Непримиримые разногласия

Глава 26 Осознание реальности

Первым, что я услышала, придя в себя — разъярённый крик бабищи. Кто знает, сколько бы я пребывала в беспамятстве, если б не этот божественный голос. Да она и мёртвого могла поднять! С такими данными женщина на поле боя легко могла перекричать звуки битвы. Тогда не понадобиться отправлять гонцов с важными поручениями на каждую из позиций, находящихся на всей протяжённости линии обороны. Достаточно поставить сию громкую женщину где-нибудь посередине, желательно на возвышенности, и дать ей волю орать во всю мощность голосовых связок. Уверенна, при этом звук свободно донесётся и до противоположной стороны, там, где располагаются вражеские войска.

— Бестолочь! — орала бабища. — Дубина стоеросовая! Как? — с долей трагизма в голосе вопросила она. — Скажи мне, как в твою дурную башку приходят такие замечательные мысли?

В ответ донеслось нерешительное бурчание с крупицей раскаяния. Мне даже стало любопытно, кого это она так отчитывает. Маловероятно, что женщина решила поговорить подобным тоном с разбойниками. Значит, это кто-то другой удостоился её внимания. Может, Тахил?

— Нет, мне просто интересно, как это происходит, — продолжила великанша. — Идёшь такой ночью по лесу, вдруг видишь нескольких путников, и тут — бац! В голове что-то щёлкнуло, и ты, не разбирая, кто тут друг, кто враг, принимаешься лупить их палкой по черепушкам. Это как? — от гнева у неё перехватывало дыхание. — Это нормально?

На этот раз бурчание было горестно-покаянным. Собеседник давал понять, что признал свою ошибку и очень о ней сожалеет. Тут до меня дошло, что я продолжаю лежать с закрытыми глазами. Спрашивается, почему? Ведь самое простое и логичное действие — разлепить очи и глянуть на провинившегося, в данный момент прибитого виной и ором бабищи. Похоже, удар по голове не прошёл даром, раз я так туго соображаю.

Распахнула веки и узрела над собой потолочные балки. Значит, я находилась в доме. Затем почувствовала, что лежу не на жёсткой поверхности. Как я раньше не заметила отсутствие запаха сырости и прелых листьев? За время путешествия уже успела позабыть, как это — чувствовать под собой не твёрдую землю, а мягкую постель. Ей, конечно, было далеко до перины из отчего дома, но по сравнению с тем, где я спала в последнее время, это было воистину царское ложе. Я могла не обращать внимания на ругань и понежится в кровати, однако жгучее любопытство всё-таки пересилило желание отдохнуть.

О да, на это стоило посмотреть! Перед уже хорошо знакомой женщиной стоял всамделишный великан. Если уж бабища на его фоне смотрелась хрупкой и утончённой девой, как будет выглядеть рядом с ним обычный человек? Страшно было представить его истинные размеры. Зато баба нисколько не боялась здоровенного детину и, задрав голову, продолжала разоряться. Здоровяк стоял, потупив очи долу, и внимал умным мыслям, исходящим от разгневанной дамы. Казалось, ещё чуть-чуть и с её стороны начнётся рукоприкладство. Рядом кто-то застонал.

Знакомый только от чего-то охрипший голос страдальчески произнёс:

— Хватит орать. У меня и так голова раскалывается.

— Ну вот, — женщина ткнула гиганта пальцем в грудь. — Это ты виноват! А с помощничками твоими я потом поговорю! — в голосе послышалась явная угроза.

— Садра, я всё понял, — низкий рокочущий голос был под стать комплекции. — Может, хватит уже?

— Ты мне рот не затыкай! — бабища упёрла руки в бока. — Я сама решу, когда хватит!

Судя по всему, крикунья была настроена на затяжной скандал и останавливаться не собиралась. Мне же слушать выяснение отношений не хотелось. Гораздо интересней было другое: где это мы и как сюда попали. Определённые выводы в голове созрели, только нужно было уточнить кое-какие детали. Я попыталась встать. В ушах зашумело, в глазах появились чёрные мушки. С трудом приняла вертикальное положение. Подождала, когда взгляд прояснится и оглядела комнату. Она чем-то неуловимо походила на дом, в котором демон украл колбасу. Да, да, именно демон. Я к этому не имела никакого отношения! Так вот, они были очень похожи, за тем исключением, что помещение было гораздо просторнее и в нём чувствовалась женская рука. Это проявлялось в мелких деталях, незаметных с первого взгляда. Такими как: свисающие с потолка травы вперемешку со связками лука и чеснока, большое количество посуды, чистенькая скатерть на столе, паласы у кроватей, украшенные вышивками и рюшами подушки. От этих вещей веяло уютом. В холостяцком доме многое из того, что присутствовало здесь, не было вовсе, а посуда была в ограниченном количестве. Всё остальное было точно так же обустроено. Неизменные стол и стулья, кровати вдоль стен, шкаф с перекошенной дверцей, полки для всевозможной утвари и печь. На варочной поверхности которой стояло несколько горшков. В них что-то интенсивно булькало. Брошенный вскользь взгляд обнаружил адепта, находящегося на соседней кровати. Он сидел, свесив ноги с постели, поддерживал голову двумя руками и, сморщив лицо, глядел на двух великанов: громадного и его уменьшенную копию женского пола.

— Здрасти! — бухнул здоровяк, заметив, что я на него смотрю.

От его громкого голоса звякнула посуда, а нарв скривился пуще прежнего. Я немного испугалась от неожиданности, но быстро взяла над собой контроль. И не такое видывали, нечего тут бояться. Хотя размеры мужика пугали, тем не менее, он казался не агрессивным. Более того, проявлял удивительное смирение и покорность. Кажется, единственного, кого нужно было остерегаться — женщину, стоявшую напротив и упёршую руки в бока, явно намеревавшуюся его треснуть до того момента, пока вранг так некстати подал голос и не спутал её планы. Теперь всё изменилось. Бабища бросилась к нам и сперва ощупала Тахила, затем меня. Убедившись, что мы в относительном порядке, облегчённо выдохнула.

— Горазды же вы отдыхать! — укорила она нас. — Вот-вот обед подоспеет, а молодёжь всё дрыхнет.

Похоже, гнев со здоровяка грозился переметнутся на меня с адептом. Я сама была той ещё скандалисткой и в своей непродолжительной жизни равных в этом деле пока не встречала. Благовоспитанным фэйрам всегда было с кем потягаться силами. В столкновениях мне неизменно удавалось выйти победителем, оставляя разгромленного и сломленного противника, кусающего локти и продолжавшего сочинять достойный ответ. В связи с этим, кому как не мне, были известны все ходы и уловки данного типа личности. Мне, можно сказать, повезло. Такую, как она, достаточно забросать вопросами, и женщина моментально забудет, из-за чего разорялась всего пару минут назад.

— Что тут вообще происходит? — вдохновенно начала я претворять незамысловатый план в жизнь. — Где мы? Почему вы кричите на этого мужчину? Кто меня ударил по голове? Случайно, не он ли постарался? — сузив глаза, я посмотрела на здоровяка, тот от смущения даже ножкой начал шаркать, вырисовывая круги на деревянном полу. — Нам всё-таки удалось сбежать от разбойников? Куда подевались остальные? Раненый! Что с ним?

Я отчётливо видела, как у бабищи начинал заходить ум за разум. Такое количество информации за один присест она осилить не смогла.

В итоге женщина махнула рукой и ответила только на последний вопрос:

— Раненый давно оклемался. Ушел, чтобы вас не побудить. Наверняка бродит где-то по посёлку. Кстати, он очень хотел с вами двумя о чём-то поговорить. Возбуждённый какой-то был. Аж место себе найти не мог, так его распирало.

— Странно, — подал голос Тахил. — Он не сказал, о чём речь?

— Нет, — развела руками женщина. — Зачем нам гадать то? Сейчас пошлю этого остолопа его найти.

— Садра!

— Что, Садра? — она опять начала закипать. — По твоей милости у мальчика голова раскалывается! Мне что ли прикажешь тебя за это похвалить?

— Так не со зла же! — воскликнул обиженный гигант.

— А так бы убил на фиг? — запальчиво переспросила бабища. — Ух, я тебя! — исключительно в целях устрашения она замахнулась.

— Всё же обошлось! — мужик не терял надежды оправдаться.

— Пошёл с глаз моих! Иначе зашибу!

Великан, казалось только и ждал подобного приказа. И со скоростью, не присущей громадным людям, скользнул к двери.

— И без раненого не возвращайся! — крикнула вдогонку последнее распоряжение Садра.

— Есть! — мгновенно бросил мужик и поспешил ретироваться.

— Это же надо было замуж так неудачно выйти! — закатила глаза баба. — Сима, девочка, послушай женщину, умудрённую опытом в таких важных вопросах. Думай трезвой головой, на сердце внимание не обращай! Я вот влюбилась, как последняя, дура и что? Теперь пожинаю плоды своей юношеской глупости, — сокрушённо поведала она. — И главное, сыновья все как один в отца пошли! Если бы только статью. Но нет, они и бестолковость унаследовали. Представляете, они решили найти тех работорговцев, поотрывать им руки и ноги, чтобы впредь неповадно было людей похищать! — при этих словах её лицо озарилось непомерной гордостью за своих кровинок вкупе с супругом, что совсем не вязалось со смыслом сказанного. — Я их отговариваю, а они ни в какую. Мол, молчи женщина, да знай своё место. Мужики лучше знают, как такие вопросы решаются, — исходившие от неё волны любви и уважения к мужу и сыновьям сводили на нет всё выше сказанное.

Я слабо себе представляла, чтобы кто-то из домочадцев рискнул здоровьем разговаривать с Садрой в подобном тоне. Однако решила ей не перечить. Мало ли, вдруг она и меня стукнуть захочет? А ещё ощутила себя ущербной. От своей матушки я не чувствовала то, что ясно увидела сейчас от простой деревенской бабы. Она могла сколько угодно ругаться, но подделать эмоции, которые у неё вызывали близкие, было невозможно. Кажется, моя маменька любила меня в половину того, что испытывала Садра.

— Слава Супругам! Хоть девочки пошли в мать! Они моя отдушина. Жалко только, что их всего двое, — тяжело вздохнула женщина.

— Какие ваши годы? Улыбнулся Тахил. — Ещё успеете нарожать столько, сколько хочется.

Садра густо покраснела и хихикнула:

— Твои слова да Богам в уши!

— Так и будет! — заверил её нарв.

Это прозвучало так уверенно, что я прониклась, осознавая, Боги молитву вранга непременно услышат. Похоже, женщина тоже поняла это как утверждение, которое непременно сбудется, и смутилась ещё больше. Было удивительно видеть подобные эмоции от бабы-кремня, которая не так давно голыми руками намеревалась побороться с бандитами. Сейчас она больше походила на молоденькую фэйру, впервые представленную высшему обществу и оттого крайне растерянную. Я решительно не понимала, как всё это может сочетаться в одном человеке. Судя по всему, я ещё очень плохо разбиралась в обычных людях, с которыми мне раньше не доводилось общаться. Прислуга и Зарика не в счёт. Теперь реальность кардинально изменилась, мне предстояло ещё какое-то время жить среди данного класса людей. Для этого нужно было понять их. Иначе как разобраться, с кем можно иметь дело, а кого обходить десятой дорогой? Или где твой друг, где враг? Пожалуй, до меня стал, наконец, доходить смысл этого слова. И то, что без друзей придётся туго, я тоже начала понимать.