Несносный тип

Глава 21. Тяжелый выбор

Отпив виски прямо из бутылочного горла, я шикнул на начавших ругаться по какому-то мелкому поводу детей. «Теплый приют» теперь был ими буквально забит, а хуже всего было то, что попавшие в относительную безопасность воробушки тут же зачирикали, отказываясь понимать, что их благосостояние и жизнедеятельность находятся на невероятно тонком льду. В данном случае — из-за измученного Зальцера Херна, который до сих пор нормально не выспался. Я решил протянуть ему руку помощи, пока бедолага от царящего вокруг него бардака не протянул ноги.

Три мелких пацана, насупившись и сверкая глазёнками, начали на цыпочках подниматься по лестнице на второй этаж. Тяжело вздохнув, я опустил свою железную маску назад на рожу так, чтобы оставить губы свободными для бутылки. Те еще проблемы. Хочешь угомонить засранцев мужского пола — снимаешь маску и лупишь по ним недовольством. С женским подобное не срабатывает, потому как при виде моей обнаженной рожи каждая носительница будущих сисек норовит найти себе занятие поближе к уставшему гному, ошарашенному сложными вопросами.

А этот гном буквально пару часов назад послал в жопу бога… и даже выжил после этого.

У Ахиола опыта в исповедях не было совершенно! Он сотоварищи что-то задумал, что-то воплотил, кого-то пришиб и теперь всё хорошо. У него. А вы, товарищ Криггс, валите уничтожать свою дорогую подругу, правда, знайте, что она стабилизировала свой источник, поэтому от архимага Лейлуша сейчас отличается лишь незнанием заклинаний. Да что там, ерунда, подумаешь, она может частично воплощать свои желания с помощью маны! Пуля справится…

Пришлось мэра потрошить на большинство подробностей.

Итак… прошлое. Здесь всё более-менее понятно. Были Основатели, был клан Галатури, был пленный Ахиол. Достигнутый ими консенсус при закладке Хайкорта оказался с гнильцой, оставив шестирукого на «подножном корме», без паствы. Он затаил обиду, нашёл единомышленников, а затем начал при удобном случае мстить. Каким образом? Я знаю лишь то, что все передрались, соблазненные яйцами моего предшественника, в которые безумный вивисектор закачал тысячи оплодотворённых яйцеклеток, несущих в себе будущих потомков кида. Армия сверх-существ. Быстрых, ловких, сообразительных. Достаточно лишь поместить яйцеклетку на положенное ей природой место, как вуаля — процесс пошёл.

Страшный соблазн для местных. Ложь, сказка, наживка. Они сами уничтожили себя… за исключением тех же Галатури, которые вполне могли подозревать, что на них затаили обиду.

Теперь… настоящее. Ахиол, несмотря на свой деревянный вид, великий хитрец. Суматохи в его плане не было, но она, как независимый рычаг, была им с блеском применена, просто оттягивая на себя внимания всех и каждого. Включая и меня. Раз! И у Основателей дополнительный конфликт из-за делёжки обещанного архива Лироя Аддамса! Подытожим — наследие Доннорифта, яйца Мадре, архив Аддамса. Три очень веских повода вцепиться друг другу в глотки.

Одни из последних выживших — Эйвибсы, оставившие давным-давно в городе «подарочек» на всякий случай. Эти корни, сейчас в изобилии пронизывающие весь город кроме нового района — вовсе не должны были разрушить Хайкорт.

Не-а. Зачем кому-то уничтожать ну… пусть не декорации, но совершенно безобидное и ни на что не влияющее население города? Нет, корням Эйвибсов предполагалось разрушить каменное основание под канализацией города — своеобразную подушку, на которой тот стоит и благодаря которой функционирует, собирая магию из Средней Зоны, чтобы использовать её для работы коммуникаций самого Незервилля. Ахиол перенаправил рост растений, из-за чего те на самом деле «срикошетили», оставив важное невредимым за счет разрушения пустых домов и ратуши. Заряженная магией плита Пятна, точнее Капли, осталась в целости и сохранности в то время, как обманутые растения потянулись к ближайшему источнику — туману. Теперь друиды мертвы, а город, благодаря уцелевшей плите, по-прежнему готов к переносу.

Магия, масштабы которой я не пойму и через пятьдесят лет.

Сам факт телепортации Хайкорта кажется безумным событием планетарного масштаба. На этот проект ат-Мансипаха давно было наложено вето, инициаторами которого как раз были Галатури. Оркам, в случае переноса, пришлось бы расстаться с Аркадией, чего они категорически не желали. Идея о том, чтобы мирно разойтись в разные стороны Основателям в голову не приходила. Видимо, слишком много компромата.

Теперь…

Я отхлебнул из бутылки, выкурил пару сигарет, нанёс одной совершенно потерявшей голову шестнадцатилетней дурынде оскорбление по заднице, которой та вздумала вертеть у меня перед носом, а затем всё-таки задумался под заполошное мычание девицы.

Будущее.

По словам Ахиола, оно выглядит радужным. Он разбирается с Галатури, я пускаю пулю в голову Авроре и… всё. Дальше пустой город, весело распевая праздничные песни, перемещается в какой-то другой город, становясь там огромным кварталом. Место, по словам того же мэра, там было выделено еще 63 года назад. Точнее — никем не занято. На этом для всех выживших местных счастливый конец этой сказки. Правда, выжило их очень мало, а наиболее могущественная часть выживших и не живы вовсе по своей природе, но волнует ли это шестирукого? Нет, он даже не старается изобразить заботу. Пусть его.

Передо мной, Эльмой и Элли выбор прост как собачий хвост — либо мы, в случае если я выживу в разборках с Суматохой, весело перемещаемся к черту на кулички неведомой магией, либо получаем свободу прямо здесь, на Эласте. Конечно, для второго случая придётся пройти несколько ритуалов клятв, но Ахиол на это пойти готов. По его собственным словам, мой потенциал как прикормленного исполнителя ему очень по душе.

И вот чтобы решить именно эту дилемму, я сижу, напиваюсь, рычу на детей и бью по задницам мелких тупых соблазнительниц.

Что лучше?

Свобода с двумя детьми в центре охваченного войной континента? Или участие в неведомом колоссальном эксперименте с последующим трудоустройством, к которому у меня заранее аллергия?

Я ненавижу Хайкорт и терпеть не могу Ахиола, а также уверен в том, что Энно и ат-Мансипах, по сути, такие же как он — бесчувственные ублюдки, для которых имеет значение лишь то, что они сами себе назначили имеющим значения. Уверен, потому что сам таким же являюсь.

Только я — слабый ублюдок.

Хлопнув по плечу отчаянно зевающего Зальцера, уткнувшегося виском в дверной косяк, я зычно заорал на весь «Приют»:

— Детишки! Срочно мне список своих фамилий! Я отправляюсь в Среднюю Зону! Родителям нужно знать, откуда вас забирать!

Вот это школьники сумели организовать с воистину впечатляющей скоростью!

Просто так, на голубом глазу, я не собирался объезжать все фермы в Средней Зоне просто потому, что имелась идея получше. Направив Каруса к форту-ферме Виллоу, я вновь погрузился в пучины мучительного выбора, не забывая при этом поглядывать по сторонам.

Элли. Она летает, полупрозрачная, слегка светится. Куда я могу с таким сопровождением сунуться? Ответ — никуда. Единственное достойное место для девочки-призрака на сейчас — только Хайкорт. Ахиол не может этого не понимать, предлагая мне столь шикарный выбор из ничего. Эльма мне не простит, если я решу оставить Элли в Незервилле. Ловушка, из которой не видно выхода.

Хватит думать, впереди, где-то здесь, на просторах слегка покрытой клочьями травы пустыни, бегает Суматоха. Стабилизировавшаяся, злая как мокрая кошка, могущественная. А еще — не имеющая ни единого союзника. Девочка может бить наповал всё, что увидит. Смысл думать о будущем, если мне его заслоняет её чрезвычайно худая, но очень волшебная жопа?

А вот трава, сочная, прекрасная, очень сильная зеленая трава, нелепыми полянками раскиданная по пустошам Хайкорта… она начинает вянуть. Через неделю тут будет лишь песок и камни. Хороший аргумент.

— Сейчас вы можете не просто вернуться, а сделать это с максимальной выгодой для себя, мастер Тортени. Получить наиболее сохранившиеся дома. Загрести своей коммуной максимум доступных ресурсов. Занять наиболее удобные вакансии… во всех без исключения сферах. Единственная просьба лично от меня — не ущемляйте интересы Зальцера Херна. Это сущий пустяк.

— Ваше поведение о многом говорит, шериф Криггс, — Артур Тортени, тот самый призрак-привратник, с которым я беседовал в последний раз, оказался кем-то вроде лидера этой небольшой группы призраков Хайкорта. И впечатление довольного или обрадованного нашей встречей разумного он не производил. Нежить сложила руки перед собой, упирая их в стол, попутно смотря на меня пронизывающим взглядом, — Вы говорите, что приехали к нам сразу. Проигнорировав всех живых, вы обратились к тем, кто ни в чём не нуждается. Эгоистично. Будь я жив, то проникся бы к вам отвращением. Пока — лишь недоверием. Что вы скрываете? Чего хотите добиться?

— Ничего, — равнодушно пожал я плечами, — Все мрут как мухи. Все, кроме вас и меня. Простая логическая цепочка, не находите, мастер Тортени? Я надеюсь, что вы воспользуетесь шансом, а также не забудете, кто его вам предоставил. Ни о каком долге речь не идёт, меня вполне устроит устная благодарность.

— Я вам не верю.

— Ваше дело. Оговорюсь только, что с гибелью Террейнов Незервилль перестал быть привлекательным местом для кидов. Но, может быть, в нём будут жить мои дочери. Как вы думаете, лишним ли им будет хорошее отношение со стороны призраков?

— Которое вам отнюдь не гарантируется.

— Пусть так. Однако, ваше сообщество показало себя наиболее жизнеспособным… для инвестиций. А усилий я затратил сущую малость.

— Саркастичный вы ублюдок, шериф Криггс.

— Но не идиот, как и вы. То, что вы со своими полупрозрачными товарищами упустите шанс как следует нагнуть жизнь в Хайорте, мной находится… чрезвычайно маловероятным.

— Жаль, что я вас уже характеризовал наиболее ёмкими словами.

— Было приятно с вами побеседовать, мастер Тортени. А теперь я, пожалуй, поеду дальше. Очень не спеша.

Есть и те, кто такие же бесчувственные ублюдки, как и ты, но слабее. Тут весь город буквально они одни! Выделяются лишь Эльма с Эллой, Зальцер, да Нимея.

Кстати, о последней… где же она прячется?

Я не спеша объезжал фермы, все подряд, а не только по списку. У полупрозрачной нежити и так была солидная фора, учитывая возникший здесь дефицит лошадей. Пока живые соберут манатки, пока найдут способ их транспортировки, призраки уже давно будут хозяйничать в городе. Сутки или двое уже точно.

Убежище Галатури, прекрасно мной различимое благодаря огромной туше спящей Аркадии, я огибал большим крюком — не было никакого желания попасть в прицел борющимся за свою жизнь оркам, либо попасть под шальную плюху кого-нибудь из лагеря Ахиола.

Ферма, затем еще одна, потом еще, та, что гарантированно должна была быть с живыми — все пустые. Следов насилия нет, горизонт чист от эмоций, животных или разумных. Тоскливая картина на фоне жарящего солнца, недовольно орущего шкрасса и буквально на глазах увядающей травы. Наверное, как раз бывшая когда-то сочной и зеленой трава, сейчас вся темнеющая и ложащаяся на хранимую ей ранее почву, куда лучше выполняет работу по оповещению всех и вся, что пора рвать когти в город.

Мои мысли получили подтверждение через час. Мы с Карусом догнали группу из пяти разумных, которые довольно спешно ковыляли в Хайкорт. Остановившись возле них и переждав, пока они перестанут дергаться и хвататься за ружья, я достал список, составленный школьникам. Двоим из мелких повезло, в группе были их старшие родственники, которым я и дал наводку, где они могут забрать своих детей. А при желании и больше. Успокоившиеся люди завалили меня градом вопросов, на большинство из которых ответов не было. Посоветовав им озаботиться детьми и домом, я поскакал дальше.

Сидя на неторопливо перебирающем лапами Карусе, я закопался в собственных характеристиках, пытаясь найти хоть что-то, что может помочь в грядущей охоте на Суматоху. Поводом раскатывать губу были аж десять очков развития, накопившихся за прошедшее время. Такое количество ресурса для управляемых мутаций было очень солидным.

Только вот мой проклятый класс всё портил.

Выбор, ранее ограничиваемый лишь несколькими вариантами изменений биологии и анатомии, расширился по «классовому» признаку. Мне предлагалось повысить свою чувствительность для определения лжи, обострить обоняние, легкая надстройка зрения, серьёзно облегчающая чтение следов с потенциалом развиться в визуальное реконструирование какого-либо события по остаточным следам. Далее шли не менее бесполезные вещи. Светочувствительность? Нет, спасибо, ночью я сплю. Общее увеличение выносливости аж за 10 очков? Очень соблазнительно, но вряд ли мне эта выносливость поможет, тем более сопряженная с увеличенным аппетитом. Превращение всех волос тела в вибриссы, чувствительные к колебаниям воздуха? Голым ходить не намерен.

Ни намека на магию, либо на сопротивление к ней. Ничего похожего на увеличение прочности кожи и мышц, а эффективность такой штуки наблюдал воочию. Да мне бы даже скорость бега не помешала, но… увы. Ничего. Горько вздохнув, я закрыл внутренний «магазин». Придётся жить с тем, что есть здесь и сейчас.

Характеристика:

Имя — Магнус Криггс

Раса — гном

Прогресс — 21 %

Класс — Шериф

Уровень — 12

Триады:

Триада Воина — 15

Триада Плута — 19

Триада Мага — 19

Триада Вождя — 28

Очки развития: 10

Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии, Плотоядный, Шериф

Особенности: Эксперт пересеченной местности, Эксперт холодного оружия, Мастер огнестрельного оружия, Эксперт скрытного перемещения

Способности: Боевой режим, Поглощение, Динамичный резерв

Недостатки: Нетерпимость законника

Итог — слегка поехавший на почве личной справедливости обаятельный стрелок-лидер. Относительно слаб, но ловок и быстро соображает, очень большая харизма. Последнее велико настолько, что в внешнем мире меня бы просто пристрелили из опаски. Боевые качества? Ну, всё, что я могу, это быстро и довольно точно разрядить мои четыре пистолета. Два «обычных», с магазинами, укомплектованными девятимиллиметровыми «подарками», два «тяжелых» под пули калибра чуть более десяти миллиметров. В крайнем случае — здоровенный нож в ножнах за спиной. В самом крайнем случае, когда всем мозгом понимаешь, что тебе пришёл конец — «боевой режим», позволяющий действовать невероятно быстро и точно.

…против психованной дуры, которая как легендарный Колобок смогла уйти от бога, некроманта и архимага, а теперь шляется где-то по окрестностям.

Дерьмо, а не шансы.

Дальше… дальше нам с Карусом начало везти на случайные встречи в чистом поле. Везти настолько, что я подъехал ближе к городу, решив намотать несколько кругов вокруг, перехватывая возвращающийся народ. А он, напуганный жухнущей травой, возвращался еще как, правда, застревая приблизительно в полукилометре от лишенного тумана города, «слегка» украшенного черно-коричневыми корнями. Задача, можно сказать, упростилась в разы — я подъезжал к людям, кратко объяснял произошедшее, узнавал, не являются ли они счастливыми родителями выживших детей (или наоборот), а затем посылал тех, кто жаждет вновь обрести чад в «Тёплый приют». Так продолжалось ровно до момента, пока один из встреченных мной не рассказал о совсем недавно встреченных им разумных на ферме Марков. Одной из засевших там персон была миниатюрная мулатка с пуком дредов на макушке. Вроде бы она ругалась с остальными двумя…

Поразмыслив, я всё-таки направил шкрасса к указанной ферме. Очень хотелось посмотреть в глаза дурынде, которая сожгла мой дом. Арестовать бы всё равно не получилось, от полицейского участка не так уж много и осталось, как и от тех, кого я там запер по клеткам, так что держать поджигательницу было бы просто негде, но просто посмотреть, просто спросить, каким местом она думала — хотелось чисто по-мужски.

Успел я к самому интересному моменту — визжащую и брыкающуюся девушку двое худосочных и неловких молодых человека старались затащить в спальню, ничего в процессе не повредив ни себе, ни ей. Ребята были настроены решительно, это легко определялось по тому, что гибкое молоденькое тело, извивающееся в их неопытных руках, было раздето совершенно. Правда, тут был нюанс. Нимею попутно еще и уговаривали, правда, на повышенных тонах.

— Ты что, хотела нас на такое дело без аванса подписать?!! — орал тащащий за ногу. Ему приходилось уворачиваться от свободной пятки бывшей фермерши, но это было куда легче, чем сказать хоть что-нибудь из-под дредов, лезущих первому в рот и глаза. Парень неловко попытался поймать угрожающую ему конечность, а затем вновь завопил, — Кончай лягаться, дура! Ничего с тобой не случится!

— Отпустите! Уроды! Сраные уроды!! — орала тем временем Нимея, продолжая медленно проигрывать, — Вы отказались! Свиные выкормыши! Вы же отказались!!

— От того, чтобы стрелять в гребаного Должника мы отказались!! — заорал первый девушке прямо на ухо, — Поняла, дура?! А от аванса мы не отказывались!!

— Я вам ничего не обещала!!

— Прекрати дёргаться! Убьём!

— Убейте!! Убейте меня! А потом трахайте, сколько влезет!

— В тебя и так влезет!

— Ублюдки!!

Сцена продолжилась, в основном благодаря тому, что оба парня не сколько потеряли голову от похоти, сколько были твердо намерены совершить половой акт с мулаткой. А между этими двумя понятиями лежит огромная пропасть, особенно если ты не опытен в насилии и стремишься в первую очередь не сломать сопротивление жертвы, а сначала её зафиксировать в удобной позе. Времени было предостаточно, чтобы я, аккуратно и тихо орудуя на кухне, убрал оставленные народом ружья куда подальше.

Вместе с уборкой шёл и процесс убалтывания жертвы, в ходе которого выяснилось много интересного. К примеру, оба парня были городскими, и на внезапное предложение мисс Хиггс соврали согласием только из-за того, что фермерша была в Средней Зоне как рыба в воде, потому и могла им подсказать хорошую неразграбленную ферму для дальнейшей жизни. Но, раз трава умирает, то ни о какой жизни речи идти не может, а значит — нужно вернуться в город. Но предварительно можно (и нужно) немного потрахаться, поэтому если товарищ Хиггс не будет сопротивляться, то ей в конечном итоге, даже понравится.

Я собирался вмешаться, как только в процессе укрощения строптивой появятся хоть какие-то перспективы на само изнасилование — пока происходящее было чем-то средним между борьбой, скандалом и попыткой двух достойных джентльменов посовещаться о том, как можно зафиксировать столь строптивую и активную особу. У Нимеи с мышечным тонусом всё было прекрасно, выносливость от работы на ферме тоже не страдала, поэтому я даже сам с собой поспорил, что вполне велик шанс того, что парни просто… утомятся возиться и плюнут на всё это занятие. Моё появление с аплодисментами в этот момент стало бы достойнейшей местью за сгоревший дом!

Однако…

— Как же это мне надоело! — взвыл один из парней, хватая Нимею за волосы и выдёргивая из-за пояса нож. Девушка, почуяв неладное, оглушительно завизжала, из-за чего второй, скорчив рожу, кинулся на неё сверху, припечатывая всем телом к кровати.

— Эк…, - негромко произнёс прислонившийся к косяку я, глядя, как осатаневший парень сноровисто и резко пилит ножом, отрезая дреды Нимеи, замершей в ужасе.

Чик-чик… и готово.

Победно вскинув пучок, напоминающий черного сдохшего осьминога, парень торжествующе заорал, а затем… бросил его в дверной проём. Туда, где стоял я. Прямо в лицо.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарил я его, рассматривая спутанные дреды, которые выглядели удивительно мерзко без лица хозяйки.

— Аа…, - онемели насильники-парикмахеры, глядя на меня квадратными глазами. Было очень забавно наблюдать, как вскинувшая почти лысую голову Нимея, замерла, зеркально-точно повторяя ошарашенные выражения лиц своих неудавшихся половых партнеров.

— Я тут мимо проходил, — сняв шляпу и маску, я обезоруживающе улыбнулся, — Дай думаю, посмотрю. А тут таааак интересно…

— Ше… шер…шериф! — тут же выставил перед собой руки «парикмахер», а затем, увидев, что в одной из них нож, тут же отшвырнул оружие, — Мы не хотели! Мы не стали бы в вас стрелять!

— ДА! — истово подтвердил второй, проделывая с удерживаемой им ногой Нимеи тоже самое, что и его приятель с ножом, — Мы бы не стали!!

— В общем так, парни, — не стал я тянуть кота за яйца, — Что было, то было. Вам обоим выписывается амнистия за… оказание редких услуг во времена кризиса. Руки в ноги и валите ко всем демонам отсюда! Но, если вы в будущем хотя бы яблочко украдёте — буду стрелять на поражение. Всё ясно?

Что сталось с сонной неторопливостью и чувством собственной важности урожденных жителей Незервилля? Оба парня, прямо как настоящие человеки, с бледным видом и дрожащими конечностями, сбивая друг друга по пути, ломанулись на выход. Посторонившись и пропустив их, я убедился, что оба не стали заморачиваться мелочовкой вроде одежды и оружия. Похвально. Почему не всегда так? Начинаю понимать Ахиола. Любой аппарат куда приятнее чинить хорошим ударом кулака, чем копаться в его внутренностях. С людьми также.

Нимея, сидя на кровати, рассматривала меня с каким-то оглушённым потрясением. Её руки, живя собственной жизнью, вовсю исследовали голову, а глаза периодически сползали на пук пыльных дредов у меня в руках.

— Знаешь, что меня задело? — с горечью спросил я обнажённую девушку, вовсе не собираясь ждать, когда она очухается достаточно для внятного диалога, — То, что ты сожгла дом, который обставляла Эльма. Та самая Эльма, что принимала тебя в гостях, развлекала, слушала твой бред. Ты разрушила первое серьезное достижение маленькой девочки. Бывай, Нимея Хиггс.

Смысл злиться на ту, у которой всё, кроме пасьбы коз, буквально вываливается из рук? Вытекает как вода, без малейших шансов удержаться.

Зато, благодаря этому маленькому забавному эпизоду, я приобрёл утешительный подарок для дочери и, наконец-то, принял решение, рыся на Карусе в город, освещаемый вечерним солнцем.

Ко всем демонам этот Хайкорт, вместе с Ахиолом, Нимеей, некромантами и прочей дрянью! Пусть лучше всё зависит от нас троих. Мы выживем. Устроимся. А затем… затем откроем «Книгу Вечности». Элли будет первой. Ей можно начинать хоть сейчас.

А пока… пришло время поохотиться.