Никого нельзя обижать! Семестр І

Глава 6

Москва. Кремль. Подъезд к выходу из резиденции государыни Руси. 14 октября 2086 года. Примерно полдень.

Из удерживаемых охраной высоких двухстворчатых дверей резиденции в её внутренний двор неспешно выходят три самые влиятельные женщины страны. Вышедшая из здания государыня усаживается на левое заднее сидение поданного на посадку бронированного автомобиля. Справа от неё, обойдя транспортное средство, устраивается министр внутренних дел. Одно из сидений среднего ряда занимает глава службы безопасности рода Ярый, являющаяся одновременно первым лицом Государственной Службы Охраны страны. Она же, оценив перед посадкой обстановку вокруг, отдаёт приказ на начало движения всего кортежа.

– Ты решила, что я мало работаю в этот праздничный для всей страны день? – обращается министр МВД к государыне после того, как та, нажав кнопку, изолировала их от остальной части машины. – Мне и сегодняшнего народного «фестиваля» с головой хватает. Не знаешь, за что хвататься сразу, а что может и полежать, пока хоть чуть-чуть протрезвеет. А ещё за непоседливыми иностранными «партнёрами» в оба глаза приглядывать надо.

– И это… – сделав небольшую паузу, кивнула Ярая-Шевцова на закрывшуюся и ставшую непрозрачной перегородку, отделившую их отсек от среднего и переднего рядов автомобильных сидений. – Катерина не обидится?

– Не бурчи! Не обидится, – ответила откинувшаяся на мягкую спинку Ярая, – Ивановна – женщина умная. Иначе не усидела бы на двух должностях сразу. И когда не нужно проявлять излишнее любопытство прекрасно знает. Да и родовая клятва не даст ей сделать нам ничего плохого. Ну, я на это очень сильно надеюсь. По крайней мере, фильм с нарушительницей этой клятвы, она, как и любой кандидат, вступающий в наш род, видела. И очень им впечатлилась. Впрочем, как и все.

– Что с той женщиной сейчас? – поёжилась слегка министр, невольно вспоминая просмотренные не так давно кадры и внимательно изучая взглядом свою высокопоставленную соседку.

Хорошо скрываемая взвинченность государыни никому, кроме её многолетней подруги, не была видна.

– Монахини ухаживают за ней. Говорят, потихоньку идёт на поправку. Но очень и очень медленно. И, по словам моих специалисток, периодически проводящих обследования, ни о каком восстановлении способностей оператора эфира у неё и речи быть не может. Я периодически помогаю тому монастырю, ну и заодно мониторю там обстановку.

Пока колонна из множества чёрных, вкруговую тонированных, машин с разноцветными мигалками на крышах не выехала полностью за ворота Кремля, тишина, установившаяся в салоне представительского лимузина, никем из его пассажирок не нарушалась. Но как только вырвавшийся на простор городского шоссе кортеж начал разгонятся, государыня возобновила прервавшийся разговор:

– Есть новости по Счастливчику? И да, не будет конфликта между моей охраной и твоей группой, что занимается сейчас парнем?

– Конфликта не будет. Группа, как только появились первые специалистки службы твоей охраны, ушла с контролируемой территории, оставив только пару замаскированных наблюдателей. ­– ответ начался со второй части заданного вопроса. – По Счастливчику основное ты знаешь. Из прочего … Ты из-за предстоящей встречи с ним так распереживалась? Раньше перед подобными мероприятиями ты себя чувствовала намного раскованнее.

– Заметила? – неохотно кивнула государыня.

– Так сколько лет уже … – вздохнула министр, после чего продолжила. – В «Ауре» мои девочки под покровом ночи оборудовали две лёжки: одна – на песчаном пляже, вторая – на чердаке гостинично-административного здания. Пересменка осуществляется также по ночам. Плюс в то время, когда парень работает на их территории, в воздухе постоянно висит квадрокоптер. Для обеспечения беспрерывности наблюдения в дополнение к штатному аппарату выделен ещё один из оперативного резерва.

– А над «Фермой» почему эти аппараты не используете?

– Технику жалко – её не так много сейчас производят! А твои орлицы её мигом засекут и собьют. И мало того, что напугают тем самым ребятишек малых, так и тебе же потом нажалуются. А хорошая, бесшумная, всепогодная леталка с камерой высокого разрешения и тепловизором немалых денег стоит. Что ещё? – задумалась на секунду министр. – Образцы биологического материала парня я на генетическую экспертизу, как ты и приказывала, отдала.

– Агент Ф постаралась? – поинтересовалась государыня, переводя взгляд с проносящихся за окном городских пейзажей на свою собеседницу.

– Она. Кто же ещё? Умудрилась поработать у нашего пацана парикмахером.

– Когда будет результат? – всё больше оживлялась государыня.

– Сегодня должны переслать на мой коммуникатор. Других новостей у меня пока нет.

– А что за история с приёмной матерью парня и остальными его такими же родственницами? Там, вроде бы, замешана какая-то анонимка. Настоящая?

– Всё-то ты ведаешь, царица матушка! – с улыбкой покачала головой Ярая-Шевцова. – Это я выполняю второе твоё пожелание и создаю проблемы нашему фигуранту по своему профилю. И анонимка – самая настоящая, написанная, правда, несколько месяцев назад. Но, тем не менее, пришедшаяся, как говорится, прямо ко двору. Хотя какая в наше время может быть анонимка? Сейчас не прошлый век с его бумажными доносами. Да и тогда автора кляузы при желании можно было относительно легко вычислить. Но на основании этого навета я смогла, прижав его родственниц, урезать, тем самым, негосударственное финансирование нашего Счастливчика. Извини, но законных способов конфисковать твою стипендию я не нашла.

– И кто автор доноса?

– А …! – отмахнулась Надежда. – Обычное дело. В любом большом коллективе можно найти того, кто считает, что он лучше выполнит функции руководителя. Так что всё, как всегда, ничего нового.

– И что парень? Выкрутился? – изображение в окне лимузина снова приковало к себе взгляд самой влиятельной женщины Руси.

– Выкручивается, как тебе, несомненно, известно. На всю начисленную в гимназии «зарплату» закупил продовольствие и отослал женщинам своей приёмной семьи. А сам, как я тебе докладывала ранее, нашёл подработку. – о небольшой личной помощи с нечестной работодательницей парня министр решила своей начальнице не сообщать.

Понаблюдав за задумчиво кивающей головой подругой, Надежда решила сменить несколько скользкую для неё тему разговора:

– А почему монтаж дополнительной системы охраны и наблюдения на «Ферме» осуществлялся ночью? Мои девчонки тогда знатно так переполошились, что и мне спокойно поспать не дали. А я – тебе.

Медленно, словно выныривая постепенно из необъятной глубины своего сознания, государыня второй раз повернула голову к своему министру и произнесла:

– Не в моих интересах, как ты понимаешь, чтобы информация о просчётах в охране гимназии просочилась в другие рода.

А после, снова отвернувшись к окну, ещё нехотя добавила:

– Но, самое главное – я почему-то не захотела, чтобы об этом узнал Счастливчик. Он, кстати, едва не сорвал режим секретности вокруг той операции. А непосредственно монтажных работ там было немного. Это не кабели тянуть, как, по твоему выражению, в прошлом веке. Дольше провозились с настройкой аппаратуры. И то этот паразит едва всё не испортил. Хорошо, что наблюдательницы вовремя сообщали о его перемещениях. И чего этому неугомонному живчику спокойно тогда не спалось? Сейчас все записи, на которых идентифицируется Счастливчик, специальный искин сбрасывает на отдельный сервер, доступный только самым доверенным специалисткам нашего рода. Если хочешь, можешь сейчас их просмотреть. Наиболее интересные сюжеты я специально выделила в отдельный видеоряд.

Некоторое время обе женщины, одна с заметно большим, вторая с чуть меньшим интересом, просматривают длительный ролик на развёрнутом на максимум экране ПИКома государыни.

Остановив просмотр на моменте первого контакта форменного ботинка с направленной в зенит частью парня, и, оценивая реакцию подруги на отображаемое на экране действо, Надежда поинтересовалась:

– Это, кажется, какие-то новенькие? Я почему-то среди появившегося на объекте пополнения ГСО их совсем не помню.

– Хорошая у тебя память, Надежда. Мне бы такую! – Антонина уважительно покачала головой. – Ты права! Эта пара специально была откомандирована сюда на несколько дней из отдалённого подразделения для оказания не столь физического, как ты видела, сколь больше психологического давления на Счастливчика. Впрочем, ничего серьёзного девочки парню тогда не сделали. Да и не должны были, как я уже сказала.

– Не прибедняйся. Память у тебя не хуже. Как ни как методики её тренировки изучали вместе в одном и том же заведении. И, насколько я тебя знаю, полученные умения оставить без применения ты никак не могла. – возразила своей давней подруге министр МВД. – Но меня несколько смущает прозвучавшее в твоей речи слово «тогда».

– Дальше смотри, – теперь отмахнулась от небольшой лести Антонина Ярая, указывая на экран удерживаемого на своих коленях аппарата. – И, говоря наперёд, по словам самих девочек, они сами не понимают, как случилось то, что случилось.

– Гляди какие лица у всех, увидевших новую причёску парня! – после продолжившегося просмотра весело заулыбалась заинтригованная прозвучавшим пояснением Надежда, пихая локтем бок своей начальницы. – Твои точно не сильно его отпинали?

– Нет, там была чёткая инструкция напугать парня, не доводя дело до серьёзного членовредительства. – снова пояснила вздохнувшая отчего-то государыня.

– И как?

– В первой стычке парню, как ты видела, повезло – моих девчонок спугнуло появление учительницы. Но жаловаться, тем не менее, ни ей, ни кому другому он не стал. Что уже говорит о стойкости его характера.

– Или о глупости, – хмыкнула министр. – Но ты продолжай. Раз была первая стычка, то должна была быть и вторая, а может даже и последующие.

– Смотри «кино» дальше. Оно смонтировано, как я говорила, из записей нескольких камер видеонаблюдения. И скажешь мне потом своё мнение.

– А парень неплохо так бегает! – начала комментировать Надежда, делясь своими впечатлениями по мере просмотра разворачивающегося на экране представления. – Или это твои давно марш-бросками не занимались?

– С марш-бросками в ГСО всё хорошо! – снова отмахнулась от министра государыня. – Ты на несущественное не отвлекайся. Мне интересно, что ты скажешь о том, что произошло дальше.

– Смело! – даже как-то восхищённо воскликнула Ярая-Шевцова, наблюдая за полётом пластикового ведра с белым красителем. – А у моих-то девчонок реакция явно получше!

На вновь прозвучавшую подколку Ярая молча закатила глаза.

– Ох…еть! – вырвалось у министра, ошеломлённо наблюдающей за очень быстрой и от того непонятной расправой над двумя тренированными сотрудницами охраны.

– Ты, кстати, не забыла о моём распоряжении по этому поводу? – не преминула в свою очередь уколоть подругу государыня.

– С тобою забудешь! Но у меня почти два года на это есть. Да и клятва твоя не даст мне поступить по-другому. Иногда мне кажется, что именно она свербит у меня в одном месте. – после секундной растерянности от непонятого сначала вопроса ответила Надежда, досматривая ролик до конца. – С девчонками всё в порядке?

– Со стремительно покинувшей поле боя на своих ногах уже всё хорошо. Понос на пару часов без внятных для него причин и нулевое воздействие всех усилий штатной целительницы и кучи лекарственных препаратов, плюс сильная общая слабость в течение последующих суток после всего этого не считается. – продолжила делиться информацией глава государства. – А вот с её напарницей не всё так просто. И я не знаю, что мне теперь со всем этим делать!

– Насколько я поняла по контексту, она жива? И парень не зря, как я предполагаю, тащил женщину на своём загривке! Или ты о том, что Счастливчик таки явно имеет какие-то ненормальные для остальных мужчин способности? – уточнила Надежда под звучание сигнала о сообщении, поступившем на её ПИКом по закрытому каналу связи.

– Как ты хитро обошла слово «маг»! – хмыкнула государыня. – И это, учитывая одинаковые симптомы у моей ретировавшейся сотрудницы и твоей Пензенской бандитки, уже стопроцентно доказанный факт. Это – одна сторона проблемы, которая вызывает множество вопросов. Тебе говорить каких?

– Не надо, и так понятно, – покачала головой министр МВД, извлекая из внутреннегокармана аппарат защищённой связи, принимаясь перечислять упомянутые вопросы и просматривая одновременно сообщение, пришедшее на коммуникатор. – Вот только первые, что сразу пришли мне на ум. Как и откуда этот мужской маг появился? Кстати, не смотря на все старания, ответа на этот вопрос нет уже почти полгода. Что с ним теперь делать? Что у него за магия? Сертифицировать его или нет? Как его охранять от посягательств родов нашей страны, а также иностранных охотниц на мужей и их же спецслужб? Как создавать таких новых и нужны ли они вообще?

Закончив одновременно и говорить, и читать, Ярая-Шевцова подняла округлившиеся глаза на государыню, поворачивая к той экран своего ПИКома:

– Но самый главный вопрос, я думаю, вовсе не в этом.

– Для проведения анализа было предоставлено два образца человеческих тканей, обозначенные соответственно буквами А (ногтевой срез) и Б (головной волос). – начинает вслух читать Антонина Ярая. – Исследование выполнялось на молекулярном, субклеточном и клеточном уровнях. По результатам проведенного анализа образцов А и Б, представленных на генетическую экспертизу, выявлено следующее. Лицо, у которого был взят образец А – женского пола, возрастом в пределах от сорока семи до пятидесяти двух лет. Значительных отклонений в здоровье нет. Лицо, у которого был взят образец Б – мужского пола, возрастом в пределах от десяти до пятнадцати лет. Значительных отклонений в здоровье нет. По результатам сравнения ДНК-профилей образцов А и Б с вероятностью более девяносто семи процентов можно утверждать, что доноры обоих представленных образцов имеют прямую родственную связь. В то же время биологическое материнство образца А по отношению к образцу Б крайне маловероятно.

– Ну, после всего того, что мы с тобой о парне выяснили, внутренне к этому я была готова, – после минуты обдумывания прочитанного снова начала говорить государыня. – Но всё равно, словно тяжёлым и пыльным мешком по голове получила. Одно дело строить догадки, тем более такие невероятные. И совсем другое получить им экспертное подтверждение. И выговор тебе за безрезультатные полгода!

И после вздоха, в третий раз отмахнувшись от попытки соседки что-то возразить, потирая ладонями лицо, продолжила:

– И да, вторая, непроизвольно подставленная мною под непонятное и явно эфирное воздействие, пострадавшая тоже жива. Только пока ещё не пришла в сознание. Вернее, благодаря усилиям сразу двух целительниц, приходила в себя ненадолго (с нею даже успели поговорить), но снова по непонятной тогда причине его наглухо потеряла. И это другая сторона проблемы, виновницей которой я невольно оказалась. Но и тут всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. Может, я ещё и спасибо получу от этой потерпевшей. Без сознания та женщина сейчас потому, что врачи специально удерживают её в состоянии искусственной комы. Ей сделали операцию и теперь целительницы ускоренными темпами восстанавливают фиброзную ткань её диафрагмы, которая медленно и незаметно разрушалась уже не один год. Тогда, после второй непонятной потери сознания, лекарки провели углублённое, в том числе аппаратное, диагностирование всего её организма и обнаружили какое-то чрезвычайно редкое заболевание, протекающее бессимптомно и которое при обычных осмотрах никак не выявляется. После всего выясненного обеих столкнувшихся со Счастливчиком дам подвергли тщательному и глубочайшему исследованию в закрытой клинике. И если у первой ничего неположенного не нашли, то вторая, если бы не было непонятного воздействия парня, примерно через три-четыре месяца ушла бы от нас в мир иной. Вот так! Так что очень вовремя эта женщина встретила на своём жизненном пути нашего, а теперь и её Счастливчика.

– Так получается вы теперь, вместе с парнишкой, являетесь, можно сказать, вторыми родителями пострадавшей? – воскликнула озадаченная рассказом Надежда.

– А вот тебе ещё информация к размышлению, – в который раз махнула рукой на замечание подруги Антонина. – В минувшее воскресенье среди прочего я подписала грамоту на присвоение дворянского звания виконтессы, то есть второго ранга оперирования эфиром, некой Белой Ладе. Знаешь оную?

– Ты что, запоминаешь всех, кого удостаиваешь такой грамотой? – удивилась министр МВД, вспоминая недавние слова государыни о хорошей памяти.

– Целительские рода такой силы я держу на постоянном контроле. А специализирующихся на омоложении тем более! – пояснила государыня.

– Эта девушка, если я не ошибаюсь, одноклассница Счастливчика. И у парня с нею было небольшое приключение на физкультуре, в котором принял участие, насколько я помню, чуть ли не весь их класс, в том числе и твоя наследница. – министерская память была не хуже государыневой. – Но почему такое внимание к всего лишь двойке?

– А там ещё месяц назад была слабая единичка без видимых перспектив роста как минимум в течение ближайших пяти-семи лет, а то и более. – хмуро прозвучало в ответ.

– Почему так? – из уст озадаченного министра выскочил риторический вопрос, ответ на который, как было известно самой Надежде, не ведом сейчас никому.

– А никто не знает! – пожала плечами Антонина. – Просто рождаются иногда ущербные дочери даже у самых сильных одарённых женщин.

– И как же у девушки получилось так быстро преодолеть свою ущербность? – уже догадываясь об ответе, спросила Ярая-Шевцова, прикидывая объём проблем, которые навалятся на неё в случае предполагаемого ею ответа.

– А вот не знаю как! – раздражённо отреагировала государыня на поставленный министром вопрос. – Известно только, в том числе и по твоим докладам, что весь прошедший месяц эта единичка практически ежедневно по вечерам посещала нашего Счастливчика. И дважды в день занималась с ним спортом.

– И чем же таким эта парочка по вечерам занималась, что получился такой неожиданный результат? Не спортивные же нагрузки обеспечили взрывной прирост эфирных способностей девушки? Сексуальных отношений между ними точно не было. И это мой агент гарантирует! – всё так же задумчиво проговорила Надежда. Но, потом, что-то вспомнив, уточнила: – По крайней мере, регулярных.

– И это третья сторона проблемы, которую без добровольной помощи Счастливчика я не знаю, как решить. А он там замешан однозначно! – стукнула рукой по подлокотнику автомобильного сидения государыня. – А теперь представь, что об этом факте, а вернее о том, что существует какой-то способ резкого увеличения личной силы, узнают все вокруг, в том числе и наши иностранные непартнёршы!

– Да уж! – крякнула министр МВД, уже несколько секунд во всех красках рисовавшая в уме возможные последствия подтверждения озвученной несколько минут назад информации. – Уже представила.

После нескольких минут молчания тишину мягко покачивающегося на поворотах представительского салона снова нарушил министерский вопрос:

– Надеюсь, других, столь же ошеломительных, новостей по нашему юному фигуранту у тебя нет?

– Как нет? – вслед за министром очнулась от задумчивости государыня. – Есть! Результат сравнительной антропометрической экспертизы строения тел диверсанта на КПП43 «Фермы» с той записи камеры видеонаблюдения, что мы с тобой смотрели, и Счастливчика с вероятностью более девяноста пяти процентов говорит о том, что это один и тот же человек.

43. КПП – контрольно-пропускной пункт.

– Ну, это лишь подтверждение того, что мы при том просмотре тогда с тобой предполагали. Хотя … – почесала нос Надежда, – экспертное подтверждение – это не догадка, лишним не будет. Тем более в таком вопросе.

– Вот ещё запись допроса нашего паренька моей следовательницей по тому случаю. Смотри и слушай! Ничего не напоминает? – потыкав в экран своего, так и оставшегося лежать на аккуратных коленках, прибора, Антонина запустила для подруги новое видео.

Надежда, внимательно прослушав недолгий диалог юного собеседника и сравнительно молодой собеседницы, вдруг восторженно воскликнула:

– Так он, паршивец, цитатами Гоголя отбоярился! А твоя-то следовательница что, ничего не поняла?

– Нет у государственных следователей настолько глубокого классического образования, как у нас с тобой, – пожала плечами государыня. – Зато есть много специального и специализированного. И неожиданная боязнь насекомых. Впрочем, и задачи прижать парня к ногтю у неё не было. Всё проходило в рамках той самой психологической проверки. И, кстати, поднятые из архива записи камер видеонаблюдения «Фермы» подтверждают всё рассказанное парнем. Кроме, конечно, того, что те две охранницы вытворяли по ночам за закрытой дверью.

– И работу с личным составом я уже провела, – предупреждая готовые сорваться с губ собеседницы ехидные слова, и, косясь на сидящую за закрытой перегородкой главу ГСО, проговорила Антонина. – Вернее не с самим составом, а с его руководством, которое пообещало всё исправить и в дальнейшем не допускать повторения подобных безобразных случаев в возглавляемом им подразделении.

– Скоро уже приедем, – посмотрев сначала в направлении взгляда государыни, а потом в окно, заметила разочарованная неудавшейся попыткой снова постебаться над подругой министр МВД.

– Да, скоро, – в свою очередь, выглянув наружу, согласилась государыня. – Но, пока не приехали, ответь ещё на один вопрос. Что с Натальей и Анастасией, которые летом были со Счастливчиком в Крыму и об интересном положении которых ты мне намекала?

– Девки примерно на седьмой неделе первого триместра44 беременности. Все отличительные признаки оной у них налицо, хм … и не только: опухшая грудь, увеличенные, потемневшие соски; токсикоз; перепады настроения; от туалета практически не отходят и так далее, и тому подобное. Едят, правда, всё, что дают, и не капризничают, как почти все беременные. Но и не в их положении это делать! – принялась отвечать министр. – Они как раз обратились в отдел кадров для получения декретного отпуска, представив справки о своей беременности с соответствующими результатами ультразвукового исследования. На выходе их обеих аккуратно и незаметно повязали.

44. Триместры беременности – три примерно равных промежутка времени (около трёх месяцев), на которые делится весь период вынашивания ребенка, от зачатия до родов.

– Они раскололись? – живо поинтересовалась Антонина. – Признались, от кого у них будут дети?

– Нет, пока держатся, – покачала головой Надежда. – Грубые физические и химические методы допроса применять к женщинам в их теперешнем положении нельзя. Если всё, что я предположила при нашей прошлой беседе, правда, то ты и сама это запретишь. Так что сейчас с ними проводятся мягкие беседы о непозволительности нарушения этики поведения офицеров Департамента Государственной Безопасности Министерства Внутренних Дел Руси и необходимости нести персональную ответственность за нарушение указанных норм.

После минуты молчаливого обдумывания полученной информации государыня проговорила:

– Лично, слышишь, лично поговори с ними. Обрисуй обеим непраздным дамам все перспективы их дальнейшей жизни, которую я не вижу вне нашего рода. Так прямо и скажи. Открыто и откровенно, но без особых подробностей, объясни им ту ситуацию, в которую они вольно или невольно попали. Пообещай, что в любом случае (правда то, что мы подозреваем, или нет) я обещаю, что никакого наказания они не понесут, но только в Яром роде или в его слугах, что зависит от того, кто отец их будущих детей. И никак иначе! И покажи то видео о нарушении клятвы.

– Принято! – коротко ответила министр МВД, одновременно с кивком головы открывая дверь автомобиля, остановившегося наконец-то невдалеке от нескольких выстроившихся на плацу рядов разновозрастных детских фигурок, облачённых в гимназическую форму, и возглавляемых немногочисленным учебным и административным персоналом патронируемого государыней учебного заведения.

Глава ГСО, проведшая всю поездку за закрытой разделительной перегородкой, проделала подобную процедуру несколькими секундами ранее. И теперь с удовлетворением отмечала, как её подчинённые из службы безопасности рода заняли свои места, заранее определённые планом действий на подобных мероприятиях, образуя первое кольцо охраны наивысшего лица государства и рода. Сама Екатерина Ивановна Ярая-Шубина была готова своим телом прикрыть должную появиться из машины главу своего рода в случае возникновения угрозы её жизни или здоровью.

По счастью ничего подобного в обозреваемых ею окрестностях не наблюдалось. Поэтому часть своего внимания женщина уделила другим своим подчинённым – бойцам ГСО, грамотно рассредоточившимся на значительном удалении от охраняемого места, создавая тем самым второе кольцо безопасности.

Примерно посередине между этими кольцами остановились так и не распахнувшие своих чёрных дверей бронированные микроавтобусы мобильного пункта связи и РЭБ45, а также реанимационно-эвакуационной бригады скорой помощи.

45. Радиоэлектронная борьба.

Где-то в небе заняли свои места практически не различимые с земли, беспилотные летательные аппараты наблюдения, ретрансляции сигналов связи и противовоздушной обороны. Запущенные с заранее прибывших на место предстоящей встречи и остановившихся вне пределов Воронцовского парка автомобильных носителей, оснащённых также зарядными станциями и запасным боекомплектом, они зорко контролировали воздушное пространство над местом проведения торжественной встречи.

Ещё раньше свои позиции заняли также невидимые сейчас снайперские группы, оккупировавшие все близлежащие географические и архитектурные высоты и зорко контролирующие выделенные им сектора наблюдения. Прибывшими одновременно с ними и уже убывшими сапёрными бригадами и специалистками службы РХБЗ46 тщательно была проверена вся территория предстоящего действа.

46. Радиохимическая и биологическая защита.

Ну и самой последней (или наоборот – первой) преградой для потенциальных лиходеев и террористов было внешнее кольцо оцепления, состоящее из обычных, но досконально проверенных сотрудниц полиции.

В общем, к выходу Ярой из защищённого не хуже бронетранспортёра лимузина всё было готово. Но вот само появление первого лица государства почему-то запаздывало. Не покинула салон и попутчица государыни, хотя дверь со своей стороны, как успела заметить Ярая-Шубина, она открыла.

А министр МВД, уже успевшая поставить одну свою ногу на асфальт, внезапно вдруг сообразила, что не слышит характерного звука открывания второй двери. И вообще из-за её спины перестал доноситься какой-либо шум.

Мгновенно юркнув назад в салон лимузина, захлопнув за собой дверь и возводя вокруг защитные воздушные щиты, женщина нервно закрутила головой, пытаясь идентифицировать неизвестную, внезапно возникшую угрозу, одновременно бросая встревоженный взгляд на застывшую рядом подругу, сильно сжавшую дверную автомобильную ручку и неотрывно всматривающуюся в сторону встречающих их школьников и школьниц.

Но, проходили секунда за секундой, а никаких явных опасностей, ни в салоне, ни вокруг автомобиля, не было видно и слышно. И вообще ничего, кроме удивленных и начинающих настораживаться глаз застывшей в шаге от машины главной безопасницы страны и рода, взбудораженное сознание не фиксировало.

– Ты чего? – обеспокоенно спросила Ярая-Шевцова, зрительно оценив учащённое поднимание и опускание груди своей соседки и развеивая созданную в панике защиту.

– Бл…ть!

Совсем не такое выражение, донёсшееся от Антонины, ожидала услышать в ответ Надежда.

– Кто? – вырвалось у неё от неожиданности.

– Сука!

Новое экспрессивное словечко с трудом протолкнулось государыней сквозь нервно стиснутые зубы.

– Чего? Кто сука? Я – сука? – растерянность Надежды от непонятного поведения Антонины не проходила, а наоборот усиливалась, что отчётливо выразилось в продолжении её речи. – Нет, с первым твоим выражением я таки согласна, но, ни в коем случае не со вторым!

– Все мы бл…ди в наше время, – произнесла обмякшая вдруг государыня, отпуская начавшую плавиться дверную ручку и растекаясь по мягкой спинке сидения, – особенно если посчастливиться встретиться с настоящими мужчинами.

И, закрыв глаза, Ярая с каким-то неожиданным надрывом продолжила:

– Эх, если бы всех феминисток прошлого века, особенно радикальных, перенести сюда к нам! Вот тогда бы я посмотрела на всю их борьбу за равноправие у металлообрабатывающих станков и доменных печей, на добыче нефти, газа и угля в подземных шахтах и карьерах, на стройках и тушениях пожаров, на марш-бросках по непролазной грязи с полной выкладкой в армии. А наука, а технологии? Что нового появилось у нас за последние пятьдесят лет, что не было бы основано на том, что заложено учёными и инженерами прошлого? Почти ничего! Но и это не самое главное! Ты ведь сама прекрасно знаешь, что все мы потихоньку, незаметно вымираем. И в ближайшем будущем по всем прогнозам, даже самым оптимистическим, ничего с этим сделать не сможем.

– Так, подруга, – вклинилась в паузу, возникшую после слов государыни, Надежда, – ты таки читала на ночь «философские» (если можно их так назвать) «труды», основоположниц этого мерзопакостного движения! Кто это был: Симона де Бовуар, Дорис Лессинг, Бетти Фридан, Чимаманда Нгози Адичи или, упаси Боже, Кеенга-Ямахтта Тейлор47?

47. Авторы (или сейчас правильно говорить авторши, авторки?) книг о феминизме.

– Да какая разница? – воскликнула хозяйка автомобиля.

– В принципе ты права! – согласилась её гостья. – А ведь я говорила тебе «не есть на ночь сырых помидоров, чтоб не причинить вреда желудку»48. Но, когда ты меня слушала?

48. Цитата из «Золотого телёнка» Ильи Ильфа и Евгения Петрова.

– Я не Корейко! – возмутились, сверкая глазами, в ответ на прозвучавшую цитату. – И чтобы противостоять этой гадости, я должна знать, с чем мне, моей дочери или внучке, возможно, когда-нибудь придётся столкнуться!

– И не поспоришь! – вновь кивнула головой министр. – Зато душевное состояние у тебя, похоже, восстановилось. Слушай, а эти перепады настроения … Ты, подруга, случаем, тоже как те две девки, не беременна?

– Да ну тебя! – отмахнулась рукой государыня, начиная весело улыбаться. – Тоже мне – психотерапевт-юмористка доморощенная!

– Вот и хорошо, вот и ладненько! – вслед за Антониной продемонстрировала здоровые зубы Надежда, внимательно наблюдая за своей собеседницей. – Возвращаясь к вопросу о самках наиболее древнего одомашненного человеком животного. Что или кто это был? С чего ты вдруг так сорвалась? Пойми правильно – не то, чтобы мне было любопытно … Хотя вру – любопытно. И ты это прекрасно знаешь. Но и знать возможную причину нервного срыва первого лица государства я тоже считаю, что обязана. Во избежание в дальнейшем, так сказать.

– Он точно мой родственник! – после недолгой паузы ответила министру государыня, вновь устремив свой взгляд на ожидающих её появления гимназистов.

– Кто?

– Он!

Проследив за направлением вытянутого монаршего указательного пальца, Надежда почти без удивления увидела знакомую, наглую, остриженную физиономию, которая бессовестно рассматривала проплывающие вверху облака. А сама фигура, явно мужская, стройная и подтянутая (особенно на фоне остальных, тоже якобы мужских, фигур), которой эта физиономия принадлежала, всем своим видом показывала, как ей скучно здесь находиться и что у неё точно есть дела намного важнее, чем встреча какой-то там государыни.

– Я так понимаю, что не результаты генетической экспертизы заставили тебя сделать такой вывод!? – утвердительно и одновременно вопросительно проговорила министр, возвращая свой взгляд на государыню, так и не сводящую со Счастливчика своих глаз. Примечательно, что на дочь, стоящую во главе класса, она почти не обратила своего внимания, хотя явно её заметила.

– У всех членов нашей семьи – в этом месте своей речи главная женщина Руси всё-таки перевела взгляд на свою наследницу – есть ещё одна, никому постороннему не известная, черта характера. Или способность такая. Не знаю! Этот вопрос никогда не изучался, а просто принимался, как есть. Так вот, если мы долгое время проводим вдали друг от друга, то после окончания разлуки при приближении такого домочадца, в нас просыпается обоюдно направленное чувство ярости. И чем дольше была разлука, тем это чувство сильнее и проявляется с большего расстояния. Нам даже видеть друг друга не надо. Это как компас, который всегда показывает на членов нашей семьи. Вот дочь свою я едва чувствую. А Счастливчика даже с такой дистанции мне так и хочется разорвать своими руками. Но это только одна сторона медали.

Надежда, в очередной раз ошеломлённая замолчавшей вдруг подругой, не торопила ту с продолжением ответа. И не прогадала.

Переведя дух, Ярая продолжила:

– Вторая сторона – это то, что я вижу, каким мужчиной лет через десять-пятнадцать станет этот юный мальчик. И я уже дико ревную его к той или к тем девицам, которым удастся вскружить ему голову. Причём я отчётливо понимаю, что не его будут выбирать в мужья или любовники, а он сам будет это делать. И вот всё это меня сейчас дико бесит! Так что теперь я понимаю, что может чувствовать рядом с ним моя дочь. И у меня нет ни сил, ни желание её как-то за это наказывать.

– Вот это да! – почесала затылок министр. – Мне и посоветовать тебе нечего. Только посочувствовать или, наоборот, позавидовать! Даже не знаю! Единственное, что могу тебе сейчас сказать, так это то, что нам пора уже показать себя, таких блистательных и неотразимых, собравшимся тут людям. А то они уже не знают, что им делать. Видишь – вовсю переглядываются друг с другом. Да и Катерина наша, тоже глянь-ка, готова начать чудить совсем не по-детски. Она-то не знает, что у нас тут минутка жизненных откровений вдруг нарисовалась. Так что, государыня всея Руси, вот тебе мой прямой приказ: все розовые и не очень сопли решительно отбросить в сторону, взять себя в цепкие женские руки, полностью собраться и открыть эту пострадавшую от твоих пальцев дверь. А потом: «головка чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены», грудь вперёд, «плечи откинуты назад, и походкой свободной, от бедра, с раскованной пластикой пантеры перед прыжком»49 покажи всю себя такую уверенную и красивую твоему народу.

Открывая одновременно с государыней свою дверь, и, выходя на свежий осенний воздух, Надежда едва сумела расслышать:

– Через девять месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика!49

49. Цитаты из советского художественного фильма режиссёра Эльдара Рязанова «Служебный роман».

***

Япония. Токио. Специальный район Тиёда. Императорский кабинет резиденции императрицы и Императорского двора. Дата и время примерно те же.

В относительно небольшой комнате со стенами, цветом и фактурой имитирующими плотную рисовую бумагу, находилось четыре человека, трое из которых только что вернулись с очередного, закончившегося несколько минут назад заседания.

Невысокая черноволосая женщина с гордо выпрямленной спиной и нечитаемым выражением полностью бесстрастного лица была единственной сидящей на мягком стуле с тёмно красной обивкой высокой спинки, на которой золотыми нитями была вышита невидимая сейчас шестнадцатилепестковая хризантема50. Других мест для сидения в данном помещении никогда не было.

50. Символ в виде жёлтой или оранжевой 16-лепестковой хризантемы является эмблемой японских императоров и членов их семьи. Иногда используется как государственный герб, хотя официального герба страны в Японии нет.

Практически неподвижная дама, облачённая в белое европейское платье, уложила свои изящные руки с тонкими пальцами ладонями вниз на стоящем перед нею абсолютно пустом рабочем столе, изготовленном из светлого дерева, покрытого толстым слоем прозрачного лака. Поверх её простого с виду одеяния через правое плечо была перекинута широкая лента из муарового шёлка красного цвета с белыми полосами по краям, которая говорила о том, что её носительница награждена Орденом Цветов павловнии51. В дополнение к ленте плечи и закрытую грудь восседающей властной дамы украшала широкая жёлто-зелёная металлическая цепь с подвешенным к ней Высшим орденом Хризантемы51, выполненным в одинаковой с цепью цветовой гамме.

51. Орден Цветов павловнии и Высший орден Хризантемы – одни из высших наград Японии, учреждённые в 1888 и 1876 годах соответственно.

Императрица Японии, направив свой взгляд на висящую на противоположной стене картину с пока ещё цветущей, но уже опадающей сакурой, внимательно слушала расположившуюся сбоку от стола вполоборота к ней премьер-министра, за плечом которой виднелся ещё один министр, на сей раз иностранных дел. Обе стоящие рядом женщины своими нарядами также демонстрировали своё предпочтение европейскому стилю одежды.

С другой стороны стола, опустив вниз глаза и сцепив в замок опущенные перед собой руки, застыла фигурка совсем юной девушки, которой на вид было около тринадцати-четырнадцати лет. Белого цвета кимоно с красной окантовкой подола и широких рукавов с вышитой золотой хризантемой на груди уведомляло о её принадлежности к членам императорского дома, не имеющим права на престолонаследие.

– Азуми! – в последний раз обратилась премьер-министр к молчащей и едва дышащей девушке в конце своей речи, сопровождаемой согласными кивками главы МИДа. – Нашей императрицей тебе была оказана очень большая честь, которую ты должна теперь всеми своими силами оправдать!

После этих слов кимоношная японочка совершила очередной низкий церемониальный поклон, все своим видом выражая безмерную благодарность сидящей за столом женщине.

Министры вслед за ней совершили свои поклоны, но намного меньшие по углу наклона спин.

А закончила напутствие министр иностранных дел:

– Не подведи нашу страну и её императрицу! Выполни всё, что они на тебя возлагают!

– Хай!52 – эмоционально выкрикнула малолетка. – Тенно-хейка, банзай!53

52. «Хай!» – в переводе с японского «Да!»

53. «Тэнно хэйка, банзай!» – дословно с японского «Его Величеству императору – десять тысяч лет!» – традиционное пожелание десяти тысяч лет жизни императору. На русский язык может переводиться как: «Да здравствует!». Часто использовалось в качестве боевого клича японских воинов – аналог русского «Ура!»

Удовлетворённо кивнув головой, императрица Японии, так и не произнёсшая ни одного слова, лёгким жестом руки отпустила всех, снова склонившихся перед ней, женщин.

***