Невидимка. Идеальные убийства

37

Букс открывает дверь и придерживает ее для меня — эдакий джентльмен! — а потому я первая, кто видит самодовольное выражение лица человека, сидящего в кожаном кресле, — и это не кто иной, как заместитель директора ФБР Джулиус У. Дикинсон.

(«У» в данном случае означает «ублюдок». Даже его родители знали, что он будет ублюдком.)

— Да-да…

Дикинсон всегда умудряется быть чем-то занят, когда вы входите в его кабинет, и делает он это исключительно для того, чтобы подчеркнуть, как мало значите вы и как много значит он. Сегодня он делает вид, что что-то читает — какой-то буклет или брошюру.

— Садиться вам обоим нет необходимости, — говорит он, тем самым останавливая Букса и меня уже почти перед своим столом. — Нам много времени не потребуется.

Заставив нас стоять в томительном ожидании, пока он листает лежащую перед ним брошюру, он затем смотрит на нас поверх очков.

— Похоже, вы провели в Чикаго насыщенную событиями неделю, — говорит он. — Давайте разберемся, правильно ли я все понял. Эмми нас здесь уверяла, что некий убийца совершает одно за другим преступления по всей стране и, проявляя незаурядные способности, умудряется оставаться незамеченным, поскольку весьма умело осуществляет поджоги. Такая его тактика, возможно, предусматривает изменение местоположения кровати в спальне таким образом, чтобы обеспечивался максимальный приток воздуха в комнату и благодаря этому усиливалось пламя.

Дикинсон буквально слово в слово цитирует фразы из отчета, который он потребовал от нас и который мы вчера составили.

Значит, по крайней мере, он читал его.

— За эту плодотворную неделю, — продолжает Дикинсон, — вы смогли установить, что из пятидесяти пяти пожаров, относящихся к этой так называемой активной преступной деятельности, примерно в половине случаев можно утверждать, что кровать на месте происшествия стояла как раз напротив открытой двери. — Он перелистывает страницу то ли буклета, то ли брошюры. — Но вам не известно, находились ли кровати именно в таком положении и раньше или же их поставил так наш предполагаемый серийный убийца.

«Кроме кровати Марты, — хочется мне сказать. — Кровать Марты была явно передвинута со своего обычного места».

— Что касается второй половины пожаров, то вы не знаете, где именно стояла кровать. За давностью событий это выяснить не удается. Я все правильно изложил?

— Да, правильно, — говорит Букс.

— Итак, — продолжает Дикинсон, — примерно в половине из этих спален кровати стояли прямо напротив открытой двери, да? Я счел бы это очень важным фактом… — он смотрит на меня и еле заметно улыбается, — …если бы работал редактором журнала «Беттер хоумс энд гарденс»,[32] — договаривает он. — Но я им не работаю. Я — заместитель директора ФБР, и я считаю данную информацию несущественной. Кстати, а вы знаете, что я считаю весьма существенным?

Я кусаю нижнюю губу, едва сдерживая нарастающий гнев.

— Я считаю весьма и весьма существенными заключения двух независимых друг от друга судебно-медицинских экспертов, которые исследовали останки двух интересующих вас жертв и пришли к выводу, что смерть этих людей была случайной. Их никто не убивал.

Он берет трубку телефона, а другой рукой поднимает лежащую перед ним брошюру. Только тут я осознаю, что это меню. Этот мерзавец сейчас выбирает, что заказать себе на обед.

— Лидия, — говорит он в телефонную трубку, — мне бутерброд с жареной свининой и немного картофельного салата. А еще два соленых огурчика или помидорчика. Не один. Два.

Дикинсон прижимает телефонную трубку к своей груди и смотрит на нас.

— Данное расследование теперь официально закрыто. Букс, ваша временная работа в ФБР прекращается прямо сейчас.

Букс молчит, держа руки за спиной.

— А вы, Эмми, — добавляет Дикинсон, и выражение его лица меняется, — приходите сюда снова сегодня вечером, в шесть часов, и мы обсудим, что нам дальше с вами делать, отстранять ли снова вас от работы.

Я собираюсь вступить в пререкания, но Букс берет меня за руку и ведет к выходу. Дикинсон тем временем продолжает телефонный разговор с секретаршей по поводу того, что он хочет съесть на обед.