Невольник

Глава 1

Следую за Иоханной. Сегодня странный день — она прогуливается.

У Ее величества жесткий, неженский характер, и движения ему под стать — стремительные, резкие. Беременность на ней не сказывается. Вот уж дочь Вальдора, впрочем, мне это в ней даже нравится. Иногда.

Сейчас же Иоханна плетется, едва передвигая ноги, заставляя юбки медленно и плавно колыхаться. Ее величество изволит пребывать в задумчивости.

— Дочь!

Вальдор выпрыгивает из-за угла, как суматошный заяц. Здесь, во дворце, основная проблема — не защитить объект от нападения, а случайно не убить кого-нибудь из своих. Семейство князей Эрраде имеет чудесную привычку просто возникать из ниоткуда, не заботясь о том, что это может кого-то нервировать. Его бывшее величество, к счастью, этим даром не наделено, а потому оно просто бегает по коридорам, забывая о своем величии. Если бы я не знал, что он представитель древней и славной династии, мог бы подумать…

— Не могла бы ты мне Ларрена одолжить на несколько минут? — эдак преувеличенно жизнерадостно заявляет бывший король Зулкибара.

— Ларрена? — удивляется Иоханна и переводит на меня недоуменный взгляд, — а зачем он тебе?

Действительно, зачем я хозяину понадобился? Не нужно обладать способностями к эмпатии, которые у него, в отличие от меня, имеются (впрочем, сомневаюсь), чтобы понять — я Вальдору не нужен. Он сожалеет о том, что спас меня от виселицы. Его раздражает даже моя печать (его она раздражает, а я что должен чувствовать при этом?). Хотя ему-то что жаловаться? Ларрен Кори Литеи в роли комнатной собачонки. "Голос, Ларрен! Сидеть! Взять его, Ларрен!". И господин бывший наместник, послушно виляя хвостиком, несется выполнять команду, испытывая при этом восторг и умиление. Стыдно признаться, но, получив от Вальдора приказ, я радуюсь. Недолго, секунды две, но само это чувство, эта непрошенная эмоция каждый раз меня унижает. Каждый раз, все снова и снова!

Пусть Вальдор намеренно мне зла не причинял. Согласен. Но, безусловно, он имеет на это право Я же — вещь. Мой социальный статус — где-то между стулом и слугой. Только ближе к стулу. Потому что слуга, в отличие от меня, вправе не подчиниться команде.

Последний приказ — охранять Иоханну. Но война окончена, и, мне кажется, непосредственной угрозы безопасности Ее величества нет. Впрочем, Вальдор может рассудить иначе. Зачем же он зовет меня?

— Мне нужно с ним поговорить, — заявляет бывший король.

С трудом подавляю вздох. Всего лишь поговорить. А я надеялся, Его величество решился все же дать мне свободу.

Иоханна не в восторге от того, что я понадобился ее отцу. С чего бы это? Однако едва ли она осмелится ему перечить. Из-за чего, в самом деле? Не из-за меня же? Да, безусловно, пару раз я был ей полезен. Даже, помнится, она спрашивала моего совета и получила его. Она была благодарна. Но изменило ли это суть вещей? Нет. Я, как был, так и остался всего лишь говорящей куклой. Полезной игрушкой, и так будет всегда.

— Поговорите, если он не возражает, — заявляет королева и смотрит мне в лицо, намекая на то, что я обязан как-то высказаться.

О, кого-то здесь вдруг заинтересовало мое мнение!

— Я не против.

А что я еще мог ответить? После того, как с легкой руки родного дяди Терина Эрраде Кайвуса стал собственностью его друга Вальдора? Вот было бы забавно, скажи я, что не желаю с хозяином своим не только разговаривать, что я видеть его самодовольную физиономию не могу!!!

Иоханна одаривает меня еще одним надменным взглядом и сухо произносит:

— Ну, иди.

— За мной! — командует Вальдор и идет вперед.

С трудом подавляю раздражение. А я ведь по рождению этим людям почти ровня. До сих пор не понимаю, почему Ларрен Эрраде меня не признал. Ладно бы, у него был выводок детей, так нет! Я — единственный его сын. Или он до последнего ждал, что где-нибудь появится более одаренный магически отпрыск? Ну, извини, папа. Не повезло тебе.

Наверное, бесполезно думать о том, что было бы…

С другой стороны, мать мою тоже не под забором нашли! Леди Асмея, вдова Карда Кори Литеи, вела свой род от… Впрочем, едва ли это кому интересно. Какая разница, что за родословная у раба!

Приходим в кабинет. Вальдор, никак усилие над собой сделал, предлагает присесть и выпить что-нибудь. Стискиваю зубы. Будто не понимает, что я не могу. Я на службе. Вечно на службе.

— Я хотел поговорить с тобой по поводу печати.

У Вальдора дрожат пальцы. Король нервничает? С чего бы это?

— Ларрен, я не могу снять с тебя печать.

О, да! Дорогой хозяин, нашел, чем меня удивить. Опускаю голову, чтобы Вальдор не разглядел выражение моего лица, оно бы ему не понравилось, стараюсь успокоиться. Тихо проговариваю:

— Спасибо, что сказали мне об этом. Я могу идти?

— Нет, не можешь! — сердито шипит король. — Я хочу тебе объяснить, почему я не могу это сейчас сделать!

— Не стоит, Ваше величество.

— Не нужно указывать, что мне делать, а что нет! — рычит Вальдор, — я не собираюсь перед тобой оправдываться! Я просто хочу, чтобы ты знал. Твою печать снять невозможно, я узнавал у Кардагола. Я могу тебя отпустить, но тогда она лишь видоизменится. Просто надпись "собственность Вальдора" поменяется на "человек вне закона". Я говорил с Горнорылом, старейшиной наших гномов, он все еще хочет тебя убить. Ну, что ты молчишь?!

Поднимаюсь с кресла, смотрю в глаза королю. Он хочет, чтобы я снял тяжесть с его груди? Его нервирует то, что он стал рабовладельцем? Угрызения совести? И что, теперь я должен быть ему благодарным только за то, что ему тоже паршиво? Уж в любом случае не так, как мне! Ну уж нет, утешать я его не собираюсь, не буду и уверять в том, что безумно счастлив своим положением.

— Надпись "человек" меня устраивает больше, чем "собственность", — тихо произношу, пытаясь сохранить на лице холодную маску достоинства.

— Чем лучше-то? Тем, что тебя убьют, как только ты выйдешь из дворца? Так я и здесь тебе защиту не могу гарантировать.

— Лучше умереть человеком, чем жить вещью.

— Не понимаю, тебя здесь обижают? Если Терин с Лином, не обращай внимания. Да и не вечно они будут находиться в Зулкибаре. Если кто еще, ты только скажи — я разберусь.

Он разберется… С Лином. Вот с ним-то как раз проблем уже нет. Помню, кузен обещал даже, как только все утрясется, напоить меня и сводить в бордель. Изысканные же у него развлечения. Не горю желанием принять участие в подобном мероприятии, но княжич сейчас — один из немногих, кто готов считать меня не просто говорящей куклой. Не стоит огорчать мальчишку отказом. Пригодится еще.

А сейчас я, пожалуй, дам понять королю, насколько меня "радует" сложившаяся ситуация.

— Хорошо Вам, Вальдор, Вы вправе не смотреть на печать. А она передо мной постоянно. Вы можете себе представить, что вынуждены и днем и ночью носить на себе табличку со словами "раб" или "вещь"? Вам не хотелось бы ее снять? Неважно, как меня называют, важно, чем я себя чувствую. А я сам уже начинаю считать себя чьей-то собственностью.

— А я буду чувствовать себя последней сволочью, если тебя отпущу!

О, он будет чувствовать себя сволочью! А сейчас — нет? Сейчас не чувствует?!

— Я могу Вас каким-нибудь образом убедить отпустить меня?

— Нет. Не сейчас. Не знаю. Я постараюсь что-нибудь придумать. Да, ты можешь идти. И спасибо тебе за Иоханну.

— Пожалуйста.

Направляюсь к выходу, но по пути решаю, что неплохо бы задать еще один вопрос. Понимаю, что ответ может меня не обрадовать, но в любом случае, по крайней мере, станет окончательно ясно, чем я кажусь своему владельцу.

— Скажите, Вы тоже считаете, будто я защищал Иоханну только лишь потому, что Вы мне это велели? Что иначе я спокойно отошел бы в сторону?

— Нет, конечно! — кажется, искренне возмущается король, — я и не мог о тебе такое подумать!

Не даю удовлетворенной усмешке появиться на лице, хотя она туда так и просится, протягиваю Вальдору руку. Пожмет, нет? Должен пожать после таких-то слов. Может быть, еще и растрогается. И, правда, умилился. С видимым удовольствием пожимает мою ладонь. Изображаю на лице грустную улыбку, впрочем, и изображать особо не надо, сама появилась, благодарю и удаляюсь с гордо поднятой головой.

Пусть Вальдору будет стыдно. И неловко. Пусть переживает. Хоть какая-то компенсация за все. Особенно за то, что он вмешался и все испортил. Ну кто просил его отменять казнь?! Кто? Не сделай он этого, все было бы гораздо проще. Аргвар бы не дал этому произойти. Я ему слишком нужен. Кроме меня, у него никого нет. Он сам мне это говорил.

Шагая по коридору в поисках Иоханны, позволяю, наконец, себе усмехнуться. Любопытно, каким образом Аргвар уговорил бы того же Лина Эрраде на подобную авантюру? Да княжич, скорее всего, даже не дослушав, ударил бы по нему атакующим. Едва ли это могло хорошо закончиться. Для Лина. А вот Кардагол бы поторговался. И в итоге Аргвар не получил бы ничего, а артефакт достался бы Кардаголу. Хотя, кто знает…

Интересно, а сам я согласился бы, если бы рос в семье отца, а не матери? Что было бы, если бы старший брат Терина — Ларрен Эрраде Кайвус, мой отец, признал своего отпрыска? Вероятно, сейчас я был бы мертв, как и отец, уж слишком сильно Терину хотелось стать князем Эрраде. Да, как поворачивается судьба. Если бы да кабы… Не жизнь, а сплошное сослагательное.

Впрочем, не случилось и ладно. А Терин мне не нужен. Не хочет он иметь со мной что-либо общее, да это и к лучшему. Колоритная, надо сказать, у него семейка, но мне в ней нет места. Даже, несмотря на то, что жена Терина как-то нелепо, неуклюже, но пытается меня опекать. А теперь еще и с их сыном отношения наладились. Как все просто. Надо было только лишь настучать ему по физиономии, пару раз позволить ударить себя, и вот мы уже почти друзья. Смешно.

— Мрряу.

По ноге взбирается и усаживается мне на плечо черный котенок по имени Кот. Нежданное приобретение. Магическое животное. От такого подарка судьбы невозможно отказаться, даже если захочешь. Да и не хочется. Хоть кого-то здесь интересую именно я.

"Гуляешь?" — раздается в голове мурлыкающая мысль Кота.

— Иоханну ищу.

"Она в своем кабинете"

— Спасибо. Я так и подозревал.

Чешу Кота за ушком и ускоряю шаг. Другого задания Вальдор мне так и не дал, следовательно, я все еще тень… то есть охрана его дочери.

Который день идут празднования по случаю победы над эльфами. Понимаю чувства празднующих, но не просите разделять их. В конце концов, я-то, можно сказать, воевал на другой стороне и, хотя и не питаю к ушастым нежных чувств, сходить с ума от радости, видя их унижение, не собираюсь. Мне их даже жаль. Я наслышан о своем дальнем (к счастью) родственнике Кардаголе Шактигуле Кайвусе и могу лишь посочувствовать жителям Альпердолиона, которым достался такой своеобразный правитель.

Продолжаю таскаться хвостом за Иоханной, не понимая, зачем это делаю, вернее, почему Вальдор не придумал мне иное занятие. Угроз по отношению к королеве так и не поступало. А даже если бы они и были, дворец полон боевых магов. Да и Кир, насколько можно об этом судить, вполне способен защитить будущую супругу.

И, тем не менее, я — все еще тень королевы.

В данный момент, к примеру, стою у запертой двери, ведущей в малый обеденный зал, где сейчас проходит то ли пьянка, то ли совещание. Я давно уже перестал их различать. Благо одно постоянно перетекает в другое.

Меня не пригласили, что, впрочем, понятно. Негоже слугам восседать за одним столом с господами. Впрочем, не исключаю, что Ханна просто обо мне забыла, и вот теперь я вынужден изображать из себя вешалку у двери или картину, или еще какую никому не нужную ерунду.

Сначала слышу шаги, напрягаюсь. Эту тяжелую поступь вряд ли с чем спутаешь. Наслушался, когда казни ждал.

Лишь потом вижу Горнорыла. Гном идет, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Такой важный и нелепый в своем покрытом украшениями одеянии. За ним, пародийно переваливаясь, следуют два похожих на него, очень похожих субъекта — таких же коренастых, с заросшими бородами красными мордами. Возможно, они чуть моложе и только-то.

Понимаю — сейчас что-то будет, и едва ли мне это понравится. Нет, я и сам бы не против встретиться с гномами где-нибудь на темной улочке, прошлое вспомнить, но не при исполнении служебных обязанностей.

При виде меня физиономия Горнорыла расплывается в улыбке, надпись "ну все, парень, ты дождался" так и светится на его мерзкой роже.

— Наместничек! — радостно проговаривает бородатый карлик, — что, ждешь меня?

Сжимаю зубы. Приветствовать гостей в мои обязанности не входит.

— Что морду-то кривишь? — интересуется Горнорыл, — у меня, милок, память долгая. Я ж дождусь, когда Вальдору с тобой играться надоест. Я ж тебе все припомню.

Молчу, старательно загоняя свое раздражение глубоко-глубоко.

По коридору пробегает слуга с очередным кувшином вина. Сторонюсь, пропуская его. Дверь ненадолго открывается, оттуда слышится радостный гомон. Значит, все-таки, пьянка.

— Я с тобой разговариваю! — возмущенно выкрикивает Горнорыл и делает попытку толкнуть меня рукою в живот.

Отстраняюсь, вздыхаю, делаю шаг назад, упираюсь спиной в стену. Вежливо (надеюсь, зубы не скрипят) проговариваю:

— Вас, наверное, ждут.

— Сынульки, он хамит! — радостно восклицает гном. Его "сынульки" начинают предвкушающее ухмыляться. Им нравится видеть во мне жертву.

Что делать? Смотрю Горнорылу в глаза, надеясь отыскать там какие-то намеки на совесть, конечно же, не нахожу и невесело так усмехаюсь. Стоит этот урод бородатый, мне до груди едва достает, рядом две его не совсем удачные копии. И туда же — выяснять со мной отношения.

— Что лыбишься?! — интересуется Горнорыл и бьет меня кулаком под дых. Вернее, пытается ударить, потому что изображать из себя неподвижную мишень сегодня не входит в мои планы. Уклоняюсь. Этот гном хочет драться? Отлично!

— Он еще и сопротивляется! — радостно выкрикивает старейшина. Еще бы ему не радоваться — найти в коридоре наместника, одного, без хозяина. Даже если он убьет меня сейчас (ну допустим, что такое возможно), что с ним сделают? Потребуют выплатить мою стоимость? Даже любопытно, сколько может стоить такой экземпляр, как я? Молод, силен, грамотен, благородной крови. Почем такие рабы на Зулкибарском рынке?

— А Вы хотели бы, чтобы я позволил себя избить, уважаемый? — интересуюсь я.

Полагаю, именно этого он и желал, потому что замахивается и вновь не попадает. Какая неожиданность! Я гораздо выше Горнорыла, но быстрее, гибче и совершенно не собираюсь стоять на месте, ожидая момента, когда мое лицо встретится с его кулаком. Впрочем, для этого пришлось бы нагнуться.

И тут один из сыновей решает поспособствовать ограничению моего передвижения в пространстве, за что тут же получает локтем по морде и обиженно сопит. Второй сынулечка немедленно обижается за братика и тоже лезет в драку.

Еще некоторое время мне вполне успешно удается нырять и уклоняться. Но трое гномов, это — не один гном. Звучит глупо, но вполне демонстрирует реальный расклад сил. Не могу позволить себе воспользоваться мечом. Полагаю, это будет уже слишком, и в рамки необходимой самообороны не уложится. А потому приходится стараться, чтобы по мне просто не попали и надеяться на появление кого-то, кто способен объяснить Горнорылу, что он не прав.

Гномы теснят меня к концу коридора, и тут понимаю — пора возвращаться. Впрочем, понимаю — не совсем верное слово. Просто мое тело, повинуясь печати, вдруг решает вернуться к охраняемому месту. Успеваю понять, что делать подобное при существующем раскладе сил нельзя ни в коем случае, ставлю блок под летящую ко мне руку Горнорыла, но тут один из сынулей, обрадованный тем, что жертва больше и не думает убегать, впечатывает в мой правый бок тяжелый кулак. Мне бы в сторону уйти, но не могу. Тянет к двери. Такое ощущение, будто я попал в поток, и сил нет сопротивляться.

Боль ощущаю не сразу. Успеваю еще вмять переносицу Горнорыла поглубже в череп, и ударить ногой по голени одного из его сыновей. Меня все еще тащит к посту, будто и нет на пути обозленных моим сопротивлением гномов.

Не понимаю, кто смог ударить меня под колено, заставив ногу подкоситься. Хватаюсь рукой о стену, чтобы замедлить падение, получаю пару ударов по почкам и все же падаю на пол. Так бездарно я еще не дрался. Может быть, в раннем детстве.

Вижу занесенную для удара ногу одного из гномов, успеваю откатиться в сторону, за что меня тут же наказывают еще одним ударом в бок. На сей раз — сапогом. Дыхание перехватывает, но я упорно пытаюсь встать и тут получаю ногой в живот. Судорожно пытаюсь вздохнуть. Не получается. Пытаюсь подняться — не получается. Пытаюсь свернуться клубком и закрыть лицо руками. Помогает не слишком хорошо.

— Ах ты, сучонок! — бормочет Горнорыл, сосредоточенно пиная мое лежащее на полу тело.

Вот теперь мне больно. Стискиваю зубы, стараясь сдерживать стоны. Ох, если бы не эта печать! Неужели я бы не справился с этими бородатыми ублюдками? Противно, обидно. И, если честно, очень жаль себя.

— Да вы сдурели?! — слышу я возмущенный вопль и отвлеченно думаю "о, хозяин пришел".

Поднимаю глаза на Вальдора. Он стоит в дверях, опершись одной рукой о косяк. Его раскрасневшееся лицо, его поза — явно свидетельствуют о том, что экс-король Зулкибара довольно-таки пьян.

Пыхтящий Горнорыл подходит к Вальдору и бубнит:

— Он это… Сам напросился.

— Он — охранник моей дочери! — рычит экс-король, — на это он никак не мог напроситься! Ты что творишь, Горнорыл?!

Вальдор кричит так, что на шум тут же прибегают зрители в лице Терина Эрраде, его жены Дульсинеи, кентавра Иксиона, а также королевы Иоханны и ее будущего супруга Кирдыка.

А раньше им шум, видимо, не мешал.

— Дуся, найди Юсара, пожалуйста, — просит Ее величество, и княгиня, кивнув, исчезает.

Я все еще на полу, и подниматься не хочется. Вальдор присаживается на корточки рядом со мной, тихо спрашивает:

— Ты как? Встать сможешь?

М-да, отлежаться не получится. Пытаюсь подняться, но, к стыду моему, удается это только с помощью придерживающего меня Вальдора.

— Одно и то же… — ворчит под нос король Арвалии, — вечно с тобой одно и то же. Ну что ты за магнит для неприятностей?!

Я — магнит для неприятностей? Ну да, ему, наверное, виднее.

Стою, стараясь не шататься. Получается не слишком хорошо. За плечом Вальдора появляется уже знакомая мне выразительная физиономия придворного целителя Юсара.

— Чем это тебя так? — интересуется он. Чем-чем! Гномами!

Мои глаза уже затекают, и локоть от бока оторвать не могу — боюсь, что-нибудь отвалится. То ли бок, то ли локоть. И говорить мне отчего-то сейчас совсем не хочется.

— Юсар, ты знаешь, что делать, — произносит Иоханна, после чего поворачивается к Горнорылу и добавляет холодным тоном, — я не ожидала от Вас такого. И, простите, сейчас я не желаю Вас здесь видеть.

Физиономия гнома немедленно принимает обиженное выражение.

— Что, из-за какого-то мальчишки, — бормочет он. О! Из-за мальчишки, не из-за вещи. Надо же, меня повысили! Ухмыляюсь. Надеюсь, что злорадно.

— Сломаны ребра, трещина в голени, да, с почками проблема… — бормочет Юсар.

Закрываю глаза и расслабляюсь, ощущая, как стекает с пальцев целителя и расползается по коже живительное тепло. Мое блаженство разрушается одной единственной фразой.

— Будешь наказан, — раздраженно бросает Вальдор, — как только выздоровеешь, придешь ко мне, и я определюсь, что с тобой делать.

Что?

— Ну что, друг, в госпиталь? — проговаривает Юсар, берет меня за локоть, и мы перемещаемся в больницу.

Там меня укладывают на одну из расположенных в два ряда коек. И вот тут я, наконец, могу собраться с мыслями. Собственно, мысль пока всего одна. Наказан… За что? За то, что не дал убить себя? Король хотел, чтобы я сразу лег на пол и сделал гномам приглашающий жест? Мол, делайте со мной, господа, все, что Вам угодно. Хозяин не будет против. Он же у нас такой гостеприимный, наш хозяин. А Кори Литеи — такая забавная игрушка. Конечно, вы можете ею пользоваться. Замечательно. Просто замечательно. Я… я не думал, что мне будет так больно.