Несколько (довольно странных, если вдуматься) историй про царя Соломона

Странная история номер 5: Про царя Соломона и представителей любящего народа

В одно прекрасное утро царь Соломон сидел, как положено нормальному царю, на высоком царском троне и писал очередную притчу. Соломон старался быть мирным, добрым царём. Когда ему хотелось чего-нибудь завоевать, или там разрушить, или просто отколошматить кого из свиты, как это с царями бывает, он делал глубокий вдох, потом медленный выдох — а потом садился на трон и принимался писать очередную притчу. Всего царь Соломон написал почти тысячу разных притч. Из чего мы делаем вывод, что вообще-то царь Соломон был человеком страстным, но держать себя в руках умел.

Неизвестно, чего такого воинственного хотелось царю Соломону в это конкретное утро, но писал он очень сосредоточенно. У ног царя Соломона сидел его верный полководец Ванея и играл в интересную интеллектуальную игру: кидался орехами в придворного кота Валерия. Валерий стонал. При очередном кошачьем завывании царь Соломон сделал глубокий вдох, потом глубокий выдох, а потом сказал Ванее:

— Я, дружок, довольно мирное величество, но ты меня достал.

— Знаем мы ваше мирное величество, — обиженно сказал Ванея. — Гонка вооружений вот наблюдается. Лошадей зачем-то в армию ввели. Зачем лошадей? У меня солдаты за три дня отсюда до Офира добегают, особенно если хлыстиком погонять. Рассказал им вчера анекдот про павлина и мороженую курицу — ржут так, что земля трясётся. Зачем ещё лошади? Одна морока.

Царь Соломон сделал глубокий вдох, потом глубокий выдох — и понял, что ему придётся писать притчи до самого вечера, если он не хочет остаться без полководца.

— Прочитайте притчу какую, ваше величество, — попросил Ванея. Он часто видел раненых на поле боя, и ему показалось, что придворному коту Валерию не повредит передышка.

— «Глупый весь гнев свой изливает, а мудрый сдерживает его», — прочитал царь Соломон.

— Это вся притча? — осторожно спросил полководец Ванея после небольшой паузы.

— Вся, — сказал царь Соломон раздражённо.

— Небогато, — сказал полководец Ванея.

— Зато в ней смысла много, — обиженно сказал царь Соломон. — Высокая плотность смысла на единицу текста.

— Если изливать гнев — будет, о чём поговорить, а если не изливать — будет язва двенадцатиперстной кишки, — сказал полководец Ванея.

Царь Соломон застонал, совсем как кот Валерий, и положил ладонь на ноющий живот. В словах Ванеи, безусловно, содержалась некоторая правда.

— Вы не расстраивайтесь, ваше величество, — доброжелательно сказал полководец Ванея. — Все мы люди, все промахиваемся. Я вон из восьми раз один промахнулся (тут Ванея решил, что кот Валерий передохнул достаточно, метнул орех — и не промахнулся. Кот Валерий застонал, совсем как царь Соломон).

— «Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой, и доставит радость душе твоей», — язвительно сказал царь Соломон и начал записывать эту новую притчу в свой большой свиток. Он чувствовал себя так, будто полководец Ванея был ему самым что ни на есть родным сыном.

— А вот тут я согласен, ваше величество, — доброжелательно сказал полководец Ванея. — Вот, скажем, Валерий прямо сейчас даёт мне покой и доставляет радость душе моей. Небольшую, правда. Надо, что ли, попробовать в него кокосами кидать.

Царь Соломон сделал глубокий вдох, потом глубокий выдох.

— Уйди, а? — ласково попросил он.

— Не могу, ваше величество, — доброжелательно сказал полководец Ванея. — Я ж вас охраняю. Я, ваше величество, представитель любящего народа. Как я вас брошу? Того и глядишь, придёт представитель нелюбящего народа, нападет на ваше исключительно мирное величество. Что вы будете делать? Тапочками в него кидать? Котом его царапать?

— Ну помолчи тогда, — жалобно сказал царь Соломон. — Дай соломоновой мудрости излиться в тишине и покое.

— А вы её прямо на меня и изливайте, — доброжелательно сказал полководец Ванея. — Не стесняйтесь, я выносливый. Вот уже две мудрости вынес — и ничего, держусь. Я ж представитель вашего любящего народа. То есть целевой аудитории. Считайте меня фокус-группой.

— «Словами не научится раб, потому что, хотя он понимает их, но не слушается», — злобно сказал царь Соломон и заскрипел пером.

— То ли дело лошадь, — язвительно сказал Ванея.

— Котик, — ласково попросил царь Соломон кота Валерия, — котик, сделай ему больно?

Придворный кот Валерий застонал, но с места не двинулся. Он был настоящим придворным и твёрдо знал, как важно ни в коем случае не двигаться с места, пока на тебя не наденут кандалы и не поведут силком на гильотину.

— Зачем больно? — доброжелательно сказал полководец Ванея. — Я, ваше величество, представитель вашего любящего народа. Вы себе представьте, что бы на моем месте представитель нелюбящего народа сказал. Вы сразу начнёте гораздо лучше ко мне относиться.

— «Человек гневливый заводит ссору, и вспыльчивый много грешит», — сказал царь Соломон, быстро водя пером вдоль строк своего свитка с притчами. Ему пришлось сделать два глубоких вдоха и два глубоких выдоха, чтобы сочинить эту плотную в смысловом отношении притчу.

— А вот это правда, — довольно сказал полководец Ванея. — Служил у нас в полку один поручик, так он, помню, принял анекдот про павлина и замороженную курицу на свой счёт. Чуть насмерть меня не затоптал, конь педальный. Так что вы молодец, ваше величество. В смысле — автор жжёт. В смысле — давай, автор, пиши ещё.

И тут царь Соломон перестал вдыхать и выдыхать и внимательно посмотрел на полководца Ванею. Царь Соломон всё-таки был очень, очень, очень мудрым человеком, как ни крути. Поэтому он задумчиво спросил Ванею:

— Скажи мне, ты, фокус-группа, — много вас таких?

Полководец Ванея тоже был опытным придворным, не хуже кота Валерия. Он твёрдо знал, что не двигаться с места — это, конечно, очень важно, но ещё важнее быть уникальным в своём роде специалистом. Совершенно незаменимым. А то мало ли. Так что Ванея очень осторожно спросил:

— В каком смысле?..

— В смысле — таких вот представителей моего любящего народа, — сказал царь Соломон. — Умных таких. Проницательных, я бы даже сказал. Умеющих, я бы заметил, поддержать беседу. Ты им слово — они тебе десять, ты им притчу — они тебе трактат, ты им брошюрку — они тебе Талмуд в ответ накатают…

— А! — сказал Ванея. — Да как сказать. Ну, на народ наберется. Да вы пишите, ваше величество, не отвлекайтесь. У вас хорошо получается. Представитель целевой аудитории удовлетворён на восемьдесят шесть процентов, честное слово.

И тогда царь Соломон несколько раз глубоко вдохнул, медленно выдохнул — и начал терпеливо писать следующую притчу. А придворный кот Валерий сочувственно спросил царя Соломона:

— Хотите орешек?

— Хочу, — сказал царь Соломон.