***
Ментос не стал тянуть с коронацией. Ему предлагали хотя бы похоронить прежнего императора, но тот отмел эту идею.
- Никуда он не денется! – отбрил даргхан и приказал готовить все для своей официальной коронации. Так как прямых наследников император не оставил, а турнир Дарг-Раат завершился весьма неоднозначно, правило «Король умер, да здравствует король!» сейчас не работает. Престол свободен, поэтому оседлать его нужно как можно скорее. По очевидной логике, нового монарха должен определить турнир, но и здесь все не так просто.
Карл погиб, но все решили не распространяться, что это случилось не в пещерах, а в зале церемоний.
«Ну, умер и умер» - краткая версия решения.
С Демиасом все оказалось сложнее. Он не только не помер, зараза хвостатая, но и решил оспорить права Ментоса. Все происходило на «закрытых переговорах», которые почему-то напомнили мне больничные пятиминутки. Вся элита империи собралась в просторном совещательном зале и начала вести задушевные беседы. Среди них только мужчины самого разного возраста, ни одной женщины. Все одеты с иголочки, на лицах застыло выражение холодного равнодушие и напряжения. Глазами я нашла отца Элли, который о чем-то переговаривается с соседом по ряду. Вот они какие, семьи Высших.
Ментос предусмотрительно посадил меня рядом с собой, но накрыл заклинанием невидимости, чтобы защитить от лишнего внимания. Вот тут-то и началось все самое интересное.
- Я выиграл турнир! – кричал оборотень, ударяя себя в мощную грудь кулаком. – Тебя вынесли с испытания на носилках, а я заработал только царапину! Я должен быть императором! – стукнул он кулаком по столу.
- Да никогда оборотню не быть императором! – возразил ему кто-то из глубины зала, и остальные согласно закивали.
- Кто это сказал?! Встать! – гаркнул Демиас и сам подскочил, готовый разорвать языкастого смельчака.
- Ты слишком вспыльчив для этой должности, - снисходительно сообщил ему Ментос. – Услышишь что-то нелицеприятное и казнишь половину столицы, а вторую половину бросишь в темницу. Кому это надо?
Демиас грозно сверкнул глазами на даргхана, но все присутствующие согласно закивали. Именно в этот момент я вдруг поняла, что результаты турнира изначально не играли решающей роли. Дарг-Раат – яркое шоу, но настоящие решения принимаются здесь, в этом зале. Демиас мог одолеть всех противников, но его не принимают в качестве правителя, никто не желает ему подчиняться, а потому его победа не сыграла бы никакой роли. Императором станет тот, кого выберут те, в чьих руках реальная власть. Этот избранник и станет представителем их интересов.
- Со мной все будет иначе, - Ментос поднялся на ноги и обвел присутствующих воодушевленным взглядом. – Вы знаете, что я караю строго, но справедливо. Я соблюдаю законы и не терплю бесчинства! – даже я поняла, что он имеет в виду убийство принца. – Все вы знали моего отца. Со многими из вас мы связаны родственными узами. Мой уровень магии и мои принципы ни для кого не секрет. Я сильнее любого из вас. Решение очевидно, - уверенно и спокойно заявил даргхан.
Демиас слушал его, стиснув челюсти, но возразить или перебить не посмел. Его явно не поддерживали, а чтобы продавливать нужные ему решения, нет инструмента. Увы, альфа обладает властью лишь в своей стае.
- Прошу голосовать тех, кто поддерживает кандидатуру даргхана Ментоса из дома Морген! – произнес мужчина в летах, сидящий в первом ряду.
Как говорят школьные учителя, «лес рук». Я постаралась найти взглядом хоть кого-то, кто не поддержал Ментоса, но отыскала лишь пару человек. Должно быть, то верные друзья почившего императора. Что ж, и их можно понять.
- Решение совета очевидно, - подытожил все тот же мужчина. – Теперь нужно решить другой, не менее важный вопрос: кого вы выберете себе в жены? Императору нужен консорт. Дома Голлан и Крак предлагают вам кандидатуры своих дочерей…
- У меня есть невеста, – невозмутимо перебил его Ментос.
- И кто же? – заинтересовался этот «секретарь».
- Ларгана Элиза, - все также уверенно сообщил ему молодой император.
Не знаю, чего я ожидала, но после этих слов в зале раздались жидкие смешки. Нет, многоуважаемые Высшие не заржали в полный голос, но и всерьез слова молодого императора никто не воспринял.