Неутолимый Голод: Тупиковая ветвь

Глава 10. Коммуна (часть 2)

Давид хорошо понимал: последнее, что ему позволено, — это дать себя схватить.

О мыслевиках и том, как они досконально, хоть и нечётко, считывают мозг, в Конфедерации знали все. А в его мозгу было главное — лагерь Магов Новой Эры.

Если дойдёт до того, что загонят в угол, он был абсолютно обязан умереть до того, как попадёт в их лапы. И полностью готов это сделать.

Но для начала пусть попробуют загнать!

Как только Давид ощутил идущее от Ренцини магическое касание, он моментально поставил Поглощающий щит. Вряд ли жандарм был высшим, а значит — не девяностый уровень. По долгу службы у Сайи большинство высших Давид знал в лицо.

Почувствовав, что стремительно теряет силы, Ренцини на мгновение впал в ступор, но тут же отпустил своё заклятие, замерев с выпученными глазами.

Он должен был знать, как пробить такой Щит, но на это жандарму требовалось время.

А вот его высокий восточный напарник, похоже, оказался лучше подготовлен к такому повороту. Ощутив, что сила вытекает слишком быстро, он сразу же сбросил с Давида и Мейхерта свои хитрые магические тиски. И мгновенно контратаковал.

Под шипение своего инфузора он швырнул вперёд большой оранжевый шар. Тот с гулким звуком разбился о Щит, оставив выщербину. Ещё один такой — и его пробьют. Проклятье!

Стоявший же рядом русоволосый крепкий маг, похоже, не успел понять, что происходит. И спустил с цепи уже заготовленную, мощную, но бесполезную атаку.

Рой мелких светящихся звёзд полетел в сидевших за столом, воздух вокруг них подёрнулся горячим маревом, а вслед звёздам под запоздалый крик Ренцини: «Поглощающий щи-и-ит!..» — ударил яркий зелёный луч.

Всё это впиталось в ещё целую защиту Давида, снова наполнив мага энергией до отказа. А русоволосый, глаза которого от ощущения потоком вытекающей силы полезли на лоб, бросил заклятия, схватился за ворот форменной куртки, словно стал задыхаться, и вдруг повалился на колени. Похоже, продолжать бой маг не мог — он был пуст. Совсем пуст. И больше не маг… «Войд».

В этот момент высокий метнул в Давида второе маленькое солнце.

На таком коротком расстоянии времени на размышления и ответ было крайне мало. По новому магическому толчку Давид понял, что и Ренцини уже готовит свой удар. Понадеявшись, что второе микро-солнце Щит всё-таки выдержит, маг изо всех сил полоснул по обоим жандармам Огненным мечом и прыгнул в сторону.

В то место, где Давид только что стоял, ударил ещё один такой же зелёный луч. Высокий азиат, который его послал, опоздал с реакцией всего на долю секунды, но уже ничего не успел сделать — Огненный меч рассёк мага от бедра к подмышке, и верхняя его часть с удивлённым выражением на лице завалилась назад, подмяв нижнюю.

Ренцини был куда более хитёр — промедлив с атакой ещё мгновение, он увидел Меч, успел перегруппироваться и выставил экран. Могучим ударом жандарма отбросило прочь из кабинета, но в последний момент он зажёг своё заготовленное оружие — многометровое светящееся лезвие из чистого света. Карающий клинок.

Этого Давид увидеть не ожидал. Ренцини оказался не просто жандармом, а Устранителем!

Лезвие пропороло и стену кабинета окно и, развалив по дороге на части стулья и стол, погасло только упёршись в новый Поглощающий щит Давида.

Толстая стеклянная панель, отделявшая ресторанный кабинет от внешнего мира, тут же треснула и, лопнув, вывалилась в темноту. В комнату ворвался влажный и дикий грозовой ветер.

Получив секундную передышку, Давид бросил короткий взгляд в сторону Клаудиуса. Он упустил Мейхерта из виду в самом начале заварушки, но надеялся, что всё это время тот просто держал самый мощный щит из известных ему и старался не попасть под удар…

Возможно, так оно и было. Но теперь Клаудиус Мейхерт лежал посреди обломков стола и стульев на краю, возле осколков раскрошившегося окна. Часть его тела выше груди отсутствовала. Клаудиус выдержал все удары, кроме одного — Карающего клинка.

Старик-маг дожил до восьмидесяти в бодром здравии, не наполняя себя силой сверх необходимого. И, по иронии судьбы, ушёл из жизни по той же причине…

На скулах Давида заиграли желваки. О сжал кулаки и зарычал. Да разнести этот чёртов небоскрёб до основания! Скоро Маги Новой Эры не оставят здесь камня на камне, так нечего ждать!..

В этот момент он почувствовал с десяток крупных всплесков энергии совсем близко — где-то в здании.

Жандармам пришли на подмогу, понял маг.

И, с досадой выругавшись и покосившись на висящий над обломками стола шар с прожилками, прыгнул в грозовую темноту.

А вслед за ним, глядя в ночь пустыми глазами на побелевшем лице, в разбитое окно, медленно шатаясь, вышел русоволосый «войд».

* * *

Великая Луатариан и четверо её учеников-гестерианцев уже с полчаса стояли напротив кушетки и смотрели на него, не мигая. Их дыхательные щели выводили шелестом угрожающий ритм.

Самуил слышал, что гестерианцы могут не моргать по нескольку часов, если хотят. Но с тех пор, как очень плотно сотрудничают с людьми, не пользуются этой возможностью. Пока им не понадобится надавить на того или иного человека. И вот тогда они устремляют свой немигающий взгляд в глаза несчастного, пока тот не поддастся древним, природным и исключительно человеческим инстинктам и не даст им то, чего они хотят.

Всё, чего, похоже, хотела Луатариан — это вернуть время на пару часов назад и сразиться с мятежным магом вместе с Самуилом. Хотя, конечно, не говорила этого прямо. Ведь это было невыполнимо.

— Как?! Как это понимать, Ренцини?! Даже в такой ответственный момент вы продолжаете меня катастрофически удивлять… — покачал головой Фахри Аль-Атраш, войдя, и посмотрев на развалившегося на кушетке обессиленного жандарма. — Ну как же так, Самуил?.. — с досадой, но уже более мягко повторил он.

— Времени почти не было, Великий Председатель… — слабым голосом ответил жандарм. — Всего пятнадцать минут на планирование. Мы разобрались в ситуации на Шуанде за какие-то полчаса до операции…

Чего Самуил точно не хотел говорить Аль-Атрашу, так это того, что ещё на Шуадне, с первой минуты после сообщения от Мейхерта, он решил звонить Председателю только с докладом об успешном задержании. Частично — потому что уже всерьёз настроился на пост главы Жандармерии. И частично — потому что иначе задержание, заблокированное Председателем до подхода подмоги, точно бы не состоялось.

— Если бы погибли инерты… — глухо сказал Аль-Атраш.

— Они не погибли, господин Председатель, — неожиданно резко, даже для себя самого, огрызнулся жандарм.

Это он, Ренцини, едва не погиб! Или, того хуже, едва не лишился всех сил, как Сергей! Великий Аль-Атраш может в следующий раз сам постоять на острие атаки!

Председатель Гильдии смерил Самуила пристальным взглядом, но ответил не сразу. Помолчав долгие секунды, он всё ещё мягко, но с холодом в глазах проговорил:

— Я понимаю твоё раздражение, Ренцини. И я бы дал тебе отдохнуть, но после твоей операции никого из её участников, кроме тебя, не осталось, — великий маг развёл руками. — Поэтому опиши ты мне вкратце картину.

Конечно, дал бы он отдохнуть…

— Аналитики нашли незарегистрированную организацию магов, из которой, с большой вероятностью, и вышел наш противник. Я проверил эту гипотезу — она подтвердилась. Я запустил отслеживание контактов, и через четверть часа объявился профессор Мейхерт со своей встречей… — начал описывать жандарм.

— Что за организация? — перебил его Аль-Атраш.

— Колонисты Шуадны. «Коммуна свободных магов», — пожал плечами Самуил. Как будто это имело решающее значение.

Великий Председатель словно задышал реже, услышав это название. Но тут же как ни в чём ни бывало кивнул:

— Знаю такую. Надо было их раньше прижать, как настаивал Коулман… Не только весь этот хаос, возможно, предотвратили бы, но и послабления в законе выторговали, при хорошем раскладе… — он с досадой поджал губы, посмотрев себе под ноги. — Ещё что-то важное?

— Да, господин Председатель, — Самуил прикрыл глаза, с трудом собирая разбегавшиеся мысли. Ему снова нужен был сон. Много сна. — Бетеш значится в нашем регистре как маг пятьдесят восьмого уровня. Но то, чем он разгромил нас троих, был Поглощающий щит.

— «Буст»? — поднял бровь Аль-Атраш.

— Возможно, — кивнул жандарм. — Но он сделал два Поглощающих щита, атаковал, а после — выпрыгнул в окно, чтобы оказаться подальше от анти-телепорта, и, вероятно, телепортировался восвояси. Внизу, у подножия башни, его не нашли. И ещё одно — в ресторане на нём не было инфузора…

— Что? — в один голос переспросили Великий Председатель и внезапно заморгавшая Луатариан.

— Бетеш не носил на себе инфузор в ресторане, — повторил он.

Оба великих мага вздохнули, на минуту задумавшись.

— Должно быть, мы имеем дело с принципиально новыми видами «буста» и магического экстракта? Сильнодействующими, долгосрочными, без тяжёлых последствий… — предположила гестерианка.

— Я бы хотел надеяться на этот вариант, — Аль-Атраш мрачно сощурился, — потому что остальные по степени невозможности ближе к сказкам. К очень недобрым для нас сказкам, уважаемые маги…

Он вздохнул, прикрыв на секунду глаза, и тут же снова воткнул в Самуила свой морозный взгляд:

— Какие ты видишь следующие шаги, Ренцини?

Устранитель приподнялся на кушетке и с трудом сел.

— В плане проработки теории того, с чем мы имеем дело, я бы предложил поручить магистру Гупте получше исследовать границы возможного с экстрактом и «бустом». Чтобы хоть гипотезы какие-то были, — он сделал неопределённый жест рукой. — Со стороны жандармерии и меня лично — все ресурсы на отслеживание контактов магов «Коммуны» с внешним миром. За две недели их не могло не быть. Кто-нибудь должен был кого-то видеть или с кем-то говорить. Может быть кто-то из «Коммуны» засветился на камерах или не сумел удержать язык за зубами и что-то выдал. И уж точно — кого-то они должны были утянуть на свою сторону. Не просто так же они на других магов выходят…

Самуил вдруг поймал себя на мысли, от которой на затылке зашевелились волосы. Он не знал, отказался бы или нет. Если бы Давид Бетеш связался не с Мейхертом, а с ним, Ренцини, предложив за сотрудничество хотя бы даже и его, Бетеша, магические возможности…

— Всё понятно, — кивнул Великий Председатель. — Работайте. Только потрудитесь докладывать мне до того, как предпринимаете важные шаги. Не только вы один, но мы все, вся Гильдия Магов, не можем провалить эту общую миссию. Мне сложно сбрасывать со счетов то, что может скрываться под водой у этого страшного айсберга. И в глубине души мне от этого страшно до жути.

— Нам всем, Великий Фахри, — тихо сказала Луатариан, — нам всем…

* * *

Тридцать восемь. C вероятностью девяносто пять процентов, именно столько насчитывалось известных жителей в «Коммуне свободных магов» две недели назад.

Эти данные аналитический отдел жандармерии собирал по крупицам всё время её существования. Сколько их точно было, никто не знал. Но любые сведения о том, что тот или иной маг объявлял, что переезжает туда жить, или что так предполагали его родственники, или что он просто очень интересовался «Коммуной» и смежными темами, а потом пропадал с радаров — всё это анализировалось компьютерами, чтобы сделать вывод: маг такой-то является жителем «Коммуны» с вероятностью «икс» процентов.

Если понизить порог вероятности, например, до восьмидесяти, то в «Коммуне» могло быть и сорок пять магов.

Самуил, прочитав отчёт, вздохнул, и полчаса приоритизировал, чьи контакты более, и чьи — менее важно искать. Составив список, он отправил его аналитикам и откинулся на мягкую анатомическую спинку кушетки. Что делать теперь?

Великий Фахри Аль-Атраш был совсем не одинок в своём беспокойстве. Самуилу тоже было страшно, впервые за многолетнюю успешную карьеру жандарма. И хотелось что-то против этого страха делать. Он был следователем, он был палачом, его призванием и обязанностью было сокрушать то, что нагоняло страх на других. Но в этот раз он выслеживал непобедимых чудовищ, спасаясь лишь тем, что они хорошо прятались…

Закусив губу, Самуил подошёл к высокому окну рабочей залы офиса Магической жандармерии в Южной Парижской Башне.

В этой части Земли стояла в разгаре летняя ночь. Короткая гроза закончилась. Теперь системы циркуляции затягивали в здание влажный и прохладный ночной воздух поредевших облаков, пахнущий громом и молниями.

Невдалеке, в десятке-другом километров, виднелась Северная Парижская Башня — гигантский, идеально прямоугольный небоскрёб трёхкилометровой высоты и полукилометровой ширины. И если Южная башня имела форму конуса с плавно переходящим в плоскость основанием и шпилем наверху, словно кто-то защипнул кусок поверхности и вытянул на себя, то Северная выглядела много проще, а от того — угрюмее и монументальнее. Возможно, именно поэтому в ней жил рабочий класс, а на верхних уровнях, где воздух был чище всего, располагались не их крохотные апартаменты, а казино, бордели и бары.

В Южной же башне жили те, кто побогаче. Здесь и офисы жандармерии и Гильдии были вычурнее и дороже обставлены, и плотность населения была в разы ниже — всего что-то около полутора-двух миллионов жителей. Против почти десяти в Северной.

Где-то в тумане по правую руку была ещё и Восточная Башня. Та выглядела, словно исполинское яйцо, водружённое на трёхкилометровой высоты пьедестал. Там были офисы корпораций, выставочные комплексы и невероятных размеров моллы, где жители Южной Башни спускали деньги, заработанные на дешёвой рабочей силе из Северной.

Земляне были вынуждены переселиться в эти задраенные фильтрами воздуха циклопические здания два века назад, когда даже богатые не смогли поддерживать здоровый микроклимат в своих виллах на поверхности.

Деревья вымерли, на пару сотен метров над землёй воцарился смог, который усилившиеся без лесов ветра перегоняли с места на место, лишь изредка добавляя свежести, когда дули с океана.

Тогда жители Земли добили природу с помощью террита.

Каменно-стеклянные громадины башен и их коммуникации возвели, разрыв берега и разломав немало горной породы для новых видов цемента. И всё это — в рекордные сроки. С территом-то!

Планета ответила разлившимся океаном, забравшим много суши.

Но землянам было уже всё равно — все шестнадцать миллиардов поместились всего в несколько тысяч гиперзданий, которым не нужно было много места. Да и что с ней делать, с этой сушей, если она уже полвека как мертва везде, куда ни посмотри… Почти.

Однако же, полностью уничтожить всё, что было в земной природе, не дали активисты. Давным-давно они привлекли внимание пары толстосумов, запудрили им мозги идеями сохранения того, что веками создавала планета, — и в конце концов полтысячелетия назад появились «заповедники», исполинские искусственные купола с поддерживаемым внутри климатом, механизмами самоочистки и авторегулирования популяций флоры и фауны. До того, как стало нечего больше сохранять, их успели построить пять.

Самые богатые жили, а чуть менее богатые отдыхали в «заповедниках», рассказывая потом остальным небылицы о встреченных земных животных, которых средний землянин не видел даже в голограммах. Для повседневной жизни полезнее было знать виды роботов, которые «водились» в небоскрёбах.

Самуил в «заповедниках» побывал, уже сделав карьеру жандарма. В его семье денег, достаточных даже на дневной визит, не водилось никогда.

Молодой служитель магического порядка был поражён тогда, как походила когда-то живая природа Земли на природу его нежно любимой Лернианы… Он даже поставил себе цель заработать на небольшие апартаменты с видом на искусственное море в одном из «заповедников».

Однако уже сильно позже, заработав деньги и хорошенько взвесив за и против, он всё же купил апартаменты на Лерниане. Потому что там море было настоящим, с настоящим закатным солнцем, уходящим в воду. А не его реалистичной имитацией, ползущей по высоченной нависающей над водой голубоватой стене…

А потом на Лерниане случилась катастрофа. Всё живое было стёрто с её континентов, а сам жандарм благодарил Вселенную, что начальство заставило его отменить отпуск, который он собирался провести в той части лернианских курортов, куда беда нагрянула в первую очередь. И жалел, что не улетел с планеты ка-днём раньше…

Не раз и не два смотрел с тех пор Самуил из окна то одного, то другого гиперздания на Земле и думал, что люди — та же каменная саранча, с одной лишь разницей: эти ужасающие насекомые убивали всё живое быстро. С людьми же оно мутировало и билось в агонии сотни лет, прежде чем испустить дух.

Жандарм чувствовал, что этот набирающий силу хаос последних дней — неспроста.

И его чутьё шептало, что это приходит время ещё более сильных, более разрушительных двуногих прямоходящих. Они будут настолько всемогущи, что, наконец, выйдут за узкие рамки планет, наберут мощь — и станут, не мелочась, в один присест погружать в агонию целые галактики…

Голо-модуль на руке издал трель и замигал.

Микаэла, глава аналитиков, звонила лично. Похоже, они откопали что-то важное.

Жандарм сбросил с лица задумчивое выражение и посуровел.

— Ренцини, — отозвался он. — Что нашли?

— Привет, Сэм, — кивнула Микаэла, — тебе понравится. Вернее, не понравится. А-а-а… чёрт его знает, как ты к этому отнесёшься, но это очень важно.

— Что там? — холодно переспросил Устранитель.

— Да, прости. В общем, поиск по записям с визоров техники выдал результат. Робот-уборщик засёк сразу четверых из этой «Коммуны». И это — уже само по себе интересно. Но главное — то, где он их засёк.

— Где? — руки Самуила сами собой сжались в кулаки. Только не говори…

— Хранилище Гильдии на Земле, — Микаэла сделала многозначительное выражение лица. — Они где-то у вас.

«Твою м-м-мать!..» — выругался про себя жандарм и с размаху больно впечатал кулак в толстое и вечно прохладное стекло панорамного окна.

— Когда точно? — спросил он сквозь зубы.

— Минут двадцать пять назад… — замялась глава аналитического отдела. — Если я правильно помню…

— Так вспомни правильно и доложи немедленно!!! — заорал Самуил.

Он отключил вызов ударом по голо-модулю и стал лихорадочно набирать Председателя Аль-Атраша. Если промедлить с этой новостью хоть секунду, Великий маг собственноручно разорвёт его в клочья…

Террит. Они уже пришли за ним…

Эти треклятые супермаги жили по какому-то другому времени. Они были слишком быстры!

А Дармо Ратсанари только начал работать, гарнизон там ещё совсем мал…

Но раньше, чем он успел набрать номер Аль-Атраша, его голо-модуль вдруг озарился ярко-красным и бешено завибрировал. Над предплечьем высветилась надпись:

«Общая тревога всем жандармам! Главное Хранилище Гильдии атаковано!»

Слёзы бессилия навернулись на глаза Самуила. На долю секунды руки его задрожали, а колени едва не подогнулись… Но это быстро прошло.

На смену бессилию, изнутри, из самых глубин его палаческой души, пришла плотная и вязкая, всепоглощающая и расчётливая ярость.

Устранитель тихо зарычал, спешно проверяя запасы экстракта в слотах на руках и бёдрах. Всё было на месте. Полный комплект.

Жандарм хищно ощерился и, нажав кнопку инфузора, закрыл глаза, представляя место. Он уже знал, куда переместится, чтобы дать этим тварям такой отпор, какого они заслуживали.

Спустя секунды, как только боевой экстракт раскатился по его телу приятной прохладой, он швырнул себя через пространство, вырвав приличный кусок каменного пола.

* * *

Небольшой кабинет с панорамным окном в пол заливали рассветные лучи.

Мужчина в атласном синем халате со сложными золотистыми вензелями вышивки сидел в кресле напротив окна и смотрел, прищурившись, на восходящее из-за горизонта парное солнце.

Он тяжело вздохнул, коротко хлопнул по подлокотникам кресла и резко поднялся. Воздух будто сам вытолкнул его на ноги — и синий вышитый атлас заколыхался, когда мужчина энергично направился к столу.

Стол в кабинете выглядел по-особенному. Из необычного дерева с металлическим отливом, он стоял на основании, сделанном из цельного фрагмента ствола с росшими из него ветками. Столешница же, поддерживаемая ветками, повторяла форму овального среза более толстой части того же ствола.

На первый взгляд, основание стола было сплошным. Но мужчина в халате, подойдя, опустился на одно колено и, запустив руку под столешницу, что-то нажал.

Под местом, куда он надавил, открылся ящичек, из которого мужчина выудил небольшое чёрное устройство, напоминавшее по форме цилиндр с закруглёнными концами.

Он секунду посмотрел на цилиндр, а потом легко подбросил его над столешницей — тот замер вертикально, не долетев каких-то сантиметров до поверхности.

Мужчина протянул к цилиндру раскрытую ладонь и замер, прикрыв глаза.

Над столом стало что-то происходить — воздух вокруг цилиндра зарябил жаркой дымкой, верхний его конец, наоборот, вопреки логике, покрылся льдом, а потом цилиндр вдруг завибрировал — и раскрылся, озарившись голубым свечением.

Нижняя часть растопырилась на три ножки, верхняя же раскрылась лепестками и выпустила по центру короткую антенну. Спустя мгновение, лепестки мерно замигали голубым — тогда мужчина открыл глаза и аккуратно проводил устройство рукой до поверхности стола.

Пристально глядя на голубое мигание, он стоял так, упёршись руками в стол, долгие минуты. Пока, наконец, не кивнул самому себе и не развернулся решительно, намереваясь покинуть кабинет.

В этот момент всю комнату залило алым светом.

Мужчина выругался и резко развернулся обратно к столу.

Голо-модуль, встроенный прямо в дерево, мигал красной световой полоской по краю столешницы, а в воздухе над столом ярко горело сообщение:

«Тревога! Атаковано Главное Хранилище Гильдии!»

Мужчина пристально уставился на сообщение, играя желваками на скулах. Он постоял так несколько секунд, а потом вдруг поджал губы и опустил взгляд.

Вновь тяжело вздохнув, он схватил со стола устройство с антенной и в следующее мгновение растворился в воздухе.