Невинная для миллиардера. Притворись моей (СИ)

Глава 40

Леон

Этот брак навсегда останется частью меня. Аромат кожи моей жены, сияние ее глаз, когда она смотрит на меня, и то, как она прикасается ко мне навсегда останется в моей памяти.

Если всё, что у меня есть с ней, — это только обещанные три месяца, я проведу остаток своих дней, наслаждаясь воспоминаниями о таких моментах, как этот.

Я никогда не захочу другую женщину так, как хочу Веронику.

Она вздыхает и откусывает еще один маленький кусочек пирога, который приготовила ее мама.

Я внимательно наблюдаю, как она облизывает языком нижнюю губу и как на её губах появляется легкая улыбка.

— Этот пирог просто божественный, — говорит Виктор Михайлович, который сидит рядом с нами и уплетает десерт за обе щеки.

Он был в библиотеке, когда я пошёл его искать.

К тому времени было уже почти девять вечера. Я провёл несколько часов в постели со своей женой, предвкушая то, что планирую сделать с ней позже.

Я собирался покрыть поцелуями каждый сантиметр её тела, прежде чем медленно войти в неё.

Я хочу, чтобы эта ночь длилась до самого рассвета.

— Это моя мама испекла, — с гордостью заявляет Вероника. — Она печет торты и пирожные на заказ. Некоторые рецепты она доводила до совершенства годами!

— Оно того стоило, — усмехается Виктор Михайлович. — Это, безусловно, лучшее, что я пробовал за всю свою жизнь.

За всю его жизнь.

После этих слов Вероника посмотрела на меня. Я вижу печаль в её глазах и знаю, о чём она думает. Его жизнь подходит к концу.

Я хочу изменить это, но я не могу исправить то, что беспокоит Виктора Михайловича. Как сильно я бы этого хотел!

Вероника пытается продолжить разговор.

— Кто-нибудь хочет кофе или чаю?

Виктор Михайлович отмахивается от этого предложения, взмахнув рукой в воздухе.

— Мне ничего не нужно. Я возьму почитать книгу и пойду в постель.

Я отстраняюсь, чтобы помочь ему встать.

— Я пойду с вами в библиотеку.

Вероника тоже встает.

— А я уберу со стола.

Футболка, которую она носит, поднимается на несколько сантиметров, открывая полоску гладкой кожи её живота над поясом джинсов.

Сегодня вечером эта полоска станет отправной точкой моего путешествия по её телу.

— Не задерживайся, ладно, дорогая?

Я с трудом сдерживаю улыбку.

— Конечно, дорогой, — Вероника хлопает своими длинными ресницами. — Я быстро уберу со стола, а потом приму ванну.

Я тоже хочу принять ванну, поэтому кладу руку на спину Виктора Михайловича, чтобы ускорить его.

Он поворачивается к Веронике.

— Я говорил тебе сегодня, что ты сделала Леву самым счастливым человеком на свете?

Его слова заставляют меня затаить дыхание, потому что это правда.

— Он тоже делает меня счастливой, — отвечает Вероника. — Он замечательный муж.

Я бросаю на нее взгляд.

— Я скоро вернусь.

Она приподнимает брови, прежде чем вновь обратить внимание на Виктора Михайловича.

— Спокойной ночи.

— Тебе тоже, Вероника, — он наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку. — Увидимся утром.

Я молюсь, чтобы так и было.

Я хочу, чтобы он жил вечно, и не только потому, что без него жизнь будет трудна.

Когда он уйдет, наш брак закончится, а я к этому не готов. И я очень сомневаюсь, что когда-нибудь буду готов.

— Ты подарил ей эти серьги сегодня, так ведь? — спрашивает Виктор Михайлович, как только мы поворачиваем за угол и заходим в библиотеку.

Я не могу сдержать легкой улыбки.

— Как вы догадались?

Его рука тянется к уху.

— Вероника постоянно трогала их. Она проверяла, на месте ли они.

Качая головой, я следую за ним в комнату.

— Вы так хорошо понимаете женщин, Виктор Михайлович. Не то, что я…

Он поворачивается ко мне лицом.

— Ты научишься, Лева. Все приходит с опытом.

Мой взгляд скользит по полкам с книгами, прежде чем снова остановиться на нем.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — он кивает, прежде чем повторить это слово с большим воодушевлением. — Хорошо себя чувствую.

— Вы уже подумали над моим предложением?

Он бросает взгляд в мою сторону.

— Над каким еще предложением?

Поскольку у меня было только одно предложение, я напоминаю ему:

— Я предлагаю вам обратиться к другому врачу. Я хочу провести обследование здесь, у местного кардиолога, чтобы узнать его мнение о вашем диагнозе. Я все узнал и уже договорился с ним. Осталось только время назначить

Он поворачивается, чтобы просмотреть ряд книг:

— В этом нет необходимости. В Израиле лучшие врачи, это все знают.

Я продолжаю настаивать:

— А я считаю, что это необходимо. Узнать мнение другого специалиста никогда не повредит. У нас очень сильные кардиологи.

Виктор Михайлович указывает на полку, до которой он не может дотянуться:

— Достань-ка мне вон ту книгу с темно-синим корешком.

Я делаю несколько шагов, чтобы оказаться рядом с ним. Достаю толстую книгу и обращаю внимание на название: «Война и мир».

Вряд ли это будет весёлое чтение.

Передаю ему книгу.

— Я прочитал это произведение дважды, — с признательностью говорит он. — Очарование прозы не имеет себе равных. Каждый раз, когда я погружаюсь в историю, даже зная, чем она закончится, я оказываюсь в другом мире. Тебе тоже нужно больше читать, Лева. Ты должен пользоваться этой библиотекой.

Он описывает рукой дугу в воздухе, и я прослеживаю её взглядом.

Я едва сдерживаю смех, когда замечаю кое-что необычное, стоящее на полке в углу.

— Эта комната полна сокровищ, — продолжает он. — Чтение может перенести вас в другой мир. Мир, где всё именно так, как вы хотите, чтобы это было.

Я тоже так думаю, но это не про книги.

Я подхожу к полке, на которой стоит предмет, от которого я не могу отвести глаз. Я указываю на него.

— А как давно здесь стоит эта статуэтка?

Виктор Михайлович подходит ко мне.

— Сколько я себя помню, она всегда здесь стояла. В тот день, когда ты переехал, ты мне устроил экскурсию по дому, и она уже была. Ну и черт с тобой!

Я улыбаюсь.

— Ладно, я пойду к Нике, чтобы она там не скучала, — говорю я.

И тут я чувствую, как рука Виктора Михайловича ложится мне на плечо.

— Передай своей жене, что я ее обожаю. Ты счастливый человек, Леон. Не забывай об этом.

— Я знаю это, — отвечаю я, потому что он прав.

Возможно, я самый счастливый человек на этой планете.