Невиданное

Глава 20

Пока я следующим утром готовилась к поездке в столицу, я размышляла о своем сне. Как и во все остальные разы, когда мне снилась Фи в детстве, мне все казалось знакомым. Может быть потому, что они были вдохновлены моей воображаемой Эмбер… Если Эмбер была воображаемой. Интересно, почему Фиона в старости захотела, чтобы я посмотрела в глаза ребенка. И почему у меня было чувство, что ребенок меня видит? Может быть, это значило, что она может видеть будущее, как Нанга. Это могло бы стать одной из причин, почему Фиона думала, что Эмбер может быть в ответе за то, что время пошло не так.

Когда я закончила одеваться, я еще раз взглянула на себя, став у зеркала в полный рост. Я чувствовала странное несоответствие с тем, что я увидела. Я знала, что Сара, которая пользовалась этим зеркалом в другом времени, не одобрила бы мой внешний вид: платье с высокой талией, сочетающееся с шерстяным пальто. Перчатки. Берет. Это было слишком… угодливым. Та другая Сара никогда не была угодливой.

Наверное, именно из-за этого, когда Ричард вышел и начал обходить машину, чтобы открыть для меня дверцу со стороны пассажира, я поспешила его опередить.

Он улыбнулся.

— А ты и правда воспринимаешь серьезно все это равенство, не так ли, кузина?

— Ага, — ответила я. — Наверное, кузен. А это может стать проблемой?

Он решительно покачал головой.

— Нисколько. — Он отвернулся и пошел назад, к дверце со стороны водителя. — Скорее всего, платье ввело меня в заблуждение. Я забыл, с кем имею дело. Кстати, ты выглядишь мило.

— Мило и как девчонка, — проворчала я.

Он ухмыльнулся.

На меня нахлынуло воспоминание, пронесшееся, как сценка в моей голове. Мы с Ричардом сидим в другой работающей на холостом ходу машине, и он извиняется.

— Я не знаю, почему солгал тебе… это было глупо, хорошо? Я просто… я просто не хотел говорить об этом вслух, понимаешь? Что она просто ушла от нас.

Клер, поняла я. В другом времени она ушла от Роберта и оставила Ричарда. Но в этом времени она была просто идеально образцовой женой.

В воспоминании было кое-что еще. Тот, другой Ричард, он склонился ближе, его палец удерживал Сару за подбородок, и он ее целовал. Целовал меня. Я позволила другому Ричарду Хэтэуэю поцеловать меня в ту ночь, и мне это очень даже понравилось.

Интересно, а понравилось бы мне это сейчас.

— Что-то забыла? — спросил Ричард.

— Н-нет, — немного поспешно ответила я. — Скорее кое-что вспомнила.

— У нас есть время.

— Для чего?

Он засмеялся.

— Если тебе нужно вернуться и что-то взять. Время есть. Ты можешь.

— А. Нет. Все в порядке.

— Тогда поехали, — сказал он и завел двигатель. Мы со скоростью пули сорвались с места.

— В этой машине нет ремней безопасности, — заметила я.

— Неа, — подтвердил он.

Мы свернули на юг через мост над Северно, Ричард ехал так быстро, как никогда раньше.

— Как далеко до Ричмонда? — спросила я.

— Около двух сотен миль.

— Сколько времени уйдет на дорогу?

Он снизил скорость.

— Минут тридцать.

— Ни за что в жизни, даже если ехать так быстро, — сказала я.

Он въехал в ворота. Когда деревья закончились, я увидела, где мы находимся.

— Да, Парсонс, я настолько быстр.

Перед нами раскинулся небольшой аэродром, где на взлетной полосе находился симпатичный маленький двухмоторный Мессершмитт, готовый к вылету.

Он припарковал машину рядом с ангаром. Механик был там, вытирая руки тряпкой.

— Бак заполнен, мистер Хэтэуэй.

— Хм. — Я заметила, что кое-что отсутствует. Вернее кое-кто. — А где пилот? — спросила я Ричарда.

— Он стоит перед тобой.

— Только не это, — вырвалось у меня. — Нет. Я видела, как ты водишь машину.

Он расхохотался и открыл дверцу с правой стороны. Потом взял меня за руку, правильно догадавшись, что потребуется некоторый физический стимул, чтобы впихнуть мое тело в самолет.

— Я летаю с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. В пятнадцать я получил лицензию. Когда мы с папой летим на юг, за штурвалом именно я. Поверь мне, папа не доверил бы мне свою жизнь, если бы я не был достаточно компетентным.

Напомнив себе, что Ричард Хэтэуэй был более чем компетентен во всем, что бы он ни делал, я забралась на сидение.

Ричард уселся сам, включил двигатель, затем начал щелкать выключателями и проверять датчики, как будто он знал, что нужно делать.

— Пристегнись, — велел он и сам последовал своему указанию. Он вынул пластинку жвачки из своего кармана и начал жевать с преувеличенной концентрацией.

— Погоди минутку, — сказала я. — А разве у нас не должно быть парашютов или еще чего-то в этом роде?

— Смирись, кузина. Твоя судьба в моих руках. — Он снова ухмыльнулся своей порочной, кривоватой улыбкой. — Наслаждайся полетом.

Он ослабил дроссель и самолет начал движение. Мы вырулили на взлетную полосу и начали набирать скорость. Через несколько секунд шасси оторвались от земли. — Самая опасная часть полета это взлет и приземление, — сказал он. — Ты уже пережила половину.

Я кивнула головой в сторону лобового стекла.

— Просто будь внимательным, ладно?

Мы летели на запад, прежде чем сделать круг и свернуть на юг. В маленьком самолете полет был другим — земля была ближе. Я повернула голову и смотрела на страну, простирающуюся впереди и уходящую из поля моего зрения — пологие холмы, реки, города, большие имения, похожие на Дом Эмбер.

Затем верхушки деревьев начали приближаться, и Ричард сказал в микрофон.

— Спасибо, башня. — Я увидела ангар и быстро приближающееся дорожное покрытие. Я сжала руками сидение и закрыла глаза.

Колеса ударились об асфальт, с легким скрежетом, отскочили и снова ударились. Мы перешли в устойчивое положение. Я услышала, как Ричард щелкает рычажками, затем мотор загудел, когда он сбросил скорость.

— Теперь можно дышать, кузина. Мы на месте.

Я открыла глаза и поняла, что все это время я не дышала. Я выдохнула так тихо, как только могла.

— Хорошее приземление, — сказала я.

Он рассмеялся.

— В следующий раз тебе стоит постараться держать глаза открытыми. — Он въехал в ангар и заглушил двигатели.

— Теперь переходим к действительно опасной части поездки, — сказал он. Он махнул головой через плечо. — Джон отвезет нас в Ричмонд.

Я увидела чернокожего мужчину в шоферской кепке, стоящего рядом со сверкающим лимузином Мерседес.

Опять эта очаровательная улыбка. Он сделал жест рукой и сказал:

— После вас.

Мы отправились прямо в центр столицы — массивные каменные здания с колоннами и греческими фронтонами, огромными мраморными лестницами и куполами, венчающими здания. Четыре строения граничили с длинным центральным парком из травы, деревьев и фонтанов. Ричард устроил экскурсию.

— Здание конгресса на западной стороне. На юге — дом президента. На востоке — Верховный суд, а на севере — памятник героям Конфедерации.

Джон высадил нас у подножия длинной каменной лестницы на западном краю парка. На вершине Ричарда вежливо приветствовали охранники. Он провел меня в офис своего отца, группа комнат, уставленных столами из красного дерева и кожаными креслами, с медными лампами и картинами, написанными маслом. Симпатичная секретарша с волосами цвета воронова крыла предложила нам чай и кофе.

— Фильм уже доставили, Стейси? — спросил Ричард.

Она моргнула.

— Разве вам никто не сказал? Президент Стивенсон ждет вас через улицу.

Ричард, казалось, был поражен этими словами.

— Боже. Я понятия не имел.

— Что происходит? — спросила я.

— Президент ждет нас, — ответил Ричард.

Нас сопроводили к особняку Президента Стивенсона — белое выбеленное здание в неогреческом стиле. Мы не воспользовались главной дверью, охранник провел нас вокруг к боковому входу. Словно из ниоткуда появился мужчина в темно-сером костюме и желтом галстуке и протянул Ричарду руку.

— Сюда, за мной.

По всей длине широкого коридора лежал толстый голубой ковер, там где когда-то были спальни, сейчас размещались офисы. Когда мы проходили мимо, люди отрывались от своей работы, чтобы взглянуть на нас. Большинство сидели перед ТВ-экранами, присоединенными с помощью кабеля к металлическим блокам с мигающими огоньками. Компьютеры. Вполне естественно, что президент должен владеть новейшими технологиями.

Вверх на лифте и снова по устланному ковром коридору, который завершался «действующей резиденцией», как пояснил мужчина в сером костюме. Мы шли быстро, но я рассматривала все, что только могла, вглядываясь на лестничные клетки и в боковые коридоры. Комплекс был огромным, роскошным, с арочными проемами, украшенными лепниной и панелями на стенах. Цвета были в основном масляно-желтые, голубые или мятно-зеленые. Я подумала, поменяет ли Клер Хэтэуэй цветовую гамму, когда она станет первой леди.

Наш спутник провел нас в гостиную. Окна комнаты выходили на центральный парк правительственных зданий. Отсюда в зимний день все выглядело отталкивающе серым.

— Он скоро освободится и придет к вам, — сказал мужчина.

За чугунной оградой в конце газона стояла толпа. Они размахивали плакатами и скандировали. У многих из них были красные повязки, на которых была нарисована фигура из пересекающихся линий. Свастика.

— Это Конфедераты? — спросила я у Ричарда.

Мне ответил хриплый голос.

— К сожалению, да. Небольшая, но растущая группа моих избирателей. Дураки, которым нужно правительство «посильнее».

Я повернулась. Президент Стивенсон подошел к окну и тяжело оперся о подоконник. Я едва узнала его с фотографий, которые я видела, — у него была все та же львиная грива белых волос, те же проницательные глаза, но его лицо было сухое, морщинистое, уставшее. Он фыркнул от отвращения к митингующим.

— Безумцы. С каждым днем их все больше.

Он протянул Ричарду сучковатую руку и тот, сделав шаг вперед, пожал ее.

— Ричард, не так ли? — спросил президент.

— Да, сэр.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Юный принц в очереди на престол. Ваш отец умен в твоих тренировках. — Он осмотрел меня. — А вы кто?

— Вообще-то моя соседка, мистер Президент, — сказал Ричард. Он едва заметно кивнул, чтобы я подошла. Я искренне не понимала, чего от меня ждут — я должна сделать реверанс или еще что-нибудь? Я протянула руку.

— Сара Парсонс, мистер Президент.

Мужчина в сером костюме снова материализовался из ниоткуда и сделав шаг вперед, прошептал что-то на ухо президенту.

— А. Наследница Дома Эмбер, — сказал Стивенсон, сжимая мою руку своей. — Годится, — прокомментировал он.

Гожусь для чего? — подумала я, когда он выпустил мою руку. Замерев под взглядом Стивенсона, я поняла, что я жалею о том, что пришла сюда.

Ричард нарушил тишину.

— От имени моего отца, я бы хотел поблагодарить вас, сэр…

— Твой отец умный человек. — Стивенсон протянул руку мужчине в сером костюме, который быстро передал ему небольшую коробочку с записью. — Мне не слишком нравится его политика. Никогда не нравилась. Но он тот человек, который нам нужен в той работе, что нам грядет.

Он протянул запись Ричарду, который подошел ближе, чтобы взять ее.

— Спасибо, Президент Стивенсон.

Стивенсон не опускал взгляд, удерживая Ричарда на месте.

— Не благодари меня, мальчик. Я не уверен, что оказываю твоему отцу хорошую услугу. Просто передай ему, что он должен действовать быстро. Время истекает. Я слишком стар, чтобы самому со всем разбираться.

— Разбираться с чем, сэр? — спросил Ричард.

Президент отпустил коробку.

— С предотвращением мировой войны, разумеется. — Он повернулся и пошел к выходу из комнаты, закончив с нами. Я услышала, как он пробормотал. — Время перемен.

Серый Костюм повел нас к выходу. У него также было сообщение к Ричарду для Сенатора Хэтэуэя.

— Твоему отцу нужно быть осторожным. В Еврейской разведке говорят, что Рейх им недоволен, и наши собственные агентства согласны с этим. Они остановят его, если смогут.

Джон ждал нас с машиной у боковых ворот. Он держал открытый портфель, когда Ричард подошел к нему, и Ричард положил в него пленку. Затем Джон закрыл портфель и положил его в багажник автомобиля.

Мы сели в машину. Ричард был тихим. Через мгновение его непроизвольно передернуло.

— Жуткий старик. Ты почувствовала, от него исходит сила?

Может быть.

— Ты считаешь, что он прав? — спросила я. — Ты думаешь, что война начнется?

— Стивенсону уже почти восемьдесят. У него начинается маразм.

— Какая утешительная мысль. Страной правит сходящий с ума старик.

Ричард пожал плечами, почти стряхнув с себя угрюмое настроение.

— Ну, ты слышала, что он сказал, разве нет? Время перемен. По крайней мере, он понимает, что ему пришла пора сделать шаг в сторону.

Я хотела спросить Ричарда, считает ли он, что его отец сможет справиться с ответственностью. Сможет ли он и правда сделать то, на что надеется Стивенсон.

Изменить мир.