Невольник

Глава 18

Мог бы, собственно, и не выгружать меня перед парадным входом. Я не гордый, воспользовался бы и одним из черных, благо внешний вид у меня сейчас не слишком презентабельный. Но, выбирать не приходится. В конце концов, я — родственник князя, а потому негоже мне по задворкам бегать.

Гордо, спокойно, как будто, так и надо, вхожу во дворец. Аргвара не видно, но это не значит, что его рядом нет. Уж я бы на его месте свое сокровище без присмотра не оставлял. Нет, безусловно, сокровище — это не я.

Лестницу выбираю левую, так ближе к покоям Лина. Очень надеюсь, что к нему не забредал кто-то из чрезвычайно любопытных родственников и не утащил артефакт куда-нибудь к себе. Впрочем, сделать это могли разве что Терин с Киром. Да автор вещицы — Кардагол. Всем остальным эта зеленая чашка просто бы в руки не далась. Недаром же даже Аргвар смотреть на нее смотрит, а трогать побаивается.

Ладно, посмотрим и мы.

Надо ж такому случиться, что именно тогда, когда я почти приблизился к осуществлению мечты, между мною и ею материализуется Горнорыл. Он спускается мне навстречу. На лице — печать задумчивости. За плечами — топор. Остальной облик без изменений. Видит меня и прямо-таки лучиться начинает от счастья. Замираю. В отличие от него, я не вооружен. Да и одежды-то на мне рубашка, штаны какие-то да опорки странной конструкции. Извините, не сам выбирал. Аргвар постарался. Но не облегающие трико — и на том спасибо.

— Ах, ты, заррраза! — радостно восклицает гном, — это ж я только с Вальдором помирился, и ты тут!

Отвешиваю поклон.

— И вам здравствуйте, дядька Горнорыл.

— Да какой я тебе дядька, мелочь ты пузатая?!

— Ну, насчет мелочи пузатой это Вы сильно погорячились. Или у Вас проблема с зеркалами?

И злость на меня такая накатывает радостная. Ну, думаю, давай. Сейчас я ничем не связан. Ни долгом, ни печатью. Давай, гном, и мы посмотрим, кто сильнее — ты или я.

Горнорыл аккуратно вынимает топор. Жду.

— Вы что, — интересуюсь, — зарубить меня решили, дядька Горнорыл? Вам может, удобнее будет, если я на колени встану и голову наклоню. А?

— Ах ты…

Далее следует ряд непечатных выражений, но цели я своей добился. Гном ставит топор у стены. Я разворачиваюсь и сбегаю с лестницы. Мне здесь неудобно. Он, конечно же, за мной, с воплями:

— Стой, трусливый мальчишка!

Не так уж я и молод.

Горнорыл сегодня без доспехов. Но одеяние на нем парадное — расшитое золотом, украшенное камнями. Тяжелое, одним словом. Оно, да и комплекция его, конечно, делают гнома неповоротливым. Однако я знаю, что кулаки его — как молоты. Успел в свое время почувствовать. Если он по мне попадет, не факт, что устою на ногах. А вообще драться с ним весело. Но неудобно. Причем обоим. Он по физиономии моей попасть не может, хотя очень хочет. А я так вообще не знаю, куда бить. Разве что ногами.

Мы быстренько обзаводимся зрителями в лице стражников, а также лениво прогуливавшихся до сего момента придворных дам. Разнять нас с Горнорыдом не спешат. Оно и понятно. Дворцовая жизнь — она скучная, по большому счету. Разве может плетение интриг сравниться со зрелищем, когда два представителя разумных пытаются пустить друг другу кровь?

Я потихоньку выматываю гнома, не позволяя тому приблизиться ко мне вплотную. Он злится. А мне просто весело. Он очень злится, и уже плохо себя контролирует. Однако злость делает его отчаяннее и быстрее. В итоге он достает меня ударом в живот. Однако удивляю себя сам и мало того, что остаюсь на ногах, но еще и отпрыгиваю в сторону, успев дать Горнорылу смачненькую такую плюху в челюсть.

Гном трясет головой и продолжает наступление. Чувствую, что я разогрелся, а вот у него реакция уже замедляется. Стар наш дядька Горнорыл. Не по нему уже такие упражнения. Или он и в самом деле считал, что я полжизни провел на руководящих должностях, и у меня мышцы уже атрофировались? Ну, нет, практика у меня была хорошая. И с учителями везло. А как тебе ребром ладони по основанию шеи? Не нравится? А кулаком в переносицу? Тоже? Да неужели?

Вскоре наша драка превращается уже в избиение. Гном вяло отмахивается от меня, пытаясь не столько достать, сколько помешать мне ломать ему кости. Да не так уж просто их сломать!

— Сдаешься, дядька Горнорыл? — интересуюсь я, предоставляя гному передышку.

Тот отрицательно мотает головой.

— Сдавайся, — предлагаю, — убью ведь. Голыми руками убью.

— Нет… — хрипит он.

Ах, нет? Продолжим! Наконец, не знаю, сколько прошло времени, гном падает на пол с грохотом. Останавливаюсь рядом с ним. Лежит, глаза вытаращил. Но дышит.

— Не прощаюсь, — говорю, после чего разворачиваюсь и иду вверх по лестнице. У меня еще есть незавершенные дела.

Айлидэ, пока мы огрызались, успела приговорить всю сигару и застыла. Впала в транс, как пояснил Кардагол. Ну, транс так транс, ему виднее, мы с Шеоном в отличие от него дел с пифиями не имели и по мне так, что транс этот, что обычные кайфушечки, случающиеся после раскуривания каннабиса — все одно.

Я как раз придумал, как бы еще пообиднее поддеть Кардагола и уже даже рот открыл, как Элиника шумно вздохнула, обвела нас мутным взглядом, загробным голосом изрекла: "На Крион вам хода нет" — и вырубилась.

Я уже возмутиться хотел, но тут мне на руки свалилась Саффа. В буквальном смысле этого слова — откуда-то сверху. Оригинальные шутки у этих пифий.

— Привет, Саффочка, скучала? — бодренько осведомился я у офигевшей волшебницы, чмокнул ее в щеку и поудобнее устроил у себя на коленях.

— Ээээ, — глубокомысленно изрекла Саффа, тряхнула головой и, наконец, возмутилась, как следует, — какая наглость! Они опоили меня какой-то гадостью! Я, как зомби, несколько дней по храму гуляла и почти ничего не соображала! Да я… я их остров недоделанный потоплю на фиг!

— Саффа, ведьма ты моя озерная, остынь, тебе нельзя нервничать, — напомнил я.

— С каких это пор? — озадачилась Саффа. — Что на тебя нашло, Эрраде? И, кстати, да, я скучала.

Судя по саффиному недоумению, пифии не потрудились поставить ее в известность о ее положении, а сама она не знает, потому что срок еще маленький, а специально ей в голову не пришло проверять. Я на всякий случай сам посмотрел, убедился, что Элиника мне тут шутки не шутила, и призадумался. Ну и как это будет выглядеть, если я сообщу Саффе, что она беременна? Немножечко как-то не того, нетрадиционно. Может быть, раз такое дело, и девочка моя не в курсе, стоит пока деликатно промолчать? Видимо, та же мысль пришла в голову и Кардаголу с Шеоннелем, потому что они тоже ни словом не заикнулись насчет саффиного положения. А может быть, они просто не успели ничего сказать. Ведь сначала мы с Саффой целовались, и мешать нам было опасно для жизни, а потом Элиника вновь пришла в себя. Я бы на это внимания не обратил, я же Саффу целовал, но Кардагол вдруг, как ненормальный, заорал:

— Внимание! Пифию штырит! Сейчас пророчество выдаст!

Нет, ну я понимаю, что пророчащая пифия это не просто так и не каждому в жизни посчастливится подобное услышать, а тем более увидеть. Но зачем же так орать? Саффа бедная от неожиданности чуть на пол не свалилась. Я наградил Кардагола не обещающим ничего хорошего взглядом, но решил отложить разборки на потом. Как бы там ни было, а на пифию, которую, как выразился Карадагол "штырит", мне было интересно взглянуть.

Элиника сидела на кровати с прямой спиной, будто заледенела, лицо тоже застывшее какое-то, только глаза живут, так сказать, своей жизнью — зрачки расширенные, взгляд мечется во все стороны. А потом она заговорила:

— Сила, созданная для обуздания Силы, разбужена непризнанным бастардом. Дракон склонит голову и покорится.

Мы недоуменно переглянулись. На физиономии Кардагола отразилось волнение. Ну да, единственный дракон в этом мире, это его Ллиу. Есть повод для беспокойства.

Элиника обмякла и завалилась на бок, простонав:

— Остановите его! Остановите Ларрена, иначе нашему миру конец!

Кардагол выругался и телепортировался. Надо полагать, домой к дракоше своей. Не выдержали нервишки у родственничка. Впрочем, у меня бы тоже не выдержали, если бы речь о Саффе шла.

— Где нам искать Ларрена? — обратился я к Элинике, но она не ответила, кажется, сознание потеряла. Ну вот, сейчас придется время тратить, эту айлидэ обморочную в чувства приводить и допрос ей учинять на тему местонахождения Ларрена, которого она так просит остановить.

"Быстрее, в Альпердолион! Артефакт! Ллиу!"

Кошка, выскочившая не понятно откуда, прокричала это и снова исчезла. Мы, не задумываясь, телепортировались в Альпердолион. Черт с ним, с Ларреном, когда у Ллиувердан неприятности с каким-то артефактом. Стоп! Артефакт? Ладно, я об этом потом подумаю.

Прямо во дворец я не рискнул перемещаться, мало ли что там, да и Кардагол мог с перепугу защиту переустановить. Шеоннель видимо о том же подумал, поэтому мы все трое появились у ворот, изрядно удивив и, возможно, даже повеселив охрану. Еще бы! Стоим мы все такие заполошенные, а я еще и с Саффой на руках, которая впрочем, тут же стукнула меня кулаком по плечу и прошипела:

— Отпусти!

В другое время я бы мож подурачился, сказал что-нибудь вроде того, что готов носить ее на руках вечно, но сейчас не до шуток было, и я отпустил.

— Во дворец, быстро! — распорядился на редкость суровый и решительный Шеоннель, жестом открывая кованные ворота.

Вхожу в покои Лина. Ну, надо же, тут кто-то убрался в его отсутствие. Вечно у этого мальчишки беспорядок. И где у нас артефакт? Ага, ну конечно, зачем нам прятать такую ценность? Мы же можем просто бросить его на столике у кровати. Вот она чаша, стоит, ждет своего часа. Достаю из-за пазухи лист со стихотворением. Присаживаюсь на кровать, ставлю артефакт перед собой. И что мне прикажете сейчас делать? Прикрываю листом чашу. Эффекта нет. Ставлю чашу на лист. Аналогично. Впрочем, он же на кровь был завязан. Ну, это сейчас не проблема. Костяшки пальцев у меня сбиты. Мажу кровью лист и артефакт, прикладываю их друг другу и понимаю, что да, фокус удался, потому что два эти предмета вспыхивают. Лист отлетает в сторону. Бросаю на него взгляд и вижу, что текст поменялся. Стало быть, я получил новые инструкции. Все тот же почерк.

Сижу, задумчиво изучаю артефакт.

С ума сойти… Аргвар хочет приручить дракона. Я знаю лишь одного — Ллиувердан. Но зачем? Она — возлюбленная Кардагола. Охотно верю, что маг создал артефакт во время вспышки ярости. По слухам, Ллиувердан — дама с весьма своеобразным характером. Но по тем же самым слухам Повелитель времени любит ее без памяти. Если у него отнять драконицу, случится катаклизм мирового масштаба.

Но даже если не принимать это во внимание. С моей помощью разумного пытаются лишить воли. Это отвратительно. Мне ли этого не знать? Каждый должен иметь право на выбор. Хотя бы на такой: подчиниться или умереть. Я был его лишен.

Аргвар обещал сделать из меня сильного мага. Не понимаю, как он собирается это сделать, но неважно, верю, что может. Только вот стоит ли это исполнение моего желания вечной войны с Кардаголом? Да и то вечной лишь в том случае, если мне удастся вечно от него прятаться. Каким бы могущественным магом я не стал, будучи необученным словесником, противопоставить что-либо Повелителю времени не смогу.

Нужно ли мне все это?

"Что случилось, Ларрен?" — обеспокоенно спрашивает Кот.

— Выбрать не могу, — усмехаюсь я.

Появившийся Аргвар берет в руки бумагу.

— Ну что, мальчик мой, вижу, все у тебя получилось, — проговаривает он, улыбаясь.

— Да.

— Пойдем искать Ллиу?

— Зачем это тебе?

Аргвар поднимает брови, будто раздумывает, послать меня с моим вопросом подальше или не стоит.

— Должны же мы как-то размножаться, — произносит он, пожимая левым плечом.

— Мы?

— Мы, драконы.

— Я думал, ты бог.

— Я морской дракон, дружище. А вообще, дракон, бог… Какая разница? Нас, Ларик, очень мало осталось. А дурища эта, Ллиувердан, путается неизвестно с кем.

— Почему же? Известно…

Сам не понимаю, зачем я противоречу. Я в состоянии, близком к ступору. Неужели все было затеяно лишь для того, чтобы Аргвару было с кем размножаться?

— Вставай, Ларрен, нам следует поторопиться.

— Зачем?

— Как достал ты меня своими дурацкими вопросами!

— Аргвар. Я не сделаю этого.

Глаза дракона округляются.

— Что значит — ты не сделаешь этого?

— Мне не нужен Кардагол в качестве врага. Я не хочу лишать его невесты. Я не хочу, чтобы кто-то был таким же, как и я.

— Да мне плевать на твои желания! Ты сделаешь это!

— Нет.

— Сделаешь!

В голосе Аргвара слышна угроза. А мне все равно. Я не намерен выполнять его приказы. Я не хочу.

— Ну, все, парень, ты сам напросился, — шипит он, после чего нормальным уже голосом произносит, — Я, Аргвар урр Грха, призываю свою собственность, Ларрена Кори Литеи, подчинись мне. Печать — в полную силу, без ограничений.

— Какая печать? — ору я, вскакивая с кровати, — Я не твоя собственность!

Аргвар невесело ухмыляется.

— Моя, мальчик мой. Моя. Тебя купил я. А султан, которому я тебя подарил, сам от тебя отказался, приказав утопить свою наложницу. Так что ты мой. Впрочем, сам можешь убедиться.

Смотрю на надпись и в ужасе понимаю, что она изменилась. Собственность Аргвара урр Грха — вот, что там написано. И надпись такая яркая…

— Нет! — кричу в отчаянии. — Нет! Я не хочу!

— Да кто тебя спрашивает? А сейчас возьми в руки чашу.

Мои руки сами тянутся к артефакту.

И в этот момент двери распахиваются, на пороге появляется князь Эрраде.

— Что здесь происходит? — холодно спрашивает он.

— Терин, помоги! — в отчаянии успеваю выкрикнуть я, после чего Аргвар бьет меня ладонью по лицу, и мы оказываемся в Альпердолионе. В тронном зале. Прямо перед Ллиувердан.

— Ар? — удивляется Ллиувердан, — а ты что здесь делаешь?

Аргвар усмехается:

— Привет, красавица моя, — после чего дает команду уже мне, — Молчать.

Он танцующим шагом приближается к трону.

— Ты неплохо устроилась.

— Мне нравится. Не помню, правда, чтобы я тебя приглашала.

— Ларрен, подойди ко мне!

Я приближаюсь, не в силах отказаться. Ллиу бросает на меня любопытный взгляд.

— Этот мальчик теперь твой? — интересуется она.

— Всегда был моим, — отрезает Аргвар, — как и ты.

— С чего бы это? — кокетничает Ллиу. А мне так хочется сказать — беги, дура, беги отсюда, если хочешь сохранить себя. И не могу.

— Жизнь с людьми, Вирри, — продолжает он, — плохо на тебе сказывается. Ты глупеешь.

— Арри! Тебе ли говорить об этом.

— Ты знаешь, что твой нынешний возлюбленный, Кардагол, сделал для тебя артефакт?

— Он их много для меня сделал.

— Нет, это особенный. Ларрен, ближе подойди!

Ллиувердан кокетливо убирает прядь за ухо. Таким же точно движением, как это порой делал Аргвар.

— И чем же? — мурлыкает она.

— Ларрен, руку!

Протягиваю Аргвару левую ладонь. Он ногтем делает на моем запястье небольшой разрез и заводит руку над чашей. Кровь медленно стекает в зеленую странную жидкость.

Ллиувердан заинтересованно наблюдает за происходящим. Она не успевает дернуться, когда Аргвар хватает за запястье и ее и окунает ее пальцы в чашу. Ллиу дергается, замирает…

— Говори заклятье! — рычит мне Аргвар, продолжая удерживать драконицу.

"Ллиувердан, — произношу я, — повинуйся…