Непредсказанное убийство

8

Конечно, куда больше смысла было бы в обыске на месте преступления, то есть, в квартире Мееровича на Ганей-Кайц. Но попасть туда без разрешения Розовски не мог, а обращаться в полицию с просьбами в самом начале расследования Натаниэль не собирался.

По дороге в Рамат-Авив, где жили родственники Головлевой, Розовски поинтересовался:

– Кто занимается расследованием этого дела в полиции?

– Старший инспектор Алон и инспектор Шимшони. Вы с ними знакомы?

– Еще бы! – Натаниэль хмыкнул. – Закадычные друзья. И Ронен, и Дани… Боже мой, – вздохнул он, – я каждый день убеждаюсь в том, какая маленькая страна Израиль. Не проходит и месяца, чтобы я не наступил на мозоль кому-нибудь из бывших сослуживцев.

– Что вы хотите? – философски заметил адвокат. – Мир вообще маленький. Стоит мне приехать в Штаты, как в течение первых же часов на американской земле я носом к носу сталкиваюсь с двумя-тремя бывшими однокашниками.

– Это не весь мир маленький, – возразил Натаниэль. – Это наш еврейский мир маленький.

Они проезжали мимо железнодорожной станции, когда Розовски спросил:

– Вам не кажется, что для любящих родственников Шейгеры сняли госпоже Головлевой квартиру на достаточно большом удалении?

– Вы так думаете? – удивленно спросил Грузенберг. – Не знаю, мне это не приходило в голову. Вообще-то да, далеко. Но ничего подозрительного в этом я не вижу.

– Я и не говорю, что это подозрительно. Я просто отмечаю этот факт, – сказал Натаниэль.

– Даже любящие родители снимают своим детям жилье подальше от себя, – сказал Грузенберг.

– В основном, по инициативе детей.

– Неважно. Расстояние лишь укрепляет родственные связи.

– Да, возможно.

– И потом: молодая красивая женщина, одинокая…

– Кузина беспокоится о крепости семейного очага?

– Почему бы и нет? Это еще не причина для того, чтобы подозревать ее в преступных намерениях.

– Кого? – Натаниэль усмехнулся. – В деле две женщины.

– Три, – поправил его адвокат.

– А кто третья? – Натаниэль удивился. – Вы мне не говорили.

– Жена Мееровича. Вернее, уже вдова.

– Да-да, – Розовски похлопал себя по карманам. – В вашей машине можно курить?

Адвокат молча выдвинул пепельницу.

– Спасибо, – Розовски закурил. – Так что вы говорили о вдове?

– Далия Меерович. Не уверен, что она уже знает о случившемся. Ее сейчас нет в Израиле. Она путешествует по Европе.

– Вот как? Это точно?

– Не знаю. Так сказали в полиции. Ей попробуют сообщить о смерти мужа. Если узнают, в какой именно из европейских стран она находится в данный момент.

– А если нет?

– Тогда сообщат по возвращении, через семь дней.

Розовски погасил сигарету в пепельнице и сказал с некоторым раздражением:

– Честное слово, Цвика, вы меня удивляете. Вы излагаете суть дела в очень странной последовательности. Почему бы вам вообще не сообщить мне хоть какие-то подробности из жизни убитого? Или вас интересует только ваша клиентка?

Грузенберг хмыкнул.

– Я мог бы ответить и так, – сказал он. – В конце концов, я представляю ее интересы…

– Действительно, – буркнул Розовски. – Интересы покойного в настоящее время представляет «Хевра кадиша».

– …но, на самом деле, я просто несколько растерян, – продолжал адвокат. – Согласитесь, это очень странное дело.

– Да, мягко говоря, странное, – согласился Натаниэль. – Но, возможно, и очень простое. Ладно, сведения о покойном я постараюсь собрать самостоятельно. Вернемся к тому, о чем я говорил.

– А о чем вы говорили?

– О родственниках вашей подопечной. Скажите, Цвика, как вы поступите, если окажется, что в деле каким-то образом, замешаны обе родственницы? Или, что еще оригинальнее, Головлева, действительно, окажется ни при чем, а вот ее двоюродная сестра… – Розовски немного помолчал, потом добавил: – Это я так, в порядке поддержания светской беседы.

– Я так и понял, – заметил адвокат. – Думаю, предположение достаточно фантастично.

– О разумеется! Но ведь в деле, как бы-то не было, присутствуют двое: мужчина, звонивший по телефону, и женщина, вызвавшая полицию. Пока что мы имеем только одну пару, которая могла это сделать.

– А мотивы? – спросил адвокат.

Натаниэль пожал плечами.

– Понятия не имею. Я вообще знаю лишь то, что вы мне рассказали, – он извлек из кармана сложенную вчетверо газетную страницу. – Плюс вот это.

– Да, я видел, что вы нашли эту бумажку в квартире Головлевой. Что это?

– Газетная страница с гороскопами, – Розовски развернул страницу. – Видите, гороскоп на позавчера… Ах да, вы же не читаете по-русски. Ну, неважно. Гороскоп соответствует тому, что сообщила вам ваша подзащитная. Вот тут кто-то, видимо, она сама, отчертила прогноз: «Сегодняшний день принесет вам немало неожиданностей и сюрпризов…» Это точно, сюрпризов было более чем достаточно… «Возможны новые знакомства, визиты. Не отказывайтесь от приглашений: они могут кардинальным образом изменить вашу жизнь в лучшую сторону. Романтическая связь, завязавшаяся в этот день, будет прочной и долговременной…» Ну-ну… – Натаниэль нахмурился. – А вот еще кое-что, интересно, она говорила вам об этом?

– О чем?

– «Близкие люди могут нарушить ваши планы. Не советуйтесь с ними и не доверяйте их обещаниям…» А? Это как?

– Вы же не верите в астрологию, – сказал адвокат. – Или я ошибаюсь?

– Не верю, – Розовски сложил страничку и спрятал ее в карман. – Меня раздражает ощущение того, что наша жизнь спланирована заранее. Звездами, небесами – неважно. Я хочу сам решать, что мне делать сегодня, что – через год.

– А если не верите, – Грузенберг улыбнулся, – то почему обратили внимание на какое-то предостережение в гороскопе?

– Не знаю, – Розовски смотрел в окно. – Но в данном случае мы имеем дело не с астрологией вообще, а с причиной преступления – возможно, кажущейся – на которой настаивает обвиняемая. Она же – ваша клиентка. И я бы очень хотел знать: расценивает ли она это предостережение как намек на собственных родственников. И если да, то как она понимает этот намек. Так что? Она вам говорила что-нибудь об этих людях?

– Приехали, – сообщил адвокат вместо ответа. – Вот этот дом.