Неотступный. Цена любви

Глава 8

Элисон

Джейсон отказывается ехать с нами и отправляется в офис. В машине же меня вновь охватывает нервозность. Такими темпами, у меня разовьется тревожное расстройство. Надо взять себя в руки и прекратить так реагировать на этого мужчину. Что там обычно предлагают психологи? Вроде как, надо представить человека голым, чтобы перестать волноваться.

Стоп. Это определенно не подходящая тактика.

Дорога до названного Брауном ресторана занимает около пятнадцати минут. Для меня становится сюрпризом, что выбранное место уступает по роскоши его собственному заведению. Оно все еще очень далеко от тех мест, где я бываю, но общая атмосфера кажется более спокойной и атмосферной. В воздухе царят запахи итальянской кухни.

После того, как нас проводили к небольшому столику у окна, принимаюсь изучать меню. Вкусная еда последнее, о чем я сейчас думаю, из-за сидящего напротив босса. Мне следует держаться подальше, учитывая мою неожиданную склонность к необдуманным поступкам в его присутствии. Загвоздка в том, что он притягивает мое внимание также сильно, как и пугает.

Когда наступает моя очередь озвучить свой заказ официанту, я ограничиваюсь лишь салатом и стаканом сока. Боюсь, остальное слишком ударит по моему еще неокрепшему кошельку. Когда молодой человек удаляется, Браун хмуро на меня смотрит.

— Почему вы так мало заказали?

— Я не слишком голодна, но здесь так вкусно пахнет, что не смогла удержаться, — как можно более беззаботно отвечаю ему я.

— Вы приехали сюда чтобы съесть один салат?

— Ну почему же, — делаю паузу. — Еще у них есть мой любимый апельсиновый сок.

Босс смотрит на меня, как на ненормальную, но ничего не отвечает. Вскоре официант возвращается с нашими напитками и Браун решает дозаказать еще несколько блюд. Ну и аппетит у этого мужчины. Боюсь представить сколько нужно готовить, чтобы прокормить его. В который раз осматриваю его руки и почему-то не перестаю испытывать облегчение, не обнаружив там кольца.

— Почему именно фотограф?

Слегка растерявшись от столь неожиданного вопроса, я перевожу взгляд прямо на лицо Брауна. В его глазах можно уловить искренний интерес, пусть и прикрытый небрежностью.

— С детства я обожала все, связано с изобразительным искусством. Я даже стала уговаривать родителей отдать меня в художественную школу, но они отказались.

— Из-за чего?

Слегка пожимаю плечами и принимаюсь рассматривать узоры на обложке меню.

— Они утверждали, что занятия такой ерундой будут отнимать у меня слишком много времени, а у них денег. И вообще, если мне так хочется рисовать, я могу делать это дома. Хотя бабушка однажды сводила меня на пробное занятие, — с легкой улыбкой вспоминаю я тот день.

Но даже это событие омрачается другим воспоминанием. Когда отец узнал, то закатил такой скандал, что даже наедине с бабушкой мы больше не обсуждали возможность дальнейшего обучения.

— Так вы полны талантов, мисс Ховард? Нам следует ожидать мольберт посреди кабинета? — поддразнивает Браун.

Я с улыбкой качаю головой.

— К сожалению, мне не было суждено стать талантливым самородком в живописи, как это бывает в фильмах. Несмотря на все свои старания и часы проведенные по ночам за самоучителями, художником я оказалась посредственным, — спокойно заявляю я. — А потом мне открылся мир фотографии. Я случайно увидела снимки у одной девочки. На них был изображен старый кинотеатр, в который даже по выходным почти никто не ходил. Унылое местечко, — посмеиваюсь я. — Но на ее снимках он выглядел по другому. Выцветшая вывеска в закатных лучах выглядела уютно, так и хотелось разглядывать название фильмов, которые крутят в этот день. Продавец попкорна и по совместительству билетер Стэн, обычно уставший и не шибко радушный мужчина средних лет, вдруг улыбался, протягивая разноцветную воздушную кукурузу пожилой паре.

Босс на удивление внимательно меня слушает с едва заметной ухмылкой.

— Как легко оказывается на вас произвести впечатление.

— Клянусь, для меня это было чудом! — смеюсь я. — Оказывается, можно создавать уникальные картины прямо из жизни, всего лишь поймав нужное мгновение. Не нужно делать наброски, часами расписывать участки холста. За один короткий миг, окружающий тебя мир может буквально заиграть новыми красками и для этого не нужна ни одна палитра или набор кистей. Можно прожить сотни жизней через один-единственный объектив и навсегда запечатлеть каждую из них.

Я редко с кем-то делилась своей страстью, отчасти из-за того, что меня мало кто понимал. Но сейчас смотря в глаза Брауну, я вдруг почувствовала — он поймет.

— С тех пор почти все скромные карманные деньги я откладывала на свою первую камеру. Помню, когда ее купила, то фотографировала все подряд с детским восторгом, ожидая, что вот-вот у меня тоже получатся те самые “волшебные” снимки. Конечно, я тогда еще не знала, что искусство фотографии нужно изучать также усердно, как и живопись, но именно с тех пор начался мой путь.

Начальник молчит какое-то время о чем-то задумавшись. В момент когда я хочу развеять повисшую тишину, возле нас оказывается официант нагруженный различными блюдами. Не успевает он опустить первое из них перед Брауном, как тот останавливает парня.

— Это для девушки.

Я озадаченно смотрю на него и возникающие передо мной тарелки.

— Но я этого не заказывала, — пытаюсь протестовать, но меня обрывают одним жестким взглядом.

— Вы на ногах с самого утра и я ни за что не поверю, что одного салата вам будет достаточно. Так что сделайте мне одолжение и попробуйте то, что принесли. Поверьте, вы не разочаруетесь.

Я не осмеливаюсь больше спорить, слегка смущенная такой настойчивой заботой. Однако, через минуту я забываю о всякой скромности и буквально закатываю глаза от удовольствия.

— Боже, как это вкусно! Теперь больше не смогу есть равиоли, — восхищаюсь и одновременно ругаюсь я. — В этом просто нет смысла, не может быть, чтобы где-то готовили лучше!

Браун довольно ухмыляется и отпивает красного вина.

— Это лучший итальянский ресторан в городе, так что вряд ли у вас был шанс остаться равнодушной.

— Значит, он даже лучше “Франческо”?

— До тех пор, пока мы специализируемся на французской кухне — да, — без капли смущения заявляет он.

С трудом решаю отвлечься от восхитительной пищи и спрашиваю интересующую меня вещь.

— Почему ваш офис так странно расположен?

— Серьезно? Из всех возможных вопросов вы решили задать этот?

Я пожимаю плечами и придвигаюсь ближе.

— А кто сказал, что он будет единственным?

Мужчина с любопытством рассматривает меня и вздыхает, когда понимает, что отделаться от меня не удасться.

— Скажем так, при открытии своего бизнеса я был достаточно ограничен в выборе места, поэтому отец…предложил мне такой вариант.

— И вам нравится? — совсем осмелев, интересуюсь я.

— А почему мне не должно нравится?

— Не знаю, мне кажется…дети стремятся быть как можно дальше от контроля родителей, а при таком тесном сотрудничестве это неизбежно.

Браун на секунду меняется в лице и я подозреваю, что мои слова вызвали в нем отклик. Он становится серьезнее, чем пару минут назад.

— Не заблуждайтесь, будто кто-то или что-то может контролировать меня. Я сам определяю как мне жить и тем более вести бизнес, — отвечает он и задумчиво смотрит мне в глаза. — Вы столь наблюдательны к вещам вокруг, что я не могу не задаваться вопросом: это из-за вашей сферы деятельности или же вы сами таким образом пытаетесь контролировать свою жизнь?

Я замираю на месте. Мышцы во всем теле напрягаются и недавний аппетит с треском улетучивается. Судя по всему, он тоже умеет ткнуть в больное место. Он даже не представляет насколько близок к правде. Мое молчание служит Брауну очевидным ответом. В попытке свернуть с напряженной темы, он задает безобидный с виду вопрос.

— Кто вы по образованию?

— А что? Вам нужен мой диплом? — с опаской спрашиваю я.

— Нет, но мне любопытно, почему вы решили пойти работать официанткой на полную занятость? В вашем возрасте многие еще учатся или же ищут стажировку по профилю.

Кто меня тянул за язык? Сама ведь полезла на личную территорию с разговорами, а теперь придется выкручиваться.

— Я не училась в университете, — признаюсь ему я. — Обстоятельства сложились таким…в общем, в то время, когда была возможность поступить, мне пришлось выбирать и расставлять приоритеты в жизни.

Браун хочет уточнить что-то еще, но по моему лицу понимает, что это не самая лучшая идея. Какое-то время мы проводим в молчании. Босс сосредотачивается на своей еде, я же вяло ковыряюсь вилкой в изумительном на вид салате. Мне не хочется заканчивать разговор на такой ноте, особенно зная, что босс может быть интересным собеседником. На свой страх и риск осторожно интересуюсь у него:

— Почему вы выбрали ресторанный бизнес?

Он так долго молчит, что мне кажется будто он и не собирается отвечать, но в конце концов заговаривает.

— Я хотел быть шеф-поваром.

Мои брови медленно ползут вверх.

— Родители взяли меня с собой Париж, когда я был ребенком. Мы посетили один ресторан и я был восхищен местным шефом. Какое-то время я увлекался этим, но немного повзрослев понял, что меня больше завораживает сама атмосфера заведений с высокой кухней. Тогда я и решил открыть свой собственный ресторан, — неспешно рассказывает он.

Боже, этот мужчина управляет крупным бизнесом, потрясающе выглядит, а теперь еще и готовит! Это слишком несправедливо по отношению к женскому полу. Есть хоть что-нибудь, чего он не умеет? Невольно вспоминаю, каким он может быть страстным и как двигались его руки на моих бедрах. Вынуждена признать, что ни за какие взятки не смогу назвать его неумелым.

— Сколько вам тогда было лет?

— Двадцать.

— Должно быть, родителями вами гордятся. В таком возрасте добиться успеха в серьезном бизнесе удается немногим.

Браун хмурится.

— На самом деле отец был категорически против моих затей. Он всегда ожидал, что из его детей именно я со временем возглавлю холдинг. Мое мнение не особо его волновало.

В эту секунду я осознаю, что мы похожи куда больше, чем мне казалось. Следующие слова вырываются из моего рта до того, как я успеваю их осознать.

— Тогда скажу вам это вместо него. Вы проделали большую работу и достойны похвалы за ваш труд. Идти против семьи трудно и несмотря на это вы не отступились. Это заслуживает уважения.

Браун смотрит на меня изумленно, и прочистив горло делает легкий кивок в качестве благодарности. Я заливаюсь краской.

Ну и идиотка! Сидит и расхваливает взрослого успешного мужчину, как сопливого школьника. Можно подумать он сам не знает о своих заслугах. Теперь он будет думать, что я решила пожалеть обиженного сыночка.

Интересно, в моем контракте есть пункт о том, что нельзя вести себя как дура в присутствии босса? Если да, готова поспорить на свою камеру — я не продержусь на новой работе и недели.

Несмотря на мой неожиданный порыв, остальная часть обеда прошла достаточно комфортно. Когда мы закончили, он рассчитался и вызвал мне такси, игнорируя любые возражения с моей стороны.

Всю поездку до дома, я не могла выкинуть из головы наш разговор. Браун хоть и был жестким и даже иногда надменным, все равно оставался чертовски привлекательным. Я видела в нем несколько проблесков искренности в редкие моменты и мне очень хотелось разглядеть его настоящего за этим фасадом высокомерности. И это желание до ужаса меня пугало.

Домой я приезжаю уставшей после насыщенного первого рабочего дня. Какое-то время уходит на мелкие домашние дела, после чего я со спокойной душой погружаюсь в работу над заявкой для конкурса. Осталось отснять два дополнительных проекта и дождаться зарплаты за этот месяц. Весь вечер занимаюсь сортировкой снимков для портфолио и ближе к девяти часам мозг отказывается выполнять даже самые простые действия.

Заманчивые мысли об отдыхе прерывает стук в дверь, после которого появляется Мона и плюхается ко мне на диван.

— Хочу знать все подробности о работе из-за которой ты бросила меня среди этих сук, — заявляет она, пока пытается собрать волосы в хвост.

— Ты бы знала их уже давно, если бы не пропадала все время со своим Дэвидом, — с наигранной обидой отвечаю я.

— Завидовать нехорошо, Элис! Если бы ты знала, на что способен его язык в…

— О боже, даже не договаривай! — я прикрываю свои уши ладонями.

Подруга закатывает глаза.

— Интересно, успею ли я до своей старости дождаться того момента, когда ты перестанешь быть такой ханжой.

— Я не ханжа! — возмущенно отрицаю я. — Просто…не могу обсуждать свою интимную жизнь в таких подробностях.

— Дорогуша, нельзя обсуждать то, чего нет, — заливисто хохочет Мона.

Я насупливаюсь и теперь действительно слегка обиженно на нее смотрю.

— Эй, ну ты чего? Извини, знаешь же, что я шучу. Просто хочу тебя немного расшевелить, чтобы ты наслаждалась своей молодостью по полной. За все время нашего проживания здесь, ты ни разу не привела парня.

Она понижает голос до шепота.

— Если не считать, конечно, того красавчика, что ты держишь на коротком поводке у нас за стенкой.

— Моника! — я шлепаю ее по руке.

— А что Моника? Сама знаешь, что я права, даже если не можешь себе в этом признаться. Мэтт готов с рук у тебя есть, стоит только попросить. Разве что слепой этого не заметит.

— Все не так, — качаю я головой. — Я когда-то думала о его…отношении ко мне, но быстро поняла, что это неправда. Думаешь, он крутил бы тогда налево и направо шашни со всеми этими девицами? Мы просто друзья. Даже если я его хоть немного привлекаю, он не станет рисковать нашей дружбой ради…секса. Причем сомнительного качества.

— Если у тебя еще не было парня, это не значит, что секс с тобой будет таким.

Киваю под настороженным взглядом соседки и в голове начинают мелькать образы, которые я и так слишком часто мысленно прокручиваю. В них всегда я оказываюсь прижата к стене, а легкие заполняет запах бергамота. В попытке отвлечься, обращаюсь к подруге.

— Как дела с Дэвидом?

Мона пожимает плечами

— Мне кажется, я ему уже надоела, хотя он и продолжает засыпать меня смс по типу где я и с кем.

Она устраивается удобнее на моем тесном диванчике и поджимает под себя ноги. Я надеялась перевести тему на ее парня, но по глазам девушки вижу, что провалилась.

— Мэтт идиот. Он думает, что своим поведением дает тебе свободу выбора, но не понимает, как это влияет на твое отношение к нему.

— О чем ты?

— Он боится давить на тебя. Считает, что если будет заводить интрижки, то ты не будешь пугаться его серьезных намерений и со временем сама придешь к нему.

— Звучит как бред, — скептически говорю я. — Это идиотизм, пытаться привлечь девушку своими похождениями на стороне.

— Правда? — Мона поднимает одну бровь. — То есть, если бы этот год он был одинок и проводил с тобой все свое свободное время, тебя это не испугало бы?

У меня сводит живот, и я начинаю понимать о чем толкует подруга. Скорее всего, я бы действительно стала чувствовать себя не уютно.

— Хотя тащить к нам в дом первую попавшуюся девицу — это уже перебор, — недовольно фыркает она, вспоминая недавний случай.

— Откуда ты обо всем этом знаешь? Он сам тебе рассказал? — взволнованно спрашиваю я.

— Иногда все очевидно, стоит лишь взглянуть со стороны. Когда дело касается тебя и Мэтта, то неоновые вывески блекнут в сравнении с вами, — она отворачивается от меня. — Готова поставить свою почку на то, что вы с ним поженитесь через пару лет и начнете строгать детишек одного за другим.

Спустя еще пятнадцать минут нашей болтовни Мона уходит к себе, чтобы собраться на очередное полночное свидание. Мне приходит сообщение от Мэтта с предложением посмотреть у него новый фильм. Я испытываю легкую неловкость из-за слов Моны, но решаю не придавать им большого значения, чтобы не потерять друга.

К тому же ничего не могу поделать со своим любопытством. Если сейчас у меня получится опровергнуть ее теорию, то можно будет поставить точку во всей этой странной ситуации.

Прихватив на кухне миску попкорна, шоколадные конфеты и пару банок вишневой газировки, направляюсь в комнату Мэтта. Просто посиделки с приятелем. Ничего более. Мы делали это сотню раз. Медленно выдыхаю и стучусь. Низачто больше не стану вламываться к нему в комнату, даже зная, что он там один. Впечатлений от прошлого раза мне хватило.

— Входи, конфетка, — раздается веселый голос. — Все подружки уже вылезли через окно.

Открываю дверь и смотрю на него с укором. Придурок.

— Вообще-то, я пытаюсь быть вежливой.

— Сделаю вид, что поверил, — говорит он включая на ноутбуке какой-то новый триллер.

Я аккуратно устраиваюсь на кровати рядом и передаю ему снэки.

— Когда-нибудь я пойму твою странную любовь к сочетанию соленого и сладкого, но это явно будет не сегодня.

Решаю игнорировать его и не втягиваться в наш вечный спор насчет моих вкусов, поэтому сосредотачиваю все внимание на фильме. Неспешно поедая сладости, я пытаюсь принять удобную позу, в которой мне было бы хорошо видно происходящее на экране.

— Может перестанешь ерзать? Дырку скоро протрешь, и не дай бог найду хоть одну растаявшую конфету на своей постели, — причитает Мэтт слегка приподнимаясь.

Я не могу сдержать улыбку. К сожалению, вероятность такой находки слишком высока и он об этом знает. Тем не менее, парень ни разу не просил меня перестать есть в кровати.

— Мне не удобно и ноутбук слишком далеко.

— Было бы славно, если бы ты, наконец, начала носить выписанные тебе очки, — негодует друг.

— Тшшш, — прерываю его. — Я между тут прочим фильм смотрю. И ты знаешь, мне в них некомфортно работать.

В очередной раз пытаюсь повернуться и вдруг Мэттью наклоняется и резко подвигает меня к себе одной рукой. Оказавшаяся на талии ладонь исчезает также быстро, как и появилась, но я все равно замираю на мгновенье.

— Хватит. Ерзать. — повторяет он мне на ухо.

Волнение пробегает по телу и я затихаю под боком у друга. Места между нами практически нет, поэтому он опускает руку мне на плечи. Повторяю себе, что все в порядке — мы обнимались много раз, также как и смотрели кино в одной кровати. Но я чувствую едва уловимые изменения в атмосфере и почему-то мне кажется, что Мэтт тоже это ощущает. Неужели Мона права?

Я не готова двигаться в новом для нас направлении, если оно вообще существует, но и отталкивать его боюсь. Вдруг я все испорчу и он закроется от меня? Не могу позволить себе его потерять и поэтому остаюсь лежать на месте.

Беспокойные мысли одолевают меня и вскоре я перестаю следить за событиями фильма. Комнату освещает лишь тусклый свет экрана и я незаметно ускользаю в сон на теплой груди Мэтта.