Ничего личного...-2

6 Козырный валет

Жаклин вышла из автомобиля, зябко кутаясь в пальто. Несмотря на то, что внутри было тепло, она все равно мерзла. Жаклин ненавидела зиму. Эти слишком короткие дни, стылые ветра, обжигающе холодные хлопья, слезами стекающие по щекам. И лед, на котором так легко упасть.

Уже наступил вечер, с неба начала сыпаться снежная крупа. Телохранитель без просьбы раскрыл над ней зонт.

Небольшой ресторанчик зазывал посетителей изящной вывеской, обещающей чашку горячего пунша в этот холодный зимний вечер. Жаклин направилась ко входу, цокая каблуками по брусчатке и стараясь не обращать внимания на страх поскользнуться. Так или иначе, верный Джейкоб, не отстающий ни на шаг, не даст изобразить балерину. Но как же она ненавидит зиму!

Звонок застал ее совершенно неожиданно. Сначала она не поверила говорившему, однако через пару минут уже согласилась встретиться с ним, что было ей совершенно несвойственно. Однако за последние несколько лет все кардинально переменилось.

Ксавьер Перейра, он же Ксавьер Санторо во второй раз унизил ее, опустил, растоптал, смешал с грязью. И теперь Жаклин была готова на все, лишь бы отомстить ему.

Она зашла в ресторан, где царил приятный полумрак, и тепло тут же обняло ее. Посетителей почти не было и, скинув пальто и сделав Джейкобу знак оставаться на месте, она шагнула в зал, без труда вычислив нужный столик.

В дальнем углу, у электрического камина, боком к ней сидел красивый молодой человек. Длинные черные волосы были забраны в хвост, две верхние пуговицы черной рубашки не застегнуты. Рядом стояла чашка кофе, которую он изредка подносил к губам. Единственным ярким пятном в излучающем тьму образе была потрепанная книга в мягкой обложке, которую он сосредоточенно читал, не обращая внимания ни на что вокруг.

Жаклин подошла к столику и почувствовала запах шоколада, а не кофе. Ей на мгновение стало смешно: взрослый мужчина, а пьет горячий шоколад, как ребенок. Однако в следующую секунду он поднял глаза, и Жаклин едва подавила желание отшатнуться — ее обожгла непроницаемая чернота.

— Амадео Солитарио, — сказала она, совладав с собой. — Давно не виделись.

— Четыре года, мисс Коллинз, — ответил он. — Присаживайтесь, прошу, — он указал на стул напротив.

Та села, попутно отметив глубину и красоту его голоса. Как он повзрослел за эти четыре года. И сильно изменился: теперь он совсем не производил впечатления пустоголового красавчика. Ее подруга наверняка запала бы на этого паренька с первых минут общения, однако ее уже десять лет не было в живых.

Отослав подошедшего официанта взмахом руки, Жаклин глянула на Амадео из-под полуопущенных ресниц, надеясь произвести на него впечатление. Мужчины — дураки, теряющие голову от женской красоты, и навсегда ими останутся. Однако в его глазах она не увидела ни восхищения, ни обожания, которое так часто сопровождало ее на официальных приемах. Более того — в его глазах она вообще не могла ничего прочесть, кроме легкой снисходительности. Это разозлило Жаклин. Да кто он такой, чтобы смотреть на нее так?

— Когда ты мне позвонил, я не поверила, — начала она, надеясь фамильярным обращением показать, кто тут хозяин. — И сейчас не слишком верю в то, что ты собираешься мне помочь. Докажи, что слухи не врут, и ты с Ксавьером Санторо…

— Слышал, вы намереваетесь уничтожить его, — мягко перебил Амадео, закрывая книгу. Жаклин мимоходом отметила название: "Граф Монте-Кристо". — Докажите, что слухи не врут.

Жаклин слегка растерялась. Этот Амадео оказался не так прост, как она рассчитывала. Сразу перехватил инициативу и теперь вел игру. Она собиралась сделать то же самое, однако красавчик каким-то образом обратил ее усилия в ничто.

И теперь Жаклин не оставалось ничего, кроме как играть по правилам, которые установил этот человек. Она раскрыла сумочку и достала оттуда фотографию.

— Я и Ксавьер Санторо. На тот момент Перейра, — она подтолкнула фото к собеседнику. — Церемония открытия нового здания моей компании. На текущий момент оно принадлежит ему. Этот человек убил мою подругу, лишил меня компании и… Я ведь говорила тебе об этом, разве не помнишь?

Амадео мельком взглянул на фото. Ксавьер выглядел моложе, на лице светилась улыбка, которой в жизни он никогда не видел. Всем доставалась лишь насмешливая ухмылка, и он не стал исключением.

— Помню, мисс Коллинз, поэтому и пришел, — он чуть наклонился вперед, не дотрагиваясь до фотографии. — Не только вы пострадали от его уловок и фальшивого доверия. Хотели бы вы взять реванш?

Жаклин потрясенно замерла, не веря тому, что услышала. Много лет назад, когда она собирала досье на партнеров Ксавьера Санторо, ей попалось на глаза личное дело Амадео Солитарио, с которым Ксавьер водил дружбу, если это слово вообще можно применить к беспощадному наркодельцу. Жаклин даже приехала в город, чтобы лично познакомиться с его протеже. Милый мальчик с ясными глазами, новичок в гостиничном и игорном бизнесе, ничем не примечателен, кроме внешности. Чем же привлек Ксавьера? Она не понимала. Но теперь видела: чтобы добиться своего, этот красивый молодой человек пойдет на все. И если на пути возникнут препятствия — устранит, не поморщившись.

— Реванш? — Жаклин недоверчиво скрестила руки на груди, хотя внутри ликовала: ей наконец удалось найти способ уничтожить проклятого Перейру, который унизил ее. — Каким образом? К нему не подобраться, слишком осторожен. Я уже пыталась.

— Я не зря сказал о доверии, которое когда-то существовало между мной и Ксавьером Санторо. Он доверял мне многое, но потом по каким-то причинам предал меня. Однако у меня есть то, что поможет вам уничтожить его, растоптать, смешать с грязью, как он сделал это с вами. Я могу вам в этом помочь.

Он настолько точно повторил ее мысли по пути сюда, что Жаклин на мгновение стало страшно. Да кто такой этот парень?

— Откуда столько ненависти на этом красивом лице? — наконец спросила она, облизнув губы. — Что же страшного мой мальчик тебе сделал?

И тут же всякое выражение исчезло из глаз Амадео.

— Прошу прощения, мисс Коллинз, но это не ваше дело. Если вам нужна информация о Санторо, я дам вам ее. Даже больше, чем вы смеете надеяться. Если же нет… — он поднялся.

— Подожди! — почти вскрикнула Жаклин и понизила голос. — Я не буду спрашивать, если не хочешь говорить, просто расскажи мне… — она взяла его за руку, — все расскажи, каждую мелочь, не смей ничего забывать, Амадео Солитарио.

Амадео высвободил руку и снова сел напротив.

— Не думаете же вы, что я за это ничего не потребую, мисс Коллинз. Для начала обговорим условия сделки.

Звонок телефона вырвал Ксавьера из сна. Ему казалось, что он заснул пять минут назад, однако, бросив взгляд на светящееся табло рядом с кроватью, убедился, что проспал не меньше двух часов.

Взглянув на дисплей, недовольно поморщился. Неужели самые срочные дела не потерпели бы? Или у этой женщины напрочь отсутствуют этические нормы?

— Четыре утра, Ребекка. Ты с ума сошла или напилась, и тебе необходим собеседник?

Та не преминула отозваться колкостью:

— А тебя что, мучает похмелье? Есть разговор, Ксавьер, не телефонный. Я сейчас подъеду к тебе.

Она бросила трубку. Ксавьер, окончательно проснувшись, откинул одеяло.

Через десять минут он, уже одетый, сидел в кресле и листал газету, но в голове не откладывалось ни строчки из прочитанного. Еще ни разу за все время Ребекка не приезжала к нему домой, тем более среди ночи. Что могло произойти?

После той жуткой сцены, разыгравшейся в офисе, Йохан ходил, как в воду опущенный. Бедняга принял все слишком близко к сердцу. Пару раз Ксавьеру казалось, что Торн вот-вот положит на стол заявление об увольнении, однако этого не произошло. Он молча терпел приказы, которые отдавал Ксавьер, ни словом, ни жестом не выказывая недовольства, однако все движения были скованными, будто плохо смазанный механизм с трудом подчинялся движущей силе. В конце концов, Ксавьер приказал ему отправляться домой. Пусть отдохнет.

По правде говоря, передышка требовалась не только Йохану. До конца дня Ксавьер не мог сосредоточиться ни на чем, мысли снова и снова возвращались к ссоре. Наконец он запер кабинет и, приказав телохранителям не сопровождать его, поехал домой, где принял душ, а потом безуспешно пытался заснуть в течение трех часов.

И вот, когда это только-только удалось, звонит Ребекка и требует встречи. И где справедливость?

Не прошло и четверти часа, как охрана внизу доложила о приезде гостьи. Приказав впустить ее, Ксавьер перелистал газету на начало.

Ребекка, цокая высокими каблуками по паркету, зашла в гостиную, говоря что-то в мобильник. Не дожидаясь приглашения, уселась на диван и, отключив телефон, сунула его в черную сумочку.

— У нас проблема, — начала она, не поздоровавшись. — Но ты и так это уже понял. Амадео Солитарио.

Ни один мускул не дернулся на лице Ксавьера.

— И что с ним? — он снова погрузился в мнимое чтение, старательно изучая колонки текста. — Амадео был у меня недели две назад, его нашли мертвым?

— Я в курсе, что между вами произошло, не пудри мне мозги, — отмахнулась Ребекка. — Этот психованный мальчик создает огромные проблемы из-за своей детской обиды, Ксавьер, — она помолчала. — Два дня назад он попросил найти информацию о Жаклин Коллинз.

Ксавьер замер лишь на секунду, затем перелистнул страницу.

— И ты дала?

— Разумеется. Иначе он что-нибудь заподозрил бы. Попросил только телефон, адрес и банковский счет. Ничего больше. Сказал, что все остальное ему без надобности.

Ксавьер сложил газету и бросил на стол.

— Будешь сама расплачиваться за свой длинный язык, — заведомая ложь. Оба понимали, что в этой ситуации сильнее всего попадет именно Ксавьеру. — Так что он хотел от Жаклин?

— Амадео установил контакт с Коллинз. Пригласил ее в ресторан. Подробности мне неизвестны, и я не собираюсь спрашивать. Сам знаешь, чем это чревато. Но не сомневаюсь, что тебе это грозит огромными неприятностями. Как и ему.

— Вот как, — Ксавьер поднялся и отошел к окну. Достал сигарету из пачки, стараясь унять внезапно возникшую дрожь в руках. — И что он пообещал ей?

— Этого я пока не знаю. Но наверняка хочет уничтожить твой бизнес на корню, это самый очевидный вариант.

— Наивный дурак, — Ксавьер затянулся и покачал головой. — Совсем не стремится убить меня за то, что я с ним сделал. Удивительно. Хотя, если подумать, не такое уж глупое решение. Я бросил его к подножию — и теперь он хочет, чтобы я занял место рядом. Вот только Жаклин не оставит меня в живых. Видимо, этого Амадео не знает.

— Да, он наивный дурак, согласна, — Ребекка закинула ногу на ногу и заправила прядь волос за ухо. — Что собираешься предпринять?

Ксавьер продолжал смотреть в окно, за которым стояла непроглядная ночь. Уличные фонари слегка разгоняли ее, привлекая ночных насекомых ослепительным светом. Точно так же, как принц своим сиянием притягивал неприятности.

— А что я могу, Ребекка? Жаклин, несмотря на поддержку Беррингтона, сейчас слаба, серьезного ущерба причинить не может.

— Не могла, — поправила Ребекка. — Пока к ней не явился этот самоуверенный пацан и не предложил сдать тебя с потрохами.

Ксавьер отбросил челку со лба, другой рукой бросил недокуренную сигарету на ковер и растер пяткой, прежде чем осознал, что делает.

— Я могу лишь пойти его искать и нарваться на Жаклин, — он смотрел на раздавленный окурок, но не видел ничего. — Черт с ней, с Жаклин, если я найду Амадео и попытаюсь убедить в том, что эта женщина его надует, то он не поверит ни единому слову, и это беспокоит меня больше всего. Но если останусь сидеть на месте, может произойти что угодно. Прекрасный принц очень много знает. Он знает обо мне все.

— Я могу попытаться убедить Амадео не делать этого, но меня он тем более слушать не будет, — Ребекка вытянула тонкую сигарету из портсигара. — Он знает, что я тебе обязана, и решит, что я лгу, лишь бы удержать его от глупой мести, — она чиркнула зажигалкой и выпустила струю дыма в сторону. — После тюрьмы он изменился. Сильно изменился.

Ксавьер повернулся так резко, что она едва не выронила сигарету от испуга. Сердце бешено заколотилось, и Ребекка с трудом смогла взять себя в руки. На лице Ксавьера появилось невиданное доселе выражение: неприступная скала была вне себя от гнева.

— Изменился? — едва не вскрикнул он. — Ребекка, ты не видишь дальше своего носа! В поиске информации тебе нет равных, но сейчас ты ошибаешься. Такие люди, как Амадео, никогда не меняются. Они подстраиваются под обстоятельства, чтобы потом снова превратиться в себя с полным осознанием того, что натворили, и корить, бесконечно корить себя за это! Он излучал горькую ненависть, когда явился в мой офис, кричал, бесился, угрожал, но глаза его плакали, — он подошел к столу и раздавил так и не прикуренную сигарету в пепельнице. — Я буквально слышал тихие всхлипы сквозь его гневную тираду. Он словно шептал: Ксавьер, я доверил тебе даже свою жизнь, как ты мог меня предать?!

В гостиной стало тихо. Ксавьер тяжело дышал, опустив голову, встрепанная челка упала на лоб. Ребекка, пораженная внезапной вспышкой ярости, не сводила с него глаз, на тонкой сигарете вырос столбик пепла.

— Что ж, — наконец произнесла она. Рука дрогнула, и пепел полетел на ковер, распадаясь на мелкие хлопья. — Переступив через эти слезы, он отправился к Жаклин Коллинз и выдал тебя. Раньше он бы не сделал этого, даже если бы жаждал мести. Тюрьма заставляет прятать чувства и делать то, что считаешь правильным. У принца было слишком много времени, чтобы подумать над этим, — она бросила окурок в пепельницу и поднялась. — Целых четыре года. Сообщи, если решишь предпринять какие-то шаги, а я пока постараюсь дезинформировать ищеек Жаклин.

— Занимайся своим делом, — отрезал Ксавьер, опускаясь в кресло. — С моими проблемами я справлюсь сам.

Жаклин разглядывала маленькую серебристую флэшку, которую Амадео положил на стол, между чашкой шоколада и книгой. Она боялась предположить, что за данные содержатся на ней, ждала, когда Амадео сам скажет, однако тот молчал. Наконец она не выдержала:

— Это что?

— То, что вы хотели, — Амадео взял чашку и сделал глоток. — Данные о бизнесе Ксавьера Санторо.

На лице Жаклин появилась снисходительная улыбка.

— Я все знаю о его бизнесе, и меня мало интересуют азартные игры, гостиничный бизнес и круговорот табака по торговым путям.

— Схемы наркотрафика, графики поставок и все прочее, — не обратив на ее реплику никакого внимания, продолжил Амадео. — Замаскировано под приличной вывеской компании "Азар".

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Жаклин, забыв о приличиях, подалась вперед и впилась острым взглядом в Амадео.

— Ты шутишь? — голос прозвучал хрипло, как у старухи, она поморщилась и откашлялась. — Что эти данные делают у тебя? Как ты их добыл? Это самое важное, что может быть в бизнесе, это его основа, его каркас. Ты украл их? Как? У него очень много охраны…

— Я уже говорил вам, — Амадео откинулся на спинку стула. — Когда-то между мной и Ксавьером Санторо существовало доверие, какое вам и не снилось, — в глазах на мгновение мелькнула боль, и он быстро отвел взгляд. — Помните о моих условиях, мисс Коллинз. Я не люблю, когда нарушают договор.

Жаклин нетерпеливо теребила цепочку на шее, поглядывая на серебристый кусочек пластика.

— Помню, не трогать Ксавьера Санторо, — раздраженно отозвалась она, но тут же смягчила тон. — Однако… Меня смущает, что ты больше ничего не просишь взамен. За такие данные я готова отдать тебе весь свой бизнес, — она предложила сигарету, но он отрицательно покачал головой. — Ты знаешь, что можешь попросить намного больше, нежели жизнь твоего врага.

— Мне не нужен ни ваш бизнес, ни ваши деньги, мисс Коллинз, — ответил Амадео. — К сожалению, богатство счастья не приносит. От него одни проблемы и разочарования. В том числе, и в себе, — он поднялся. — Прошу меня извинить, мне нужно идти.

Как только Амадео скрылся за дверью ресторана, Жаклин цепкими пальцами схватила флэшку. В зеленых глазах светилось безмерное торжество.

Ксавьер сидел за столом в кабинете Ребекки, вперив невидящий взгляд в стену. Пачка сигарет в руках так и мелькала, казалось, еще немного, и она превратится в черно-золотое расплывчатое пятно. То, что сообщила Ребекка, никак не хотело принимать форму законченной мысли. Факты были налицо, но поверить в это он попросту не мог.

— Ребекка, если ты мне лжешь, я наставлю на тебя пистолет, — после долгого молчания произнес он. — А потом кто-нибудь из твоих мальчиков будет соскребать мозги с панорамного окна. Амадео не мог, Ребекка, он не мог передать Жаклин мои данные, — пачка выпала из руки и с глухим стуком ударилась о столешницу, но Ксавьер этого даже не заметил. — Влезть в систему, украсть все данные о моем бизнесе — это я могу допустить. Но отдать их Жаклин? Он не мог.

Ребекка хмуро смотрела на него. Этот кремень вышел из себя, и результат ей явно не нравился. Раньше она чувствовала себя как за каменной стеной, зная, что в любой ситуации Санторо не теряет хладнокровия. Это и отличало его от многих бизнесменов — умение трезво оценивать положение дел, не поддаваться эмоциям. Но сейчас, когда необходимо держать себя в руках, Ксавьер споткнулся о бывшего друга.

— Какой смысл врать? — она отошла от окна и оперлась о стол. — Амадео передал всю информацию о твоем бизнесе Жаклин, это неоспоримый факт. Я всегда поставляла тебе точные сведения. Сколько раз за эти годы я прокололась? Ни единого раза. Если не веришь — посмотри, сколько проблем на тебя вдруг свалилось, думаешь, случайность?

Ксавьер провел ладонью по волосам, пытаясь успокоиться.

— За последние два дня я потерял четыре склада с товаром. Три сгорели, на один навели полицию. Черт побери, если бы не мои связи, я бы уже три часа как отбывал срок. Она этого, значит, добивается? — он снова схватил со стола пачку и с хрустом смял. — Оставить меня с тем, с чем я к ней когда-то пришел.

— Не думаю, что она остановится на этом. Ей нужно не просто уничтожить твой бизнес, — Ребекка наклонилась, пытаясь поймать его взгляд. — Она хочет уничтожить тебя, Ксавьер. Целиком и полностью.

— Как будто я этого не знаю, Ребекка, прекрати тратить время на объяснение очевидного.

— Тогда скажу то, чего ты не знаешь. Амадео отдал данные в обмен на твою жизнь. И все. Больше ничего не потребовал, кроме как оставить тебя в живых, — выпрямившись, она устало откинула прядь волос со лба. — Какой он все-таки дурень. Такая женщина, как Жаклин, ни за что не сдержит слово. Для нее это дело принципа, что ей до каких-то там благородных целей маленького красивого мальчика.

Губы Ксавьера искривила горькая усмешка. Он швырнул мятую пачку в мусорную корзину и поднялся.

— Еще бы. Глупенький ребенок, он на самом деле верил, что спасет мою жизнь. Я даже разозлиться на него не могу, и это меня раздражает.

— Из-за того, что он похож на твоего брата?

Ксавьер замер на мгновение, затем с легкой полуулыбкой прикрыл глаза. От этой женщины ничего не скрыть. Слишком опасный враг, так что хорошо, что он держит ее на коротком поводке. Успел в свое время протянуть Ребекке руку помощи, а телекомпания — единственное, чем она в этой жизни действительно дорожит. Поэтому — не предаст.

То же самое ты думал об Амадео, зазвучал в голове холодный голос. А теперь весь бизнес в руках сумасшедшей диктаторши, которой только и надо, что перемолоть Ксавьера до последней косточки и развеять прах по ветру.

— Ты даже такие личные подробности раскопала, так? Я уже устал удивляться твоим талантам. Интересно, каким образом тебе удалось, об этом я говорил только Амадео.

— Для торговца информацией нет ничего невозможного, дорогой. Личность самозванца, выдававшего себя за Фредерика четыре года назад, — еще один узел на затягивающейся на твоей шее петле. Один из многих…

— …который не доставил мне проблем как раз из-за других узлов похлеще, — Ксавьер скрестил руки и прислонился к стене, глядя в окно. — Я сразу понял, что этот парень — не Фред. Мой младший брат умер, я видел, я знаю. И глаза. Он был слишком доволен тем, что может кого-то надурить своей игрой, и это выдавало его с головой.

— О да, он был доволен. Особенно деньгами, которые получил за спектакль, — Ребекка села на освободившееся место и любовно погладила подлокотники. Кроме нее только Ксавьеру позволялось сидеть в этом кресле. — Удивительно, как не всплыло убийство Изабеллы. Жаклин могла в открытую обвинить тебя.

— Если бы знал, во что это выльется, то позволил бы этой женщине меня убить, — фраза повисла в воздухе, как капля дождя на карнизе, поэтому он продолжил. — Мне всегда было интересно, куда девались некоторые информаторы Жаклин после того, как поработали на нее месяца два или три. До меня не сразу дошло, что она от них избавлялась, чтобы исключить возможность предательства.

— Теперь ей нет никакой нужды в Амадео, — мрачно сказала Ребекка. — То, что хотела, она уже получила. Его следующая остановка — не захолустный бар в Старом квартале, а дно колодца. Он отсидел в тюрьме, потерял компанию, друга и названного брата. И вот-вот лишится жизни из-за твоих игр в прятки. Считаешь, это справедливо?

— И что же ты предлагаешь? — Ксавьер оттолкнулся от стены и пошел к двери, на ходу надевая пиджак. — Единственное, что я могу — попытаться найти его.

— Лично? — Ребекка рассмеялась, но в голосе явственно слышались нервные нотки. — Ксавьер, я редко указываю тебе на ошибки, потому что ты их не допускаешь. Но сейчас ты слишком расстроен, чтобы мыслить здраво. Он сбежит, как только увидит тебя. Поэтому предлагаю другой вариант, — она загадочно прищурилась.

Ксавьер уже взялся за ручку двери, однако, услышав последние слова, обернулся.

— Знакомое выражение лица. Что ты хочешь сделать, Ребекка?

— А как ты разбираешься с непокорными? — она безмятежно улыбалась. — Мешок на голову, руки в кандалы и в ближайший порт… Один из твоих уцелевших складов для товара вполне подойдет. Только выбери тот, что попросторней. У принца, насколько я знаю, клаустрофобия.

— Это слишком жестоко, — Ксавьер покачал головой, но в глазах сверкнул недобрый огонек. — Но его никто не просил меня предавать.

Амадео сидел в баре, прижав прохладный стакан к виску. Голову сверлила тупая боль. Когда флэшка перешла к Жаклин, он ожидал, что почувствует облегчение, радость долгожданного возмездия, однако этого не произошло. Наоборот, внутри образовалась странная пустота, которую не помогала заполнить даже выпивка. Он не мог отделаться от ощущения, что совершил самую большую ошибку в своей жизни.

После того, как Кейси влез в систему "Новостей и фактов" и оставил сообщение для Ребекки, Амадео попросил его сделать еще кое-что. А именно — взломать сервер "Азар". Уже тогда он знал, что сделает с полученной информацией, иначе для чего было привлекать внимание Ребекки? Он все продумал до мелочей, и сделка прошла как нельзя гладко. Так что за ужасное чувство, будто он совершил нечто непоправимое?

— Еще, Джо, — хрипло попросил он, не поднимая глаз.

— Парень, ты еще эту порцию не прикончил, — насмешливо заметил бармен. — Куда тебе еще?

Амадео поднес стакан к губам и одним глотком допил виски.

— А теперь нальешь?

Бармен наклонился к нему.

— Знаешь, красавчик, — наконец сказал он. — На твоем месте я бы этого не делал. Если тебя что-то гложет, лучше все рассказать, сбросить груз…

— Нет! — резко оборвал его Амадео. — Это не твое дело! Оно не касается никого, кроме меня и… и…

— И кого же? — Джо, казалось, ничуть не обиделся на внезапную вспышку ярости. Парень уже изрядно набрался, а обижаться на пьяных — себе дороже. Назавтра он и не вспомнит ничего из того, что наговорил. — Бьюсь об заклад, это кто-то, очень близкий, иначе ты бы так не убивался.

Амадео раздраженно толкнул стакан в сторону. Джо едва успел подхватить его, чтобы не сорвался с края стойки и не разбился.

— Вижу, я прав, да? Слушай, — он облокотился о стойку, и их с Амадео глаза оказались на одном уровне. — Понятия не имею, что произошло между тобой и этим загадочным человеком, другом, братом, но скажу тебе одно. Что бы он ни сделал, какой страшный грех ни совершил, ты должен дать ему шанс оправдаться. Просто выслушать, не перебивая, не ехидничая в ответ. Не захочешь прощать — твое право, но ты должен выслушать его.

— Не мели чушь, — отмахнулся Амадео, едва не сбив салфетницу. — Я не желаю слушать оправдания того, кто…

— Он что, убил твоего отца и мать, что ли, — фыркнул Джо. — Чего такого ужасного… Эй, парень, что с тобой?

Амадео остолбенел. Внезапно все сложилось, как мозаика. Убийство отца, арест его самого, покупка компании, разорение Лукаса… Все сложилось в одну страшную картину, и Амадео не мог закрыть глаза, чтобы не видеть ее.

— Ты, — прошептал он. — Так вот кто все это затеял, не Лукас, нет… Лукас был просто инструментом, а на самом деле… — он пошатнулся и едва не упал с табурета.

Джо схватил его за плечо.

— Говорил же, хватит. Иди-ка домой и проспись хорошенько. Думать на пьяную голову — заведомо плохая идея…

— Нет, — Амадео замотал головой. — Нет, я в порядке. Хотя, к черту, ни в каком я не порядке. Ксавьер… Ах ты, лживая сволочь. Использовал всех, до кого смог дотянуться. А еще называл себя моим другом…

Мысли лихорадочно крутились в затуманенном алкоголем мозгу. Ксавьер задумывал это с самого начала, специально сблизился с Амадео, чтобы заполучить компанию "Азар", а когда понял, что так просто добиться этого не удастся, то устранил владельца и наследника одним махом. Такое мог провернуть лишь сам дьявол.

Над входом звякнул колокольчик, и Джо повернулся к двери.

— Мы закрыты! — рявкнул он, но в следующее мгновение огромными глазами таращился в дуло пистолета. — Понял, для вас двери гостеприимно распахнуты.

Амадео же ничего не замечал вокруг, потрясенный ужасным открытием. Ровно до того момента, как ему заломили руки за спину, заткнули рот и выволокли из бара.

Амадео проснулся в темноте. В голове шумело, во рту стоял привкус алкоголя. Впереди виднелась узкая полоска тусклого света, которая то раздваивалась, то снова становилась единой, стоило сфокусировать взгляд. Однако от подобного виски начинало ломить, в центре лба пульсировала ноющая боль, и вскоре он прекратил попытки разглядеть хоть что-нибудь.

Его вытащили из бара и кинули в фургон, с легкостью подавив сопротивление. Глаза завязали, так что похитителей разглядеть не удалось. Взревел мотор. Автомобиль мягко покачивало, у Амадео кружилась голова, накатывала паника от подступающей клаустрофобии, мысли путались, поэтому он сразу же оставил надежду разобраться в том, кто его похитил и почему. Вскоре он отключился.

И теперь сидел, прикованный к стулу, запястья царапал металл наручников, сквозь тонкую рубашку проникал стальной холод, и не было видно ни зги. Однако в темноте кто-то был, Амадео явственно слышал шорохи и тихий шепот. Иногда до него доносилось металлическое позвякивание, будто пряжка ремня цеплялась за рукоять пистолета.

Нельзя давать волю воображению, оборвал он себя. Иначе попросту сойдет с ума. Лучше попытаться узнать, кто его похитил. Вероятнее всего, это люди Жаклин. Получив информацию, она вряд ли решила оставить его в живых. Следовало догадаться, что этой женщине нельзя верить, но все затмила жажда праведной мести.

Он глубоко вдохнул, успокаиваясь, и холодный воздух обжег легкие. Если это действительно дело рук Жаклин, тогда непонятно, почему он все еще жив. Не в правилах этой женщины показывать свое лицо перед карой. По крайней мере, у Амадео сложилось о ней такое впечатление. Убивать она предпочитала чужими руками, чтобы не испачкать в луже крови свои туфельки на высоком каблуке.

Чиркнула зажигалка, и в темноте засветился красный огонек сигареты.

Амадео дернул головой, пытаясь отбросить волосы с лица, и ему моментально стало дурно. Хватая воздух ртом, он наклонил голову как можно ниже, пытаясь справиться с тошнотой.

— Кто вы, черт побери? — наконец выдохнул он, надеясь, что вместе с облачками пара не исторгнет из себя всю недавнюю выпивку.

— Даю минуту на размышление, и для меня будет огромным оскорблением, если ты не узнаешь меня, Амадео. Как самочувствие? Успел протрезветь?

Знакомый голос резанул, будто ножом. Амадео, забыв про тошноту, уставился в темноту, тщетно пытаясь разглядеть очертания говорившего.

— Ты?! Откуда ты… — он дернулся вперед, и руки пронзила боль от врезавшегося в кожу металла. — Отпусти меня!

— Нет, — отрезал Ксавьер. — Иначе получится, как в прошлый раз — ты раскричишься и убежишь.

Он шагнул вперед. За его спиной послышался щелчок, и над стулом зажглась тусклая лампа, но большая часть помещения осталась погруженной во тьму. Амадео знал, что там кто-то есть, но видел только смотрящего на него сверху вниз Ксавьера Санторо.

— А теперь, — Ксавьер наклонился и заботливо убрал волосы с лица Амадео. — Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня. Возражения?

Амадео дернул головой, и к горлу снова подкатила тошнота.

— Не смей ко мне прикасаться! Ты предал меня, нашу дружбу, ты предал все, что между нами было! Я ничего не хочу слышать, кроме одного, — он поднял голову, в глазах застыло болезненное выражение. — Ответь мне честно, Ксавьер. Это ты приказал убить моего отца?

Сигарета замерла на пути к губам, и на мгновение Амадео почудилось крайнее потрясение, промелькнувшее на обычно непроницаемом лице бывшего друга. Он не отводил взгляда, искал хоть какие-то признаки вины — и не находил. Ксавьер выглядел так, словно ему это никогда в голову не приходило, однако Амадео запрещал себе хоть на йоту довериться ему. В душе боролись сомнение и жажда мести.

— Знаешь, Амадео, — наконец произнес Ксавьер, переломив сигарету пополам. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но ты очень похож на своего брата.

Амадео вздрогнул, будто ему отвесили хорошую пощечину. Сравнение с Лукасом подействовало, как удар током, его захлестнуло возмущение. Да как он смеет…

— Лукас всю жизнь винил тебя в своих бедах. И ты сейчас то же самое делаешь со мной. Неужели тюрьма превратила принца в ублюдка, который должен был сидеть там вместо тебя?

— Нет! — зло отозвался Амадео. — Я…

— Это очень серьезное обвинение. Позволь узнать, чем оно мотивировано.

Амадео открыл рот, но мгновение спустя растерянно закрыл. И правда, как он пришел к такому выводу? Промелькнувшая тогда, в баре, страшная мысль была лишь догадкой, спровоцированной вопросом Джо, ничего больше.

— Так ты…

— Я не имею отношения к смерти Кристофа. Ни малейшего. Не в моих правилах убивать собственных партнеров, если они меня чем-то не устроили. Такой ответ тебя удовлетворит?

— Как… Как я могу тебе верить… Ты же… — наконец возмущение прорвалось наружу. — Получил компанию моего отца! Забрал единственного друга, который помог мне выжить в проклятой тюрьме! И сейчас… Сейчас…

— Значит, слушать ты не собираешься, — хмыкнул Ксавьер, протягивая руку. Одна из молчаливых теней положила на ладонь моток липкой ленты. — Но придется, хочешь ты того или нет.

Несмотря на яростное сопротивление, Ксавьер все же заклеил ему рот, прихватив и прядь волос. Осмотрев дело своих рук, удовлетворенно хмыкнул.

— Итак, начнем. Я действительно забрал компанию твоего отца. Да, это правда, я ее забрал, грязно и хладнокровно, без малейших угрызений совести.

Амадео непонимающе смотрел на него. Ксавьер только что сам признался, что завладел компанией "Азар", но тогда зачем весь этот спектакль?

— Дело в том, что когда ты угодил в тюрьму, Лукас впал в нирвану. Только представь — полная свобода действий, без вмешательства противного правильного братца. Но проблема в том, что организатор он, мягко говоря, ужасный. Отвратительный, — Ксавьер достал новую сигарету и неторопливо прикурил. — Вдобавок ко всему, любит жить красиво. В конце концов, у него попросту не осталось денег для поддержания бизнеса, и он решил продать его одному бизнесмену, который, по счастливой случайности, предложил мне ее восстановить. Тут-то и пришло мое время. Сейчас во владении компании "Азар" находится гостиница "Азарино" и сеть казино по всей стране. Плюс двадцать шесть новых партнеров, в том числе и за границей. На настоящий момент поступило пятнадцать новых предложений. Валентайн Алькарас перекупил "Азар", чтобы не допустить превращения могущественной компании в груду руин, а я выкупил ее у него. Теперь моя очередь задавать вопросы. И первый из них — ты собственными глазами видел документы о праве собственности на компанию? Видел?

Поскольку рот Амадео все еще был заклеен, он лишь неуверенно покачал головой.

— Так я и думал, — на губах Ксавьера появилась легкая торжествующая усмешка. — От твоего взгляда не укрылась бы важная деталь, если бы ты потребовал их. Хочешь знать, какая? — он наклонился, вглядываясь в недоверчивые глаза Амадео. — Твое имя. На свидетельстве о праве собственности стоит твое имя, мой маленький мстительный принц. Теперь я слушаю твои обвинения. От и до.

Ксавьер протянул руку и сдернул липкую ленту со рта Амадео, но тот потрясенно молчал.

— Нечего сказать? Минуту назад ты готов был спустить на меня всех демонов преисподней, что же случилось?

— Мое имя? — хрипло выговорил Амадео. Кожа вокруг губ покраснела. — Что за чушь, откуда… Откуда мне знать, что ты не лжешь? Ты…

— Он не лжет, — вмешалась Ребекка, до поры до времени стоявшая в темноте у стены. — И если бы не ударившее в голову ощущение собственного могущества, он разрешил бы раскрыть правду до того, как ты пошел к Жаклин и отдал ей флэшку.

Амадео почувствовал, как краска заливает лицо, и понадеялся, что в тусклом свете никто ничего не заметил.

— Откуда ты…

— Я торгую информацией, дорогой, — фыркнула та. — Думаешь, от меня укрылись твои преступные действия?

— Ребекка мне обо всем рассказала, Амадео. Твоя детская мстительность могла бы положить конец твоей жизни, — Ксавьер присел перед ним и сжал его плечи. — Жаклин не из тех людей, которые оставляют предателей в живых.

Щеки горели, будто лицо окунули в жидкий огонь, и Амадео изо всех сил отводил глаза. Едкий стыд жег изнутри. Неужели он так легко позволил обмануть себя? Как он вообще на это поддался?

— Если у тебя все еще остались сомнения по этому поводу, то я покажу тебе кое-что, — Ксавьер сделал знак, и Ребекка подала черную папку. — Документы на право собственности. Тут не слишком светло, однако попробуй рассмотреть, чье имя там указано.

В свете тусклой лапочки Амадео с изумлением увидел свое имя, вписанное твердым и четким почерком Ксавьера Санторо. Владельцем "Азар" действительно являлся он. Точнее, вступал в права владения в тот день, когда вышел из тюрьмы.

— Но…

Ксавьер мученически закатил глаза.

— Что еще ты хочешь спросить? У нас вся ночь впереди, мой дорогой принц, и руки у тебя вовсе не затекли.

— Я должен знать! — раздраженно прервал его Амадео. — Почему в тот день, когда умер отец, ты просто прогнал меня?

— Боюсь, это я виновата, дорогой, — вздохнула Ребекка. — Мне поступила информация, что тебя хотят убрать. Жаклин уже тогда копала под Ксавьера, уничтожала его партнеров одного за другим, даже умудрилась установить прослушку в его офисе и даже моем, чтобы знать наверняка, с кого следует начать. Наконец подошла и твоя очередь. У него не оставалось выбора, кроме как разорвать с тобой все отношения, чтобы не подвергать опасности.

— Не хотелось бы мрачно иронизировать по этому поводу, но я решил, что тюрьма — единственное место, где тебя не достанут, и оказался прав, — Ксавьер вернул папку Ребекке. — Усилиями Люсиль Муэрте тебе хотели дать условный срок, в пару месяцев. Но пришлось подключить все свои связи, чтобы тебя посадили на четыре года. Прости, Амадео.

— Так это из-за тебя я…

— У меня был выбор — дать тебе умереть, либо лишить свободы. За это время я разобрался с Жаклин и самозванцем, выдающим себя за Фредерика, а также не позволил делу твоего отца прогореть под руководством Лукаса. Разумеется, ты не мог знать всего, я запретил Ребекке открывать рот на эту тему, однако я просто не понимаю, как ты мог во мне усомниться? Я ужасно, ужасно зол.

Амадео вздрогнул.

— Я…

— Ты просто разозлился, маленький глупый принц, — пропела Ребекка, поправляя воротник красного пальто. — Но дел ты наворотил — будь здоров. Сейчас весь бизнес Ксавьера Санторо под угрозой из-за твоей глупости. Что ты там попросил? Оставить ему жизнь? Не смеши, уж кто-кто, а ты должен понимать, что не в правилах Жаклин оставлять строптивого жеребца и кусачую собаку.

— Черт с ней, Ребекка, — отмахнулся Ксавьер. — Главное, что Амадео жив, угроза его жизни беспокоила меня намного больше, чем какие-то документы. Украденные данные, разумеется, важны, но при всем желании этой дьявольской женщины на улице я не окажусь, — он наклонился за спину Амадео и раскрыл наручники. — Вставай.

— Но Ксавьер, а…

Тот переглянулся с Ребеккой.

— Раз я тебя освободил, можно и дальше заваливать меня вопросами? — он снял пальто и накинул на плечи Амадео. — Если кто-то из нас простынет, вини в этом только себя. Я отвечу, но потом мы уйдем отсюда.

— Я хотел спросить про Йохана! — выпалил Амадео. — Ты переманил его к себе уже после того, как он вышел из тюрьмы, или…

— Я нанял его, чтобы он присматривал за тобой там, — Ксавьер пригладил волосы. — Каким бы ни было безопасным это место от покушений Жаклин, внутри все же не детский сад. С тобой могли сделать что угодно, и я счел необходимым приставить к тебе охранника. Тебе придется извиниться перед ним — за четыре года сидения в одной камере ты стал его лучшим другом.

Амадео потирал ободранные запястья, постепенно согреваясь.

— Мне стоит перед многими извиниться, Ксавьер, — наконец сказал он. — И прежде всего — перед тобой.

На улице шел снег.

Мягкие белые хлопья ложились на землю, скрашивая унылую картину: тянущиеся вдоль причала складские помещения, серое море, неподвижное, как покрывало, натянутое до самой линии горизонта.

Амадео осмелился наконец прикрыть глаза и опереться на плечо Ксавьера. Уже очень долго он не ощущал такого покоя. В голове роились тысячи вопросов, однако теперь он не боялся узнать на них ответ. А значит, они могут подождать.

Тишину, опускающуюся на землю вместе со снегом, вдруг разорвал резкий звук, от которого сердце Амадео замерло, а затем бешено заколотилось. Ксавьер, не издав ни звука, навалился ему на плечо всем весом, будто ноги вдруг перестали его держать.

— Черт побери, Джейкоб! — раздался из темноты донельзя раздраженный голос. — Ты не мог прицелиться точнее?!

— Простите, госпожа, ветер…

Дослушивать Амадео не стал. Он подхватил друга и затащил обратно на склад. Вокруг загремели выстрелы — охрана Ксавьера открыла огонь по противнику.

Ребекка подхватила Ксавьера с другой стороны и помогла затащить его за аккуратно составленные ящики.

— Какого черта, как она нас нашла?! — прошипела она, осторожно выглядывая. Перестрелка не прекращалась, резкие звуки выстрелов прорезали тихую ночь, как топоры, наносящие смертельные удары.

Амадео же не слышал ничего. Он пытался определить, насколько серьезна рана, полученная Ксавьером, но ничего не выходило. Слишком много крови — вся левая сторона рубашки промокла.

— Ребекка, — наконец хрипло позвал он. — Надо выбираться отсюда! Ребекка!

— Да что?! — обернулась та. — Раньше, чем люди Ксавьера разберутся с этими подонками, мы отсюда не выйдем! Все ясно?!

— Нет! — разозлился Амадео. — Он ранен, черт побери! Мы не можем ждать! И потом, если его люди не справятся? Жаклин просто явится сюда и добьет всех троих!

— И что ты предлагаешь, мальчишка? Пойти туда и сдаться на ее милость? Уж не думаешь ли ты, что она позволит беспрепятственно вывести его отсюда?

Пальто Ксавьер отдал Амадео, и тот теперь явственно видел под распахнувшимся пиджаком кобуру, из которой торчала рукоять пистолета. Он осторожно вытащил оружие, ощущая непривычную тяжесть — до тюрьмы он никогда не носил с собой пушек, хотя регулярно упражнялся в стрельбе — по настоянию Дэвида.

Ребекка округлила глаза.

— Ты с ума сошел. Не смей этого делать!

— Если видишь какой-то иной выход, с радостью послушаю, — Амадео скинул пальто и набросил на Ксавьера. — Телефон при себе? Вызови полицию и "скорую помощь". И ни шагу отсюда. Оставайтесь тут.

— Герой хренов, — прошипела Ребекка, склоняясь над Ксавьером. — Случись с ним что, ты же с меня потом три шкуры спустишь. Но вот попробуй останови этого упертого принца! — она достала телефон и набрала номер.

Пули свистели, ударяясь о металл стен, и Амадео несколько раз инстинктивно пригнулся. От шальной пули ничто не убережет, а так глупо погибать совсем не хотелось. Он еще не сделал того, что должен.

Оказавшись у выхода, крикнул, изо всех сил напрягая глотку:

— Прекратить огонь!

Он не рассчитывал, что люди Ксавьера послушаются, однако спустя несколько секунд снаружи воцарилась тишина.

— Жаклин! — прокричал он снова. — Надо поговорить!

Тишина. Давящая тишина. Затем — не слишком уверенный голос, никак не соответствующий образу властной женщины, привыкшей получать все, что захочет.

— Поговорить? О чем же?

— Я не могу все время кричать! Прикажи своим людям не целиться в меня! Я безоружен! — он сунул пистолет Ксавьера за пояс брюк сзади и прикрыл рубашкой.

Тихое перешептывание со стороны охраны Ксавьера. Расслышать его было трудно, но догадаться, о чем они говорят, гораздо легче.

Амадео вышел из двери склада, держа руки на виду. Краем глаза отметил, что потери среди охраны весьма значительны — из двадцати человек, которых он насчитал, восемь лежали на снегу и не подавали признаков жизни. На мгновение мелькнула мысль, есть ли среди них Йохан, но Амадео не позволил себе размышлять об этом.

— Не стрелять, пока не прикажу, — сказал он оставшимся. — Не подчинитесь — сами будете потом разбираться с Санторо.

Те ничего не ответили, лишь согласно закивали, опуская пистолеты.

Жаклин выступила вперед, однако Джейкоб все еще загораживал ее. Верный слуга, посочувствовавший Ксавьеру в свое время и тем самым спасший ему жизнь. И спасет снова, если Амадео не ошибся.

— Джейкоб, — Жаклин не двигалась с места. — Обыщи его.

А вот этого Амадео не ожидал. Рука едва не потянулась к спрятанному за поясом пистолету, но он вовремя сдержался. Охранник подошел, на мгновение заслонив его от Жаклин, и Амадео прошептал:

— Джейкоб. Почему ты не убил его сразу? Ты мог выстрелить в голову, ты же палач.

Тот тихо ответил сквозь зубы:

— Я выполнял приказ, и только.

— Тебе приказали избавиться от него. Вряд ли твоя хозяйка уточняла, как именно стоит это сделать. Выстрел должен был убить наповал, иначе Жаклин не вопила бы о промахе. А ты не ссылался бы на ветер. Джейкоб, ты уже однажды спас его. Помоги сделать это снова.

Тот склонил голову набок и присел перед Амадео, ощупывая его штанины. Амадео увидел Жаклин, нетерпеливо притопывающую носком туфли по свежевыпавшему снегу. В глазах горело нетерпение.

Джейкоб выпрямился, ощупывая талию Амадео. Тот сохранял спокойствие, хотя сердце колотилось, как бешеное. Вот-вот Джейкоб доберется до пистолета, и тогда — либо пан, либо пропал.

Перстень Джейкоба тихо звякнул о металл, и охранник на мгновение замер. Затем его ладони вновь заскользили по рубашке Амадео.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал он и, закончив досмотр, отступил. — Он чист, госпожа.

— Отлично, — Жаклин заметно расслабилась. — Можешь пропустить его ко мне, а сам ступай внутрь и убедись, что Перейра мертв.

Амадео вздрогнул.

— Ты нарушила обещание, — сказал он. — Ты сказала, что не тронешь его.

— Я решила иначе. Оставь его в живых — и он снова восстанет из пепла, как феникс, и сожрет тебя, — Жаклин дернула плечом. — Не хочу так рисковать. А вот тебя убивать искренне жаль, — она подошла ближе, не без некоторой опаски, хотя была уверена, что он безоружен. Люди Ксавьера все еще не поднимали оружие, чего и добивался Амадео.

— Не думаю, что тебе известно такое слово как жалость, — ответил Амадео, брезгливо поморщившись. — Ты отправила Ксавьера на смерть, не моргнув и глазом. Так ты отплатила ему за преданность?

— Он полез туда, куда не следует, — резко ответила она. — Я знала, что он встанет на дыбы, потому что он рассказал мне про гибель брата.

— Раз так, то он доверял тебе, как никому другому. Доверил самое ценное, что у него было — свою любовь к Фредерику, а ты лишь растоптала ее, — Амадео опустил голову. — Как же я ошибся, когда пришел к тебе.

— Все ошибаются, Амадео, — ее голос вдруг стал необычайно медоточивым. — Однако теперь, когда Перейра мертв или скоро станет мертвецом, тебе некуда идти. Почему бы, в таком случае, не присоединиться ко мне? — стремясь показаться более убедительной, женщина шагнула к нему. — Ты слишком красив, чтобы умирать. А я подарю тебе жизнь, достойную такого принца, как ты.

— Станешь моей королевой? — Амадео не сдержал презрительной усмешки, но Жаклин приняла ее за радость.

— Как пожелаешь, — пропела она, делая еще шаг вперед. Это оказалось роковой ошибкой.

Стремительным движением Амадео завел руку за спину, молясь, чтобы пистолет не зацепился за рубашку или ремень. Но все прошло гладко, и в следующее мгновение он уже приставил дуло к виску Жаклин, обхватив ее рукой за шею.

— Извини, но у меня нет желания снова наступать на те же грабли, — прошипел он. — Я набил достаточно шишек, и не только себе.

— Ты… — Жаклин дернулась, красивое лицо исказилось гримасой ненависти. — Что вы стоите?! Убить его!

— Нет, они не шевельнутся, — Амадео отступил в тень склада. — Побоятся задеть тебя. Видишь? Прикажи им бросить оружие, или я пробью дыру в твоем виске. Выходное отверстие будет гораздо больше и навсегда изуродует твои прекрасные черты. Ты даже в гробу будешь выглядеть уродливо.

Жаклин сглотнула. По тону мужчины она не могла сказать, чтобы тот шутил. При первой встрече он показался неспособным оказать хоть какое-то сопротивление, поэтому сейчас она могла лишь поражаться внезапно произошедшей перемене. Он надул ее! Черт побери, надул, как школьницу!

Злость охватила ее, заставив бессильно задрожать, однако висок все еще чувствовал холодный металл.

— Уберите оружие! — выкрикнула она. — Живо, ну!

— Отлично, — удовлетворенно кивнул Амадео, когда все до последнего убрали пистолеты. — Хоть кто-то тебе еще предан.

— Чего ты хочешь? — Жаклин из последних сил сохраняла самообладание. За всю ее долгую карьеру с ней впервые происходило подобное, потому что она отлично разбиралась в противниках. Но не сейчас. Она недооценила этого принца-притворщика, и вот что вышло! — Хочешь, чтобы я оставила в покое Перейру? Хорошо, я согласна!

— Нет. Я тебе не верю. Однажды ты уже обманула меня, на эту удочку я не попадусь.

— Тогда чего ты хочешь?! — взвизгнула она. В голосе прибавилось хрипотцы — рука еще сильнее обхватила шею.

— Скоро узнаешь. Если Ребекка четко следовала моим инструкциям — то узнаешь.

Жаклин боялась пошевелиться — она не сомневалась, что в случае чего этот безумец спустит курок. От него можно ожидать всего, что угодно. Она-то считала, что прочла его, как открытую книгу: слишком простодушный, чтобы хитрить; кроме красивого личика, не обладает никакими достоинствами; наивный маленький мальчик, не нюхавший пороху — и на тебе, неожиданный поворот.

В отдалении завыли сирены, и Жаклин практически увидела, как одновременно с красно-синими всполохами зажглась искра надежды.

— Не смеши, — фыркнула она, храбрясь. — Полиция? Да они сразу отпустят меня, узнав, кто я такая! У меня достаточно денег, чтобы откупиться…

— Не надейся. Твоих активов больше не существует. Все счета заблокированы, тебе нечем платить. Но в одном ты права — полиция знает, кто ты такая. О, еще как знает.

— О чем ты? — голос наконец задрожал. — О чем ты говоришь, ты, дьявол?!

— Торговля наркотиками, испытание химических препаратов на детях, заказные убийства… Да ты сядешь пожизненно, если, конечно, тебя не отправят на электрический стул.

— У тебя нет доказательств! — хрипло рассмеялась она, однако внутри все похолодело.

— У меня, может, и нет. Но твой подручный, я уверен, захочет многое рассказать, чтобы избежать тюрьмы.

Наконец до нее дошло.

— Джейкоб… Он же обыскал тебя перед тем, как…

— И оставил мне пистолет. Ваша карета прибыла, ваше величество.

Одна за другой склад окружили полицейские машины. Сирены не смолкали ни на секунду. За ними Амадео разглядел "скорую" и облегченно выдохнул. Ребекка сделала все, как надо.

В мгновение ока их с Жаклин взяли в кольцо.

— Брось оружие! — выкрикнул молодой полисмен, наставив на Амадео табельный пистолет. — Немедленно!

— Разумеется, — выпустив Жаклин, Амадео послушно положил оружие на землю и сложил руки за головой. На лице впервые за четыре года сияла широкая улыбка.

Белый туман окружал со всех сторон. При попытке разогнать его ничего не выходило, он лишь становился плотнее и обволакивал тело, сковывая движения, впиваясь невидимыми шипами в кожу. Особенно сильную боль он причинял с левой стороны груди — там пульсировали не просто шипы, а самые настоящие клинки, вонзаясь со скоростью иглы швейной машинки.

Из горла вырвался тихий вздох, который можно было принять за стон. В голове немного прояснилось, чему способствовала острая боль. Белый туман рассеялся, превратившись в потолок с рядом галогенных ламп.

Ксавьер попытался сесть, однако не мог даже шевельнуться. Стиснув зубы, попробовал снова. Грудь взорвалась островками ослепляющей боли, и он счел за лучшее прекратить попытки.

— Пришел в себя, — услышал он довольный голос. — Ну конечно, чтобы какой-то кусочек свинца мог убить самого Санторо… Да тут ядерка потребуется, не меньше.

— Не язви, Ребекка, мне от этого не легче, — выдохнул он сквозь стиснутые зубы. — Я в больнице?

— Разумеется. Пуля чудом прошла мимо жизненно важных органов, но поваляться придется. Тот, кто в тебя стрелял, фантастически промахнулся. Но я все же склоняюсь к тому, что он очень опытный стрелок. Иначе ты был бы уже мертв.

Ксавьер лежал с закрытыми глазами, слушая успокаивающую трескотню Ребекки. Кто-то — наверное, врач — подошел к кровати, и через некоторое время боль начала отступать — похоже, ему дали обезболивающее.

Ребекка решила, что он снова заснул, и замолкла. А Ксавьер прокручивал в голове все, что произошло. Жаклин следила за Амадео, в этом не было сомнений. И решила покончить с обоими одним махом. Вот только раз Ксавьер в больнице, ее план не удался. Однако…

Он открыл глаза. Ребекка сидела рядом на стуле, погрузившись в телефон. Брови сосредоточенно сдвинуты, губы плотно сжаты. Ни секунды без работы. В палате, кроме нее, никого не было.

— Ребекка, — прохрипел он, кое-как оторвав голову от подушки. — Где Амадео?

Она подняла глаза, и Ксавьер едва успел уловить замешательство, промелькнувшее на лице.

— С ним все в порядке, — улыбка вышла кривой. — Не ранен.

— Я не об этом спросил. Где он?

Ребекка сунула телефон в сумочку. Из груди вырвался тяжелый вздох, будто она готовилась к неминуемой экзекуции.

— В камере предварительного заключения.