Как ни странно, а ГЕМ не сказал тогда больше ни слова Роберту. Он не вызвал его к директору, как грозился, и, хотя мы ждали каждый день, что Роберта вызовут, его так и не позвали. И ГЕМ молчал, словно воды в рот набрал.
— Испугался, — решил Лешка. — Понял, что неправ, и молчит.
Может быть, так оно и было.
Зато Зденек в тот же вечер объяснился с Валей. Он попросил меня вызвать ее на улицу из дому.
Был дождливый вечер, с Москвы-реки нескончаемо дул ветер. Валя вышла вместе со мной на улицу. Зденек подошел к ней.
— Мне надо поговорить с тобой, — сказал он.
— Нам не о чем говорить, — сказала Валя.
— Я тебя очень прошу, — сказал Зденек.
— Вы говорите, — вмешалась я, — а мне пора домой.
Но Валя не дала мне уйти.
— Если ты уйдешь, я тоже уйду.
Зденек махнул рукой.
— Оставайся, Катя, чего там…
Он несмело тронул Валю за рукав пальто.
— Прости меня, — через силу произнес он. — Я очень виноват перед тобой…
Она молчала. И я молчала тоже.
Зденек вздохнул и продолжал:
— Лилька увидела у меня твое письмо и выпросила, понимаешь, пристала, как репей, а я, понимаешь…
Валя спросила тихо:
— Все?
— Нет, — торопливо ответил Зденек. — Нет, не все. Я ее ненавижу, эту Лильку, честное слово, она провокатор, я ее знать больше не хочу!
Валины глаза блеснули.
— Врешь! — сказала она недоверчиво. — Видала я таких вот. И вообще я тебе не верю!
Но он знал, что она не видала «таких вот», что она больше всего на свете хочет верить ему, и он говорил, говорил, на чем свет стоит поносил Лилю и обещал никогда в жизни, никогда-никогда не говорить с ней ни слова.
И, конечно, Валя поверила ему. Поверила и простила.
Она снова стала улыбаться всему и всем. В порыве великодушия она, придя в школу, даже заговорила с Лилей, но Лиля отвернулась от нее.
А спустя день или два Зденек вновь помирился с Лилей и опять как привязанный ходил за нею, не видя и не слыша никого другого.
Не знаю, как бы сложились их отношения в дальнейшем, если бы Лиля не уехала. Ее отец, военнослужащий, получил назначение в Киев, и Лиля уехала вместе с ним.
Зденек ходил словно в воду опущенный. Все тетради и учебники его были испещрены инициалами «Л. О.». Каждый день он писал ей длиннющие послания и то и дело приставал к почтальону Тимофею Тимофеичу, нет ли ему писем.
Лиля, однако, не баловала его письмами. Потом и он стал писать ей все реже. И в конце концов переписка их так и погасла.