Невеста сердится

Глава 7

Сук стал падать, ломая на своем пути все, как медведь, пробирающийся через бурелом. Листья летели во все стороны. Ветки трещали. Эмили визжала, чувствуя, что падает вниз.

Саймон схватил ее.

— Я держу тебя!

Спина Эмили прижималась теперь к коре, а ноги продолжали судорожно сжимать увлекающий ее вниз сук. Над головой были солнце и синее небо, проглядывающее в просветы между листьями. Внизу — земля.

Саймон, цепко державший ее руку, попытался подтянуть ее к себе.

— Выпусти сук.

— Не могу. — Эмили крепче сжала сук ногами. Шершавая кора врезалась в тело. — Я упаду.

— Я не дам тебе упасть. — Саймон сильнее сжал ее предплечье. — Доверься мне.

— Довериться тебе? — Эмили запрокинула голову и посмотрела в лицо человеку, который разрушил ее мир. Не виси она сейчас в воздухе, расхохоталась бы. — Ты даже не удосужился сказать мне, как тебя на самом деле зовут, и хочешь, чтобы я тебе доверилась?

— Да не важно, как меня зовут. Важно, чтобы я удержал тебя. — Саймон словно тисками сжал ее руку. — Отпусти сук.

Она уставилась на него и увидела железную решимость в его глазах. Как легко было представить его с мечом в руке, спешащим на выручку своей даме сердца! Что-то в нем было, какой-то ореол властности, врожденное благородство, которое внушало доверие, несмотря ни на что. И она поняла, что его рука — это единственное, что удерживает ее от падения. Она ослабила хватку судорожно сжатых ноги выпустила сук. Бедра обожгло как огнем.

— Молодец. — Он подтянул ее к себе на толстый сук, где стоял сам и где они находились в относительной безопасности.

Платье ее цеплялось за сучки и неровности коры и трещало по швам. Наконец она ощутила под собой надежный сук. Саймон помог ей встать, и тут она поняла, что ноги не держат ее.

— Все хорошо, — прошептал Саймон, обхватив ее одной рукой. Спина ее упиралась в надежный ствол дерева, лицом она уткнулась ему в грудь — одним словом, оказалась в тихой гавани посреди бушующего шторма. — Теперь ты в безопасности.

Эмили хватала ртом воздух, однако не преминула заметить при этом, что в ноздри ее проникает волнующий запах его кожи. Она чувствовала жар его тела сквозь одежду, чувствовала, как этот жар согревает ее, прогоняя прочь ужас, от которого леденела кровь.

— Ты в безопасности, Эм.

Она посмотрела в его темные как ночь глаза и увидела в них нежность и силу духа, какая пристала мужчине, способному повести за собой рыцарей в бой. Дымка вдруг мяукнула под его жилетом. Эмили почувствовала, как кошка ворочается у него за пазухой, толкая ее в бок, услышала, как зашипел ее спаситель, и поняла, что кошка снова пустила в ход когти.

— Дьявольская тварь, — шипел Саймон. — У-у, черт, черт, черт.

— Похоже, Дымка не слишком благодарна тебе за спасение.

Он поправил жилет.

— Да уж.

— А ты, можно сказать, совершил геройский поступок, — сказала она с улыбкой. — Для человека, который страдает боязнью высоты.

— Недаром говорят: не показывай женщине своих уязвимых мест, иначе она всю жизнь будет тебя пилить. — Он зарычал и поморщился — очевидно, Дымка снова вцепилась в него. — По-моему, Дымка намекает, что этому маленькому приключению пора бы положить конец. Готова спускаться?

— Готова.

— Вот и умница. — И он поцеловал ее в кончик носа.

Этот поцелуй показался тем более интимным, что был очень простым.

— Следуй за мной, — сказал он, сжимая ее руку. — Я буду все время рядом.

Она подчинилась и стала послушно спускаться вслед за ним, переходя с ветки на ветку, благодарно принимая помощь его сильных рук. Когда ноги ее коснулись земли, он обнял ее и прижал к себе. Она не стала противиться, с наслаждением вдыхая аромат его кожи.

Всего одно мгновение он обнимал ее так, будто не собирался отпускать. Будто связывало их нечто большее, чем обман и ложь. Разве не об этом она мечтала всю жизнь? И ей стало еще страшнее, чем когда она сидела на сломанном суку.

Она отступила на шаг, оторвалась от его тепла, налетела на скамейку, стоявшую у корней дерева, и чуть не упала. Их окружило все семейство.

— Эмили, как же ты меня напугала! — говорила Одри, сжимая в объятиях дочь.

— Извини, мама.

Саймон улыбнулся и, не сводя глаз с лица Эмили, извлек из-за пазухи Дымку. Он вручил извивающийся комок бело-рыжей шерсти и розового муслина Ливи, которая свободной рукой обняла кошачьего спасителя. Он изумленно посмотрел на счастливую девочку, как если бы ребенок был ловким противником, тайно проникшим за его линию обороны и внезапно атаковавшим его. Он потрепал девочку по плечу, и губы его сложились в улыбку, а в глазах появилось какое-то тоскливое выражение.

Эмили, взволнованная, отвела взгляд. Ее семья приняла негодяя. Да и сама она сменила гнев на милость.

— Ты же могла расшибиться насмерть. — Одри оторвалась от дочери и посмотрела ей в лицо. — Не понимаю, о чем ты думала, когда полезла на дерево.

Эмили заставила себя улыбнуться.

— Я увидела Ливи на дереве — где уж тут было раздумывать.

Леди Харриет покачала головой:

— Ты всегда была безрассудной.

— Спасибо тебе, что спас моих девочек. — Хью сжал плечо Саймона. — Я рад, что ты теперь член нашей семьи, сынок.

Эмили стало не по себе. Как же искренне ее отец уверовал в этот ужасный обман!

Саймон отвел глаза, не в силах выдержать благодарного взгляда ее отца.

— Я сделал только то, что должен был сделать.

— Мне ужасно жаль, что так получилось, — подала голос мисс Уэнтуорт, маленькая седовласая женщина, бывшая гувернанткой всех девочек Мейтлендов. Она стояла между Фиби и рослым лакеем, нервно ломая пальцы. — Я так рада, что все остались невредимы.

— Не расстраивайтесь, мисс Уэнтуорт, — промолвила Эмили, ласково похлопывая старушку по плечу. — Уж кто-кто, а я понимаю, что с Ливи справиться не легче, чем в свое время было со мной.

Мисс Уэнтуорт улыбнулась:

— Да уж, за вами нужен был глаз да глаз, мисс.

— За ней и сейчас еще нужно присматривать. — Саймон взял со скамейки свой сюртук и накинул Эмили на плечи.

Тонкая шерсть еще пахла его запахом, и все чувства Эмили пришли в смятение, и искушение зарыться лицом в теплую ткань его сюртука налетело на нее, как враг из-за угла. Она задрожала, но не от холода, и, сорвав с плеч сюртук, протянула негодяю.

— Мне не холодно.

Саймон нахмурился:

— Эмили, ты…

— Какое счастье, что вы оказались рядом. — Анна смотрела на негодяя такими глазами, как будто он был облачен в сверкающие доспехи. — Вы спасли Эмили жизнь.

Эмили поморщилась при этом напоминании. Да, он действительно спас ей жизнь, но думать об этом было неприятно.

— Вы такой замечательный, — прошептала Фиби, с обожанием глядя на негодяя.

Негодяй лишь пожал плечами:

— Рад был оказаться полезным.

Теперь этот мерзавец всерьез вообразит, что она обязана ему жизнью, подумала Эмили. Трудно даже представить себе, что он потребует в качестве награды. Впрочем, вид у него был смущенный от сыпавшихся на него благодарностей и похвал.

— Эмили, накинь что-нибудь. — И он снова набросил проклятый сюртук ей на плечи.

Эмили свирепо уставилась на него. Зачем ей сюртук в теплый летний день? Она снова сорвала его с плеч и швырнула ему. Он поймал сюртук на лету.

— Я же сказала, что мне не холодно.

— Тебе лучше накинуть сюртук. — Он улыбнулся. — По крайней мере пока не доберешься до своей спальни.

— Спасибо. Но мне не нужен твой сюртук.

Хью вдруг закашлялся.

— Блейк прав. Думаю, тебе лучше накинуть его сюртук и пойти переодеться.

— Переодеться? — Эмили посмотрела на свое платье, все в веточках и мелких сучках и зацепках. Ветерок подул ей в спину, обдав прохладой ее исцарапанный зад.

— О Боже, — сказала Одри и прикрыла рот ладошкой. — Эмили, твое платье порвано.

Эмили повернулась и попыталась разглядеть свое платье сзади.

— Прошу прощения, мисс, — сказал Дигби и отвернулся.

— Господи! — Анна, широко раскрыв глаза, уставилась на сестру. — Эмили, у тебя платье разорвано в клочья!

Близнецы захихикали. Фиби испуганно ахнула. Леди Харриет только глаза закатила.

Эмили коснулась рукой своего подола сзади, нащупала разорванные обрывки платья и нижней юбки, а затем — гладкие округлости голых ягодиц. Она ахнула, пытаясь прикрыться обрывками платья.

— Почему ты не сказал мне? — накинулась она на Саймона. — Не мог же ты не заметить, что платье все разорвано сзади, когда мы спускались с дерева!

— Да уж как было не заметить. — Глаза Саймона озорно сверкнули, и он снова предложил ей сюртук.

Щеки Эмили запылали, когда она поняла, какую часть ее тела этот мерзавец успел разглядеть. Настоящий джентльмен отвел бы взгляд. Она выхватила у него сюртук и набросила на плечи.

— Прошу меня извинить, — сказала она. — Мне нужно переодеться.

Саймон смотрел, как Эмили с независимым видом шагает к дому. Гордость ее пострадала больше, чем платье, но она шла с высоко поднятой головой. Да, мужества этой чертовке не занимать. Страшно подумать, как близка она была к тому, чтобы сломать себе шею. У него даже дыхание перехватило при этой мысли.

— Все могло закончиться очень скверно, — сказала леди. Харриет, подойдя к нему.

Саймон повернулся и посмотрел пожилой даме в лицо. В ее золотистых глазах было какое-то странное выражение.

— Могло.

Леди Харриет положила руку ему на локоть, удерживая его под дубом, в то время как все остальные потянулись в сторону дома.

— На редкость славный сегодня денек, даже обидно уходить в дом. Может, останемся здесь ненадолго, поговорим?

Саймон улыбнулся, хотя мысленно схватился за меч — ему предстояло выдержать бой с очень проницательной женщиной.

— Буду счастлив составить вам компанию, леди Харриет.

— Как вы любезны, молодой человек, — произнесла она с улыбкой и обернулась. Почти все уже ушли в дом. — А вы не подумали, что можете разбиться, когда столь героически полезли на дерево спасать мою внучку?

— Я просто залез на дерево. Что в этом героического?

— Скромничаете. Вот уж чего не ожидала от вас. Вы очень занятный молодой человек. — Леди Харриет смотрела на него, прищурившись. — Вы мне кажетесь очень знакомым.

Саймон тоже уставился на леди Харриет. Он понимал, вероятность того, что она догадается, кто он на самом деле, ничтожна.

— Я совершенно уверен, что мы с вами никогда не встречались.

— Верно. Я бы не забыла об этой встрече. — Она улыбнулась, и в глазах ее засветилось лукавство. — Осмелюсь предположить, что любой женщине запомнилась бы встреча с вами.

— Уж не флиртуете ли вы со мной, леди Харриет?

— Будь я на сорок лет моложе, разумеется, флиртовала бы. Атак я просто констатирую факт. — Леди Харриет раскрыла веер и улыбнулась ему. — Я обладаю одним пакостным свойством — знаю абсолютно всех в высшем свете. Видимо, я знакома с вашими родителями.

Ну, сейчас почтенная дама начнет выуживать его секреты, подумал Саймон.

— Ваш отец — пэр, не так ли?

— Почему вы так решили? — Саймон ничем не выдал своего удивления.

— Это чувствуется. — Веер леди Харриет затрепетал. — Кто вы?

Он не опустил глаз под ее пристальным взглядом, губы его тронула улыбка.

— Шеридан Блейк.

— Так. — Харриет отвернулась от него и уселась на скамью под дубом. Когда она снова взглянула на молодого человека, у него возникло ощущение, будто он стоит перед трибуналом. — Однако какой таинственности вы напустили. Надеюсь, вы не убийца, скрывающийся от правосудия?

Он покачал головой:

— Нет, веревка по мне не плачет.

— Тогда объясните, почему вы не можете сказать мне, кто вы?

— Просто это не имеет значения.

— Что за вздор! — Леди Харриет резким движением закрыла веер. — Вы в некотором смысле являетесь мужем моей внучки. И я желаю знать о вас больше.

Никак нельзя допустить, чтобы эта женщина узнала, кто он на самом деле. Но Саймон чувствовал, что упрямая пожилая дама будет настаивать, пока он не удовлетворит ее любопытства хотя бы до некоторой степени. Придется подкинуть ей факт-другой.

— Что бы вы хотели узнать?

Она улыбнулась и медленно открыла веер.

— Сколько лет вы в армии?

Саймон не сводил глаз с розовых кустов — краешек розового сада, расположенного кругом, выглядывал из-за угла дома. Яркие головки роз покачивались на ветру.

— Семнадцать.

— Семнадцать? — На лице почтенной дамы отразилось неподдельное изумление, даже рот чуть приоткрылся. — Выходит, вы начали служить совсем ребенком!

— Я начал служить в двенадцать лет.

— Отправить двенадцатилетнего мальчика на войну. — Леди Харриет поджала губы. Веер в ее руке опять затрепетал. — Ваш отец, должно быть, настоящий деспот, если решил отправить сына в армию в столь нежном возрасте?

Саймон стиснул челюсти.

— Не меня одного послали на войну подростком.

Леди Харриет, приподняв бровь, внимательно посмотрела на него.

— Вижу, разговоры о вашем отце до сих пор задевают вас за живое.

Саймон набрал полную грудь воздуха.

— Если я забуду, что с вами не стоит садиться играть в карты, леди Харриет, вы напомните мне об этом, ладно?

Она торжествующе улыбнулась и похлопала по скамейке рядом с собой.

— По-моему, вам хорошо удается скрывать то, что вы считаете нужным, майор Блейк.

Он сел на скамейку и стал смотреть на плющ, который полз по стене до самого окна спальни Эмили. Ветер шевелил бледно-желтые парчовые шторы, обрамлявшие просвет окна. Он вообразил себе Эмили, которая стоит сейчас в спальне и снимает с себя свое порванное в клочья платье.

— Для Эмили я не опасен.

— Не говорите глупостей.

Он покосился на нее, но на лице почтенной дамы увидел не гнев, как того следовало ожидать, а усмешку.

— И не трудитесь напускать на себя невинный вид. Вам это не к лицу. — Она опустила веер на колени, развернув полностью, так что стали видны бледные розы, которыми был расписан шелк цвета слоновой кости. — Я заметила, как вы смотрите на нее. Вы настоящий молодой самец и жаждете обладать ею.

— Вряд ли найдется мужчина, у которого в жилах течет кровь, а не вода, который бы, увидев Эмили, не пожелал ее. — Саймон улыбнулся, представив себе, что сказала бы мисс Эмили, узнай она, о чем он ведет разговор с ее бабушкой. — Но ей ничто не грозит с моей стороны. Я ни к чему не буду принуждать ее силой.

— Ну, вряд ли кто-нибудь способен принудить Эмили силой к чему бы то ни было. — Леди Харриет принялась похлопывать раскрытым веером по коленям. — Но разумеется, существуют самые разные способы убеждения. И я сильно подозреваю, что вам они известны.

Саймон сумел выдержать пронзительный взгляд почтенной дамы. На память ему сразу пришли те выпавшие на его долю мгновения, когда он прижимал Эмили к себе, и кровь забурлила в жилах. Какая-то искра проскакивала между ними, когда они прикасались друг к другу. И вспыхивало пламя, грозившее поглотить обоих. Он нисколько не сомневался, что сумел бы завлечь строптивую красавицу в постель. И тогда избавился бы от тяжести в налитом от желания теле, а Эмили получила бы возможность переспать с человеком, который, возможно, отправит на виселицу ее отца. Воспоминание об этом предательстве преследовало бы до конца жизни и его, и ее.

— В мои намерения не входит соблазнять вашу внучку.

Леди Харриет подняла бровь и посмотрела ему в глаза.

— Вы, похоже, тверды в этом решении. Но поскольку уже успели признаться, что Эмили вам нравится, то невольно возникает вопрос: почему вы не хотите довести дело до победного конца?

Саймон пожал плечами:

— Ну может быть, я считаю, что соблазнять девственниц — нечестно, да и неинтересно.

— Может быть. А может быть, причина кроется в том, кто вы на самом деле.

Саймон опустил глаза под проницательным взглядом леди Харриет и стал смотреть на ее веер. Золотые пятна солнца, проникавшего сквозь крону дерева, лежали на разрисованном шелке.

— Вы были когда-нибудь женаты?

Саймон не сводил глаз с божьей коровки, которая опустилась на одну из нарисованных роз на веере леди Харриет.

— Нет.

— Что вы вообще думаете о браке?

Он подумал о браке своих родителей: два совершенно чужих друг другу человека, вынужденных жить под одной крышей. Не поладившие друг с другом тигр и тигрица, запертые в одной клетке. Пока его волевая и страстная мать не положила конец этому фарсу. Он никогда не согласится на брак, заключенный ради денег или высокого положения, на расчетливый союз без любви.

— Я думаю, что браки, заключенные на основе взаимной приязни, редки.

— А для вас этот момент важен?

Он все смотрел на божью коровку, которая расправила крылышки и взлетела с нарисованного цветка.

— Да.

— Но, заставив Эмили заключить с вами эту сделку, создав видимость брака, вы лишили себя возможности когда-нибудь вступить в брак по любви.

Хотя догадка Харриет попала не точно в яблочко, Саймон все же прекрасно понимал это, сам смысл его миссии исключал всякую возможность будущего счастья для них с Эмили. Он набрал в грудь побольше воздуха и, не сводя глаз с нарисованных на веере роз, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, сказал:

— Не всегда можно получить то, что хочешь.

Леди Харриет молчала. Краем глаза он видел, что она изучает его, анатомирует, разнимает на куски, исследует все слабые места.

— Какие качества вы хотели бы найти в вашей жене?

Перед мысленным взором возник образ — молодая женщина с золотистыми глазами, внутри ее пылает огонь.

— Ум, чтобы противостоять мне. Честность. — Он покосился на леди Харриет, и на губах у него появилась тень улыбки. — Страсть. Но единственным объектом ее страсти должен быть я.

— Понятно. — Леди Харриет поднесла веер к лицу. — Я так и думала, что такому мужчине, как вы, по душе женщины, не обделенные силой духа.

Саймон нахмурился, вглядевшись в лицо пожилой дамы. Она о чем-то напряженно думала.

— Леди Харриет, у меня такое чувство, будто в вашей прекрасной голове зародился некий замысел.

— Не понимаю, что вы имеете в виду. — Почтенная дама прижала раскрытый веер к подбородку и одарила Саймона улыбкой поверх золотой каемки. — А теперь, молодой человек, думаю, вам следует переодеться. Эта глупая кошка расцарапала вас до крови.

Саймон опустил взгляд на рубашку, всю в красных пятнах. Глубоко же Дымка запустила в него когти. И если не поостеречься, еще одна дикая кошка оставит на его шкуре отметины своих когтей.