Ниалл. Возвращение Повелителя Света

Глава 3. Откровение Небесной Царицы

Ниалл распахнул дверь, ведущую в бальный зал и бегло осмотрелся. Девушку он нашел сразу, будто почувствовал ее каждой клеточкой тела. Персефона стояла у стены, прислонившись к ней плечом. Перед ней находился небольшой деревянный столик, выкрашенный блестящим от яркого света лаком, на котором в ведре со льдом была бутылка шампанского и бутылка дорогого крепкого алкоголя. На тарелке в форме лепестка водной лилии разложены закуски: канапе с овощами и красной рыбой, кусочки сыра, нанизанные на шпажку и разнообразные овощи и фрукты. Девушка достала крепкий алкоголь, повертела его в руке, а затем откупорила крышку и налила в стакан. Ниалл вскинул брови и усмехнулся. Она не хочет дамский напиток? Интересная, должно быть, девушка. Она залпом осушила стакан и отправила в рот маслину.

Ниалл, будто в замедленной съемке увидел, как тоненькие фарфоровые пальчики берут черный плод, касаются его сочными губами цвета розового заката, а кристально-голубые глаза, похожие на морской лед, бегло перемещаются по гостям. Одетая в джинсовые брюки и белую майку на тоненьких бретельках, она выделялась из общего фона одинаковых, шуршащих по полу платьев. На балу не принято так одеваться, и ее дерзость заставила Ниалла расплыться в улыбке. Такой контраст белокурых волос, больших глаз, обрамленных пышными ресницами, чуть вздернутого носика, манящих пухлых губ и ее манер выбивал из колеи.

Ниалл решил больше не медлить и подошел к ней. Девушка будто даже не заметила, только мазнула по нему взглядом, а затем протянула ладонь к бутылке. Ниалл перехватил ее инициативу и плеснул хмельной напиток, поясняя:

— Виски принято пить со льдом.

Он взял щипцы и достал из ведра крупные квадратные куски льда. Положив пару штук в стакан, он протянул его.

— А еще принято класть внутрь лимон, но я его что — то не вижу.

Ниалл улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

— Огромное упущение Госпожи Порядка. Ниалл, — он протянул ладонь.

— Персефона, — отозвалась девушка и вложила свои тоненькие пальчики, уверенно сжав протянутую руку Бога. Он отметил про себя насколько нежная у девушки кожа, словно зефир. И фарфоровая. Ему захотелось прижать ее ближе, прямо здесь, за шторой, и почувствовать зефирной кожи на вкус. Так ли она сладка, как на ощупь?

— Подожди, Ниалл? Ты — Повелитель Света?

Ниалл кивнул, уточняя:

— Это проблема?

Персефона пожала плечами:

— Мне все равно.

Бог недоуменно смотрел как девушка делает глоток, отставляет стакан, отправляет в рот кусочек огурца, и теряет к нему всякий интерес. Впрочем, интереса не было с самого начала. А где же: «Ой, простите, Повелитель, какая честь познакомиться с вами». Где поклон в ноги и лобызание ладони? Все в этой девушке было какое-то не такое. Неправильное.

— Потанцуем? — Бог протянул ладонь, когда трели скрипки сменились на нежную мелодию фортепиано. Она играла так, словно капли росы колышутся на бархатных лепестках алой розы.

Персефона согласилась. Положив руки на плечи Ниалла, они кружились по залу, иногда задевая спиной гостей. Персефона на него не смотрела, а блуждала взглядом за его спиной, словно там было что-то гораздо интереснее, чем сам Ниалл. Он бегло обернулся и столкнулся с серебристым напряженным взглядом Адриана. Он сидел возле Селены на резном обсидиановом троне. Пальцы его покоились на пухлых губах, а глаза будто приклеились к Ниаллу. Дафны рядом не было, ее место пустовало. Повелитель Света нахмурился и едва повернул голову. Дафна была неподалеку, вложив свои пальцы в руки какого-то рыжеволосого мужчины. А он, словно надутый индюк, важно выпячивал грудь вперед. Конечно, когда ты танцуешь с женщиной Повелителя, это не может не радовать, особенно когда сам этот Повелитель сгорает от ревности.

— Здесь красиво, — раздался нежный голос Персефоны.

Ниалл посмотрел на нее, наклонился ближе, касаясь губами ее уха и ответил:

— Этот зал был спроектирован мной лично. Каждый мазок краски, каждая нить на вышитых картинах: все это создал я.

Персефона скептически прищурилась, но, увидев гордое и самовлюбленное выражение лица Ниалла, вдруг поняла, что верит.

— Почему же ты не сидишь рядом со своим братом и сестрой? — спросила она.

— Это временные трудности. Персефона, ты нарочно играешь со мной в кошки — мышки?

Девушка недоуменно приподняла брови:

— Прошу прощения?

Ниалл остановился. Пары вокруг танцевали, кружились по залу, шуршали подолами платьев, а одна неординарная, сразу бросающаяся в глаза пара, вдруг встала посреди этого великолепия.

— Это ты спасла меня в Небесном Царстве. Говори, в какой помощи ты нуждаешься и разойдемся.

Персефона свела брови на переносице. Она слышала о Повелителе Света разное: тиран, собственник, великолепный любовник, самовлюбленный Повелитель, поверженный Бог, но, чтобы он был еще сумасшедшим — никогда. Ниалл вдруг вздохнул и закатил глаза:

— У меня мало времени. Чего ты хочешь?

Персефона сама от себя не ожидала, но ей вдруг подумалось: сумасшествие одного могущественного Бога может сыграть ей на руку и помочь в достижении цели, если сегодня ее план с треском провалится. Она выпалила:

— Мне нужна Нефритовая Арфа.

— Зачем? — вскинул брови Бог.

Персефона высвободила из его руки свою ладонь, развернулась, чтобы уйти к своему столику, но обернулась, отвечая:

— Я хочу узнать правду.

Ниалл последовал за ней, лавируя между кружащимися парами. Копна пушистых платиновых волос маячила впереди и Ниалл шел за ней, точно завороженный. Нефритовая Арфа — артефакт для Богов. Каких же ответов хочет эта маленькая смертная? А она тем временем залпом осушила стакан с виски, промочила губы салфеткой и видя, что Ниалл не уходит, сообщила:

— Мне нужно припудрить носик.

Она подхватила сумку и вышла из зала. Оглянувшись, Персефона убедилась, что липучий Повелитель Света за ней не пошел. Тогда она юркнула под лестницу. В углу стояла больших размеров ваза с пышным букетом пионов. Глиняная тара была расписана нежными золотистыми узорами, словно художник тянул из солнца нити и оборачивал ими вазу. Девушка залюбовалась рисунком, а потом толкнула ее. Каких усилий ей стоило сдвинуть эту тяжелую громадину. Выудив пакет с черным плащом, она натянула его по самый нос, стягивая волосы в тугой хвост на затылке. Развернув карту, небрежно нарисованную от руки, Персефона завернула за угол, осторожно нажала на нужные три камня в стене. Каменная створка отъехала в сторону, и девушка юркнула внутрь. Она решила не оставлять от себя никаких магических следов, а потому бесшумно двигалась в полумраке.

В длинном узком коридоре было холодно. Пахло застарелой пылью и сыростью, с потолка со шлепками падали крупные капли воды. Персефона знала как пройти к кабинету Повелительницы, где по ее мнению могла находиться Арфа. Сердце в груди отстукивало, больно ударяясь о ребра. Страх сковывал конечности, вынуждая замедлить шаг. Девушка остановилась у трех разветвлений, огороженных тяжелыми красными шторами. Персефона глянула на карту и отправилась влево. Юркнув внутрь, в нос тут же ударил запах сочных персиков. Он манил, заставляя рот наполниться слюной, а внизу живота почему-то заныло. Слева послышался шорох. Персефона замерла и медленно повернула голову. Сквозь небольшую щелку виднелась просторная комната, залитая белесым светом. На столе сидела девушка с копной каштановых волос и звонко целовала мужчину. Он, полураздетый, оттянул ее волосы назад, скинул кипы бумаг со стола и одним рывком повалил девушку на спину. Она застонала, спешно расстегивая платье. Пальцы не слушались, скользили по маленькому замочку. Мужчина ждать не хотел. Рыкнув, он дернул руками ткань, и она затрещала, разорванная на груди. Он тут же наклонился и припал к ней губами. Девушка застонала, запустила ладонь в русые волосы и откинула в блаженстве назад голову. Персефона стояла и смотрела, словно завороженная. Запах персиков окутал ее, туманил разум. Ей казалось, ноги уже унесли ее дальше, но она стояла, приклеенная к холодному полу, а в животе разрастался клубок возбуждения. Мужчина тем временем избавил девушку от одежды, притянул к себе и грубо вошел, вызывая сладостный крик, что сорвался с припухлых губ, по которым была размазана ярко-алая помада. Персефона разглядела ее глаза — большие и карие, напоминающие крепкий виски, который еще недавно наливал ей Повелитель. А какие у него красивые руки! В обрамлении серебряных колец, соединяющихся между собой тонкой цепочкой. Пожалуй, таким рукам она могла бы позволить многое. Стоп! Почему она вдруг вообще думает о Боге? Мужчина перевернул девушку, поставил ее на столе на четвереньки и вновь овладел — грубо, почти животно, вбиваясь в мягкую плоть. И она кричала, тушь со слезами стекала по щекам, с губ ежесекундно срывались стоны.

— Любишь подглядывать? — усмехающийся стальной голос раздался прямо над ухом Персефоны. Она едва повернула голову и встретилась с лазурными горящими глазами.

Ниалл расплылся в улыбке, когда капюшон, скрывающий лицо, вдруг откинулся назад, и перед ним предстала Персефона. Ноздри Повелителя трепетали, вдыхая сочный персиковый аромат. Он смешался с его — ярким цитрусом ворвался в легкие, сменился морской прохладой, и растекся на языке вкусом еловой веточки. Рука Ниалла нащупала пуговицы плаща и по одной, они выскальзывали из петель, открывая доступ к основной одежде. Мужчина обдал шею Персефоны горячим дыханием, пальцы пощекотали шею за ухом, спустились к пульсирующей жилке, а затем двинулись дальше, бесстыдно обвели ореол ее груди.

— Что ты вынюхиваешь, маленькая шпионка? — горячо прошептал Ниалл.

Скрывать не хотелось. Персиковый запах окутывал ее с ног до головы, туманил разум и развязал язык.

— Я ищу Арфу, — выдохнула Персефона и застонала.

Рука Ниалла скользнула ниже, погладила девушку по животу, забралась в джинсы. Мозг умолял ее остановить жестокие ласки, а тело плавилось в грубых горячих руках и желало одного: чтобы он не останавливался.

— Тебе нравится? — шепнул Ниалл и зарылся носом в волосы Персефоны. Они точно сахарная вата с ароматом черники, который вызвал у него восторг. Как давно он так сильно не хотел женщину. Ниалл прижался к ней бедрами, и Персефона почувствовала его возбуждение.

— Да! — простонала она в ответ на его вопрос.

Два противоречивых чувства в душе девушки столкнулись, и точно фехтовальщики скрестили шпаги. Один кричал: «Остановись», другой же горячо выдыхал: «Продолжай». Ниалл расстегнул ее джинсы одним ловким движением и поцеловал в шею. Девушка запрокинула голову ему на плечо, а через секунду ей вдруг стало холодно и пусто. Манящий соленый аромат моря исчез вместе его холодным обладателем. Поволока, застилающая глаза, потихоньку возвращала Персефону с небес на землю. Ниалл исчез, словно его и не было, а горячие руки, скользившие по ее талии, ей всего лишь привиделись. Аромат персика пропал. Персефона поняла — то был мощный афродизиак, и она попалась в его ловушку. Опустив взгляд, она увидела расстегнутые брюки и распахнутый настежь плащ. Осознание, что Повелитель Света не был игрой ее воображения, заставил душу похолодеть, точно форточку открыли в морозный день. Она ему все беззаботно выдала! «Персефона, ты такая глупая! — сетовала девушка на себя, — Он всего лишь дотронулся, а ты выдала все тайны». Повелителя нужно было срочно отыскать, пока он все не рассказал сестре.

Девушка пулей выскочила из потайного хода, сунула под вазу плащ, поправила прическу и взглянула на себя в зеркало. Пунцовые щеки не исчезли. Она распахнула двери, ведущие в бальный зал и огляделась. Ниалл, точно почувствовав ее присутствие, вскинул голову и усмехнулся. Стало стыдно, но отступать было некуда. Гордо подняв подбородок, она прошествовала к нему. Ниалл молчал, только вложил в тоненькие пальчики стакан с виски, а себе налил шампанского. Он сделал глоток, хищно осмотрел Персефону и наконец заговорил.

— Почему ты сразу не сказала, что владеешь Хаосом? — зашипел Ниалл, крутя в пальцах изящную ножку бокала.

— Это разве проблема? — недоуменно спросила Персефона.

— О, да, еще какая! Хаос тебя раздери! Это все в корне меняет.

— Как то, чем я обладаю, меняет ход дела? Ты сказал, что можешь помочь. Я что, какая-то прокаженная? — зло усмехнулась девушка.

— Я не помогаю отродьям Тьмы! Царица знала кого мне подослать, чтобы я переступил через свои принципы.

Персефона пожала плечами:

— Меня не волнует твое отношение к моей силе. Я, знаешь ли, тоже не рада была ее получить. Но это лучше, чем ничего! Так ты поможешь?

Ниалл сжал рукой переносицу и со вздохом сказал:

— Ну ты хотя бы не уродина. Хоть в чем-то мне повезло.

Персефона издала смешок и Ниалл вдруг улыбнулся. Обычно, мало кто искренне смеется над его шутками. С ней было так непринужденно общаться, а еще ее вдруг возжелало тело. Но Ниалл не опустится до секса с отродьем Хаоса. Одно дело — помочь в угоду самому себе, а другое — похоронить собственные принципы. Только от сочного черничного запаха кружилась голова, а перед глазами встало лицо, что в блаженстве прикрыло веки, плавясь в его руках. Ниалл мысленно выругался и попытался затолкать мысли в железную коробку с толстенным замком, а сверху засыпать землей.

— Ты…расскажешь обо мне своей сестре или моему Повелителю? — тихо спросила Персефона. Ее голос перекрикивали надрывные звуки скрипки. Ниалл ее еле расслышал. Он сморщил нос и ответил:

— Нет, но больше не смей лазить в моем замке без позволения, — он так выделил «моем», что стало не по себе. А затем добавил: — Ты спасла меня, я обещал помочь. Чем быстрее отыщу Арфу, тем лучше для нас обоих. Я выясню как растопить лед. Думаю, дня мне хватит. Приходи завтра в мой кабинет к восьми вечера. Слуга тебя проводит.

Персефона кивнула. Уж от чего она его спасла, не знала, да и ей было плевать. Лишь бы помог найти Арфу, такую долгожданную. Ниалл допил шампанское, бегло взглянул на Адриана, а затем поставил бокал и сказал:

— До завтра, Персефона.

Девушка проводила ровную спину Повелителя задумчивым взглядом. Ненормальный какой-то, этот Бог, точно его полная противоположность, судя по рассказам, что она слышала о нем. Персефона еще пару минут прокручивала в голове события сегодняшнего дня, а тело, при воспоминании горячих ладоней, вспыхивало точно фитиль. Она позволила ему трогать себя, бесстыдно касаться груди, забраться под тоненькую майку. Немыслимо! Да, она и сама не святая, но малознакомому, еще и бессмертному человеку никогда не разрешала подобные вольности. Только шея в месте поцелуя до сих пор горела, словно опаленная ледяным огнем. Тряхнув головой, Персефона удалилась, не заметив нахмуренный взгляд своего Повелителя.

Ниалл распахнул золотые двери с ручками в форме солнца и вошел внутрь. Библиотека встретила его безмолвными книгами, таящими в себе сотни секретов, тысячи жизней, миллионы изречений великих философов и бесконечную мудрость. Он улыбнулся, прошелся пальцами по разноцветным корешкам, расставленным по цветам: красный к красному, черный к черному. Каждый фолиант он лично отбирал ради лучшего друга. В сердце, точно острой льдиной, кольнуло сожаление. Если бы он Ленара тогда не остановил, позволил перейти на сторону сестры, сейчас бы как раньше тот сидел на диванчике, обитым кожей, пил кофе и, точно какой-то профессор, с важным видом поправлял очки и шелестел страницами.

Когда Ленар впервые увидел этот диван, сказал укоризненно: «Роскошь нужна во дворце, Ниалл. А книгам нужен лишь безмолвный слушатель». А Ниалл тогда ответил: «Друг мой, ты разговариваешь с книгами? Мне позвать лекаря?» Друг ничего не ответил, только в изумрудных глазах застыло разочарование. Ниалл раздражился, как он может так смотреть, словно сам познал великий смысл, а не является им? Бог вздохнул, тоскливо обронив взгляд на пустующее кресло. Ленар ему сейчас был нужен как никогда. Он знал где искать друга, но нарушить его покой не решился.

Библиотека Ниалла — одна из самых гигантских на Безграничье. Трехэтажные деревянные стеллажи цвета бордо покрывали все стены, не оставляя даже маленького пространства для картин. Да чего уж там картин, Ниалл тут даже своего портрета не повесил. Библиотеку он создал специально для друга. Когда тот впервые перешагнул через порог дворца, первым делом спросил о книгах.

— Как? Ни одной? — ужаснулся Ленар.

— Великому магу не нужны бумажки, — гордо изрек Ниалл.

— Вы ошибаетесь, учитель. В книгах великий смысл.

Ниалл не стал дальше слушать, махнул рукой, приказывая замолчать.

— Лучше бы ты с таким диким огнем в глазах кадрил девчонок.

Ленар ответил, отведя взгляд:

— Мне это не нужно.

— Глупости! Давай так: я построю тебе библиотеку, наполню ее лучшими книгами, ты таких даже не видел! А я покажу тебе свой мир, и ты, мой милый мальчик, будешь очень послушным.

Ленар скептически хмыкнул, но кивнул. И тогда Ниалл повел его за собой в самое сердце дворца — его личную комнату наложниц. В комнате пахло разнообразием ароматических масел: виноградное, персиковое, миндальное. Девушки покорно сидели на полу в окружении мягкий подушек. Блондинок было больше, на втором месте рыжие, а брюнетки и русые одинаково разделяли третье. Девушки были одеты в тонкие портупеи, хотя одеждой назвать полоски материи у Ленара не поворачивался язык. В воздухе витал аромат феромонов, вызывающий внизу живота яркое предвкушение. Изумрудные глаза мужчины заблестели, забегали под пристальным взглядом наложниц.

— Выбирай, не стесняйся, — мурлыкнул Ниалл.

Он вальяжной походкой проходил мимо них, едва касаясь пальцами. Девушки покорно опускали головы, кто-то кокетливо закусывал нижнюю губу, кто-то не сводил с Повелителя Света глаз. Бог остановился возле своей любимицы: рыжеволосая наложница вальяжно сидела на диване, закинув ногу на ногу. Глаза цвета свежей луговой травы с интересом разглядывали Ленара. Ему стало неуютно, захотелось почему-то убежать и к Хаосу библиотеку! Но мужчина словно завороженный остался стоять на месте, сгорая под палящим взглядом. Россыпь веснушек на бледном лице придавала холодному лицу наивности. Девушка провела язычком по пухлым губам кораллового цвета и улыбнулась. Когда Ниалл подошел к ней, она даже не шевельнулась, только запрокинула вверх голову и протянула руки. Золотистая портупея под движением тоненькой талии зазвенела колокольчиками. Бог обхватил ладонью ее затылок и впился в губы глубоким поцелуем. Ленар стоял и как завороженный смотрел на все огромными наивными глазами. Он впервые находился в подобном месте. Стоит бы отвести взгляд, но он не мог. Отстранившись, наложница с вызовом глянула на покрасневшего Ленара и хищно улыбнулась. Не отворачиваясь, девушка взяла Повелителя Света за ладонь и повела ее от шеи ниже.

— Я начинаю ревновать, моя милая, — шепнул Ниалл.

Его глаза уже горели от желания, тело напряглось, дыхание стало частым и рваным.

— Мальчик хочет присоединиться, мой Повелитель, — шепнула она и подалась вперед навстречу горячих пальцев Ниалла.

Он обернулся на Ленара. Тот стоял белее снега, не зная куда деть взгляд. Он рассматривал стены, выкрашенные бархатной синей краской, портреты Бога, все что угодно, лишь бы не сгореть под луговыми глазами.

— Ленар, — позвал мужчину Повелитель. Он вздрогнул от хриплого голоса и почему-то зажмурился. Ниалл издал смешок, а затем спросил: — Так и будешь стоять столбом? Девочки ждут.

— Я… — начал Ленар, но Повелитель вдруг посерьезнел, вскинул брови в изумлении и двинулся навстречу другу, схватив по дороге русоволосую красавицу. Ярко-алое белье обтягивало ее небольшую грудь, часто вздымающуюся от дыхания, наивные голубые глаза миндалевидной формы послушно опущены в пол, чуть вздернутый носик сморщился от грубой хватки стальных пальцев Ниалла. Она растянула тонкие красные губы в улыбке и покорно остановилась возле Ленара.

— Дарю, — ухмыльнулся Ниалл, вкладывая в его пальцы тоненькую ручку наложницы. Он наклонился к уху друга, понизив голос: — Ты серьезно все еще девственник? Или мне показалось?

— Не показалось, — сглотнув, хрипло ответил Ленар.

Его сердце стучало в груди, точно кролик, убегающий от дула ружья охотника. Руки похолодели, взгляд — растерянный и затравленный блуждал по изумленному лицу Ниалла. Ленар облизнул сухие губы, пробормотав:

— Может, в следующий раз?

— Струсил? — фыркнул Ниалл. — Вот еще! У нас пари, забыл? Или ты не хочешь свою собственную библиотеку?

— Хочу, — поспешно выпалил Ленар.

Ниалл развернул друга по направлении к свободной комнате и подтолкнул его в спину, шепнув:

— Не подведи, мой мальчик.

Ленар крепче сжал руку девушки и, не смотря на нее, повел за собой, а через три месяца в замке Повелителя появилась библиотека с лучшими собраниями книг.

Ниалл остановился у стеллажа с секретными собраниями. Он бегло оглядел масштаб работы и тоскливо вздохнул. После воспоминаниях о наложнице захотелось послать все к Хаосу и как в старые добрые времена запереться с рыжеволосой любимицей на всю ночь. Перед глазами как назло встали большие голубые глаза, в обрамлении пушистых ресниц, платиновые змейки волос и горячий стон, что сорвался с пухлых губ.

— Проклятье! — выдохнул Ниалл. — Зачем же ей понадобилась Арфа?

Его взгляд зацепился за толстый фолиант в кожаном переплете. Он вытянул его на свет и увидел надпись на языке Богов: «Книга Порядка». То что нужно! Он сунул книгу подмышку и двинулся дальше. Следующий выбор пал на «Откровение Небесной Царицы». Ниалл уселся за дубовый стол, зажег свечу и распахнул первую книгу. Селена очень постаралась, чтобы смертные не смогли прочесть ее. Ленар был, пожалуй, исключением, да и он путал слова и всего смысла так и не понял. Бог листал страницы, пока не наткнулся на надпись: «Предназначение Богов». Закатив глаза, он вчитался в текст. Селена писала: «С каждым веком из памяти Повелителей стирается правда. Та, с которой они ступили в этот мир, оторвавшись от крыла Небесной Царицы. И она создала Нефритовую Арфу из жемчуга материнских слез, чтобы дети не забывали самого главного — миссии, выжженной в их душе Вечностью».

— И все? — спросил вслух Ниалл.

Разочарованно вздохнув, он оттолкнул от себя фолиант и взял следующий. «Откровение» мать написала в порыве скуки. Ниалл всего этого не понимал. Для кого? И главное зачем? Распахнув оглавление, лазурные глаза нашли нужную страницу «Сказание о Нефритовой Арфе».

«Великая Царица, раскрой ка мне секрет:

Какой же твоя Арфа несет в себе ответ?

Безмолвный инструмент, закованный во льдах,

Заставит всех Богов покаяться в грехах.

Он им напомнит миссию, с какой ступили в мир,

Когда они покинули Сапфировый Эфир.

А смертным он откроет правдивую стезю,

И души их прольют жемчужную слезу.

Те слезы путь откроют и растопят лед,

Нефритовая Арфа их в пропасть поведет.

Они услышат песню — то звонкий плач души,

А глыбы будут вторить: «Иди и согреши».

И если души смертных таят Ниалла Свет,

Их путь окрасит Арфа в золотистый цвет.

Из Адриана Тьмы их выведет она,

И Арфы миссия будет осуществлена.

Но если души вдруг несут собою Тьму,

Они навеки попадут в холодную тюрьму.

И лед им станет домом, застынет сердце вмиг,

И чем наполнена душа — такой финал настиг.»

— Замечательно! — ядовито воскликнул Ниалл. — И чем же я должен буду помочь смертной, в душе которой сияет осколок Хаоса? Просто найти Арфу или не дать превратиться в ледяную скульптуру?

Бог на миг прикрыл глаза, лихорадочно соображая как быстрее от девчонки отделаться, как вдруг услышал шорох и скрип закрывающейся двери. Он бесшумно встал и спрятался в тени стеллажей, только лед лазурных глаз горел в полумраке. Сквозь щель он увидел силуэт в черном плаще с капюшоном, склонившийся над столиком с раскрытым «Предсказанием».

«Упрямая девчонка! Ничему жизнь не учит!» — воскликнул про себя Ниалл.

Он шагнул на свет и, схватив Персефону за локоть, резко развернул ее к себе, а затем сложил руки на груди и укоризненно сверкнул лазурными глазами. Персефона растерялась. Ее взгляд упал на деревянный пол, а щеки покрылись пунцовым румянцем.

— Я же сказал, что помогу! — раздраженно воскликнул Ниалл. — По моему замку запрещено ходить без разрешения, Персефона.

— Это замок Повелительницы Порядка, — ответила девушка и улыбнулась, поднимая вверх прозрачные глаза.

Ниалл сжал руки в кулаки, в груди стало тесно, захотелось заставить ее пожалеть о ядовитых словах.

— Ты играешь с огнем, девочка! За неповиновение Повелителю положено наказание.

Персефона испуганно вжалась спиной в стол, когда бледное лицо Повелителя Света озарила плотоядная улыбка. Он наклонил голову набок, а затем рука в обрамлении серебристых колец взметнулась вверх. Костяшки пальцев погладили гладкую щеку Персефоны. Она действительно напомнила ему зефир. Сердце забилось чаще, губы горели, точно опаленные огнем. Ему захотелось почувствовать ее на вкус, хотя он знал, она будет как сладкий пепел.

«У тебя совсем мозги растерялись, Ниалл», — одернул он сам себя, но ее манящий черничный аромат, словно афродизиак, манил к себе. Ниалл наклонился, но девушка запрокинула голову и прошептала:

— Что ты делаешь?

Повелитель замер в миллиметре от ее губ. Ее дыхание пощекотало кожу, а стук сердца оглушал. Он хотел поцеловать Персефону так сильно, словно мучился жаждой долгие годы. У него так было всего раз, когда он впервые встретил Катрин. Резко отстранившись, Ниалл сделал шаг назад, одернув себя. Если он и сошел с ума, то не настолько. Брезгливо поморщившись, Бог кивнул на диван и сказал:

— Рассказывай все, что ты знаешь об Арфе.