Незнакомая звезда

Глава 10

Раздобытая Мелирандой яхта выбралась из достаточно грязного порта, обогнула мыс, и взяла курс на запад. Где-то по левому борту остался песчаный берег и хижина подобравшего девушку рыбака. Мольфи даже показалось, что она смогла разглядеть крытый пальмовыми листьями навес в тени скал. Никаких следов пожирателя китов не было видно. Яхта без проблем миновала длинный белый пляж и двинулась вдоль загибающегося к югу побережья. За полосой белого песка девушка увидела невысокую каменную гряду, дугой шедшую от склона горы.

Гряда образовывала правильную окружность, примыкавшую к склону. В гуще джунглей она тянулась сплошным забором, но достигнув берега, разрывалась на отдельные куски, гнилыми чёрными зубами торчавшими в небо. Над вершинами базальтовых скал роились стаи белых морских птиц, слегка напоминавших девушке обычную на её родине мошкару. Через разрывы в гряде Мольфи увидела, что внутри скального кольца лежит затопленная морем котловина правильной округлой формы, склоны которой укрывал густой ковёр тропической растительности.

Похоже, их ждали. Не успело судно бросить якорь, как от подножия одной из скал отделилась узкая и неимоверно длинная лодка и решительно заскользила к яхте. Тёмные борта покрывала замысловатая резьба, а на носу размещалась вырезанная из дерева фигура.

Фигура состояла на треть из скорченного туловища с тонкими ножками и обхватывавшими их ручками, и на две трети из головы и лица. Деревянное существо восседало на носу и пялилось в океан выпученными глазищами. Из толстогубого рта торчали клыки и длинный высунутый язык. Для пущего эффекта скульптура была раскрашена в наиболее ответственных местах красной и белой краской.

Спустившись в лодку Мольфи поняла, отчего пирога была такой узкой и длинной — она была выдолблена из цельного ствола огромного дерева.

Девушка с любопытством осмотрела экипаж. Его составляли рослые мускулистые люди. Их кожа была светло-коричневой, а волосы чёрными или тёмно-каштановыми и вьющимися. Гардероб каннибалов заключался в основном в узорах нанесённых белой, красной или черной краской и большом количестве украшений. Сделанных по преимуществу из раковин и перьев. Одежда в привычном для Мольфи смысле слова была представлена лишь набедренными повязками и плетёными из каких-то цветных волокон поясками.

Каждый из туземцев был вооружён массивным, похожим на лопату, веслом. Исключение составлял только рулевой, орудовавший закреплённым на корпусе веслом побольше и ещё один человек, который сидел спиной к носовому украшению и ритмично ударял в небольшой барабан, задавая темп гребли.

Разворачиваясь, лодка описала большой круг, и направилась в один из проливов между скалами. К удивлению девушки, несмотря на свой первобытный вид, пирога держалась на волне неожиданно ровно и шла очень быстро. Они миновали утёс и вошли в круглый залив. Яхта скрылась за скалами, и Мольфи стало немного не по себе. Она и её спутники остались один на один с туземцами. А каннибалов она боялась.

Впрочем, тревога быстро сменилась удивлением. Если снаружи джунгли были отделены от моря полосой белого песка, то здесь они из моря буквально вырастали. Девушка поражённо разглядывала лес, стоявший, фигурально выражаясь, по колено в воде. Волны спокойно плескались меж стволов и мощных корней. Ей это напомнило заросшие берега спокойных лесных речушек на родине. Только здесь вместо камыша и аира были деревья и пальмы.

Пирога уверенно вплыла под полог странного леса. Пробивавшиеся сквозь кроны лучи света играли на поверхности воды, придавая окружающей картине совершенно фантастический вид. Где-то над их головами перелетали с ветки на ветку разноцветные птицы и раздражённо перекрикивались обезьяны.

Прошло довольно много времени, прежде чем лодка ткнулась в мягкий илистый берег.

— Вылезай, — распорядилась Мелиранда, — и постарайся не слишком промочить ноги.

Вслед за девушкой из пироги выбрался Родгар и ещё пара слуг чародейки, тащившие на себе какие-то тюки. Судя по виду — довольно тяжёлые.

Сопровождаемый молчаливыми туземцами небольшой отряд с чавканьем двинулся по мокрой почве вглубь леса. Вскоре показался устрашающего вида замшелый частокол. В полном соответствии с ожиданиями девушки мрачный вид укрепления дополняли шесты с человеческими и звериными черепами и раскрашенные деревянные маски чудовищ, выставленные у входа.

— Это деревня каннибалов, — пояснила Мелиранда.

Мольфи поёжилась при мысли о тех ужасах, что ждут её с той стороны. Богатое воображение рисовало ей устрашающие картины чего-то похожего одновременно на становище грабителей, мастерскую бальзамировщика и бойню. Она глубоко вдохнула, и с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться, шагнула внутрь.

Действительность превзошла все её ожидания. Первое, что она увидела, был щенок. Пухлый, покрытый короткой золотистой шерстью, щенок. Он валялся на спине, задрав все четыре лапы, и его мордочка выражала крайнее довольство. Деловито восседавший рядом темнокожий и русоволосый карапуз сосредоточенно почесывал ему живот.

Заметив гостей, он прервал своё занятие, посмотрел на Мольфи и глубокомысленно произнёс:

— Агу.

Щенок перевалился набок и недовольно пошевелил ухом. Закончив изучать потрясённую девушку, будущий каннибал вернулся к прерванному занятию. Щенок довольно засопел и пару раз дёрнул задней лапой от удовольствия.

Мысль о том, что дикие и кровожадные людоеды южных морей тоже бывают детьми, и мало этого, даже женщинами, до сего момента девушке в голову как-то не приходила. И явившись туда теперь, эта мысль вызвала довольно таки серьёзное потрясение. Мольфи ошарашенно вертела головой по сторонам разглядывая утоптанные дорожки, дремавших в теньке поросят и чинно вышагивавших в пыли кур. Только через несколько минут до неё дошло, что в деревне отсутствовала одна важная деталь. В ней не было домов.

Впрочем, загадка разрешилась достаточно быстро. Приглядевшись, Мольфи обнаружила ведущие куда-то вверх лестницы. Задрав голову, она нашла пропавшие дома. Десятки тростниковых хижин осиными гнёздами облепляли раскидистые деревья. Лёгкие постройки были возведены на бамбуковых платформах, сооруженных в развилках ветвей или просто закреплённых к стволу.

На платформах гроздьями сидели обитатели деревни, самым бесцеремонным образом разглядывавшие новоприбывших.

К гостям вышел импозантный пожилой мужчина. Его раскраску дополняла элегантная перевязь из грубого белого волокна, в которое были вплетены чьи-то клыки, мелкие косточки и раковины. Снизу перевязь была украшена длинной красно-чёрной бахромой. Видимо в силу пышности этого предмета одежды, на набедренной повязке человек решил сэкономить. Это обстоятельство вгоняло девушку в краску и заставляло постоянно отворачиваться. Мольфи была хорошо воспитанной барышней.

Носитель перевязи обратился к Мелиранде с длинной и выразительной речью. Девушка тем временем разглядывал соседние помосты. Сидевшая на ближайшем молодая женщина флегматично чистила какой-то овощ, роняя кожуру прямо на землю, где уже пристроилось несколько поросят, не желавших упускать падавшую буквально им на головы закуску.

Чародейка коснулась плеча девушки.

— Нам надо идти к знахарю.

— Ты понимаешь, что он говорит? — спросила Мольфи.

— Да. Немного.

Обладатель перевязи развернулся к ним спиной, и гордо зашагал в дальний конец деревни.

Там Мольфи увидела небольшую круглую хижину, единственную, которая была построена на земле. Точнее над землёй — она была сооружена на невысоких сваях.

Подойдя к дверному проёму, их провожатый тщательно и на редкость натянуто прокашлялся. Из темноты вышел довольно высокий долговязый тип. Его костюм состоял из набедренной повязки и пары сплетённых из белого волокна и отделанных красной бахромой повязок-браслетов над локтями. Голову и лицо долговязого скрывала резная деревянная маска с париком из перьев. В руке он держал что-то похожее на метёлку с резной деревянной ручкой.

— Это великий Мганга Муру — прошептала на ухо девушке Мелиранда, — говорящий с невидимыми, повелевающий зверями и исцеляющий болезни…

— Он такой могущественный волшебник? — зашептала в ответ Мольфи.

— Он жрец, колдун, знахарь и только демоны знают кто ещё в одном лице. И он действительно очень силён. Иначе я бы тебя сюда не привела. Говорят, здешние колдуны сохранили крупицы древней магии.

Великий Мганга Муру задумчиво почесал какую-то часть своего лица под маской. Мольфи показалось, что это был подбородок, но она не была точно уверена.

— Что привело тебя в мою деревню, Мелиранда, — пробасил он из-под маски с заметным акцентом, но на вполне сносном имперском наречии.

Мольфи слегка опешила. В её представлениях дикие каннибалы и тем более их знахари должны были в основном злобно рычать, бешено вращать глазами и делать угрожающие жесты. Но никак не свободно говорить по-имперски.

— Мне нужна твоя помощь, Мганга.

— Что может слабый и глупый Мганга. Только поговорить с духами. Возможно, духи что-то и ответят, — развёл руками знахарь.

— Я привела тебе девушку…

— Мне? Спасибо, но я слишком стар для девушек…

— Ты не понял. Мне нужно знать, кто и почему оставил на этой девушке магический знак.

— Хех. А старый Мганга уже обрадовался…

Мольфи показалось, что один из едва видневшихся в прорезях маски глаз ей подмигнул.

— Так ты поможешь мне?

— Старый Мганга утоляет жажду лишь росой с цветка непентеса, а голод одним только запахом пищи, — задумчиво пробасил знахарь, — но духи корыстны и ничего не делают просто так.

Мелиранда сделала знак слугам. На землю перед Мгангой легли два тяжких свёртка. По команде чародейки слуги развернули парусину. В солнечных лучах заблестела сталь — ножи, навершия топориков, наконечники стрел и копий. Во втором свёртке оказались рулоны ярких тканей.

Глаза стоявшего рядом носителя перевязи радостно заблестели. Мганга оказался более сдержан. Он посмотрел на содержимое свёртков и поднял маску на Мелиранду.

— Ах да, совсем забыла, — чародейка обворожительно улыбнулась и кивнула Родгару. Тот достал из своего тюка какой-то мешочек и передал его знахарю. Тот развязал шнурок и осмотрел наполнявший мешочек белый порошок. Взял немного на палец и убрал его под маску. Раздалось лёгкое чавканье.

— Это хорошо, Мелиранда, духи любят соль… Но ещё они любят ром.

Чародейка вздохнула с видом человека, которого вынуждают достать последние козыри.

Из тюка Родгара показалось несколько больших, оплетённых прутьями, бутылей. Носитель перевязи жадно облизнулся. Знахарь раскупорил бутыль, макнул палец и опять убрал его под маску. Донеслось сопение, как будто Мганга к чему-то принюхивался.

— Этот ром духам понравится. Не то, что в прошлый раз. После того духи жаловались, что у них болит голова и не хотели говорить с Мгангой много дней…

Мольфи так и не смогла понять говорит знахарь серьёзно или шутит. Как у духов может болеть голова? У духов нет головы!

Знахарь закупорил бутыль.

— Ну? — нетерпеливо переспросила Мелиранда.

— Хорошо. Я спрошу у духов совета…

Возникшие словно из-под земли туземцы убрали подношения с такой молниеносностью, что Мольфи даже не смогла понять, куда именно они их дели.

Колдун приподнялся с корточек и протянул девушке руку.

— Идём…

— Куда? — задала не слишком-то уместный вопрос девушка, — то есть я готова…

Её голос дрожал. Представления юной барышни о каннибальских ритуалах были туманными, но не вызывали большого желания знакомиться с ними ближе.

— В обитель духов, — пояснил Мганга.

Он взял её за руку и повёл куда-то за хижину.

Девушка нерешительно оглянулась на Мелиранду и Родгара.

— Им нельзя ходить в обитель духов, — не оборачиваясь, пояснил знахарь, — духи не любят незваных гостей…

За хижиной девушка обнаружила нечто, показавшееся ей входом в пещеру. Но пройдя чуть глубже, она поняла, что это не пещера, а искусственный коридор, облицованный тёмным резным камнем.

Мганга достал из лежавшей у входа связки факел и тот сам собой загорелся. Голову девушки пронзила краткая, но острая боль. Не обращая на это внимания, знахарь повёл её в проход. Под ногами хлюпала жидкая грязь, а в лицо постоянно норовили хлестнуть свисавшие с потолка корни. В темноте шуршали хитином невидимые лапки и крылья.

Потом стало немного суше, а корней меньше. Они поднялись по лестнице. Мольфи догадалась, что древний ход сделан в склоне окружавшей бухту кольцевой вулканической горы.

На втором этаже располагался длинный коридор с множественными нишами, вырубленными в стенах. Глянув в одну из них, девушка с ужасом обнаружила там груды истлевших костей, лежавших вперемешку с каменными орудиями и костяными украшениями.

— Предки смотрят на нас, — прогудел под маской знахарь.

Девушку начинало серьёзно трясти. И отнюдь не от гулявшего по второму этажу прохладного сквозняка. Тёмные пещеры, наполненные шуршавшими членистоногими и молчаливыми древними костями, были не тем местом, где ей сейчас больше всего хотелось оказаться.

Они поднялись ещё на одну лестницу и оказались в небольшом круглом помещении. Где-то очень высоко, под уходившим далеко вверх потолком, были пробиты небольшие оконца из которых падал казавшийся призрачным свет. Прежде чем Мганга потушил факел, девушка успела разглядеть множество деревянных масок и фигурок выстроенных у стен.

— Садись, — сказал Мганга.

— Это здесь? — спросила Мольфи.

— Да.

— А кровавые жертвоприношения и ритуальные пляски? — не слишком уверенно задала она следующий вопрос.

— Мы обойдёмся без этого…

— А-а… Хорошо. Я не люблю кровавых жертвоприношений, — невпопад произнесла девушка.

— Духам не нужна кровь, — сказал знахарь, — им нужны лишь вера и повиновение. Если этого можно добиться без жертв, зачем кого-то убивать. Жертва важна готовностью человека что-то отдать, а не сама по себе…

— Я никогда об этом не думала, — призналась Мольфи.

Знахарь начал бормотать что-то себе под нос.

— Что вы сказали? А… это уже ритуал… извините…

Девушка сконфуженно замолчала.

Несмотря на падавший сверху полусвет было достаточно темно, чтобы она не могла разглядеть ничего, кроме ритмично покачивающейся и что-то бормочущей тени знахаря. В висках началось тупое подёргивание. Магия была совсем рядом, и разум Мольфи вёл ожесточённую борьбу, чтобы не пустить эту магию внутрь себя.

Бормотание перешло в приглушённые завывания. Тянущая боль усилилась. Девушку начало мутить. Она почувствовала, что теряет ориентацию в пространстве и мир начинает вращаться вокруг неё. Мольфи хотела закричать, но вдруг осознала, что голос знахаря стих. Боль медленно отступала.

— Вы в порядке? — она приглядывалась к неподвижной тени перед собой.

— Я думаю, — голос знахаря изменился, стал чище, моложе, и из него исчезла гулкость.

Мольфи догадалась, что Мганга снял маску.

Некоторое время они молчали. Потом знахарь сказал.

— Пойдём. Я скажу им то, что они должны знать…

— А что они не должны знать?

— Этого я им не скажу…

Тень перед ней встала и с глухим стуком подняла маску.

— Но сначала я скажу тебе то, что ты должна знать. У тебя будет шанс свернуть с того пути, которым ты идёшь, но за это придётся заплатить большую цену. Хотя платить будешь не ты…

— Я не поняла, — пробормотала девушка.

— Просто имей это в виду.

— Ага.

Мганга зашагал в темноту.

— А факел?

— Я и так знаю дорогу.

Он взял её за руку и повёл за собой.

— А можно спросить?

— Спрашивай.

— Где вы научились так хорошо говорить по-имперски.

— В Империи…

— Хм. Логично. Но…

— В молодости я был матросом на судне охотников за китами. Потом шкипером. А потом духи призвали меня на путь моих предков, и избрали меня знахарем моего народа.

Вдали тускло замерцало светлое пятно входа. Мганга нахлобучил маску и его голос опять стал гулким и мрачным.

Под сенью джунглей царил зеленоватый полумрак, но после темноты подземелья дневной свет казался девушке ослепительным. Она щурилась и прикрывала глаза ладонью.

Увидев их, Мелиранда нервно вскочила. Родгар посмотрел на девушку с облегчением и беспокойством.

— Со мной всё в порядке, — пробормотала Мольфи.

— Что ты узнал? — перебила её Мелиранда, обращаясь к знахарю.

Мганга неспешно опустился на стоявшую у входа в хижину деревянную колоду.

— Духи говорили со мной.

— Ну же? Что они сказали? Кто её послал? С какой целью? Что ей поручено?

Ноздри чародейки раздувались от волнения, и она нервно заламывала пальцы.

Мганга держал паузу.

— Понимаешь, — как-то неуверенно произнёс он наконец, — духи сказали мне, что это был он…

— Кто?

— Длиннобородый и длиннорукий…

— Не понимаю, чего ты там бормочешь, говори прямо.

— Ну, яркоглазый.

Мелиранда смотрела на него непонимающим взглядом.

— Многоискусный, — в голосе Мганги послышалось раздражение непонятливостью собеседницы, — старый хозяин гор…

— Что?! — голос чародейки немного сел.

— Вы про того прорицателя, в пещере? — удивлённо спросила Мольфи.

— Он не гадальщик, — пробасил из-под маски знахарь, — он старый горный волшебник.

— Всего лишь волшебник? — разочарованно протянула девушка.

— Всего?! — ей показалось, что удивление Мганги просочилось даже на деревянную поверхность маски.

С лица Мелиранды сошло оглушённое выражение.

— Это воплощение древней магии горцев, — пробормотала она, — человек, избранный быть носителем волшебной силы гор. Хранитель и защитник. Вроде вашего императора…

Она повернулась к Мганге.

— Но я ничего не понимаю. Если он говорил с ней, то для чего? Что он хотел сказать, посылая девушку в такую даль? Зачем?

— Он просто дал ей совет, — Мганга пожал плечами, которые гулко стукнули в нижний край маски.

— И всё?! — в голосе Мелиранды слышалось разочарование, — никакой важной миссии, никаких древних предсказаний? Ничего?!

Знахарь кивнул.

— Духи сказали мне, что её путь важен для неё. Но не для других. Девочка просто идёт домой…

— Тогда зачем он нёс всю эту околесицу про судьбу мира? — нахмурилась Мелиранда.

— Духи мне этого не открыли. Возможно, девочка что-то напутала или не поняла…

— Ничего я не напу… — возмущённо начала было Мольфи, но осеклась, увидев полыхнувшие в прорезях маски глаза.

— Не исключено, — Мелиранда нервно расхаживала перед хижиной, и не обратила внимания на взгляд знахаря, — вполне может быть, что девочка что-то не так поняла. Существа такого масштаба как он способны изъясняться на редкость туманно.

— Это точно, — пробормотала девушка, — страшно туманно…

Мелиранда прекратила расхаживать взад и вперёд и пристально посмотрела на Мгангу.

— То есть ты хочешь сказать, что я должна прийти к Шиму и вот просто так, по-дружески ему сообщить: "Знаешь старина, я лишила тебя боевого мага, зато выяснила, что никакой важной миссии она, оказывается, не выполняла"?!

Знахарь лишь развёл руками.

— Проклятье! К такому обороту я решительно не готова… — чародейка раздражённо посмотрела на Мольфи.

Девушка поёжилась под её взглядом.

— Кралог?!

Все дружно обернулись к источнику звука. Это был Родгар. Он внимательно смотрел на оборванного светлокожего человека, тащившего огромный куль с луковицами и корневищами. Мольфи узнала наёмника, разыскавшего её в порту Серениссы. Вид у того был неважный.

— Ты жив?! — воскликнул Родгар.

— Пока да…

— Что значит "пока"?

Бывший наёмник жестом указал на стоявшего рядом крупного туземца.

— Это его хозяин, — пояснил Мганга, — он подобрал его на берегу и сделал рабом.

— А он может его отпустить?

— Вряд ли, — покачал маской знахарь.

— Отчего?

— Он обещал жене, что убьёт раба в честь рождения сына. Чтобы мальчик унаследовал силу убитого и его имя.

— Это же варварство!

Мольфи возмущённо поглядела на Мгангу. Ей показалось, что в скрывающихся за прорезью глазах мелькнула грустная улыбка.

— Ну то есть, я хотела сказать, так поступать неправильно… А можно как-то его уговорить не убивать моего друга?

Знахарь повернулся к туземцу и что-то сказал. Тот почтительно склонил голову и негромко ответил.

Мганга повернул маску к девушке и Родгару и сообщил.

— Он не хочет.

— Но этот человек спас мне жизнь! Я не могу допустить чтобы его просто так взяли и убили!

— Да и меня он тоже выручил… — добавил Родгар.

Мелиранда отвлеклась от каких-то своих размышлений.

— Вы оба жутко сентиментальны, — она возмущённо посмотрела на своих спутников, — перед нами стоит колоссальная проблема, а вы переживаете из-за какого-то неудачника?

— Я всего лишь честен, — покачал головой Родгар, — этот человек спас мне жизнь. Я ему должен. А я всегда отдаю долги.

В глазах чародейки мелькнуло что-то похожее на понимание.

— Вы же знахарь, — сказала Мольфи обращаясь к деревянной личине, — вам достаточно приказать… ну или попросить. Сказать, что так нужно. Неужели он не послушается?

Сквозь прорези маски на девушку смотрели два печальных глаза.

— Я всего лишь говорю с духами. Если я начну лгать от их имени, духи сильно огорчатся…

— А духи не хотят его отпустить? — спросила Мольфи.

Тот отрицательно покачал головой в ответ.

— Как я могу уговорить туземца отпустить Кралога? — спросил Родгар.

— Он вам его, конечно, не отдаст, — ни к кому не обращаясь, произнёс Мганга, — но на здешних скалах гнездятся птицы. У них красивые перья. Очень красивые. Дюжина перьев стоит двух рабов…

Мольфи перевела взгляд на возвышавшуюся над лагуной чёрную вулканическую скалу. Над самой её вершиной, словно мошки, кружили белые точки.

— Как высоко, — пробормотала она.

— Я их достану, — сухо произнёс Родгар.

Мелиранда тоже хотела что-то сказать, но в последний момент передумала и беззвучно сомкнула губы.

Скала напоминала огромный чёрный клык. Её основание со всех сторон окружала белая кайма прибоя. Лишь с севера тянулась крошечная песчаная коса, соединявшая утёс с берегом. Поросль кустов и вьющихся растений на его боках снизу казалась мхом, а фигурка Родгара — муравьём, упорно карабкавшимся вверх.

— Там, должно быть, сильный ветер — задумчиво сказала Мелиранда.

— Наверняка, — согласился Мганга.

Мольфи посмотрела на крошечную фигурку на тёмной поверхности скалы и подумала, что птицы только снизу казались маленькими. Теперь их можно было сравнить с Родгаром и выходило, что они размером никак не меньше гуся.

— А как он раздобудет перья? — спросила она.

— Проще всего собрать в гнёздах… — ответил знахарь.

— А птицы не будут против?

— Ещё как будут…

Мелиранда задумчиво глядела на скалу, будто что-то подсчитывая.

— Он может разбиться, — Мольфи вздохнула.

— И скорее всего так и будет, — заметила Мелиранда.

— Он говорил, что наши с ним жизни как-то связаны.

— С чего он взял?

— Вроде бы это сказал Кордред…

Чародейка с удивлением посмотрела на Мольфи.

— Он был с ним знаком?

— Родгар был одним из его помощников.

Мелиранда приоткрыла рот, но так ничего не сказав обернулась и посмотрела на вершину скалы.

Равномерный полёт белых птиц вокруг вершины нарушился. Крошечные белые пятнышки беспорядочно мельтешили вокруг прилепившейся к скале фигурки. Снизу было трудно разглядеть детали, но и так было ясно, что Родгару приходится не сладко.

— Неужели не было другого выхода? — вздохнула Мольфи.

Мганга не ответил.

Фигурка отделилась от скалы, на какое-то мгновение словно зависла в синеве тропического неба, и стремительно заскользила вниз.

По рядам стоявших туземцев пронёсся вздох. Мелиранда закусила губу. Мольфи ощутила как у неё внутри что-то оборвалось, словно это она, вытянувшись в струну, летела сквозь прозрачную воздушную бездну. Девушка закрыла глаза.

Кто-то тронул её за плечо. Она повернулась. Это был Мганга.

— Пойдём к берегу.

— Не думаю, что это имеет смысл, — прошептала Мелиранда, — не люблю смотреть на… на то, что остаётся.

Мольфи деревянными шагами приблизилась к песчаной косе. Поразительно синие волны бездушно накатывались на берег.

Подошедший туземец что-то сказал, обращаясь к чародейке. Затем передал ей конец верёвки, которая была захлёстнута за шею Кралога.

— Он говорит, что твой друг был очень храбрым человеком, — негромко пояснил Мганга, — и он хочет знать как его имя, чтобы назвать сына в его честь.

— Родгар… — машинально пробормотала девушка.

— Лут'агалу, — повторил туземец и утвердительно закивал, добавив несколько слов.

— Он говорит, что это хорошее имя.

Мольфи перевела взгляд на хмурого Кралога.

— Он свободен, — уточнил Мганга, — Родгар выкупил его жизнь…

Мелиранда рассеянно перебирала в руке конец верёвки.

— Помощник Кордреда, почему же ты мне раньше об этом… — пробормотала она, глядя в море.

Мольфи увидела, как карие с алым отблеском глаза чародейки поражённо расширились, глядя на что-то находившееся за спиной девушки. В уши ворвались пронзительные крики туземцев. Женщины с визгом разбегались, а побледневшие, точнее посеревшие, мужчины нервно подняли копья.

Она медленно развернулась в направлении взгляда Мелиранды. Из набегавших волн, раскачиваясь, выходила человеческая фигура.

— Вот, — прохрипел он, — только намокли…

Человек упал на колени в мокрый песок и вытянул перед собой руку, в которой было зажато несколько длинных белых перьев.

— Если падать не плашмя, а вытянувшись, то об воду не разобьёшься, — Родгар отпил из фляжки, — но вот птицы…

Он поглядел на иссечённую царапинам и порезами руку. Лицу и плечам тоже сильно досталось.

— Заживёт, — ухмыльнулся Кралог, — а я-то уж решил, что со мной всё кончено. Паршиво закончить жизнь в чьих-то кишках…

— А они действительно… едят… — Мольфи с заметным испугом поглядела на стоявшую на мостике и задумчиво глядевшую на удаляющиеся скалы чародейку.

— Нет, — рассеянно ответила Мелиранда, — это лишь досужие сплетни. Но им это нравится. Дикари считают, что так они внушают другим страх.

Родгар с некоторым подозрением рассматривал горевшие в бронзовом канделябре свечи. За окном синим бархатом повисла тропическая ночь.

— Вы что-то хотели, госпожа? — осторожно спросил он.

— Можно на "ты", — обворожительно улыбнулась Мелиранда, и пододвинула стул ближе. На изящной смуглой руке тускло блеснуло золото браслетов.

Родгар едва заметно попятился.

— Я всего лишь раб, госпожа, — уточнил он.

— Главное, что у человека внутри, а не то, какое место он занимает, — Мелиранда чуть прищурилась, — жизнь переменчива, сегодня ты раб, а завтра — царь…

— Престолы обычно достаются тем, кому уготованы с рождения.

— Наш черногривый лев с тобой не согласится. Шиамшар уверен, что когда-нибудь станет королём, хотя родился в избушке кузнеца…

— Судьба выкидывает разные штуки, — неопределённо заметил Родгар.

— Человек сам творит своё будущее, — возразила Мелиранда, — кто-то плывёт вверх по течению, а кого-то несёт вниз.

Она опустилась на второй стул и добавила.

— Садись. Выпить хочешь?

Родгар неуверенно опустился на стул и не слишком решительно взялся за кубок.

— Не бойся, вино не отравлено, — чародейка рассмеялась.

— Так вы что-то от меня хотели? — настойчиво повторил он.

— Например, узнать о твоём самочувствии…

— Спасибо, мне уже лучше, госпожа.

— Не пытайся вести себя как покорный раб. Тебе это совсем не идёт.

Чародейка отпила небольшой глоток и взяла из вазы финик.

— Я должен соответствовать моему положению…

— Может быть лучше стремиться к тому, чтобы положение соответствовало тебе?

Родгар оценивающе посмотрел на собеседницу, потом решительно взял кубок и осушил его.

— Я тебя слушаю, — произнёс он, отерев губы.

Мелиранда довольно улыбнулась, став чем-то похожа на сытую кошку.

— Несмотря на твоё лицо, тебе удалось произвести на меня впечатление.

— Ты пригласила меня только затем, чтобы это сказать?

— Ты не слишком галантен…

Он с хрустом откусил кусок яблока.

— Последнее время я вращался в дурном обществе.

— А раньше?

— Что ты имеешь в виду?

— Некто Кордред…

— Ах, вот оно в чём дело. Ты была с ним знакома?

— Не то, чтобы очень близко.

— И хочешь что-то о нём узнать?

Чародейка отрицательно покачала головой.

— Всё что мне нужно, я уже знаю. То, что он приблизил тебя — уже надёжная рекомендация. Да и сам ты в последние дни показал себя самым превосходным образом.

Она медленно провела кончиком пальца по кромке бокала. Родгар аккуратно положил огрызок на тарелку.

— Тогда что тебе нужно? — осторожно поинтересовался он.

— Когда я встретила Шима, я сказала себе "вот пример человека, способного взять судьбу за рога и повернуть туда, куда ему надо". И надо сказать, он многого добился. Но у каждого свой потолок. Он достиг своего — великий адмирал, повелевающий флотом почти равным имперскому. Но дальше ему идти некуда, он заперт в этой глуши и полон желчи. Я помогла ему достичь нынешнего положения, но теперь лишь бессмысленно теряю время…

Родгар внимательно слушал.

— Меня с самого начала заинтересовала эта девушка, Малфрида. Я думала, что она может быть хранительницей очень важных сведений. Но я ошиблась…

— А если колдун соврал?

Щека Мелиранды нервно дёрнулась.

— Не думаю, что для него в этом есть смысл. Он обладает ключом к древним знаниям, и соплеменники верят в его магическую силу. Он действительно может видеть суть вещей. И сказанное им не противоречит моим собственным наблюдениям. Девчонка совершенно бесполезна.

Лицо Родгара осталось неподвижным. Мелиранда опустила кубок и сплела тонкие длинные пальцы.

— Но мы способны извлечь из неё немалую пользу…

— Мы?

— Да, Родгар, мы. Мы вдвоём. Адмирал ничего не знает о том, что Малфрида — обычная девушка. Зачем нам разочаровывать его?

— Ты полагаешь играть со львом разумно?

— Лев ничего не понимает в магии. Ты думаешь, что он добился всего этого, — она сделала неопределённый жест в сторону окна, — сам по себе? Нет, если бы не помощь сильных мира сего, он бы так и сгинул в бесконечных распрях пиратских банд. Его флот — лишь часть большого плана. Важная, но малая часть. И Кордред тоже был частью этого плана. Он говорил тебе об этом?

Мускулы на лице Родгара едва заметно дрогнули. В его памяти всплыли туманные намёки старого колдуна.

— Кордред никогда не был излишне болтлив — неопределённо ответил он.

Мелиранда встала и прошлась по комнате.

— Тогда ты должен понимать, что корни плана идут совсем не к адмиралу. Много, много выше. Что ты знаешь об Аршапуре?

— Сатрап Баристана и Нижних Царств, — неуверенно произнёс Родгар, — кажется…

— Единокровный брат царя царей. Повелитель богатейших провинций. Его мать была простой наложницей, и он не достоин престола. Поэтому Карсий и сохранил ему жизнь и доверил управление важнейшими землями. Царь царей слишком хорошо помнит, как сам получил тиару.

— Но я не совсем понимаю, причём здесь…

— Притом, что если Аршапур и не может взойти на аметистовый престол, то ничто не мешает ему стать царём царей где-нибудь ещё.

Родгар недоверчиво посмотрел на чародейку.

— Он жаждет создать собственную империю, — терпеливо пояснила Мелиранда.

— Но это же нарушит равновесие, — Родгар нервно облизал губы — испокон веков в мире было четыре державы. Так и должно оставаться…

— Кто это определил? Почему их не может быть пять? Кроме того никто не мешает Аршапуру завоевать какую-нибудь из старых империй. Или даже несколько…

— Ну, я даже не знаю, что сказать, их всегда было четыре…

— Не всегда. Ты плохо учил историю.

— Это было очень давно. И каждый раз, когда что-то менялось, мир сотрясали жуткие войны.

— Война — отец всего, как сказал один древний мудрец. Словно очистительное пламя война уничтожает гниль и мусор. Обновляет мир и создаёт новый порядок вещей. В котором всегда найдётся место для решительного и смелого человека.

— Я понимаю, когда разрушаются и возникают царства или города. Но империи… Это слишком. Это поколеблет сами основы мира. Множество людей потеряет веру, и кто знает, куда обернётся высвободившаяся магическая сила.

— К тому, кто сможет ею воспользоваться. Ты даже не представляешь насколько высоко можно подняться в эпоху великих перемен.

Родгар задумался, взвешивая и оценивая раскрывшиеся перед ним перспективы.

— И какое всё это отношение имеет ко мне? — наконец произнёс он.

— У тебя большой потенциал и я хочу его использовать. Не бойся, мы оба не останемся внакладе. Мне нужно вырваться с этих островов. Но адмирал крепко меня держит. Если ты сможешь добраться до Баристана и будешь делать то, что я тебе скажу, для тебя откроется путь наверх. И в качестве небольшой ответной услуги ты поможешь одной скромной волшебнице покинуть это захолустье и перебраться туда, где она сможет достойно тебя вознаградить.

Мелиранда опустилась за стол и выжидающе посмотрела на Родгара. Тот закашлялся.

— Ты хочешь задурить голову адмиралу и отправить Мольфи на материк вместе со мной в расчёте, что я смогу как-то вытащить тебя отсюда?

— Именно. Я же говорила, что у тебя исключительный потенциал, — промурлыкала чародейка, — Кордред редко ошибался в людях.

— А если я выберусь с островов и просто брошу тебя?

— Ты же всегда отдаёшь долги? — она по-прежнему обворожительно улыбалась, — и кроме того я думаю, что ты будешь умным мальчиком, и сообразишь, что с моей помощью добьёшься куда большего, чем в одиночку.

— Я должен подумать, — пробормотал Родгар.

— У нас до утра достаточно времени…

— Рабы встают ещё до рассвета…

— Ты можешь остаться здесь. Никто тебя не поднимет слишком рано.

В её глазах мелькнули игривые огоньки.

— Ну, если тебя не смущают шрамы на моём лице… — протянул Родгар.

— Эту проблему мы легко решим, в темноте ведь их совсем не видно? — усмехнулась Мелиранда и задула свечи.

Адмирал стоял перед Мольфи. Налетавший с моря бриз едва заметно шевелил его блестящие чёрные волосы. Девушка спиной чувствовала настороженный взгляд Мелиранды.

— Тебе предстоит долгий путь, — произнёс Шиамшар, — колдунья сказала, что твоя миссия поколеблет самые основы Империи. И я должен сделать всё, чтобы доставить тебя на материк.

— Да, это очень важно, — не слишком определённо ответила Мольфи.

Она не любила говорить неправду, но, в конце концов, это ведь действительно очень важно. Хотя бы для неё лично.

Адмирал покачал головой.

— Не полагайся на её слова. Мели хитра, как десять лисиц. Выбирай свой путь сама, девочка.

— Госпожа спасла мне жизнь, — возразила Мольфи, — разве я могу ей не доверять?

Адмирал задумчиво поглядел куда-то вдаль.

— Когда я был ребёнком, мой отец привёл меня в кузницу и показал только что откованный им клинок.

— Что это? — спросил отец.

— Железо, — ответил я.

— Это сталь, — поправил отец, — холодная, острая сталь. И знаешь, что в ней самое ценное?

— Нет, — покачал я головой.

— Надёжность, — сказал отец, — в этом мире ты никому не можешь доверять, ни человеку, ни зверю, но вот железу и стали — можешь.

Шиамшар опустил взгляд на девушку.

— Много раз в жизни сталь оправдывала моё доверие. Вы, маги, не любите железа и стали. Они чужды волшебству. Враждебны ему. Но им можно доверять. В отличие от людей. Помни об этом. И не поддавайся искушению стать послушным орудием в чужих руках.

Девушка тихо кивнула.

Адмирал указал на стоявший у пристани корабль.

— Ты доберёшься до большой земли через несколько дней. И хотя я не в восторге от этих мрачных типов в Ашт-Сехнебе, но если тебе должно туда войти, то пусть твой путь будет лёгким и безопасным.

Мольфи посмотрела на простиравшуюся до самого горизонта лазурную гладь океана. Цель её путешествия с каждым шагом становилась всё ближе. Но по-прежнему оставалась непонятной. Видимо, она была из разряда тех, которых покуда не достигнешь, не узнаешь, зачем, собственно, к ним надо было идти.

Корабль был не слишком похож на доу посла Синвакадати. Этот был круглее и больше. И у него было целых две мачты, увешанных парусами. А ещё один парус был подвешен на самом носу. Зато надстройки были маленькими, и Мольфи пришлось ютиться в тесной каморке. Впрочем, её это не особо смущало. Погода стояла ясная и значительную часть времени девушка проводила на палубе.

Там можно было греться на солнце и наблюдать за работой матросов. В отличие от молчаливого экипажа посла, матросы пиратского флота были шумны и разговорчивы. Они постоянно зубоскалили и даже во время работы ухитрялись петь. Песни были в основном про выпивку, женщин и возвращение домой. Отличались они друг от друга по большей части ритмом, который зависел от того, что за работу сопровождала песня. Когда матросы выбирали длинные снасти, и песня была длинной, во много куплетов. А когда снасть была короче, то и куплеты следовали за ней, укорачиваясь и сопровождаясь обязательными "э-эх" или "потянем" вместо припева.

А ещё на корабле был человек, которого все звали боцман и который время от времени рассказывал Мольфи всякие небылицы и учил новым словам. От него девушка узнала, что наклонная деревяшка на носу корабля называется "бушприт", а лебёдка для поднятия якоря — "кабестан". Он даже пытался объяснить ей как называется каждый из парусов, но тут Мольфи быстро запуталась в бесконечных "бом-брам-стакселях" и "грот-топселях".

А когда словоохотливый боцман отвлекался от бесед с девушкой, она смотрела на горизонт и размышляла о будущем. И ей не слишком нравилось то, что она там видела. Она уже как-то свыклась со своими волшебными способностями, и теперь, лишившись их, оказалась в растерянности. Она ведь толком ничего в этой жизни не умела. А человеку, который ничего не умеет, редко бывает хорошо в этом мире. Особенно если его не угораздило родиться в богатой и знатной семье…

Часто она доставала из кармашка небольшой позолоченный ключик — единственное, что осталось у неё от прошлой жизни — и подолгу рассматривала поблескивавший кусочек металла. Несколько раз ей приходила в голову мысль выбросить этот символ её магического положения за борт, но каждый раз что-то её останавливало.

А на третий день налетел шторм. Небо заволокли чёрные тучи, море вздыбилось, посерело, и по нему вытянулись длинные хвосты белой пены.

Это был первый шторм в её жизни. Стены каюты поминутно рвались обменяться местами с полом или потолком, желудок начинал биться в истерике при одной мысли о еде, а в голове поселилась мутная тоска. Даже воспоминания о пожирателе китов перестали её пугать. Иногда Мольфи казалось, что быть съеденной гигантским хищником не такая уж жуткая перспектива по сравнению с ощущениями кролика, запертого в кувыркающемся ящике.

Шторм продолжался несколько дней, сломал обе мачты и расшатал корпус, заполнив трюм сочившейся в щели водой. И когда девушка уже окончательно потеряла надежду, что этот кошмар может прекратиться, он кончился.

Мольфи оторвала голову от подушки. Каюта была подозрительно неподвижна. Даже неизменный деревянный скрип прекратился. Где-то на пределе слышимости плескались волны. Желудок пришёл к некоторой внутренней гармонии и пока напоминал о себе не слишком настойчиво.

Девушка выбралась из гамака и слегка пошатываясь направилась к двери. Палуба была не очень горизонтальна, но определённо не раскачивалась. Это заставило Мольфи насторожиться. Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор надстройки. Сквозь проём, ведущий наружу, лился яркий свет. Не слишком твёрдой походкой она выбралась на палубу.

Корабль действительно был неподвижен. Небо ещё не до конца очистилось от туч, и по нему протягивались мохнатые серые полосы, отороченные яркой позолотой. В разрывах между ними проступала бездонная синева. Ветра не было, но порождённые уходившим штормом волны всё ещё ударяли в борта.

Совсем недалеко Мольфи увидела песчаные дюны, а за ними высокий, поросший золотистой травой, берег.

Заметив её, боцман довольно пояснил.

— Нас сильно отнесло к юго-востоку. Капитан боялся, что нас может выбросить на Берег Костей, но нам повезло.

— Где мы? — спросила Мольфи.

Вопрос прозвучал хрипло и еле слышно.

— В устье Снегамбры.

— Снего чего?

Девушка ещё раз огляделась. Ни малейшего намёка на снег вокруг не наблюдалось.

— Это река так называется, — пояснил моряк, — к счастью год назад адмирал привёл местные племена к покорности, так что на берегу мы найдём всё необходимое, чтобы отремонтировать корабль.

— А почему мы стоим на месте?

— Мы приняли слишком много воды, и нам пришлось выброситься на мель. Иначе мы бы пошли ко дну…

Девушка подошла к борту и осторожно выглянула наружу. Вода была прозрачной, и Мольфи смогла увидеть в какой-то в полусажени под волнами светлое песчаное дно. Чуть дальше из песка выступали тёмные угловатые скалы, подозрительно ровной формы. Немного приглядевшись, девушка поняла, что это какие-то древние постройки. По крайней мере она ясно различила каменную платформу, полузанесённые песком лестницы и квадратные обломки уходивших на глубину колонн.

— Мы уже начали переносить на берег ценный груз, — добавил боцман.

Он указал на цепочку людей тащивших по мелководью к дюнам мешки и ящики.

— Пожалуй, я тоже пойду на берег, — пробормотала Мольфи, — как-то спокойнее, когда под ногами твёрдая земля…

— Ты просто ещё не привыкла, — усмехнулся моряк.

Мольфи вежливо улыбнулась в ответ, и не стала говорить, что больше всего на свете ей сейчас хочется никогда больше не подниматься на палубу чего-либо обладающего килем и парусами. Да и не обладающего тоже.

Она спустилась по трапу и погрузилась в тёплую воду. Было не слишком глубоко, и она медленно побрела к берегу. Из куста заколыхавшихся водорослей прыснула стайка раскрашенных будто праздничные флажки рыбок.

— В устье, за теми дюнами, удобная гавань, — капитан вытянул руку в сторону берега, — сейчас приливы едва заметны, и нам придётся разгрузиться, чтобы сняться с мели и завести туда корабль для ремонта.

— Сколько понадобится времени, чтобы всё отремонтировать? — поинтересовался Родгар.

Капитан задумался.

— Пару недель, если найдём дерево для мачты. Но путь на север идёт мимо Берега Костей. Опасное место. Сильное течение и много рифов. А сейчас время штормов. Хорошо бы выждать месяц, а там зима кончится и море успокоится.

Родгар поморщился.

— Мы спешим.

Он прищурился и поглядел на берег. Крошечная фигурка поднималась по склону дюны.

— "Надо бы послать Кралога приглядеть за девушкой", — подумал Родгар.

— Вы можете двинуться по суше, но это опаснее, — перебил его мысли капитан.

— Ладно, отремонтируемся, а там посмотрим, — Родгар натянул перчатки, — что ещё надо выгружать?

Земля на берегу оказалась совсем не твёрдой. Ноги тонули в мелком желтоватом песке. Мольфи вскарабкалась на гребень дюны и осмотрелась. Сзади лежало море. Впереди — холмистая равнина, до самого края покрытая высокой золотистой травой. Мольфи выросла в лесах, и этот вид был ей непривычен. Местность, где в пределах видимости растёт от силы два-три дерева, казалась ей неестественной. Да и сами деревья тоже были не слишком естественными. Корявые узловатые стволы и плоские, словно зонтики, редкие кроны с мелкими, как у гороха листьями. В её родных краях таких не росло.

Девушка спустилась с дюны и выбралась, наконец, на поверхность, которая не раскачивалась в такт волнам и не расползалась под ногами, наполняя башмаки колючими песчинками. Мольфи опустилась в траву и посмотрела на небо. Хотя бы оно здесь было привычным. Ну может только чуть более синим, чем дома. Девушка откинулась в траву и просто лежала, глядя в небо и ни о чём не думая. Над ней плыли позолоченные солнцем облака, и на душе было тепло и спокойно.

Родгар брёл по мелководью, погрузившись в свои мысли. Угловатый тяжёлый ящик пытался его отвлекать, время от времени ловко тыкая под рёбра острым краем, но Родгар не поддавался на эти его выходки и продолжал мерно шагать.

— Эй, командир, — окликнул Кралог.

Родгар не был никаким командиром, но наёмник теперь называл его только так, и он уже начал к этому привыкать.

— Что? — раздражённо повернул он голову.

— Смотри…

Кралог указывал в сторону речного устья. Оттуда течением несло какие-то тёмные предметы. Один из них был уже довольно близко. Родгару не потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что это такое. Это было человеческое тело. Мёртвое. Что представлялось достаточно логичным, с учётом того, что у тела не было головы…

Родгар посмотрел на спутника.

— Капитан вроде говорил, что люди Шиамшара в прошлом году захватили это побережье и установили здесь свою власть, — неуверенно произнёс он.

— Похоже, кто-то с этим не согласился… — философски подытожил наёмник.

— Мне это не нравится, — Родгар посмотрел на медленно проплывавший мимо труп, — нам придётся быть настороже…

Он замолчал и очень медленно повернулся в сторону берега.

— Мольфи…

Под ухом кто-то звучно фыркнул. Мольфи отчего-то вспомнила ломовую кобылу, таскавшую заготовки для отцовской мастерской. Фырканье повторилось. Девушка медленно поднялась с травы и оглянулась.

Перед ней был рог. По крайней мере, она так предположила. Он был почти с неё длинной, окован тёмно-серым металлом и украшен несколькими цветными рюшечками. За ним находился ещё один рог. Поменьше. Если, конечно, термин "поменьше" применим к рогу примерно втрое большему, чем у самого здорового из когда-либо виденных ею волов. Позади рогов помещались две ноздри, широченная морщинистая губа и пара сильно потрёпанных ушей. Уши нервно подёргивались.

Откуда-то сверху прозвучал вопрос.

— Умулунгу?

Девушка подняла взгляд. За нервно прядающими ушами тянулся длинный ряд защитных пластин, заканчивавшийся седлом. В нём, смешно подогнув ноги, восседал темнокожий человек в странных, плетёных из разноцветных шнурков, доспехах. В одной руке он держал овальный щит, в другой — копьё с непомерно огромным и плоским, будто лопата, наконечником.

— Э-э-это вы мне? — спросила Мольфи.

Звучало дико, но интуиция подсказывала ей, что развернуться, и с громким криком броситься убегать, вариант явно худший.