Невесомость (СИ)

— А ты его не ревновала? — с удивлением произнесла я, выждав паузу, пытаясь осмыслить сказанное. Костя и какая-то Ксюша? Нет, такие представления никак не укладывались в голове.

— Когда как, — ответила Карина, пожав плечами. — Но через год эти отношения закончились, так как она изменила ему. А после того случая у Кости никого не было. Хотя нет, была одна девушка, но думаю, он начал с ней встречаться назло Ксюше, потому что они даже месяца не продержались вместе. И с тех пор Костя говорит, что ему никто не нужен.

— Карин, — с округленными от шока глазами, отпрянув от Карины, выдавила я из себя, — неужели это правда?

— Ты так удивлена, что Косте никто не нужен? — тихо рассмеялась Карина, убрав волосы на одну сторону.

— Нет, я удивлена тому, что у Кости вообще кто-то был. Просто глядя на вас… — но договорить я не успела. Открыв дверь, ребята вошли в студию как ни в чем не бывало.

— Ну что, играем Snuff? — с энтузиазмом спросил виновник нашего разговора.

Карина улыбнулась, задержав на Косте теплый взгляд, и безо всяких слов направилась к микрофону.

Ребята подстроили немного инструменты, сели поудобнее и начали вторую часть репетиции.

Меня настолько удивил рассказ о личной жизни Кости, что на протяжении всего исполнения Snuff я пыталась найти скрытые знаки того, как он относился к Карине. И нашла. Как бы там ни было, но взгляды ребят были наполнены нежностью, когда они пели "So if you love me let you go", когда они смотрели в глаза друг другу…всё говорило о недружеских чувствах, но почему же они оба отрицали это?

Постепенно эти мысли неожиданно для меня самой сменились мыслями о Денисе и не уходили на протяжении десятка песен. Я вспомнила его искренние, но грустные глаза, родинку на лице, всплыла его теплая улыбка, излучающая свет. И несмотря на его равнодушие и холод по отношению к окружающим, мне очень хотелось узнать Дениса поближе, понять его.

Через какое-то время было решено расходиться по домам. Мы с Кариной вымыли посуду, парни выключили аппаратуру, выбросили мусор, и все дружно вышли из студии.

Улица погрузилась в сумерки, и невзирая на то, что днем гулял теплый ветерок, к ночи он стал немного суровее. Но ощущение весны от этого не убавилось.

— Блин, как же всё-таки классно находиться в такое время под открытым небом, — заворожено протянула Карина, глядя на звезды. — Такое ощущение, будто ты плывешь в какой-то параллельной реальности.

— Да, — с улыбкой кивнула я, вдыхая свежесть ночного воздуха. — Хочется в ней раствориться. Ночь безумно вдохновляет.

— А меня очень вдохновит сейчас банка пива, — рассмеялся Игорь. — Кто со мной?

— Да, я бы тоже не отказался, — кивнул Костя. — Макс? Антон?

— Я бы и покрепче чего-нибудь выпил, — ответил Антон, застегнув куртку.

— У тебя смена завтра, — похлопала Карина его по плечу. — Поэтому придется обойтись всего лишь пивом.

— В общем, тогда зайдем сейчас в ближайший магазин, да? — сказал Игорь, и это было скорее утверждением, чем вопросом.

— Карин, — заинтригованно протянул Антон. — А угадай, что сделал сегодня Костя?

— Убил вашего напарника Марата? — сохранив серьёзное выражение лица, произнесла она.

— Если бы…

— Антон, не надо, — рассмеялся Костя. — Ты же мне друг.

— Карин, он снова курил.

Что стало в те минуты с лицом Карины — не описать никакими словами, но при виде него мы все дружно взорвались от смеха.

— Кость! А как же наш договор? Ты ведь обещал! — бросила она, устремившись вперед.

— Карин, ну ты чего? Я просто не удержался. Карин!

Дальше их разговор был уже не слышен, но мы с ребятами стали наблюдателями очень интересной сцены — сначала Карина не сбавляла шаг, а Костя пытался ей что-то объяснить, а затем наоборот — парень побежал вперед, а девушка за ним, в смехе угрожая чем-то.

Я не могла без умиления и смеха смотреть на происходящее.

— Ребят, — обращаясь к парням, сказала я, — а они точно просто друзья?

— Ты в это веришь? — подмигнув, вопросом на вопрос ответил Антон.

Я не стала ничего отвечать, но стало понятно одно: то, что мне казалось, было очевидно.

3 глава

Отголоски прошлого

(Анжела)

6 апреля

После репетиции "Illusion" прошло три дня. За эти дни я два раза сходила на курсы по живописи, к репетитору по литературе, прочитала книгу "Грозовой перевал", написанную Эмили Бронте, в один вечер сделала несколько набросков Карины, пока она писала сочинение по лирике двадцатого века, но всё это делала в ожидании субботы — дня годовщины мамы и дяди Паши. Именно шестого апреля прошлого года они встретились после многолетней разлуки и решили никогда не расставаться. Я сама не приверженец различных годовщин по случаю дня знакомства, первого свидания, первого поцелуя и всего прочего, но отношения мамы и дяди Паши — это особая история. Они преодолели очень многое на пути к тому счастью, которое теперь имели, поэтому день их встречи был очень важен для всей нашей семьи. Кто знает, если бы судьба не свела их тогда, то что бы с нами было?

Я догадывалась, что мама собиралась вечером устроить небольшой семейный праздник по этому поводу, но у нас с Кариной родилась идея получше — подарить родителям незабываемый вечер и ночь наедине, организовав вкусный ужин и романтическую атмосферу. Всё это меня безумно вдохновляло, поэтому на протяжении всех сорока минут литературы, которая была последним уроком в субботу, я только и делала, что поглядывала на часы и представляла, как будут счастливы родители, когда придут вечером с работы и увидят то, что мы с Кариной приготовим. Эти мысли меня отвлекали даже от Дениса, который с удивлением поглядывал на мою мечтательную улыбку, вероятно, думая, что меня так вдохновили окрылили стихи Блока о любви, которые нам читала Нина Евгеньевна. Я действительно любила Блока и любила его стихи, но в тот день всё моё сознание и подсознание были заняты другим.

— Ребят, на следующем уроке я бы хотела послушать чтение стихов от вас, — с улыбкой, свойственной её мягкой речи произнесла Нина Евгеньевна после звонка. — Можете даже что-то свое почитать. Я знаю, что некоторые из вас очень даже неплохо пишут.

— Не-ет, Нина Евгеньевна, — иронично протянул Андрей. — Не думаю, что кто-то рискнет распахнуть свою душу перед всем классом.

— Но ведь великие поэты раскрыли свои души перед миллиардами людей, — мягко ответила учительница, бросив взгляд в окно. — Но мое дело предложить, а вы уже сами решайте. Просто мне показалось, что вам это было бы интересно.

— Ну что, во сколько вас ждать сегодня? — спросила Вика в очереди за куртками.

— Родители вернутся часам к шести, — ответила я, ища в сумке свой номерок, — поэтому нужно успеть всё сделать до этого времени, а потом сразу к тебе.

— И кстати, у нас предостаточно времени, — с улыбкой заметила Карина, поправив свое платье песочного цвета. — Если мы сейчас быстренько управимся в магазине, то у нас на всё про всё целых четыре часа.

— А что вы хотите приготовить?

— Зразы с сыром и горошком, — начала Карина, — картофельные крокеты, салат с кальмарами и грушей, салат с креветками, ананас с базиликом, лимонный десерт и клубничное парфе, — закончила она, облизнувшись.

При виде того, как округлились глаза Карининой подруги, я не выдержала и расхохоталась.

— Вик, у меня была такая же реакция, когда Карина предложила забыть про традиционную кухню и показала в книжке эти названия. Но мой шок усилился, когда я увидела все эти блюда на картинках.

— Карина в своем репертуаре! — подхватила смех Вика. — Но ей можно довериться, она превосходный повар.

— Не всегда. Помнишь, как я спалила курицу летом на даче?

— О да-а, — протянула Вика, заразившись новым приступом смеха. — Когда ещё мы к соседке за солью вечером ходили?

— А потом до полночи не могли попасть в дом, потому что кое-кто выронил ключи, — рассмеялась Карина.

— Зато есть что вспомнить, — сказала Вика в свое оправдание. — Потеря ключей — это уже традиция, поэтому я вся в предвкушении нашей сегодняшней ночевки.

— Если честно, мне тоже очень хочется, — согласилась я с улыбкой. — У меня давно ничего такого не было.

— Только вот единственный минус — Оксана будет дома, — закатив глаза, произнесла Вика с сожалением. — Без неё было бы ещё круче.

— А она разве не собиралась к какой-то своей подруге уйти? — спросила разочарованно Карина.

— Собиралась, но потом сказала, что не обязана из-за меня уходить из дома, и решила остаться.

— Но в принципе, это не страшно. Мы ведь всё равно будем сидеть в твоей комнате, вряд ли она захочет присоединиться к нашей компании.

— Девушки, — раздался возмущенный голос гардеробщицы с подведенными, как у кошки, глазами. — Вы тут не одни. Нечего очередь задерживать.

— В общем, я вас жду после шести, — выходя из школы, заключила Вика, застегивая свою черную парку, которая как нельзя лучше сочеталась с ее прической под мальчика и джинсами бежевого цвета, заправленными в коричневые ботинки.

— А будем засорять сегодня свой желудок вредной пищей? — спросила Карина, намекая на то, чтобы заодно купить по пути чего-нибудь из фастфуда. — Хочу море гамбургеров, хот-догов и картошки.

— Ну я планировала приготовить макарошки с сосисками на вечер, но если вы предлагаете, то можно и фастфуд, — заговорщиски кивнула Вика.

— Хорошо, значит мы сами купим, а с тебя мороженое. С вишневым вареньем!

— Окей, — рассмеялась Вика. — Тогда до вечера.

— До встречи, — в один голос попрощались мы с Кариной и направились в сторону супермаркета.

Наш список нужных продуктов для сюрприза родителям был не особо большим, но всё же мы с трудом дошли до дома с большими, полностью заполненными пакетами, и, переодевшись в домашнее, сразу же занялись готовкой.

Карина приступила к основному горячему блюду — зразам, а я — к салату. Мне было неописуемо страшно что-нибудь испортить, что я невольно вполне успешно обычно делала, находясь на кухне. Но Карина говорила, что от всего нужно получать удовольствие, не бояться экспериментировать. И это касалось не только готовки, но и всего её отношения к жизни — то, чего мне не доставало.

— Слушай, кажется, у меня получается что-то далекое от картинки… — протянула я, завершив первый салат с креветками в кляре. По сути, он был совсем не сложным, да и ингредиенты для него требовались самые простые: помидоры, сыр, лук, тесто, разве что креветки немного отличались от этого списка, но шинковала я всё с величайшим страхом, из-за чего едва ли не погубила кляр, бухнув в молоко слишком много муки.

Карина переложила из сковородки в широкую плоскую тарелку пожаренную порцию зраз, от которых исходил безумно аппетитный аромат, и, повернувшись ко мне, заглянула в зеленое пластмассовое блюдо с первым салатом.

— Ого! А по-моему, очень даже красиво, — прокомментировала она, с восторгом глядя на моё, так называемое, творение, готовясь отведать его на вкус. — Ммм, да это просто обалденно! Очень вкусно, Анжел. Мне нравится.

Я с сомнением продолжала смотреть в блюдо, опершись на столешницу кухонного гарнитура, устланной продуктами и посудой, однако одобрение Карины, конечно же, не могло меня не порадовать. Она как никак являлась уже экспертом в кулинарии.

— И вообще мне нравится, когда салаты заправляются именно растительным маслом, а не майонезом. Сохраняется естественный вкус продуктов, — произнесла она, выложив на сковороду следующую порцию ещё не приготовленных зраз. С виду они напоминали обычные котлеты, но мы с Кариной знали, что внутри была очень сочная начинка из горошка, сыра и помидор. Помидоры не входили в рецепт, но Карина решила внести небольшой штрих от себя.

Моей сестре даже на кухне с собранными в узел волосами на затылке, фартуке, одетом поверх голубой домашней футболки, и серых спортивных штанах удавалось выглядеть очень привлекательно.

— Анжел, что возьмешься готовить дальше?

Я подошла к холодильнику, где на магните висел салатовый стикер с написанным на нём списком запланированных нами блюд, и встала в ступор. Крокеты, ананас с базиликом, клубничный парфе, салат с кальмаром и грушей, лимонный аваланш…. Казалось, что ничего из перечисленного в этой жизни я была ни за что не в силах одолеть. Жареная картошка, пюре с сосисками, борщ, макароны с гуляшом — это да, но не экзотику.

— Ты чего? — рассмеялась Карина. — Названия замудренные, но в приготовлении все это совсем несложно.

— Хорошо, — согласилась я, вздыхая и убирая с обеденного стола, на котором готовила, лишнюю посуду, — тогда начну салат с кальмарами, — затем взглянула на страницу в журнале с пошаговым приготовлением и убедилась в словах сестры. Это было даже проще креветочного салата, поскольку тут не нужно было возиться с тестом, а требовалось просто порезать всё и красиво уложить слоями. — Из меня никакая хозяйка. Кулинария наводит на меня ужас.

— Кулинария — это же хобби, — с теплой улыбкой произнесла Карина, перекладывая со сковороды дожарившуюся последнюю порцию зраз. — И это никак не влияет на то, хорошая ты хозяйка или нет. Например, моя мама очень не любила готовить, но тем не менее от её стряпни я сходила с ума.

— Скучаешь по ней?

Мы никогда прежде не разговаривали с Кариной на эту скользкую тему, поэтому уже в следующий миг я пожалела о своём вопросе, понимая, что это было не самым лучшим временем для таких болезненных воспоминаний. Однако Карина продолжала тепло улыбаться.

— Временами скучаю, — оставив сковородку и посмотрев в окно, с улыбкой ответила она. — Иногда вспоминаю её руки, её улыбку, голос, и внутри всё переворачивается. Но… — я молчала, с любовью и сочувствием глядя на свою сестру, не осмеливаясь прервать её. — Я научилась жить без неё. После всех этих слез, ночных кошмаров, истерик я научилась справляться с ними. Я люблю свою маму, но это прошлая история. Теперь у меня есть вы, Анжел, и я ни на что бы не променяла нашу семью. Ты и тётя Надя стали действительно родными для меня, я очень люблю вас.

— Карин, — протянула я в растроганных чувствах, крепко-крепко прижавшись к этой девушке, сделав несколько шагов. Сложно описать словами, сколько любви и благодарности я испытывала к этому человеку. Внутри меня словно не затухая горел костер, разливая по всем клеточкам тела тепло и ощущение спокойствия. — Я тоже люблю тебя и дядю Пашу! Знаешь, сейчас я с уверенностью могу сказать, что по-настоящему счастлива.

— И я, Анжел. А тот факт, что мы сейчас с тобой готовим родителям ужин в честь их годовщины, только доказывает это.

— А кстати, сколько уже времени? — легонько отстранившись от Карины, произнесла я, посмотрев на настенные часы. — Уже четвертый час?! — в панике я полетела к холодильнику доставать продукты на салат.

— Анжел, не волнуйся, успеем. На папино сорокалетие я уложилась с ужином всего за один час. Ужасно торопилась тогда, но, к моему собственному удивлению, блюда получились намного вкуснее, чем я готовила до того.

— Карин, всё что бы ты ни приготовила, всегда получается вкусно, — ни капельки не кривя душой, сказала я, доставая из небольшого жестяного блюда размороженные кусочки кальмаров. — Слушай, а Костя поможет нам с вином?

— Да, обязательно, он обещал к пяти часам подойти, — ответила сестра, открыв кастрюлю со сваренной уже картошкой. — Нужно будет ещё не забыть свечи зажечь перед уходом.

— Конечно, без них будет не тот эффект. Ну всё, была не была! Я начинаю. Надеюсь, всё же когда-нибудь я стану с кулинарией на "ты".

Благодаря уверенности и опыту Карины, а также нашему общему желанию обрадовать родителей, к приходу Кости из всего планируемого у нас было уже всё готово. Правда оставалось прибраться на кухне, красиво сервировать стол, но, к счастью, основная доля была выполнена. Честно признаться, я была довольна собой, потому что никогда прежде не готовила столько блюд сразу, да ещё и за ограниченное время. А к тому же такие нестандартные.

— Вот это аромат у вас в квартире! — восторженно протянул Костя с порога, протягивая Карине пакет с вином. — Я уже и отвык от такого.

— Кость, спасибо, спаситель ты наш! — радостно бросила ему Карина, направляясь на кухню. — Раздевайся и проходи, хорошо? Будем кушать, а то мы с Анжелой уже с трудом воздерживаемся.

— Тогда кто тут ещё чей спаситель? Я голодный, как лев, которого месяц не выпускали из клетки, — раздался довольный голос парня из прихожей.

— Карин, салаты не будем пробовать? — спросила я, выложив на белоснежные тарелки с золотистой каймой зразы и картофельные крокеты.

— Давайте креветочный по чуть-чуть? — умоляюще посмотрела на меня она, приготовившись нарезать буханку белого пшеничного хлеба. — Хотя мне, конечно, безумно хочется попробовать всё! И в первую очередь лимонный аваланш, — продолжила она, с искушением глядя на соблазнительные стаканы, в которых было что-то похожее на мороженое со взбитыми сливками. — Надо будет для себя такое как-нибудь приготовить.

— Привет! — заходя на кухню, искренне и тепло улыбнулся Костя, закатав рукава своей белой рубашки, которая очень выгодно подчеркивала его красивую фигуру. — Ого! Сколько вы всего наготовили! — восторженно и удивленно произнес он, глядя на обеденный стол, полностью заставленный кастрюльками и блюдами с нашими приготовлениями.

— Привет, Кость! — с радостной улыбкой поздоровалась я в ответ, накладывая из большого блюда креветочный салат. — Я сама до сих пор в шоке.

— Это что, всё за три часа? А вот это из клубники? — он указал на парфе, с виду напоминающий торт, покрытый клубничной карамелью.

— Ага, Анжела делала. Кость, скажи ведь, выглядит просто нереально классно?

— А она что, в этом сомневается?

— Ну просто на картинке немного по-другому, — сказала я в свое оправдание, переставив алюминиевую кастрюльку со стола на кухонный гарнитур.

— Ну и мало ли! Один в один — это плагиат. Тем более ты ведь художница и знаешь это. И вообще вашим родителям несказанно повезло с вами, — подмигнул Костя, помогая нам с Кариной освободить обеденный стол. — Такой сюрприз…они будут очень благодарны вам за него.

— Представляешь, папа даже пообещал ради сегодняшнего вечера отложить все свои рабочие дела до завтра, — наливая чай, с довольной улыбкой произнесла Карина. — Надеюсь, что не пожалеет.

— Карин, вкусный ужин, романтика, вся ночь наедине с любимой женщиной, — с ухмылкой заметил Костя, — вряд ли о таком можно пожалеть. Кстати, а вы на ночь всё-таки у Вики останетесь?

— Да, так что ночь с приключениями нам точно обеспечена, — кивнула Карина. — В последний раз, когда я у неё ночевала перед новым годом, мы чуть в подъезде ночевать не остались.

— А-а, помню — помню, — рассмеялся и Костя. — Они тогда хотели соседа своего позлить, а в итоге расплачивались за это, — добавил он для меня.

— Позлить соседа? — в недоумении улыбнулась я.

— Ну да, — кивнула Карина, с улыбкой вспоминая тот случай. — Сосед Вики через стену- недоделанный репер, который целыми днями крутит своего Оксюмирона, причем по ночам. И вот в ту ночь это повторилось снова, и я предложила ей пойти и побаловаться звонками в его квартиру, поскольку он всё равно живет один, но… Мы несколько раз звонили и убегали обратно, а потом Вика случайно захлопнула дверь за собой с внешней стороны, а ключи остались дома.

С ложкой в руках я была не в силах подавить смешок, рвавшийся наружу.

— О Боже, Карин, — выдавила я, — если ты ещё скажешь, что именно в тот момент вышел сосед и спалил вас…

— Именно так, — кивнула она, еле сдерживаясь от смеха, чтобы не разлить бокалы с горячим чаем в руках, которые собиралась поставить на обеденный стол.

— Но самое интересное в этой истории то, что они потом остались у этого соседа до утра, пока родители Вики не приехали из деревни, — рассмеялся Костя, озорно глядя на Карину. — И вместе с ним слушали Оксюмирона.

— Эту ночь я точно на всю жизнь запомню, — поставив бокалы, в унисон мне рассмеялась и Карина, сделав глоток минеральной воды. — Ну в общем всё, хватит. Давайте уже дегустировать.

Зразы и крокеты, приготовленные умелыми руками моей сестры, получились просто божественными. Я с трудом удержалась от добавки, поскольку это было одним из лучших, что я пробовала из сотворенного Кариной. То, что её будущий муж будет очень счастливым человеком, я знала безо всяких сомнений. Девушка, умеющая готовить, — это, конечно же, не редкость. Но девушка, обладающая талантом в кулинарии, — вот это не такое частое явление. Но ко всему этому, меня удивило то, что мой салат оказался тоже не таким уж и несъедобным: ни горьким, ни пересоленным, ни пресным, а вполне неплохим. Карина с Костей даже сказали: "Нереальный!" и уже в первые минуты съели свои порции, что вызвало у меня непередаваемый прилив умиления и благодарности.

Выйдя из-за стола, мы с Кариной принялись прибираться на кухне, а Косте было поручено надуть шарики и зажечь свечи, с чем он справился небывало быстро.

— Карин, а ты мне рассказывала про видео из фотографий, — начал Костя, опершись на стену возле проема кухни. — Можно посмотреть?

— Аааа, точно-точно, совсем забыла, — протянула Карина и, поставив фужеры с вином на стол с двух сторон, стремительно направилась в нашу комнату.

— Ты уже видела, Анжел?

— Если честно, я немного не понимаю, о чем вы, — вопросительно ответила я Косте с заинтригованной улыбкой. — Что за видео?

— А, значит, и для тебя сюрприз. Ну сейчас увидишь.

— Ребят, идите сюда! — позвала нас Карина из зала.

Я предвкушала что-то интересное.

— Усаживайтесь поудобнее, сейчас начнем, — с улыбкой горящими глазами заявила она и, убедившись, что мы все во внимании, нажала на красную кнопку пульта.

На большом плазменном экране плавно появилось черно-белое изображение двух подростков под аккорды "Scorpions" Still loving you, любимой песни дяди Паши. Темные волосы худенькой девушки были собраны в хвост, её белый школьный фартук и черное платье, доходившие почти до колен, развивались на ветру. Я помнила эту фотографию из маминого юношеского альбома, который очень часто пересматривала в детстве. Тут они с дядей Пашей учились в девятом классе и были ещё просто друзьями, которые в компании одноклассников проводили вместе время после школы. "Надь, посмотри вниз…", — именно это сказал дядя Паша маме перед вспышкой камеры, как она мне рассказывала. В тот день мама второпях вышла из школы в разных туфлях и даже не заметила этого, зато снимок являлся напоминанием о том беспечном времени.

На следующей фотографии мама с дядей Пашей были в образах героев "Войны и мира": играли в школьной постановке отрывок из романа — первый бал Наташи Ростовой. На маме было длинное платье из легкой струящейся ткани, которое подчеркивало её изящество, а вместе с тем и юношескую невинность и чистоту. По её рассказам, после этого спектакля директриса сделала ей выговор за якобы "непристойный макияж", хотя ничего непристойного в нем абсолютно не было и не могло быть. Что касалось дяди Паши, то он как нельзя лучше вошел в образ Андрея Болконского. Офицерский костюм придавал ему ещё больше шарма и мужественности. И…что являлось очень важным, именно после этого спектакля наши с Кариной родители стали близки, а в последствии через некоторое время всё это переросло в любовь. Такую, которую не смогли убить даже время и разлука.

Когда на экране появился следующий снимок, меня охватила настоящая дрожь.

— С ума сойти! — с восторгом произнес Костя.

Взгляд девушки, стоявшей на фоне реки в белом, легком сарафане, был устремлен в сторону, губы чуть приоткрыты, длинные распущенные волосы развевались на ветру, открывая тонкую красивую шею и хрупкие плечи, на которых я узнала выстроившиеся в узор в форме лебедя родные мне родинки. Её слегка азиатские черты лица, передавшиеся от прабабушки, придавали некой завороженности и тайны, напомнившие мне героинь любимого писателя Харуки Мураками. Этот снимок был воплощением невинности и недосягаемости. Нежности. Мне всегда было известно, что моя мама являлась невероятно красивой, но чтобы настолько! Это фото было одним из лучших, что мне когда-либо доводилось видеть.

— Твоя мама будто актриса! — добавил Костя через секунду. — Сколько ей тут? Лет шестнадцать?

— Кстати, мне тоже интересно, — придя в себя, ответила я, расплывшись в завороженной улыбке. — Никогда прежде не видела этой фотографии. Карин, почему ты раньше не показывала?

— Просто хотела сделать сюрприз. Там на самом деле будет много таких портретных фотографий тёти Нади, — подобрав ноги под себя и нажав на паузу, посмотрела на нас Карина. — Я случайно нашла старую пленку в квартире бабушки, когда в конце зимы ходила помогать разобрать ей старый хлам в кладовке, а посмотрев её на свету, поняла, что там очень много фотографий, которых нет в папином альбоме, и все они связаны с тётей Надей. В общем, — Карина улыбнулась, — я давно уже хотела сделать такой подарок нашим родителям, поэтому и не стала ничего показывать раньше времени. Но думаю, удивление будет приятным. Кажется, это было их первое лето вместе.

— Получается, ваши родители начали встречаться после девятого класса? — поинтересовался Костя, откинувшись на подушку.

— Именно, — кивнула Карина. — Даже не верится, что такое возможно, да ведь?

— Это удивительно, — улыбнулся он. — Редкий случай в нашей жизни, когда первые чувства оказываются настолько серьёзными. Ваших родителей можно назвать действительно счастливыми людьми.

— Только так было не всегда, — добавила я, вспомнив то, через что им пришлось пройти на пути к этому счастью.

— Давайте дальше смотреть? — спросила Карина и, дождавшись наших кивков, нажала на "play". — А то скоро уходить уже.

Следующая фотография началась со слов "I'll fight, babe, I'll fight". Этот снимок тоже был, как я поняла, из той летней серии, поскольку я видела его впервые. Перед нами прелстала большая компания друзей, среди которых находились и мама с дядей Пашей. Они сидели на пляже, держа в руках палочки с жареными сосисками, и от души смеялись, глядя в камеру. На маме был сплошной темный купальник, волосы собраны в хвост, густые же волосы дяди Паши были слегка взъерошены, на плечах у него висела светлая рубашка, а мускулистая довольно развитая грудь не могла не привлечь взгляда. Мама рассказывала, что дядя Паша с детства занимался лыжами, постоянно участвовал в региональных соревнованиях, и, конечно же, это сказалось на его телосложении. На фото он уже тогда очень отличался от своих ровесников.

Я смотрела на всё это и еле сдерживала слезы. Каждый снимок был настолько теплым, настолько насыщенным и живым, что получалось даже сидя здесь, в две тысячи тринадцатом году, погрузиться в ту атмосферу молодости наших родителей и прочувствовать каждой клеточкой их жизнь. Какие-то фотографии я уже видела, какие-то нет, но что мама, что дядя Паша на всех них выглядели абсолютно счастливыми. Одним из любимых фото у меня являлось то, где мама сидела на черном мотоцикле дяди Паши, а он стоял рядом в черной кожаной куртке и одной рукой придерживал руль, а другой маму за талию. Причем фото было сделано в сумерках, поэтому на заднем фоне светилось множество городских фонарей, которые создавали непередаваемую атмосферу юности, безумных поступков и любви.

Мне сразу вспомнился случай, о котором мама как-то рассказывала, когда они с дядей Пашей незадолго до выпускного катались вечером на мотоцикле, но неожиданно зарядил дождь. Чувствуя, что мама дрожит от холода, отец Карины хотел остановиться и погреться в магазине, но тормоза не сработали, и они улетели с мотоцикла. Слава Богу, что всё обошлось без серьёзных травм, но всё же на виске у дяди Паши до сих пор был заметен шрам от той неудавшейся поездки, а вот мама, к счастью, всего лишь расцарапала руку.

Очевидно, что моя бабушка от кого-то узнала об этом и начала настраивать маму против любимого человека, стремясь уберечь её от, как ей казалось, опасностей и страданий, но всё же разлучило их кое-что совершенно другое.

Что я знала об этой истории? Думаю не многим больше Карины. Впервые я увидела дядю Пашу на фото, когда как и всегда осталась на выходных с ночевой у бабушки и, глядя старые фотографии, случайно нашла в отдельном конвертике пухлую пачку самых различных снимков мамы с неизвестным мне тогда парнем. Как ребенка, меня это совершенно не ранило, потому что отец ушел от нас, когда мне было пять лет, и с тех пор ни разу не давал о себе знать. Поэтому не было ни ревности, ни злости, мною овладел только интерес. Разумеется, за всеми вопросами я пошла к бабушке, но она, увидев стопку фотографий, лишь вспыхнула и стала обвинять меня в том, что я лезу туда, куда не нужно. Да, моя бабушка являлась достаточно вспыльчивым человеком, но понимающим и очень открытым. После недолгих криков она всё-таки рассказала мне, что этот молодой человек на фотографии был маминым очень хорошим другом, но после окончания школы мама уехала учиться на журналиста в Питер, а он остался в родном городе по некоторым семейным обстоятельствам, поэтому из-за расстояния и нехватки времени они перестали общаться.

Может быть, я была очень сообразительной, может быть, просто не было подходящего повода, но после того случая я никогда не спрашивала у мамы об этом её "друге". Она сама мне всё рассказала только летом прошлого года, когда мне было жутко плохо из-за одного парня, моего бывшего одноклассника, и, глядя на меня ревущую, мама просто не выдержала, в результате чего мы потом вместе успокаивали друг друга.

Я догадывалась, что история маминой первой любви была не такой невинной, как рассказывала мне бабушка, потому что не поднялся бы такой скандал из-за тех фотографий, и, потом, они бы не стали храниться у бабушки, да ещё и с просьбой ко мне чтобы я не упоминала о них при маме. Было очевидно, что эта история закончилась не так гладко, и что она причинила маме немало боли. Как это ни странно, я оказалась абсолютно права в своих догадках. Мама призналась, что действительно во время репетиций спектакля по "Войне и миру" в конце девятого класса они со своим одноклассником Пашей очень сблизились и стали проводить вместе много времени. Постепенно всё это переросло в сильные чувства, границ которым, казалось, просто не могло быть. Готовясь к выпускным экзаменам, они планировали, что вместе поедут в Санкт-Петербург, мама станет писательницей, а её любимый — адвокатом, но обстоятельства сложились иначе. Да, мама стала писательницей, дядя Паша адвокатом, но только уехать вместе им так и не удалось. Мама поступила, а у дяди Паши в день отъезда на вступительные экзамены умерла бабушка, и он никуда не поехал, в результате остался учиться в нашем городе.

Полгода они с мамой общались письмами, по возможности созванивались, а потом выяснилось, что у него появилась другая девушка, и всё закончилось. От обиды мама написала в письме, что полюбила другого молодого человека, и попросила дядю Пашу больше не беспокоить её. Сначала были слезы, страдания, а потом она целиком погрузилась в учебу, занялась подготовкой к сессии, и на переживания не оставалось времени. Все эти чувства улеглись, по её словам. А далее на третьем курсе последовало замужество на папе, который к тому моменту защитил свой диплом архитектора, и с того времени у мамы началась совершенно другая жизнь.

Помню, мама тогда уверяла меня, что у первых чувств редко бывает продолжение, что всё у меня наладится, и со временем мне тоже не будет больно вспоминать о своей истории. Я верила.

Но уже весной прошлого года за один вечер всё настолько резко изменилось, чего я и представить себе не могла. Именно тогда судьба не случайно вновь свела маму с её первой любовью, которую она не видела с тех пор, как после окончания школы уехала в Петербург. На протяжении нескольких недель мама не хотела мне рассказывать о причине своего счастливого вида, вероятно, боясь моей реакции, но тянуть больше, наверное, не могла. Оказалось, что они случайно встретились с дядей Пашей и после целого вечера разговоров осознали, что много лет назад расстались по глупости. Не было никакой другой девушки, никакого другого молодого человека….была только страшная ошибка, которая обошлась им годами разлуки. Но с другой стороны, зато появились на свет мы с Кариной. Это, наверное, и есть жизнь.

Когда всё выяснилось, я была беспредельно счастлива за маму, потому что видела, что она действительно до сих пор любила своего когда-то бывшего одноклассника. Конечно, и опасения в первое время присутствовали, но всё же после знакомства с дядей Пашей я убедилась, что о такой любви, которая способна преодолеть время, можно только мечтать.

— Карин, это так трогательно! — в чувствах произнесла я после того, как на экране появились слова "Родители, спасибо, что вы есть! Мы с Анжелой очень любим вас!" и наша совместная семейная фотография.

Я была настолько проникнута увиденным, что едва сдерживала слёзы. Как же я любила Карину. Такую солнечную, искреннюю, понимающую и родную. Нередко бывает, что кровные братья или сестры за десятки прожитых лет не могут стать близкими, а наш случай с Кариной был полностью обратный этому. Она стала и всегда будет одним из самых важных для меня людей.

— Вы знаете, что у вас идеальная семья? — улыбался Костя в изумлении после просмотра.

— Всегда мечтала о такой, — сглотнула я довольная. — Иногда до сих пор не могу во все это поверить.

— Анжел, кажется, за все прошлые годы мы заслужили это счастье. Особенно родители.

— Представляю их реакцию, когда они увидят это видео…могу поспорить, что мама прослезится, — заметила я, глядя на ребят.

— Я сам чуть не прослезился, — рассмеялся Костя. — Это действительно очень трогательно. Ещё и музыка довольно проникновенная: что "Scorpions", что "Roxette"… Ностальгия тётю Надю и дядю Пашу точно накроет.

— Да, вот кстати музыка очень большую роль тут играет. Сразу задает свою атмосферу, — осторожно отпрянув от Карины и заправив волосы за уши, заметила я. — Под I call your name, мама рассказывала, они на выпускном с дядей Пашей танцевали, поэтому то, что воспоминания вернут их в тот день и захлестнут потоком чувств, гарантированно.

На этих словах Костя подмигнул, и мы все, подумав об одном, прыснули от смеха.

— Ну всё, ребят, надо собираться, а то время уже поджимает. А тебе, друг мой, ещё шарики нужно повесить, — потянув Костю с дивана за левую руку, с улыбкой сказала Карина. — Мы с Анжелой сейчас на кухню и одеваться.

— Может музыку пока включить? Никто не против "Slipknot"? — предложил Костя, и, не дожидаясь нашего ответа, включил на музыкальном центре Wait and bleed.

— Мечтаю исполнить её, — рассмеялась Карина, открыв воду в кране.

Подготовив стол и развесив втроем шарики, мы с Кариной принялись собираться к Вике.

Я закинула в рюкзак зарядник от телефона, плеер, свою светло-голубую пижаму, состоящую из коротких шорт и майки, зубные принадлежности и тушь для ресниц. Поток энергии и ожидание чего-то незабываемого просто съедали меня изнутри при мысли, что эту ночь мы проведем с Викой и Кариной вместе. Я знала, что какой бы она ни была, что-то интересное обязательно произойдет. Даже несмотря на присутствие Оксаны.

— Девчонки, — раздался голос Кости из-за двери нашей комнаты. — Как свечи расставить?

— Кость, я сейчас сама это сделаю, не заморачивайся, — ответила ему Карина, натягивая на себя бирюзовый свитер. — Анжел, закинь, пожалуйста, мою ночную футболку в сумку, хорошо? — добавила она мне, выходя из комнаты.

Я кивнула и, застегнув свою джинсовую рубашку, полезла в шифоньер.

Перед выходом мы написали родителям записку, несколько раз проверили, стоит ли в телевизоре флешка с видео, не лопнул ли где шарик, аккуратно ли сервирован стол, везде ли всё чисто, и только потом покинули квартиру, оставшись довольными. Я жалела только об одном — о том, что нас с Кариной не будет рядом в тот момент, когда родители обнаружат всё это, что мы не сможем наблюдать за их реакцией. Хотя и без того было понятно — они будут безумно рады. Ради этого всё и затевалось.

— Ну что, вы к Вике? — бросил с улыбкой Костя, выходя из подъезда.

— Да, но сначала в "Макдональдс" забежим за гамбургерами, устроим себе сегодня вечер накачивания вредной пищей и калориями, — ответила Карина, глядя на серое небо, сплошь заволоченное тучами. — Ого, кажется, дождь собирается!

— Именно, — протянула я радостно. — Как же я соскучилась по нему!

— Хотите мокнуть, прыгать через лужи и ходить в хлюпающих ботинках? — с сомнением посмотрел на нас Костя. — Лучше, когда солнышко греет и дует легкий ветерок, но без дождя.

— Я тоже дождь не очень люблю, но за все эти полгода холодов, снегопадов и гололеда уже действительно хочется долгого весеннего ливня, — просияла Карина. — Ну что, нужно идти, наверное? Ты домой, Кость?

— Если хотите, могу с вами прогуляться. — блеснув своими карими глазами, произнес Костя с улыбкой, спрятав руки в карманы черных джинс. — Мне некуда торопиться.

— Что значит "если хотите"? Конечно, пойдем. Может, даже посидишь с нами у Вики часа три?

— Ну нет уж, — рассмеялся он, качая головой. — На женский девичник я не подписываюсь.

— А что в этом плохого? Думаешь, с нами будет скучно?

— Наверняка, это будет что-то типа вечера в пижамах?

— Ну пока ты не уйдешь, это будет вечер в джинсах, — прыснула от смеха Карина. — Пойдем?

— Нет, нет, нет! Лучше вы как-нибудь приходите к нам в гости. Закажем пиццу, устроим мини-концерт. В общем, посидим по-домашнему.

— А это идея! Анжел, ты как?

— Мне нравится, — довольно кивнула я. — До сих пор с теплом вспоминаю репетицию в студии.

— А ребята то и дело вспоминают о тебе, — подмигнул мне Костя.

Я была ошарашена.

— Карина мне не рассказывала! — удивленно протянула я, взглянув на сестру, которая шла и довольно улыбалась.

— Так при ней они не разговаривают на эту тему, — улыбнулся Костя и посмотрел на свою подругу. — Потому что знают, что вы с ней близки.

— А что именно они говорят? — не сдавалась я.

— Не буду раскрывать все карты, но они будут рады, если ты снова заглянешь к нам.

— Видишь, Анжел! Я ведь говорила, что ты очень нравишься нашим парням! А ты ещё идти не хотела в первый раз. Значит, — посмотрела она на Костю, — ждите нас завтра вместе.

— Карин, у меня завтра литература, — разочарованно сказала я.

— А, ну ничего, тогда в другой раз. Но когда ты будешь свободна, Анжел, я обязательно возьму тебя с собой, хорошо?

— Хорошо, — искренне расплылась я в улыбке.

До "Макдонольдса" мы дошли достаточно незаметно, поскольку ни на секунду не умолкали и то и дело взрывались от хохота. В какую-то минуту я даже едва ли не прослезилась в порыве смеха, когда Костя рассказывал недавний случай о довольно-таки зрелой женщине, которая зашла в музыкальный магазин, где он работал, и стала выбирать для своего сына электрогитару. Ей было настолько важно, не за ерунду ли она отдавала деньги, что решила на самой себе испытать тяжелый инструмент, но в процессе этого сломала ноготь, порвала одну струну, закатила скандал, что магазин продает бракованные инструменты, и ни с чем, кроме криков, покинула Костю.

Купив гамбургеры и не удержавшись от бессмертной картошки фри, поскольку Костя тоже взял себе домой несколько пакетов, мы свернули на Викину улицу.

Погода действительно располагала к радостному, даже игривому настроению, несмотря на тучи. В воздухе пахло приближающимся пробуждением природы от долгой зимней спячки. На ветвях деревьев то и дело мелькали темные очертания птиц, кое-где даже слышались громкие звуки дятлов, что сразу пробуждало во мне обрывчатые воспоминания из детства.

Но и не только природа готовилась к своему пробуждению. Город тоже заметно оживился, словно расцвел. Практически все лавочки, встретившиеся нам на пути, были кем-то заняты. На одной сидела небольшая компания друзей, страстно что-то обсуждая, на другой- молодая женщина с ребенком в красных сапожках, на следующей — парень с девушкой лет двадцати пяти. Во всем этом чувствовалась жизнь. Ведь абсолютно каждый человек был полон надежд и ожиданий на эту весну. Кто-то мечтал встретить свою любовь. Такую, чтобы не помня себя, тонуть в нежных прикосновениях и долгих-долгих ночных разговорах на набережной под яркое мерцание миллионов городских огней. Кто-то мечтал отпустить свое прошлое и начать жизнь с нуля, научившись ценить каждое её мгновение и замечать яркие детали, которые обычно ускользали из виду. Кто-то мечтал измениться, избавиться от старых страхов и комплексов, пустившись на поиски своего настоящего "Я". Кому-то хотелось просто отдохнуть от холодов, скинуть с себя все теплые вещи и полностью отдаться теплу.

Весеннее время для каждого по-своему особенное. Но в приятном ожидании и неизвестности того, какие воспоминания оно нам подарит, есть что-то общее. Что-то, что связывает всех нас.

Чего я ждала от той весны? Сложно сказать. Мне хватало и того, что я уже приобрела. Счастливую большую семью. Это на самом очень многого стоило. Тем более, что вместе с этим в мою жизнь ворвался настоящий ураган незабываемых эмоций, событий, а ещё дружба и ощущение тепла. Могла ли я на тот момент мечтать о чем-то ещё? Ну разве что только не провалить экзамены, не более. Всё, что делало меня счастливой, я уже имела. Осознание того, что воскресным вечером мы с Кариной и Костей готовили для родителей ужин по случаю их годовщины, зажигали свечи и развешивали по квартире разноцветные шары, а теперь шли в гости с ночевкой к нашей однокласснице, предвкушая веселую ночь, действительно очень вдохновляло. Как бы это странно ни звучало, но раньше я и подумать о таком не могла.

— Ну всё, я вас оставляю? — улыбнулся Костя своей обворожительной улыбкой, подходя к подъезду дома. — Смотрите осторожнее там, а то я знаю, чем обычно у вас заканчиваются такие ночевки.

Я с трудом удержалась от смеха, вспомнив случай с соседом и ключами.

— В этот раз не будет ничего интересного, — произнесла Карина со вздохом, — Оксана ведь дома.

— А мне что-то подсказывает, что в таком случае эта ночь обещает быть ещё более опасной, — рассмеялся Костя, закатив глаза. — Скучать вам точно не придется.

— Кость, если вдруг у нас возникнут непредвиденные обстоятельства или проблемы, я позвоню, хорошо? — поддержала смех и Карина. — Будь на связи.

— Конечно, — мягко сказал он, не сводя глаз с Карины. — Но я всё же надеюсь, что всё пройдет без таких уж радикальных мер.

Здесь мы не выдержали и втроем громыхнули от смеха, представив сцену, если Оксана выставит нас с Кариной за дверь.

— В общем, хорошего вам времяпровождения! Не напиваться, не баловаться сигаретами, не мешать спать соседям, не громить квартиру….кажется, всё.

— Насчет третьего не обещаем. Кстати, Антону с Игорем привет.

— А вам заранее от них. Звоните, если что, — улыбнулся Костя. — Завтра репетиция, мадам, — добавил он уже для Карины. — Не забывай.

— Не забуду.

И попрощавшись, мы вошли в подъезд.

Вика встретила нас в светло- розовом коротеньком халате с красными сердечками.

— Вы успокоитесь или нет? — закрывая дверь, спросила она, глядя на наши содрогавшиеся от смеха спины.

— Вик, это надо запечатлеть! — бросила Карина сквозь смех. — Ты так гламурна!

— Мама все мои домашние вещи на стирку кинула, — в свое оправдание протянула Вика, поморщившись. — Пришлось Оксанино одеть. Ну хватит вам! Я тоже не в восторге от своего вида.

— Вик, нет, тебе определенно это идет, — продолжала смеяться Карина. — Не вздумай снимать.

— Тогда прекратите ржать, — добавила она, но взглянув в зеркало, не выдержала и тоже подключилась в этому гоготу.

Спустя несколько минут мы уже располагались в Викиной комнате.

Я всегда считала, что личная комната человека отражала всю его сущность, раскрывала скрытые от посторонних людей грани, ведь по одним только личным вещицам можно судить об увлечениях их хозяина, его вкусах и интересах. Так о чем же говорила комната Вики?

По размеру она была чуть меньше нашей, но за счет широкого, завешанного прозрачным тюлем окна казалось более просторной. Стены были покрыты бежевыми обоями, сделанными под эффект газеты, а на правой стороне, где стоял мягкий белый диван, висели фотообои с изображением панорамы ночной Венеции. Это было бесподобно красиво. Мне тоже всегда хотелось повесить в своей комнате что-то такое. Возле стены находился небольшой письменный стол с боковым шкафом для книг и верхней полочкой, которая была вплотную заставлена статуэтками достопримечательностей разных стран, а в центре них располагался глобус, что было не удивительно для человека, мечтавшего заниматься после школы изучением культуры различных народов. Конечно же, здесь был и шкаф для одежды, и маленький туалетный столик, на котором рядом с фотографиями в рамках и несколькими флаконами духов и дезодорантов лежали учебники и тетради, но всю эту гармонию разбавлял большой темный постер на двери с изображением черепа, из челюсти которого тянулась длинная цепь, обволакивающая красные тени на заднем плане.

Именно так я и представляла себе эту комнату. Очень мило, но в то же время жестко.

— Девчат, ну что, как ваше приготовление к сюрпризу? Всё успели?

— Ага, всё хорошо, слава Богу, — ответила я, переодеваясь, сидя на Викином диване. — Никогда в жизни так быстро не готовила!

— И Анжелины блюда выглядели лучше, чем на фото, — добавила Карина с улыбкой.

— Но ещё неизвестно, какие они на вкус, — замотала я головой. — Не считая одного салата. А вот то, что приготовила Карина, родителям без всяких сомнений понравится.

— Карина офигенный кулинар, — закивала Вика. — Это уже настоящий неоспоримый факт.

— Всего лишь интернетовские рецепты. Кстати, Вик, я пакет с гамбургерами в прихожей оставила. Может, пока подогреем?

— А мою пюрешку с сосисками никто не будет? — в надежде глядя на нас, произнесла она. — Давайте лучше гамбургеры на ночь оставим? Если никто не на диете?

Мы с Кариной переглянулись, вспомнив наши постоянные ночные походы к холодильнику.

— Мы точно не на диете, — прыснула она от смеха, собирая рыжие волосы в хвост.

— Значит, решено! Я иду греть?

— Вик, а можно немного попозже? — чувствуя неловкость, спросила я. — А то мы перед уходом как раз перекусили, дегустируя свои творения, и в меня сейчас вряд ли что-то полезет.

— А конечно, Анжел, — улыбнулась она. Я пока тоже не голодна. Карин, ты сейчас или тоже потом?

— Ты думаешь, я сейчас одна буду сидеть и кушать? С вами, конечно же.

— Тогда чем хотите заняться? Слушаю ваши заявки, гости мои.

— Слушай, Вик, — упав на диван и облокотившись на его спинку, начала Карина. — А помнишь мы в начале года фильм про наш класс на конкурс снимали? Ну с интервью по поводу поступления, выпускного? Там ещё с компроматом на наших парней, — говоря последнюю фразу, она кинула многозначительный взгляд.

— А-а, это когда мы в кабинете камеру выключить забыли, и все девчонки пошли в мед. кабинет на прививку?

— Да, да, да, — кивнула Карина, после чего они с Викой разразились диким хохотом.

— Да, на ноуте у меня должно это быть, — в порыве ответила она, направляясь к письменному столу. — Ты не показывала Анжеле?

— У меня ведь в декабре комп полетел, поэтому ничего не осталось.

— А что там? Что за компромат?

— Это лучше своими глазами увидеть и услышать, — ответила Вика, присев рядом с нами и открыв ноутбук. — Но от увиденного мы потом долго не могли прийти в себя. В общем, я сейчас включу весь фильм целиком, там в конце как раз это и будет.

Под тяжелые аккорды Smells like spirit "Nirvana" первые несколько минут ролика были заполнены ускоренными нарезками смешных моментов, произошедших в классе за годы обучения в школе, которые удалось запечатлеть. В основном, это было что-то заснятое на телефон, но такое, что действительно стоило того, чтобы снять. Например, был фрагмент, где парни классе в девятом пришли на литературу в женской одежде, накрашенные и в париках с длинными косами. Оказалось, что это они так креативно решили поздравить девчонок с восьмым марта. Самое интересное, что в таком, мягко выражаясь, непривычном, прикиде ребята проходили весь учебный день, как рассказали Карина с Викой. Кокетливо подмигивавший в камеру Артём — я едва ли не плакала от смеха.

Ещё одним моментом из тех, что мне запомнились, был тот, где посреди урока физики у Дарьи Андреевны Егор вылез из высокого шкафа, чем до смерти напугал учительницу, а одноклассников заставил взорваться от истерического гогота. Он чувствовался даже несмотря на то, что фоном служил голос Курта Кобейна.

Я смотрела этот видеоролик и содрогалась от смеха. Но до определенного времени. Далее последовала серьёзная часть, где каждый давал интервью о том, куда планировал поступать. Теоретически серьёзная. На деле же она тоже сопровождалась смехом и шутками. Нужно признать, что, благодаря этому интервью, я узнала много нового о своих одноклассниках. Меня поразило, что Саша собиралась поступать на юридический факультет, ведь это была та сфера, где её, такую свободную от предрассудков, обязательств, не признающую общепринятые стандарты взглядов на жизнь, сложно было представить. Не удивило, что Кирилл планировал стать военным, Ярослава — кардиологом. Что-то из этого я уже слышала, а о чем-то и сама догадалась в процессе общения с ребятами.

Самым запоминающимся моментом в этой съемке оказался тот, где Карина с Викой брали интервью друг у друга. Воодушевленно рассказывая о своей мечте учиться в Московской театральной академии на режиссера, Карина вдруг резко остановилась и увидев свою бабушку, заглянувшую в школу, с криками: "Бабуль, я здесь!", скрылась из кадра. Монтируя видео, они с Викой хотели вырезать этот дубль, но подумав, решили оставить для небольшой минутки смеха.

Нужно заметить, что мечта о профессии режиссера у Карины являлась самой заветной и вполне исполнимой. Ловить кусочки жизни с помощью камеры являлось её призванием. Карина снимала свои короткометражные фильмы и уже на протяжении долгих лет занималась фотографиями, за что нередко брала первые места в международных и российских конкурсах. Ей нравилось делать живые кадры, теплые и динамичные, поэтому основной тематикой её работ становились компании друзей, закат, контраст теплого и холодного, сумерки, ночные огни, пробивающиеся лучи света, а самое главное — поле. Поле являлось слабостью Карины. Тема же одиночества отсутствовала полностью, и это о многом говорило.

Так же, как любой писатель или художник обладает своим почерком, Карина имела свой. Неповторимый и действительно волшебный. Она умела настолько тонко передать тепло и атмосферу, увидеть красоту в простых, ничем не примечательных вещах, что я нередко ловила себя на мысли, что моё восприятие мира довольно мрачно и далеко не так радужно. Об этом говорили и мои работы. Но наверное, в этом и есть особенность и суть любого творчества. В неповторимых чертах и стремлении донести то, что хочет сказать душа. Что бы то ни было.

— А Денис не захотел сниматься? — пролепетала я в нерешительности.

— Он даже здороваться с нами не считал и до сих пор не считает нужным, поэтому просить его об интервью было бы глупо, — ответила Вика, не проявив никаких эмоций. — Мы уже привыкли к тому, что он вроде бы с нами, а вроде бы его и нет. И его надменность уже никого не удивляет.

— Анжел, приготовься, — прервала нас Карина, указывая на экран, — сейчас будет самое интересное!

Я постаралась отвлечься от мыслей о Денисе и вновь сконцентрироваться на видео, тем более что оно обещало что-то очень интересное.

После ещё нескольких фотографий на экране медленно появился текст: "А это то, что осталось за занавесом….". Музыка прекратилась. Появился кабинет литературы и рассыпанные по всему классу наши парни. Благо, что с Карининого места открывался очень интересный ракурс, и в объективе забытой камеры разместилась вся мужская компания. Парни сидели и разговаривали о музыке, экзаменах, пока в класс не вошла молодая преподавательница по психологии и не попросила достать ей с верхней полки шкафа какую-то книжку.

— Парни, прикиньте, там в шкафу маленькие мыши игрушечные, — едва сдерживая смех, произнес Андрей, когда учительница вышла из кабинета. — У меня есть идея.

— Кажется, я догадываюсь, что за идея, — улыбнулся Артем заинтригованно. — Девчонкам подкинуть?

— Почти, давайте развесим их на лампы? Представляете, сколько визга будет?

— Они же нас потом сами на эти лампы повесят, — взорвался от смеха Егор, вероятно, представив себе эту сцену.

— Да ладно вам! Давайте!

После нескольких секунд сомнения все, без исключения, поднялись со стульев и с энтузиазмом двинулись к парте, куда Андрей уже успел выложить мышек. Дениса в тот день, по всей видимости, не было в школе.

После длительного процесса всё закончилось тем, что ребята сломали парту (причем её ножка подкосилась именно в тот момент, когда на неё взгромоздились Дима с Егором, которые от неожиданности с грохотом полетели вниз, и счастье, что перед всем этим парни раздвинули остальные столы на достаточно широкое расстояние, отчего падение оказалось не опасным). На этой минуте мы с девчонками так взорвались от смеха, что ещё долго не могли отдышаться. Да и ребята в видео тоже смеялись не меньше нашего. Но это было не всё. Когда наши одноклассники отошли от непредвиденного падения, выяснилось, что у Димы побежали по швам джинсы, что, конечно же, вызвало и на видео, и у нас новый приступ дикого смеха. И ко всему этому следовало добавить, что по закону случайностей в класс вошла директриса и стала свидетельницей этого погрома. Здесь уже началась вторая часть концерта… более динамичная.

— Это нечто! — произнесла я на одном дыхании сквозь смех, откинувшись на спинку дивана. — Боже, у меня живот разболелся от смеха.

— Анжел, а ты бы видела реакцию парней, когда они стали зрителями этого ролика! Андрей от смеха даже голос посадил, — нырнув в новую волну смеха, заметила Карина.

— Они не ругались за скрытую съемку?

— Сначала подулись немного, но потом даже извинились. Всё-таки если бы не их желание подтрунить над нами, то этого бы не случилось, — произнесла Вика, выключая ноутбук. — Но а через несколько дней…. - с задором начала она. — Они перед физрой оставили в женской раздевалке телефон с включенным диктофоном.

— Догадываюсь, в той записи было что-то откровенное?

— Не то слово! Оксана с Алиной обсуждали мужские формы. И не просто каких-то там актеров, музыкантов и незнакомых парней, а наших, — продолжала Карина. — Спорили, у кого самые красивые ноги: у Кирилла, Андрея или Дениса, — при упоминании о Денисе меня обдало током. — У кого самая соблазнительная спина. Но здесь они сошлись на Кирилле. А самое откровенное в этой записи было то, что Оксана считает Рому нетрадиционной ориентации при всем своем хорошем к нему отношении.

Я снова покатилась со смеху.

В тот вечер смех был одним из присутствующих, поскольку мы почти не расставались с ним. После просмотра видео было решено перекусить, а потом мы разложили в Викиной комнате диван, накидали туда подушек и начали на висевшем на стене плазменном телевизоре смотреть старые комедии с одним из самых замечательных и гениальных актеров, Джимом Керри, среди которых были "Эйс Вентура" и "Маска". Эти фильмы я впервые увидела ещё в раннем детстве, но за всю свою жизнь пересматривала не менее пяти раз, потому что Джим Керри — это безумный заряд позитива и лучший способ поднятия настроения. Хотя, конечно, у него были и драматические роли.

Сложно было осознать, но у меня действительно появились друзья. Такие, с которыми можно вот так вот лежать на диване с растрепанными волосами, уплетать мороженое с вишневым сиропом и чувствовать себя по-настоящему счастливой. Такие, при которых можно не бояться быть собой. Такие, с которыми можно пить чай с разными вкусностями и разговаривать о музыке и свободе. В моей жизни появились люди, которые были мне рады. Ведь это действительно большое счастье — осознание того, что тебя ждут, что ты кому-то интересна и можешь без боязни открыть свой внутренний мир.

Жизнь — удивительная штука. То, чего ты меньше всего ожидаешь, вдруг врывается к тебе свежим порывом ветра и переворачивает всё то, что, казалось бы, уже имеет свои законные места. Я была благодарна свой судьбе за этот переворот. Наверное, ровно так же, как бывает благодарен засыхающий в зное цветок прохладному легкому дождю, возвратившего его к жизни. Или бездомный щенок, который, привыкнув к холоду и одиночеству, вдруг оказывается в теплом доме, где его любят и ласкают.

Единственное, чего я боялась, — что пригрев, судьба способна нежданно выставить на улицу.

Ближе к полночи после очередного просмотра комедии мы решили сходить на кухню за соком и едой из "Макдонольдса".

— Девчат, я высыплю картошку фрив блюдо? Чтобы удобнее было? — спросила нас Вика.

— Конечно, — с улыбкой кивнула Карина, доставая из микроволновки разогретые гамбургеры. — Только мне чур с кетчупом! Можно?

— Могла бы и не спрашивать! Возьми там на дверце холодильника. Но предупреждаю, он похлеще васаби будет.

— Как раз то, что нужно, — рассмеялась моя сестра, открыв холодильник.

Неожиданно раздался громкий звонок в дверь.

— Мы ещё кого-то ждем? — посмотрела я с удивлением на девчонок — Нет, — не менее непонимающе ответила хозяйка квартиры с округлившимися глазами. — Может, к Оксане.

Я совсем забыла про Оксану, потому что за весь вечер мы ни разу не столкнулись с ней, но так оно и было.

Викина сестра в коротких желтых шортах и белой майке, в привычном парадном макияже прошла мимо нас, и через секунду прихожая заполнилась женским щебетанием и громкими возгласами.

— О Боже, — недовольно закатив глаза, протянула Вика. — Я ведь просила её сегодня не приглашать никого.

— Ну, судя по всему, она очень внимательна к тебе, — пожав плечами, произнесла Карина с кетчупом в руках. — Но это ведь не проблема? Мы в одной комнате, они в другой…как-нибудь переночуем.

— Надеюсь, — вздохнула Вика, насыпая картошку фри в широкое блюдо.

Мы взяли в охапку всё, что было нам нужно, и вышли из кухни.

Три девушки раздевались возле порога, и голос одной из них, той, что наклонившись, расстегивала черные ботильоны на высоком тонком каблуке, показался мне до боли знакомым. Я ненадолго задержала взгляд, и когда она поднялась, взмахнув своими длинными угольно черными кудрями, меня словно бросили в заброшенный колодец. Ну, конечно же, это была она. Та же ангельская улыбка, короткое платье, обтягивающее идеальные формы, фарфоровое лицо без каких-либо недостатков.

— Привет, — удивленно, но всё же с улыбкой поздоровалась девушка со мной, чем вызвала массовое остолбенение.

— Привет, — кивнула я, стараясь скрыть то, что, вероятно, нельзя было не прочитать на моем лице, и прошла за девчонками в Викину комнату.

— Ты что, знакома с ней? — ошарашено протянула хозяйка комнаты, как только мы закрыли за собой дверь.

— Моя бывшая одноклассница.

— Теперь я понимаю, почему ты ушла из той школы, — произнесла Вика, поставив блюдо на маленький журнальный столик рядом с диваном. — Терпеть не могу эту Свету. Она несколько раз приходила к нам среди ночи в дрязг пьяная, так как домой её в таком виде не пускали.

— Анжел, это та Света, которая как-то недавно прислала тебе "В контакте" сообщение с извинениями и пожеланием удачи в новой школе? — задумчиво и обеспокоенно изумилась Карина, присев на диван.

Я кивнула.

— Анжел, так что же всё-таки произошло?

Хотелось поймать воздух, но я чувствовала, что его становилось всё меньше и меньше. Столько времени я вырабатывала в себе равнодушие к той истории, пыталась спрятать её на самые дальние полки своей памяти и не хотела ворошить прошлое, но в тот момент, когда увидела Свету на пороге Викиной квартиры, в моей уже новой жизни, воспоминания разом накрыли меня, возвращая в лето прошлого года.

— Пожалуйста, скажи нам, — после небольшой паузы вновь произнесла Карина. Я видела, каким участием, беспокойством и теплом были наполнены её широко открытые глаза, которые с надеждой были обращены на меня. Мне стало спокойнее от осознания, что всё то, что было, осталось в прошлом. Всё изменилось, и мне уже никогда не будет так больно.

— Карин, помнишь, я говорила тебе о причине моих не очень хороших отношений с прежним классом?

— Конечно. Ты говорила, что у вас были разные интересы.

— Я боялась вспоминать о нём, поэтому так и сказала. Но только это была всего лишь одна из причин. На самом деле до июня прошлого года всё было нормально, некоторых из них я даже считала друзьями. Доверяла им. А в один вечер всё изменилось. Это было семнадцатого июля, — после небольшой паузы продолжила я. — Одной из моих одноклассниц исполнялось семнадцать, и она пригласила отмечать свой день рождения практически весь класс. До сих пор помню, как я ждала тот вечер, предвкушая незабываемое и веселое времяпровождение с одноклассниками, думала, что пообщаемся, послушаем музыку, пофотографируемся на память, тем более, что нам всего лишь год оставался учиться вместе. Но всё обернулось иначе, — я старалась держаться, но эмоции брали верх, и тело начало не на шутку содрогаться в непонятных конвульсиях. — Конечно, сначала всё шло хорошо: поздравления, подарки, салатики, а потом…все напились, и праздничный вечер вышел из-под контроля.

— Вы поругались? — спросила Карина, погрузившись в мои воспоминания.

— Да, но это уже произошло позже, — кивнула я. — В десятом классе я начала встречаться со своим одноклассником Андреем, помнишь я рассказывала о нём?

— Конечно.

— Так вот, в тот вечер он тоже был на этом дне рождении. Я просила его перестать пить, потому что видела, что он начинал себя неадекватно вести, но он не слушал и тост за тостом накачивался водкой, пивом и шампанским. Помню этот шум, женские визги, гогот…ядовитый запах алкоголя, которым было пропитано всё вокруг, — я вздрогнула. Всё это всплыло в моей памяти в самых мельчайших деталях настолько ясно, будто произошло буквально вчера. — Через какое-то время Андрею стало плохо, и его отвели в свободную комнату. Конечно же, я пошла с ним, потому что не на шутку за него испугалась. Я ведь никогда прежде его таким не видела и представить даже себе не могла. Он всегда говорил, что не переносит запах алкоголя, а тут такое… — я сделала глоток сока и продолжила. — Андрей ненадолго уснул, а у меня было время, чтобы хоть немного отвлечься от того, что происходило за дверью, поэтому я просто лежала рядом с ним и думала, что делать дальше. Оставаться мне совсем не хотелось, но и уйти, бросив там Андрея, я тоже не могла. Только вот недолго пришлось думать… — я сделала паузу, потому что говорить становилось всё труднее и труднее. Я слышала себя и понимала, что голос уже начинал дрожать, и что я с минуты на минуту могу разреветься. — В общем, он проснулся и начал приставать ко мне. Сначала были просто поцелуи, на которые я отвечала взаимностью, несмотря на то, что они и были с привкусом спиртного, но потом он начал заходить всё дальше и дальше. На время мне всё же удалось вырваться из его объятий, я побежала к двери, но она оказалась закрытой. Я стала стучать, кричать, чтобы нас выпустили, но всё было бесполезно. Андрей не сбавлял напористости, и когда дверь, наконец, открыли, я была почти раздетой, а в проеме стояли все гости вместе с именинницей и дружно свистели. Я сейчас вернусь, — бросила я, понимая, что уже не могла сдерживать себя.

Я думала, что навсегда вычеркнула это из своей памяти, но старая рана вновь воспалилась и с огромной силой била по всему телу. То унижение, что тогда обрушилось на меня, никому не пожелаешь. Это было настолько больно, что с меня будто заживо сняли разом всю кожу. Я вспомнила всё. Всё то, что так упорно старалась забыть.

— Анжел, прости, что попросила рассказать тебя, — с сожалением дрогнувшим голосом произнесла Карина, как только я вернулась в комнату. — Но теперь ведь всё в прошлом.

— У нас ничего с ним не было, — продолжила я, успокоившись. — Но после увиденного все были убеждены, что мы переспали. Андрей ничего не помнил, поэтому не мог никак это опровергнуть или же подтвердить, только у меня после случившегося все чувства разом умерли. Видеть его не хотелось. Как и так называемых друзей, которые нас закрыли. Всё так глупо…

— Неужели все настолько бездушные, что им не было дело до твоих криков? — в эмоциях воскликнула Вика.

— Там очень громко играла музыка, сомневаюсь, что было слышно, как я кричала.

— И они все до сих пор считают, что у вас что-то было? — спросила Карина.

— И не только они. Слухи в школе быстро разлетаются, поэтому осенью многие говорили об этом.

— Анжел… — протянула моя сестра, стиснув в крепких объятиях. — Что было, то было. Значит, так было нужно. Тётя Надя знает об этой истории?

— Знает. Она ещё тогда предлагала мне перевестись в другую школу, но я думала, что если так сразу уйду, то только подтвержу все эти сплетни. Поэтому решила, что этим сделаю ещё хуже. Слушайте, — начала я, желая сменить тему, — наши гамбургеры, наверное, уже остыли. Может, перекусим?

— О, я только "за"! — с энтузиазмом ответила Вика, и мы, треугольником устроившись на разложенном диване, принялись уплетать всё ещё теплые и мягкие гамбургеры, запивая их апельсиновым соком из прозрачных стаканов.

— Нереально вкусно… — закатив от наслаждения глаза, протянула Карина, сложив ноги по-турецки. — Вредная пища — это божественно.

— Сказали грешницы, — добавила Вика, после чего мы втроем прыснули от смеха и остановились только тогда, когда увидели в дверях комнаты Оксану, смотревшую на нас с непроницаемым лицом.

— Вик, там твой телефон на кухне разрывается.

— Ой, точно! Совсем забыла про него. Могла бы и занести, всё равно в комнату ведь шла.

— Я тебе не прислуга вообще-то, — язвительным тоном ответила Оксана, глядя вслед своей сестре. — А вы тут чем занимаетесь? — посмотрела она на нас, как мне показалось, мягче обычного.

— Портим желудки, — бросила Карина, сделав глоток сока.

— Ну ладно. Не скучайте.

— И всё-таки я поражаюсь её двуличности. Улыбается, а сама ведь ни капли не питает ко мне теплых чувств. — Анжел, — уже посмотрев на меня своим теплым взглядом, начала она. — Всё хорошо?

— Всё замечательно, Карин, — кивнула я с улыбкой. — Такое ощущение, будто я, наконец-то отпускаю то, что хотела спрятать. Мне намного легче. Правда.

Карина облегченно улыбнулась и, на коленках подвинувшись ко мне, снова крепко-крепко обняла.

— Спасибо, что всё рассказала. Обещаю, что больше тебе никогда не будет так больно. Я не дам этому случиться.

— Спасибо тебе… — чувствуя тепло и цветочный аромат Карининых волос, не прекращая улыбаться, ответила я. — За всё, что ты для меня делаешь. За то, что ты есть в моей жизни.

— Так, — вернувшись в комнату с улыбкой произнесла Вика. — У нас снова лирическое отступление?

Рассмеявшись, мы с Кариной медленно отстранились друг от друга.

— Не поверите, кто мне звонил! — продолжила Вика с горящими глазами, опустившись на диван.

Карина, заметив волнение подруги, сразу же всё поняла и растянулась в широкой умиленной улыбке.

— Ты догадалась, да? — сконфуженно спросила Вика, стараясь скрыть смущение.

Карина кивнула, а вот я была в полнейшем неведении и непонимании.

— Это Кирилл, — ответила Вика, откинувшись на подушку. — И завтра… — она сделала выжидающую паузу. — Мы идем на концерт "мельницы"!

— Да ладно?! — радостно воскликнула Карина, приподнявшись. — Вдвоем?! Наконец-то это случилось! Я ведь тебе говорила, что рано или поздно он решится, а ты всё "да я его не интересую", "да он на меня даже не смотрит".

— Ну я бы так не раскатывала губу. Просто ему, наверное, не с кем пойти, потому что мало кому нравится эта группа, но…я всё равно безумно рада.

— Если девушка не нравится парню, он не станет приглашать её на концерт своей любимой группы.

— Вик, — поняв, в чем дело, вмешалась я, пребывая в сильном, но довольно приятном удивлении. — Тебе нравится Кирилл?

Наша подруга кивнула, приподнявшись на локтях, и отвела взгляд в сторону. Тогда я впервые наглядно увидела, каково это, когда человек светится от счастья. Глаза Вики блистали яркими искорками, короткие волосы были слегка взъерошены, но в этом даже была какая-то прелесть, улыбка не сходила с её губ, а всё лицо было залито розовой краской. В тот момент она показалась мне самым милым и потрясающим пушистым существом, что я когда-либо видела. Неужели все девушки в минуты счастья выглядят так же?

— Ну ничего себе! — протянула я, не в силах сдержать улыбку. — Я неделю учусь с вами и даже не подумала бы. С ума сойти! Но Кирилл действительно классный. А давно это у тебя?

— Четвертый год. Моя надежда уже была на пороге смерти… Блин! — воскликнула она. — Как же я всё-таки рада!

— А он знает о твоих чувствах?

— Я ему никогда не говорила о них, но думаю, догадывается.

— А если не догадывается?

— Я тоже больше, чем уверенна, что не догадывается, — вмешалась непосредственно Карина. — Тем более, мне кажется, Кириллу просто не до девушек. Он ведь уже лет с тринадцати после школы подрабатывает, ещё и все эти семейные проблемы. Не будь уверенной, что у него ничего к тебе нет.

— Если он сам пригласил тебя на концерт, то в любом случае ты ему интересна, — улыбнулась я. — Хоть у меня не очень-то большой опыт в отношениях с парнями, но это ведь очевидный факт.

— Думаете, мне воспринимать это как свидание? — обхватив руками колени, спросила Вика.

— Не люблю это слово, но да, — кивнула Карина с энтузиазмом.

— До сих пор не верится… Карин, — резко сменившимся заинтригованным тоном начала Вика. — А помнишь свое первое свидание?

— О, — рассмеялась моя сестра, кинув подушку в Вику. — Не напоминай! Это было ужасно.

— Свидание с тем Сашей?

— Да-а. Это ведь были мои первые и единственные за всю жизнь отношения. И что неудивительно, непродолжительные.

— Не жалеешь о них? — спросила я, улыбаясь.

— Ни капли. Какой никакой, но это опыт. Да и Саша был неплохим парнем, просто я тогда была ещё не совсем готовой к встречам, свиданиям и чему-то серьёзному. Но…ту весну в девятом классе я на всю жизнь запомню.

— Анжел, Карина тебе не рассказывала, как она рассталась с Сашей?

— Нет, — протянула я с интересом. — Но она говорила, что была инициатором этого.

— Тут не обошлось без Кости, — подмигнула Вика Карине. — Они разыграли такую сцену, что любой сериал позавидовал бы.

— Просто не было другого способа расстаться, да и потом я облегчила участь Саши, потому что в другом случае пришлось бы ему придумывать повод, — в свое оправдание сказала Карина, еле сдерживаясь от нового приступа смеха. — Костя представился моим парнем, который случайно застукал меня на улице с другим. Мы очень правдоподобно сыграли ругавшуюся пару, поэтому после этого Саша мне даже ни разу не позвонил. И даже больше того, — добавила она, — он тысячу раз извинился перед Костей.

Я взорвалась от смеха, представив себе это зрелище.

— Карин, я восхищаюсь тобой! Один бал в пользу девушек. А то в наше время ведь это редкость, когда не девушки динамят парней, а наоборот, — произнесла я сквозь смех. — Кстати, а Костина бывшая Ксюша знала об этом?

— Да, Костя ей рассказал, но она, вместо того, чтобы тоже с юмором отнестись к этому, закатила истерику.

— Я видела один раз эту Ксюшу — психопатка ещё та, — удобно подкладывая подушку под голову, произнесла Вика. — Я вообще не понимаю, что Костя мог в ней найти. Она и рядом с Кариной не стоит.

— А причем тут я?

— Анжел, — проигнорировав вопрос Карины, обратилась ко мне Вика с хитрой улыбкой. — Мне одной кажется, что Костя с Кариной производят впечатление не просто друзей?

— О, значит, глаза всё-таки не обманывают меня!

— Мы просто друзья, девчат, — заартачилась она. — Между нами не может ничего быть, потому что мы знакомы с раннего детства. И это ведь неправильно, если вдруг брат и сестра заведут роман. Это против природы.

— Но вы не брат и сестра, Карин, — сказала Вика с улыбкой, пожав плечами. — Вы просто девушка и парень.

— Которые очень много знают друг о друге. Мы друзья.

— Я всё равно в это не верю, — запротестовала я, укрыв ноги одеялом. — Как вы друг на друга смотрите, так смотрят только люди, очень любящие друг друга.

— Я не отрицаю, что люблю Костю. Но не той любовью, какой любят влюбленные, а той, какой люблю родителей, вас и просто что-то, что очень мне дорого. Думаете, если бы у Кости были ко мне чувства как к девушке, стал бы он с кем-то встречаться?

— Но это было сто лет назад, — развела руками Вика. — А с тех пор, ты ведь говоришь, у него никого не нет.

— Наверное, просто ещё не встретил, — улыбнулась Карина. — Об этом можно говорить до бесконечности, но всё равно ничего не изменится. Мы просто друзья с Костей. Правда.

— Ты ей веришь? — с сомнением посмотрела на меня Вика.

Я отрицательно покачала головой.

— Да и потом, — продолжала Карина. — Скоро поступление, и если всё получится, я уеду, и удастся ли Косте перевестись в другой институт — неизвестно. А отношения на расстоянии — это не самый лучший вариант.

При упоминании о поступлении стало как-то грустно. Мне до сих пор было сложно поверить, что все мы находилиьсь на пороге новой, взрослой и самостоятельной жизни. Я не боялась этих перемен, но мне не хотелось, чтобы то хорошее, что я имела, заканчивалось. Карина мечтала поступить в Москву, а я в Питер. Я понимала, что приезжать часто не получится, разве что по большим праздникам и на зимних и летних каникулах. Мама с дядей Пашей будут далеко. Карина будет далеко. Мне тяжело было представить, как я буду справляться без их поддержки и тепла, но это было неизбежно. К шумной, пусть и близкой Москве я не питала любви, поэтому ничуть не желала поступать в этот город. Хотя, как я думала, возможно, город бы ушёл на второй план, если бы мы с Кариной были рядом. Но в любом случае, время на размышления у меня ещё имелось.

Как однажды сказала мама, сейчас мы словно птенцы, которых вот-вот выпустят на свободу, дав возможность научиться летать. Так оно и было. Самое главное — выбрать правильный путь и всегда, что бы ни произошло, слушать свое сердце. Только так, ощутив наслаждение полета, можно вернуться в свое гнездо, не поломав крылья.

— Мне так не хочется со всеми расставаться, — с печальными нотами в голосе произнесла Вика. — Как будто смотрю очень захватывающий и интересный фильм, а он незаметно подходит к концу.

— Но, возможно, другой фильм будет ещё интереснее, — улыбнулась Карина. — Хотя, — она сделала паузу, её голос тоже вдруг дрогнул, — конечно же, как бы я ни старалась искать положительные стороны, мне и самой очень трудно думать об этом. Сейчас у меня есть всё, о чем только можно мечтать — замечательная и любящая семья, самые лучшие друзья, группа…а через какое-то время всё это будет далеко. И как ни крути, всё изменится.

— Мне даже думать об этом страшно, — вздохнула я.

— Ты всё же хочешь поступать в Питер, Анжел? — спросила Вика, потерев глаза. — Не передумала?

— Я однажды ездила туда на экскурсию с художкой и сразу же влюбилась в этот город. В этот пасмурный климат, поскольку я очень люблю дождь, в эти улицы, где абсолютно всё проникнуто атмосферой искусства, в архитектуру. Конечно, там не всё так идеально, как кажется с первого взгляда. И "Петербург Достоевского" тому доказательство, но… просто жить там — это моя многолетняя мечта. Да и ВУЗ мне очень понравился, куда я хочу попробовать попасть.

— Но а в Москву будет поступать больше половины нашего класса. Было бы здорово, если бы ты осталась рядом с нами, — улыбнулась она в ответ.

— Я тоже мечтаю об этом, — кивнула Карина. — Но, с другой стороны, каждый человек сам решает, как ему поступать. Если Питер — это твоя мечта, то не нужно отказываться от неё из-за сомнений и мнения большинства. Но знай, что я была бы счастлива, если бы ты решилась поехать в Москву. От неё и до нашего города два часа езды всего, не сравнишь с дорогой до Питера.

— Карин, Вик, а вы не хотите в Питер?

— Это очень далеко, — протянула Вика. — И тем более… — она помедлила. — Кирилл в Москву будет поступать.

— И я тоже не смогу так далеко уехать, Анжел, — с грустью добавила Карина. — А ещё не смогу выживать в постоянных дождях. Но знаете, что никогда не изменится? Дружба. Как бы там ни сложилось, у нас всё будет хорошо.

— Согласна, — кивнула Вика, вплотную подвинувшись к нам. — Всё будет хорошо.

4 глава

Просто случайность

(Анжела)

Ночь, проведенная с девчонками, была одной из самых запоминающихся и важных в моей жизни. Глядя утром на спящие лица Вики и Карины с обеих от меня сторон, я почувствовала непередаваемый трепет в груди и благодарность им за незабываемо проведенное время. Уснули мы только на рассвете, когда за окном начало светать, всё никак не могли наговориться. Той ночью я ещё ближе узнала Вику и убедилась в солнечности этой безумно милой девушки. Отныне, думала я, Вика навсегда останется в моей памяти со взъерошенными короткими русыми волосами, в халатике с сердечками и со счастливым румянцем на лице. А Карина…у меня больше не было никаких от неё секретов. Я стала полностью открыта.

Встреча со Светой заставила меня вновь окунуться в болезненные воспоминания, но а с другой стороны, она подарила мне возможность отпустить свое прошлое вместе с теми слезами, которым я на протяжении долгого времени не давала воли. Конечно же, было больно снова пережить все то, чего я так боялась, от чего пыталась убежать, но открыв утром глаза, я, наконец, осознала, что всё в прошлом. Мне не нужно бежать от этого, не нужно бояться об этом говорить, не нужно страшиться встречи со своими бывшими одноклассниками, которые были упоминанием моей прежней жизни. Всё это осталось там, в моей прежней школе, в том болезненном лете и одинокой осени, а теперь у меня появились друзья. Настоящие друзья, которые никогда не заставили бы меня пройти через подобную боль и обиду, потому что я была дорога им. Я чувствовала это.

Стало спокойно и очень легко дышать.

Когда мы с Кариной вернулись ближе к обеду домой, родители встретили нас в самых горячих и искренне восторженных чувствах, светясь от любви. Любви не только по отношению к друг другу, но и, конечно же, к нам. Мама с дядей Пашей остались настолько восхищены и поражены тем сюрпризом, что ещё долго пребывали в атмосфере своих юношеских воспоминаний и нежности. А не было ничего лучше, чем видеть счастливые глаза родителей. В такие мгновения одолевало ощущение, что ты не зря пришла в этот мир.

За обедом мы все вместе доели приготовленные нами блюда, включая даже клубничное парфе. Никогда не думала, что я способна на такое, но моя стряпня пришлась по вкусу даже мне. Выходит, что каждый человек при желании способен сотворить все что угодно, даже научиться тонкостям готовки.

Ближе к вечеру все стали собираться по своим делам. У дяди Паши была запланирована какая-то встреча по работе, Карина спешила на репетицию с ребятами, мама обещала заглянуть в редакцию своего литературного журнала, где публиковались её работы, а мне, как обычно, в воскресенье нужно было к Лизе Алексеевне, моему репетитору по литературе. Казалось, всё шло в порядке вещей, не было ничего необычного. Но…тот вечер обернулся для меня совсем не так, как я ожидала. Тогда в моей жизни началась новая, неожиданная мне глава.

Проанализировав в разных вопросах "Мастера и Маргариту", я вышла от Лизы Алексеевны полная противоречивых мыслей о романе. Честно признаться, я не являлась поклонницей произведений Булгакова, и даже "Мастер и Маргарита" не вызвал у меня такого интереса и проникновенности, как "Преступление и наказание", "Отцы и дети", "Обломов", если говорить о школьной программе. Не знаю, почему, но этот роман не трогал, поэтому, чтобы немного отвлечься от образов Воланда, бала у сатаны, я надела наушники и, погрузившись в мир музыки, направилась в сторону остановки.

Тёмная улица кишила людьми. Повсюду прогуливались компании друзей, парочки неторопливо прохаживались за руки, всё слышнее отдавались звуки женских каблуков. Это говорило о весне, и мне совершенно не хотелось возвращаться домой. Я вспомнила о Карине с ребятами и пожалела, что в те минуты не была рядом с ними, ведь наверняка, думала я, после репетиции они немного прогуляются, выпьют по банке "Пепси", может, посидят на набережной. Мне безумно захотелось к "Illusion", в ту легкую и дружескую атмосферу, и только я достала телефон, чтобы набрать Карине, как подъехал трамвай. В любом случае ехать нужно было до нашей остановки, поэтому, пропустив вперед несколько людей, я зашла в транспорт.

Возвращаться вечером домой являлось моей страстью. Меня жутко вдохновляла и дорога, и яркий свет фонарей, и сам трамвай со спешащими домой людьми. Их, конечно, в это время ехало много, и бывало, что приходилось весь путь ехать стоя, но те чувства, что рождались внутри, того стоили. Мне нравилось изучать абсолютно чужие, не похожие друг на друга лица, находя особенности в каждом и признавая многих из них прекрасными. Нередко меня настолько вдохновлял тот или иной человек, что, приходя домой, я брала свой альбом для набросков и начинала рисовать, поэтому в коллекции моих портретов половина — это люди, которых я видела всего лишь раз в своей жизни, но те, что за считанные секунду пробудили поток чувств и желание сохранить их неповторимость на бумаге. Это не все люди с идеальными чертами лица, к которым не придерешься, это люди, которые зацепили меня едва заметной улыбкой, нестандартной внешностью, искренностью в глазах, чем-то таким, чего не передать словами, а можно лишь ощутить на духовном уровне.

И в тот вечер, когда присев на сиденье, напротив я увидела зеленые глаза, знакомую родинку на веке, эти темно каштановые волосы, во мне всё разом перевернулось. Страшно представить, каким было выражение моего лица в те секунды, но, судя по удивленной ухмылке Дениса, лучше мне этого не знать.

— Привет, — смущенно пролепетала я, вытащив из ушей наушники, в которых играла No more "Three days grace".

— Привет, — мягко произнес он в ответ с теплой, что меня крайне удивило, улыбкой, и, нужно признаться, вызвало вновь то волнение внутри, как тогда, когда он спросил о моей любимой группе. После того непродолжительного разговора мы с Денисом сказали друг другу не более тридцати слов, и тоже всё это было настолько холодно, что столь радушнго "привета" я от него явно не ожидала. Мне хотелось продолжить, спросить, куда он направлялся, как-то исправить то неловкое общение, что установилось между нами и, казалось, не собиралось менять свой характер, но что-то мешало. Наверное, страх быть навязчивой, поэтому я просто отвела взгляд в сторону и принялась корить себя за то, что сразу не позвонила Карине, не узнала, успею ли я ещё на их вечернюю репетицию.

— Анжел, куда едешь? — словно откуда-то издалека услышала я Дениса.

— У меня репетитор по литературе живет в этом районе, — ответила я, почувствовав, как пунцовая краска начала делать своё дело, вместе с тем, как на лице невольно вырисовывалась улыбка. — И вот после двух часов мучений с "Мастером и Маргаритой", наконец, возвращаюсь домой. А ты?

Но вместо ответа он указал на свободное место рядом с собой.

— А то неудобно разговаривать через два метра.

Я неуверенно кивнула и, взяв свою темно-коричневую сумку на длинном ремешке, пересела.

— Так куда ты едешь? — поинтересовалась я снова, пересилив свое смущение.

— Да меня вот в курьеры записали. Нужно передать какие-то документы бабушкиной знакомой, но я даже представления не имею, где мне искать её дом, — ответил Денис, не сводя с меня глаз.

— А какая улица?

— Костычева, а дом… — он начал что-то щелкать в телефоне. — Пятнадцатый.

— Так это же недалеко от меня — мы живем в тринадцатом, поэтому я провожу тебя, если хочешь.

— Серьёзно? Ты не торопишься?

— Так это ведь совсем близко, — улыбнулась я в ответ. — Если только ты не против.

— Конечно, нет. Покажешь ваши места.

— Получается, что ты знаешь не весь город? — спросила я, а затем мигом пожалела о своем вопросе, потому что ответ был очевидным.

— Если в плане панорам и просто знакомства с городом, то я обошел практически все, но вот с названиями улиц и районов у меня проблематично. До сих пор ещё не привыкну ко всему этому.

Я поняла, что переводить разговор на привычную до нашего города жизнь Дениса — это очень рискованно, поэтому решила не задавать наводящих вопросов.

— А я, наоборот, боюсь, как буду ориентироваться в более большом городе, если поступлю, — задержав взгляд на длинных ресницах моего одноклассника ответила я. — У меня не очень хорошо с ориентацией на местности, а здесь всё такое родное, уже настолько изъезженное и исхоженное, что я даже при большом желании не смогу заблудиться.

Денис ничего не ответил, а только лишь понимающе улыбнулся. Я ожидала, что он спросит о поступлении, и до конца дороги нам будет, о чем поговорить, но ничего подобного не произошло.

— Денис, — начала я, спустя несколько минут, чтобы хоть чем-то заполнить это молчание, — а на какой улице ты живешь?

— На Горького, — тепло ответил он. — До школы только, конечно, добираться не очень удобно да и долго.

— А почему не выбрал школу поближе?

— У меня родители здесь учились, поэтому так расхваливали эту школу, и мне… — он немного помедлил и отвел взгляд. — Честно говоря, на тот момент было всё равно, где доучиваться.

Я поняла, что мне очень хочется поговорить с Денисом на эту тему, касавшуюся "того момента", узнать, что же произошло, отчего он приехал доучиваться в наш город, но мы не были настолько близки, чтобы он раскрылся мне, да и трамвай являлся не самым подходящим для этого местом.

— А как насчет тебя? — словно прочитав мои мысли, спросил он. — Не тяжело в конце учебного года привыкать к новой школе?

— Если честно, я уже привыкла. Здесь всё по-другому, не так, как в моей прежней школе. Тут и люди другие. Более теплые.

— Значит, в прежней школе тебя ничего не держало? — Денис смотрел так внимательно и глубоко, что мне казалось, будто он и без моего ответа всё уже знал.

Я кивнула, вспомнив вчерашнюю встречу со Светой.

— А тебя? — спросила я, но тут же пожалела о своем вопросе.

К счастью, в это мгновенье трамвайсделал остановку, впустив в себя толпу пассажиров, и Денис поднялся, уступив место беременной девушке лет двадцати двух.

Он стоял рядом с моим местом и в полуулыбке смотрел в окно на проносившиеся мимо огни. Этот парень выглядел не таким, каким был в школе. В устремленном вдаль взгляде не было равнодушия, не было пустоты, которую я заметила ещё в первый день моего пребывания в новом классе. Он смотрел иначе. Более мягко что ли. И это не могло не радовать. Этот парень открывался мне. Я не ощущала между нами никакого барьера.

— Анжел, а нам скоро выходить?

На секунду я растерялась.

— Ещё остановок пять, — поднявшись с сиденья, бросила я.

Денис оказался выше меня на целую голову, поэтому мой взгляд падал как раз на его полурасстегнутое у шеи черное пальто, откуда виднелся уголок джинсовой рубашки. Я невольно улыбнулась. На мне была одета точно такая же джинсовая рубашка.

— Ты чего?

— Просто настроение очень хорошее, — ответила я, отведя взгляд. — Это были самые классные выходные за всё последнее время.

— Почему же? — в его взгляде читался действительно интерес к тому, что он спросил, не просто вежливость.

— Мы с Кариной готовили сюрприз родителям в честь годовщины, и они всё никак не могут отойти от своего восторженного состояния. Такие счастливые, — я снова улыбнулась, вспомнив, как мама весь день напевала песни, что были в видео.

— У вас, наверное, очень дружная семья?

— Да, мне абсолютно не на что жаловаться, но это всё пришло не так давно. Раньше я о подобнои и не мечтала.

— А мои родители сейчас в Питере, так что на данный момент моя семья — это бабушка.

— Зато наверняка она тебя балует разными вкусностями?

— А что, по мне заметно? — рассмеялся Денис. — Ну а если серьёзно, хочу поскорее вернуться домой. Жить с бабушкой, конечно, неплохо, но не хватает Питера.

— Ты вернешься туда сразу после выпускного?

— Да, тем более, что в июле уже начинаются вступительные экзамены.

— Вступительные экзамены? — переспросила я с удивлением.

— Черчение, рисунок и композиция, — как бы невзначай ответил он. — Это в архитектурное.

— Так ты рисуешь?!

В моих мыслях все переполошилось. Я бы ни за что не подумала, что Денис художник. Было ясно, что у него нет никаких проблем с техническими предметами, и плюс к тому же я была уверена, что он ближе к спорту, нежели к искусству, потому что все рисующие парни, каких я встречала в своей жизни, не отличались развитой фигурой, чего нельзя было сказать о моем однокласснике.

— А почему ты так удивлена? — рассмеялся Денис моей реакции. — Ты ведь тоже рисуешь?

— А как ты догадался?

— У тебя очень красивые руки, — ответил он с легкой улыбкой. — Я сразу подумал, что ты или музыкант, или художник.

У меня не было слов. Неужели он обращал внимание на мои руки? Неужели он всё же замечал мое присутствие радом с собой на протяжении всей этой недели?

— Ты, должно быть, куда-то в сферу живописи или дизайна будешь поступать? — вернул меня к происходящему Денис.

— Да, на живопись, — как можно более беспечно ответила, стараясь развеять свой шок, но вдруг осознала, что трамвай уже трогался с нашей остановки. — Денис, прости, я прозевала нашу остановку. Сейчас нам нужно было выйти.

— Тебе будет опасно жить в большом городе, — ухмыльнулся он, глядя в окно. — Ну ничего, прогуляемся.

На следующей остановке мы всё же сошли. Нежелание идти домой только усиливалось.

— Так хорошо на улице, — не могла удержаться я, убирая с лица волосы, разлохмаченные на ветру. — Наконец-то уже тепло чувствуется. Не люблю зиму.

— А чем она тебе не угодила?

— Холодом, снегом и ещё раз холодом.

— Значит, дождь ты тоже не любишь?

— Нет, дождь — это моя стихия, — произнесла я воодушевленно. Наверное, даже слишком. — Весенний, летний, особенно люблю осенний. В некотором роде я хочу поступить в Питер именно из-за той пасмурной атмосферы.

— Так ты тоже поступаешь в Питер? — на этот раз удивился Денис. — Тебе там, несомненно, понравится. Таких, как ты, Питер встречает с распростертыми объятиями.

Я не понимала, было ли это комплиментом или оскорблением, но по знаку вопросу, написанному на моём лице, Денис, вероятно, всё прочитал.

— Ты настоящая.

Из ступора меня вывел телефонный звонок. Это оказалась Карина, спрашивала, не приду ли я к ним на репетицию, поскольку они с ребятами планировали пробыть там ещё часа два. Буквально полчаса назад я была бы безумно рада этому предложению, более того, я ведь даже сама собиралась позвонить сестре, но пребывая рядом с Денисом, никуда не хотелось. Я осознавала, что нам осталось побыть вместе ещё не более пятнадцати минут, поскольку мы дойдем до Костычева,15, и придется в любом случае прощаться, но вопреки всему, сказала Карине, чтоб меня не ждали. Наверное, в глубине души всё же на что-то надеялась.

— У вас что-то намечается? — поинтересовался Денис после того, как я убрала телефон в карман.

— Нет, просто Карина сейчас на репетиции со своей группой, — произнесла я, переступая через бордюр. — Предлагала мне прийти, посидеть вместе с ними, но что-то не хочется.

— Ого, Карина играет в группе?

— Ну, она там вокалистка, — улыбнулась я, глядя на парня. При ночном освещении он казался ещё красивее, и от осознания этого мне сделалось не по себе. — Причем очень хорошая вокалистка.

— А как называется группа?

— "Illusion", они часто выступают в местных клубах.

— Ты меня удивила, — признался Денис. — А давно они играют? И какое направление?

— Альтернативу, причем Карина в группе всего лишь два года, а вообще ей уже получается, — я задумалась, — около четырех лет. Сейчас вот ребята пишут второй альбом. Знаешь, стоит послушать, они действительно очень талантливые.

— Я уже почти год не был ни на одном концерте, поэтому как-то отвык от всего этого.

— А в Питере? — с улыбкой спросила я. — Там ведь каждый сезон группы за группами приезжают.

— Да, — кивнул он с теплом в глазах. — В Питере у меня была другая жизнь. Я подрабатывал по возможности и все свободные деньги тратил на концерты. Но сейчас понимаю, что те суммы были такими мелочными по сравнению с тем, какие ощущения остались в душе от событий, за которые они платились. Знаешь, я ходил с друзьями даже на "30 seconds to mars", хотя никогда не был ярым фаном этой группы.

Мои глаза округлились от восторга.

— Это моя мечта! Я очень хотела два года назад поехать в Москву на их концерт, но одной не решалась, а больше было не с кем. Это, наверное, ни с чем несравненное чувство — слышать всё вживую?

— Это похоже на музыкальный экстаз, — рассмеялся Денис. — Я до сих пор когда вспоминаю свои чувства, по телу начинает бить дрожь от тех божественных впечатлений. И если говорить именно о "марсах", то шоу, которое они устраивают, — это самое захватывающее, что мне довелось видеть. У тебя ещё всё только начинается, — мягко добавил он, улыбнувшись, — ещё не раз побываешь на их концертах. Да и вообще не представляешь, сколько возможностей тебе откроет большой Питер.

— В каком плане?

— В том, что это идеальный город для творчества. Ты можешь заниматься чем угодно, быть кем угодно, и на тебя никто не станет косо смотреть. А здесь всё как-то по-другому немного, хотя мне нравится это место. Тут спокойно, — после паузы добавил он.

— Ты любишь спокойствие? — мягко произнесла я.

— Я просто искал его, — немного помедлив, ответил Денис и взглянул на меня так, словно в этой фразе заключались ответы на все мои непроизнесенные вопросы. Так оно и было.

Мы шли по проспекту в сторону пропущенной остановки, и я с грустью сожалела, что время летело так стремительно. С каждым шагом мы приближались к тому моменту, когда придется сказать друг другу: "До завтра", и эта мысль, словно огромная глыба, сдавливала изнутри, что сложно было контролировать. Я не могла понять, почему мне так не хотелось прощаться с ним. Почему, идя с парнем, которого я знала всего лишь неделю, с которым мы не проговорили и часа за все это время, я ощущала, как все тело окутывало теплом и непонятным мне волнением? Я чувствовала Дениса, как никогда не чувствовала даже того парня из своей прежней школы. Казалось, он настолько был открыт и близок, что о чём бы он тогда ни спросил меня, я выдала бы этому парню абсолютно всё. Даже то, чего не могла сказать самым родным мне людям.

С минуту мы шли молча, и мне было страшно нарушать эту тишину. Нет, это было не то молчание, какое ограждало нас в школе или даже не так давно в трамвае, это было что-то другое. Я впервые узнала, каково это, когда молчание красноречивее и важнее слов, словно между нами появлялась какая-то невидимая связь. Как сказал Маленький принц: "Слова только мешают понимать друг друга". Не знаю, чувствовал ли то же Денис, но по его мягкому и глубокому взгляду читалось, что ему было хорошо. Ни неловко, ни напряженно, ни скучно, а действительно хорошо. Не хотелось, чтобы это кончалось.

Но всё же в жизни всегда есть что-то, что нарушает наши желания.

В моем случае это оказался немного выпивший парень в кожаной черной куртке, попросивший у Дениса закурить.

— Нет, извини, я не курю, — отрицательно мотнув головой, произнес мой одноклассник, хотя я бы не удивилась, если бы он достал из кармана своего черного стильного пальто пачку дорогих сигарет.

— Значит, не куришь? — улыбнулась я, пройдя несколько шагов.

— Курил когда-то, — бросил Денис невзначай, — но не получил того, чего ожидал.

— А чего ты ожидал?

— Наверное, того же, чего и все, — пожал он плечами, — хотел расслабиться. А ты вот вряд ли когда-нибудь пробовала?

Прикрыв лицо ладонью, я стыдливо отвела взгляд в сторону.

— Да ладно?! Неужели пробовала? — воскликнул Денис, рассмеявшись, глядя на то, как я пытаюсь с улыбкой скрыть свое смущение. — Ни за что бы не подумал!

— Боже, не хочу вспоминать это, — поддержала я смех, вспомнив, как полчаса давилась кашлем, а потом истратила весь флакон новых духов, чтобы мама ничего не учуяла. К счастью, она тогда действительно ни о чем не узнала, хотя, думаю, даже если бы узнала, не слишком резко восприняла бы это, потому что в то время я находилась в очень упадническом и ужасном состоянии. Это было летом прошлого года.

— Тоже хотела расслабиться?

— О да, но вместо расслабления набрала себе ещё больше проблем.

— Не представляешь, как я тебя понимаю, — отсмеявшись, ответил Денис. — Так что нам никогда не стать с тобой заядлыми курильщиками. Знаешь, я заметил, что у вас в городе очень много детей, которые большими компаниями сидят в парках и на показуху давятся этим дымом. Смотрите, типа, какие мы крутые.

— В небольшом городе всегда так, — улыбнулась я. — Здесь очень много всего делается на показуху. Люди словно стараются выставить свою жизнь и сказать: "Видали?! А вот я лучше вас!".

— Например?

— Например? — задумалась я. — Ну даже взять отношения девушек и парней. Ведь многие начинают встречаться только с целью выставить фото в социальных сетях, чтобы все это видели и завидовали, так называемой, любви. Но разве в этом всё заключается? Не думаю, что личную жизнь нужно выставлять на показ, но именно так всё сейчас и происходит.

— А ты веришь в любовь? Ну, такую всепоглощающую, настоящую, чистую?

— Думаю, да. Нам сейчас направо, — добавила я, осматривая свой привычный район, освещенный десятками фонарей, когда мы подходили к небольшой остановке, обклеенной множеством афиш.

На улице стало довольно безлюдно, лишь шум автомобилей, мчавшихся по залитым светом дорогам, и трамваев заглушал царившую пустоту.

Миновав несколько заброшенных скверов, мы с Денисом направились прямо во дворы. Было непривычно идти по этому пути вместе с ним, ведь обычно я возвращалась или с Кариной, или одна, но мысль, что в нескольких сантиметрах от меня шёл этот парень, доставляла огромное удовольствие. Только вот идти оставалось совсем чуть-чуть.

— Тебе не страшно одной ходить по этой местности? — непринужденно спросил Денис, осматриваясь. — Тут так подозрительно тихо.

— Я уже привыкла, тем более, что обычно иду с музыкой, а когда слушаешь, то не замечаешь, как уже оказываешься около дома. Да и район тут очень спокойный.

— Но всё же будь осторожной, мало ли, какие люди бывают, — пока я думала, что ответить на эти слова заботы, Денис продолжил. — У тебя всегда занятия по литературе так поздно?

— Когда как. Просто моя преподавательница работает в редакции и освобождается только под вечер, поэтому редко удается видеться раньше.

— Журналистка? — удивился парень.

— Да, она, конечно, не преподает уроки в школе, но тем не менее, безумно хороший педагог. Очень талантливый. Да и как человек она мне тоже нравится.

Денис улыбнулся, подумав о чем-то своем.

Мне определенно не хотелось, чтобы время, проведенное с ним, заканчивалось. Кто знал, как он будет вести себя в школе? Я очень боялась, что на следующий день он снова станет прежним. Что мы вновь скажем друг другу равнодушное "привет", а потом будем все уроки молчать и вести себя так, словно этого воскресного вечера вовсе не было. Вдруг Денис сделал исключение, открывшись мне ненадолго, и, придя домой, вновь наденет свою маску безразличия? Я постаралась отпугнуть от себя эти мысли и дала себе слово не воспринимать всё так остро и близко к сердцу. Ведь это всего лишь мой новый одноклассник. Ни друг, ни человек, с которым бы нас связывали какие-то общие воспоминания, события, ни объект моей любви. Просто чужой мне парень, которому я предложила свою помощь.

Но всё это говорил голос разума и только.

— Анжел, — начал Денис неожиданно. — Замерзла?

— Немного, — кивнула я, — А что, сильно заметно?

— Ну, я заметил, — улыбнулся он. — Извини, что доставляю тебе неудобства. Ты вообще не обязана была помогать мне.

— Не говори так. Мне несложно, тем более, что идти нам всё равно в одну сторону. Всё хорошо. Правда.

— А далеко нам ещё?

— Минуты четыре, — ответила я и испугалась того, с какой грустью это было сказано.

До нужного нам дома мы дошли в молчании. Не знаю, о чем думал в те минуты Денис, но я уже представляла себе завтрашний день и нашу утреннюю встречу. Больше всего мне хотелось, чтобы для него наша небольшая совместная прогулка не стала пусто проведенным временем, и чтобы мы не вернулись к тому, с чего начали.

— Вот и пришли, — оживленно произнесла я, глядя на Дениса. Его маленькая родинка на веке снова бросилась мне в глаза.

— Спасибо, Анжел. Без тебя я бы минут сорок бродил в поисках. Пойдём поднимемся со мной, отдадим документы, а потом я тебя провожу? Хоть немного согреешься, а то губы вон уже дрожат от холода.

Я была настолько ошарашена, что не успела осознать сказанное и найти в себе силы противиться услышанному. Денис же безо всяких дополнительных слов аккуратно взял мою руку и повёл следом за собой в подъезд.

— А тут ничего, — сказал он в лифте, разыскивая что-то в своей темной сумке через плечо документы, — так прилично. У нас в подъезде лифт полуразвалившийся и исписанный всякой фигней. Ещё и застревает время от времени.

— Нам на седьмой этаж?

Денис кивнул, достав файл с белыми испечатанными листами.

Обратно мы решили спуститься пешком. Точнее, это была моя инициатива — я сказала, что в лифте мне немного плохо, что являлось чистой правдой. Мне действительно стало не по себе, пока мы поднимались.

Ветер, хлестнувший в лицо на улице, мигом привел в себя. Я потуже укаталась в свой светло-бирюзовый вязаный шарф и сразу спрятала руки в карманы. Ближе к ночи так резко похолодало, что даже через мои темно-синие джинсы я не могла не почувствовать, как в ноги со всей своей мощью вонзался ещё зимний мороз.

— Странные перепады у этой погоды, — произнесла я дрожащим голосом. — Такое ощущение, что сегодня ночью снова снег пойдет.

— Я бы не удивился, — рассмеялся Денис, — непредсказуемости в российском климате — это обычное явление.

Оставшееся время мы разговаривали на какие-то отвлеченные темы, немного шутили и к тому моменту, когда пришлось прощаться, я уже начала верить, что на следующий день всё будет хорошо.

— Тебе долго ехать? — спросила я, подходя к нашему дому.

— Минут тридцать.

— Хорошо, — я решительно не находила нужных слов для данной ситуации.

— Анжел, спасибо тебе за этот вечер. За помощь. Да и просто за то, что подарила мне эти несколько минут тепла. Мне давно не было настолько легко, как сейчас. Настолько спокойно.

— Денис, это тебе спасибо. Я очень рада, что мы, наконец, разговорились и узнали друг друга поближе. Мне было безумно приятно провести это время вместе. С тобой очень интересно.

— Взаимно. Тогда до завтра? — улыбнулся он. Эти зеленые глаза, правильные губы, густые каштановые волосы, родинка, черное пальто с синими, чуть потертыми зауженными джинсами — Денис выглядел как парень-мечта из американских фильмов.

— Да, до встречи, — улыбнулась я, подумав, как нелепо смотрелась рядом с ним. — Не забудь завтра взять методичку на алгебру.

— Точно, — прошептал он. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — с этими словами я развернулась и не торопясь вошла в знакомый подъезд.

К моему приходу Карина с дядей Пашей ещё не вернулись, поэтому дома царила тишина, нарушаемая только легкой негромкой музыкой, слышимой из гостиной. Это означало, что мама была поглощена своей работой. Она писала третью часть своего психологического романа о понимании свободы, который ещё четыре года назад с выходом первой книги подарил маме широкую известность и тот статус талантливой и востребованной писательницы, какой она имела на данный момент. Её приглашали работать редактором во многие популярные современные журналы, предлагали должность директора издательской компании, также должность преподавателя философии в университете, но, вопреки всему, все эти варианты так и остались не рассмотрены. Мама уже несколько лет вела раздел рассказов в литературном, но не столь массовом журнале, поэтому решила остаться верной своему желанию заниматься только писательской деятельностью. Пусть в этом журнале у неё был далеко не такой заработок, какой ей предлагали в других фирмах, зато того гонорара, полученного мамой за свои написанные книги, полностью хватало на жизнь. Особенно теперь, когда у неё появился дядя Паша.

— Дочь, вернулась? — встретила она меня в своей голубой домашней рубашке, одетой поверх майки, и старых джинсах с завышенной талией. Её волосы слегка выбивались из слабо собранной косы, но от этого мама казалась ещё моложе. — Я курник приготовила. Ты сразу покушаешь или всех дождемся?

— Мам, я пока в душ и, наверное, сумку соберу на завтра, — ответила я, снимая свои черные ботинки, — хочу посидеть на кухне вместе со всеми.

— У тебя так глазки блестят. Что-то хорошее произошло?

Приехали! Я даже не подозревала, что эта встреча с Денисом способна внешне как-то отразиться на мне, и от слов мамы стало жутко неловко. Я всегда всё ей рассказывала, доверяла, как никому другому, но говорить о встрече со своим одноклассником мне показалось не настолько важным. Да и действительно? Что было особенного в этой случайной встрече и получасовом разговоре? Поэтому я постаралась как можно скорее сменить тему.

— Просто настроение очень хорошее. А как у тебя дела с романом? Судя по такой вдохновляющей атмосфере, всё идет к завершению? — повесив пальто в шкаф, протянула я, чмокнув маму в щёчку.

— Я как раз за ужином хотела поговорить об этом… — заинтригованно начала она. — Но раз уж ты спросила, то да, Анжел, осталось ещё буквально несколько глав. Надеюсь, эта книга окажется не хуже двух предыдущих.

— Мам! Боже, ты у меня такая умничка!

Мне не терпелось узнать продолжение маминой истории, узнать, чем всё закончилось, потому что она никогда не рассказывала о сюжете в процессе написания. В этом отношении, я, кажется, пошла в неё. Она тоже считала, что работа должна восприниматься полностью, а не по отдельным частичкам. Так же и с музыкой. Ведь песню мы воспринимаем как единое целое, не деля её на вступление, куплет и припев.

— Ты пока не думала над названием?

— У меня есть несколько вариантов, — гладя меня по волнистым волосам, с энтузиазмом произнесла мама, — но пока не знаю, какой будет эффектнее. Думаю, сначала допишу, а потом уже разберусь с названием.

— Так, ну всё, тогда продолжай, не буду отвлекать тебя!

Включив свет в нашей с Кариной комнате, я обнаружила на столе записку с лежащей на ней яркой пачкой жевательных конфет "Mamba" со вкусом апельсина — слабость детства нашего поколения. "Анжел, хотелось сделать тебе приятное, чтобы ты не скучала, когда вернешься от репетитора", — писала Карина в своей записке. В этом была вся она. Я обожала её. Только Карина умела такими мелочами дарить незабываемые эмоции, словно бы знала рецепт счастья для каждого человека. Однажды она купила маме туалетную воду, которая, как оказалось, была очень популярной в девяностые годы и вернула маму в её двадцать лет. Этот парфюм до сих пор стоит на мамином туалетном столике в спальне, и она пользуется им в самые-самые особенные случаи. Ну, думаю, вчерашний вечер был одним из таких.

Я достала из шкафа свою серую футболку с изображением маяка, нарисованный саморучно черной акриловой краской, джинсовые шорты, голубое мягкое полотенце и невольно взглянула на свое отражение в зеркале. То ли ночное освещение, то ли так сказался сильный ветер, но мои глаза действительно блестели, как никогда прежде. Я не знала, как мне стоило реагировать на это. Не произошло ничего такого, о чем можно было бы сказать: "Боже! Ты не поверишь, что сегодня было!". Я всего лишь увидела Дениса, и мы поговорили на самые поверхностные темы. Просто узнали друг друга поближе.

Но что ни говори, ведь именно этого я и хотела всю неделю.

Мне не следовало давать этим мыслям продолжения, поэтому я расчесала волосы мягкой расческой и, выключив свет, вышла из комнаты, взяв в охапку одежду.

— Анжел, мы все на кухне! Идем ужинать! — крикнула мама, встречая меня из ванной всё распаренную и замотанную.

— С легким паром! — радостно воскликнула, Карина. Она, как и всегда, выглядела сногсшибательно и свежо. Её золотистые волосы были заколоты у висков невидимками, ресницы чуть-чуть подкрашены тушью, бирюзовый цвет жакета, одетого поверх джинсового платья, подчеркивал красивые глаза, а на запястье сидело несколько черных браслетов с клепками. — Садись скорее, а то мы сейчас всё съедим.

— Я до ужаса голодная, — с улыбкой призналась я, занимая свое место у окна. — Как получился курник?

— Курник — пальчики оближешь, — с восторгом произнес дяда Паша, уплетая свою порцию. — Мои дамы самые лучшие кулинары. Послушайте, а давайте откроем свой ресторан? — рассмеялся он. — У нас будет такой нескончаемый поток клиентов.

— И назовем его "Завтрак у Савельевых", — поддержала смех Карина. Да, нужно заметить, что я одна в нашей семье с фамилией Титова, доставшейся мне от папы. Мама после замужества взяла фамилию дяди Паши, но мне показалось неправильным, если я сделаю то же. Всё-таки у меня был свой отец, даже несмотря на то, что я его уже около десяти лет не видела.

— А что, это мысль! Анжела придумает нам логотип и дизайн, Карина снимет рекламу, — продолжал дядя Паша.

— А ты, пап?

— А я что? Я буду считать прибыль. Глава семьи, как никак.

— Ох, как захотел, — прыснула от смеха мама, похлопав отца Карины по плечу. — Значит, мы будем работать, а он подсчитывать доходы?

— Надь, ну согласись, что это тоже работа, — мягко произнес он, глядя на маму, и нужно было быть слепым, чтобы не заметить, как родителям хотелось поцеловаться. Похоже, впечатления от вчерашнего вечера ещё не совсем остыли, и это не могло не радовать. Даже более того, я была счастлива, наблюдая эту картину. Вот только они никогда не позволяли себе в нашем с Кариной присутствии проявлять сильные порывы чувств, поэтому лишь чмокнули друг друга в щечки и вновь принялись за курник.