Невидимка. Идеальные убийства

48

Мы очень внимательно слушаем, к каким еще выводам пришла доктор Олимпия Джейнус. Но всем понятно, что мы можем записать на свой счет великую победу. Выводы, сделанные коронерами штата Иллинойс, можно вышвырнуть в окно.

Почему же тогда я не испытываю радости? Да потому, что доктор Джейнус сейчас сообщит нам какие-то умопомрачительные (как говорится, слабонервным не слушать!) подробности того, как умирали Кёртис Валентайн и Джоэль Свэнсон — а значит, и того, как была убита моя сестра.

Остальные три члена нашей группы, хотя у них и нет родственников среди жертв этого монстра, реагируют на рассказ доктора Джейнуса примерно так же, как и я: они смотрят куда-то вниз, ссутулились, легонько постукивают ступнями по полу. Нам уже известно, каких высот достигло мастерство этого преступника, теперь же мы узнаем, до каких глубин он опустился в своей порочности.

Джейнус раздает глянцевые фотографии, на которых, объясняет она, запечатлены крупным планом верхняя часть бедра Кёртиса Валентайна и участки вокруг локтей и коленей Джоэль Свэнсон.

— Посмотрите вот здесь на разрывы тканей, — говорит Джейнус. — Разрывы как таковые являются обычным делом при смерти такого рода. Жар, исходящий от огня, приводит к образованию разрывов кожи, поскольку пламя заставляет ее верхние слои высыхать и отслаиваться, а затем более толстый подкожный слой начинает обезвоживаться, сжиматься и разрываться. Разрывы при этом образуются параллельно мышечным волокнам. Вы это видите?

Думаю, что вижу. Человеку в моем положении очень трудно заставить себя внимательно разглядывать подобные фотографии, однако и в самом деле похоже на то, что кожа разрывалась вертикально, обнажая мышечные волокна, тянущиеся в том же направлении. Точно так, если сдирать оболочку с кукурузного початка, становятся видны вертикальные ряды зерен кукурузы.

— Это ключевой момент, — продолжает Джейнус. — Разрывы кожи, вызванные жаром, исходящим от пламени, всегда тянутся параллельно мышечным волокнам. Когда разрывы образовались в результате разрезания ножом или каким-либо другим острым предметом, они обычно проходят поперек мышечных волокон. Это главный признак, при помощи которого аутопсия позволяет определить насильственный характер смерти. Нужно просто сравнивать направление разрывов с направлением мышечных волокон. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, — кивает Букс. — Итак, вот эти разрывы на коже тянутся параллельно мышцам. Они выглядят так, как будто возникли естественным путем, в результате воздействия жара, исходящего от пламени.

— Правильно. Но если присмотреться, видно, что эти разрывы довольно аккуратные. Под словом «аккуратные» я имею в виду хирургическое качество. Они ровные и симметричные. Попросту говоря, слишком уж они идеальные для того, чтобы можно было считать их возникшими естественным путем. Этот тип действовал умело, — добавляет она. — Он выбирал нужные места с пониманием дела. Эти разрывы находятся на участках тела, которые были почти полностью уничтожены огнем, и не осталось почти ничего, кроме жирного слоя плоти на обгорелой кости. Или же на участках, на которых на коже полно разрывов, образовавшихся естественным путем. Тот, кто это сделал, имеет глубокие познания в области медицины и твердую руку. Ваш субъект разрезал плоть своих жертв чем-то острым, и он делал это как раз там, где, как ему известно, мы ничего не заметили бы.

Я чувствую, что мои руки опять начали дрожать, и свожу пальцы вместе, чтобы это не было заметно. Монотонный тихий гул у меня в ушах становится более громким. Я ощущаю себя батареей высокого напряжения.

— Вы слышали, что тело принимает позу боксера, когда его охватывает огонь, да? — спрашивает доктор Джейнус.

Мои мысли опять возвращаются к Марте, сгоревшей в «позе боксера»: ноги и руки согнуты, голова и верхняя часть туловища слегка наклонены вперед. Я закрываю глаза и глубоко дышу.

— При смерти, вызванной пожаром, такое сжатие тела в результате исходящего от огня жара приводит к тому, что вперед выставляются некоторые суставы — такие как запястные, локтевые и коленные, — и частенько происходит обугливание поверхности костей, примыкающих к суставу. В повреждении костей в таких местах не было бы ничего необычного. Однако посмотрите сюда, — говорит она, показывая на локтевой сустав Джоэль. — Я заметила, что вот в этом месте отсутствует часть кости, тогда как глубина обугливания совпадает с глубиной обугливания на близлежащих участках. Складывается впечатление, что часть кости была удалена еще до начала пожара. Окружающая ткань на этом участке сильно обгорела, но при этом видны следы глубоких — до кости — разрывов кожи.

— Объясните более доходчиво, пожалуйста, — говорит Букс.

— Извините. Я хочу сказать, что ваш субъект разрезал кожу, отодвинул в сторону мышечную ткань — или же сделал в ней аккуратные вертикальные разрезы — и отделил кусочек кости еще до того, как они умерли. Короче говоря, он кромсал их плоть на локтях, запястьях и коленях: он разрезал кожу и отделял часть кости. Вообразите себе, что кто-то делает вам хирургическую операцию на колене без применения обезболивающих средств, а вы при этом пребываете в сознании — и вы получите какое-то представление о том, что пришлось вынести этим людям. Причем это было не одно колено, а оба, да еще и оба локтя и оба запястья — так что пережитые ими ощущения следует умножить на шесть.

— Боже мой, боже мой… — шепчет Денни Сассер.

— И он знал, что обнаружить все это будет практически невозможно, потому что эти части тела — из тех, которые больше всего обгорают, когда тело охватывает пламя.

Мои сжатые ладони каким-то образом рассоединились, и руки снова начали судорожно трястись. Только в этот момент я замечаю, что освещение в комнате почему-то стало ослепительно белым, гул в моей голове достиг умопомрачительной громкости, а в воздухе мерзко воняет какой-то гнилью…

— С вами все в порядке? — спрашивает доктор Джейнус — по-видимому, у меня.

Мое лицо становится горячим, в животе у меня урчит…

— Эмми, — окликает меня Букс.

— Я забыла, — говорит доктор Джейнус. — Тут есть родственник одной из жертв…

— Это не важно, — слышу я свой голос. — Продо… продолжайте… Это ведь еще… еще не все… не так ли?

— Да, это еще не все. Дальше пойдет речь о том, чем эти смерти отличаются одна от другой, — произносит Джейнус. — Хотите верьте, хотите нет, но тут все еще ужаснее.