Нф-100: Капитан Брингдаун и книга пророка

- Ещё раз извини, Грэм, - спокойно возразила она, - но если бы я вмешалась раньше, то просто составила бы тебе компанию. Нет, тут необходим точный расчёт. Я вышла именно тогда, когда Фасимба обратился к Небу. И он поверил, что Небо откликнулось на его призыв. Согласись, Грэм, что я использовала своё появление с максимальной пользой.

Она замолчала, ожидая новых вопросов. Но я не спешил их задавать. Не опускаться же до пошло любопытствующего "Ну, и как?" Впрочем, она и без слов поняла, как всегда меня понимала.

- О, не переживай, дорогой! - рассмеялась она. - Как мужчина Фасимба тебе и в подмётки не годится. Много эмоций, мало толку и никакой фантазии. Дикарь, одним словом. Да и жёсткий он весь какой-то, шершавый

Спокойно, старина Брингдаун! Дыши глубже и выдыхай медленней. Мне нет до неё никакого дела. Эта женщина остаётся для меня важным деловым партнёром, но никогда уже не станет сексуальным.

- Давай всё-таки ближе к делу, - предложил я. Надеюсь, что бесстрастно. - Что тебе удалось узнать?

Она поудобней устроилась на шкурах и достала откуда-то из складок роскошного платья пачку сигарет и зажигалку. (Да, теперь верю, что у неё было время подготовиться к выходу). Предложила и мне. После секундного колебания, я тоже решил закурить.

- Как тебе сказать, Грэм, - она глубоко затянулась и медленно выпустила дым. - У меня для тебя две новости - хорошая и плохая. С которой начать?

- Начни для разнообразия с хорошей.

- Тогда так: Священные слова Фасимбы я запомнила и даже уже записала. Лично у меня нет никаких сомнений, что это и есть текст "Книги пророка Дэна".

- У меня тоже, - кивнул я. - А что за плохая новость?

- Дело в том, - ещё одна глубокая затяжка, - что, кроме уже нами услышанного, он больше ничего не знает.

-- Как? Ведь не может же книга быть такой короткой?

Получается, что я рисковал жизнью из-за нескольких бессмысленных фраз? Ну, может, и не совсем бессмысленных, но бесполезных без остального текста. Вряд ли Ксирдаль, ознакомившись с результатами экспедиции, сочтёт её удавшейся. Но даже если он и вернёт мне корабль в обмен на рассказ о спрятанном ужине, в чём я весьма сомневаюсь, всё равно как-то обидно. Мы ведь почти нашли книгу, и вдруг такое разочарование.

- Не может, - согласилась Эллен. - Но Фасимба только повторил ранее сказанное.

- Ты не ошиблась?

- Исключено, Грэм, - она раздражённо выбросила недокуренную сигарету. - Я сказала ему, что пришла проверить, хорошо ли он помнит Священные слова Неба. И вождь напряг все свои извилины. Да и я, будь уверен, не слезла с него до тех пор, пока он не выложил всё, что знает.

Я предпочёл не заметить двусмысленности в словах Эллен. Какую гадость всё-таки она курит! Помнится, в дни моей юности шла активная борьба против курения. Потом, с открытием клеточной регенерации она сама собой прекратилась. Глупо убеждать человека не вредить своему организму, если этот организм можно в любой момент обновить. Но сейчас у нас нет при себе аппарата КР, и вдыхать в себя эту отраву по меньшей мере неблагоразумно. Моя сигарета полетела следом за первой.

- И что нам теперь делать?

- Думать, Грэм, думать! Я чувствую, что разгадка где-то близко, но никак не могу сосредоточиться. Слушай, что я поняла из рассказов Фасимбы: во-первых, эти слова, якобы, укрощают гнев Неба. Я думаю, туземцы так называют тот катаклизм, что лишил нас с тобой сознания.

- Магнитную бурю, - подсказал я.

- Что? - не расслышала она. - А-а! Да, наверное. Стало быть, эта буря периодически повторяется. Иначе откуда бы Фасимба узнал, что его слова справляются с небесным гневом? И мы уже знаем, что буря выводит из строя всю электронику и крайне неприятно действует на мозг. Так?

Я молча слушал. Вряд ли эти выводы нуждались в подтверждении.

- Теперь попробуем восстановить картину катастрофы, произошедшей с "Исааком Ньютоном" десять тысяч лет назад. Допустим, в момент высадки на Кассилию случилась именно такая буря. Аппаратура корабля, посадочные катера, роботы и все прочие приборы тут же отказали. Для нас пока не имеет значения, куда делся сам корабль, важно лишь, что с такими повреждениями он не мог вернуться на Землю. Не принципиально также, все ли колонисты успели высадиться на Кассилию. Предположим, не все. Предположим, как раз те, кто лучше всего разбирался в технике, погибли при падении одного из катеров. И что тогда получается? Кучка переселенцев, в основном - религиозные фанатики, оказываются одни на необитаемой планете, без всякой технической поддержки. Пусть даже им удалось починить несколько простейших устройств, использовав запасные части. Через какое-то время буря повторилась, и даже это немногое окончательно отказало. И у людей осталась только их вера. Что ты молчишь, Грэм? - вдруг спохватилась она. - Неужели ты со всем согласен? Не похоже на тебя.

- Нет, пока всё складно получается. Продолжай.

- Ну, смотри, не вздумай потом надо мной насмехаться! - Она шутливо погрозила мне пальцем, но я после её рассказов уже по-другому относился к таким шуткам и готов был заранее со всем согласиться. - Итак, во время бури один из верующих... Я даже рискну предположить, что это был какой-то русский по фамилии, например, Хасимов или Азимов. Это ведь у русских, если не ошибаюсь, были такие смешные фамилии? Так вот, этот парень, более устойчивый к воздействию бури, остался в сознании. Он видит упавших замертво собратьев, сам корчится от боли и ужаса. И к кому он может обратиться за помощью? Разумеется, к Священной книге. Русский начинает по памяти читать отрывок из книги, и через какое-то время буря стихает. И люди потихоньку начинают приходить в себя. А наш герой, как человек верующий, естественно, делает вывод, что от смерти всех спасла его молитва. И рассказывает братьям о случившемся чуде. Пусть даже не все поверили ему с первого раза, хотя, как ты сам убедился, после бури мозги ещё долго не встают на место. Но по результатам второго чудесного спасения, ни у кого уже не возникает сомнений в чудотворной силе молитвы. И поскольку никто другой, кроме этого русского, не способен читать её во время небесного гнева, он становится жрецом, вождём племени, первым Фасимбой. Так?

- Так, так, не отвлекайся! Что дальше?

- Дальше? Дальше проходит время. Фасимба стареет и ищет себе замену. Выбирает смышлёного паренька с хорошей памятью, опять же меньше других поддающегося гневу Неба, и заставляет выучить текст Священной книги. Разумеется, ту часть, которую сам ещё помнит. Тот, состарившись, в свою очередь, подготавливает следующего Фасимбу и передаёт ему тайные знания в ещё меньшем объёме. Ведь постоянные бури всё-таки влияют на память туземцев. Достаточно послушать, как они говорят. Их словарный запас крайне мал. И, в конце концов, через десять тысяч лет от огромной книги остаётся только тот куцый фрагментик, который мы слышали от нашего Фасимбы. А всё остальное, увы, пропало безвозвратно. Ну как, всё верно?

- Да вроде бы и верно, только верить не хочется, - натужно скаламбурил я, пытаясь одновременно найти какую-нибудь нестыковку в её рассказе. - А почему никто из Фасимб так и не записал священный текст?

- Вот у них и спроси! - отшутилась Эллен, даже не улыбнувшись. - Грэм, я же не ясновидящая. Во всяком случае, не в этот раз. Предположим... А мы ведь только и делаем, что предполагаем, правда? Предположим, что сначала все были потрясены обрушившимися на них несчастьями. Им пришлось долго обживаться, строить дома, налаживать хоть какое-то хозяйство. И до записи священного текста просто руки не доходили. А потом случилась новая буря, и они все забыли, как пишутся буквы. Могло так быть?

- Не знаю, - признался я. - Ещё недавно я бы сказал, что это за пределами вероятного. Но ведь мы же своими глазами видели дикарей, и своими ушами слышали, как они читают вместо молитвы отрывок из книги. Какая уж тут вероятность?!

Она как-то обречённо кивнула.

- Грэм, неужели мы напрасно сюда летели? Неужели видение меня обмануло?

- Ты сама-то в это веришь?

- Я тоже не хочу верить, - призналась Эллен и беспомощно развела руками. - Но ничего другого придумать не могу.

Ну, нет, капитан Брингдаун не привык проигрывать без боя! Тем более два раза подряд. Пусть не веру, но хотя бы надежду необходимо вернуть. Должно отыскаться какое-то слабое звено в рассуждениях Эллен. Должна быть в мире высшая справедливость! Те люди, как их там звали? - магдалиниты, преодолели расстояние в десятки световых лет и сохранили самое важное, что у них было - слова Священной книги. И только затем, чтобы здесь всё потерять? Просто потому, что у их потомков оказалась слабая память? Несправедливо это, неправильно, и значит, не может такого быть. Ведь тот первый Фасимба наверняка был неглупым парнем, неужели он не чувствовал, что начинает забывать некоторые слова? Неужели не понимал, что его преемник забудет ещё больше? А если понимал, то почему не попытался спасти знания?

А что он мог сделать? Что бы я сделал на его месте? Ну, наверное, я бы разделил текст на части и велел заучить его нескольким подросткам. Логично?

Да, логично. Но нужно ещё, чтобы все они оказались крепкими ребятами, не поддающимися буре. А таких не могло быть много. Я, например, отключился почти мгновенно. И Эллен, видимо, тоже. На самом деле большая удача, что каждый раз находился хотя бы одни такой человек. Значит, Эллен права - книга для нас потеряна?

Нет, не значит! С чего я взял, что первый Фасимба был один? Что он знал наизусть всю книгу? Если большую часть переселенцев составляли члены одной секты, одного братства, то они всё должны были делать сообща. И зачем взваливать на одного брата непосильный труд запомнить всю книгу? Раз уж нельзя взять её с собой, пусть каждый запомнит по несколько строк, а потом, на корабле, или уже на самой планете, можно её вновь записать. Предположим, записать не успели, но в памяти-то слова сохранились! Допустим, один из ста поселенцев не забыл свой текст после первой бури. Уже получается двести Фасимб! А двести, или даже двадцать вождей - это слишком много для одной секты. Вокруг каждого из них должна по идее образоваться группа сторонников, своя маленькая секта. И рано или поздно возникнет вопрос, чей Фасимба главнее. А разве может восьмая глава книги быть важнее четвёртой? Вряд ли. Да и четвёртая ничем, кроме порядкового номера не лучше восьмой. И совсем уж невероятно, что кто-то из вождей сам признается, что он не такой великий, как другие. А значит, споры ни к чему не приведут. Нужно либо доказывать свою правоту силой, либо окончательно отделиться от секты. Отойти куда-нибудь в сторонку и устроить новое поселение. А потом, на старости лет определить наследника и передать ему Священные слова. И если я прав, то...

- Эллен! - Боже, как давно я не произносил это имя вслух! - Послушай! Ведь никто из людей Фасимбы не удивился, увидев меня. Я для них был обыкновенным чужаком, правильно?

- Да, наверное, - рассеянно согласилась она. - И что из этого?

Я не стал лишать её удовольствия самостоятельно додуматься до ответа.

- Ты хочешь сказать... ты думаешь... что есть другие племена, да?

- Умница! - на радостях я чуть было не поцеловал её, но, слава богу, сдержался и ограничился одним похлопыванием по плечу. - И в каждом из этих племён есть...

- Свой Фасимба! - закончила за меня Эллен, - Со своими Священными словами. Так?

- Может, и не так, но как-то очень похоже.

Она взвизгнула, бросилась мне на шею и, прежде чем я успел как-то выразить свой протест, расслюнявила мне всё лицо:

- Грэм, я всё-таки в тебе не ошиблась!

Я не совсем понял, что она имела в виду, но решил на этот раз согласиться. Может быть, в этом случае она быстрее успокоится и вернётся с моей широкой груди на землю.

- Пошли скорей к Фасимбе! - сказала она, исполнив мою мысленную просьбу. - Узнаем, где тут водятся другие племена.

Мне, конечно, тоже хотелось это знать, но не настолько, чтобы вытерпеть разговор с вождём. Улыбаться этому тупому дикарю, который недавно чуть не прирезал меня, а потом переспал с моей... ну, в общем, с моей спутницей. Нет уж, увольте!

- Иди одна, Эллен, - я постарался передать свои возражения в более нейтральной форме. - Без меня у вас лучше получится.

Не могу сказать, лучше или нет, но громче беседа точно получилось. О впечатлении, которое рассказ Эллен произвел на Фасимбу, я узнал задолго до того, как сама она вышла из жилища вождя. Вот уж никогда бы не подумал, что тщедушный туземец способен взреветь, словно матёрый шабн в брачный период. В одно мгновение тихая, отходящая ко сну деревня переполошилась, забурлила и теперь напоминала торговую площадь большого города. Мужчины, женщины и дети группами и поодиночке метались между домами, кричали и размахивали руками.

Через некоторое время потоки стабилизировались. Мужчины собрались в центре деревни, вокруг дома вождя. Дети упорно пытались пробраться туда же, а женщины старались их отогнать. Только теперь я смог приблизительно оценить численность племени. Вчера вечером и, тем более, сегодня утром меня волновали несколько иные проблемы. И вот теперь, в спокойной, по крайней мере, лично мне не угрожающей обстановке, я насчитал около ста взрослых мужчин. Сгрудившись вокруг Фасимбы, они дружно и громко выкрикивали имя вождя после каждой его фразы. А говорил он достаточно долго.

- Они так шумят, как будто на войну собрались, - улыбнулся я подходящей ко мне Эллен.

- Угадал, Грэм. - Ответная улыбка получилась какой-то усталой. - Фасимба собирается напасть на соседнее племя. Ты бы видел, в какую ярость он пришёл, узнав, что помимо его собственных, существуют и другие Священные слова.

Эллен присела на уже знакомый камень и продолжила.

- Фасимба поклялся, что собственноручно вырвет язык у Чаки - так зовут вождя соседнего племени. Пришлось объяснить ему, что в этом случае пропадут чакины слова, и Небо может разгневаться. Но наш вояка не растерялся и заявил, что сначала выучит их, а потому уже вырвет его язык. И лишь когда я спросила, сколько времени у него ушло, чтобы запомнить свой текст, Фасимба немного поостыл и решил просто захватить конкурента в плен.

Та-а-ак, чего-то подобного я и опасался. Разумеется, в примитивном мозгу вождя и не могло возникнуть мысли, что всегда можно договориться мирным путём. Раз мне что-то нужно, я это возьму. Если мне кто-то захочет помешать, я его убью. - А если он тебя убьёт? - Ха, а меня-то за что? С точки зрения дикаря всё логично. Но почему же Эллен не подсказала Фасимбе другой выход?

- Ты так спокойно рассказываешь мне, что развязала войну между племенами. И тебя не мучает совесть?

- А что я могла сделать, Грэм? - В голосе Эллен раскаяния не чувствовалось. - Я просто расспросила его про соседнее племя. И поинтересовалась, не слышал ли Фасимба что-нибудь про их Священные слова. А дальше наш вождь уже сам себя накрутил.

- Ну так скажи ему, что ты пошутила.

- И что изменится? Он всё равно не успокоится, пока не убедится, что эти слова существуют. Но тогда уже нам будет трудней их из него выбить. Доверие долго завоевывается, но очень легко теряется.

- Но ведь мы могли бы сами прийти к Чаке и попросить его прочитать свою молитву.

Эллен посмотрела на меня с тем же выражением жалости и снисхождения, с каким только что рассказывала про вождя дикарей.

- И ты полагаешь, что Фасимба нас отпустит? Особенно теперь, когда знает, что нам нужно. И даже если нам удастся убежать, где гарантия, что Чака нас встретит более радушно? - Глаза её вспыхнули насмешкой. - Может быть, ты хочешь ещё раз просидеть всю ночь в ожидании казни? Или предлагаешь мне переспать со всеми туземными вождями?

Нет, спасибо, как-нибудь обойдёмся. И без первого, и без второго. Но ведь это ещё не повод, чтобы устраивать бойню. Хотя, сама Эллен, по-видимому, так не считает. Что ж, попробуем подойти к проблеме с другой стороны.

- Ладно, предположим, Фасимба победит, хотя я не на сто процентов в этом уверен. Скорее всего, племена примерно равны по силам. Значит, схватка будет упорной и кровопролитной. И победитель, пусть даже им окажется Фасимба, уже не сможет объявить войну следующему племени. Просто потому, что бойцов у него уже не останется. Тогда нам всё равно придётся начинать с начала. Так не лучше ли сейчас попробовать договориться по-хорошему, пока у нас за спиной есть Фасимба с его воинами?

Всё-таки с цивилизованными людьми спорить интересней. Эллен не стала в ответ реветь шабном, а просто задумалась над моими словами.

- А ведь ты прав, о, миролюбивый торговец! - Собственно, я и не рассчитывал, что она сдастся, не попытавшись укусить меня напоследок. - Хотя бы первую победу необходимо одержать с минимальными потерями, а лучше - и вовсе без кровопролития. Хорошо, я поговорю с Фасимбой, но не сейчас, разумеется. Пусть остынет немного. Может, что-нибудь и придумаем.

- Послушай, Эллен! - вдруг вспомнил я. - У многих древних народов существовал обычай решать споры в поединке. И здесь, похоже, та же история. Я ведь тебе рассказывал, как вождь заставил двух моих потенциальных хозяев биться лбами. Мол, у кого голова крепче, тот и прав. Может, попробуем и наш вопрос решить в поединке?

- Нет, Грэм, ты сегодня определённо в ударе, - на этот раз в насмешке чувствовалась изрядная доля восхищения. - Немного адреналина и лёгкая встряска серого вещества явно пошли тебе на пользу. Думаю, Фасимба не станет долго упорствовать и согласится с твоей идеей. А у меня возникла ещё одна. Ты ведь помнишь, где оставил свой флайер? И сможешь его отыскать?

- Надеюсь, что смогу, - сказал я без особой уверенности.

- Тогда отправляйся-ка ты завтра к флайеру, и попробуй отыскать там что-нибудь такое, что произведёт впечатление на туземцев. Какое-нибудь божественное чудо. Убедительнее всего тут бы выглядел бластер, но вряд ли тебе удастся его восстановить. Ну, хоть что-нибудь. Нехитрое, но яркое представление, после которого племя Чаки не захочет с нами связываться. Сумеешь?

- Постараюсь.

- И заодно, Грэм, - добавила она шёпотом, хотя никто нас не подслушивал, да и я сам с трудом различил её слова из-за криков Фасимбы и его воинов, - попробуй починить двигатель флайера. Пока я улетать с этой планетки не собираюсь, но хотелось бы знать, что с транспортом у нас всё в порядке.

А вот теперь настала моя очередь восхищаться. Очень мудрая и своевременная мысль. Я всегда считал, что главное в профессии торговца - вовремя откланяться. И подготовкой к этому волшебному моменту я займусь, можно сказать, с удовольствием.

- А меня Фасимба отпустит? - почти дословно повторил я её недавний вопрос.

- Насчёт этого можешь не беспокоиться, - заверила меня Эллен, хищно оскалившись. - Одного - отпустит. Вождя я беру на себя.

Кто бы сомневался! И, пожалуй, мне действительно лучше уйти отсюда куда-нибудь подальше. От греха.

- Хорошо, Эллен, - согласился я. - Было бы неплохо хоть на время покинуть эту деревню. У меня с ней, видишь ли, связаны некоторые неприятные воспоминания. Как вспомню - волосы на голове дыбом встают.

Эллен как-то неопределённо хмыкнула и отвернулась. Я не стал беспокоить её вопросами. Мало ли что, вдруг она тоже переживала из-за меня?

- А знаешь, что хотел тогда сделать с тобой Фасимба? - спросила она, не оборачиваясь. - Я сама только что узнала.

- Вообще-то подробности не обязательны.

- Напрасно отказываешься, Грэм, напрасно! - Эллен всё же решилась посмотреть на меня, и в глазах у неё сверкнули знакомые ведьмины искры. - Тебя ожидало великое будущее. Фасимба собирался сделать тебя своим учеником. Подарить тебя, то есть, посвятить твою жизнь служению Небу.

- То есть как? В каком смысле?

- В прямом. Помнишь, он спросил, есть ли у тебя имя?

- Ну, да, помню. Он ещё очень удивился, когда я сказал, что есть.

- Конечно, удивился. Ведь в его племени ни у кого, кроме самого Фасимбы, имён и в помине не было. Уже много веков. Люди после каждого гнева Неба забывали имена соседей, да и свои порой не вспоминали. В конце концов, и вовсе решили обходиться без них. А ты вдруг говоришь, что знаешь своё имя.

- Да, так оно и было, - признал я. - Но потом Фасимба спросил, не вождь ли я случайно. И когда узнал, что нет, сразу потерял ко мне всякий интерес.

- А вот здесь ты ошибаешься, дорогой, - не совсем к месту рассмеялась Эллен. - На самом деле он уже убедился, что принял верное решение. Видишь ли, у Фасимбы до сих пор нет преемника. Никто в его деревне не в состоянии запомнить Священные слова. А сам Фасимба не молод. Ему срочно был нужен ученик. И тут появляешься ты, знающий своё имя. Да он просто не мог пройти мимо такого подарка судьбы. Но если бы ты оказался вождём, то, конечно, ни о каком ученичестве не могло быть и речи. Фасимба не хотел, чтобы его племя попало в зависимость к чужому.

- Так ведь и я не молод, - обиженно возразил я.

- Да, и Фасимба это понял. Но вероятно, он решил подстраховаться, обучить тебя на всякий случай. А если потом отыщется ученик помоложе, то от тебя и избавиться можно.

Вот с этим спорить трудно. Это у них быстро решается. Если бы Эллен тогда не вмешалась...

- Подожди, а как же коса? Он ведь хотел зарезать меня.

Но она сегодня была готова оспаривать совершенно очевидные вещи.

- Ты уверен?

- А ты разве сама не видела?

- Я видела, как он взял косу и подошёл к тебе, - медленно и чётко произнесла Эллен. - А что он собирался делать дальше, я не знаю. Тогда не знала.

- Ну и что же он собирался сделать? - скептически усмехнулся я. - Нет, мне просто интересно, что можно сделать с человеком при помощи косы.

- Подстричь тебя - вот что он собирался! - Эллен уже откровенно хохотала и сквозь смех пыталась ещё что-то сказать. - Ты и без того мало похож на жителей деревни, а с волосами вообще казался каким-то иным существом. Такого волосатика племя никогда бы не признало за своего, вот Фасимба и решил исправить положение.

Я смотрел на Эллен и не знал, что ответить. Вроде бы её объяснения звучали логично. Но в то же время казались абсурдными. Я ведь чувствовал, что Фасимба собирается меня зарезать. Я знал это. Но откуда я знал? Может, он сам сказал? Кажется, нет. Но тогда с чего я решил, что меня принесут в жертву? Неужели?..

Да, видимо, так. Я подсознательно ожидал от дикарей какой-нибудь дикости. Каннибализма, жертвоприношений и тому подобного. И как только ситуация показалась мне подходящей, сразу приписал Фасимбе кровожадные намерения.

- А зачем же меня к этому пню привязали? - ухватился я за последний довод.

- Ну, извини, Грэм, - всхлипывая, ответила Эллен. - Такой уж у них обычай. Когда чужака принимают в племя, то оставляют на всю ночь на этом стуле. И хотя Фасимба не понял, что ты не догадываешься об его намерениях, зато сразу определил, что ты обязательно попытаешься убежать. Вот тебя и привязали, чтобы не сторожить всю ночь.

- Да они... Да я... - У меня все слова разбежались от возмущения. - Да знала бы ты, как меня там червяки и пиявки замучили! Я ж всю ночь уснуть не мог! А теперь оказывается, что это мне из лучших побуждений такое удовольствие предоставили!

Трясущаяся от смеха Эллен не удержалась на камне и повалилась на землю. Я бросился поднимать её, но вместо того, чтобы протянуть руку, сам повалился рядом и захохотал так, что даже митингующие дикари возмущённо обернулись. Кто это, мол, осмеливается прерывать речь вождя. Но высказывать претензии дочери Неба никто не решился, и вся группа благоразумно переместилась на другой край деревни.

Такая деликатность только прибавила нам веселья. Эллен в истерике каталась по земле, и если бы её выходное платье изготовили не из кристаллошёлка, вряд ли его когда-либо удалось привести в порядок. А за комбинезон можно не волноваться - он за последние двое суток и не в таких переделках побывал. Так что и я повалялся вволю.

- Послушай, Эллен, - сказал я, когда снова обрёл способность произнести подряд несколько слов. - Так получается, что ты зря меня спасала? Мне ведь ничего не угрожало и вообще...

Я не стал конкретизировать, что означает это "вообще".

- Ничего подобного! - возмутилась она. - Я ничего не делаю зря. Во-первых, мне уже давно очень хотелось тебя от чего-нибудь спасти, а тут такой случай. А во-вторых, ну, узнал бы слова Фасимбы, и на этом наши успехи закончились бы. А теперь наш общий друг в лепёшку разобьётся, но добудет для дочери Неба и слова Чаки, и слова других вождей. Только бы раньше времени не расшибся.

Фасимба не только отпустил меня, но и дал двух проводников - подростков, которых к мужским забавам ещё не подпускали. И насколько я понял, они обрадовались такому поручению. Всё-таки сопровождать слугу самой дочери Неба намного интересней, чем безвылазно торчать в деревне. А я всю дорогу беззастенчиво пользовался их хорошим настроением, расспрашивая о жизни и быте племени. Мне даже показалось, что эти мальчишки сообразительней взрослых соплеменников. То есть, с речью у них была такая же беда, зато с помощью жестов, выразительных гримас и даже каких-то пантомим они умудрялись передать то, что не умели выразить своим нищенским запасом слов. Да и учились довольно быстро. К тому моменту, когда мы добрались до покинутой деревни, парни щеголяли друг перед другом двумя-тремя десятками новых слов. В общем, я остался доволен попутчиками.

Особенно охотно отвечали они на настоящие мужские вопросы - об охоте, оружии, взаимоотношениях с соседями. И я с удивлением узнал, что уже знакомые мне косы - практически единственное вооружение, используемое племенем. За исключением коротких ножей и совсем уже банальных дубинок и заострённых кольев. Предположим, классический топор туземцам и не нужен. Вполне можно обойтись косами-алебардами. Копья они худо-бедно тоже способны заменить. Ну, а как же метательные дротики и лук со стрелами? Без них-то на охоте не обойдёшься.

Объяснение этому феномену пришлось искать самому. Не могли же ребята объяснить мне, почему не пользуются оружием, о котором никогда не слышали. Но их охотничьи истории натолкнули меня на интересную мысль: туземцам просто некого поражать издали. Парни смогли с горем пополам описать три вида крупных животных - условно говоря, прыгун, ползун и прилипун.

Самый опасный и хищный зверь - прыгун. Скорее всего, он относится к классу земноводных. В воде - практически неуязвим, а на суше - неуклюж и сравнительно безобиден. С мелководья может атаковать стоящего на берегу человека стремительным, далёким прыжком, схватить за ногу или руку и утащить обратно в воду. Но после неудачного прыжка очень долго отдыхает, и убежать от него не составляет большого труда. Но и справиться с этим хищником не просто. Тело его покрыто прочными роговыми щитками, и только на их стыках можно добраться до мягких тканей. Но всё-таки можно, и лезвия так полюбившихся мне кос как раз и представляют собой наджаберные щитки этого земноводного.

А ползун - зверь очень большой, но зато травоядный. И от него вообще не было бы никакого вреда, не ползай он где попало, включая и деревни туземцев. И если не успел убраться с его дороги - раздавит и даже не заметит. Ползает он крайне медленно, но при этом заставить его свернуть в сторону - безнадёжное дело. За исключением рта и глаз всё его тело покрыто твёрдой, непробиваемой чешуёй. Для чего ему нужна такая мощная защита, я как-то не понял. Судя по всему, достойных врагов у него на суше нет. Возможно, ползун тоже земноводный, и как раз в воде ему чешуя крайне необходима. А на землю он выползает по каким-то своим надобностям - на время линьки, к примеру. Ребята рассказывают, что иногда ползун сбрасывает старые чешуйки и на несколько дней, пока не окрепнут новые, превращается в любимую добычу охотников. А из чешуек делают лезвия для ножей.

Самый забавный из зверей - третий, прилипун. Передвигается он весьма оригинальным способом - выбрасывает в нужном направлении один из своих щупальцев, покрытых особым клейким веществом, прилепляется им к какому-нибудь камню, стволу дерева или другому предмету и подтягивает своё тяжёлое тело, спрятанное в раковине спиралевидной формы. Разумеется, происходит это всё крайне медленно, так что неожиданной атаки прилипуна не стоит опасаться. Но если уж зазевался, не заметил хищника - жди неприятностей. Охотится он с помощью того же органа - длинных, далеко выстреливающих щупальцев. А потом затягивает добычу к себе в раковину. И тут отбиться можно только одним способом - вовремя перерубить щупальце косой. Очень удобное в этом смысле оружие - острое и для самого пользователя безопасное. При такой длинной рукояти меньше шансов полоснуть впопыхах себе по ноге. И слава богу, а то я уже начал подозревать, что туземцы косы для красоты носят. А ещё для того, чтобы пугать не в меру впечатлительных путешественников.

Вот, собственно и все представители крупной фауны Кассилии. Возможно, ребята про кого-то забыли. Или даже не знали, ведь все эти сведения они сами получили из рассказов старших охотников. Но если бы здесь водились более опасные хищники, наверняка про них и рассказывали бы чаще, чем про других. И ребятам бы они обязательно запомнились.

Любопытно, что про воздушных животных они мне так ничего и не сообщили. Даже на мои пояснительные жесты, имитирующие взмахи крыльев, никак не прореагировали. Стало быть, до воздушной стихии эволюция здесь ещё не добралась. А раз так, я и про флайер ничего ребятам объяснять не стану. Не поймут, а если поймут, то неправильно, что ещё хуже. Потом ещё и другим неправильно перескажут. Пусть уж лучше мой аппарат останется для туземцев неразгаданной тайной и стимулирует их абстрактное мышление.

А сам я из рассказов подростков сделал вывод, что поражать стрелами им попросту некого. Разве что иноплеменников. Но крупные стычки между племенами если и случались, то настолько редко, что ребята мне ничего про них сообщить не смогли. Мелкие потасовки из-за территории, добычи и женщин случались, но в длительные конфликты не перерастали. Пойманного в родном лесу чужака вполне могли взять в плен и либо потребовать выкуп, либо оставить у себя в услужении, как собирались поступить со мной. Но набегов на соседские поселения, насколько я понял, здесь раньше не практиковали.

Эх, Эллен, во что же мы с тобой втягиваем этих наивных детей природы?!

Но раз уж так вышло, нужно сделать всё возможное для мирного объединения племён. И в багажном отсеке флайера есть кое-какие забавные игрушки, которые помогут убедить туземных вождей подчиниться Фасимбе. Сложные электронные приборы я вряд ли смогу восстановить. Но не беда. Всевозможные непредвиденные случайности, коих на моём веку приключилось немало, приучили меня не отказываться и от примитивных дедовских средств. Сигнальные ракеты, уже в годы моей юности применявшиеся крайне редко, здесь окажутся кстати. Яркое, шумное, впечатляющее зрелище, особенно, если разорвутся у тебя перед носом. Как раз сгодится, чтобы поразить воображение дикарей.

Или, скажем, пневматический пистолет, стреляющий ампулами с отпугивающим газом. Абсолютно безопасная вещь. Уже на следующий день поражённый ими организм приходит в норму. Но за этот день можно решить исход войны с племенем Чаки. Только бы они не повредились при посадке. Впрочем, если что, у меня и другие гостинцы найдутся. Вот только найдётся ли сам флайер?..

Я стоял на берегу реки и растерянно озирался вокруг. Это же то самое место! Я даже узнал раздвоенное дерево, к которому пришвартовал свой летучий, временно ставший плавучим, корабль. На совесть привязал, кстати говоря, потому что трос по-прежнему обмотан вокруг ствола. А самого флайера нет. Куда же он пропал? Ведь не улетел же? На всей планете найдётся всего лишь три человека, способных поднять флайер в воздух. В том случае, если бы он был исправен. Так что же здесь произошло?

Ответ обнаружил один из мальчишек. Наверное, из него выйдет хороший охотник, если с годами не отупеет от последствий гнева Неба. Парень дёрнул меня за руку и показал на широкую ровную борозду, наискось пересекающую русло ручья и уходящее в джунгли. Уже знакомое волнообразное движение рукой подсказало мне, что это след ползуна. И... да, пожалуй, парнишка прав - животное проползло как раз там, где я оставил флайер. И что же, ползун унёс его с собой? Нет, это уже не смешно.

Кто-то из парнишек, кажется, тот же самый, прошёлся по следу ползуна и отыскал мой транспорт. Вернее - то, что от него осталось. Оказывается, зверь честно попытался проползти мимо, но зацепился за аппарат и какое-то время толкал его перед собой. А потом просто переполз через него. Видимо, по рассказам моих спутников я не совсем верно представил себе размеры животного. То есть, я понимал, что оно очень крупное, хотя и не думал, что настолько. Но не учёл того, что оно ещё и очень тяжёлое.

Сталепластовый фюзеляж флайера просто сплющился под исполинским весом чудовища, превратился в блин. И уже совершенно неважно, что хранилось в багажном отсеке, всё равно добраться до него нет никакой возможности. А самое печальное - заметно уменьшились наши шансы быстро и безболезненно покинуть эту гостеприимную планету. Глупо надеяться на то, что флайер Шэррика уцелел, и совсем уж маловероятно, что сам Марвин прилетит на нём к нам. Наоборот, я предполагал, что это нам придётся его разыскивать. На моём флайере. А теперь...

Теперь остаётся лишь надеяться, что он догадается вернуться к катеру и поджидать нас там. Будет разумно, если и я туда отправлюсь. Прямо сейчас. Во-первых, это единственная возможность отыскать нашего адмирала. Во-вторых, в катере тоже может найтись что-нибудь стратегически полезное. И, в-третьих, не лишним будет подготовить его к отлёту с Кассилии. По-моему, причин достаточно.

Только ребят я с собой не поведу. Пусть назад поворачивают. Так мне за них спокойнее будет. И за себя тоже. Что-то мне подсказывает, что не нужно выдавать туземцам местоположения нашей последней надежды вернуться на "Медею". Мало ли как там дальше у Эллен с Фасимбой отношения сложатся.

- Вот что, парни, идите-ка вы домой, - приказал я своим спутникам. - А я ещё немного погуляю. Расскажите дочери Неба о том, что видели, о том, что случилось с её небесным домом. И ещё скажите, что попытаюсь отыскать другой дом. Запомнили?

- Запомнили, - хором ответили ребята, гордые новым поручением.

Ну-ну, надеюсь, Эллен поймёт, что я ей хотел сообщить. Если, конечно, эти Небом ушибленные ничего не перепутают.

Ещё на подходе к деревне я понял, что без меня не скучали. Или я уже забыл, как всё здесь раньше выглядело, или расчищенная от леса территория стала вдвое больше. Но не сказал бы, что свободного места прибавилось. Повсюду виднелись группы туземцев, увлечённых какими-то сложными перемещениями, в которых после некоторого раздумья я опознал строевые упражнения. Вот шеренга вооружённых косами охотников учится одновременно поворачивать направо-налево. А рядом колонна из двух десятков туземцев с короткими кольями на плечах по команде старшего резко остановилась, образовала круг и выставила оружие перед собой. Круговая оборона, и очень даже грамотно выстроенная. А ещё дальше... Бывает же! Я ведь только недавно установил, что дротиками местные жители не пользуются, и вот - на тебе! Пользуются, и с большим энтузиазмом. Упражняются в метании, целясь в грубое чучело, сплетённое из листьев. И сомневаюсь, что это мои информаторы ошиблись. Чует моё сердце, что без Эллен тут не обошлось.

Вот, значит, как она поняла мою просьбу избежать ненужных жертв! Вместо того чтобы начать мирные переговоры, решила обучить туземцев военному искусству. В принципе, логично - обученного солдата убить трудней, но каково же теперь придётся людям Чаки, которым про тактику и стратегию никто не рассказывал? Нечестно это как-то, неправильно.

Впрочем, кажется, за Чаку уже переживать поздно. Народу на плацу явно больше, чем насчитывалось в племени до моей отлучки. А это, во-первых, означает, что в учениях принимают участие мужчины из соседней деревни, во-вторых, что её глава, Чака или кто-то другой, добровольно или нет, но подчинился Фасимбе, и, в-третьих, что, по-видимому, дело всё же обошлось без большого кровопролития. Ура? Нет, не будем спешить с выводами. Сначала нужно переговорить с Эллен.

А вот и она. Прямо Эллен-хан какой-то, или Напоэллен. На ходу делает замечания упражняющимся, одновременно беседуя с Фасимбой, а вокруг суетятся ещё несколько туземцев. Генеральный штаб, не иначе. Но за всеми государственными делами умудрилась как-то заметить меня:

- Грэм! У тебя совесть есть? Мало мне пропажи Марвина, так ещё и ты потеряться вздумал.

В её голосе, помимо раздражения, мне послышалась искренняя тревога. И к чему скрывать, это было приятно.

- А разве тебе ребята ничего не объясняли?

- Объясняли, но не объяснили, - усмехнулась она. - Сам же знаешь, как удобно с ними общаться. Я поняла только, что твой флайер сломан, а сам ты отправился что-то искать. Уж не катер ли?

Я приложил палец к губам, предлагая не обсуждать эту тему при посторонних. Она недоумённо пожала плечами, не разделяя моей тяги к конспирации. Но генералов своих всё-таки отослала.

- Ну, рассказывай! - Я физически почувствовал, как её взгляд ввинчивается в мой мозг в поисках ответа на ещё невысказанные вопросы. - Нашёл катер? В каком он состоянии? Взлететь сможем?

- Один раз - сможем, - коротко ответил я. - И до "Медеи", надеюсь, долетим. А дальше - увидим.

- Понятно, - нахмурилась Эллен.

Да ничего тебе не понятно! Я сам не до конца понимаю, как мне удалось привести катер в близкое к рабочему состояние. На самом деле все мои старания могли закончиться ещё возле шлюза. Если магнитно-вакуумный замок на двери не работает, это ещё не означает, что её можно открыть. Ну, предположим, при наличии хорошего рычага - можно. Но потом её ещё нужно закрыть за собой. Иначе, как в любом уважающем себя шлюзе, не откроется внутренняя дверь. Спасибо конструкторам за то, что механический замок работает независимо от магнитного, каковое обстоятельство и позволило мне проникнуть внутрь, но ничуть не помешает потом выставить счёт фирме-изготовителю. Они-то уверяли, что чужой в катер пробраться не сможет. И неважно, что я свой. Значит, и чужой смог бы.

Так, по принципу "невозможное возможно", я восстановил все жизненно важные системы катера. Кое-где просто заменил микросхемы, а местами переключил механизмы на ручное управление. Вот только произвести пробный запуск не решился, потому что во второй раз моя кустарная схема может уже и не сработать. Причём, в ход пошло всё, что удалось найти в багажном отсеке катера, а на фокусы для туземцев ничего не осталось. Даже роботов, само собой, тоже пришедших в негодность, пришлось пустить на запчасти. И я вернулся в деревню с пустыми руками.

На всё про всё у меня ушло приблизительно четверо суток, и недовольство Эллен в общем-то можно понять. Но не мог же я каждый вечер являться к ней с докладом, а потом возвращаться обратно. Иначе ремонт затянулся бы, как минимум, на неделю. Да и она мне о своих начинаниях тоже не сообщала. А успела-то, как я погляжу, немало.

- Ладно, Эллен, об отлёте поговорим позже, когда действительно улетать соберёмся. Объясни лучше, что у тебя тут происходит?

- А что тут происходит? - удивилась Эллен. - Племя Фасимбы готовится к священной войне. Разве я могу им чем-то помешать?

Как же ей, однако, идёт невинное выражение лица! Я бы и сам поверил, если бы не видел, как она только что командовала учениями.

- Да, но ты могла бы им хотя бы не помогать!

- Грэм, ты же сам хотел обойтись без потерь!

- Без потерь с обеих сторон, - уточнил я. - А теперь Фасимба перебьёт соседние племена, практически не ослабив собственного.

- И что же в этом плохого? - спросила Эллен.

Похоже, она действительно не понимает.

- Плохо, что мы навязываем туземцам не свойственные им формы организации. Здешняя цивилизация ещё не доросла до государств и армий. У того же Фасимбы нет каких-то излишков, каких-либо материальных благ, чтобы охранять их от менее богатых соседей. Здесь нет даже крупных хищников, от которых нужно защищаться всем племенем. Ни к чему туземцам военная наука.

- Но ведь нам же нужно как можно быстрее собрать фрагменты книги! Разве не так? Или ты уже никуда не торопишься?

Опять она пытается объяснить свои действия необходимостью! Но ведь "нам надо" - это не то же самое, что "им надо".

- И чего ты добьёшься в итоге? - насмешливо спросил я. Может, хоть это её проймёт. - Построишь империю "от моря и до моря"? Так ведь она долго не продержится. Основанные на штыках государства обычно непрочны. Мы отсюда рано или поздно улетим, и со смертью Фасимбы всё вернётся к естественному порядку. Если не раньше. Уже после следующего гнева Неба туземцы могут позабыть все твои уроки. С природой тяжело бороться, Эллен!

- Слушай, Грэм, в твоём роду проповедников случайно не было? - раздражённо ответила она. - Ты с таким уверенным видом несёшь полную чушь, что мне даже завидно стало. Какой естественный порядок? Какая-такая здешняя цивилизация? Ты, видимо, забыл, что их предки были цивилизованными людьми, не хуже нас с тобой. А потом под влиянием бурь регрессировали, опустились до первобытного уровня. И без какого-то толчка никогда уже не поднимутся. Ты же сам признаёшь, что у них нет естественных врагов, стимулов к развитию, так? Или ты считаешь, что им и не следует развиваться?

- И в качестве толчка к развитию ты предлагаешь перебить большую часть взрослого населения? - возмутился я. - А потом, после нашего отлёта, порабощённые народы отомстят племени Фасимбы, и людей на Кассилии почти совсем не останется. Это ты называешь развитием?

Меня начало бесить её упрямство. Ведь должна же она понимать, что не права. Что силой туземцев думать не заставишь. А самим им это и вовсе ни к чему.

- Да лучше уж так, чем оставаться дикарями! - Эллен не захотела прислушиваться к доводам разума. - Пусть у них появится естественный враг - завоеватели. Чем больше племя Фасимбы станет притеснять других, тем лучше. Тут-то они и начнут думать, учиться у врага военному искусству. А может, и ещё чему-нибудь. Вот подожди, я ещё подговорю Фасимбу выбить священные слова на какой-нибудь скале. Или хотя бы на том камне, который он использует вместо трона. И пусть все туземцы смотрят на эту надпись, когда Фасимба станет читать молитву. Они будут знать, что эти чёрточки означают слова, и кто-нибудь наверняка захочет запомнить их значение. Пусть всего несколько человек, всего несколько букв. Главное - столкнуть их с мёртвой точки. И я не уверена, что туземцы после бури забудут всё, чему научились. Мы-то с тобой, не забыли. И Фасимба тоже. Было бы только что помнить!

Нет, бесполезно! Спорить с ней можно до тех пор, пока звёзды не остынут, но переубедить и тогда не удастся. А попутно ещё и выяснится, что она старается на благо человечества, а сам ты - зануда и мизантроп.

- Я вижу, ты уже начала подталкивать аборигенов в сторону прогресса, - язвительно заметил я. - И сколько же народу осталось в племени Чаки после этого толчка? Половина? Треть? Четверть?

Какое-то время Эллен непонимающе смотрела на меня. Потом до неё дошёл смысл сказанного, и она... честное слово, она покраснела. Но не от стыда, как простодушно предположил я поначалу, а от гнева.

- Ах, вот ты о чём! - Её ледяные слова со звоном разбивались об меня, как сосульки об плитку тюремного двора в Упернавике. - Что ж, Грэм, ты, конечно, имеешь право не доверять мне. Но на будущее запомни - я не нарушаю своих обещаний без крайней необходимости. Если мы договорились не начинать войну до твоего возвращения, то должно случиться какое-то экстраординарное событие, чтобы я изменила своё решение.

- И что же это было? - со спокойной усмешкой поинтересовался я.

Очень занятно наблюдать за её артистическими упражнениями, но не более того. Благородным негодованием меня теперь не обманешь.

- Просто позавчера в деревню пришёл Чака и попросил у Фасимбы помощи...

- Что-о-о? Чака? Сам пришёл?

- Грэм, у тебя что, появились проблемы с английским? - Теперь уже наступил её черёд иронизировать. - Кажется, я вполне связно объясняю. А если ты чего-то не понял, дождись, пожалуйста, конца фразы.

- Извини, Эллен, - смущённо пробормотал я. - Продолжай. Я тебя слушаю.

- Хорошо, повторяю специально для спейстрейдеров: Чака. Пришёл. В деревню. Сам. И попросил помощи в борьбе с Ночным Врагом.

- Это ещё кто такой? - пропустив насмешку мимо ушей, я сосредоточился на главном.

- Если честно, то я сама не очень поняла, - призналась Эллен. - Сам знаешь, как тяжело с ними общаться. Даже с вождями. Но в общих чертах дело было так: жило себе племя Чаки, поживало, ни о чём, кроме небесного гнева, не печалилось, как вдруг из деревни стали исчезать люди.

- Как, насовсем исчезать?

- Нет, гораздо хуже! Всех их потом находили мёртвыми с абсолютно одинаково перегрызенным горлом. Причём, нападали почему-то только на взрослых, детей не трогали. Но жителей деревни это не очень успокоило, и вскоре Чаке пришлось установить круглосуточное патрулирование вокруг деревни. Но и оно ни к чему хорошему не привело, разве что теперь стали пропадать и патрульные. Когда число жертв перевалило за десяток, вождь вынужден был идти на поклон к соседям.

- Понятно, - несколько погрешил против истины я. - Но почему Чака решил, что это именно один враг?

- Вот тут ты попал в точку, Грэм! Никто этого врага не видел, только его следы, да и то нечёткие. И вот что интересно - таких следов не оставляет ни один известный туземцам зверь. И от этого они ещё сильнее пугаются.

Да уж, неведомое страшит больше, чем уже известная опасность. Но прежде чем расспрашивать дальше, я должен проверить одну версию.

- Эллен, признайся честно, - строго сказал я, - это случайно не ты пугаешь суеверных туземцев?

К моему огорчению, она не удивилась вопросу. Неужели мои укусы настолько предсказуемы?

- Нет, дорогой! - Если бы ядовитые змеи умели улыбаться, то уверен, что их улыбка копировала бы мимику Эллен. - Я показала свои туфли Чаке, и он след не опознал. И, пожалуй, стоит продемонстрировать ему и твои ботинки.

- Спасибо, что предупредила. - Я тоже постарался оскалиться как можно ядовитей. - Пойду, почищу их, что ли? Неудобно как-то перед вождём союзного племени.

- Да уж, сделай одолжение, - поддержала она мою идею. - Не позорь свою хозяйку. У дочери Неба не может быть слуг с немытыми ногами. И лицом, раз уж на то пошло.

Вот и неправда! Я сегодня умывался. Хотя, конечно, давненько это было. И марш-бросок через джунгли вряд ли добавил мне опрятности.

- Не нравится слуга - найди себе другого! - Теперь уже я изобразил оскорблённую добродетель. - Только сначала расскажи, о чём вожди договорились?

- Любопытство - твоя единственная положительная черта, Грэм, - похвалила меня Эллен. - Ладно, слушай. Первым делом Чака попросил Фасимбу на время приютить племя в своей деревне. Переселение закончили к вечеру. А сегодня с утра все воины Чаки начали проходить курс молодого бойца. И у них уже кое-что получается. Если так пойдёт и дальше, послезавтра можно устраивать облаву на зверя. А завтра я планирую отправиться к деревне Чаки и там, на месте обдумать план операции. Пойдёшь со мной?

- Я вообще-то не понял, что там можно обдумывать, если об этом ночном враге толком ничего не известно - ни как он выглядит, ни где живёт...

- Неважно, - оборвала меня Эллен. - На самом деле я и не рассчитываю быстро его отыскать. Но необходимо показать Чаке, что его племя теперь под надёжной защитой, что он не прогадал, подчинившись Фасимбе.

Значит, всё-таки подчинившись. А разве могло быть иначе? Фасимба с помощью Эллен наверняка извлёк максимум выгоды из несчастья соседа.

- А мы-то не прогадали? У Чаки были Священные слова?

- А как же! Хочешь послушать?

- Не то чтобы сгораю от нетерпения, но ты же сама признала, что

любознательность - моё самое уязвимое место.

- Я сказала: любопытство, Грэм, - поправила меня Эллен. - Но как бы то ни было, ты заслужил маленький подарок. Внимай. И трепещи.

Она достала пьезоблокнот из кармана комбинезона... Вот это уже никуда не годится - я даже не обратил внимание на то, что у неё сегодня другой костюм. Наверное, всё-таки сильно устал, продираясь сквозь джунгли. Да и над двигателем катера я вчера бился до победного конца, то есть, до глубокой ночи. Благо, в машинном отсеке не чувствуешь разницы, вечер сейчас снаружи или утро - факел всегда светит одинаково. Вот уж поистине ты вернулся в тёмные века, капитан Брингдаун...

А Эллен тем временем начала читать, изо всех сил стараясь сохранять серьёзное выражение лица. Должен признать, что моё лицо ей в этом мало помогало.

"Со всего мира в дом Синса-Пи приходили бездельники и мудрецы, чтобы посмотреть на эту полосу. Полосу Раса. Сала не спеша посмотрел на полосу, идущую по полу справа от него, и подумал, что она не подходит к устройству дома. Она как бы разрезала главное место и была похожа на безобразный шрам, уродующий красивое лицо. Полоса разделяла стол, весь дом и заканчивалась в углу, рядом с нижним краем вещи, которую Сала не ожидал здесь. Большого старого каменного столба. Здесь блестящая полоса поворачивала, проходила по столбу, поднималась высоко к его вершине и там, наконец, пропадала. Полоса Раса, подумал Сала. Братья спрятали главный камень у полосы Раса"

Внезапно мне расхотелось смеяться. Я подумал о том, что из-за бессмысленных, непонятно кому и зачем понадобившихся слов только по счастливой случайности не погибли десятки людей. Да и счастливого в этой случайности не много, потому что люди всё равно погибли, хотя и в меньшем количестве. Сколько ещё последует за ними, пока мы с Эллен не соберём все фрагменты книги? А когда весь этот абсурд закончится, мне вернут мой корабль. Но стоит ли "Медея" стольких жизней? Ответа у меня не было.

А бессмыслица всё не заканчивалась.

"На хлобе полосу Раса называли также длинной дорогой - это была дорога, проходящая от ночи к полудню. И полос Раса было очень много, потому что из любого места хлобы можно нарисовать длинную дорогу от ночи к полудню. Старейшины спорили, какую из них нужно называть полосой Раса, иначе говоря, никакой дорогой, чтобы от неё проводить другие дороги. Сейчас никакая дорога находится в Лонде и Ринви. Но так было не всегда. До того, как взяли никакую дорогу в Ринви, она проходила через Аришу, точно через дом Синса-Пи. И жёлтая полоса на полу напоминала, что давно здесь проходила главная дорога. И хотя Ринви давно отобрал славу у Ариши, самая первая полоса Раса сохранилась. Значит, сказка не врёт, сказал учитель Сале. Правду говорят, что главный камень лежит под полосой Раса. Не поднимаясь с колен, Сала посмотрел на дом, послушал. Он подумал, что наверху что-то шумит. Посмотрел туда ещё раз. Никого. Я один. Он поднялся и стоя лицом к важному месту сделал три святых знака. Потом повернул налево и пошёл рядом с полосой к столбу".

М-да, всё это очень забавно, но у нас, похоже, совсем другая картина. С дальнего конца деревни послышались испуганные крики, и не один, а с десяток вооружённых мужчин, не пошли, а галопом помчались в нашем направлении. Они тоже на бегу пытались что-то сообщить. И, в конце концов, в их беспорядочных воплях мне удалось различить два слова: "ночной враг".

Паника - вещь заразительная, и мы с Эллен тоже начали тревожно озираться по сторонам. Никакого врага поблизости не наблюдалось. Зато неизвестно откуда появился Фасимба с адъютантами. И тут же принялся восстанавливать порядок. При звуках его не очень-то мощного, но властного голоса воины тут же успокоились настолько, что один из них сумел внятно объяснить, с чего вдруг поднялся такой переполох. И выяснилось, что дело тут вовсе не в разыгравшемся воображении перепуганных соплеменников Чаки. Тревога не была ложной. На окраине деревни действительно видели следы ночного врага. Очень чёткие, недавние следы.

Фасимба задал несколько уточняющих вопросов и уже открыл рот, чтобы отдать приказание, когда докладчик его опередил. Он заорал так, будто бы враг только что подкрался к нему сзади и укусил в самое беззащитное место. Фасимба раздражённо обернулся к паникёру, но тот продолжал напрягать голосовые связки, скосив глаза куда-то себе под ноги.

- След! - надрывался он. - След врага! Здесь!

- Да где же, олух царя небесного?! - не выдержала Эллен. - Пальцем покажи!

Туземец отчаянно затряс головой, предпочитая, видимо, быструю и лёгкую смерть от руки дочери Неба неизвестной опасности. И только когда Фасимба повторил приказ, он зажмурил глаза, быстро наклонился и прикоснулся рукой к какой-то выемке в земле. В этой ямке без труда угадывался отпечаток ботинка. Моего ботинка, разумеется. Откуда здесь другие?

Вероятно, не только меня осенила эта гениальная мысль. Фасимба с некоторой опаской подошёл ко мне и, глядя снизу вверх, прошуршал севшим от волнения голосом:

- Наступи ногой. Сюда.

Я выполнил указание, потом шагнул в сторону и по нависшей над поляной тишине сразу догадался о результате. А если бы и не понял, плотное кольцо направленных на меня кос объясняло ситуацию красноречивей любых слов. Туземцы поймали ночного врага даже раньше, чем планировала Эллен.

Однако она не пожелала упускать инициативу из своих рук и властным тоном, не позволявшим усомниться, кто теперь на самом деле командует племенем, распорядилась:

- Свяжите ему руки!

Внутренне я всегда был готов к её предательству, но чтобы вот так запросто отдать меня в лапы дикарей. Нет, такого я не ожидал.

- Эллен, да ты в своём уме? Ты что, веришь, будто бы я всё это время...

- Молчи и не сопротивляйся! - рявкнула она не меня, как на настоящего слугу. - Пока ты на свободе, они вообще не захотят слушать моих объяснений. - И увидев, что окрик не возымел действия, трагически возвела глаза к небу. - Грэм, старый упрямец, когда ты, наконец, научишься доверять мне?!

"Когда ты научишься не подставлять меня", - хотел ответить я, но не успел. Самый храбрый из туземцев внезапно толкнул меня в спину. Я сделал вынужденный шаг вперёд, и не опусти туземцы вовремя свои косы, трудно сказать, чем бы всё это закончилось. А так у меня оставался шанс удержаться на ногах, если бы расторопные дикари не помогли мне упасть. А выкручивать руки за спину, как выяснилось, прекрасно умеют и на отсталых планетах.

Следует признать, что недоразумение разрешилось достаточно быстро. На этот раз мне не пришлось провести ночь в гордом одиночестве, со связанными руками и кляпом во рту. Я даже не успел толком поразмышлять над справедливостью древнего изречения "история повторяется дважды". Зато классическая поза мыслителя - руки за спиной - навеяла мне некоторые другие соображения. Правда, если строго следовать канонам, мне при этом полагалось бы ещё и прогуливаться. Но ничего, я и так, уткнувшись лицом в землю, справился с задачей.

Для начала пришлось допустить, что передо мной не разыгрывали комедию в постановке Эллен, Фасимбы или другого специально приглашённого режиссёра. Туземцы действительно напуганы убийствами, они на самом деле видели таинственные следы в деревне Чаки, и эти следы в точности совпадают с отпечатком моего ботинка. Вряд ли даже примитивные дикари перепутают ботинок, например, с копытом животного. Пожалуй, как раз у них, привыкших читать лесные следы, как цивилизованный человек - увлекательную книгу, меньше всего шансов на подобную ошибку. Не говоря уже о том, что копытных млекопитающих на Кассилии не существует.

Зато существуют ботинконосящие приматы. И вопреки мнению туземцев, не один, а, как минимум, двое - я и Марвин. Если мы давно уже ничего не слышали про адмирала, это ещё не означает, что с ним за это время ничего не происходило. И, по-видимому, произошло нечто неприятное, чтобы не сказать страшное. Парень, конечно, и раньше отличался кое-какими странностями. Но при всей симпатии к Шэррику я не могу представить, с чего бы ему вдруг вздумалось нападать на несчастных туземцев.

А с другой стороны, если не я, значит, он. А я ведь точно ни на кого не нападал. Так какого же квазара меня поймали-арестовали? Ладно Чака с Фасимбой, но Эллен-то уже должна была догадаться, что тут происходит. Почему мы до сих пор не отправились на поиски Марвина? И даже если эту операцию отложили до утра, руки мне можно развязать прямо сейчас. Больно уж нос чешется. К большой охоте, должно быть.

За этим предчувствием меня и застало появление Эллен. Я бы сказал, появление её туфель, потому что другие подробности в моём положении разглядеть было проблематично. А потом появились ещё и руки, быстро развязавшие верёвку и перевернувшие меня на спину.

- Всё, Грэм, ты реабилитирован, - устало вздохнула Эллен. - Поднимайся, разговор есть.

- Нет, я лучше ещё немного полежу, - проворчал я в ответ. - Привык уже как-то.

- Ну, ты сам во всём виноват! - Она присела рядом со мной. - Зачем отпустил мальчишек? Они бы твоё алиби подтвердили.

- А заодно рассказали бы, где находится наш катер.

- Ну, и рассказали бы! Что с того? - Рука Эллен потянулась за сигаретами. - Туземцы всё равно побоялись бы к нему подходить. В общем, хуже бы не было. Знаешь, как я намучилась, доказывая твою невиновность?

Я приподнялся на локте и улыбкой объявил перемирие.

- Спасибо, конечно, но это мы с тобой вместе беду накаркали. Нечего было про ботинки шутить.

- Точно, - согласилась она. - И кто тебя за язык дёргал?!

Меня? А она, стало быть, опять ни при чём? Неизлечимый случай.

- Ладно, не обо мне речь, - вспомнил я о главном. - Ты хоть поняла, кто такой на самом деле этот ночной враг?

- Ещё как поняла, - вздохнула Эллен. - Я слишком много о нём знаю, чтобы не понять.

Я вопросительно посмотрел на неё. Она старательно затянулась, глядя куда-то в сторону. Я уставился в том же направлении. Ну, не упрашивать же её. Сказала "а", скажет и остальные буквы.

Плохо затушенный окурок отлетел в заросли папоротника. Ох, и устроит она когда-нибудь лесной пожар!

- Видать, пришла моя очередь ябедничать, Грэм, - решилась, наконец, она. - В биографии Марвина тоже есть кое-какие особенности, о которых он не любит распространяться.

Ага, так я и поверил твоему сожалению. Слишком удобный случай для сведения счётов, чтобы промолчать.

- Рассказывай, рассказывай! - подбодрил я её. - Что же скрывает наш славный адмирал? Надеюсь, он не людоед?

По выражению её лица я сразу понял, что шутить не стоило.

- Ещё хуже, Грэм! Он вообще не человек.

- Что значит "не человек"? Киборг, что ли?

Странно. Я не очень знаком с психологией киборгов, но, по-моему, они не должны страдать астрофобией. Да и энциклопедическими знаниями Марвин не блещет. А уж образованием своих питомцев в лабораториях просто обязаны заниматься с особой тщательностью. Кому может понадобиться тупой киборг?

- Нет, не в этом смысле, - слабо улыбнулась Эллен. - Как бы тебе объяснить... Ты не хуже меня знаешь, что биотехникам не составит большого труда перенести твоё сознание в мозг другого существа, клонированного из твоих клеток, или чьих-то других по желанию заказчика. Даже на молодых мирах, вроде Упернавика, такая операция технически осуществима.

- Спасибо за лекцию, Эллен, - не удержался от иронии я. - Но ты совершенно права - я и до встречи с тобой немного интересовался этим вопросом.

- Но вряд ли ты знаешь, что и Ксирдаль тоже им интересовался. - Она чуть повысила голос. Видимо, моё замечание как-то её задело. - И гораздо серьёзней, чем ты. Зефирен финансировал исследования в области совмещения человеческого мозга с развитыми инстинктами животных. Проще говоря, пытался пересадить клону человека сознание собаки.

- И зачем это ему понадобилось?

- Понятия не имею. Грандмастер никогда не отчитывался мне в своих действиях и их мотивах. Но точно знаю, что его опыты увенчались успехом. И после нескольких удачных экспериментов Ксирдаль решился на операцию для своей любимой овчарки Адмирала.

- Как-как? Адмирал? Марвин?

Я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Представляю, каково ему было слушать по нескольку раз в день своё настоящее имя! Неудивительно, что Марвин так остро реагировал на мои насмешки.

- Но, чёрт возьми, я всё равно не понял - зачем?

Эллен пожала плечами. Повертела в руках пачку сигарет и положила её обратно в карман.

- Ну, допустим, Зефирену хотелось иметь в своём окружении абсолютно преданного человека, которому можно всецело доверять, - предположила она. - Но он прекрасно понимал, что таких людей не бывает. А вот собака - другое дело. Она никогда не предаст хозяина. А ум для помощника не самое главное. И согласись, Марвин вовсе не такой идиот, каким ты его старался представить. Биотехники хорошо поработали над развитием его мозга.

- Что ж, учитывая всё то, что сейчас сказала - да, не такой, - согласился я. - Высокоразвитая личность. Но ведь эта операция наверняка проводилась незаконно.

- А кто может запретить почтенному грандмастеру поступать так, как ему вздумается? - горько усмехнулась она. - Не правительство же? Да и сомневаюсь я, что кто-то, кроме доверенных сотрудников и самих биотехников, знал об этом. У Ксирдаля хватило бы средств оплатить тысячу подобных операций, и ему ничего не стоило прибавить к счёту скромную сумму за обеспечение полной секретности.

Да, такое вполне могло произойти. Я лично знал нескольких человек, которые клонировали для себя жён. Идеальных, на заказ. А Ксирдаль создал себе идеального слугу. Велика ли разница? Если клиент платит, для него сделают всё возможное и невозможное. Только Марвина-Адмирала никто не спросил, хочет ли он стать человеком.

- Бедняга Марвин! - искренне огорчился я. - Не стоило мне так издеваться над ним. Но ведь я же ничего не знал. Помнишь, он рассказывал, что ему хочется завыть при виде звёзд?

- Помню, - Эллен опять закурила. - Мне тоже было его жалко. Но не могла же я раскрыть его тайну? Он бы мне этого не простил. Как я не простила ему...

- А что с ним сейчас творится? - спросил я, уводя разговор с опасной темы. - Ведь это он нападает на туземцев. Зачем?

- Да откуда я знаю?! - Эллен заметно нервничала. - Хотя, нет, догадываюсь. Человеческий мозг - очень сложная система. Тем более, перестроенный мозг. Достаточно малейшего толчка, чтобы нарушить его работу. А толчок, в смысле, магнитная буря, был совсем не шуточный. Даже нам несладко пришлось, а уж как эта буря повлияла на Марвина - боюсь, даже специалист не сможет предсказать.

- Значит, парень сейчас не контролирует себя, - озвучил я диагноз. - Озлоблен, либо испуган, но в любом случае, вряд ли пойдёт на контакт. Возможно, он даже не поймёт нас, если мы с ним заговорим. Что же делать?

- Не знаю, - уже в который раз вздохнула Эллен. - Мне пока ясно только одно - туземцев к этому делу привлекать нельзя. Они сами перепугаются и Марвина напугают, а нам потом расхлёбывать. Мне и так придётся убеждать Чаку и Фасимбу, что зверь больше не опасен. А если при поимке ещё кто-то погибнет, вожди могут заупрямиться и потребовать расправы над Марвином.

Да, этого допустить никак нельзя. Но сможем ли мы поймать Марвина вдвоём? Да что там поймать, хотя бы отыскать его. Видимо, всё-таки придётся на первом этапе использовать туземцев. Пусть отыщут его следы, а дальше я сам всё сделаю. Попытаюсь что-нибудь сделать. Эх, как бы мне сейчас пригодились ампулы с усыпляющим газом! Но скутер, в котором они лежали, превратился в лепёшку, с хвостиком из оборванного каната.

Каната... А ведь здешние верёвки совсем не плохи! Я два раза испытал на себе их прочность, и не смог даже ослабить узлы. Что если попробовать поймать Марвина в верёвочную петлю? Или даже сплести сеть.

- Эллен! Зови Фасимбу! Кажется, я знаю, что делать.

У моего блестяще продуманного плана отыскалось всего одно слабое место. Но очень слабое. Исполнять самую важную и опасную часть операции предстояло именно мне. Вожди согласились не убивать Ночного Врага лишь в том случае, если мы с Эллен сами его поймаем. То есть, туземцы его выследили, благо теперь было точно известно, как этот враг выглядит. И согласились помочь в подготовке западни. А дальше, мол, ваше дело.

По-человечески их понять можно. Если честно, я вообще не очень рассчитывал на помощь аборигенов. Но меня тоже не радовала перспектива остаться один на один со свирепым хищником, в которого превратился наш милейший Марвин. Но кто-то же должен заманить его в ловушку. А вариантов осталось только два - либо я, либо Эллен. А она в данный момент всё-таки являлась женщиной. И что бы я там про неё ни думал, но прятаться за её спиной было как-то неловко. Настолько, что даже страх не смог эту неловкость перебороть. Не мог до поры до времени.

И вот теперь я шёл по горной тропинке - а Марвин устроил себе логово в горах, милях в пятнадцати за деревней Чаки - и с трудом сдерживая дрожь в коленках, думал: какого чёрта я ввязался в это дело? Пусть бы Эллен и Марвин сами решали свои проблемы, и проблемы своего босса Ксирдаля. Если он посылает на задание человека с нестабильной психикой, если вообще эту существо можно назвать человеком, то почему я должен исправлять чужие ошибки?

В принципе, у меня был ответ на этот вопрос: потому что оба моих партнёра должны остаться в живых к концу экспедиции и подтвердить, что я выполнил все обещания. Только тогда Ксирдаль вернёт мне корабль. Правильно, так я на самом деле и думал, но в глубине души понимал, что есть и ещё одна причина. Я не мог допустить, чтобы Эллен посчитала меня трусом. Даже после всего того, что я узнал о ней - всё равно не мог. И называйте это предрассудком, мальчишеством, идиотизмом, в конце концов, но мне проще было рискнуть своей жизнью, чем её.

Всё, хватить копаться в собственных комплексах, пора подумать о деле. Вон за той грядой, в ложбине, меня ждёт встреча с человеко-зверем, загрызшим более десятка ни в чём не повинных дикарей. И я должен первым увидеть его, а потом дать увидеть себя. И постараться сделать так, чтобы Марвин за мной погнался. А если он первым почует моё приближение, то может напасть неожиданно, из укрытия. И тогда у меня не останется никаких шансов не то чтобы заманить его, а даже просто убежать самому. И я заранее решил подбираться к врагу против ветра. Может, собачий нюх к Марвину и не вернулся в полном объёме, но всё равно он должен различать запахи лучше обычного человека. И пусть карабкаться по скалам не очень удобно, лучше уж содранные колени, чем перегрызенное горло.

Последнюю часть пути я преодолел, подтягиваясь на руках. Осталось забросить локоть вон на тот верхний камень, и всё, дальше будет легче. Теперь нужно осторожно поглядеть вниз. Где-то там должен прятаться Марвин.

Должен, но не обязан. Увидеть его оскаленные зубы совсем рядом с собственным носом я был не готов. Но всё, может, и обошлось бы, если бы я не перевёл взгляд на его глаза. А глаза были страшные. Даже самый озлобленный человек никогда так не смотрит. Он всё-таки видит в тебе противника, которому нужно сломать нос, выбить зубы, свернуть челюсть. А сейчас на меня смотрели как на еду.

Я инстинктивно поднял правую руку, чтобы защититься, но не сумел удержаться на одном левом локте. Рука соскользнула, и я покатился вниз.

Всё, что уцелело во время подъёма, я ободрал при спуске. Падение произошло стремительно, всего за несколько секунд. Подниматься пришлось гораздо дольше. И тогда - на гору, и сейчас - на ноги. Но когда я, наконец, встал, придерживая ушибленный локоть, Марвин уже приближался ко мне. Вот он сделал последний прыжок, на какой бы я вряд ли решился даже в молодые годы, и приземлился в двух метрах от меня.

Я невольно попятился назад. Он недовольно зарычал. Не сказал бы, что его рычание сильно напоминало собачье. Это был рёв могучего хищника, раздражённого тем, что добыча имеет наглость убегать. И в нём явно слышался приказ не двигаться. Но я, даже если бы очень хотел, не смог бы подчиниться.

Пробежав на одном дыхании метров двадцать, я едва не споткнулся о камень, каких на дороге валялось множество. И это помогло мне собраться с мыслями. Во-первых, необходимо смотреть под ноги. Во-вторых, определить, в какую сторону бежать. Ага, западня подготовлена в расщелине, вон за той скалой. Там нас с Марвином поджидают туземцы, возглавляемые Эллен. По плану, я должен пробежать мимо разложенной на земле сетки, в которую и попадётся преследователь. Сеть тут же затянут, и Марвин из неё уже не выберется.

Так, а мне-то сейчас что нужно сделать? Изобразить испуг? Ну, это у меня получилось без проблем. Увлечь за собой Марвина? Я оглянулся на бегу - тоже получилось. Даже слишком хорошо. Он бежит всего в нескольких шагах позади меня. Надо бы прибавить ходу, но какое там! Я уже начал задыхаться и с трудом мог выдерживать набранный темп. А до поворота в расщелину ещё метров двести.

Ну, давай же, беги! Это тебе не тренажёр, тут выбирать удобную скорость не приходится. Сколько там осталось? Сто метров... Пятьдесят... Двадцать...

Всё, поворот! И бонусные десять шагов. Но ноги почему-то не слушаются. Особенно левая. Просто отказывается сдвинуться с места. Нет, она не сама отказывается, её что-то держит. За что же я мог зацепиться? Ведь мы с Эллен здесь всё проверили, всё расчистили! И никак не могли не заметить этот ярко-красный корень. Или не корень? Корни не могут так растягиваться, извиваться, сжимать ногу. Да он не просто сжимает, он тянет меня куда-то к скалам! А может, и не к скалам, а вон к тому неправильной формы камню, что пристроился у самого входа в расщелину. Да, точно, к нему. И вовсе это не камень, а какая-то закрученная в спираль труба. Именно из её отверстия и тянется этот не то канат, не то лиана, не то...

Чёрт возьми, да мне же про такое рассказывали! Это же щупальце прилипуна, местного хищного животного! Или правильнее сказать моллюска. Да какая разница, если он меня съесть хочет? А я даже не догадался уточнить, что случается с теми охотниками, которым не удалось вырваться. Знаю только, что нужно это щупальце косой отрубить. А я как назло оружия с собой не взял. Посчитал, что иначе могу спугнуть Марвина. Вдруг он не решится напасть на вооружённого человека? Зато на безоружного точно набросится. И ведь правильно рассчитал, только забыл, что здесь есть и другие хищники.

Да, а сам Марвин куда подевался? Он же мчался за мной по пятам. И вряд ли захочет уступить добычу какому-то прилипуну. Если он сейчас на меня прыгнет, я ведь даже увернуться не смогу.

Нет, это ж надо так влипнуть. Как в древней сказке, когда за охотником одновременно гнались крокодил и лев. Правда, там звери, в конце концов, про охотника забыли и друг на друга бросились. Так то в сказке. А меня в действительности могут съесть. А Эллен почему ничего не предпринимает? Ну да, я же сам приказал ни в коем случае не вмешиваться. Но ведь случаи разные бывают. Иногда можно и нарушить приказ. Хотя, ей всё равно не успеть...

Я попытался обернуться и отыскать Марвина, но в этот момент прилипун резко дёрнул меня за ногу. Уже падая, я увидел человеко-пса. Он стоял, чуть подавши корпус вперёд, как борец перед схваткой. Рот широко открыт, зубы оскалены, хорошо хоть слюна не капает. Но почему-то он не спешит атаковать. И глаза у него сейчас какие-то странные, человеческие какие-то, задумчивые. Неужели?..

Ну, а мне раздумывать некогда. Я вытянул руку перед собой, из-за чего прилипуну удалось протащить меня ещё пару метров, и закричал:

- Марвин! На помощь!

Он услышал. Вздрогнул, выпрямился и склонил голову на бок, словно ожидая продолжения. Но ничего нового мне в голову не приходило, и я только повторил:

- Помоги, Марвин!

Он зарычал, снова пригнулся и прыгнул. Рядом со мной, но всё же не на меня, а на щупальце. Ухватил его обеими руками, открыл рот и укусил. Я тут же почувствовал, как петля на моей ноге дернулась и ослабла. Марвина развернуло и бросило на камни так, что он разжал зубы. Но и щупальце мгновенно исчезло за скалой. Вместе с раковиной. Вероятно, прилипун, когда тащил меня к себе, другими щупальцами удерживался за камни, расположенные снаружи ущелья. И когда отпустил меня, его самого унесло к этим камням.

Я не стал дожидаться его возвращения, вскочил на ноги и побежал вглубь расщелины. Нога, правда, побаливала, но пока позволяла двигаться. Вот и сетка, старательно присыпанная листьями, песком и мелкими камнями. Если не знаешь, что она здесь, ни за что не разглядишь. Я прижался к скале, чтобы самому не попасть в капкан, и оглянулся на Марвина. Что он теперь будет делать?

Он подходил не спеша, морщась и выгибая ушибленную спину. И вдруг остановился, не дойдя всего пару шагов до сетки. Что же ты медлишь? Раздумал нападать? Или почувствовал ловушку? Раньше ты не был таким осторожным. Ну, делай же что-нибудь!

Но он стоял и молча, тяжело дыша, смотрел на меня. Мне бы тоже не помешало сейчас отдышаться, но я не мог позволить себе такой роскоши. Если он ничего не предпринимает, значит, я должен сделать первый шаг. Какой? Куда? К нему или от него? Вроде бы Марвин в последний момент узнал меня. Почему бы не проверить?

- Мар-вин! - медленно и спокойно позвал я. - Ты помнишь меня?

Он опять наклонил голову. Глаза, не отрываясь, смотрят на меня. Ноздри шумно втягивают воздух. Надо продолжать заговаривать ему зубы.

- Я - капитан Брингдаун. Мы вместе прилетели сюда на космическом корабле. Ты, я и Эллен. Ты помнишь Эллен?

Непонятная гримаса пробежала по его лицу. Может, не стоило называть её имя? Нет, если он начал вспоминать, пусть и её вспомнит.

- Марвин, иди ко мне! Я - капитан Брингдаун, твой друг.

Он сделал неуверенный шаг вперёд и снова остановился. Посмотрел на меня и вдруг полупроговорил-полупрорычал:

- Брррынгдннн!

Может быть, мне просто послышалось, но я очень хотел верить, что он меня узнал. То есть, очень не хотел снова оказаться в роли преследуемой жертвы. Но уверенности в том, что Марвин окончательно пришёл в себя, у меня, конечно же, не было. Значит, нужно постараться выполнить первоначальный план.

- Умница, вспомнил! - приговаривал я, протянув руку и медленно, осторожно приближаясь к нему вдоль скалы. - А теперь вспомни Эллен. Ну же! Эл-лен.

Он отступил ровно настолько, насколько я приблизился.

- Эрррль.

Речь возвращалась к нему с трудом.

- Впомнил? Молодец! - похвалил его я. - Вспоминай дальше! Нас послал сюда Зефирен Ксирдаль.

- Ксиррр... даль, - повторил Марвин и вдруг чисто по-собачьи встряхнулся всем телом. А затем добавил уже с человеческой интонацией в голосе. - Хозззяйн.

- Правильно, хозяин, - согласился я и опять поманил его. - Хочешь увидеть хозяина? Тогда иди ко мне.

Он сделал несколько неуверенных шагов и остановился на расстоянии вытянутой руки от меня. Что ж, ты действительно молодец, Марвин. Ты защищал меня. Может быть, даже спас мою жизнь. А теперь я должен спасти твою. Пусть даже ценой предательства. Но тебя сейчас нельзя оставлять на свободе. Иначе туземцы не согласятся оставить тебя в живых.

- Молодец, Марвин! - ласково сказал я, протянул руку, шагнул вперёд и...

Да, я поступил не по-джентльменски, но так было нужно. Я толкнул ничего не подозревающего Марвина туда, где пряталась сеть. Эллен с туземцами, спрятавшиеся где-то наверху и видевшие всю сцену, резко дёрнули за верёвки, и сеть сомкнулась над головой Марвина.

- Брррынгдннн! - отчаянно крикнул он, и в голосе его мне послышалась вся гамма по-настоящему человеческих чувств. Удивление, растерянность, страх, обида, гнев, разочарование и упрёк.

Всё, операция закончена. Но кто бы знал, как у противно сейчас у меня на душе!

Только через две недели Марвин перестал рычать и бросаться на ограждение, когда я подходил к его клетке. Её устроили по тому же принципу, что и жилые дома, в корнях дерева на краю деревни. Вожди потребовали держать пленника взаперти до тех пор, пока сами не убедятся в том, что Ночной Враг перестал быть врагом. И, наверное, они правильно рассудили. Марвин не забыл предательства и свирепел от одного моего вида. А я упорно, по несколько раз в день объяснял ему, что не мог поступить иначе. Что так нужно для его же благополучия, и чем меньше он будет буйствовать, тем скорее выйдет на свободу.

Не уверен, что он всё понимал, но слушал, и мне пока этого было достаточно. А к концу третьей недели он стал повторять за мной отдельные слова и даже короткие фразы. Наш приятель постепенно возвращал себе человеческий облик, и это не могло не радовать. Но я всё равно вздрогнул от неожиданности, когда он сам заговорил со мной, по-прежнему растягивая звук "р":

- Марррвин... пррростил... Грррэма.

Я не знал, что ответить, и просто радостно улыбнулся. Он неуверенно повторил мою улыбку. Вышло не слишком удачно, но это определённо уже был не звериный оскал.

- Марвин! Ты можешь говорить?! - запоздало удивился я. - Ну, рассказывай скорее, что с тобой произошло?

Он долго обдумывал мои слова, потом долго подбирал свои.

- Маррвин не знает.

- Когда рассказываешь о себе, о Марвине, просто говори "я".

- Я не знает, - послушно повторил он.

Я не стал поправлять его ещё раз. Пусть говорит, как может. Только бы не рычал.

- Я летел... потом упал... потом больно, - рассказ получался коротким и отрывочным, но зато по существу. - Уснул... а проснулся не я.

Ничего себе! Он, оказывается, уже может объективно оценивать своё состояние.

- Значит, ты понимаешь, что болел?

Он кивнул, опять совсем по-человечьи.

Очень хорошо. Теперь попробую задать неприятный вопрос.

- А зачем ты убивал людей, Марвин?

Он отшатнулся, испугавшись моих слов, отвернулся, но через мгновение снова посмотрел на меня, как бы спрашивая, нужно ли отвечать. Нужно, Марвин, нужно. Не сейчас, так потом. Никуда ты от своей памяти не спрячешься. Давай, парень, выговорись - самому легче станет!

- Я не хотел, - медленно, обдумывая каждое слово, сказал он. - Я искал тебя и Эллен. Но находил других людей. И они мне не нравились. От них пахло страхом. Я не хотел их убивать, - повторил Марвин, болезненно скривив лицо. - Я хотел, чтобы они замолчали.

Я сочувственно покачал головой. Что сделано, то сделано. Но очень важно, что он всё понимает и сожалеет о случившемся.

- А теперь ты бы не стал убивать людей? - Я решил подсказать ему выход. - Даже тех, кто боится тебя и неприятно пахнет.

- Не стал бы, - с готовностью согласился он и снова начал оправдываться. - Я ведь был больной, а теперь здоровый.

Марвин смотрел на меня с надеждой. Он уже догадался, что не в моих силах выпустить его на свободу. Но я всё же могу замолвить за него словечко, как-то повлиять на вождей. Но я не стал обнадёживать Марвина, а просто пообещал вернуться вечером.

И тут же отправился к Эллен, чтобы сообщить радостные новости.

- Очень хорошо, - пробормотала она, не отрывая взгляд от пьезоблокнота. - Я расскажу Фасимбе. А ты держи меня в курсе.

- А ты сама не хочешь к нему заглянуть?

За всё это время она ни разу не навестила Марвина. И, кажется, не очень рвалась. Да, ей постоянно приходилось обсуждать с вождями важные военные вопросы, но при желании она всё же могла выкроить время и для него. Но, видимо, не хотела. Что ж, её дело. Я ведь тоже старался избегать военных советов, мотивируя свой отказ тем, что очень занят Марвином.

- А зачем, Грэм? - удивилась Эллен. - Я и так всё знаю. Ты ведь целыми днями торчишь у него, а потом весь вечер только о нём и говоришь.

- Ну, как хочешь.

Она всё-таки подняла голову. Наверное, ей не понравилось, как я произнёс последнюю фразу. Так ведь и мне её слова не пришлись по вкусу.

- Грэм, сколько раз можно повторять - я не люблю диких животных, - раздражённо сказала она. - Мне вполне хватает общения с Фасимбой и его друзьями.

Ладно, не стоит требовать от Эллен слишком многого. Она и так потрудилась на славу. Вопреки моим ожиданиям, империя создавалась без излишнего кровопролития. Из пяти соседних племён только два рискнули не подчиниться. Причём, одно из них разбежалось после первой же незначительной стычки.

С другим объединённой армии Фасимбы и Чаки пришлось воевать по-настоящему. Даже после того, как деревню взяли штурмом, даже потеряв половину своих воинов (по большей части - из-за лёгких ранений), вождь Мшика не пожелал сдаться. Он попытался организовать партизанскую войну и несколько раз совершал стремительные набеги на лагерь врага, не нанося, впрочем, значительного урона. Но силы Фасимбы с каждым новым союзником продолжали увеличиваться, а Мшика только терял сторонников. Всё реже он решался на вылазки, и всё труднее ему становилось избегать ответных ударов. И когда в плен попалась его семья, смелый вождь вынужден был сложить оружие. Так у Фасимбы появился решительный и умелый помощник, а у Эллен - седьмой фрагмент книги.

Откровенно говоря, он оказался ничем не лучше предыдущих. Разве что чуть более коротким, но таким же бессмысленным. На этот раз люди с другими именами - Лэнгна и Сфита, искали в другом небесном доме - доме Всита-Мситы, шар каменного Нвуты. Впрочем, я уже начал подозревать, что имена одни и те же, просто каждым рассказчиком они произносятся по-разному. А вот что, где и зачем они искали, так и не догадался. Как не понял и того, с какой стати эти поиски должны меня волновать. Окончательно добило меня повторение ритмического отрывка - то ли детской считалки, то ли магического заклинания, уже встречавшегося в откровениях одного из вождей:

"Лдона, там воина похоронил отец.

Ибо рассердился на него Птинфа.

Найди у могилы шар, цветок Раса.

Это подсказка, где спрятан плод"

Возможно, это действительно настолько важно, что стоит повторить дважды. Возможно, тут и в самом деле содержится какая-то подсказка, но я её так и не понял. Мне всегда не доставало усердия в изучении священных текстов. И если есть на свете что-то, доставляющее мне ещё меньшее удовольствие, то это, конечно же, беседы с вождями.

- Ну, и что говорит наш будущий император?

У нас уже вошло в привычку так именовать Фасимбу, и обычно после титула следовала целая волна относительно беззлобных шуток в адрес вождя. Но Эллен явно была не в духе и даже не попыталась изобразить улыбку.

- Император так поглощён собственным величием, что уже почти ничего не говорит. Лишь иногда изрекает очередную мудрость и опять надувает щёки. А между тем нам в ближайшее время грозят крупные неприятности.

Так значит, дело вовсе не в настроении. И на самом деле она рада выздоровлению Марвина, просто думает сейчас о другом.

- У нас проблемы? - насторожился я.

- Пока нет, - ответила Эллен таким устало-безнадёжным голосом, что ничуть меня не успокоила. - Но если Фасимба не прислушается к моим предупреждениям и срочно что-нибудь не предпримет, то потом будет долго жалеть об этом.

- Да в чём дело-то?

Я уже догадывался, что будет дальше, и услужливо чиркнул зажигалкой. Но пламя никак не желало разгораться. Да и пора бы уже аккумулятору разрядиться, мы уже больше месяца гостим на Кассилии. Эллен так и не прикурила, и с ещё большим раздражением вернула сигарету в пачку.

- Помнишь, Грэм, как мы с тобой радовались, что новости в джунглях распространяются на удивление быстро?

Конечно, я помнил. Ведь не просто же так к Фасимбе, можно сказать, добровольно присоединилось три соседних племени? Узнав, с какой силой им предстоит столкнуться, большинство вождей предпочли участь живого труса, а не мёртвого героя. И я не мог не одобрить их благоразумие.

- А как же! - отозвался я. - Если бы не слухи, погибло бы во много раз больше людей.

- Ну да, ты же у нас гуманист. - Эллен сегодня даже язвила без особого вдохновения. - Но теперь эти же слухи сработали против нас. Вчера вечером Мшика принёс тревожные известия. Убедившись, что в одиночку против Фасимбы не выстоять, около десятка приморских племен решили объединиться. Хорошо ещё, что вожди до сих пор не выяснили, кто будет командовать союзной армией, но если всё-таки договорятся, нам предстоит настоящая война.

- Так нужно либо расстроить этот союз, либо напасть прямо сейчас, пока они ещё не собрались вместе, - предложил я.

- Дело говоришь, пацифист! - всё-таки усмехнулась Эллен. - Только у Фасимбы другие планы. Он решил в свою очередь набрать как можно больше союзников, и для этого отправляет отряды дальше на север и юг и даже в тот лес, что находится за горами. Это ж надо такую глупость придумать?! - Блокнот в её руках резко захлопнулся. - Мало того, что он упускает момент для опережающего удара, так ещё и распыляет собственные силы накануне войны. Ну, не понимаешь ты ничего в стратегии, так хотя бы умного совета послушайся! Нет, как же, "Фасимба сказал!" - Я невольно улыбнулся, настолько похоже передразнила она вождя. - А снова убеждать его с помощью Танца Страсти, мне, уж извини, Грэм, как-то не хочется.

Это был запрещённый приём. Можно сказать, удар ниже пояса. Она просто не оставляла мне возможности спорить с ней. Потому что... потому что речь шла уже не о стратегии. И что бы я ни сказал, немедленно оборачивалось против меня. А я ничего и не говорил. Я ждал, что она ещё расскажет. И надо признать, ей таки удалось удивить меня ещё раз.

- Знаешь, Грэм, что я думаю?

Она дала мне возможность ответить "не знаю", но я своим шансом не воспользовался.

- Я думаю, а не пора ли нам сказать Фасимбе "до свидания"?

- Ты что, хочешь переметнуться на сторону приморских племён? - спросил я и тут же сам понял, что сказал глупость.

- Нет, я хочу сосем выйти из игры.

Что ж, это правильно. Фасимба возомнил себя местным Цезарем, и уживаться с ним с каждым днём будет всё труднее. Ещё немного, и он додумается объявить сыном Неба себя любимого, и тогда Эллен будет ему только мешать. А если приморцы возьмут верх, рано или поздно и у них тоже появится такой же самодержец. И повторится та же самая история.

- А как же книга, Эллен? - всё же поинтересовался я.

Она пожала плечами.

- А что книга, Грэм? Неужели ты думаешь, что нам удастся собрать её полностью? У нас даже нет уверенности, что все фрагменты сохранились. Но если и так, сколько времени нам придётся проторчать на этой планете? Нет, Грэм, если Ксирдалю позарез нужна полная версия книги, пусть сам за ней и отправляется. Мы и так сделали очень много - доказали, что она существует, нашли образцы текста и определили сложности, с которыми столкнётся следующая экспедиция. По-моему, достаточно, чтобы потребовать у Зефирена награду и возвратить тебе корабль.

Да кто бы спорил, только не я! Но всё-таки нехорошо получается. Это ведь мы втянули туземцев в войну. По счастью, пока завоевания обходились малой кровью. Но теперь, когда почти неизбежной стала настоящая, жестокая схватка с союзом приморских племён, мы решили покинуть поле боя. Несомненно, наше исчезновение повлияет на боевой дух армии Фасимбы. Туземцы решат, что Небо отвернулось от них, и, скорее всего, потерпят поражение. Многие из них погибнут в бою, других казнят победители. И, чёрт возьми, я буду чувствовать свою вину, даже если и не узнаю, чем кончится дело.

- Нет, Эллен, - решительно заявил я. - Мы не можем бросить Фасимбу и его людей в трудную минуту. Вот когда они победят приморские племена, можно будет подумать о бегстве. А ещё лучше, если мы с тобой попытаемся предотвратить эту бойню. Вот тогда я демобилизуюсь с чистой совестью.

- Что-то я тебя не пойму, - удивилась она. - Ты же был против войны, так? А теперь я тебе предлагаю в ней не участвовать, а ты упираешься?

- В том-то всё и дело, что я был против! Но мы её всё-таки развязали. А теперь, если мы исчезнем, война вспыхнет с удвоенной силой. И никто уже не сможет остановить кровопролитие. Убегать прямо сейчас мне представляется малодушием, подлостью.

Эллен слушала меня, и лицо её медленно краснело. Второй раз за время нашего знакомства вижу её по-настоящему разгневанной, и вынужден признать, что она прекрасна и в гневе. Смотрел бы на неё и не обращал внимания на то, что она говорит. Но слова помимо воли проникают в сознание.

- О чём ты, Грэм? - чуть ли не кричала Эллен. - Какая совесть? Какая подлость? Это просто глупость и ничего больше! Ты, наверное, слишком много времени проводил с Марвином и заразился его безумием. Может быть, ты готов отдать собственную жизнь ради того, чтобы этот тупой дикарь Фасимба и дальше мог наслаждаться властью? Это их проблемы, а у тебя, если помнишь, хватает и своих. Грэм, ты же сам говорил, что мы не в силах переделать этот мир. Так зачем бороться с флюгером?

Вероятно, она хотела сказать "сражаться с ветряными мельницами", но не смогла вспомнить эту древнюю идиому. Впрочем, так даже лучше. Дело как раз в том, что я не хочу быть флюгером, не хочу послушно поворачиваться туда, куда дует ветер. Да, иногда приходится, но такие сделки с совестью не доставляют мне удовольствия.

- Извини, Эллен, но и себя я тоже не могу переделать, - спокойно и твёрдо ответил я. - Не хочу переделывать. Ты можешь идти, куда угодно, а я остаюсь.

Я сказал всё, что должен был сказать, и теперь просто смотрел на Эллен. А она смотрела на меня. Смотрела так, как будто пыталась взглядом сбить меня с ног, пригнуть к земле или поставить на колени. Но я не поддавался, хотя и ощущал всю мощь её гнева. Наконец, она поняла, что не заставит меня изменить решение, и отвернулась, бросив на прощание всего одно слово, которым когда-то уже наградила меня:

- Дурак!

Конечно, дурак. Был бы умным, не стал бы переживать из-за этого, в общем-то, не такого уж и страшного оскорбления.

После вечернего разговора я никак не ожидал утром увидеть Эллен возле клетки Марвина. Собственно, не я её и увидел. Марвин вдруг беспокойно забегал по вольеру, перестал отвечать на мои вопросы, а потом радостно сообщил:

- Эрррлен идёт.

Я этому известию обрадовался гораздо меньше. Не хотелось возобновлять бессмысленный спор. Нет, я остаюсь, как бы она меня сейчас не уговаривала.

- Привет, Марвин! - лёгко и непринуждённо поздоровалась она с пленником, как будто рассталась с ним только вчера, а не месяц назад. - Как самочувствие? Ничего не беспокоит?

- Хочу, чтобы меня выпустили, - без обиняков высказал он своё самое заветное желание.

- Потерпи, дружок, недолго осталось, - как-то уж слишком уверенно ответила она.

С чего бы вдруг? Может, со вчерашнего дня что-то изменилось? Или она всё ещё надеется переубедить меня? Напрасно.

- Грэм, отойдём-ка в сторонку, поговорить надо!

Ну, тебе надо, ты и говори. Я отошёл к соседнему дереву и принялся рассматривать узоры на его стволе.

- Грэ-э-эм! - позвала она. - Грэм, не сердись! Я вчера наговорила лишнего, но ведь ты сам завёл меня своим упрямством.

- Как интересно ты извиняешься, Эллен! - восхитился я. - Прости, но ты сам во всём виноват. Хорошее начало. Представляю, что будет дальше.

Я не надеялся её смутить. Просто хотел показать, что все её уловки наперёд знаю.

- Ладно, не будем ворошить старые обиды, - тут же сменила тактику Эллен. - Не до них сейчас. У меня новости, и очень неприятные.

- Как, опять?!

Она укоризненно поджала губы и покачала головой.

- Грэм, перестань кривляться! Дело действительно серьёзное.

И я перестал. Вовсе не потому, что поверил ей. Просто напомнил себе, что хорошие новости она приносит крайне редко.

- Рассказывай.

Она ещё раз посмотрела на меня, выискивая, где прячется насмешка, но так ничего и не нашла. Вздохнула, и начала.

- Помнишь, когда мы поймали Марвина, ты всё удивлялся, как очутился в горах прилипун?

Ещё бы! Мне ли его не помнить? Три дня потом нога ныла так, что уснуть не мог.

- Так вот, - продолжила Эллен, выслушав мой безмолвный ответ. - Я попросила Чаку рассказать всё, что он знает о прилипунах. Этот зверь действительно постоянно живёт возле воды, это ты верно определил. Но оказывается, иногда он заползает и в горы. И вот что важно - делает он это за несколько дней до гнева Неба. Прилипун каким-то образом чувствует приближение бури, заползает в какую-нибудь горную пещеру и там пережидает катаклизм, а через несколько дней возвращается обратно в джунгли.

- Значит, мы встретились, как раз в то время, когда он из пещеры вылезал? - предположил я, потому что нужно было хоть как-то проявить интерес.

- Видимо, да, - согласилась она. - После бури прошло чуть больше недели, но он, вероятно, немного, задержался. Чака говорит, что прилипун прячется в пещере дня за три до начала бури, и примерно через такое же время выходит наружу.

Очень интересно. Но не настолько же, чтобы называть эту лекцию по биологии неприятными новостями.

- И что же из этого следует?

- Из этого следует, - с интонацией учителя школы для детей с замедленным развитием, (были такие во времена моей юности), объяснила Эллен, - что по поведению прилипуна можно предсказать магнитную бурю. Более того, это единственная возможность хоть как-то к ней подготовиться, потому что Небо здесь гневается без всякой системы и графика. Понятно?

- Да, учитель! Понятно, учитель! Только непонятно, зачем ты мне это всё рассказываешь?

- А затем, что вчера Мшика с отрядом возвращался из-за гор и на перевале видел прилипуна.

- Подожди, ты хочешь сказать...

А собственно, она всё уже сказала. Примерно через три-четыре дня разразится новая буря. У большинства туземцев начисто отшибёт память. И ладно бы они забыли только те строевые приёмы, которым их старательно обучала Эллен. Скорее всего, они не сразу вспомнят, кто мы такие, откуда взялись и что здесь делаем. Меня опять захватят в плен, опять переругаются за право собственности на пленника и опять поведут на суд к Фасимбе. И вся история закрутится заново.

Но это ещё не самое страшное. Воины из соседних племён также забудут, что подчинились Фасимбе. И не могу поручиться, что Чака или Мшика поспешат напомнить им, как было дело. Не исключено, что они захотят вычеркнуть эту неприятную страницу из истории своих племён. Для чего, первым делом попытаются напасть на деревню Фасимбы. И не стоит забывать про соседние племена, у которых есть свои причины не любить нашего императора. И нас с Эллен и Марвином заодно.

Марвин! Вот где главная неприятность! Он же только начал восстанавливать человеческий облик после предыдущей бури.

- А как же Марвин?

- Дошло, наконец? - Эллен выглядела скорее раздражённой, нежели испуганной. - Так оно и будет. У нашего пёсика снова случится помрачение сознания. Он опять превратится в животное, и вполне вероятно, что теперь уже окончательно. А мы ничем не сможем ему помочь, потому что сами будем в отключке.

- Нет, этого нельзя допустить! Нужно срочно увезти его отсюда.

- Нужно, - согласилась она и пристально посмотрела на меня. - Но ты же собирался остаться с Фасимбой до победного конца. Как быть с твоими принципами?

Чего не отнять у Эллен, так это умения оставаться собой в любых ситуациях. Даже когда речь идёт о здоровье, а то и жизни человека, она не может удержаться от дискуссий.

- Причём здесь принципы? Это же наш Марвин! Мы не можем бросить его!

- Значит, ты согласен лететь? - то ли спросила, то ли подвела итог Эллен.

- Да, разумеется.

- И не будешь потом говорить, что это я заставила тебя бросить бедных туземцев?

Что тут можно ответить? Да, некрасиво, непорядочно оставлять Фасимбу и его племя на произвол судьбы, но ведь у нас нет другого выхода. Иногда возникают такие ситуации, когда приходится выбирать из двух зол. Или, если уж быть до конца честным, выбирать свою рубашку. Потеряв сейчас Марвина, я почти наверняка потеряю и свой корабль. А "Медея" для меня важней всех обитателей всех планет Галактики. И лучше уж я предам себя, чем её.

- Нет, не буду.

- Вот и хорошо, - напряжённое выражение мгновенно исчезло с лица Эллен. - Тогда объясни Марвину положение, чтобы он не заупрямился в неподходящий момент. А я пока договорюсь с Фасимбой.

- И как ты ему объяснишь наше бегство? - забеспокоился я. - Вряд ли он обрадуется, узнав о наших намерениях. Того и гляди, прикажет задержать нас и посадить в клетку рядом с Марвином.

- Грэм, неужели ты так плохо обо мне думаешь? - укоризненно покачала головой Эллен. - По-твоему, я настолько глупа, чтобы сказать ему правду? Придумаю какую-нибудь сказку. Например, что Марвина нужно срочно отвести на Небо, чтобы снять проклятие. Или ещё лучше - чтобы предотвратить гнев Неба. Тут уж Фасимба не сможет не отпустить нас.

- Но ведь тогда он будет уверен, что всё обойдётся, и буря застанет его врасплох.

Эллен уже собиралась бежать к вождю, но, услышав мои слова, обернулась и посмотрела на меня так, как в старину смотрели на безнадёжных больных.

- Всё-таки ты зануда, Грэм! Мы же договорились, что Марвин для нас сейчас важнее туземцев. Так чего ж ты опять начинаешь?

Да ничего я не начинаю. Просто слишком часто в последнее время приходится поступать вразрез со своей совестью.

Часть третья.

Впервые со дня высадки на этой весёлой планете в наши планы не вмешалось ни одной непредвиденной случайности. Фасимба легко согласился отпустить дочь Неба домой на каникулы и даже не стал устраивать пышных проводов, ограничившись небольшим докладом о перспективах расширения своей империи. К счастью, Эллен отправила меня готовить Марвина к походу, и всю мощь красноречия вождя приняла на себя. Разумеется, туземцы тоже присутствовали, но за них я меньше беспокоился - головы у ребят крепкие, выдержат и не такое.

Мшика, возглавлявший отряд сопровождения, тоже не расстроился, когда мы предложили ему с полпути вернуться в деревню, заверив, что сами преспокойно доберёмся до места. Возможно, мужественного воина насторожили рассказы Эллен о небесном огне, ослепляющем всех, кто осмелится посмотреть на него. Но мне больше по душе простое, не мистическое объяснение - туземцы всё ещё опасались Ночного Врага и были рады поскорее с ним распрощаться. Не исключено, что и Фасимба оказался на редкость сговорчивым по той же причине. А может быть, он действительно уже не нуждался в поддержке дочери Неба, и желание расстаться оказалось взаимным.

Впрочем, Эллен права - теперь это уже не важно. Вопрос о том, сумеет ли наскоро отремонтированный катер подняться в воздух, занимал меня гораздо больше. Я мог сходу указать в схеме с десяток слабых мест, где пришлось воспользоваться деталями, не предназначенные для таких нагрузок. Не говоря уже о том, что предстояло вручную переключать режимы работы двигателя, обычно регулируемые автоматикой. Одним словом, ещё никогда рядовой старт с рядовой планеты не выматывал меня настолько сильно. Но должно же нам когда-нибудь повезти! Самодельные рычаги и переключатели отчаянно гремели и дребезжали, но работали, и к моменту подлёта к кораблю я окончательно уверовал в то, что удача наконец-то повернулась к нам подобающей стороной.

И тут же разуверился. Связи с "Медеей" по-прежнему не было, и рассчитывать на её помощь не приходилось. А я просто не сумел управиться с маневровым двигателем и стыковочным механизмом одновременно. В прямом смысле не хватало рук. Если удавалось точно подойти к причальному шлюзу, то я не успевал привести в действие стыковочный узел. Если он включался вовремя, катер просто пролетал мимо цели. Или наоборот, влетал прямо в цель, только чуть раньше и сильнее, чем следовало. Невольно вспомнились юношеские годы, тренировки в школе астронавтов, откуда бы меня за такую швартовку незамедлительно выгнали, а также все те слова, которые мне при этом сказали бы.

После пяти неудачных попыток пришлось всё-таки попросить помощи у пассажиров. По моей команде Эллен и Марвин дёргали за рычаги и вращали рукояти некогда автоматических приборов. У Марвина получалось даже лучше, поскольку его меньше отвлекали посторонние мысли. И всего с третьего дубля нам таки удалось с горем пополам пристроиться к шлюзу "Медеи".

Самое обидное, что она тут же подала признаки жизни. Не понадобилась даже коса, прихваченная с Кассилии не только в качестве сувенира, но и на тот случай, если придётся силой пробиваться на корабль. Я уже давно обдумывал этот вариант - лезвие у косы крепкое, острое, а древко длинное, позволяющее дотянуться до труднодоступных мест. Незаменимый инструмент для работы с электронными устройствами. Однако обошлось без радикальных методов. Двери открылись перед нами и закрылись позади нас сами и в нужной последовательности, в коридоре зажёгся свет и раздался до боли родной синтезированный голос:

- Уважаемые дамы и господа! С вами говорит электронный секретарь владельца корабля, капитана Брингдауна. К сожалению, хозяина сейчас нет на борту, и я не располагаю данными о времени его прибытия. Вы можете отложить визит на любое удобное для вас время или подождать капитана в библиотеке. Если вы решили остаться, осмелюсь предложить...

- Хватит дурачиться, "Медея", - благодушно проворчал я. - Капитан Брингдаун уже здесь, и можно больше не изображать из себя образцовую домработницу.

- Весьма сожалею, мистер, но в мою программу не заложено чувство юмора, - ответил она, и в её тембре явственно чувствовались нотки обиды. Никогда бы не поверил, что моя "Медея" способна на подобные фокусы. - Хозяин обязательно предупредил бы меня о своём возращении.

Я немного растерялся о такой наглости, но тут в разговор вступила Эллен.

- Позвольте напомнить вам, милочка, - она обращалась к компьютеру, словно действительно к живой прислуге, - что капитан Брингдаун в данный момент не распоряжается своим кораблём. Временно все права на него перешили ко мне, Эллен Стью Брук, и присутствующему здесь Марвину Шэррику.

Напоминание больно ударило по моему настроению, но совершенно не повлияло на "Медею", с которой явно творилось что-то странное.

- Ещё раз выражаю своё сожаление, дамы и господа, - чопорно произнесла она, - но мне ничего не известно о намерениях капитана продать корабль. Если вы интересуетесь космической техникой, могу порекомендовать агентство "Кураж" на Арморике. Там имеется обширная база данных и неплохая собственная коллекция кораблей и яхт.

Теперь уже Эллен не нашла, что ответить. Она с непривычной растерянностью в глазах посмотрела на меня. Я мог ответить только тем же.

- Прошу вас, господа, пройдите в библиотеку, - радушно предложила "Медея", не замечая нашего замешательства. - Как только капитан Брингдаун вернётся, я вам незамедлительно сообщу. А пока вы можете почитать книги, просмотреть записи развлекательных программ или послушать музыку. Осмелюсь порекомендовать замечательную детскую песенку.

Не удовлетворившись произведённым эффектом, она в самом деле запела. Отвратительным голосом няни, успокаивающей капризного ребёнка:

"Вышел месяц из тумана и не ударил лицом в грязь".

- Что происходит, Грэм? - не выдержала Эллен. - Она что, сошла с ума?

- Похоже на то, - шёпотом согласился я. - Какой-то сбой в программе. Не спорь с ней! Делай всё, что она говорит, а я попытаюсь пробраться в рубку и отключить компьютер.

Однако "Медея" всё-таки услышала.

- Ваши слова, мистер, позволяют заподозрить вас в намерении причинить вред кораблю. Вследствие чего я вынуждена ограничить вашу свободу помещением библиотеки вплоть до возвращения капитана.

Дверь в комнату начала закрываться. И я не мог поручиться, что это ненадолго. Сбой, по-видимому, очень серьёзный, требующий вмешательства специалиста. И если даже таковым признать меня, я ничем не смогу помочь, оставаясь взаперти. Ох, как не хотелось устраивать акт вандализма на собственном корабле, но другого выхода я не видел. Разве что сделать это не своими руками.

Я быстро сунул косу в руки Марвину, показал пальцем на распределительный щит над диваном и приказал:

- Руби здесь!

Марвин, хорошо усвоивший при стыковке навык быстро и без раздумий выполнять мои команды, не подвёл и сейчас.

Произошло замыкание, свет погас, и голос "Медеи" умолк. Не думаю, что моё "восстание луддитов" нанесло ей значительный ущерб. В самом худшем случае компьютеру придётся перейти на автономное питание и перезагрузиться, и займёт это всего несколько секунд, за которые мне нужно успеть добежать до рубки. Марвин наверняка пострадал сильнее, но я сейчас не мог тратить время на оказание первой помощи. И так чуть не опоздал. Вход в рубку уже закрывался, когда я проскочил в неё, лишившись зажатого дверьми левого ботинка.

- Предупреждаю, мистер, что я буду вынуждена применить силу, - снова заговорила сошедшая с ума "Медея", но я уже подбежал к пульту. На мгновение мелькнула мысль, что если сейчас в рубке появится робот, он тоже не станет раздумывать, а просто выполнит приказ и откроет огонь. И только чуть позже, уже отключив компьютер, я вспомнил, что почти всех роботов мы бросили на Кассилии.

Оставив Марвина на попечение не слишком обрадованной этим обстоятельством Эллен, я занялся побеждённым компьютером. Беглый осмотр повреждений "Медеи" показал, что дело им не ограничится. Судя по всему, она успела перед началом магнитной бури обесточить наиболее важные цепи - управление двигателем, системой жизнеобеспечения и кое-что другое, но сама уберечься не смогла. Разумеется, любой корабельный компьютер, а уж мой - в особенности, снабжён надёжной защитой от наведённых токов. Но вряд ли разработчики прогнозировали настолько мощное воздействие.

Сами процессоры, по крайней мере, один-два из них, функционируют. А вот память пострадала намного серьёзней. И неправильные данные вызывают столь же неправильные решения. Можно было бы сказать, что "Медея" отделалась лёгким испугом и пусть со странностями, но всё же работает. Но, во-первых, в чёрную дыру такие странности. Кому как, а лично мне ужасно не нравится, когда мой компьютер не выполняет мои же команды. Во-вторых, без глубокого тестирования невозможно определить, какие именно участки памяти поражены. И, в-третьих, чтобы провести тест, нужно включить "Медею". А это чревато дальнейшими неприятностями. Вывод: в ближайшее время мне придётся обходиться без компьютера.

Возможно, я бы со временем справился со всеми этими неудобствами, но в том-то и проблема, что времени у меня нет. Через пару дней может разразиться новая магнитная буря, и пока она не началась, нам нужно улететь как можно дальше от планеты, да и от звезды тоже. Я ведь так и не определил причин возникновения бури. Подразумевалось, что здесь мне поможет всё та же "Медея", наверняка накопившая немало ценной информации о природе и характере магнитных возмущений. Вот только воспользоваться этой информацией никак не получится. А потому будем считать, что и Альбукерке для нас не менее опасна, чем Кассилия.

Одним словом, нужно в спешном порядке уносить отсюда ноги. И головы. В особенности - голову Марвина. Она второй бури точно не выдержит. Значит, придётся ускоряться в форсированном режиме, чтобы на исходе вторых суток полёта совершить прыжок в поле Хилла-Кокса. Теоретически это возможно, но полёт без компьютера представляется весьма опасной забавой. Допустим, переход на ручное управление двигателем не займёт много времени. С катером ситуация была намного сложней, и ничего - справился. Вот только непонятно, как я буду рассчитывать точку выхода? Логарифмическая линейка и счёты здесь не помогут, да и нет их у меня на корабле. А прыгать на авось капитан Брингдаун как-то не привык.

И как же мне поступить в этой ситуации? Уходить от бури на ионных двигателях - безнадёжное дело. Хуже может быть только неконтролируемый прыжок в поле Хилла-Кокса. Но именно он нас и ожидает. Стало быть, нужно хотя бы свести риск к минимуму и совершить насколько возможно короткий прыжок. И желательно при этом оказаться неподалёку от технически развитого мира, где "Медею" быстро приведут в порядок. Хотя бы потому, что на повторный "слепой" прыжок я не решусь ни за какие деньги.

Я уже направился в библиотеку, чтобы объяснить Эллен и Марвину положение дел, когда вдруг понял, что больше не обязан спрашивать их согласия. Пусть формально они остаются хозяевами корабля, но компьютер, следящий за этими формальностями, сейчас выключен. И я могу лететь, куда мне будет угодно. Другое дело, что без компьютера и мне летать не очень приятно. Да и экспедиция наша, как я понимаю, успешно завершена. Точнее, будет завершена, если мы доберёмся до Татуина, или Корусанта, или любого другого мира, где нам смогут оказать помощь. Так что нет никакого смысла устраивать бунт на корабле, который направляется в нужную тебе гавань.

И я с любезной улыбкой вошёл в библиотеку.

Марвин лежал на диване с открытыми глазами и даже повернулся в мою сторону. Стало быть, не так уж сильно ему и досталось. В том смысле, что бывало и хуже. Эллен, видимо, считала точно так же и не проявляла чрезмерной заботливости к пострадавшему, уткнувшись в какую-то книгу. Кажется, это был путеводитель по Земле. Издан около трёх тысяч лет назад исключительно для туристов, не имеющих никакого понятия об истории планеты-прародительницы. Причём, сами издатели знали о ней не намного больше предполагаемых читателей. Чушь редкостная, но я держал её в своей библиотеке в качестве забавного, курьёзного экспоната.

- Эллен, прости, что отвлекаю тебя от познавательного чтения, - привычно, почти механически поддел я её. - Если хочешь, я тебе потом сам расскажу про Землю. И поверь, в моём рассказе будет намного больше правды, чем в этой книге.

Эх, надо было сначала о состоянии Марвина справиться. Как-никак парень за общее дело пострадал.

- Марвин, ты в порядке? - Вопрос, конечно, глупый, зато подразумевающий короткий ответ. - Вот что, дорогие мои: необходимо решить, куда мы теперь отправляемся. Вариантов не так уж и много, потому что без основательного ремонта я не рискну прыгать далеко. Пять-десять парсеков, не больше. Стало быть, выбор у нас простой - Татуин или Корусант. Остальные миры расположены гораздо дальше, а технические возможности у их обитателей ничуть не лучше. Что скажете?

Марвин сказал "М-м-м". А Эллен, так и не выпустившая из рук книгу, вдруг выпалила:

- А почему бы нам не отправиться на Землю, Грэм? Кажется, до неё отсюда не очень далеко, и уж наверное там смогут починить твой компьютер.

Признаться, такая идея даже не приходила мне в голову. По очень простой причине, о которой Эллен, видимо, не догадывалась.

- Конечно, починят, - согласился я. - И такой счёт выставят, что даже у вашего друга Ксирдаля глаза бы на лоб полезли.

Дело в том, Земля - самая дорогая планета в Галактике. И не только в том смысле, что она дорога моему сердцу. Это и так понятно. Но ещё на Земле самый высокий уровень жизни и соответственно - уровень цен. Что, в общем-то, легко объяснимо. Опасаясь перенаселения, земные власти в течение нескольких тысячелетий поощряли эмиграцию на вновь открываемые планеты. Естественно, на такой рискованный шаг отваживались в основном малоимущие земляне. А представители финансовой, политической, интеллектуальной элиты и просто зажиточные люди предпочитали оставаться дома. И теперь на планете живут только богачи и обслуживающий персонал, весьма квалифицированный и поэтому тоже вполне обеспеченный. То есть, любая работа на Земле оплачивается на порядок выше такой же, но выполненной в других мирах.

Кроме того, свою роль сыграло и развитие туризма. В Галактике не так уж много туристических центров, но ни один из них не может сравниться с Землёй. Многие люди мечтают побывать на планете-прародительнице, своими глазами увидеть известные всем мирам памятники истории и культуры. Я уже не говорю о паломниках. Большинство религиозных культов зародилось также на Земле. Во многих религиях верующий, посетивший святые места, сам становится святым человеком. Вот и летят к Земле корабли с католиками и протестантами, мусульманами и иудеями, буддистами и кришнаитами, кастанедистами и мулдашитами. И, понятно, никто из паломников не жалеет денег ради святого дела.

Так что нас, конечно, на Земле примут с распростёртыми объятиями, да только назад отпустят с пустым кошельком.

- Не беспокойся, Грэм! Все расходы на ремонт и проживание оплатит Ксирдаль, - уверенно заявила Эллен. - Ведь твой корабль пострадал при выполнении задания грандмастера. Не правда ли, Марвин?