Неуклюжая Анна

Глава 16 Анн а творит чудеса

Они будут делать корзинки для бумаг. Анна в изумлении глядела на коллекцию разнообразных предметов, которые им, как утверждала мисс Уильямс, понадобятся. На учительском столе лежали круги и овалы, выпиленные из дерева, с аккуратно просверленными по краю дырочками. Там были охапки прямых прутьев, светло-жёлтых и чистых, а ещё прутики, свернутые жгутами и связанные, чтобы не распрямились и не рассыпались по всей комнате. Одни прутики были как ленты — плоские, шириной в палец, другие — круглые и тоненькие, словно ломкая коричневая бечёвка.

Так сложно, ни за что самой с этим не справиться. Но уж придётся, остальным ведь тоже никто помогать не будет.

Мисс Уильямс попыталась приободрить класс.

— Конечно, было бы легче, будь у меня готовая корзинка показать вам образец, — она смотрела на их озабоченные лица. — Всё будет в порядке, не бойтесь.

От этих слов Анна тут же успокоилась — учительница их не обманет.

— Мисс Уильямс, откуда вы взяли материалы? Кто за них платил? — Бернард немало знал о Депрессии, его отец сидел без работы уже три месяца.

Мисс Уильямс улыбнулась, а потом взглянула на Анну.

— Их купил друг Анны, — объяснила она классу.

— Друг Анны!

— Анна, ты что, обзавелась богатыми друзьями?

— Нет у меня таких друзей, — возразила Анна. Она почти не сомневалась, мисс Уильямс её не предала, но всё же спросила: — А это не папа? Вы ему ничего не сказали?

— Нет-нет, твой отец тут ни при чём, — заверила учительница. — У тебя есть и другие друзья, доктор Шумахер, например.

— Доктор Шумахер! — выдохнула Анна.

— А где он взял столько денег? — спросил практически настроенный Бернард.

— Доктора все богатые, — вставила Джозефина Петерсон.

— Не вполне так, Джози, — поправила её учительница. — Теперь людям нелегко платить по счетам, поэтому счёт от врача они нередко оставляют напоследок. Но у доктора Шумахера нет ни жены, ни детей, чтобы покупать им подарки на Рождество, а Анна — его дорогой друг. Он мне сам сказал.

Анна вспомнила, как сердилась на доктора, когда он объявил, что ей придётся пойти в специальный класс.

"Он пообещал, что мне понравится, и мне тут ужасно нравится. Он уже тогда был моим другом".

— Доктор Шумахер не один всё сделал, — догадался Бернард. — Спорим, вы тоже помогли, мисс Уильямс.

— Совсем немножко, — согласилась учительница, слегка покраснев под пристальным взглядом мальчика. — У меня тоже в Торонто никого нет.

— А мама и сестры? — хором спросили дети.

Мисс Уильямс часто рассказывала про своё детство. Они прекрасно знали всё её семейство.

— Они все в Ванкувере, — учительница занялась перекладыванием книг с места на место. — Туда слишком далеко ехать на Рождество, а подарков для них у меня уже целый ящик заготовлен.

Ученики отвлеклись на разговоры о подарках, только Бернард оставался серьезным.

Анна задумалась.

А если попросить папу пригласить их на Рождество? Почему бы и нет? Мисс Уильямс понравится ёлка. Доктор Шумахер всегда занят, но может, сумеет освободиться в рождественскую ночь?

— Давайте начнём, — предложила мисс Уильямс.

Анна всё ещё боялась, что у неё ничего не получится, но внимательно слушала объяснения учительницы. Оказалось, это сложно, но не очень.

Сначала надо решить, какой формы будет корзинка. Анна выбрала овальное донышко. Оно красивое и большое — смысла нет мастерить маленький подарок. Она только что выучилась пользоваться линейкой. Анна вытащила линейку из парты и измерила донышко. Пятнадцать сантиметров в ширину и двадцать пять в длину. Анна спрятала линейку и улыбнулась.

Теперь надо положить прутики отмокать в ведре с водой. Не трудно, каждый сумеет. Анна опускала свои прутья медленно и осторожно. Джози заторопилась и сломала один.

— Пожалуйста, повнимательней, Джози, — предупредила мисс Уильямс, — смотри, как Анна делает.

Через несколько часов прутья отмокли и стали мягкими и гибкими. Теперь из них можно плести корзинку. Но сначала Анна занялась прямыми, жесткими прутьями. Их надо втыкать очень ровно. Она работала медленно, вдумчиво, каждый прут в соответствующую дырочку, выровнять на глазок, потом проверить по линейке.

— Хорошо, Изабелла. Молодец, Вероника, — мисс Уильямс ходила от одного к другому. — Не так быстро, Джимми. Они у тебя сверху неровные.

Она помедлила у парты, где сидела Анна. Остальные работали быстрее, но Анне до этого дела не было. Ей хотелось сплести такую корзинку, в которой всё будет на месте, словно её сделала Гретхен или мама.

— Просто совершенство, Анна, — сказала учительница.

Совершенство!

Анна принялась подворачивать концы прутьев, чтобы и внизу корзинка была ровной. Получился приятный рисунок. Она замерла в восторге от своей работы.

— Можно мне посмотреть? — Изабелла протянула руку к корзинке. — Ага, понятно. Спасибо, Анна.

Она вернула Анне корзинку и склонилась над своей собственной, исправляя погрешности. Анна удивлённо взглянула на подругу.

Потом она внимательно слушала мисс Уильямс, объяснявшую, как вплетать поперечные прутики. Казалось, это проще простого. Начинаешь с тоненьких. Анна потянулась за прутиком. Руки у неё дрожали

Засовываешь один конец за вертикальный прут.

Сказано — сделано. В ту же минуту всё пошло насмарку — прутик выскользнул. Анна закусила губу и начала сначала, теперь помедленней. На этот раз прутик остался там, где положено. Она глубоко вздохнула, набралась храбрости и начала плести.

Туда-сюда, туда-сюда. Каждый раз протаскиваешь прут на всю длину. Прут кажется бесконечно длинным, будто вьётся и обматывается вокруг тебя. Еще сюда! Готово!

Теперь крепко затянуть.

"Но не слишком крепко", напомнила самой себе Анна.

Горизонтальный прут должен плотно прилегать к вертикальным, но если затянуть слишком сильно, они сломаются. Анна прилаживалась до тех пор, пока не почувствовала — как раз то, что нужно. Она сама не знала, как должно быть, — её руки знали.

Мисс Уильямс снова подошла к Анне. Девочкина работа казалась безупречной. Она была так сосредоточена, что даже не заметила наблюдающей за ней учительницы.

— До чего же у тебя ловкие пальцы, Анна.

Девочка подняла голову и уставилась на учительницу. "Ловкие"?

— Ловкие — значит быстрые и умелые, — ответила мисс Уильямс на незаданный вопрос. — Уверенные в себе.

Кому как не Анне знать, какие у неё неуклюжие пальцы!

— Дай, я сама сделаю, — то и дело повторяли мама, Гретхен, а то и Фрида, которая всегда куда-то торопилась. Руди и теперь иногда вспоминает обидное прозвище и дразнит Неуклюжей Анной.

А тут выходит, у неё ловкие пальцы! Анна всё плела и плела, протаскивая прутики туда и сюда. Ловко, проворно и аккуратно. Девочка напевала себе под нос только что сочинённую песенку.

В жизни ещё не было так весело. Но мисс Уильямс остановила их задолго до того, как дело было сделано.

— Сдаётся мне, грамматику ещё никто не отменял, — напомнила учительница строгим голосом, — как и арифметику, Джимми.

На следующий день она снова разрешила им заняться корзинками. Стенки корзинки медленно росли. Анна кончила вплетать тоненькие круглые прутики и взялась за плоские. Туда-сюда, туда-сюда.

— Руки устают, — жаловалась Джози. Корзинка у неё никак не хотела быть аккуратной.

У Анны руки совершенно не уставали, а корзинка была — аккуратнее не придумаешь.

— Неплохо для такой малявки, — Бернард взглянул на мисс Уильямс.

— И не для малявки неплохо, — ответила учительница. — У Анны особый талант к методичной работе.

Тут даже Бернарду понадобились объяснения, хотя он-то говорил по-английски с рождения.

"Как бы и ему сделать какой-нибудь подарочек, — подумала Анна. — Изабелле, Бену… и мисс Уильямс… и доктору Шумахеру".

Нет, никак не получится. Еще пять подарков! Она бы и с одним не справилась, если бы не мисс Уильямс. Задумавшись, Анна не переставала тянуть и проталкивать прутья. Она всё думала и думала, и что-то вдруг стало вырисовываться.

Для начала надо закончить с первым подарком. Восторг девочки рос по мере того, как росла корзинка. За пару сантиметров до края Анна снова начала вплетать тоненькие прутики. Край корзинки всё приближался и приближался, и вдруг дело было сделано. Корзинка оказалась почти полметра высотой. Она немножко расширялась кверху, это было очень красиво. Не у всех так получилось, у многих корзинки были ровными, как печные трубы. Концы прутьев Анна аккуратно заправила внутрь. Прутья лежали один к одному, ровненько, без малейших промежутков. Девочка в восторге поворачивала корзинку.

— Теперь возьмите карандаши и поставьте на донышке ваши инициалы, — велела мисс Уильямс. — Я договорилась, корзинки покрасят. Не хотите же вы, чтобы они перепутались.

Анна рассмеялась. Свою корзинку она ни с чьей не спутает! Она чётко написала на светлом дереве:

И корзинки забрали.

Дома остальные четверо тоже были заняты по горло.

Гретхен всё ждала, что папа предложит им деньги на подарки, и тогда она сможет от них отказаться. Но папа как будто забыл.

— Ты ему лучше как-нибудь намекни, — решил Руди. — А то вдруг они волнуются.

— Насчёт денег на Рождество… — начала Гретхен за ужином.

Её перебила мама. Она покраснела и, не глядя на детей, уставившись куда-то в пространство, начала:

— Гретхен, я как раз собиралась тебе сказать. Нам с папой в этом году не нужно подарков. Вы нас любите, и с нас довольно. Мы… Да-да, больше нам ничего не надо. Ёлка у нас будет, не волнуйтесь, но…

— Хорошо, хорошо, мама, — прервала её Гретхен. — Я… мы….

Руди пнул её под столом, и она замолчала.

— Мы понимаем, — сказал он родителям. — Вы не беспокойтесь.

Позже, когда дети улучили момент, чтобы остаться одни, Руди объяснил:

— Так ещё лучше. Они ничего от нас не ждут. Будет полный сюрприз.

— Три полных сюрприза, — со смешком напомнил Фриц.

Анна промолчала.

Рождество приближалось, четверо старших по-прежнему скрывали друг от друга свои планы и только слегка намекали на то, чем заняты. Гретхен в мгновенье ока прятала вязанье, стоило только папе или маме появиться на пороге. Она и остальным его не показывала, они видели только голубое с желтым.

Близнецы расчищали снег после уроков. Немногие соседи могли платить деньги за чистку снега, но Фриц и Фрида ходили от дома к дому и спрашивали, не нужна ли помощь, пока не нашли два или три места.

Руди был занят только хоккеем.

— За меня не волнуйтесь. У меня ещё полно времени, — говорил он.

— А что ты собираешься делать? — приставал к нему Фриц. — Ну, хоть намекни. Мы хотим купить папе такой подарок, какой он давно хотел.

— Постараемся купить, — поправила Фрида.

— У меня будет настоящий рождественский подарок… Увидите, когда время придет. Ну, мне пора, — Руди отмахнулся от них и оправился в ледяной и холодный мир хоккейных клюшек и шайб. Он и впрямь уже стал настоящим канадцем.

Анна не подавала вида, что и она чем-то занята. Никто не знал, даже не подозревал о её сюрпризе. По правде сказать, остальные четверо о ней особенно и не думали.