Неунывающий Рон

Глава 8

Мне снилось, что дом мне что-то тихонько напевает без слов, просто тихо радуясь моему присутствию. В голове всплыл вопрос-объяснение, и я тут же подорвалась на кровати, тяжело дыша.

Почему мне это не пришло в голову раньше? Тетушка сказала, что после лечения у меня было магическое истощение. Но его просто не могло быть! Я устроена по-другому, у меня нет магического ядра, которое можно истощить, в отличии от местных, моя сила сконцентрирована в ауре. Я тяну ее без всяких посреднических структур!

И во сне я это все и осознала. И то, что отличаюсь от местных, и то, что отключилась не от истощения, оно мне не может грозить в принципе, а от перенапряжения магических каналов. И что мне ни в коем случае нельзя в Мунго, меня сразу запишут в странные аномалии – может колдовать без оформленного магического ядра! В общем, беда-беда-огорчение.

Я привела себя в порядок и спустилась вниз – моя комната оказалась на втором этаже. Тетушка нашлась в гостиной – удобно устроившись в одном из кресел, она вышивала.

– Со мной связывалась Пандора, – проговорила она, отвлекшись от своего занятия. – Тебя завтра хотят видеть в Отделе Тайн к одиннадцати. Игнатус будет твоим сопровождающим. Не опаздывай.

– Хорошо, тетушка. – Я склонила голову. – А как же ритуал?

– Если тебе не придется сильно тратится, проведем, когда вернетесь. Или перенесем на завтра. Встреча с мистером Джонсом сейчас важней.

– Как скажете, тетушка. Тогда приятного вам вечера.

– И тебе, Рональд. До завтра.

Камин встретил меня зеленым пламенем. Все-таки, тренировки играют огромную роль – каждый переход дается мне все проще. В гостиной никого не оказалось, зато с кухни почти сразу заглянула Молли.

– Ронни, наконец-то. Проголодался?

Согласно кивнув, отправилась на кухню. Вдыхая аромат горячего жаркого, кратко рассказывала Молли, как прошел день. Разумеется, сократив все до предела.

– Меня познакомили с Игнатусом и Лукрецией. И они водили меня на Косую аллею. Сказали, что я могу выбрать себе подарок. Я выбрал себе, Джинни и Перси!

– И они согласились? И что же ты выбрал?

– Ага, согласились! Вот, смотри – эта заколка Джинни, этот ежедневник – Перси, а вот этот гребень – мой! – Я выложила все на стол.

– Какая прелесть! Джинни! Перси! – Восторженный вопль Молли можно было слышать и на улице. Не удивительно, что не прошло и минуты, как вся семья сбежалась на кухню. Джинни от восторга едва не задушила меня в объятиях, Перси радостно пожимал руку, а вот близнецы посматривали как-то слишком расчетливо. Поэтому, сославшись на усталость, удрала в свою комнату.

Все оставшееся время я провела, читая зельеварение, конспектируя интересные моменты и выписывая рецепты. Это оказалось на удивление интересным. В доме давно уже все затихли, когда я, потянувшись, закрыла полностью законченный учебник за первый курс, и, абсолютно довольная собой, поплелась в кровать.

Утро прошло под знаком: «трындец, проспала!» Изображая электровеник, я метнулась в ванную, затем, не чувствуя вкуса, смела с тарелки кашу и бросилась к камину. Часы показывали пол одиннадцатого. Это ж надо было проспать и утренний вопль Молли, и пробудку всей семьи. К тому же у мамочки внезапно проснулась совесть, и, глядя на дрыхнущего сыночка, она умилилась и решила дать ему выспаться! Ну прямо все одно к одному.

Тетушка Мюриэль только подняла брови, когда я пронеслась мимо нее на второй этаж, ехидно проинформировав мою спину, что Игнатус будет через четверть часа и мне не стоит опаздывать. Но я успела. Быстрое переодевание в новые шмотки, мантию сверху – пусть видят, что уже не ребенок, а минимум подросток. Два взмаха гребнем создали из кошмара на моей голове вполне приличную прическу и ровно без четверти одиннадцать я стояла возле камина в приличном виде, подобающем юному представителю вполне обеспеченной семьи. Игнатус одобрительно кивнул, приветствуя меня, и жестом предложим следовать за ним.

В министерство мы попали через камин. Игнатус зарегистрировал у дежурного свою палочку, и мы неторопливо двинулись дальше. Пройдя сквозь атриум, зашли в комнату с лифтами, спустились на девятый со знаком минус. И тут впервые начались расхождения с тем, что я помнила.

Никакой вертящейся комнаты, обычный коридор. Нас встречали. Миссис Лавгуд стояла рядом с высоким мужчиной с совершенно нейтральным выражением лица. Но вот глаза его выдавали – в них светился ум и интерес.

– Мистер Джонс, мистер Пруэтт, Рональд Уизли. – Представила нас Пандора.

– Рад познакомиться. – Мистер Джонс держался подчеркнуто вежливо. – Пройдемте?

Пока мы шли по коридору, я с удовольствием читала надписи над дверями. Отдел Рунологии и Артефакторики, отдел Алиментарной трансфигурации (первое слово поставило меня в тупик, но я решила, что это, видимо, что-то вроде отдельного подраздела в науке), отдел изучения ВНД (последнее я тоже не поняла), отдел Экспериментальных чар. Остановившись у последней двери, мистер Джонс произнес:

– Это отдел Экспериментальных чар. Таблички над дверями зачарованы таким образом, что их могут прочесть только сотрудники соответствующего отдела. Ну и я, как глава. Все для сохранения секретности, как видите.

Я молча прикусила язык. Как хорошо, что я удержалась от вопросов по поводу прочитанного. Еще не хватало, чтобы меня объявили самой главной тайной и заперли здесь.

Мы вошли внутрь и оказались в небольшом холле, откуда перешли через арочный проем в огромный круглый пустой зал, пол которого был расчерчен множеством странных символов и пентаграмм.

– Это рабочий зал. Часть дверей ведет в кабинеты, часть – в лаборатории. Как вы понимаете, нам важно проверить ваш дар. Эта шкатулка, – меня подвели к центру зала, – проклята неснимаемым проклятием. Достаточно легким, можно даже сказать – шуточным, но снять его никто так пока и не смог.

Я посмотрела на блестящую деревянную шкатулку и на миг прикрыла глаза, настраивая зрение. Теперь мне было видно, что на крышке шкатулки лежал серый пепел. Во всяком случае, в том, что проклятие не представляет угрозы, меня не обманули. Но вот как его снимать? Доверившись интуиции, я наклонилась над шкатулкой и легко дунула на нее.

Серый пепел невесомо взмыл в воздух, становясь все прозрачней, и медленно истаял. Я еще раз осмотрела шкатулку, убедившись, что от проклятия не осталось и следов, и, глубоко вздохнув, обернулась к мистеру Джонсу.

– Вроде все. – неуверенно проговорила я. – Ну, насколько вижу. Но я не до конца уверен, что вижу все.

Мистер Джонс кивнул, и, подойдя к шкатулке, начал водить волшебной палочкой, видимо, читая какие-то диагностические заклинания невербально. Потом повернулся ко мне:

– Поздравляю, мистер Уизли. Проклятие действительно снято. Что ж, предлагаю пройти в мой кабинет, нам есть, что обсудить.

Надо сказать, мистер Пруэтт пошел со мной не зря. Игнатус внимательно читал предлагаемый договор, время от времени с чем-то не соглашаясь, и тогда они с мистером Джонсом вежливо спорили. Я в это время блаженствовала в глубоком кресле. В общем, договор обсудили и пришли к консенсусу.

Итак, Отдел Тайн берет надо мной шефство, внося в список предсказателей и снабдив самыми мощными защитными разработками. Если меня заинтересует какой-либо научный аспект среди их разработок, мне обязуются предоставить компетентного специалиста. Если у меня возникнут разумные просьбы по компетенции Отдела Тайн, мистер Джонс согласен их рассмотреть и оказать помощь. В мои обязанности входило: сохранять в секрете все, что я узнаю в Отделе Тайн и не рассказывать никому без санкции мистера Джонса; оказывать консультационные услуги и услуги по снятию проклятий по просьбам Отдела Тайн, если это не будет грозить моему здоровью. Мои услуги будут оплачены по стандартной ставке независимого консультанта. При обращении ко мне сторонних лиц с просьбами о снятии проклятий, ставить об этом в известность лично мистера Джонса. Последний пункт вызвал у меня возражения, но в конце концов, я все же согласилась с ним, уточнив, что буду просто ставить в известность, остальная информация – на мое усмотрение. Тяжело вздохнув, подписала договор, затем принесла Непреложный Обет о неразглашении без разрешения всего узнанного в Отделе Тайн.

Я уже обрадовалась, что визит пришел к своему логическому концу, но оказалось, что меня ждут в отделе прорицаний и пророчеств. Ведь числиться я буду именно у них. Мысленно помянув незлым тихим словом весь Отдел Тайн скопом и мистера Джонса персонально, направилась к прорицателям.

Тут меня тоже ждали. Забавный пожилой джентльмен представился как Джонатан Трэверс, и провел для меня небольшую экскурсию. Комната отдела Прорицаний прилегала к Залу Пророчеств, по которому мне даже разрешили пройтись, строго настрого запретив куда-либо совать свои грабельки. В процессе мне даже объяснили, что особая магия зала заставляет появляться в нем любые произнесенные пророчества. После моего вопроса мне также по-быстрому объяснили разницу между пророками и прорицателями.

Пророки говорили свои пророчества, когда в них проявлялась особая магическая сила. Пророчества эти всегда непонятны, полны аллегорий и тумана. «Можно предположить», – сказал мистер Трэверс, – «что само будущее защищает себя, искажая видимые пророком картины». В общем, если пророчество ясно и понятно с первого прочтения, то это скорее всего, не пророчество.

С прорицателями было интересней. Существовала наука – прорицание, с возможностью рассчитать вероятность любого события, найти факторы, благоприятно или негативно влияющие на эту возможность. Существовали и специальные техники, позволяющие заглянуть в вероятное будущее – именно в вероятное, рассчитываемое и прогнозируемое. Вот именно здесь была важна склонность, талант, особое умение мыслить – не важно, как это назвать – некий фактор, разрушающийся при использовании техник контроля разума. Поэтому талантливые прорицатели носили защиту от чтения мыслей и вносились в специальный список. Особое внимание уделялось детям, проявившим зачатки этого дара. Считалось, что, если с возрастом дар не угасал, ребенок вырастал с достаточно сильным даром прорицателя.

Войдя в комнату, где размещался отдел Прорицаний, мы разместились на мягких стульях за исключением мистер Трэверса – тот открыл небольшой сейф и достал из него толстый журнал со множеством страниц и открыл где-то посередине, после чего обратился ко мне:

– А сейчас, мистер Уизли, будьте добры сформулировать какое-либо предсказание.