Непримиримые разногласия

Глава 8 Маленькие хитрости

Слуги перенесли меня в покои. Им дали строгое указание не поить и не кормить госпожу. Для того, чтобы распоряжение не нарушалось, главной над ними поставили Зарику. Да, теперь шанса хоть что-нибудь перекусить у меня не было. Надсмотрщик в лице мерзопакостной прислужницы вышел отменный! Складывалось впечатление, что это было её призвание. Ох, как она следила за всеми входящими. Подозрение в нарушении пало даже на мою матушку. Да, я бы после такого, не раздумывая, уволила нахалку. Но нет, мать отнеслась к этому с пониманием.

Самым унизительным было посещение уборной. Даже там я не могла побыть в одиночестве, за мной всюду следовала тенью Зарика. Обряд будет производиться завтра, а персональный кошмар начался прямо сейчас. При этом её не смущало доставленное мне неудобство, напротив, женщина была весьма довольна сложившейся ситуацией. Когда ещё на долю служанки могла выпасть такая радость? Да никогда! А тут вполне себе легально, она с превеликим удовольствием и энтузиазмом принялась портить жизнь своей госпожи. Выполнялось всё это с непередаваемым усердием и невозмутимым выражением лица. На все предпринятые попытки сопротивления, она ехидненько так напоминала о приказе святых отцов и со всеми возмущёнными комментариями предлагала идти по определённому адресу, а именно к нарвам.

Идти к ним не хотелось. Их и видеть то не хотелось. Единственное, о чём я мечтала — чтобы утро не наступало и вообще, чтобы сегодняшний день оказался всего лишь страшным сном. Увы, это было не так. Происходящее мне решительно не нравилось! Перепуганная прислуга пряталась по углам, не желая лишний раз попадаться на глаза святым отцам, мать не выходила из своей комнаты, я была фактически под арестом. Одним словом, обстановка была весьма напряжённой.

Тем временем в дом продолжали прибывать вранги. Сколько их уже тут находилось, никто не знал. Что ещё больше нервировало — это были не только нарвы. По поводу гронов вопросов не было. Они, собственно, оцепили особняк, дабы ни одна живая душа не могла выйти или зайти. Судя по их количеству, создавалось впечатление, что в доме находилась не прислуга с двумя женщинами хозяйками, а какая-нибудь банда разбойников. Может быть, они думали, что во мне не один демон, а как минимум десяток? Ну что мы могли сделать со здоровенными мужчинами? Ведь абсолютно все святые отцы могли похвастаться не только божественным благословением, у них имелись вполне крепкие тела, закалённые в ежедневных тренировках, и высокий рост. Это если сравнивать со мной, конечно же.

Однако далеко не вид гронов заставил всерьёз испугаться и задуматься о будущем, если оно вообще у меня будет. Прибытие рокнов — вот что заставило предаться размышлениям о своей бренной оболочке. Этих представителей ордена я видела впервые. Традиционные серые мантии с зелёной вышивкой были сродни легендам. Сферой деятельности рокнов была медицина. Традиционно они лечили врангов и королевскую семью. За редким исключением, могли снизойти до кого-нибудь из знати, но такие случаи можно было по пальцам пересчитать. Появлялись данные лекари только в крайне сложных случаях, предоставляя обычным среднестатистическим врачам все остальные. Внимание вопрос — значил ли их приезд, что всё плохо? Что-то внутри подсказывало, что да. И голос этот не принадлежал демону. Этот подлый захватчик куда-то запропастился. Можно было подумать, что он пропал без вести. Но нет, решительно настроенные святые отцы были уверенны: самоустранится нечистая сила не в состоянии, а может быть и из вредности не желает этого делать. Если судить по нашему общению с демоном, я ставила на второй вариант. Нет, ну каков наглец! Всю жизнь мне испоганил и залёг на дно. Мог бы и объявиться, вдвоём не так страшно будет. Опять же, паниковать в одиночку не так интересно. Тем не менее агрессор на мои страстные призывы продолжал хранить молчание, и я бросила это гиблое дело. Демон, что с него взять?

Сейчас меня до крайности занимала одна маленькая проблемка — запрет на пищу. Ладно с ней, с едой, но воду то за что? Разве могут навредить несколько глотков? Мне ответили — могут. Резко так ответили. Отказ мне не понравился. Пришлось заходить с другой стороны. Я ведь дурочка? Мне можно!

— Чай? Сок? Компот?

— Нет! — раздражённо ответил первый попавшийся по руку вранг, которому посчастливилось вести со мной беседу.

— Почему? — не отставала я. — Это не вода. Их пить разрешается!

— Любая жидкость запрещена.

— Успокоительное? — предприняла я последнюю отчаянную попытку договориться.

— Нет!

— Незачем так орать! — оскорбилась я. — Можно было сразу нормально объяснить!

Удалялась восвояси с гордо поднятой головой, оставив позади до крайности взбешённого нарва. Он мне, между прочим, тоже сразу не понравился! Теперь равновесие восстановлено, наши чувства взаимны. Сейчас бы самое время взять в руки дорогой дневник, пока чувство обиды свежо, дабы передать все эмоции. Однако я прекрасно понимала — не стоит этого делать.

Сзади раздался грохот. Повернувшись, обнаружила валяющуюся Зарику. Эта дурёха даже юбки подбирать толком не умеет. Должно быть, не заметив, наступила на подол и рухнула, как подкошенная. Это её Боги-супруги наказали за дурной характер! Настроение чуточку улучшилось. Воспользовавшись удачным моментом, резво понеслась наверх, перескакивая через ступеньку. Я отдавала себе отчёт: воспитанная фэйра не позволила бы себе такого возмутительного поведения. Вот только, случай был ну очень уж удачным и сделать гадость служанке сам Вранг велел! Кроме того, неизвестно, сколько мне жить осталось. К чему теперь все ограничения и условности?

Запыхавшись, я ввалилась в комнату и заперла дверь. За ней раздались характерные звуки. Воображение услужливо нарисовало безумно приятную картинку: Зарика, бросив попытки подняться, ползёт по ступеням на четвереньках. О, с каким неописуемым удовольствием я бы прокатилась на её широкой спине! Позволить себе такой роскоши я не могла. Кроме того, подозреваю, служанка без боя вряд ли бы далась. У нас разные весовые категории, так что шансы оседлать поганку стремились к нулю. Ничего, ничего… Я по-другому отомщу!

— Открой дверь, — зло зашипели с другой стороны.

Фу, как невежливо. И где только делось умение держать себя в руках? Вообще-то прислуга должна называть меня госпожой или фэйрой. Вот как мерзавка запела, зная, что никто не разберёт её шёпот. Жаль, маменька не слышит.

— Госпожа, откройте, пожалуйста, дверь, — как будто прочитав мои мысли, исправилась Зарика. — Видимо, захлопнулась от сквозняка, — она ещё раз подёргала ручку. — Я самостоятельно не смогу открыть.

Так на то и расчёт был! Я тихонько захихикала, представляя, как бесится служанка. Открывать в мои планы не входило. Нестерпимо хотелось хоть немного побыть в одиночестве. Разумеется, нужно было сделать так, чтобы никто об этом не узнал.

— Нет! — максимально спокойно ответила я.

— Что? — сначала служанка взревела, затем поняла, что своим нежным голосочком поднимет на уши весь дом, и поспешила понизить тон. — Что? — второй вопрос прозвучал гораздо тише.

— Нет! — повторила я. — И ты не скажешь об этом ни одной живой душе.

— С какой такой стати? — с подозрением в голосе поинтересовалась гадюка.

Видимо, она чувствовала готовящуюся подлянку с моей стороны. Что же, вынуждена признать, Зарика знала меня как облупленную. Недаром столько лет работала на маменьку. За долгую службу успела выучить молодую госпожу и её характер. Делать нечего, придётся подтвердить её опасения на мой счёт.

— Если вранги узнают, как легко я тебя провела, получишь по первое число, а матушка вовсе может уволить, — прибегла я к самому важному и, чего уж греха таить, единственному аргументу.

— Ваша маменька так со мной не поступит! Она знает норов своей дочери и поймёт — моей вины тут нет, — эту женщину хлебом не корми, только дай поспорить.

— О, я на твоём месте не была бы так уверена!

— Почему же? Вы не первый раз хотите меня подставить, и всё безуспешно, — в её шёпоте слышалось превосходство и гордость за свою исключительность.

А вот и нет! В этот раз уйти от кары не удастся. Я не удержалась и потёрла руки в предвкушении возмездия. В любом случае выигрыш будет за мной. Как ни крути, меня устраивали оба варианта развития событий. Если я буду при смерти, обязательно поведаю, что в последние часы жизни она предоставила меня самой себе и не выполнила отданный приказ. Надеюсь, хоть посмертно получится с ней расквитаться, и её настигнет расплата, если не от Супругов, так от матушки или врангов.

— Видишь ли, сегодня особенный случай. Ты не уследила и подвергла опасности единственного ребёнка хозяйки дома. Когда будешь искать новую работу, как думаешь, большая очередь выстроится из желающих нанять такую безответственную прислугу? Уверенна, маменька постарается написать самые подробные рекомендательные письма! — за дверью было подозрительно тихо, воспользовавшись этим, я продолжила. — Вранги тебя тоже по головке не погладят. Они вообще непредсказуемые. Кто знает, какое наказание орден решит применить к какой-то прислуге? Может, у них обычно за подобного рода нарушение полагается смертная казнь? Поэтому единственный правильный выбор — оставить меня на несколько часиков одну. Это всё, о чём я прошу.

— Если об этом узнают…

— То итог будет таким же, как и если ты сейчас сообщишь о том, что я заперлась в комнате, — я перебила, не дав ей договорить. — Просто спрячься где-нибудь и никто ничего не поймёт, — продолжила уговаривать служанку. — Не бойся, еды в комнате нет, и пить я не собираюсь. По сути, это единственное, ради чего тебя приставили для наблюдения. Как я поняла, во время обряда желудок должен быть пустым, и если не выполнить указ нарвов, одержимому грозит неминуемая смерть. В мои планы самоубийство не входит. Так что можешь спокойно идти отдыхать.

— Хорошо, — нехотя сдалась она, немного подумав. — Приду ровно через два часа!

— Договорились!

Она ушла. Причём в соседнюю комнату. Там располагалась спальня для гостей. Я оценила разумный выбор, ведь выйти незамеченной мне вряд ли удастся. Кроме того, если в голову вдруг стукнет шальная мысль о побеге, Зарика тоже это заметит и забьёт тревогу. И это не учитывая гронов, мимо которых пройти точно не получится.

Затевалось всё ради одной простой причины, в которой даже себе признаваться не хотелось. Я рассчитывала в отведённое время не просто предаться унынию, а банально поплакать, причём навзрыд. Даже тут служанка сумела мне подгадить, расположившись рядом. Я опасалась, что она может услышать рыдания и порадоваться моему горю. Доставлять ей удовольствие не хотелось, стало быть, придётся себя контролировать. Конечно, весь смысл истерики терялся, но это лучше, чем совсем ничего.

Недолго думая, забралась на кровать, обняла подушку и настроилась на страдания. А они почему-то не шли. Попыталась выдавить слезу. Куда там! Удивительно, я так мечтала пореветь! И вот мне никто не мешал, но глаза не желали увлажняться. Наоборот, мне хотелось кого-нибудь стукнуть. Нет, не абстрактного кого-то, вполне определённого индивида, с недавних пор именуемого нечистым духом.

— Так как мы теперь одно целое, залепи себе пощёчину. Можешь при этом меня представить и не сомневайся, я всё почувствую! — внезапно заявил наглый подселенец.

— А вот и влеплю! — на эмоциях заявила я и замахнулась примериваясь.