Невеста для ректора

- Я не умею плавать.

Русалка махнула рукой.

- Это просто, я помогу тебе. Но задержи дыхание и работай ногами. Большими пальчиками ударяй друг о друга, работай от бедра. Ты сильная, у тебя получится. И тянись за макушкой, руки вытяни. Доверься мне.

Я запоминала указания и меж тем избавлялась от лишних элементов одежды: туфель, маски, жесткого нижнего корсета.

- Готова?

Я кивнула, но отнюдь не была уверена в своих силах.

Говорят, на севере вода в морях холодная и соленая, а на юге – приторный кипяток. Для меня это всегда звучало дико, и сейчас я порадовалась тому, что живу в средней полосе: теплая вода, сравнимая с температурой тела только ближе к поверхности становилась горячей настолько, что кожа краснела. Но все же видимого ущерба она не причиняла.

Войдя в воду, я задержала дыхание и погрузилась. Морли взяла меня за руку и рванула вперед.

Я могла бы и не делать, как сказала русалка: ее скорости хватало на нас двоих. Но я послушно работала ногами, чувствуя, как подчиняется мне вода, как страх уходит, оставляя место радости спасения и жажде снова увидеть близких мне людей.

Мы всплыли в паре десятков метров от Вир Тонга, и остаток пути я преодолела сама, чем позже немного гордилась. Мы подплыли к лестнице и Морли в нерешительности замерла.

- Ты чего? – спросила я, выбравшись на лестницу.

- Боюсь, - опустила голову русалка. – Я чувствую нечисть, она где-то бродит, она очень зла! Веста, вам не справиться! Давай уплывем вместе? Папа даст тебе убежище!

Я покачала головой.

- Морли, меня предала моя любимая ученица, девушка, которую я считала подругой. Я не знаю, почему она сделала это. Я должна помочь поймать убийцу, я не могу сбежать. Но ты можешь уйти, я справлюсь.

- А вдруг она снова решит тебя утопить? – возразила Морли.

- Не вздумает, в этот раз я буду готова. Спасибо, Морли. Ты действительно оказала неоценимую помощь. Если я тебе буду нужна…

- Я найду, - робко улыбнулась русалка. – Тогда я пойду догонять своих? Папа не любит, когда я исчезаю…

- Иди, - кивнула я.

Взмахнув хвостом, русалка скрылась в глубине. Я удивилась помощи Морли и тому, что она вдруг оказалась рядом, но решила разобраться с этим позже.

- Веста!

Я вздрогнула, и в моей руке появился файербол, который тут же погас. Не использовать магию огня после посещения воды – одно из основных правил волшебника!

Это был отец, который с беспокойством взирал на мокрую меня с балкона.

Он, едва увидев, в каком я была состоянии, бросился навстречу, и наверх я уже поднялась не сама. Не заботясь о том, что за человек нес меня, и как я должна была к нему относиться, я дрожала, наконец-то расслабившись. Меня успокаивающе погладили по голове.

Меня куда-то несли, я видела лишь коридоры и свет факелов, что освещали наш путь. Хлопанье дверей, удивленный гомон людей, какие-то посторонние звуки – все это слилось для меня в один звук, который эхом отдавался в голове, не давая сосредоточиться.

- Веста! – я услышала такой родной голос Михаила и теплые руки забрали меня у отца.

В мою макушку уткнулся нос ректора. Как же я была ему рада! Ректору, не носу. Хотя и нос меня тоже устраивал.

- Вишенка, как ты? Что случилось?

Я молча застонала от боли, что пронзила сердце.

- Кто?

Этого вопроса отца я ждала. Морально готовилась ответить, представляла себе реакцию, но кто бы знал, как тяжело мне было произнести всего одно слово:

- Элен.

Руки разжались. Я свернулась калачиком на кровати, не понимая, что такого сделала, что Михаил больше не хочет меня обнимать. Слезы застилали глаза, но я взглянула на мужчину. И увидела лишь его спину, а потом захлопнувшаяся дверь отрезала его от меня. Тогда мне показалось, что навсегда.

Отец сел рядом, провел надо мной рукой и одежда высохла.

- Дорогая, поспи немного.

- Нет, - пробормотала я, - надо найти Элен…

- Принцессой займусь я сам. А ты отдохни, потом поговорим.

Отец прижал к моим губам стакан с какой-то жидкостью, я послушно глотнула и тут же почувствовала, как проваливаюсь в сон. Внутри было ощущение пустоты, хотелось очутиться в объятиях Михаила, но его рядом не было.

- Спи, родная, - сказал отец совсем как в детстве.

***

Я освобождалась от объятий сна неохотно, стремясь задержать мгновение блаженства, когда реальность еще не полностью захватила сознание, а сон потихоньку отступает. Было тепло, уютно, хорошо. Тело не болело, ничего не омрачало чудесные минуты сна.

До тех пор, пока я не вспомнила события вчерашнего вечера. Тяжесть навалилась на душу внезапно, прогнав все блаженство. Пришлось открыть глаза.

В комнате было темно: до рассвета оставалось несколько часов. Ничего не нарушало тишины кроме моего тяжелого дыхания. Не было слышно ни голосов, ни звуков, присущих хоть какой-то деятельности.

Сев на кровати, я вскрикнула: в кресле вольготно расселась Ланнан и смотрела на меня с усмешкой, не предвещающей ничего хорошего.

- Какая умная девочка, - протянула вампирша. – Выбралась… Не ожидала.

- Да, жизнь преподносит нам сюрпризы.

На этот раз я не оглушена ментальным ударом, а потому смогу дать достойный отпор этой твари!

- Принцесску схватили, - сообщила мне Ланнан. – А я решила перед тем, как сбежать, поквитаться с тобой.

Я рассмеялась, что Ланнан очень удивило.

- Куда ты собралась сбежать? Рейбэк и Риорский наверняка перекрыли все выходы, а Вир Тонг дрейфует в море. Насколько я помню, вампиры на воде не держатся? Твое «поквитаться» - не более чем шаг отчаявшегося приговоренного. Ты просто решила прихватить с собой и меня. Так, Ланнан Ши?

Вампирша сплюнула.

- Да заткнись ты. Думаешь, такая крутая? Посмотрим, как ты запоешь, когда я оставлю от тебя мокрое место!

- Ты уже пробовала утопить меня, помнишь? Сбросить с крыши. Заморозить. Что еще ты там вытворяла?

- Это все Элен придумывала, - отмахнулась Ланнан. – Я только топила, да в кустах пряталась на Бегах. Когда ты выскочила невесть откуда. Думала, жертву присмотреть, а тут ты со своими ножичками…

А вот про ножички она зря мне напомнила. Сила струилась по венам быстро, придавая энергию.

Тут же два клинка выросли в руках.

Лицо Ланнан изменилось.

- Будешь со мной бороться? А не слишком ли ты возомнила о себе, ботаничка? Меня твои кактусы не впечатляют, оставь их своим недоразвитым студентам.

Отвечать я не стала. Зачем разговаривать с тем, кто хочет тебя убить? Словами Ланнан не взять, да я и не образец добродетели. Проповедями не воспитываю.

Я слезла с кровати; Ланнан тут же вскочила, и это движение выдало ее с головой: она нервничала и совсем не была уверена в своей победе.

- Нас услышат? – поинтересовалась я.

Ланнан помотала головой, внимательно следя за клинками. Которые, стоит заметить, служили лишь отвлекающим маневром. Я знала, как убить эту дрянь. Хоть для этого и требовалась нарушить все запреты, что я установила себе.

Вампирша не выдержала молчания и бросилась на меня. Я почти ушла от нее, но в последнее мгновение она схватила меня за волосы и как следует приложила головой о шкаф. Клинки за ненадобностью я бросила на пол, а потом развернулась и ударила Ланнан по лицу. Потом еще раз. А потом отпихнула ее от себя и выставила вперед ладонь.

Волна такой силы сорвалась из моей руки, что мне чудом удалось не выдать удивления. Ланнан подбросило в воздух и она, ударившись о стену, сползла по ней на пол, глядя на меня почти с ужасом.

Темные нити оплетали тело вампирши, меня трясло от отвращения, но я поддерживала связь изо всех сил. Клинок взлетел в воздух.

Еще мгновение Ланнан дышала, жила, жаждала моей смерти. Когда клинок бесшумно вошел в ее грудь, она не перестала жить, но дернулась, понимая, что это конец. Она, наконец, догадалась о назначении темных нитей: они вытягивали тысячелетний дух, разделяли тело и душу. Единственный способ справиться с нечистью раз и навсегда: дать некроманту заточить темную душу в магический артефакт. За артефакт сошел мой клинок, за некроманта сошла дочь некроманта.

Я никогда не была ботаничкой, как выразилась Ланнан. Отсюда все мои способности к оживлению растений: дочь некроманта может быть как некромантом, так и любой другой магичкой, но дочь двух некромантов ничем кроме темной силы обладать не может. Бывший ректор жалел меня, разрешил преподавать практику по ботанической магии, где моих минимальных сил хватало с лихвой. Я тайком (даже от самой себя) развивала свою силу, будто зная, что придется ее использовать. В то время как разум отчаянно сопротивлялся дару отца, магия лилась из меня потоками, пытаясь подчинить. Слишком поздно я поняла: неважно, какая сила тебе дана – темная или светлая. Важно то, как ты используешь ее. Можно быть самым светлым существом с черной душой. А можно творить добро, используя тьму, хаос и ненависть как источник, силы которого не иссякнут никогда.

Ланнан закричала так, что слышно было, наверное, во всем Вир Тонге. Та, которую раньше называли Адрианой, затихла, ее тело быстро тлело, а душа отныне металась в зачарованном клинке.

Я подняла его с пола и рассмотрела. Она не сможет выбраться оттуда. Вот только…по правилам заточенных духов следует отдавать в специальные гробницы, где ведут учет таким созданиям, но я не желала отдавать клинок отцу. Повинуясь внезапному порыву, я спрятала оружие в своем сундуке с платьями. Интуиция говорила мне, что он еще понадобится.

Я услышала торопливые шаги и нырнула в кровать. Почему я не хотела говорить, что Ланнан мертва? В глубине души я знала ответ, но тогда было не время признаваться в этом даже себе.

Это был отец. Он, заметив, что я не сплю, осторожно присел на краешек кровати.

- Ты в порядке, Веста? – в голосе слышалось беспокойство, и я слабо улыбнулась.

- Относительно.

- Завтра мы уезжаем, вы возвращаетесь в университет. Вещи ваши заберут отдельно. Все будет хорошо, никто не пострадал. Ну, почти никто…

- Михаил? – я испуганно вскочила.

- Нет-нет, - успокоил меня отец. – Это длинная и запутанная история. То, что произошло с тобой – лишь вершина айсберга, Веста.

- Тогда расскажи мне, - потребовала я.

- Уверена?

- Я хочу знать! У меня голова лопается от вопросов: как здесь замешана Элен, почему Ланнан пыталась убить меня, виновен ли в чем-то Вадим, что вообще происходит?!

Отец успокаивающе погладил меня по ноге.

- Ладно, я расскажу тебе. Все это между нами, естественно.

То, что я здесь расследова,л не ограничивается покушениями на твою жизнь и убийствами этих парней. В сущности, убийства – лишь второстепенный итог целого ряда событий.

Началось это еще во времена правления отца нынешнего короля. При дворе всегда находился Михаил, причем он пользовался практически неограниченным доверием. Кто-то поговаривал, будто бы он назначен регентом короля, его правой рукой и будущим правителем. Но вот король умер и на престол его, вопреки всем ожиданиями, взошел слабый здоровьем сын. Михаил остался верным помощником нового короля и к власти, в общем-то, не стремился. Король почти сразу после церемонии женился на прекрасной Адиале, а через несколько лет у них родились чудесные сыновья. Все были счастливы, все было хорошо. И пусть правитель не был гениален в государственных делах, благодаря твердой руке Михаила Риорского Город развивался, люди жили в достатке. Адиала тем временем, будучи женщиной умной, тщеславной и попросту стервой, скучала во дворце в то время как ее муж сутками пропадал на приемах, переговорах и встречах с послами. Гораздо чаще во дворце бывал Риорский, который ко всем достоинствам, весьма недурен собой, уверен в себе, силен. У Адиалы и Риорского завязался страстный роман, в результате которого родилась милая рыженькая девочка Элен. Король ни о чем не подозревал и наивно верил в то, что девочка родилась недоношенной, тем более, что внешне Элен – вылитая мать, а комплекцией весьма миниатюрна. Еще шестнадцать лет королевская семья жила спокойно. Если считать спокойствием то, что Элен методично пыталась убить своих братьев: жажда власти в ней была почище, чем у мамаши. Она ловко манипулировала людьми, была прекрасной актрисой. Когда я впервые увидел ее, то был очарован: девочка была веселой и непосредственной. Только наблюдая за ней, я понял, что собой представляет принцесса. Это адская смесь Риорского и королевы Адиалы.

А потом случилось то, чего боялся Риорский: у девочки проявился ментальный дар. Как известно, ребенок наследует способность одного из родителей. Думаю, Адиала провела много бессонных ночей, молясь, чтобы Элен оказалась человечкой. Но кровь Риорского (а его род в свое время был одним из самых знатных не только в Лесном Городе) была сильнее. Король был далеко не идиотом и все понял моментально. Элен не могла контролировать свою силу на первых порах, да и не знала, почему должна была этого делать: личности настоящего отца Адиала ей не открыла.

Король очень разозлился. Адиалу казнили почти сразу же, и это сильно сказалось на психике Элен, она ее очень любила. Ребенка, да еще которого столько лет считал своим, король убить не смог, а потому отослал в глушь. Следом отправился Михаил: завещание покойного короля даровало Риорскому полную неприкосновенность. Однако напоследок король решил пригрозить бывшему соратнику, что стоит ему услышать об Элен, он казнит ее.

А Элен, обозленная смертью матери и потерей отца, решила мстить. Она разработала достаточно сильный план, который мог бы и удаться. Мне страшно даже подумать, что могло произойти…

- Значит, поэтому Михаил врал, будто королю не нравятся отношения Элен?

- Да, - кивнул отец. – Они договорились еще в пути. Но тут была еще одна причина: Михаил считал Вадима шпионом короля и не доверял ему. А Вадим действительно был влюблен в принцессу. Только вот в ее планы не входило романтическое бегство, она подставляла его, рассчитывая в случае чего свалить всю вину на Вадима. Это ей почти удалось. Помнишь, Вадим подарил ей бабочку, что ты отдала ему за отличную оценку? Элен заколдовала ее и побежала плакаться к Михаилу, мол, кто-то пытался ее убить, наверное, Вадим. Риорский обозлился так, что едва не сровнял с землей весь университет. Без зазрения совести Элен сообщила ему, что это ты передала Вадиму бабочку. Риорский, естественно, побежал разбираться с тобой, совершенно не соображая, что к чему. Потом Элен свалила на Вадима убийства курьеров, якобы он сделал это из ревности.

- Но убивала не Элен? Это была Адриана… Какая у нее роль?

- Адриана работала в борделе, в столице. Риорский одно время был влюблен в нее, а ты уже успела заметить, как он обходится с девушками. Адриана влюбилась, а когда он ее бросил и уехал с Элен, двинулась следом. Там она устроилась в клуб и продолжила встречи с Риорским, хотя тому уже было все равно. А потом он, зная о способностях метаморфа, заставлял ее…

- Принимать мой облик, - закончила я.

- Откуда ты знаешь?

- Я знакома с хозяйкой клуба.

- Адриана возненавидела тебя, захотела твоей смерти. Она была вампиршей и тонко чувствовала эмоции даже на расстоянии, а потому быстро нашла принцессу, в которой хорошего уже не было ничего. Вместе они разработали план. Элен помогала убить тебя, Адриана помогала Элен отомстить королю. Все было рассчитано, но ты влезла не вовремя.

- Все покушения на меня – Элен?

- Почти. Она использовала свой ментальный дар. Мне кажется, она мечтала и Риорского тоже подставить. Особенных чувств к отцу она не испытывала, но он не стал бы на ее сторону. Дружба для него много значит, он сильно жалел, что предал короля.

- Не могу поверить… Элен была такой чудесной…

- Ее нельзя винить, детка. Конечно, она не была идеальной, но и злой не была. Ее разум помутился с убийством матери, такое кого хочешь сломает. Не зря король угрожал жизни Элен, чтобы убрать с горизонта Риорского: Михаил дочь любил. По-своему, но любил. Ему вообще не позавидуешь. Жить столько времени, боясь за собственного ребенка, с чувством вины…

Когда вы уехали на практику, а Вадим остался в университете, Риорский немного успокоился. И убийца затаился: это Элен велела Адриане ничего не предпринимать. Только раз она вышла из укрытия и ее застукала Морли. Она узнала Адриану, с которой столкнулась несколькими месяцами ранее, когда навещала тетку в клубе. Адриана, испугавшись, что Морли всем расскажет о встрече, напала на нее, подкравшись сзади. Но ты ее испугала.

Не стоит забывать, что Адриана была вампиршей, а потому постоянно хотела есть. Она не сдержалась, увидев Адама. И это вывело тебя к ним.

- Я попросила Элен написать Михаилу, когда мы нашли Адама.

- Она этого не сделала, а сразу же кинулась к Адриане. Где ты их и застукала.

- Но вы же были…

- Да, мы примчались сразу же после убийства, но лишь потому, что я узнал, кто виновник. Элен не предусмотрела, что служанки, с помощью которых она пыталась отравить братьев и отца, существа напуганные. Они сдали принцесску почти сразу же. Я проверял обитателей замка ранее, Элен вышла чистой. Но, узнав, что Вадим невиновен, я допросил прислугу и связал покушения на жизнь королевичей и Элен. Мы едва не опоздали. Михаил специально не стал оставаться с тобой, хоть и не одобрял этот план. Мы надеялись, что в отсутствие Риорского около тебя убийца потеряет бдительность. Так и случилось.

- Это точно…

В голове все укладывалось слабо. Заговор против короля, Элен – дочь Михаила…

Стали понятны действия Михаила: страх за близкого человека порой не поддается контролю. Меня же ловко использовала Элен в своих играх. Выходит, я совсем не разбираюсь в людях.

- Милая…

Я дернулась.

- Веста, послушай, тебе не в чем себя винить. Ты не могла понять, что из себя представляет Элен.

- Знаю. От этого не становится менее паршиво на душе.

- Ты поправишься, - отец встал. – Михаил тоже.

- Что с Элен? – тихо спросила я, боясь услышать ответ.

- Ждет суда. В королевской тюрьме.

- Ее казнят?

- Не знаю, решение будет принимать король. Михаил поехал к нему, но вряд ли он сможет воздействовать на короля. Тот в последнее время сдал, болеет, на людях почти не показывается. Боюсь, королевский род скоро угаснет.

- Угаснет? Почему?

- Элен удалось отравить братьев. Они умирают. Впервые в жизни, Веста, я не знаю, что будет дальше…

***

Мы уезжали тихо, никому и ничего не сказав, провожать нас пришла лишь Аглая, которая с обретением нежданного богатства, перебралась в Округ поприличнее. Она теперь выглядела настоящей дамой, хоть и не пропала ее простота.

- Бывай, Вестушка, - она крепко обняла меня. – Пиши, рассказывай, как житье, в гости заезжай, коли захочется.

- Спасибо, Аглая, - я улыбнулась в ответ. – Заеду.

- И любовничка своего не пускай, мужики сейчас редкость нормальные, а твой – всем мужикам загляденье.

- Как сказала ваша жрица, если судьба – сам никуда не денется. То есть, она не так сказала, конечно, но смысл верный.

Аглая удивленно на меня взглянула.

- Жрица? У нас отродясь жрецов не было, храмов же нет…

- А храм Меридии? – в свою очередь удивилась я.

- Так он ж закрыт постоянно! Мы и не знаем, как он открывается, испокон веков такое.

Мое сердце пропустило удар. Я ведь точно была в том храме… и со жрицей разговаривала. Только одно объяснение было этому, но я не хотела его принимать. Боги не являются смертным. Тем более, Боги. Забывшие о своем мире. Лишь в случае крайней нужды они спускаются вниз. И что за нужда – лучше не знать и не воображать.

На этот раз нас везли не Блейк с Кайлом, а двое мужчин в королевской военной форме. Я удивилась, но отец вел себя так, словно это обычное дело – летать на боевом драконе, закованном в сверхпрочную броню. Для него это, возможно, было и так.

Своим студентам я рассказала об Элен вечером. За два дня они повзрослели едва ли не на несколько лет. Пит держался стойко, хотя Элен ему очень нравилась, это я видела. Он как мог поддерживал Лиру, а у той глаза все время были на мокром месте.

В дороге мы молчали, каждый думал о своем. Я вспоминала наш приезд в Вир Тонг. Кто бы мог подумать, что все это было не так и давно… Мы летели веселой компанией, полные предвкушения и счастья, а сейчас я возвращаюсь домой. Один из моих студентов погиб, второй вот-вот вынесут приговор. Внутри у меня ворочается пробуждающаяся, до конца неизведанная сила, а любимый мужчина находится на краю гибели. Выдержит ли Михаил навалившегося на него горя, я не знала, но почти физически чувствовала, как он страдает.

Небо, словно в подтверждение моим мыслям, потемнело. Молнии сверкали вокруг дракона, но тому было все равно. Глядя на уверенные и четко выверенные движения погонщика, я поняла, что все это далеко не конец. История с Элен научила меня кое-чему: то, что мы видим, может оказаться лишь малой частью того, что происходит за кулисами обозреваемой нами жизни. Тревога, нараставшая по мере возвращения домой, подсказывала мне, что впереди еще много тяжелых событий. И для того, чтобы предсказать их, не надо было обладать дипломом провидицы.

- Веста, - слабо проговорила Лира.

- Да? – я повернулась к водянке, которая снова плакала.

- А что с Вадимом?

Я видела, как в глубине Лириных глаз притаился страх за парня. Что ж… у нее еще не все потеряно.

- С ним все нормально, скоро его отпустят. Продолжит учебу, получит извинения, - ответил за меня отец. – Не волнуйся, девочка.

Лира с облегчением вздохнула.

У нее есть Вадим. А у меня? Если Михаил выкарабкаться не сможет, кто вытащит из ямы меня?

11 глава. О конце света и ученых ящерицах

Моя кафедра встретила меня очень хорошо. Я даже и не подозревала, что коллеги настолько любят меня. Ежедневно кто-то из профессоров и преподавателей приходил ко мне, приносил всякие вкусности, рассказывал забавные истории. Заходили студенты, даже госпожа Торн зашла и, постояв около меня несколько минут, похлюпав носом, ушла. Лира и Пит почти безвылазно сидели у меня днем, вместе нам было легче переживать боль от потери Элен. Мы часами молчали, читали книги, ребята выполняли домашнее задание, несмотря на то, что их освободили от уроков на несколько дней. Лира постепенно оживала, да и Пит выглядел не таким подавленным. Только сейчас я заметила, как важна поддержка в тяжелое время.

Миха обрадовался, увидев меня, когда наш дракон приземлился перед главным входом. Медвежонок заревел, выдал в воздух мощную струю пламени и бросился ко мне на руки. Если бы не отец, поддержавший нас, я бы упала: за короткий промежуток времени Миха поправился килограммов на десять, не меньше. Теперь он гордо шествовал рядом со мной везде, кроме, разве что, душа, а на ночь укладывался спать в коридоре. Да и то лишь потому, что ректор его в комнату не пускал: Миха начал линять и по всему университету разносил клубки красной шерсти.

У меня болело сердце. Не так, как пишут в приключенческих и любовных романах, нет. Оно не разрывалось от мифической душевной боли, не билось сильнее от отчаяния, оно действительно болело так, что не помогали даже зелья. Я старалась больше отдыхать, усиленно питалась и выполняла все рекомендации Бонни, ибо умирать от остановки сердца мне не хотелось.

Я жила в комнате Михаила, смотреть на свою я почему-то не могла. Несомненно, переживаний мне добавлял и тот факт, что наши отношения никак не прояснились. Днем он пропадал на работе, засиживаясь в кабинете допоздна, утром уходил очень рано, а я физически не могла заставить себя встать до рассвета, чтобы застать его. А ночью он, хоть и спал со мной в одной кровати, вообще меня не замечал. Вел себя холодно, отстраненно и почти не разговаривал. Словно выполняя какой-то опостылевший ритуал, он приносил мне мои лекарства, поправлял подушки, помогал встать, иногда сажал у окна. Слабость не проходила, я могла часами плакать без особой причины, руки все чаще тряслись. Но Михаил всего этого не видел. Его терзали собственные демоны.

Мне хотелось обнять его, сказать о своей любви, но страх, этот проклятый страх, что тебя не любят в ответ, что отвергнут и посмеются, не давал мне покоя. Хуже времени у меня не было. Даже реабилитация в приюте после смерти родителей прошла менее болезненно. Как никогда мне нужна была поддержка, и как никогда я ее не получала. Отчасти я понимала, что Михаилу сейчас не до меня, но какая-то детская обида заставляла сворачиваться ночью калачиком и вспоминать моменты, когда счастье захлестывало меня полностью.

В одну из ночей я вдруг проснулась ни с того, ни с сего. Будто бы какой-то толчок заставил меня открыть глаза посреди ночи. Сна не было ни в одном глазу. Я несколько минут рассматривала потолок, надеясь заснуть, а потом перевернулась на бок, чтобы посмотреть на спящего Михаила.

В свете луны его лицо блестело от слез. Я замерла. Впервые видела плачущего мужчину. Михаил никак не вязался в моей голове со слезами, сильнее и жестче человека я еще не встречала. Что же такое могло заставить Риорского плакать?

Я подумала что, может, стоит оставить его наедине со своими мыслями и притвориться спящей. А потом плюнула на все. Я люблю его!

Осторожно я коснулась его руки. Мужчина вздрогнул и замер, не глядя на меня. А потом накрыл мою ладонь своей, и теплое счастье затопило душу.

Я положила голову ему на плечо и тихо спросила:

- Что случилось?

Голос хриплый, срывающийся:

- Элен сегодня казнили.

Я всхлипнула и крепче прижалась к любимому. Бедная моя девочка, рыжая принцесска… Не могла я ее винить в случившемся, не могла злиться.

От боли за Элен, от жалости к Михаилу, потерявшему дочь, я расплакалась. Михаил обнял меня, никак не успокаивая. Да и что он мог сделать?

- Идем, - я встала и поманила Михаила.

- Куда? – спросил он, вытирая глаза.

- Надо поговорить.

- Сейчас? Вишенка, давай…

- Сейчас, - отрезала я. – Потом будет больнее. Одевайся.

Пока Михаил одевался, я накинула плащ, свернула теплое одеяло и стала ждать его у двери. Он послушно пошел за мной, поднимаясь все выше и выше, пока мы не вышли на крышу. Там я расстелила одеяло и улеглась, жестом пригласив Михаила лечь рядом.

Тому, судя по выражению лица, было все равно, что делать.

Я посмотрела на небо, которое сверкало мириадами звезд. Нашла на небе то, что искала и срывающимся голосом сказала:

- Когда я приехала в приют, мне было очень страшно. Родители погибли, я была маленькая и не понимала, что случилось и за что меня так наказали. Вокруг были незнакомые люди, которые постоянно говорили, что я осталась совсем одна. Тогда я сбежала. Добежала лишь до поля, что находилось неподалеку, легла в стог сена и смотрела на звезды. Я решила, что мама и папа заболели и отправились на небо, стали звездочками. Глупо, но тогда я поверила, что это правда и успокоилась. Родители смотрели на меня сверху. В моей памяти они навсегда остались хорошими.

Я взяла руку Михаила и указала на крохотную звездочку, что сияла вдалеке от крупных созвездий.

- Вот это будет наша Элен. Чудесная добрая девочка. Та Элен, которую мы любили. Она всегда будет с нами, в любую ночь мы можем с ней повидаться. Смотри, какая красивая…

Михаил застонал, не в силах сдерживать боль, рвущуюся наружу. Я крепко обняла его.

- Все пройдет, - прошептала я.

- Милая моя, прости меня. Прости, Веста.

И я действительно простила. За все. За боль, которую он мне причинял, за оскорбления, за пренебрежение, за недоверие. Я любила этого мужчину, а он сейчас как никогда нуждался в моей любви. Хоть раз его кто-то любил? Хоть от кого-то он получал тепло и заботу?

- Все хорошо, - сквозь слезы улыбнулась я. – Я люблю тебя.

В ответ Михаил крепко обнял меня, скрывая слезы.

Мы лежали, не думая ни о чем. Я чувствовала, как уходит отчаяние, а впереди неясно, но ощутимо мерцает надежда на будущее. На небе сияли звезды. Тогда я поверила, что у нас все будет хорошо и впервые подумала, что Меридия была права.

***

А на утро уезжал отец. Я, невыспавшаяся, но в гораздо лучшем настроении, чем было ранее, вышла его провожать. С Михаилом он попрощался отдельно, он долго что-то обсуждали, не пустив меня.

Дракон из Службы Безопасности уже был готов к взлету, багаж загружен.

Мы стояли друг напротив друга и молчали. Отец слабо улыбался, не зная, что говорить.

А я знала, но начать не могла.

- Милая, - начал отец. – Я так рад, что встретил тебя. Я долго откладывал этот момент, но рано или поздно он должен был произойти. Дочка, ты…ты удивительная, я очень горжусь тобой. Прости меня за все, я был… полным ублюдком. Я…

- Не утруждай себя.

Я наблюдала, как меняется его выражение лица, сначала растерянное, потом насмешливое.

- Хорошего в тебе ни на грош. Не знаю, зачем ты вернулся, но обязательно выясню.

- И с чего же ты взяла, будто у меня какая-то цель есть?

Вот теперь я отца узнавала. Грубый, жесткий.

- Не верю, что мерзавец, готовый убить собственного ребенка ради какого-то ритуала, способен через несколько лет все осознать и переосмыслить. Я долго колебалась: мечтала поверить в твою искренность, но опыт с Элен подсказал мне, что не стоит обращать внимание на внешнее впечатление. Оно зачастую обманчиво. Зачем тебе все это, я еще не поняла…

- А хочешь, объясню?

Отец подошел ко мне почти вплотную.

- Тебе следует поклониться мне, Веста. Король слаб, его сыновья умирают, принцесса и королева казнены. Я назначен регентом короля. И единственным, кто имеет право претендовать на трон. Как думаешь, сколько нынешний король протянет и как быстро я стану править Городом?

- Вот как, - я улыбнулась. – Ожидала чего-то в таком роде. Что ж…поздравляю вас с назначением.

Я сделала реверанс, как требовал того этикет.

- Осторожнее, отец. Легко упасть с такой высоты. Уж я приложу все усилия к этому.

- Да что ты сделаешь? – хохотнул отец. – Ты – всего лишь наивная учительница, которая до сих пор с ромашками и навозом дружит. А твой любовник отлучен от двора. Не думаю, что ты опасна.

Я схватила отца за руку и прижала к стене с такой силой, что тот от удивления забыл сопротивляться.

- Не забывай, чья я дочь, - прошептала я ему на ухо. – Может, я и прячусь за ромашками, но рано или поздно мне придется применить свою…прости, твою силу. И что, устоишь против меня? Хватит портить мне жизнь. Наша встреча – последняя твоя ошибка, папа. Да, я могу быть стервой. И поверь, так просто тебе от меня не избавиться.

Снова сделав реверанс, я оставила отца в одиночестве, напоследок продемонстрировав глубину, достигнутую мной в процессе познания собственной силы. Когда из моих глаз исчезла тьма, я была уже далеко от отца.

А через минуту в небо поднялся дракон.

Один враг погиб. Ланнан больше мне не угрожала. Другой враг улетел править своим государством. Государством, которое я так наивно надеялась отвоевать.

Перспектива обретения настоящего отца окончательно пропала, и я ощутила облегчение. Не так-то легко простить такое, а знание расстановки сил придавало уверенности. Михаилу я решила рассказать все позже, когда придумаю, что делать с отцом. А пока нужно было сообщить ректору другую новость. И, честно говоря, в его реакции на нее я не была уверена.

В кабинет ректора я влетела, не постучавшись. И обомлела, увидев на стуле для посетителей…гигантскую ящерицу, удивленно взирающую на меня.

- Эмм…простите, - пробормотала я.

Михаил, наблюдая за моей реакцией, улыбнулся. Он снова начал улыбаться.

- Веста, это господин Дерк, он из Университета Боевой магии и Некромантии. Приехал по обмену, в столицу уехал профессор Ксан.

Ящерица кивнул мне и скрипучим голосом произнес:

- Рад знакомству, миледи Волверин, ректор рассказывал о вас.

- Правда?

- Вы будете работать вместе, - сообщил мне Михаил.- Программу составите позже, но я хотел бы, чтобы студенты научились противостоять атакам. Любым. Начиная от простых школьных драк и заканчивая битвами сознаний.

Я, обалдев, ничего не смогла сказать.

Когда господин Дерк удалился, обсудив еще некоторые вопросы, касающиеся жилья, питания и жалования, я спросила у Михаила:

- Ты его пригласил, чтобы я научилась контролировать силу?

- Отчасти. Студентам тоже будет полезно приобрести навыки самообороны. Дерк один из лучших, мой товарищ и декан военного факультета разведки. У него есть чему поучиться.

- Наверное, ты прав, - я закусила губу, не решаясь сказать, - но вряд ли я смогу у него учиться чему-либо.

- Почему это? – нахмурился Михаил.

- Как мне кажется, боевая магия подразумевает практические занятия, связанные со всякими прыжками, ударами, гигантскими выбросами силы… А мне не желательно так развлекаться.

- Снова сердце?

Михаил обеспокоенно подошел ко мне и взял за руки.

- Нет.

От волнения вспотели ладони.

- Беременная я.

Наконец-то сказала.

- От кого?

- Ты тупее вопроса не мог задать? – фыркнула я.

Михаил оцепенел. В первую минуту я подумала было, что он сейчас раскричится, но вместо этого он осторожно поцеловал меня и тяжело вздохнул.

- Ты не рад? – обреченность, просквозившая в моем голосе, была слишком уж явной.

- Конечно, я рад, - прошептал Михаил. – Просто я в шоке. Пытаюсь осознать… Наш ребенок. Совсем недавно мы познакомились, помнишь?

- Еще бы, - я хихикнула.

- Представь себе уменьшенный гибрид тебя и меня.

- Ужасно, - простонала я.

- Здорово.

Счастливее момента в моей жизни пока не было. Я любима, мой ребенок тоже, впервые я ощутила веру в то, что у меня будет нормальная семья.

Встретившись взглядом с Михаилом, я поняла, что и он думал о том же.

Раздался стук в дверь. Михаил с неохотой отпустил мои руки и сел за стол.

Первым вошел мужчина в форме Службы Безопасности, и я даже успела подумать, что отец вернулся, но затем, когда в проеме показался король, оцепенела.

Он действительно плохо выглядел, в этом отец не соврал. Темные круги залегли под глазами, передвигался он медленно, тяжелая поступь показывала, сколько сил король тратит на малейшее усилие.

Я сделала реверанс и опустила голову. Смотреть на короля было запрещено. Зато на Михаила я могла пялиться сколько угодно. И сердце сжалось, когда я увидела, как изменилось лицо Риорского при виде короля. Он встал и поклонился.

- Вон, - бросил мне король.

Я не удержалась и вскинула голову. Серые глаза встретились с моими. Желание перечить тут же пропало: с больным человеком спорить – недостойно леди.

- Веста, иди, - мягко сказал Михаил.

Но король, услышав мое имя, с неожиданной силой схватил меня за руку.

- Так вот ты какая, - прошипел он.

- Отпустите меня, пожалуйста, - спокойно попросила я, - мне работать нужно.

- Иди, - король как-то нехорошо улыбнулся. – Работай.

Выходя, я услышала тихий голос Михаила и отрывистый, злой – короля.

А что, если в желании отомстить Риорскому за нанесенное оскорбление, король решит поквитаться со мной? Бороться с правителем? Вряд ли моей силы хватит на это, да и характер не тот. А за ребенка страшно, не приведи Меридия, король узнает, что у Михаила будет ребенок… и связалась я на свою голову с этими господами. Жила бы в свое удовольствие, горя не знала. А теперь думай постоянно, не притаился ли убийца за углом.

Погруженная в свои мысли я не замечала, куда иду. И только когда, споткнувшись, я полетела на пол, раздался недовольный голос:

- И почему об меня все спотыкаются?

Это был Дерк, присевший на небольшую ступеньку. Он недовольно взирал на растянувшуюся на полу меня, но не выдержал и рассмеялся.

- Простите, - пробормотала я, – я задумалась.

- Я видел короля. Он к Михаилу зашел?

Я кивнула, усаживаясь рядом.

- Что-то мне нехорошо, - я действительно чувствовала, как подкатывает тошнота.

- Не бойтесь, он не казнит Риорского, завещание бывшего короля нельзя нарушить, это древняя магия.

Я удивленно взглянула на Дерка, но тот даже хвостом не дернул.

- Вы знаете?

- Я учил Риорского, я много о нем знаю. Не все его поступки я одобрю, но в целом я на его стороне. Как и вы, миледи Волверин. Вы ведь еще не Риорская?

- Волверин я.

- Красивая фамилия, но неизвестная. Почему я о вас не слышал?

- Потому что это выдуманное имя, - вздохнув, ответила я. – Меня по-другому звали лет одиннадцать назад.

- И как же?

- Не хочу говорить. Я – Веста, и другого имени не признаю. Значит, вы учили Михаила. И какой он? Мы знакомы не так давно.

- Способный, - подумав, откликнулся Дерк, - умный, жестокий, но верный. У него есть понятия о морали, Веста, не думайте иначе. Сейчас он восстанавливается, но еще пару недель назад вполне мог отправиться к Богам. У Риорского не так много близких людей и потеря любого из них… Веста, будьте уверены, вашу потерю он уже не переживет. Возраст его не такой уж маленький, вряд ли он проживет еще долго. Лет сорок – предел.

- Для меня это вся жизнь.

- И все-таки, пожалуйста, будьте аккуратны. Оба.

- Вы говорите загадками, Дерк. Я начинаю думать, что вы знаете больше, чем говорите… Подождите, а с чего вы взяли, будто я боюсь, что король убьет Риорского? Вы телепат! Это же…незаконно!

- Мне разрешена практика,- усмехнулся Дерк.

Надо заметить, усмехающаяся ящерица - зрелище впечатляющее.

- Но вы не так просты, как кажетесь. Ваше сознание для меня закрыто и это не защита Михаила, а ваша собственная. Ботаническая магия…нет, миледи, это не ваш конек.

- Господин Дерк, а вы можете научить меня тому, чему учили Михаила?

На морде Дерка отчетливо читалось недоверие вперемешку с ужасом.

- Помилуйте, Веста, зачем вам это?!

- Вы сами сказали, что мою потерю Михаил не переживет. А кое-кто обязательно попытается меня убить.

- Ваш отец?

Подтверждения не требовалось, Дерк все сам прочитал у меня в голове, когда я любезно сняла защиту.

- Вы начинаете опасную игру. Мне кажется, вы не способны на действия, которые требуются…

- Я способна на многое, поверьте. Особенно – когда угрожают моей семье. Рейбэк давно напрашивался, я больше не желаю сидеть и ждать, когда найдут меня.

- Хорошо, - Дерк покорно склонил голову. – Дорога будет трудной, но…интересной. Обычно такие истории заканчиваются счастливой семейной жизнью. Ваша, Веста, закончится не скоро… Вы понимаете, что для того, чтобы обучить вас, я должен знать истинное, рожденное имя?

- Габриэлла. Элла Сантиори.

Дерк побледнел: его чешуйки из темно-зеленых превратились в нежно-салатовые.

- Не смотрите на меня так, пожалуйста, - буркнула я, смутившись.

- Учительница?! Элла Сантиори – учительница в провинциальном городке?!

- Хватит обсуждать мою профессию, она нравится мне. Скажите лучше, что вообще происходит. Не поверю, что вы не осведомлены о грядущих событиях. Раз уж вы телепат.

- Я не могу читать мысли Богов.

- А люди? – я посмотрела в большие глаза Дерка. – Что люди хотят делать с этим миром?

- Люди? – профессор невесело хохотнул. – Люди здесь не причем.

Послышались чьи-то шаги.

- Потом поговорим, - шепнул Дерк и в мгновение ока скрылся за поворотом.

Это оказался Михаил. Он присел рядом со мной на корточки и задумчиво накрутил на палец прядь моих волос.

- Что хотел король? – неуверенно спросила я, боясь услышать ответ.

- Пойдем, пройдемся? – предложил ректор.

Мы шли по университетскому парку. Везде высились сугробы, деревья стояли с макушки до корней одетые в снег, где-то вдалеке радостно кричали студенты, игравшие в снежки. Михаил недовольно посмотрел в их сторону, но ничего не сказал.

Я куталась в теплую шубку, пряча лицо в мехе воротника. Ректор крепко держал меня за руку.

- Я больше не глава разведки, - голос Михаила абсолютно ничего не выражал.

Этого следовало ожидать.

-А ректором ты останешься? – спросила я.

- Да, разумеется. Король очень плох, а твой отец назначен…

- Я знаю. У нас состоялся крайне неприятный разговор, когда он уезжал. Похоже, через несколько лет мы с тобой будем вынуждены влезть в новую заварушку.

- С чего ты взяла? – нахмурился Михаил.

- Не верю я в перевоспитание. Отец – бесчувственный садист, так что едва он получит трон, начнет буйствовать и свирепствовать почище чумы в портовых городах.

Михаил не ответил, лишь крепче сжал мою руку.

Мы свернули с освещенной дорожки вглубь лесочка. Снег трещал под каблучками, я проваливалась в сугробы, а Михаил с завидным терпением меня оттуда вытаскивал.

Когда мы достаточно удалились от корпусов, я заметила какое-то движение за деревьями. Мы осторожно подошли ближе.

Лира и Вадим сидели прямо на снегу, о чем-то беседовали и…держались за руки.

Я заметила, как поморщился Михаил, но только дала ему знак тихо уходить. Не стоило мешать ребятам.

- Они что, теперь вместе?

- Не знаю, - откликнулась я. – Но надеюсь, что они смогут все забыть и снова радоваться жизни. Впереди у них много интересного.

- А у нас?

Спросил и в глазах такая надежда, что я невольно улыбнулась.

- И у нас. Но у нас интереснее, ибо ребенок обещает стать… невероятным.

- Сын, - непреклонно выдал Михаил. – Будет воином, настоящим.

- А если дочь?

- Значит, будем ее защищать и воспитывать в ней леди.

- Ты всерьез думаешь, что с такой мамочкой ей удастся стать настоящей леди? – я скептически подняла бровь.

Михаил внимательно меня рассмотрел.

- Ладно, пусть вырастет то, что вырастет.

Мужчина обнял меня за плечи и повел к корпусу. Почему-то мне вдруг подумалось, что отныне вся моя жизнь будет проходить под строгим наблюдением Риорского. И я совсем не была огорчена подобной перспективой.

***

- И почему у Торониоса рассечена бровь?

Я сурово взирала на студентов, которые виновато опустив головы, сидели за партами. Вадим прижимал рукой целебный пластырь и ждал, когда кровь остановится. Лира беспокойно ерзала на месте и то и дело поглядывала на парня. А в центре аудитории рос гигантский одуванчик.

Моська его была милой до тошноты. Длинные черные реснички, чудесные большие глазки, длинный изящный стебель… Вы когда-нибудь видели одуванчик, который мило скалится?!

Меня уже даже не удивило то, что одуванчик рос прямо из деревянного пола аудитории.

Это была первая моя пара после возвращения из Вир Тонга. Вопреки ожиданиям, мне не было больно смотреть на пустое место Элен, да и студенты выглядели радостными, предвкушая каникулы. Практиканты госпожи Торн, вернувшиеся на день раньше, чем мы, судорожно пытались сдать отчеты по практике и бегали ко мне на каждой перемене за консультациями.

Утренняя тошнота мучила меня с каждым днем все сильнее. Виной тому была беременность или же просто природная вредность, я не знала, но приходилось постоянно выходит в коридор, ибо в душных аудиториях больше десяти минут я находиться не могла.

Дав задание ребятам, я вышла, надеясь немного взбодриться при помощи ледяной воды в дамской комнате. Вернувшись, обнаружила гигантский одуванчик и Вадима с окровавленным лицом.

- Ну?! Чего молчите?

И он заговорил, да. Не Вадим. Одуванчик. Открыв рот (само наличие рта на одуванчике уже было странно) и запел так, что стекла в окнах задребезжали:

- Врагу не сдается наш гордый варяг! Пощаааа-дыыыыы никтооооо не желаааает!

Лира захихикала, но тут же взвизгнула и спряталась под парту, так как в мгновение ока одуванчик метнул в нее острый дротик, вылетевший из пушистой на первый взгляд шляпки.

Студенты все залезли под столы, а я не могла с места двинуться от удивления.

- Все выыыымпелыыы вьюююются и цеееепи звеняяяяаааат!

От жуткого пения я поморщилась. Что делать с одуванчиком, я совершенно не представляла. Такого в моей практике еще не было.

- Питер, будь добр, сбегай и позови сюда господина Дерка. Скажи ему, что в нашей аудитории выросло чудо современной генно-магической инженерии и очень неприлично себя ведет.

- А вы мне пока расскажете, чьих рук это дело.

Когда студенты поняли, что дротики, летящие от одуванчика, я уничтожала сразу же, то вылезли из укрытий и стали делать то, что обычно делают на всех устных опросах и экзаменах. Отмалчиваться.

- Понятно, - хмыкнула я. – Будем прикидываться ветошью. Хорошо. Всем на завтра сочинение по теме «Техника безопасности на практических уроках магии». Объем – два свитка. Кто не принесет, на каникулах будет ходить в отстающую группу. А сейчас все на следующую пару бегом! Пока этого вредителя тут уничтожать будут, пока последствия вашего колдовства. Торониос, сходи к Бонни, пусть рану заживит. Всю пару мне испортили, балбесы.

Но злиться на них долго я не могла. Одуванчик действительно выглядел забавно. За это и люблю свою работу: студенты – народ непредсказуемый и очень интересный. Начинаю понимать преподавателей, который хором стонали, когда мы с Блейк устраивали всякие вечеринки в подвале, сбегали в город, дрались с парнями, пугали первокурсников, разыгрывали преподавателей. Кстати, надо бы написать Блейк, поинтересоваться делами. Да обсудить кое-какие проблемы. Что ни говори, а на помощь Блейк я очень надеялась.

Дел было много: подготовка к празднованию Нового Года, сдача отчетов, составление экзаменационных и зачетных билетов, списков, объяснительных и кучи всяких никому не нужных бумажек. Я почти не видела Михаила, да и с Лирой, Питом и Вадимом мы общались куда меньше: Элен была тем звеном, что соединяло нас.

В тот же день я искала Михаила, чтобы всучить таки ему ведомости на подпись. Все студенты получили у меня зачет автоматом, и для начала моего отдыха требовалась только подпись Риорского.

В холле я встретила Лиру, которая с таким же растерянным выражением лица, как и у меня, о чем-то сосредоточенно думала.

- Ты почему не отдыхаешь? – спросила я, подойдя ближе.

- Я Вадима ищу, - призналась водянка. – Мы с ним договорились погулять, и до сих пор нет.

- А я Михаила, - в ответ я вздохнула.

И тут мне в голову пришла идея.

- Слушай, я ведь сегодня Вадиму наказание оформила. Он к Риорскому должен был сходить, подписать. Может, он отработать его сегодня хотел?

Водянка задумалась и чуть погодя, со мной согласилась.

Наказания у нас проходили в учебном корпусе, в специально отведенной для этого аудитории. Обычно наказанный выполнял какую-то работу: сортировал корреспонденцию, разбирался в архивах, чистил лабораторные инструменты, кормил подопытных зверей. Исполнитель сам определял вид наказания, а длительность была строго регламентирована уставом.

Мы подошли к аудитории и сразу поняли, что что-то не так. То есть, люди в аудитории были. Они разговаривали, но как-то странно.

Я осторожно приоткрыла дверь.

За столом сидели Михаил и Вадим и о чем-то мирно беседовали. Вот только на наказание это не очень походило, потому что на столе стояла початая бутылка с бренди, а ректор и Торониос были пьяные в драбадан.

Мы с Лирой дружно уронили челюсти, глядя на мужчин. Те, не замечая нас, завели разговор в стиле «ты меня уважаешь?».

- Ты веришь своим глазам? – спросила я, не отрывая взгляда от Михаила.

Лира отрицательно покачала головой.

Вадим хрюкнул и засмеялся.

Михаил, чуть подумав, расхохотался следом и едва не упал со стула.

- О, девчонки, - Вадим умильно улыбнулся, увидев, наконец, нас.

- Любиииимая, - протянул Михаил. – Присоединяйся.

- Нет, спасибо, - хмыкнула я.

Лира быстро подбежала к столу и забрала у них бутылку. Вадим попытался было возразить, но умолк под серьезным взглядом водянки.

- И как мы будем их транспортировать? – Лира вслух высказала мысль, которая мучила меня последние мгновения.

- Очевидно, ногами.

Я подошла к Михаилу и заставила его подняться.

- Все, хватит пить, пойдем спать.

Лира проделывала то же с Вадимом, который был в еще более невменяемом состоянии, чем Риорский.

Кое-как мы довели сначала Вадима, а потом и Михаила. Я могла бы применить заклинание против опьянения, но не была уверена, что у меня получится. А будить Бонни из-за двоих идиотов не хотелось.

Миха зарычал, едва мы приблизились к дверям но, увидев меня, успокоился и вновь лег отдыхать. Внимательно следя за нами глазками-бусинками, он презрительно фыркнул, когда Михаила, пошатываясь, подошел к животинке и начал гладить густую шерсть.

- Смотри, руку отхватит, - предупредила я, открывая дверь.

В комнате я заставила Михаила раздеться и лечь в кровать, предвкушая «чудесное» утро. Вот уж не думала, что придется бороться с похмельем. Да еще и не своим.

- Мужчины, - пробормотала я, - вас создал Бог, и в мире нет подобной твари. Вам не хватает лишь рогов, чтоб вы совсем козлами стали.

Древний стишок, но как никогда актуальный.

- Иди ко мне.

Я резко обернулась. Михаил завел руки на голову и лукаво улыбался, глядя, как я распутываю шнуровку платья.

- Ты же был пьян! – возмутилась я.

- Был, - послушно согласился мужчина. – А теперь не пьян. Я быстро трезвею.

- Это не честно, - я вновь отвернулась. – Вадим на утро с кровати не поднимется, а ты как огурчик. Знала бы, оставила там – окончательно спиваться.

- Не оставила бы. Ты меня любишь.

- Одно другому не мешает, - фыркнула я. – Я тебя и алкоголиком любить буду.

Михаил рассмеялся.

- Правда, вишенка, иди сюда. Я соскучился.

Я молчала, продолжая заниматься своим делом.

- Обиделась?

Тишина, пришлось закусить губу, чтобы не смеяться.

- Ну, Веста!

А голос-то, какой разочарованный! Как ребенок, которому конфету не дали.

- Волверин! Знаешь ведь, что я тебя заставить не смогу и пользуешься.

Я переоделась в ночную рубашку, легла на свою половину кровати и закрыла глаза, приготовившись заснуть.

Теплая и шершавая рука прошла по бедру, забралась под рубашку и погладила живот.

- Как малыш? – дыхание Михаила согрело шею.

Я выгнулась, прикусив губу, чтобы не застонать. Сзади раздался смешок.

- Может, повернешься?

А фиг тебе, сволочь ехидная. Буду отсиживаться в партизанах.

Рука поднялась выше и такое я не смогла стерпеть. Повернувшись, я пихнула Михаила и открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о сегодняшнем инциденте.

Он поцеловал меня, крепко прижав к себе, а потом взъерошил волосы и легонько щелкнул пальцами по носу. Я даже не нашлась, что сказать на это.

- Спи, - меня укутали одеялом и обняли.

- Сам спи, - огрызнулась я, поняв, что делает этот балбес.

- Что я слышу? – протянул Михаил. – Миледи Волверин снизошла до простого смертного?

- Ага, до скромного работяги.

Я театрально задрала нос и тут же рассмеялась, не в силах больше сохранять суровое выражение лица.

- Мужчины – большие дети.

- А женщины, значит, очень ответственные? – хмыкнул Риорский. – Я тебе говорил, что люблю тебя?

- Ну, все, потекли сахарные сопли. Когда ты превратился в романтичного вьношу, Риорский?

- Из возраста вьноши я уже вышел.

Мы лежали и перепирались, а я чувствовала, как счастье накрывает меня с головой. Никогда у меня не было ощущения того, что я дома.

- Милая, где мы будем встречать Новый Год?

Не знаю, откуда повелась традиция отмечать первый день января как начало Нового Года, но она начинала мне нравится. Впервые мне грозил праздник с любящим меня человеком и даже двумя (несмотря на ежедневные отсидки в дамской комнате я уверена, что мой ребенок где-то в глубине его маленькой души меня любит).

- Какие варианты? В университете, наверное.

- Вообще-то, - Михаил замялся, - у меня есть родовой замок. Я бы хотел тебя туда свозить. Познакомить с родителями…

- С родителями?! – я вскочила. – У тебя есть родители?

- Ну да, меня не аист принес, - Риорский нахмурился. – Они уже не участвуют в государственных делах, да и мы не виделись больше двадцати лет, но, думаю, сейчас подходящее время их навестить.

Отлично. В довесок к ректору мне достались свекровь со свекром в таинственном «родовом замке». А учитывая то, что Михаил полукровка, я даже и не знала, кого именно встречу на празднике. Вздохнув, я повалилась на подушки. Нет, жизнь моя спокойной станет только тогда, когда я сдохну.

***

Сверху ректор смотрелся очень забавно. Я могла поклясться, что слышала, как Адриан хихикал, наблюдая за нами и отгоняя метель от ветки, на которой я сидела.

- Веста! – крикнул Михаил. – Кончай придуриваться! Слезай оттуда и пойдем пить чай!

- Не слезу! – заорала я в ответ. – Забери свои слова обратно.

До меня донеслось, как Михаил ругается.

- Я не могу забрать свои слова обратно! Не заставляй меня орать на весь университет!

Вокруг нас и вправду начала собираться приличная толпа зевак. Мне это не нравилось, но заставить себя слезть я не могла: страх был сильнее.

Наверное, стоит свалить эти перепады настроения на беременность, но умом я понимала, что все заложено куда глубже.

- Веста! – снова крикнул Михаил. – Я люблю тебя! Прекрати меня пугать и слезай!

- Отстань!

Подошедший Вадим с минуту рассматривал меня. А было на что посмотреть: я в шубе и теплой шапке, напоминавшая перевшего пингвина, сидела на Адриане, а он придерживал меня ветками, чтобы не свалилась: мороз сделал кору дерева очень скользкой.

- Что происходит? – поинтересовался некромант.

- Я ее замуж зову, а она вон, - и Михаил беспомощно указал на дерево.

Вадим пожал плечами.

- Я бы согласился.

Михаил, забыв обо мне, уставился на парня. Тот под взглядом толпы смутился, и, подумав, сказал:

- Фигню сморозил, согласен.

- Веста! – снова обратился ко мне ректор. – Ну, прекрати, пожалуйста! У нас будет ребенок, мы живем вместе! Я тебя не обижу, честно!

- Не пойду! Одно дело жить, другое замуж. Это на всю жизнь! Мы так не договаривались.

Я и сама понимала, что несу какую-то ерунду. Но паника полностью мной завладела. Почему-то перспектива свадьбы меня не воодушевляла. Нет, не так. Она пугала меня до дрожи кончиков ушей.

- Волверин! – рассердился Михаил. – Если ты сейчас не слезешь и не согласишься, я заключу с твоим отцом контракт Меридии!

Я чуть не упала с ветки. Контракт Меридии – древнее колдовство, согласно которому отец может продать дочь замуж. Несомненно, у Риорского хватит сил на такую магию. Тогда я перейду в его собственность и вообще потеряю всякую самостоятельность. От контракта Меридии почти отказались: все дело было в том, что отцы не хотели продавать дорогих чад практически в рабство. Но Михаил угрожал обратиться к моему отцу. А что мой? А мой продаст.

Увидев, как изменилось мое лицо, ректор побледнел.

- Я пошутил, любимая! Слезай, дома тепло!

Я отвернулась, скрывая слезы. И почему я постоянно реву? Нет, беременность – плохая идея. Мозг понимает, что все это выглядит глупо, а чувства отказываются подчиняться. И зачем ему на такой жениться? Доведу ведь до инфаркта, мужик в возрасте.

- Веста! Пожалуйста!

Михаил уже начал кашлять, ведь он стоял на улице в одном костюме, не накинув даже плащ.

А началось все тогда, когда я вернулась из города, где присматривала подарки к Новому году. Едва я зашла в холл, стряхивая снег с плеч, как меня встретил Михаил, ласково поцеловал в нос и протянул квадратную резную шкатулку.

- Что это? – удивилась я.

До Нового Года еще было далеко, подарки мне не полагались…

Осторожно я открыла коробочку и увидела красивое кольцо из белого золота с небольшим камнем, кажется, хрустальным рубином, но точно определить я не смогла.

- Что это значит? – я посмотрела на ректора, который нетерпеливо переминался рядом.

- Предложение. Руки, сердца, печени, почек и того, что я обещал показать тебе после свадьбы. Помнишь?

Я застыла с открытым ртом. А затем развернулась и выбежала, оставив растерянного Михаила стоять в одиночестве. Впрочем, он тут же кинулся за мной: не в правилах Риорского было оставлять меня в победителях. Так я и залезла на Адриана, который с удовольствием принял давнюю подругу в крепкие объятия морозных веток.

- Милая! – Михаил уже хрипел. – Я буду стоять здесь, пока не заболею воспалением легких, а ты будешь потом за мной ухаживать и страдать из-за чувства вины!

Как же, заболеет он. Здоров, как конь.

- Ой!

Я взвизгнула, когда Адриан веткой толкнул меня, и я полетела вниз.

Михаил поймал меня и бросил дереву:

- Спасибо, Адриан!

- Да пожалуйста. – проскрипел это трухлявый предатель. – Надоели с криками, поженитесь уже!

- Любовь моя, - прошептал Михаил, - чего ты боишься? Я не обижу ни тебя, ни малыша. Вы – моя семья. У меня никогда ее не было.

- У меня тоже, - пробормотала я.

- Пожалуйста, Веста, стань моей, иначе я разнесу этот университет к демонам!

- Хорошо, - я вздохнула.

- Что, хорошо? – Михаил, похоже, от мороза соображал слабо.

- Женись! – разрешила я.

Ректор улыбнулся и поцеловал меня. Ни о чем не думая, не терзаясь никакими сомнениями, я ответила и мысленно прокричала что-то вроде «Ура! Ура! Ура!».

Все разошлись и только мы не могли заставить себя отпустить друг друга. Впереди у нас было будущее. Общее и, надеюсь, счастливое.

Эпилог

Веста и Михаил остались там, в зимнем лесу, неподалеку от учебного корпуса Университета Охотников и Провидиц. Их история закончилась хорошо, они были влюблены и, наконец, счастливы.

Веста обрела человека, который любил ее больше жизни, о чем втайне мечтала всегда. Михаил нашел в ней надежду, помогающую жить дальше. Веста вытащила его из бездны отчаяния, в которую он сам себя загнал. Он не был достоин ее любви, но вселенная ничего не делает просто так и чувствам этой парочки еще предстояло сыграть немаловажную роль в истории целого мира.

А на другом континенте, по ту сторону Океаниума, в долине ветров и гор, располагался небольшой дом, который не был заметен случайному спутнику, заплутавшему в поисках ночлега. Дом этот был на редкость простым и непримечательным. В нем находились двое.

В доме горел лишь камин, слабо освещая большую комнату, увешанную дорогими коврами и шкурами животных. У окна, завешенного тяжелыми шторами, стоял некто в плаще. Мужчина то был, или женщина, со стороны определить не представлялось возможным. Второй из присутствующих также скрывал свое лицо, но по фигуре и тому, как незнакомец держался, можно было догадаться, что это молодой мужчина.

- Король сломлен, повелитель. Принцесса Элен казнена, Риорский отстранен. Рейбэк стал его наместником. Все идет так, как вы планировали.

- Рейбэк - идиот.

В голосе, прозвучавшем в тишине, чувствовалась сила и власть.

- Повелитель?

- Он сделает все для мести этой девчонке, своей дочери. Он не дальновиден.

- Но он нужен нам, - робко возразил второй.

Тот, кого называли повелителем, хрипло рассмеялся.

- Ты прав, мой друг, ты прав. Пусть наслаждается плодами своих интриг. Пока не пришло время его смерти. Оставь Лесной Город. Что со Снежным Плато?

- Восстание подавила Повелительница Анна, - в голосе говорившего появился явный страх. – Но Рандвалф не сдастся. Мы планируем нападение. Однако Вилдэр вернется, к сожалению.

- Мне не нравится эта девчонка. Откуда она?

- Из сопряженного мира, мой повелитель. Игор притащил ее, чтобы наказать.

- Игора следует убрать, он все портит. А эту Анну… Насколько она дорога повелителю?

- Думаю, он отдаст за нее жизнь.

- Отлично. Сделай так, чтобы он страдал, и тогда мы победим. Этот мир будет повержен. Ты когда-нибудь слышал о том, что управляя незначительными событиями можно менять историю по своему усмотрению? Нет? Тогда смотри!

Повелитель вновь отвернулся к окну. Его слуга, поклонившись, вышел.

В далеком-далеком Снежном Городе, именуемом Снежным Плато, светловолосая девушка плакала в коридоре, отвергнув того, кого любила. Она была лишь игрушкой в их руках. Но не знала о том. Ее жизнь перевернулась в один миг. Для маленького сердечка юной девочки это было слишком.

Это была Анна. Вторая девушка, попавшая в сеть интриг тех, кто называл себя Повелителями Слез…

Продолжение следует