Невеста сердится

Глава 20

Саймон, сидевший за письменным столом в конторе «Мейтленд энтерпрайзиз», поднял глаза на владельца компании.

— Я собираюсь задержаться здесь ненадолго. Хочу просмотреть несколько отчетов, касающихся рейсов на Ямайку.

Хью Мейтленд поджал губы и посмотрел на бумаги, которыми был завален стол.

— Блейк, это твой первый день в конторе после ранения. Тебе не следует перенапрягаться.

— Я вернусь домой к обеду.

— Эмили и моя супруга вздернут меня на дыбе, если сочтут, что я тебя перегружаю работой.

— Я все объясню Эмили.

Хью пожал плечами:

— Ну ладно. Но если не вернешься к обеду, пожалуйста, не забудь, как только придешь, снять меня с дыбы.

— Я буду дома вовремя. — Саймон положил локти на стол. Он прислушивался к удаляющимся шагам Хью Мейтленда. Из коридора донесся его голос. Он пожелал доброй ночи кому-то из клерков, засидевшемуся в другом помещении конторы. Стэнбери и Уитком давным-давно ушли. Через несколько минут в конторе не останется ни души.

Саймон повернулся в кресле и посмотрел в открытое окно за спиной. Лучи заходящего солнца ложились на поверхность воды, окрашивая ее в алый и золотой цвет. Торговые суденышки с убранными парусами тихонько покачивались под легким ветерком.

Боже, как все это неприятно. Он чувствовал себя вором, сидя вот так и ожидая, пока все уйдут из конторы, чтобы тайком пробраться в кабинет Мейтленда и пошарить там в поисках улик. Единственным утешением была мысль, что он ищет доказательства невиновности Мейтленда. Намеревался он также заглянуть в бумаги Стэнбери и Уиткома.

Мейтленд. Стэнбери. Уитком. Кто-то из них виновен в государственной измене. Но все трое выглядят порядочными людьми. И это Саймону очень не нравилось.

Темнота потихоньку наползала на реку, но в кабинете настенные светильники разгоняли ее. Саймон вынул золотые часы из кармана жемчужно-серого жилета. Последний клерк ушел несколько минут назад. Если Саймон собирается вернуться домой к обеду, то в его распоряжении менее часа. Ну ничего, управится как-нибудь.

Внезапно он вскинул глаза. Из коридора донесся какой-то звук. Шаги? Да, шаги. Тихие, почти бесшумные. Неужели кто-то из клерков вернулся? В следующее мгновение Саймон увидел высокого, крепкого сложения мужлана с пистолетом в руке, направленным Саймону в грудь.

— Только не надо никаких резких движений, господин хороший! — И мужлан взмахнул пистолетом. — А то как пальну — и проделает моя верная «старушка Бесс» у тебя в груди дыру величиной с мой кулак.

Судя по виду, это был докер. Или контрабандист. Или докер-контрабандист. Взглянув в темные щелочки глаз, Саймон понял, что это профессиональный убийца.

— Что тебе надо?

Человек улыбнулся, обнажив гнилые щербатые зубы.

— А вот что: капитан мой переговорить с тобой желает.

— Кто он, твой капитан?

— Не затем я пришел, чтоб на разные вопросы отвечать, — ответил громила, поглядывая на часы, которые Саймон все еще держал в руке. — А вот часики я возьму. Бедному старому Билли не помешает прямо сейчас прибарахлиться.

Саймон принялся медленно отцеплять цепочку от жилета, в то же время шаря по столу глазами в поисках предмета, который мог бы послужить оружием. Серебряная ручка ножа для разрезания бумаги сверкнула из-под пачки документов. Саймон облизнул губы и, притворившись испуганным, посмотрел на контрабандиста. Немного везения, и он усыпит бдительность этого дурня.

— Но ты не станешь стрелять в меня, друг мой?

Билли выпятил широкую грудь.

— Ты делай, как старый Билли приказывает, и Билли не станет пускать тебе кровь. Теперь шагай сюда и давай твои золотые часики.

Саймон встал и оперся рукой о стол.

— Только не стреляй, пожалуйста.

Билли улыбнулся, явно довольный собой.

— Шевелись, шевелись, а то выстрелю, ей-богу!

— Хорошо, сэр. — Саймон качнул часы, держа их за цепочку. Билли на мгновение отвлекся. Этого было достаточно. Саймон схватил со стола нож и быстро спрятал лезвие за запястьем.

— Шевелись же! Всю ночь, что ли, будешь валандаться! — Билли снова взмахнул пистолетом. — Капитан ждать не любит.

Саймон вышел из-за стола и метнул нож. Лезвие вонзилось контрабандисту в грудь.

Билли покачнулся, отступил на шаг, захрипел:

— Ах, ублюдок!

Саймон нырнул вниз как раз в тот момент, когда бандит нажал на спуск. Звук выстрела оглушил Саймона. Плечо обожгло как огнем. Он упал на пол, перекатился и вскочил на ноги.

Билли стоял, привалившись к столу и вытаскивая второй пистолет из-за пояса. Саймон ринулся вперед, налетел на противника, повалил на стол. Стал выворачивать ему запястье, пытаясь отнять пистолет.

— Убью! — завопил Билли.

Саймон с силой ударил запястье врага о край стола. Пистолет с глухим стуком упал на пол. Билли размахнулся и заехал Саймону кулаком по скуле так, что искры посыпались из глаз. Саймон пошатнулся, почувствовал, что перехватило дыхание.

Билли между тем опустился на колени и тянулся к пистолету. Саймон с силой пнул врага, попав ногой точно в подбородок. Билли застонал, тяжело повалился назад. Дубовые половицы содрогнулись под весом его тела.

Теперь Саймон кинулся на колени. Наконец-то пистолет у него в руке. Он обернулся к контрабандисту. Билли лежал на спине, раскинув руки. Глаза его были закрыты.

Вдруг с грохотом захлопнулась дверь за его спиной. Саймон стремительно обернулся, держа пистолет наготове. Но стрелять было не в кого. За дверью раздавались тяжелые шаги. Саймон с трудом поднялся на ноги. Голова гудела, в висках стучало. Руку сводило болью. Он с трудом подошел к двери, схватился за медную ручку, повернул. Дверь заперта.

— Что за черт? — вслух произнес Саймон. Кому понадобилось запирать его в его собственном кабинете? Но в следующее мгновение он понял, в чем дело. Дым проникал сквозь щель под дверью, расползаясь темно-серыми змеями. В коридоре потрескивало пламя, лижущее внешнюю сторону двери.

Саймон отшатнулся. Затем сунул пистолет себе за пояс. Довольно скоро деревянная дверь уступит напору огня. А еще через несколько минут весь этаж будет охвачен бушующим пламенем. Он с трудом добрел до окна, кашляя от дыма, который заполнил теперь весь кабинет. Лунный свет блестел на булыжниках мостовой, а он был на втором этаже. Саймон судорожно вцепился в подоконник. Он оказался в ловушке.

Что-то случилось. Эмили снова заметалась по гостиной. Остановилась у камина, посмотрела на часы под хрустальным колпаком на каминной полке.

— Где он может быть?

— Должно быть, засиделся, потерял счет времени, — пролепетал Хью. — Он сказал, что обязательно будет к обеду. Может, еще и успеет.

Эмили одарила отца, сидевшего на диване рядышком с ее матерью, уничтожающим взглядом. Одри не сводила с мужа полных ледяного негодования глаз.

Хью хмуро переводил взгляд с дочери на жену. Затем оглядел гостиную, в которой сидели остальные дочери и теща. У хозяина «Мейтленд энтерпрайзиз» был затравленный вид человека, стоящего перед разъяренной толпой.

— Блейк, в конце концов, взрослый мужчина.

— Я вообще не уверена, что стоило разрешать ему так рано возвращаться к работе, — подала голос Одри.

— Одри, любовь моя, ведь сам Блейк на этом и настоял.

Одри сложила руки на груди и устремила на мужа испепеляющий взгляд.

— Бедный молодой человек не может вспомнить, как его зовут, а тебе лишь бы скорее забить ему голову всякими погрузками-загрузками.

Хью поднял руки в знак того, что сдается.

— Ну хорошо. Если вам от этого станет легче, я сейчас… — Хью не договорил. Раздался громкий стук в дверь, и в гостиной появился дворецкий Редклиф.

— Сэр, прибыл нарочный из города. Говорит, в здании вашей конторы пожар.

— Пожар?!

Эмили подбежала к отцу, который уже был на ногах и спешил из гостиной. Она схватила отца за локоть, когда он был в дверях.

— Неужели… Господи, вдруг Шеридан не успел выйти?

Хью сжал руку дочери:

— Уверен, с Шериданом все в порядке, Эмми.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— А вдруг Шеридан пострадал в огне? Неужели я должна сложа руки сидеть здесь и ждать?

— Я тоже поеду, — заявила Одри. — Мы будем держаться от пожара подальше, но, Мейтленд, прошу тебя, не заставляй нас сидеть здесь и ждать.

Мгновение хозяин «Мейтленд энтерпрайзиз» смотрел в полное решимости лицо жены, затем сказал.

— Ладно. Но чтобы из кареты — ни ногой.

Высунувшись из окна, Эмили наблюдала за тем, как отец проталкивается сквозь толпу, собравшуюся в конце набережной. Ближе карета Мейтлендов подъехать не смогла. Улица была забита зеваками и пожарными, суетившимися возле нескольких расположенных по соседству с конторой «Мейтленд энтерпрайзиз» зданий, на которые перекинулся огонь.

Ярко-оранжевое зарево в конце набережной освещало пожарные машины и людей, отчаянно боровшихся с пламенем. Они качали воду, направляя тонкие струйки в бушующее пламя. Однако усилия их казались ничтожными.

Дым огромным столбом поднимался в ночное небо. С каждым вдохом Эмили все острее ощущала едкий запах горелого.

— Где же он? Мама, ведь не мог Шеридан остаться в здании, правда? Ведь не мог?

Одри сидела у окна напротив Эмили, лицо ее выражало крайнюю тревогу.

— Уверена, что с ним все в порядке.

Ветер приносил пепел, который тихо падал с неба, как серый снег.

— Не могу я просто так сидеть тут, — сказала Эмили и потянулась к дверце.

Одри перехватила ее руку.

— Какой смысл стоять в толпе?

— А вдруг он пострадал в огне?

— А вдруг с ним все в порядке? Возможно, он уже едет домой. — Одри сильнее сжала руку дочери. — Как по-твоему, он почувствует себя, когда узнает, что ты разбилась, пытаясь спасти его?

Эмили стряхнула руку матери.

— Я должна его найти.

— Эмили!

Но Эмили уже выскочила из кареты. Она ринулась прямо в толпу зевак и принялась продираться сквозь нее с решимостью тигрицы, спешащей на выручку своему детенышу, продвигаясь все ближе и ближе к тому, что недавно было конторой ее отца. Толпа поредела — Эмили приблизилась к месту пожара. На нее пахнуло жаром, как от гигантского камина. В отблесках пламени она увидела отца, который стоял на краю набережной и смотрел на огонь.

— Папа! — позвала она, стараясь перекричать рев пламени.

Хью обернулся и нахмурился при виде дочери.

— Я же сказал тебе, чтобы ты сидела в карете! — закричал он.

— Шеридан — его нашли?

Хью поджал губы.

— Пока нет.

— Кто-нибудь видел, что он вышел из здания?

— Нет.

Эмили повернулась и уставилась на горящее здание. Языки пламени вырывались из окон. Дым валил отовсюду. Обугленные деревянные балки скрипели и стонали, уступая ненасытному пламени, которое пожирало все на своем пути. Пожар гудел, ревел.

— Возможно, он внутри.

— Эмили! — Хью схватил ее за локоть, когда она уже направилась к дверям.

Эмили рванулась, попыталась высвободиться.

— Отпусти меня! Я должна его найти!

Хью схватил ее за плечи и тряхнул так сильно, что у нее зубы клацнули.

— Эмили, девочка моя, опомнись! Там никто не мог остаться живым.

— Нет! — Эмили забилась в сильных руках отца. — Пожалуйста. Пусти меня к нему!

— Да ты в одну секунду погибнешь в этом пекле!

Эмили сквозь слезы посмотрела на отца.

— Я не могу потерять его, — прошептала она.

— А я не могу потерять тебя.

Она почувствовала себя такой беспомощной, такой бесполезной.

— Папа, помоги мне.

Хью привлек ее к себе, обнял.

— Ничего не известно, может, его и не было уже в здании, когда начался пожар. Может, он уже дома и не знает, куда ты подевалась.

Эмили прижалась к отцу, цепляясь за эту жалкую надежду.

— Ведь правда так может быть? Правда?

Хью погладил ее по волосам.

— Да. А теперь пойдем, моя хорошая. Здесь мы с тобой ничем помочь не можем. Поедем домой. Блейк, возможно, уже ждет нас там.

Благополучно доставив Одри и Эмили домой, Хью снова вернулся в город. Что оставалось Эмили? Только надеяться, молиться и ждать. Одри, леди Харриет и Анна спать тоже не стали. Сидели в гостиной и молчали. Иногда тишину нарушало чье-нибудь подбадривающее замечание. Однако по мере того, как минуты складывались в часы, а часы приближали начало нового дня, подбадривания становились реже и слабее, а надежды Эмили таяли.

Уже рассвело, когда Хью Мейтленд вернулся домой. Он прошел прямо в гостиную, даже не сняв перемазанного фрака, не смыв сажи с лица. В гостиной запахло пеплом.

Эмили поднялась с кресла. Но при виде мрачного выражения на лице отца не смогла сделать и шагу.

— Шеридан?

Хью отвел глаза, посмотрел на Одри.

— Не так-то просто сообщать о таком.

У Эмили кровь отхлынула от сердца, похолодели руки и ноги, когда поняла.

Одри поспешила обнять дочь.

— Вы нашли его?

Хью кивнул.

— Нашли его тело. На пожарище.

Эмили рванулась было к отцу, однако ноги не держали ее.

— Я должна его увидеть.

— Эмми, — прошептал Хью, кладя ладони дочери на плечи. — Он очень сильно обгорел. Не надо тебе его видеть. Ты его не узнаешь.

Эмили сжала руки в кулаки.

— А вдруг это не он?

Хью не опустил глаз под взглядом дочери, в котором была мука.

— Все остальные на месте.

— Но он… — Эмили уставилась на пятно сажи на шее отца. У нее не было слов. Не было мыслей. Одна только боль. Боль, которая поднималась в душе, вытесняя силу и надежду, оставляя пустоту. Когда отец обнял ее, она припала к нему, повисла на нем.

— Мне очень жаль, Эмми, — прошептал Хью. — Очень.