Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне

Послесловие

Создание ядерного оружия и последующее развитие ядерной энергетики и промышленности решительно изменили весь мир. Основы этой «ядерной революции», началом которой послужило открытие деления ядер урана под действием нейтронов (1938), были заложены во время второй мировой войны, прежде всего в США и СССР. Первыми ядерный реактор и атомную бомбу создали американцы (декабрь 1942 и июль 1945). Затем, с опозданием всего лишь на четыре года, что для всего мира стало большой неожиданностью, это сделали в Советском Союзе: первый реактор в Европе был запущен в декабре 1946 года, а первая советская атомная бомба испытана в августе 1949 года. Впервые экспериментальный термоядерный взрыв был осуществлен США в 1952 году, а первая в мире водородная бомба создана уже в СССР — в 1953 году. Аналогичную бомбу американцы взорвали годом позже. В 1947–1948 годах начали работать первые реакторы в Англии и Франции. В 1954 году в СССР (Обнинск) вступила в строй первая в мире атомная электростанция, а в США — первая атомная подводная лодка. В 1959 году спущен на воду первый в мире атомный ледокол «Ленин». Так человечество вступило в ядерную эпоху.

Как Советскому Союзу в тяжелейшие годы войны и послевоенного восстановления народного хозяйства удалось догнать США и встать вровень с ними в создании атомных реакторов и ядерного оружия? Конечно, это было бы невозможно без развития фундаментальной науки и создания в СССР в 30-е годы весьма передовой ядерной физики. Имена советских ученых И. Е. Тамма, В. А. Фока, Я. И. Френкеля, И. В. Курчатова, Л. Д. Ландау хорошо знало мировое научное сообщество. Фундаментальными исследованиями занималась целая плеяда замечательных молодых физиков, выполнивших накануне войны важные работы по проблемам атомного ядра и, в частности, ядерного деления: Г. Н. Флеров, К. А. Петржак, Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, И. Я. Померанчук, И. И. Гуревич, И. К. Кикоин и другие. И тем не менее по научному, а главное — научно-техническому и промышленному потенциалу в этой области мы уступали Германии, Англии, США, Франции. И здесь решающую роль сыграла возможность быстрой концентрации усилий на одном направлении, поскольку в условиях централизованного управления государством, экономикой и наукой партийно-государственный аппарат СССР обладал безграничной властью. Решения высшего руководства проводились в жизнь хорошо отлаженной административно-командной системой, были подкреплены огромным, не знавшим жалости ведомством репрессий. Политическая машина обеспечивала эффективную идеологическую и пропагандистскую поддержку атомного проекта. Все это сделало возможным высвобождение значительных ресурсов общества за счет беспрецедентного в истории человечества целенаправленного сокращения потребляемой населением доли распределяемого государством национального дохода. В реализацию замыслов центрального руководства были включены не только усилия выдающихся ученых и организаторов производства, но и самоотверженный труд сотен тысяч строителей, рабочих и инженеров, в том числе заключенных сталинских лагерей, на урановых рудниках, строительстве десятков и сотен объектов.

И вот теперь выясняется, что и советская разведка внесла в это дело огромный вклад. На Западе и в последнее время у нас не раз сообщалось, как много ценнейшей информации передал советским ученым крупный ядерщик Клаус Фукс, участник английского и американского атомных проектов. В документальной повести В. Чикова перед нами впервые предстает еще одна фигура такого же масштаба, тоже крупный физик-ядерщик, с самого начала принимавший участие в разработке «Манхэттенского проекта». Настоящее имя его пока должно остаться в тайне, в документах разведки он фигурировал как Персей.

Именно они — К. Фукс и Персей — стали источниками в высшей степени секретной информации по урановой проблеме, что значительно уменьшило материальные расходы на ее решение в СССР и сократило наше отставание от американцев до четырех лет. В повести приводятся убедительнейшие доказательства этого — фрагменты письменных «отзывов» И. В. Курчатова, руководителя советского атомного проекта, на материалы разведки. Они относятся к 1943–1946 годам, содержат достаточно высокую оценку разведывательной информации и, как правило, ряд конкретных дополнительных вопросов-заданий типа: «Было бы желательно получить…», «Очень важно было бы знать…», «Поэтому было бы крайне важно выяснить…» и т. п.

Никогда еще в советской литературе о шпионаже деятельность разведки не была представлена так полно и аргументированно, на основе таких неоспоримых доказательств, как ее собственные архивные документы. По совершенно понятным причинам большинство архивов разведывательных служб любой страны скрыто в недоступных хранилищах, и, возможно, навсегда. В одной из старейших разведок — английской Интеллидженс сервис — до сих пор засекречены некоторые материалы, относящиеся к шестнадцатому веку. А здесь, в повести В. Чикова, представлены документы менее чем пятидесятилетней давности, причем окруженные особой секретностью. Речь идет о материалах, показывающих организацию разведывательного канала поступления из США информации по атомной проблеме.

До недавнего времени даже и не предполагалось, чтобы из архивов внешней разведки с грифом «совершенно секретно», «хранить вечно» можно было бы извлечь и рассекретить хотя бы одно дело. И только благодаря тому, что в 1990 году была поставлена точка в истории «холодной войны», это стало возможным. В процессе работы над книгой автор собрал и суммировал значительный материал по одной из интереснейших проблем второй мировой войны — о деятельности советской разведки в США и Великобритании по добыванию информации, связанной с началом работ по созданию первой в мире атомной бомбы. Им исследовано семнадцать томов архивного дела № 13 676, более пяти тысяч страниц различных документов, исходивших из центрального аппарата внешней разведки в Москве и ее резидентур за границей, что позволило почерпнуть богатейший материал, ранее никем не использованный в документальной или научной литературе.

В повести основной акцент сделан на том, как действовали советские разведчики там, в США, и здесь, в Москве, и как это было трудно и рискованно. Повесть наряду с известными уже именами Рудольфа Абеля, Гордона Лонсдейла и Джорджа Блейка впервые выводит из-под покрова тайны новых советских разведчиков — Твена, Джонни, Клода, Джерри, Антона, Максима и доселе неизвестных нам разведчиков-интернационалистов, бывших граждан США Морриса и Леонтину Коэн, которые с 1943 года принимали непосредственное участие в получении материалов о проектировании и создании в Лос-Аламосской лаборатории первой атомной бомбы («Манхэттенский проект»), а с 1956 года — в добывании секретных данных по Портонской лаборатории, занимавшейся в Англии созданием бактериологического оружия, и по военно-морской базе в Портленде. Показывая их деятельность в США и Великобритании, автор при этом использует не только архивные материалы — многочисленные донесения резидентур, сообщения агентов, письма, меморандумы, рапорты, шифротелеграммы с резолюциями И. Сталина, Л. Берии, В. Меркулова, М. Первухина, И. Серова, А. Шелепина, В. Семичастного, А. Громыко, М. Суслова, Ю. Андропова, но и воспоминания самих участников событий и тех, кто их хорошо знал.

Следует также заметить, что люди, которые добывали и передавали разведывательные материалы, те же Фукс и Персей, супруги Коэны и многие другие, помогали нашей стране, когда она была на переднем крае борьбы с фашизмом; они были убежденными антифашистами и, как правило, приверженцами социализма, а в послевоенное время — борцами за сохранение мира. Материальные соображения в их выборе не играли роли.

Несомненный интерес для читателей представляют страницы книги, описывающие «технологию» вербовки Луиса в Испании и ученого-атомщика Персея в США.

Для воссоздания полной картины разработки ядерной программы в СССР публикуемые в повести материалы, особенно упомянутые «отзывы» Курчатова, крайне важны и интересны. По ним отчетливо прослеживаются главные поворотные моменты в развитии советской атомной программы: выбор в качестве основного диффузионного метода разделения изотопов урана, ставка на плутониевый вариант атомной бомбы и потому на «урановый котел», выбор графита в качестве замедлителя и т. д.

Возникает принципиальный вопрос: не умаляет ли подвиг разведчиков значение подвига создателей атомной бомбы? На наш взгляд, история дает на эти вопросы достаточно определенные ответы. Нет никаких сомнений в том, что советские физики были способны решить все эти проблемы вполне самостоятельно. Более того, они внесли в развитие и фундаментальной ядерной физики, и ее научно-технических приложений свой собственный огромный вклад. В СССР были найдены оригинальные решения множества сложных технических задач и технологических проблем, и во многих случаях эти решения были более эффективными, чем за рубежом.

Оценивая роль внешней разведки в создании атомной бомбы в СССР, следует иметь в виду, что бомбу в конечном счете создают не разведчики, а специалисты, опирающиеся на технические достижения и материальные ресурсы страны. Любая научно-техническая информация приносит пользу только тогда, когда она попадает на благодатную почву, то есть когда понимается ее необходимость и есть возможность ее реализации. Ценность разведывательной информации по атомной проблеме состояла именно в том, что она эффективно реализовывалась. Да и сами разведчики, как показано в повести, свой вклад оценивают достаточно скромно, признавая, что без соответствующего научного и технического потенциала, без самоотверженного труда ученых, инженеров и рабочих было бы невозможно реализовать самую полную и достоверную разведывательную информацию.

И тем не менее бесспорно одно — велик и до сих пор не оценен по достоинству подвиг тех разведчиков и агентов, кто, воюя на своей или чужой земле, забывая порой настоящее имя, ежечасно рискуя жизнью, вызывая к себе ненависть одних, восхищение и уважение других, сделал все возможное, чтобы помочь отвратить грозившую всем нам катастрофу, кто в самый трудный период «холодной войны» встал между двумя системами и внес свой вклад в предотвращение возможной термоядерной войны.

Использование уникальных, до недавнего времени секретнейших архивных материалов в увлекательно написанной повести наводит на мысль о том, что, по-видимому, настало время для подготовки научной публикации, то есть хорошо документированной истории советского атомного проекта, причем не только на основании архивов КГБ СССР, но и архивов тех научных и технических учреждений, в которых создавалась ядерная мощь страны.

Во второй части книги читатель найдет не менее важные сведения о деятельности нелегалов-разведчиков в Великобритании по добыванию информации о бактериологическом оружии, разрабатываемом в Портоне, а также о создаваемых в Портлендском научно-исследовательском центре новых видах электронной, магнитно-акустической и тепловой аппаратуры для обнаружения подводных лодок, мин и других видов морского и противолодочного оружия. Разведывательная информация подобного характера имела важное значение для проведения аналогичных работ по оборонной тематике в советских НИИ и КБ.

Что же позволило внешней разведке проникнуть в тщательно охранявшиеся от Советского Союза сокровенные тайны главных западных держав? Если отвлечься от деталей, от самой, так сказать, техники разведывательной работы (от которой, конечно, всегда зависит очень многое в том смысле, что она может способствовать реализации наметившихся возможностей и может отрицательно сказаться на результатах самой перспективной разработки), то следует сказать, что успех советской разведки объяснялся умелым сочетанием таких факторов, как присущая ей целеустремленность, аккуратность, точность и быстрота. Несмотря на огромные усилия, американская разведка так и не сумела своевременно установить и информировать президента Трумэна о том, в каком состоянии находятся в Советском Союзе разработки атомного оружия, и во многом благодаря этому монополия США на атомную бомбу продолжалась недолго — всего четыре года.

Повесть «Нелегалы» отражает часть истории нашей страны и той политической обстановки, которая складывалась в ней и вокруг нее в 40–60-х годах, убеждает в том, что разведывательные службы оказывали и оказывают гораздо большее влияние на ход истории, нежели на историков. «За любым крупным событием, — как говорил автор известной книги „Война умов“ Ладислас Фараго, — за спиной каждого государственного деятеля, причастного к этим событиям, стояли разведчики, однако авторы научных хроник — то ли из-за высокомерия, то ли из чувства брезгливости — игнорируют их вклад и редко называют их имена. Даже те политики, дипломаты, генералы и ученые, кому секретные агенты оказали неоценимую помощь, как правило, умалчивают об этом…»

Автор повести «Нелегалы», опираясь на документальные материалы внешней разведки, сделал заслуживающую одобрения попытку исправить это упущение.