Невинная для миллиардера. Притворись моей (СИ)

Глава 32

Леон

Обычно я спокойно переношу давление, но в этот раз мне трудно подобрать слова, чтобы выразить свои мысли и чувства к жене.

Я мог бы сказать ей прямо, что хочу её, но боюсь, что это вызовет у неё обратную реакцию и может привести к разводу раньше времени.

Чтобы выиграть время, я спрашиваю:

— Мы можем поговорить в спальне?

— В спальне? — повторяет она с непроницаемым лицом. — Ты хочешь, чтобы мы перешли в спальню?

Это разговор о том, чем я хочу заниматься в спальне, так что локация кажется уместной.

— Да, — отвечаю я коротко и, на всякий случай, добавляю, — Я не хочу, чтобы Виктор Михайлович случайно подслушал наш разговор.

Вероника на мгновение задумывается.

— Я тоже не хочу, чтобы он об этом узнал, — соглашается она. — Давай лучше поговорим в твоём кабинете?

Я понимаю, что она задала именно этот вопрос, но в моих мыслях она уже без одежды и готова к тому, чтобы принять меня.

— Только я не знаю, где он находится.

Конечно, она не знает.

В этом запутанном лабиринте коридоров сложно сразу сориентироваться. Когда я только переехал сюда, то дважды терялся. Однажды я зашел в кладовку в поисках душа, а во второй раз оказался в прачечной, когда искал свою спальню.

— Пойдем, я покажу, — говорю я с надеждой.

Я слышу, как её каблучки стучат по полу позади меня, когда веду Нику в единственную комнату в этом огромном доме, в которой я чувствую себя комфортно.

— Это ты? — спрашивает Вероника, когда я закрываю дверь в свой кабинет.

Я смотрю туда, куда она указывает, на фотографию в рамке, стоящую на полке. Кивнув, я придвигаюсь ближе к ней.

— Да, это я, — подтверждаю я.

Она наклоняется ближе к фотографии.

— Сколько тебе здесь лет?

Я могу сказать ей время с точностью до дня и часа, но предпочитаю дать общий ответ.

— Шестнадцать, — говорю я.

Ее пристальный взгляд устремляется на мое лицо.

— Ты выглядишь так же, но, в то же время, изменился.

Я очень на это надеюсь, ведь я сейчас на тринадцать лет старше того парня на фотографии.

— А кто эти парни на фотографии рядом с тобой? — улыбается она. — Твои братья?

— Друзья, — отвечаю я без особых подробностей.

Я не собираюсь объяснять ей, кто они такие. Она все равно никогда с ними не познакомится.

Нет смысла вдаваться в подробности.

— Они тоже играли в футбол? — спрашивает Вероника слегка усмехаясь.

— Да, — говорю я, не задумываясь.

— Вы все еще дружите с ними? — интересуется она.

— Дружим, — быстро отвечаю я.

Прикусив нижнюю губу, она вздыхает.

— Почему так трудно представить тебя чьим-то другом?

Я выдавливаю из себя смешок.

— Не понял?

Она не извиняется за свой вопрос и не пытается отступить. Вместо этого она продолжает.

— Ты не производишь впечатления человека, в жизни которого есть близкие люди, — говорит она.

Я не знаю, что ответить, поэтому молча опускаю взгляд в пол.

— Никто никогда не звонил тебе в офис, — объясняет она. — Я никогда не заказывала обед или ужин для тебя с другом.

Я поднимаю на нее взгляд.

— Я сам с этим прекрасно справляюсь.

— Верно, — говорит она, кивая. — И на свидания ты столики сам бронируешь.

Это утверждение, а не вопрос, поэтому я не вижу необходимости отвечать на него.

Она смотрит на часы.

— Время на исходе.

Сдерживая улыбку, я качаю головой.

— Время начинается сейчас. Ты отвлекла меня разговорами об этой фотографии.

Пожав плечами, она обводит взглядом комнату.

— Мы не обсуждали, входят ли в нашу договоренность отвлекающие факторы, — говорит она.

— Да, — настаиваю я. — Поэтому время начинается только сейчас.

Она постукивает ногтем по циферблату своих часов.

— Хорошо, давай уже.

— Тебе понравилось то, чем мы занимались в библиотеке Вероника? — спрашиваю я.

Она качает головой и тихо смеётся.

Я продолжаю:

— Я серьезно. Тебе ведь было хорошо?

— У меня случился хороший оргазм, — поправляет она меня.

Я не могу сдержать улыбку.

— Значит, все-таки тебе понравилось?

— Это был оргазм, Леон, — Она скрещивает руки на груди. — Это было мимолетное удовольствие. Потом всё закончилось, и ты ушёл.

— Что было ошибкой, — признаю я во второй раз за сегодняшний вечер.

— Неважно, было это ошибкой или нет, — она прислонилась боком к краю моего стола. — Это в прошлом.

Я приближаюсь к ней на шаг.

— Если бы я не ушёл той ночью…

Ее рука взметнулась в воздух.

— Но ты это сделал, так что давай не будем гадать, что было бы, если бы… Это бессмысленно.

— Если бы я не ушёл тогда, — начинаю я снова, размеренными шагами сокращая расстояние между нами. — Мы бы занялись сексом. Жестко. По-настоящему.

Её взгляд опускается на мои губы.

— Кто такое сказал?

— Я так сказал.

— Ты слишком самоуверен, Леон.

— Да ладно тебе, Ника, — я останавливаюсь в полуметре от неё. — У нас бы был секс, и ты это знаешь.

Она отступает на полшага.

— Это было бы ещё большей ошибкой.

— Почему?

— Почему? — повторяет она, как попугай. — Мы не можем заниматься сексом.

— Почему? — повторяю я свой вопрос, подходя еще ближе.

— Это бы всё усложнило, — говорит она, и у меня такое ощущение, что Ника что-то не договаривает.

— А может быть мы сами все усложняем? — замечаю я. — На данный момент мы связаны друг с другом обстоятельствами. Я считаю, что мы должны извлечь из этого максимум пользы.

Ее глаза встречаются с моими.

— Леон, есть и другие женщины. Насколько я помню, тебе никто не отказывал, так почему бы тебе не найти кого-то другого для секса?

— Хоть мы и женаты фиктивно, я не собираюсь спать ни с какими другими женщинами, — отвечаю я, делая акцент на последних словах.

— Ты не собираешься спать с другой женщиной, пока мы не разведемся? — спрашивает она.

Если мне придётся ответить на этот вопрос десять раз, чтобы объяснить свою позицию, я сделаю это.

— Да, я не собираюсь заниматься сексом с другой женщиной, пока я женат на тебе, — повторяю я снова и снова.

Её взгляд опускается на мой рот.

— Я не думала, что…

— Что я буду хранить тебе верность? — спрашиваю я, и она кивает.

— Разреши мне прояснить этот момент раз и навсегда, дорогая, — говорю я с улыбкой. — Единственная женщина, которую я хочу, стоит передо мной.

— Ты хочешь меня, потому что у тебя не может быть никого другого, — ее голос едва слышен.

— Я хочу тебя из-за тебя, — говорю я. — Потому что я не могу перестать вспоминать то, как ты выглядела, когда кончила, и о тех звуках, которые ты издавала. И о твоей киске, Ника. Такой нежной и такой тугой…

Ее рука нежно касается моей.

— Леон, если мы…

— Когда мы, — поправляю я. — Когда мы будем заниматься сексом, это ничего не изменит.

Ее пристальный взгляд изучает мое лицо.

— Мы все равно разведемся, как и планировали?

— Ничего не изменится, — говорю я с уверенностью, хотя и понимаю, что это ложь. Этот брак уже изменил меня.

— Это просто секс, — четко заявляет она.

Она может обманывать себя, думая так, но после того, что было связь между нами стала глубже, чем просто физический акт.

Я киваю.

Рука Ники поднимается ко лбу, и она слегка потирает его.

— Ну, я даже не знаю. Мне нужно подумать.

Это лучше, чем категорическое «нет», поэтому я отступаю в сторону.

— Хорошо, думай столько, сколько тебе нужно.

Ее губы слегка приоткрываются, и она внимательно смотрит мне в лицо.

— Я так и сделаю.

Я уже собираюсь уйти, но Ника кладет руку мне на плечо.

— Леон?

Я поворачиваюсь к ней лицом.

— Да?

Она слегка качает головой, а затем тяжело вздыхает.

— Я не знала, что ты собирался хранить мне верность.

Я замечаю, как дрожит ее нижняя губа, пока она ждет моего ответа.

— Может быть, я и не самый лучший начальник, но я хочу быть хорошим мужем. Даже если этот брак продлится недолго.

Она кивает.

— Спасибо.

Это я должен благодарить ее за все, что она для меня сделала, но я не могу найти слов, чтобы выразить всю глубину своей признательности. Я очень сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это сделать.