Невиновен

Глава 13

Лорен Мьюз совершила путешествие в машине времени.

То было возвращение в школу Святой Маргариты, ее альма-матер, со всеми положенными в таких случаях клише: коридоры казались уже, потолки – ниже, замки и запоры – какими-то несерьезными, преподаватели – маленькими и хрупкими. Впрочем, все остальное не претерпело больших изменений. Едва войдя, Лорен оказалась в знакомой обстановке. Ощутила, как ноет в животе от волнения, неуверенность в себе, стремление снискать одобрение и одновременно взбунтоваться.

Она постучала в кабинет матери Катерины.

– Войдите.

В кабинете сидела молоденькая девушка в школьной форме, которую в свое время носила Лорен, – белая блуза, юбка из ткани «шотландка». Господи, как же Лорен ненавидела эту форму! Девушка сидела, низко опустив голову, очевидно, из почтения к матери-настоятельнице. Мелко вьющиеся волосы свисали на лоб, скрывали лицо, точно занавес из бусин.

– Можешь идти, Карла, – сказала мать Катерина.

Съежившись и понурив голову, девушка поднялась и двинулась к двери. Лорен ободряющие кивнула ей, когда Карла прошла мимо: дескать, сочувствую тебе, сестра. Карла даже не подняла на нее глаз. Вышла, тихо притворив за собой дверь.

Мать Катерина наблюдала за этой сценой с насмешливо-невозмутимым выражением лица, словно прочла мысли Лорен. На столе у нее лежала горка браслетов разных цветов. Лорен указала на них, и полуулыбка тотчас увяла на губах монахини.

– Это браслеты Карлы? – спросила Лорен.

– Да.

«Недопустимые нарушения во внешнем облике и одежде» – вспомнила Лорен формулировку, едва сдержалась, чтобы не покачать головой. Да, здесь ничего не изменилось.

– Разве ты не слышала об этом? – спросила мать-настоятельница.

– О чем?

– Об этой игре… с браслетами. – Она удрученно вздохнула.

Лорен пожала плечами. Мать Катерина закрыла глаза.

– Последнее, так сказать… новомодное увлечение.

– Ага.

– Разные браслеты… Разные цвета, они символизируют определенные… э-э… действия сексуального характера. К примеру, черный означает… ну, одну вещь. А красный…

Лорен вскинула руки:

– Кажется, поняла. Получила общее представление. И девочки носят их в знак того… Ну, своих достижений, что ли, в этой области?

– Хуже.

Лорен ждала продолжения.

– Ты же не затем сюда явилась.

– И все же хотелось бы знать.

– Девочки, подобные Карле, надевают браслеты для мальчиков. Если какому-нибудь мальчику удается сорвать браслет с ее руки, она должна совершить с ним действие… соответствующее цвету браслета.

– Вы шутите?

Мать Катерина окинула ее тяжелым взглядом.

– Сколько лет Карле? – спросила Лорен.

– Шестнадцать. – Мать Катерина указала на другой набор браслетов. – А вот эти отобрали у ученицы восьмого класса. – Она потянулась к ящику письменного стола. – Тут телефонные распечатки, которые ты запрашивала.

В здании по-прежнему попахивало пылью и мелом. Лорен был хорошо знаком этот запах, до сих пор он ассоциировался у нее с юношеской наивностью. Мать Катерина протянула ей тонкую пачку листков.

– На восемнадцать преподавателей у нас приходится три телефона, – сообщила мать-настоятельница.

– Значит, только шестеро могут говорить одновременно?

Мать Катерина улыбнулась:

– И еще утверждают, что у нас здесь не учат математике.

Лорен покосилась на распятие, висевшее на стене за спиной у настоятельницы. Вспомнилась старая шутка, которую она услышала, попав сюда. Некий мальчик получал по математике одни двойки и единицы, и родители решили отдать его в католическую школу. Получив первый отчет о его успеваемости, родители были потрясены: их сын получал одни пятерки по этому предмету. Спросили его, как это понимать, и мальчик ответил: «Ну, зашел в ихнюю церковь и увидел там парня, прибитого к знаку „плюс“. Я сразу понял, что с ними шутки плохи».

Мать Катерина откашлялась.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Выяснили, от чего умерла сестра Мэри Роуз?

– Исследования и анализы пока не закончены.

Мать Катерина ждала продолжения.

– Пока что больше ничего не могу сказать.

– Ясно.

Настал черед Лорен ждать. Мать Катерина отвернулась, и Лорен заметила:

– А вы знаете больше, чем говорите.

– Это о чем?

– О сестре Мэри Роуз. О том, что с ней произошло.

– Вы установили ее истинную личность?

– Нет. Но обязательно установим. Думаю, до конца сегодняшнего дня.

Мать Катерина выпрямилась в кресле.

– Что ж, это будет неплохое начало.

– Так вы ничего не хотите мне сообщить?

– Ничего, Лорен.

Лорен выждала еще секунду. Эта старая женщина… лжет. Нет, пожалуй, слишком сильно сказано. Скорее, уклоняется от ответа.

– Вы просмотрели распечатки этих звонков, мать Катерина?

– Просмотрела. И распечатки разговоров пяти наших сестер, деливших телефон с ней. По большей части то, разумеется, были беседы с семьями. Они звонили братьям и сестрам, родителям, друзьям. Было несколько деловых разговоров. Иногда заказывали пиццу, еду из китайского ресторана.

– Я полагала, монахини употребляют лишь монастырскую пищу.

– Ты ошибалась.

– Да, – кивнула Лорен. – Ну а номеров, которые бы вас насторожили, показались необычными, не было?

– Только один.

Очки для чтения висели у матери Катерины на цепочке. Она надела их на кончик носа и протянула руку за бумагами. Лорен подала. Настоятельница изучила первую страницу, облизнула палец, перевернула. Взяла ручку и что-то обвела кружком.

– Вот.

Она протянула листок Лорен. Перед номером значился код: 973. Район в Нью-Джерси в тридцати милях отсюда. Звонили три недели назад. Беседа продолжалась шесть минут.

Вероятно, это ничего не даст.

За спиной у матери-настоятельницы стоял на отдельном столике компьютер. Как-то неловко было думать, что мать Катерина шарит во Всемирной паутине, хотя почему бы нет, прогресс проник повсюду.

– Можно воспользоваться вашим компьютером? – спросила Лорен.

– Конечно.

Лорен попробовала простейшую поисковую программу «Google» по номерам телефонов. Ничего.

– Ищешь этот номер? – промолвила мать Катерина.

– Да.

– Согласно данным на веб-сайте «Verizon», этот номер не зарегистрирован.

Лорен подняла глаза на монахиню:

– Так вы уже смотрели?

– Да. Просмотрела все номера.

– Ясно, – протянула Лорен.

– Просто убедиться, что ничего не пропустила.

– Очень предусмотрительно с вашей стороны.

Мать Катерина кивнула и подняла голову.

– Полагаю, у вас есть способы и средства проследить незарегистрированные номера.

– Разумеется.

– Хочешь взглянуть на обитель сестры Мэри Роуз?

– Да.

Комната была в точности такой, какой Лорен представляла: маленькая, одно окошко, скудно обставленная. Белые стены, в изголовье узкой кровати большой крест. Настоящая монашеская келья. Здесь можно было только ночевать, как в каком-нибудь безликом придорожном мотеле. Ничего личного, ничего такого, что могло бы рассказать хоть что-нибудь о характере ее обитательницы. Словно сохранение этой безликости являлось целью сестры Мэри Роуз.

– Криминалисты по работе на месте преступления прибудут через час, – сообщила Лорен. – Проверят все на наличие отпечатков, волос, волокон.

Мать Катерина поднесла ладонь ко рту.

– Так ты думаешь, сестра Мэри Роуз…

– Давайте не будем делать преждевременных выводов.

Зазвонил мобильный Лорен. Она нашла кнопку. Элдон Тик.

– Привет, красотка! Ты сегодня заскочишь? – спросил он.

– Через час, – ответила она. – А что?

– Нашел владельца предприятия, производителя наших силиконовых сисек. В настоящее время «Серджи» входит в «Локвуд».

– Промышленный гигант? В Уилмингтоне?

– Да, в штате Делавэр.

– Звонил туда?

– Да.

– И что?

– Разговор прошел неудачно.

– Как это понимать?

– Я сказал, что у нас покойник, на грудном имплантате имеется номер и надо произвести идентификацию личности.

– И?..

– Они не желают делиться информацией.

– Почему?

– Не знаю. Отнекивались, несли всякую чушь, раз сто употребили термин «врачебная тайна».

– Какого черта?

Мать Катерина неодобрительно поджала губы.

Лорен тут же спохватилась.

– Я получу ордер в суде.

– Но это очень крупная компания.

– И что с того? Пусть подключают своих адвокатов.

– На это нужно время.

Лорен призадумалась. В высказывании имелся смысл. Корпорация «Локвуд» не подчинялась законам штата. Вероятно, за ордером ей придется идти в федеральный суд.

– Тут еще одно, – сказал Элдон.

– Что?

– Поначалу все шло гладко, без проблем. Я позвонил, поговорил с какой-то дамочкой, она обещала поискать для меня этот серийный номер.

– И что дальше?

– А потом вдруг звонит адвокат с именем и отказывает мне.

– Уилмингтон, – задумчиво пробормотала Лорен. – Он в двух часах езды отсюда?

– Учитывая, как ты ездишь, минуть пятнадцать, не более.

– Можно проверить мою версию. У тебя есть координаты этой адвокатской знаменитости?

– Да, вроде бы записал… Подожди… Ага, вот. Рэндал Хорн. «Хорн, Бакман и Пирс».

– Тогда позвони мистеру Хорну и передай, что я приеду и прилеплю ему на задницу повестку в суд.

– Но повестки у тебя нет.

– Ты этого не знаешь.

– Понял.

Лорен набрала другой номер. Ответил женский голос.

– Мне нужно проверить один незарегистрированный номер, – произнесла Лорен.

– Ваша фамилия и номер жетона, пожалуйста.

Лорен продиктовала, затем назвала номер телефона, куда звонила сестра Мэри Роуз.

– Подождите, пожалуйста.

Мать Катерина сделала вид, что занята. То в окно смотрела, то оглядывала комнату. Теребила четки. Лорен слышала на том конце линии стук по клавишам компьютера. Потом раздался голос:

– Авторучка у вас есть?

Лорен выхватила из кармана огрызок карандаша. Достала счет за газ, перевернула листок.

– Да, слушаю?

– Запрашиваемый вами номер принадлежит Марше Хантер. Адрес: Дарби-Тэррас, 38, Ливингстон, Нью-Джерси.