Нежеланный брак

Глава 6

Бет не переставала удивляться тому, как просто двум людям разойтись в огромном доме Белкрейвенов, особенно если один из них избегает встреч. Она виделась с маркизом только за обедом и в течение непродолжительного времени после него. Кроме того, они больше не общались в узком семейном кругу.

Проходили дни, но маркиз ни разу не предпринял попытки остаться с ней наедине, несмотря на откровенные намеки герцогини. Он уходил из дома рано утром и появлялся лишь с наступлением темноты. Если все же они случайно сталкивались в коридоре или в одной из комнат, Люсьен держался с безупречной галантностью и подчеркнутой отстраненностью. Бет отвечала ему тем же, тщетно изыскивая возможность загладить свой промах и убедить его в своей невинности. Две ее попытки вызвать его на встречу провалились, и Бет в отчаянии решилась написать ему записку с просьбой о разговоре тет-а-тет.

— Я получил вашу записку, дорогая. — Это были первые его слова, когда они встретились в тот же вечер. — У вас возникла неотложная необходимость увидеться со мной?

— Нет, — прошептала Бет, покраснев, потому что поняла смысл его вопроса.

И этот вопрос навел ее на отчаянную мысль заманить маркиза в свою постель. Наверное, это единственный способ поговорить с ним наедине, а заодно дать ему возможность убедиться в том, что она невинна — то есть была невинна до близости с ним. Но пока она размышляла над тем, как бы половчее это устроить, маркиза уже и след простыл.

А в это самое время положение на Континенте ухудшалось с каждым днем, и даже умудренные жизненным опытом члены семьи де Во зачастую лишь недоуменно разводили руками.

— Я считаю, что долг каждого благородного человека — выступить на борьбу с Корсиканцем, — заявил однажды вечером маркиз, чем привел в шок всех присутствующих. — Лично я намерен предложить свои услуги правительству.

— Это невозможно! — в один голос воскликнули его мгновенно побледневшие родители.

— Очень даже возможно, — упрямо заявил маркиз, и Бет поняла, что для него это единственная возможность избежать брака с ней. Неужели ради этого он готов даже принять смерть? Или, может быть, он искренне считает себя непобедимым?

— Вы забываете, Арден, что день вашей свадьбы уже назначен и она состоится достаточно скоро, — произнес герцог невозмутимо, хотя в душе у него разрасталась паника, — После вашего бракосочетания и так называемого медового месяца мы сможем вернуться к этому разговору, — грозно прорычал он. Бет поняла, что в этот момент отец напомнил сыну о дамокловом мече, занесенном над его головой.

Впервые в жизни маркиз нарушил правила приличия — он отшвырнул свой стул и стремительно покинул гостиную.

В столовой воцарилась мертвая тишина. Герцог и герцогиня побледнели как полотно. Бледность герцога можно было списать на простое недовольство, но в выражении лица герцогини прочитывался страх.

Бет обнаружила, что ей все больше нравится общество герцогини, которая оказалась женщиной доброй, умной и проницательной. Однажды, когда они вместе проводили время за традиционным для благородных дам занятием — вышивали новые украшения для фронтона часовни — герцогиня позволила себе допустить в разговоре откровенно язвительное замечание:

— Элизабет, моя дорогая… Наш план для посторонних должен выглядеть таким образом, будто вы с Люсьеном безумно влюблены друг в друга. Если бы вы проводили больше времени вместе, эта фальсификация выглядела бы убедительнее.

— Я согласна с вами, ваша светлость, — склонившись над ровным рядом стежков, ответила Бет. — Но маркиз, похоже, предпочитает избегать моего общества.

— А вам бы хотелось, чтобы он уделял вам больше внимания?

— В общем, нет. — Она взглянула на герцогиню.

— Элизабет, а может быть, вы, как говорится, причиняете вред себе, чтобы досадить другому? — нахмурилась та. — Чем вам не подходит такой муж, как Люсьен? Он красив. И может быть чрезвычайно обаятельным.

— Вовсе не обязательно, чтобы муж был красив, ваша светлость, — возразила Бет. — А что касается обаяния, то, вероятно, лорд Арден растрачивает его на других. Я же нахожу его высокомерным и равнодушным. — В глубине души она вынуждена была признать, что он вовсе не был таким, пока не услышал от нее те ужасные слова.

— Это совсем не похоже на него, дорогая, — удивилась герцогиня. — Он, как и вы, не в восторге от затеи герцога. И в такой ситуации каждому приходится чем-то жертвовать. Вы не хотели бы сделать первый шаг к примирению?

— Нет, — качнула головой Бет. Она уже предпринимала такие попытки.

— Тогда я сама поговорю с Люсьеном, — вздохнула герцогиня, заранее зная, что это ни к чему не приведет.

Бет постепенно привыкала к жизни в Белкрейвене. Она освоилась с грандиозными масштабами дома с поразившей ее саму быстротой и вскоре могла самостоятельно найти дорогу во все главные комнаты. Нечестно было бы отрицать, что со временем она стала получать удовольствие от просторных комнат, роскошной обстановки и бесценных произведений искусства. Кто посмел бы жаловаться на судьбу, имея возможность в собственном доме любоваться «Мадонной» Рафаэля, портретом кисти Ван Дейка или радостным сельским пейзажем Брейгеля? Кто посчитал бы себя несчастным в огромной, прекрасно оборудованной библиотеке?

Эта комната с высоким потолком и двумя ярусами застекленных инкрустированных полок, заставленных дорогими, редкими книгами, стала главным убежищем Бет. Вскоре все в доме уже знали, что если нужно срочно разыскать мисс Армитидж, то скорее всего ее можно найти в одной из трех глубоких ниш библиотеки.

Иногда ей приходилось сталкиваться здесь с домашним священником, преподобным Стипом. Хотя он и был человеком книжным, его интересы ограничивались прежде всего маленькой комнатой, в которой хранился фамильный архив. И лишь в редких случаях, когда у него не было другого выхода, он вторгался на территорию Бет.

Но однажды в ее убежище вторгся неожиданный посетитель. Она сидела в обитом бархатом кресле у окна, поджав ноги, как вдруг услышала чью-то быструю поступь.

— Доброе утро, мистер Уэстолл, — радостно приветствовала она секретаря герцога, к которому испытывала большую симпатию.

— И вам того же, мисс Армитидж. — Он обернулся на ее голос. — Мне следовало бы знать, что я застану вас здесь. Могу я попросить вас о помощи?

Бет с готовностью отложила в сторону рассказ о захватывающих приключениях сэра Джона Мэндевилла.

— Конечно. Чем я могу вам помочь?

— Герцог интересуется новым изобретением мистера Стефенсона. Речь идет о машине для путешествий — о локомотиве с паровым двигателем. Герцог уверен, что уже видел где-то статью какого-то Тревитика на эту тему, но не может вспомнить, в каком журнале она была опубликована, — с озорным огоньком в глазах сообщил он.

— Вряд ли она могла выйти давно, потому что и десяти лет не прошло с тех пор, как я слышала что-то о мистере Тревитике, — понимающе усмехнулась она.

— Полагаю, это случилось гораздо позже. Так откуда мы начнем наши поиски?

— Думаю, имеет смысл просмотреть «Ежегодный справочник» и «Ежемесячный журнал». Здесь есть полные комплекты. Вы что выбираете?

— «Ежегодный справочник», — равнодушно пожал плечами секретарь. — А почему вы так торжествующе улыбаетесь, мисс Армитидж?

— Потому что в «Ежемесячном журнале» есть алфавитный указатель, а в «Ежегодном справочнике» указано только содержание, — хитро улыбнулась она.

Они весело рассмеялись, и в этот момент в библиотеку вошел маркиз. Его глаза подозрительно сощурились. Бет подумала, что если бы у него, как у петуха, были на шее длинные перья, то они немедленно бы встопорщились. Она чувствовала, что неудержимо краснеет от стыда, хотя не сделала ничего предосудительного.

— Уэстолл, — чопорно кивнул секретарю маркиз.

— Милорд. — Молодой человек учтиво поклонился, как предписывал этикет, и поспешил удалиться в дальний угол комнаты, где и начал свои поиски.

Бет удалось сохранить внешнее спокойствие. Она обратила к своему будущему супругу немой вопрос: чем вызвано его появление здесь?

— Моя мать просила передать вам это. — Он протянул ей номер «Каталога Акермана». — Она отметила здесь для вас несколько моделей подвенечных платьев.

— Спасибо. — Она негнущимися пальцами взяла каталог. У нее не было ни малейшего желания выбирать подвенечное платье.

Маркиз покосился на мистера Уэстолла, склонившегося ад подшивками «Ежегодного справочника».

— Может быть, вы хотите совершить прогулку в экипаже?

— Нет, милорд, у меня не то настроение, — решительно отказалась она. Неужели он мог подумать, что она и мистер Уэстолл…

Вероятно, он именно так и подумал. Его лицо превратитесь в каменную маску, и он уселся в кресло с явным намерением следить за каждым их движением. Бет чувствовала на себе его тяжелый взгляд, но заставила себя повернуться к нему спиной и направиться к секретарю, чтобы помочь ему в поисках. Она заметила, как мистер Уэстолл несколько раз тревожно взглянул в сторону маркиза, и усомнилась в том, что поступает честно по отношению к молодому человеку. В конце концов, он всего лишь служащий и легко может потерять свое место. Только в одном она была уверена — что уж ей-то никто не позволит покинуть Белкрейвен.

Бет не могла долго выносить на себе испытующего взгляда маркиза, поэтому, найдя нужную статью, она с радостным облегчением протянула ее секретарю:

— Вот, это отчет о применении паровой машины на шахтах в Йоркшире. Я думаю, герцогу это будет интересно.

— Да, наверное, — ответил секретарь. — А я нашел статью о Тревитике, вероятно, ту самую, которую имел в виду герцог. Спасибо, мисс Армитидж.

Зажав под мышкой нужные тома, мистер Уэстолл спешно покинул библиотеку с ее тягостной атмосферой, вызванной присутствием маркиза.

— Ну вот, вам не удалось поймать меня на флирте, — вызывающе обернулась она к маркизу.

— Я прикажу Уэстоллу, чтобы он никогда впредь не смел оставаться с вами наедине, — с надменным видом произнес маркиз.

Бет пришла в такую неописуемую ярость, что не сразу нашлась с ответом.

— Вы… вы… — бессвязно лопотала она, но маркиз уже вышел из комнаты. В порыве бессильной ярости она хлопнула застекленной дверью так, что одно из стекол треснуло. Бет в ужасе попятилась. «Господи, — подумала она. — Сколько оно может стоить?»

Поразмыслив хорошенько, она пришла к выводу, что ей не стоит беспокоиться о подобных мелочах. Она теперь как-никак член семьи. Бет решительно взяла колокольчик и позвонила. В дверях немедленно возник лакей.

— Стекло разбилось. Прошу вас, Томас, прикажите кому-нибудь его заменить.

— Слушаюсь, мисс Армитидж, — ответил тот и с поклоном удалился.

Она осталась одна и только спустя некоторое время осознала, что у нее была прекрасная возможность поговорить с маркизом наедине и убедить его, наконец, в своей невинности. Но она эту возможность упустила.

Поскольку все попытки герцогини установить между Бет и маркизом теплые отношения не увенчались успехом, за дело взялся сам герцог. Во время одного из вечеров в кругу семьи он пристально посмотрел на наследника:

— Арден, в газете уже появилось сообщение о вашей помолвке. Пришло время официально представить свету вашу будущую супругу.

— Как угодно, сэр, — скучающим тоном отозвался маркиз, не удостоив взглядом протянутую ему газету. Он читал книгу и лишь на секунду оторвался от нее, чтобы ответить отцу.

— Не сомневайтесь в том, что мне это угодно, — сурово отозвался герцог. — Я намерен устроить прием для арендаторов и бал для соседей. Так что ожидается большой съезд гостей. Я хочу, чтобы вы с Элизабет встретили их вместе, как и подобает любящей паре, готовящейся вступить в брак.

Бет заметила неприязненный взгляд маркиза, адресованный герцогу. Она надеялась, что он воспротивится, но маркиз лишь равнодушно повторил:

— Как угодно, сэр.

Лицо герцога побагровело от ярости, и герцогиня тут же вмешалась в разговор:

— Даже слуги замечают, что ты ведешь себя странно, Люсьен. Ведь считается, что вы влюблены друг в друга. И потом, как вы с Элизабет можете прийти к какому-нибудь соглашению, если избегаете друг друга?

— Полагаю, мы с Элизабет уже пришли к соглашению, маман, — ответил маркиз, окатив Бет таким ледяным взглядом, что она чуть не превратилась в кусок льда.

Герцогиня беспомощно перевела взгляд с маркиза на супруга.

— Завтра вы покажете Элизабет дом и поместье, Арден, — не терпящим возражения тоном заявил герцог.

Мужчины переглянулись, и во взгляде герцога Бет прочла обещание неминуемой кары, если маркиз осмелится еще раз повторить фразу «Как угодно, сэр». Гробовое молчание, повисшее в гостиной, становилось невыносимым.

После этих слов маркиз, наконец, повернулся к Бет.

— В какое время вам удобно совершить прогулку, Элизабет? — с безупречной галантностью спросил он.

— После завтрака, милорд, — невозмутимо ответила она. — Что-нибудь около половины девятого.

Он учтиво поклонился и, бросив мимолетный взгляд на герцога, вернулся к чтению.

Бет огляделась. Герцог выжидающе смотрел на маркиза. Герцогиня переводила обеспокоенный взгляд с мужа на сына. Маркиз, казалось, полностью погрузился в чтение книги. Бет еще раз убедилась в том, что выносить атмосферу, царившую в этой семье, она не в состоянии. Может быть, дело в их предстоящем браке с маркизом, или в том, что герцог и герцогиня не могут простить друг другу прежней неверности, или у них в семье вообще принято такое обращение? Она подумала, что могла бы как-то им помочь, но тут же отвергла эту мысль. Ей надо думать о собственном спасении, а сил не так уж много, чтобы растрачивать их впустую. Бет извинилась и покинула гостиную.

Лежа в постели, она размышляла о завтрашнем дне, который ей предстояло провести в обществе маркиза. От этой мысли ее пробирала нервная дрожь. Но возможно, ей удастся как-нибудь возместить урон, нанесенный их отношениям ее необдуманными словами. Тогда они смогли бы начать все сначала и как-то примириться с неизбежным брачным союзом.

Хотя она и научилась уже находить дорогу в лабиринте из огромного числа комнат, на следующий день ей пришлось убедиться в том, что она и представить себе не могла масштаба владений герцога Белкрейвена. Маркиз, напротив, знал дом как свои пять пальцев — от студеного погреба до пыльного чердака. Несмотря на показное высокомерие, он знал всех слуг, которые содержали дом в порядке, а к некоторым относился даже с симпатией.

Они поговорили со старшим лакеем Морисби, со старшей горничной Келли, с главной прачкой Марджери Кумбс и с одной из экономок, некоей Элспет.

В путешествии по дому им попадались какие-то неизвестные слуги, которых явно ошеломила неожиданная встреча лицом к лицу с одним из членов господской семьи. В доме, например, существовал специальный слуга, который заводил часы, и еще двое, единственной задачей которых было заменять догоревшие свечи на новые. И это не говоря уже о целой армии плотников, маляров, каменщиков и кровельщиков, которые неустанно трудились, чтобы поддерживать этот огромный дом с пристройками, а также ферму в надлежащем состоянии. Услуги, которыми пользовались члены семьи — приготовление пищи, стирка и уборка — распространялись и на три сотни человек, осуществлявших бесперебойную работу этой хорошо отлаженной машины. Таким образом, и у слуг были слуги.

В поместье была своя пивоварня, пекарня, прачечная и целая команда белошвеек. Здесь изготовляли собственные мыло и уксус, а продукты с фермы консервировались и использовались разными иными способами.

Слуги самого высокого ранга — управляющий поместьем, эконом, дворецкий и камердинер — держали в своих руках рычаги этой огромной машины и могли считать себя приравненными к нетитулованному дворянству.

Исполняя роль гида, маркиз держался с такой отталкивающей учтивостью, что Бет не видела никакой возможности заговорить с ним об их личных отношениях.

После ленча их прогулка продолжилась. Они осмотрели огороды и фруктовые сады, грядки с лекарственными травами и жилища слуг. Они миновали псарню с десятками вольеров, кузницу и огромную конюшню, в которой было занято всего сорок стойл и которая могла вместить еще сотню лошадей в случае большого наплыва гостей.

Истощенная физически и морально, Бет попросила о передышке. Маркиз любил этот дом и с удовольствием о нем рассказывал, поэтому за время их прогулки даже немного оттаял. Если она все же хочет объясниться с ним, то лучшего момента не найти. Бет решила начать издалека.

— Как вам удалось так хорошо узнать этот дом? — сделав вид, что удивлена, поинтересовалась Бет.

— Не знаю. — Он пожал плечами, задумчиво разминая в пальцах пучок соломы. — Я здесь родился и вырос. Я провел все свое детство — разумеется, когда удавалось сбежать от гувернера и учителей, — путаясь под ногами у конюхов, запуская руку в кастрюлю повара или путешествуя с Морисби по погребу и разглядывая бочки с вином, дожидающиеся моего совершеннолетия. Что же касается управления домом, то я умею только управлять теми людьми, которые им управляют. Вам тоже придется этому научиться, а больше ничего и не нужно.

Бет размечталась о том, чтобы этот день настал как можно позже.

— Я не успел спросить вас, — спохватился маркиз. — Вы ездите верхом?

— Нет. У меня никогда не было лошади.

— Вам не помешает освоить верховую езду, и я вас этому научу. По крайней мере, у нас будет чем заняться в медовый месяц.

Бет внимательно посмотрела на него, и под ее взглядом он вдруг снова стал непроницаемым и равнодушным, словно неприятное воспоминание стерло возникшее между ними доверие.

— Надеюсь, вы не собираетесь все свободное время проводить в постели? — неприязненно поинтересовался он. — Если так, моя дорогая, я вынужден принести свои извинения. Не знаю, насколько страстными были ваши прежние любовники, но я обладаю лишь скромными возможностями нормального мужчины. Впрочем, я забыл… — Он усмехнулся. — Вы, кажется, привыкли иметь дело сразу с несколькими мужчинами? Но этого я допустить не могу.

— Это не так, — пробормотала Бет и отвернулась, чтобы он не видел, как запылали ее щеки.

— Простите?

— Это не так. То, что вы говорите… — Она проглотила комок, подступивший к горлу, и храбро повернулась к нему: — Я никогда…

— Я отдаю должное вашей искусной игре, Элизабет. — Он не стал ни на каплю к ней добрее. — Это внушает оптимизм. Полагаю, вам нетрудно будет убедить наших соседей и знакомых в том, что мы влюблены друг в друга.

— Я вовсе не играю, лорд Арден! — в отчаянии вскричала она.

— Простите, я вас не понимаю. — Он прислонился к дверному косяку стойла и пристально посмотрел на нее. — Вы хотите убедить меня… в чем? Уж не в том ли, что вы девственница?

— Да. — Бет почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

— Но зачем?

— Что — зачем? — не поняла Бет.

— Зачем вам понадобилась эта ложь теперь? Правду все равно не скроешь. Я не из тех простачков, которых можно обмануть, спрятав в спальне перед первой брачной ночью пузырек с кровью, чтобы, улучив момент, испачкать простыни.

— Я говорю правду, милорд! — возмутилась Бет. — Я невинна. Я… я сказала это тогда, потому что надеялась, что вы откажетесь от меня и расторгнете помолвку. В тот момент я еще не знала, что вы не можете этого сделать.

Он не спеша подошел к ней и приподнял ее подбородок. В глазах у нее стояли слезы, и она надеялась, что он не останется к ним равнодушен.

— Все дело в том, Элизабет, что ложь отравляет отношения. Откуда мне знать, что вы не лжете сейчас?

— Вы сами сказали, — хрипло прошептала она. — Правду не скроешь.

Он вдруг отпустил ее и стремительно отошел на несколько шагов.

— Вы представить себе не можете, мисс Армитидж, насколько сильно мое искушение изнасиловать вас прямо здесь, — проговорил он, отвернувшись от нее. — Если вы говорили правду тогда, то именно этого вы от меня и ждете. Если солгали — то заслуживаете наказания. Порядочная женщина, независимо от того, невинна она или нет, не может произносить такие слова.

— Вы говорите о «порядочной женщине», чтобы обелить себя, милорд! — рассердилась Бет. — Да будет вам известно, я никогда не отдалась бы мужчине, которого не люблю и которому не доверяю, а достойных меня я еще не встречала! — гордо заявила она.

— А что, если вы его встретите после того, как мы поженимся? — Он обернулся и смерил ее ледяным взглядом. — Помните, что я говорил вам? Я не потерплю, чтобы мне наставляли рога.

— Я готова выполнить свои брачные обязательства, если уж вынуждена принять их на себя. — Она смерила маркиза насмешливым взглядом. — А вы, милорд? Готовы ли вы хранить мне верность?

Она с удовольствием отметила, что он почему-то покраснел, но торжествовать было еще рано. В следующую секунду он подступил к ней вплотную.

— Все будет зависеть от того, моя радость, удастся ли вам меня удовлетворить, — процедил он сквозь зубы. — Так что советую вспомнить, чему вас научили ваши любовники.

— У меня не было любовников! — в ярости вскричала Бет.

— Перестаньте, Элизабет, не думайте, что моя доверчивость распространяется так далеко. Я готов поверить — и сделаю это с радостью, — что вы держали своих ухажеров на расстоянии и сумели сберечь честь, но я никогда не поверю в то, что ни один мужчина не приближался к вам так близко, как это сделал я.

И в эту минуту совсем рядом кто-то смущенно кашлянул.

Бет и маркиз оглянулись на звук и увидели Джарвиса, старшего конюха. Его лицо было белее полотна, а в глазах читался смертельный страх, но он все же смог выдавить из себя:

— Может быть, мне проводить мисс Армитидж в дом, милорд?

Маркиз даже задохнулся от такой дерзости.

— Если ты пришел получить приказание, то вот оно, Джарвис: немедленно убирайся отсюда! — отчеканил маркиз ледяным тоном.

Слуга ничего не ответил, но не сдвинулся с места.

Бет почувствовала, что сейчас на несчастного, благородного человека обрушится бешеная ярость маркиза. Возможно, он даже убьет его. И, не думая о последствиях, она кинулась на защиту конюха, к тому же она не могла допустить, чтобы среди слуг распространялись досужие сплетни.

— Милорд, — начала она ласково, — Джарвис решил, что вы мне угрожаете. Он просто не знает, что вы никогда не стали бы этого делать.

Она вымученно улыбнулась и дрожащей рукой прикоснулась к щеке маркиза, надеясь, что тот перестанет испепелять слугу смертоносным взглядом. Маркиз обернулся к ней, и она вздрогнула, обжегшись о пламя ярости, все еще бушующее в его глазах.

— Он воспринял всерьез нашу любовную ссору, — прошептала она пересохшими губами. — Не станете же вы обвинять его в том, что он хотел меня защитить?

— Конечно, нет, дорогая. — Маркиз взял себя в руки и улыбнулся, хотя его спокойствие выглядело неестественным. — Я могу только порадоваться, что вы успели обзавестись преданными защитниками.

Он притянул ее к себе. Очень близко. Бет стоило огромных усилий не выдать своего смятения.

— Не беспокойся, Джарвис, — бросил маркиз. — Просто мы с мисс Армитидж страдаем от предсвадебной лихорадки.

Слуга с явным облегчением учтиво склонился в поклоне и удалился. Бет перевела дух.

— Вы чрезвычайно находчивы, — хмыкнул маркиз.

— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась она, пытаясь вырваться из его рук. Но хватка его напоминала металлические тиски. Он прижал ее к себе еще крепче, и она уткнулась ему в грудь…

— Помните наш договор? — Он улыбался, но Бет не верила в искренность его улыбки.

— Какой? — растерялась она.

Он медленно провел пальцем по ее щеке, и Бет поморщилась. Его улыбка становилась все холоднее.

— Я воздержусь от проявления внимания к вам, дорогая, которое вам так неприятно, и не стану попрекать вас прежними отвратительными подвигами, если вы согласитесь талантливо играть свою роль.

— Я и не отказываюсь, — пожала плечами Бет.

— Я хочу, чтобы вы одевались и вели себя, как подобает будущей маркизе, и к тому же старательно изображали влюбленную невесту.

— Вы требуете слишком многого, — поежилась Бет. Он прижал ее к себе так сильно, что ее нежные груди расплющились о его торс, и улыбнулся улыбкой завоевателя.

— Взамен я освобожу вас от своего общества и внимания навсегда, за исключением тех случаев, когда нам придется разыгрывать комедию на людях. Ведь именно этого вы и хотите, не так ли, Элизабет?

Бет, не задумываясь, согласилась. Сейчас главное — любыми средствами переломить эту ситуацию, в которой она оказалась и которая в любой момент могла выйти из-под контроля.

— Я согласна. Отпустите меня.

— Значит, так тому и быть. — Он опустил руки и отстранился от нее.

Бет, как ошпаренная кошка, бросилась прочь из конюшни, прочь от него. Но он все-таки успел схватить ее за руку. Она обернулась.

— Элизабет, наш договор вступает в силу с этой минуты. — Он предложил ей руку, и она покорно приняла ее. Они степенно вышли из конюшни и направились к дому.

Джарвис видел, как они уходили. Он уже мысленно распростился с местом, да и с самой жизнью, прежде чем осмелился вмешаться, но поступить иначе просто не мог. Когда-то он обучал юного маркиза седлать его первого пони, и от него мальчик многое узнал о лошадях. Арден всегда был хорошим парнем, но мог взбеситься, если ему перечили. Давным-давно герцог наделил Джарвиса полномочием отшлепать маркиза, если тот выкинет какую-нибудь глупость. Джарвис хорошо помнил тот день, когда приложил маркиза кнутовищем за то, что он попытался сорвать свою злость на лошади.

Мальчишка тогда побежал жаловаться отцу, и герцог лично пришел на конюшню, чтобы осмотреть избитое животное. Тогда же он приказал Джарвису отвесить маркизу еще шесть ударов здесь же, во дворе конюшни. Потом все забылось, и маркиз не затаил на него зла. Жаль, что теперь никто не вправе отхлестать его кнутом за то, что он безобразно обращается с такой милой леди, как мисс Армитидж. Как же, любовная ссора! Странно, однако, он проявляет свою любовь.

Джарвис сокрушенно покачал головой и вернулся к своим лошадям. Что ни говори, у лошадей больше здравого смысла, чем у людей.