можешь мне сказать, Карина?! — парень вновь вспыхнул.

Старушка, проходившая мимо, вздрогнула от неожиданности, а затем, что было силы дала парню клюкой под коленку. Тот взвыл и повернулся к бабушке, злобно сверкая глазами. Увидев, что его ударила старушка, и, поняв, что бить ее в ответ более, чем некрасиво, он только злобно выругался и на старушечье «милок» чуть было не ответил трехэтажным матом.

— Я одного не пойму… С-с-с, болит, зараза… Какого хрена ты жива?

— Милый вопрос, ага.

— Я же перестал платить деньги. И можешь не смотреть на меня таким взглядом. Мне ни капли не стыдно. И я только жалел потом, что не поступил так же, как твоя мать, — сквозь зубы выдавил парень. — Это было два года назад. Два долбанных года! Где ты была все это время? Следила за мной? Выведывала всю подноготную Кати? Скажи мне, мать твою, что ты все это время делала?!

— Не зли меня, Арсюша, — последнее Карина выдавила, чуть скривив губы. — Я ведь тоже могу поскандалить. Нет. В коме я была три года. Нашелся человек, который почему-то прикипел ко мне. Благодаря ему я пока жива.

— И что же это за придурок, которому не жалко было денег на такое вот? — Арсений окинул Кару взглядом, полным презрения.

Впрочем, полностью окинуть взглядом не удалось, так как внезапно на своих губах парень почувствовал соленый привкус крови. Отшатнувшись, он посмотрел на девушку, которая посмела его ударить. Карина схватила Арсения за ворот и дернула на себя так резко, что со стороны на миг могло показаться, что голова Арсения оторвется и улетит в неведомые дали.

— Еще одно грязное слово о ней, и, клянусь своей никчемной жизнью, тебе не жить! Заберу с собой в могилу, если будет надо! Все равно через неделю-другую меня больше ничто не будет связывать с этим миром! А теперь бери свои слова обратно и давись ими, мразь!

С этими словами девушка отпихнула от себя ни заткнувшегося парня. Арсений по инерции отошел еще на несколько шагов и уперся спиной в телефонную будку. Вдруг рядом раздалось два голоса, один из которых был ему слишком хорошо знаком. Парень побледнел и резко повернулся.

— Это ж-же т-твое пальто? — Вася мялся и то и дело переступал с ноги на ногу, протягивая Кате серое пальто.

Катя молча кивнула и благодарно улыбнулась пареньку. Щеки Васи вновь залились красным цветом.

— Катенька, ты что, все слышала? — сипло спросил Арсений, делая шаг навстречу девушке.

— Не смей ко мне подходить, — надломленным голосом отозвалась Катя и глазами, полными слез, посмотрела на парня. Тот остановился и виновато смотрел на свою девушку.

— Я все объясню.

— Потом поговорим, если я вообще захочу с тобой говорить, — тихо, но твердо произнесла Катя.

— Катя, — наконец-то раздался голос Карины.

Девушка подняла на Карину глаза и посмотрела на нее с немым укором. Затем, бросив взгляд куда-то в сторону, она медленно развернулась и, на автомате застегивая замерзшими пальцами пуговицы пальто, пошла в сторону автобусной остановки.

Арсений бросился было вслед за Катей, но, пробежав несколько метров, остановился и, схватившись за голову, что-то заговорил себе под нос. Когда он повернулся к Карине, та в задумчивости смотрела на разбитые костяшки, на которых выступило несколько капель крови. Вася торопливо накинул на плечи девушки ее куртку и предложил обработать руки, но та сдержанно улыбнулась и попросила Васю оставить ее одну. Тот вздохнул и, попрощавшись с девушкой, понурил голову и ушел.

— Ты во всем виновата, — показывая пальцем на девушку, обвинительно произнес Арсений.

Карина посмотрела на парня так, будто бы впервые в жизни увидела его.

— Пошел ты к черту.

— Сама катись! И даже не смей больше подходить к Кате.

— Не ты за нее решаешь. Она не маленький ребенок, — Карина осеклась, вспомнив, что в адресной книжке мобильника была подписана как «МелочЪ».

— Я ее парень.

— Мне кажется, уже нет, — недобро усмехнулась Карина и пошла прочь.

— Что ты сказала?.. Чертова лесбиянка, что ты с ней сделала?!

Со стороны этот вопрос звучал так смешно, что Кара не выдержала и рассмеялась. Арсений, смущенный этим смехом, замолчал и лишь угрюмо смотрел вслед удаляющейся фигуре.

========== Глава 16. Дотянуться до тебя ==========

Мерзопакостная морось, периодами достававшая жителей города, в кои-то веки прекратилась, но люди, подозрительно косясь на небо, словно не доверяя ему, не спешили прятать зонтики или снимать капюшоны.

Была пятница, но особого воодушевления на лицах прохожих не было. Разве что одна девушка выбивалась из общей картины своим горящим взглядом, живенькой походкой, чуть приоткрытым ртом и развевающимися на ветру волосами, которые были подобны огню. Саша на всех парах мчалась из университета к своей подруге. Дело в том, что, когда она позвонила Кате, та была подозрительно серьезной и бесконечно усталой. Красноволосая догадалась, что что-то случилось. Если бы Катя просто ревела и мямлила что-то в трубку, Саша беспокоилась бы меньше, но сейчас она поняла, что дело очень серьезное.

Поворачивая к дому подруги, девушка заметила знакомую машину. Черный Volvo притаился недалеко от подъезда Кати. Владелец автомобиля подходил к двери подъезда и пытался дозвониться по домофону, но кроме противных гудков в ответ ничего не получал. Тогда он облокачивался на капот и, замерев на несколько мгновений, о чем-то усиленно размышлял с закрытыми глазами. Букет цветов, сиротливо ютившийся на крыше автомобиля, дрожал на ветру и желал, чтобы его поскорее вручили хоть кому-нибудь. Букет тоже хотел на ручки.

— Поссорились, что ли? — вслух произнесла Саша, думая о том, почему же Катя не пускает Арсения к себе домой.

Ответ лежал на поверхности. Невдалеке от машины красноволосая заметила еще одного человека, который спокойно прислонился к стволу дерева и, чуть опустив голову, смотрел в телефон, периодически отрываясь от него и наблюдая за действиями парня. Эту дерзкую прическу, это лицо, эту фигуру, так небрежно-спокойно прислонившуюся к дереву, Саша не могла не узнать.

Карина пыталась дозвониться Кате, но та не брала трубку, и теперь девушка просто ждала. Чего ждала, пока было не совсем ясно даже ей: когда выйдет Катя, выйдет ли она вообще, когда Арсений уберется, когда уже прекратится головная боль. Впрочем, голова у девушки болела несильно, поэтому Кара мысленно махнула на нее рукой и старалась не заострять на ней внимание.

Одно девушка знала точно: надо каким-то образом попасть к Кате, минуя Арсения.

Начав придумывать план, Кара не заметила, как к ней кто-то подошел.

— Твоих рук дело? — вопрошал грозный голос — настолько грозный, насколько вообще такой голос, каким обладала Саша, мог быть грозным, то есть почти не грозный.

— М? — Карина неторопливо развернулась к девушке. — А, это ты…

— Да, это я! А теперь скажи-ка мне, сделай милость, что тут вообще творится? Какого черта здесь делаешь и ты, и Арсений? Что случилось с Катей? Что ты с ней…

— Задолбали уже, — чуть сморщившись, бросила Карина. — Что я с ней сделала, что я с ней сделала… Да ничего такого. А если бы и правда что-то сделала, то она давно была бы со мной, бросила бы этого… Слушай, мне нужно, чтобы ты помогла мне пройти к Кате. Причем этот, — синеглазая кивнула в сторону беспокойно ходившего вокруг машины Арсения, — должен остаться на улице. Поверь, если ты сейчас поможешь мне попасть к ней и позволишь спокойно поговорить, так будет лучше.

— Для кого? — голос да и весь вид Саши недвусмысленно намекали на то, что план Карины не пришелся по душе красноволосой.

— В первую очередь для нее, — сине-серые глаза буквально впивались в Сашу.

Девушка невольно поежилась и передернула плечами, будто бы стараясь избавиться от взгляда, который когтями вцепился в нее и не желал отпускать ни под каким предлогом.

— Откуда ты знаешь, что будет лучше для нее?

— Я не знаю, — вздохнула Кара, — но я верю в это.

Красноволосая хотела уже что-то ответить девушке, но тут у нее зазвонил мобильный телефон. Она посмотрела на экран: звонила Катя. Саша не замедлила поднять трубку.

— Привет, Кать.

— Ты уже близко? — голос сероглазой ничуть не изменился: все такой же усталый и замученный.

— Я возле подъезда.

— Арсений еще там?

Красноволосая молчала пару секунд, но затем честно ответила:

— Да… Да, он здесь, — и поглядев на Карину, девушка добавила: — Не он один.

— Позвони в домофон, я тебе открою…

— А Арсений? Он же может тоже пройти.

— Не хочу его видеть. Так и скажи.

Не дожидаясь ответа, Катя повесила трубку. Это было совсем не похоже на обычное поведение светловолосой, так что Саша заволновалась еще больше. Бросив беглый взгляд на Карину — на секунду синеглазой показалось, что красноволосая только ее и винит во всем происходящем, — Саша быстрым шагом направилась к подъезду. Туман поняла, что спрашивать о том, поможет ли ей Саша, не стоило. Ответ и так был очевиден: не поможет. За нее ответили ее глаза.

Карина хмуро и задумчиво смотрела вслед девушке.

Тем временем Арсений, заметив, что в сторону подъезда чуть ли не бежит девушка в коротком черном пальто, серых штанах и серых берцах, ринулся ей навстречу. Только потом до него дошло, что это была Саша. Когда мысли заняты чем-то важным, упускаешь из виду самое важное и примечаешь лишь несущественные детали. Именно поэтому парень сперва и не подумал о том, что девушка, летящая в сторону подъезда, это подруга Кати, у которой красные волосы.

— Саша! Саша, стой!

— Арсений, ты не можешь со мной пойти, — вместо приветствия отозвалась девушка.

— Саш, да пойми ты! Тут моя судьба решается! Мне нужно поговорить с ней и все объяснить! Ты не можешь не пустить меня! — Арсений активно жестикулировал, то и дело указывая пальцем в сторону подъезда.

Распахнутое пальто, чуть всклоченные волосы и слегка безумные глаза немного встревожили Сашу, так что она предусмотрительно отошла от парня на несколько шагов.

— Она сказала, что не хочет тебя видеть.

— Я не верю! — чуть ли не рычал парень.

— Хорошо, — пожала плечами девушка. — Сейчас сам все узнаешь.

Уверенным шагом девушка подошла к подъезду. Набрав номер квартиры Кати, она, даже не оборачиваясь к Арсению, который глаз не сводил с домофона и напряженно вслушивался в противные гудки, спокойно ждала ответа. Катя подняла трубку.

— Саша?

— Да, — отозвалась красноволосая. — Он мне не верит. Говорит, что пойдет со мной. Скажи ему сама.

— Катя! Катенька, открой! Я просто хочу поговорить! — не дав светловолосой ответить, сразу же заговорил Арсений, но его жестоко прервали.

— Нет.

Парень так и застыл. Лучше бы Катя послала его или просто сказала что-нибудь, но только не это короткое и терзающее душу «нет». Оно словно резко оборвало что-то, и Арсений замолчал, угрюмо посмотрев в сторону.

— Я буду ждать столько, сколько будет нужно.

Катя ничего не ответила на это.

Когда Саша открыла дверь подъезда, оттуда вывалились две девчонки лет четырнадцати-пятнадцати, о чем-то весело щебеча. Их не волновало, что прямо у них под носом чуть ли не вопрос жизни и смерти решается.

Карина задумчиво проводила двух девушек взглядом. Они то и дело хихикали и наслаждались тем, что завтра не надо идти в школу.

— Ждать он будет, — усмехнулась синеглазая. — Если всю жизнь чего-то ждать, можно увидеть, как она подойдет к концу. Но ты-то, Карина, ждать не будешь, ты будешь что-то делать… Думай, Карина, думай… На каком этаже она живет? — вполголоса размышляла девушка. — Нет, на третий этаж я не заберусь…

Тут синеглазая волей случая — или же волей судьбы — посмотрела на темнеющий арочный проход. Сразу вспомнилось все, что произошло немногим больше недели назад. Как удивительно медленно и одновременно быстро течет время. Каре казалось, что все, что происходило с ней и происходит, длится уже как минимум год. Но посмотрев на незажившие раны на костяшках, девушка поняла, что минуло совсем немного времени.

Кара задумчиво улыбнулась, вспоминая, как Катя обрабатывала ей руку: так бережно и нежно, что произойди это сейчас, кто знает, может, и синеглазая бы совсем уж растаяла.

— Ты!

Светлые мысли рассеялись прахом и, унесенные прохладным осенним ветром, были благополучно оставлены.

К Карине приближался Арсений. Вид у парня был более чем решительный. На всякий случай девушка выпрямилась и напряглась: мало ли что взбредет в голову такому типу, как Арсений. Руки у нее были сжаты в кулаки, глаза же, чуть сощуренные, остро смотрели на приближающуюся фигуру парня. Тот остановился в паре метров от девушки и, выждав паузу, произнес:

— Какого черта ты здесь забыла? Разве я неясно выразился?!

— Не твое дело, — ответила Карина.

— Проваливай отсюда, — сквозь зубы процедил парень и указал большим пальцем себе за спину.

Синеглазая усмехнулась и сделала вид, что смотрит парню за спину, пытаясь разглядеть то место, куда же ей идти. Внезапно взгляд девушки наткнулся на что-то, и лицо у Карины на миг просветлело. Понимая, что парень может догадаться, что девушке в голову стукнул какой-то план, она быстро взяла себя в руки и, пожав плечами, двинулась в сторону арки.

Арсений был так удивлен тем, что синеглазая так быстро его послушалась и не сказала ничего в ответ, что он ошарашено смотрел на ее удаляющуюся фигуру.

Карина тем временем быстро нырнула в арочный проход и обошла здание с другой стороны. Кругом было немноголюдно, но все равно девушка хотела выждать момент, когда никого не будет в радиусе ста метров хотя бы минуты две. Выглянув из-за угла дома, она заметила, что Арсений опять ходит вокруг своей машины, барабаня по ней пальцами. Усмехнувшись, девушка отошла от угла дома, чтобы ее не заметили. Отступая, она на кого-то наткнулась. Обернувшись, Карина увидела одну из тех девчонок, что выходили из Катиного подъезда.

Огромные зеленые глаза с восхищением смотрели на Туман, а полуоткрытый рот как бы намекал на то, что у синеглазой появилась еще одна поклонница.

— Прости.

— Ничего страшного! Можете наступить мне на ногу еще раз, только дайте я посмотрю на Вас вблизи еще немного! Блин, ну Вы ваще крутая!

— Спасибо, — ответила Карина и стала быстро соображать, как бы избавиться от нежелательного свидетеля ее еще несовершенного поступка.

— А Вы, типа, в теме? — лупая огромными глазами, спросило юное создание.

— Чего? — протянула Карина.

— Ну, Вы, типа, по девушкам, а?

— Деточка, тебе сколько лет? — подозрительно сощурившись, спросила синеглазая.

Деточка вопрос проигнорировала и продолжила глядеть на новоиспеченный предмет своего обожания.

Карина, уже не знавшая как поступить — послать ребенка на все четыре стороны что-то ей не позволяло, — вдруг обворожительно улыбнулась и, коварно посмотрев на девчонку, ласково спросила:

— Как тебя звать?

— Юля! А Вас?

— Я назову тебе свое имя, если ты ответишь мне на два вопроса, идет? — хитро сощурилась девушка.

— Идет! — радостно воскликнула Юля.

— Тш, не кричи так, — предупредительно подняв к губам палец, произнесла Карина. — Значит так, вопрос первый: где у вас тут ближайший магазин? И вопрос второй: закрыта ли крыша?

— Да цветочный, типа, через два дома, а крыша всегда открыта. Мы там как-то с Риткой Мочалкиной и Оксаной Попрыгуньчиковой сломали замок, когда на крышу лазили, так что все ваще путем, — Юля рассказал все это таким голосом, словно поведала Карине тайну века.

На всякий случай синеглазая округлила глаза от удивления и притворно прикрыла ладонью рот. Видя, какое впечатление Юля произвела на свой обожаемый идеал, девчонка возгордилась и уже предвкушала тот момент, когда будет рассказывать о Карине своим подругам с замечательнейшими фамилиями: Ритке Мочалкиной и Оксане Попрыгуньчиковой.

— Выполнишь просьбу?

— Конечно! Только Вы учтите, я ничем таким не занимаюсь! Даже ради Вас на такое ну ваще не пойду, не-а.

Карина слегка опешила от такого заявления, но, встряхнувшись, вспомнила, что нельзя терять ни секунды, и произнесла:

— Можешь сгонять и купить мне самую офигенную розу? — немного помолчав, Карина решила добавить на Юлином языке: — Такую, чтоб прям типа ну ваще!

Не успела она договорить, как девчонка уже кивнула, схватила деньги и пулей метнулась в сторону цветочного магазина. Ждать Юлю пришлось недолго. Уже через минут семь она вновь была возле Карины, тяжело дыша и протягивая ей розу, багровую, с огромным бутоном и на длинном стебле.

— Спасибо большое.

— Нате сдачу, я честная, типа, — чуть задыхаясь от бега, пролепетала Юля.

— Купишь себе мороженое. Спасибо, что помогла.

— А Вы ж никого грабить не будете, да? Иначе… зачем Вам на крышу?

— Я к девушке, — отрезала Карина.

— Вау! Ну пипец как круто! — восхищение возросло в разы. — Это же так крутяшно! А можно я видео сниму?

— Еще чего! Вот только видео мне не хватало, — сурово произнесла Кара, но видя, что ребенок опечалился, уже более мягким тоном произнесла: — Ты мне помогла. Чего ты хочешь?

— Да ничего, мне и так все круто! Но можно я на Вас хотя бы посмотрю?

— Ох… ладно, смотри, только не пались сильно. Тут, конечно, деревья растут плотно и скроют меня при случае, но людям покажется подозрительным то, что ты смотришь на пожарную лестницу.

— Я в кусты спрячусь! — торжественно заявила Юля и действительно скрылась в кустах.

Карина не стала говорить о том, что оранжевая куртка слишком заметна в лысых кустах. Зажав розу между зубов, девушка оцарапала себе губу, но не обратила на это внимания. Ей было не привыкать к боли. Забравшись на пожарную лестницу, синеглазая поползла вверх. Добираясь до крыши, девушка то и дело повторяла себе: «Вниз не смотреть. Вниз не смотреть. Вниз не смотреть». Один раз нога предательски соскочила с лестницы, но Кара держалась руками крепко и отделалась лишь холодным шоком. Добравшись до крыши, девушка пригнулась, стараясь случайно не попасться на глаза Арсению. Когда Карина подошла к люку, она стала напряженно вслушиваться. Вроде бы на лестничной площадке никого не было, значит, можно было спокойно заходить внутрь. Противно скрипнули петли, Кара почти бесшумно спрыгнула на пол и, не удосужившись закрыть за собой «дверь», с улыбкой на губах, стала медленно спускаться на нужный этаж.

***

Катя открыла Саше дверь сразу же, как та позвонила в дверной звонок. Красноволосая так и застыла на пороге, рассматривая свою подругу с головы до ног. Из одежды на светловолосой была только непомерно огромная белая майка в каких-то пятнах и — Саша очень понадеялась на это — шорты. Круги под глазами говорили о том, что Катя целую ночь не спала. Серые глаза смотрели вперед невидяще.

— Боже, что с тобой…

— Мороженое будешь? — спросила Катя, не давая подруге договорить. — Дверь там закрой, ладно? Я у себя в комнате, если что.

— Хорошо… — отозвалась Саша, удивленно провожая глазами девушку.

Быстренько сняв пальто и обувь, красноволосая шустро проскочила в ванную, помыла руки, а затем оказалась в комнате Кати. Девушка сидела за компьютером и… играла. В колонках раздавались дробящиеся звуки стрельбы, герои игры что-то говорили друг другу, а Катя просто молча всех мочила, в перерывах умудряясь слопать ложку шоколадного мороженого.

— Ты с каких пор играешь?

— Со вчерашних, — не отрываясь от монитора, отозвалась Катя. — Тут еще одна ложка. Угощайся мороженым.

— Ты целую ночь, что ли, не спала? Играла? Кать, да что произошло? У тебя по телефону был такой голос, будто бы ты… Блин, да оторвись ты от компьютера!

Светловолосая послушно вышла из игры и выключила компьютер. Затем, посмотрев на мороженое, она все-таки не выдержала и, зачерпнув его ложкой из небольшого пластмассового ведерка, съела.

Саша нетерпеливо молчала и постоянно вертелась на месте. Все-таки Катя или решила утолить любопытство подруги — вернее, не совсем любопытство, ведь красновлосая действительно переживала за свою подругу, — или же ей просто надо было хоть что-то кому-то сказать, поэтому она произнесла:

— У меня Санта-Барбара тут.

— Да я уж поняла, когда услышала сначала твой голос по телефону, а потом увидела Арсения с… с Кариной. Что, мечешься меж двух огней? Ой, Катька, говорила я тебе, что не доведет тебя эта девушка до добра. Вот что теперь? Ты ведь ее меньше двух недель знаешь! А с Арсением вон сколько встречаешься! Ну вот далась тебе эта влюбленность…

— Саш… она его бывшая девушка, — потухшим голосом ответила Катя.

Красноволосая застыла. Пытаясь переварить полученную информацию, она не заметила, как растаявший кусок шоколадного мороженого упал прямо на ее серые джинсы. Светловолосая на автомате взяла салфетку, которая лежала неподалеку и заботливо вытерла пятно. Саша все еще сидела в некой прострации и пыталась понять, кто чья бывшая. Вариантов, конечно, было немного. Всего один, если точнее, но по какой-то неясной причине красноволосая тормозила. Но тупить вечно невозможно, так что Саша наконец выдала:

— Ср*нь господня! Да это ж!..

— Не ругайся, пожалуйста.

— Прости, конечно, но это я еще мягко выразилась! — воскликнула девушка. — Это же как так случилось-то? Ты-то как об этом узнала?

— Саш… я больше не могу быть с Арсением.

— Не уходи от вопроса и не говори пока так, мало ли…

— Нет, не мало ли, — в голосе Кати наконец-то прорезались живые и решительные нотки. — Я могу понять, почему тогда он так поступил, но я не могу этого принять. И я не смогу встречаться с этим человеком, зная, как поступил… И мне плевать, эгоистично это звучит или нет! Мне вчера открылось такое, о чем я даже не догадывалась…

Саша сидела с таким видом, словно светловолосая сейчас разговаривала на китайском.

— Кать, ты прости, но я сейчас ничего не поняла… Что он сделал? Что ты принять не можешь?

Девушка ничего не ответила, но затем произнесла:

— Знаешь, если бы он хотел со мной поговорить, объяснить мне что-то… если бы он действительно хотел, он сейчас находился хотя бы на лестничной площадке. В конце концов, не только я живу в этом доме. Люди выходят и заходят в подъезд. Скажи, что мешало ему зайти, когда дверь была открыта? Неужели только то, что в самом начале я попросила его мне не звонить? Смешно же.

— Грустно, а не смешно, — отрезала Саша и, поднявшись со стула, стала ходить по комнате, затем, повернувшись, произнесла: — А она?

— Он сказал, что не пустит Карину. Я ему ответила, что если с ее головы упадет хоть волос, он может паковать чемоданы и уходить из моей жизни.

— И что он на это ответил?

— Сказал, что все равно не пропустит… Ты же ее видела? Как она? С ней все в порядке? — в серых глазах мелькало неподдельное беспокойство.

— Да в порядке. Стояла возле дерева и, видимо, ждала, пока Арсений свалит. Наверное, и сейчас там стоит.

Тут раздался звонок в дверь. Позвонили два раза, а потом все стихло. Девушки замерли и, словно по мановению волшебной палочки, повернули головы в сторону входной двери. Катя прислушалась: никто в дверь не ломится, никто не впадает в истерику на лестничной площадке, значит, что это не Арсений. Облегченно вздохнув, светловолосая произнесла:

— Это, наверное, соседка. У нее всегда не хватает или соли, или сахара, или спичек. Я сейчас.

Катя вышла в прихожую и открыла входную дверь. Если бы она что-то сейчас держала в руках, то точно бы уронила. Там, прислонившись к стене, с розой в зубах, с чуть прищуренными сине-серыми глазами и скрестив на груди руки, стояла Карина и, с едва заметной улыбкой, смотрела на опешившую Катю.

========== Глава 17. Остаться сейчас, чтобы уйти потом ==========

Катя вышла в прихожую и открыла входную дверь. Если бы она что-то сейчас держала в руках, то точно бы уронила. Там, прислонившись к стене, с розой в зубах, с чуть прищуренными сине-серыми глазами и скрестив на груди руки, стояла Карина и, с едва заметной улыбкой, смотрела на опешившую Катю.

— Что ты здесь делаешь? — вопрос, слетевший с губ, был задан на автомате.

Карина усмехнулась и без лишних слов протянула девушке розу. Та, словно находясь в забытьи, молча приняла ее и посмотрела на синеглазую. Кара ждать особого приглашения не стала и просто зашла в квартиру. Катя особо и не противилась такому своеволию. Все в том же молчании закрыв дверь, светловолосая резко замерла. А что же сейчас сказать Саше? И почему Карина оказалась здесь? Каким образом? Неужели Арсений бросил это дело, перестал бороться и, плюнув на все, укатил прочь на своей машине? Слишком много вопросов для человека, который всю ночь волновался и не спал.

— Катя, меня пугает твое молчание! Что-то я не слышала голос соседки! — крикнула из комнаты Саша. — Ты там жива? Подай какой-нибудь знак, а то я сейчас начну волноваться. А когда я переживаю за тебя, на моем пути лучше не стоять, ибо страшна я… в гневе своем…

То, как изменился голос Саши, заставило Катю вынырнуть из вязкого забытья. До девушки дошло, что в коридоре стоит она одна, а Карина, судя по всему, уже зашла в комнату.

Внутренне похолодев, Катя помолилась всем существующим и несуществующим богам, чтобы девушки, не дай бог, не поубивали друг друга, иначе слишком много было бы потерь на один квадратный миг и без того печальной жизни. Сорвавшись с места так быстро, как только было возможно, Катя собиралась влететь в комнату, стать между двумя девушками и помешать битве. Однако вместо этого она налетела на Карину, выходившую из ванной комнаты и деловито вытиравшую руки сухим полотенцем.

Кара, не ожидая столкновения, не устояла на ногах. Девушки буквально ввалились в комнату и упали прямо в ноги опешившей Саше. Та едва не уронила ложку с мороженым. Застыв как истукан, красноволосая переводила взгляд с морщившейся от боли и потиравшей ушибленный бок Кары на Катю, покрасневшую как рак. Она преспокойно приземлилась на синеглазую, которая лежала на спине.

— Я не поняла… — голосом мамочки начала Саша. — Что тут происходит?

— Мы лежим, — с удовольствием пояснила Карина и специально, чтобы позлить красноволосую, прижала к себе не успевшую прийти в себя Катю. Не оклемавшейся девушке стало жутко неудобно перед Сашей, но вырываться из объятий Карины как-то не очень хотелось. — Почти оказия! Так что не мешай нам, мы тут получаем удовольствие.

Саша готова была вот-вот вспыхнуть и уронить на голову Карине мороженое, но посчитав, что переводить продукт не стоит, просто смерила Карину испепеляющим взглядом. Никто, к сожалению красноволосой, не испепелился, но Катю из рук все-таки выпустили. Саша облегченно вздохнула, когда Катя поднялась с Карины и, попытавшись буркнуть что-то про то, что ей захотелось пить, попыталась сбежать. Девушку поймали за шкирку, словно нашкодившего котенка. Это была непоколебимая и суровая Саша, которая одной рукой держала ложку с мороженым, а второй, за шиворот, свою подругу.