Николае

ГЛАВА 3

— Называй это суеверием, Рейфорд, но я тут кое-что для тебя положу.

— Рейфорд и Эрл завершили предполетные приготовления в кабине. Рейфорд полностью доверял мнению Эрла. Если тот считал его способным летать на этой штуковине, значит, Рейфорд мог смело садиться за штурвал. Однако Рейфорд намеревался получить разрешение на пробные взлет и посадку перед тем, как возьмет пассажиров на борт. Он не боялся потерпеть крушение и разбиться вместе с Антихристом, но не мог нести ответственность за жизни невинных людей, в особенности когда одним из пассажиров авиалайнера была его жена.

— Так что ты для меня сделал, Эрл?

— Взгляни сюда, — сказал Эрл. — Он показал на кнопку, позволявшую летчику общаться с пассажирами.

— Внутренняя связь пилота, — ответил Рейфорд. — И что?

— Пошарь своей левой рукой под сиденьем и проведи пальцами по краю днища своего кресла, — сказал Эрл.

— Я чувствую кнопку.

— Сейчас я выйду отсюда в салон, — сказал Эрл. — Ты нажмешь кнопку обычной внутренней связи и сделаешь какое-нибудь сообщение. Убедившись, что твои наушники включены, мысленно сосчитай до трех и только потом нажми эту кнопку под сиденьем.

Рейфорд подождал, пока Холидей выйдет из кабины, задвинул дверь, включил систему внутренней связи.

— Алло, алло, Эрл, я на связи, на связи, — отчетливо произнес Рейфорд, а затем последовательно выполнил все указания Эрла и, услышав в наушниках его голос, который говорил почти шепотом, Рейфорд сильно удивился.

— Рейфорд, как ты слышишь? Я говорю на более низкой частоте, чем обычно. Если я все сделал верно, то ты сможешь четко услышать меня из любого конца самолета. Каждый из наушников является одновременно передатчиком, провода которого ведут только к твоему шлемофону. Связь секретна: лучшие специалисты по обнаружению «жучков», проверявшие самолет, ничего не нашли. Даже если бы это им удалось, я бы просто сказал, что ничего не знаю.

Рейфорд в радостном оживлении вышел из кабины.

— Эрл, ты гений! Не знаю, что я во время полета услышу, но это просто здорово — знать, что происходит за пределами кабины, в салоне самолета.

Бак раскладывал по коробкам распечатанные листы Брюса, когда услышал звук двигателя «Рейндж Ровера», припарковываемого Хлоей. В тот момент, когда она вошла, он уже собирался волоком вытаскивать из помещения большую коробку, в которую упаковал все листы и компьютер. Увидев Хлою, Бак сказал:

— Высади меня у чикагского офисного бюро, а потом тебе лучше добраться до отеля «Дрейк», чтобы убедиться, что наше барахло все еще на месте. Пока мы не найдем какое-нибудь жилье поближе, придется сохранять за собой комнату.

— Я была уверена, что услышу это от тебя, — сказала Хлоя. — Лоретта чувствует себя совсем опустошенной, и ей необходима поддержка. Кстати, что с похоронами?

— Тебе придется помочь устроить все это, Хло. Нужно связаться с похоронным бюро, проследить, чтобы они отправили тело на ближайшее кладбище.

При большом количестве несчастных случаев беспорядок неизбежен, поэтому сотрудники похоронного бюро облегченно вздохнут, узнав, что к ним обратились хотя бы за одним телом. Далее, каждому из нас нужен автомобиль. Трудно представить, куда мне придется ездить. Я могу работать вне Чикагского офиса, потому что никто не захочет задерживаться в Нью-Йорке надолго, но обещаю, что буду постоянно поблизости.

— Лоретта, благослови ее Бог, думала так же, хотя ей пришлось пережить многое. Она сообщила мне, что у многих членов нашей конгрегации есть лишние автомобили, так уж сложилось после Восхищения. В таких случаях, как этот, они дают их напрокат.

— Хорошо, — сказал Бак. — Воспользуйся одним из таких автомобилей. И помни, что наш долг — распечатать материалы Брюса для членов конгрегации.

— Не заняться ли тебе этим, Бак? А?

— Нет, не могу, но уверен, что это нужно людям.

— Бак, подожди минуту. Мы никак не можем напечатать материалы, пока кто-нибудь не прочтет их от начала до конца. В этих бумагах, должно быть, много сугубо личного. И потом, как ты знаешь, в них наверняка встретятся ссылки на Карпатиу и «Отряд Скорби». Мы не можем рисковать, выставляя напоказ такие вещи.

В жизни Бака наступал период кризиса личности. Он нежно и трепетно любил женщину младше себя на десять лет, но терпеть не мог, когда она указывала ему, что делать, в особенности в тех случаях, когда в результате оказывалась права. Он укладывал тяжеленную коробку с распечатанными листами и компьютером в багажник «Рейндж Ровера», когда Хлоя сказала:

— Дорогой, доверь это, пожалуйста, мне. До воскресенья я целыми днями буду внимательно читать материалы Брюса. Когда у нас появится вариант, которым мы сможем поделиться с остальными членами Церкви новой надежды, объявим, что приблизительно через неделю размножим его для всех.

— Что верно, то верно. Но где ты будешь этим заниматься?

— Лоретта предложила остановиться у нее. Ты помнишь ее большой старый дом?

— Это было бы великолепно, но я не люблю навязываться людям.

— Бак, мы не будем ей в тягость. Она даже не заметит нашего присутствия. Я чувствую, что она страшно одинока наедине со своей скорбью и нуждается в общении с нами.

— Ты понимаешь, что я буду редко там появляться, — сказал Бак.

— Я — взрослая девочка и в состоянии сама о себе позаботиться.

Теперь они оба сидели в «Рейндж Ровере».

— Так чего ты от меня хочешь? — спросил Бак.

— Я пытаюсь тебя очаровать, ведь ты чертовски хорош.

— Нет, серьезно, Хлоя, я никогда не прощу себе, если меня не будет рядом с тобой, а война нагрянет сюда, к Маунт-проспект.

— Ты забыл, что под зданием церкви есть убежище.

— Нет, Хлоя. Я молю Бога, чтобы этого не случилось. Кто-нибудь еще, кроме «Отряда Скорби», знает об этом месте?

— Нет. Даже Лоретта. Это совсем маленькое укрытие. Было бы очень печально, если бы папе, Аманде, тебе и мне пришлось оставаться там долгое время.

Спустя полчаса Бак и Хлоя въехали в Чикагский офис журнала «Глобал Коммьюнити Уикли».

— Мне хотелось бы раздобыть пару сотовых телефонов, — сказала Хлоя. Сначала я позвоню в «Дрейк», а потом заеду туда и заберу наши вещи. И поговорю с Лореттой насчет второй машины.

— Купи пять сотовых телефонов, Хлоя, и не скупись.

— Пять? — удивилась она. — Я не уверена, что Лоретта умеет им пользоваться.

— Я не имею в виду Лоретту. Просто они должны быть у нас про запас.

«Кондор-216» был оборудован роскошнее, чем в свое время флагман Мирового Сообщества. Не было упущено ни одной мелочи, везде вмонтированы новейшие средства коммуникации. Прощаясь с Эрлом Холидеем, Рейфорд настоятельно просил его по возвращении домой дать знать, как обстоят дела, все ли в порядке с женой.

— Не повторяй того, что случилось с этим аэропортом, — посоветовал ему Рейфорд. — Не приземляйся на О'Хара.

Карпатиу был рассержен пробным полетом авиалайнера. Прежде чем на его борту оказались пассажиры, самолет, управляемый Рейфордом и временным вторым пилотом, поднялся в воздух, описал небольшой круг и приземлился. Рейфорд, наоборот, своим поступком остался доволен. В кабине летчика все действительно соответствовало 757-й модели, но объемный и тяжелый лайнер в полете оказался больше похож на 747-й, поэтому к нему нужно было немного привыкнуть. Поднявшись в воздух с пассажирами на борту, «Кондор-216» на высоте тридцать три тысячи футов взял курс на Сан-Франциско со скоростью более семисот миль в час. Рейфорд включил автопилот и приказал второму пилоту быть начеку.

— Что вы собираетесь делать, сэр? — спросил юноша.

— Просто сидеть здесь, — отозвался Рейфорд. — Думать. Читать.

Рейфорд взял курс на Оклахомскую вышку и нажал кнопку под сиденьем, чтобы установить связь с пассажирами.

— Господин Карпатиу и пассажиры самолета, с вами говорит капитан Стил. Наше ориентировочное время прибытия в Сан-Франциско — пять часов дня по тихоокеанскому времени. Мы надеемся, что небо будет ясным, а полет спокойным.

Откинувшись в кресле, Рейфорд сдвинул шлем на затылок так, как будто снял наушники. Однако они находились достаточно близко к ушам, чтобы ему было все слышно, а второму пилоту, которому мешали его собственные наушники, — нет. Рейфорд достал из своей летной сумки книгу и, положив ее перед собой на панель управления, открыл. Он не собирался читать, но должен был для видимости чтения не забывать время от времени переворачивать страницы. Незаметно просунув левую руку под сиденье, Рейфорд тихонько нажал потайную кнопку и настроился слушать.

Первое, что он услышал, так четко, словно разговаривал по телефону, был голос Аманды.

— Да, сэр, я понимаю. Вы можете обо мне не беспокоиться, сэр.

Теперь заговорил Карпатиу.

— Я надеюсь, что все хорошо перекусили в Далласе. В Сан-Франциско к нам присоединится целый экипаж, и во время полета до Багдада, а потом до Нового Вавилона, нас будут хорошо обслуживать.

— До Багдада? — раздался еще один голос.

— Да, — ответил Карпатиу. — Мы получили право забрать из Багдада трех оставшихся там дипломатов. Наши враги должны быть уверены, что мы переправим их прямо в Новый Вавилон. Мы заберем их и встретимся прямо в самолете по пути из Багдада в Новый Вавилон.

— Миссис Стил, если вы нас извините…

— Конечно, — ответила Аманда.

— Джентльмены, — Карпатиу говорил сейчас гораздо тише, но достаточно четко, чтобы Рейфорду было слышно каждое слово. Рейфорд решил, что когда-нибудь он отблагодарит Эрла Холидея за то, что тот отстаивал интересы Царства Христа. Эрла не интересовало служение Богу, по крайней мере, пока что не интересовало, но чем бы он ни был движим, когда оказал Рейфорду такую любезность, его поступок, несомненно, принес пользу врагам Антихриста. Карпатиу продолжал:

— Мистер Фортунато ненадолго задержался в Далласе, чтобы оттуда организовать мое следующее радиовыступление. Я сделаю его на борту авиалайнера, но оно будет передано на далласские радиостанции, чтобы нас не засекли враги Мирового Сообщества. В нашей ночной дискуссии он мне и понадобится, поэтому придется подождать его в Сан-Франциско. Как только мы взлетим в аэропорту Сан-Франциско, нам нужно будет покончить с Лос-Анджелесом и побережьем.

— Побережьем? — раздался голос, говорящий с сильным акцентом.

— Да, это Сан-Франциско и Окленд с его окрестностями.

— Что вы подразумеваете под словом «покончить»? В голосе Карпатиу появились серьезные нотки.

— «Покончить» — значит то, что значит, — сказал он. — К тому времени, как мы приземлимся в Багдаде, будут разрушены не только Нью-Йорк, Вашингтон и Чикаго. Эти три североамериканских города пострадают больше всего. Пока что пострадал только аэропорт и один из пригородов Чикаго. В течение часа ситуация изменится. Вы уже знаете о Лондоне. Понимаете ли вы, джентльмены, что такое бомба мощностью в сто мегатонн?

Наступила тишина. Карпатиу продолжал:

— Если посмотреть на ситуацию с научной точки зрения, то достоверно известно, что бомба в двадцать мегатонн мощнее, чем все бомбы, сброшенные в течение второй мировой войны, включая две, упавшие на Японию.

— Соединенные Штаты Великобритании нужно было проучить, — снова прозвучал голос с сильным акцентом.

— Действительно, это следовало бы сделать, — сказал Карпатиу. — И только в Северной Америке Монреаль, Торонто, Мехико, Даллас, Вашингтон, федеральный округ Колумбия, Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско и Лос-Анджелес послужат наглядным уроком для тех, кто осмелится противостоять нам.

Рейфорд снял наушники и отстегнул ремни. Он вышел в салон, переглянулся с Амандой и дал ей знак подойти к нему. Карпатиу поднял голову и улыбнулся:

— Капитан Стил, — приветствовал он его, — все ли в порядке?

— Сэр, наш полет проходит нормально. Лучшего я и желать не мог. Однако я плохо представляю себе, что происходит на земле.

— Действительно, вы правы, — сказал Карпатиу и внезапно вздохнул, — я скоро выражу Мировому Сообществу мои соболезнования.

Рейфорд подтолкнул Аманду в проход, ведущий в кухню:

— Сегодня вечером Бак и Хлоя снова собирались остановиться в «Дрейке»?

— У нас не было времени поговорить с ними об этом, — ответила она. — Я не представляю себе, какой еще у них может быть выбор. Похоже, что они уже никогда больше не вернутся в Нью-Йорк.

— Я боюсь, что Чикаго точно окажется следующей мишенью для какой-нибудь из сторон, — сказал Рейфорд.

— Ах, я не могу себе этого представить, — сказала Аманда.

— Я должен их предупредить.

— Ты хочешь пойти на такой риск, как телефонный звонок, который могут засечь? — спросила она.

— Их спасение стоит любого риска.

Аманда обняла Рейфорда и вернулась на свое место.

Он воспользовался своим собственным сотовым телефоном, после того как убедился, что второй пилот сидел в наушниках и был чем-то занят.

Дозвонившись до отеля «Дрейк» в Чикаго, Рейфорд попросил к телефону Уильямсов.

— У нас трое приезжих с такой фамилией, — услышал он в ответ, — но никого из них не зовут Камерон, Бак или Хлоя.

Рейфорд задумался.

— Тогда просто свяжите меня с мистером Катцем.

— С Гербертом Катцем? — спросил оператор.

— Именно с ним.

Через минуту в трубке послышалось:

— Никто не отвечает, сэр. Вы не хотите оставить ему сообщение на автоответчик?

— Да, пожалуйста, — сказал Рейфорд, — я должен быть уверен, что сигнальная лампочка будет гореть и им сообщат о поступлении важной информации, когда они будут проходить мимо консьержа.

— Конечно же, мы проследим за этим, сэр. Спасибо, что позвонили в отель «Дрейк».

Когда прозвучал сигнал автоответчика, Рейфорд быстро произнес:

— Ребята, вы знаете, кто это. Не теряйте времени. Уезжайте как можно дальше от Чикаго!

У Бака были бесчисленные перепалки с Верной Зи в Чикагском офисе. В один прекрасный момент он почувствовал, что она перешагнула через свои комплексы и слишком быстро переселилась в кабинет своей бывшей начальницы после того, как Люсинда Вашингтон исчезла во время Восхищения. Затем, когда Бака понизили в должности за явный провал самого важного задания в его жизни, Верна стала шефом Чикагского бюро и его непосредственной начальницей. Когда он стал владельцем газеты, у него появилось сильное желание ее уволить. Но он оставил Верну на том условии, что она не будет совать свой нос, куда не следует, выполняя свою работу.

Даже дерзкая Верна, похоже, была шокирована, когда Бак влетел в офис ближе к вечеру. Как всегда во времена международного кризиса, сотрудники столпились вокруг телевизора. Когда вошел Бак, несколько служащих подняли головы.

— Что вы думаете об этом, шеф? — спросил один из сотрудников, а еще несколько человек подняли головы. Верна Зи вкратце сообщила Баку новости.

— Для вас есть несколько важных сообщений, — сказала она. Сам Карпатиу весь день пытался до вас дозвониться. И есть еще сообщение от Рейфорда Стала.

Сейчас Бак стоял перед выбором, от которого зависела вся его дальнейшая судьба. Кому ему следовало звонить? Он мог только догадываться, какой оборот Карпатиу хотел придать Третьей мировой войне, но не имел ни малейшего представления, что нужно было Рейфорду.

— Мистер Стил оставил номер телефона?

— Сначала вы позвоните ему?

— Извините, — сказал он. — По-моему, я задал вам вопрос.

— В сообщении мистера Стила просто говорилось, что вы должны позвонить в свой номер в отеле.

— Позвонить в мой номер в отеле?

— Я бы и сама это сделала, шеф, но я не знаю, где вы остановились. Так где же вы остановились?

— Вас это не касается, Верна.

— Хорошо, прошу прощения, — сказала она, поспешно удалившись, на что Бак и надеялся.

— Я временно займу ваш офис, — крикнул Бак ей вслед.

Она остановилась и повернулась к нему:

— На какое время?

— На столько, на сколько мне это будет нужно, ответил он.

Она нахмурилась.

Бак поспешно вошел в кабинет и захлопнул дверь. Он набрал номер отеля «Дрейк» и попросил соединить его со своим собственным номером. Страх, который он услышал в голосе Рейфорда, не говоря уже о самом сообщении, заставил его побледнеть. Бак позвонил в справочное бюро, чтобы узнать номер дилера фирмы «Ленд Ровер», располагающейся в районе Арлингтон Хейтс. Он попросил срочно позвать к телефону менеджера по продажам.

Через минуту тот взял трубку. Как только Бак представился, менеджер доложил:

— Все в порядке с…

— Да, машина в порядке, сэр, но мне нужно позвонить жене, а она сейчас едет на этом автомобиле. Мне нужен номер встроенного телефона.

— Придется немного покопаться.

— Вы не представляете себе, насколько это важно, сэр. Я только скажу вам, что если не получу этот номер прямо сейчас, то тут же аннулирую покупку и верну вам автомобиль.

— Одну минуту.

Через несколько минут Бак набирал полученный номер. Прозвучало четыре гудка и послышался голос:

— Абонент находится вне транспортного средства или вне зоны обслуживания. Пожалуйста, перезвоните позже.

Бак бросил телефонную трубку, затем снова схватив ее, нажал кнопку повтора. Он послушал несколько гудков и вздрогнул, когда внезапно распахнулась дверь, и Верна Зи крикнула:

— Карпатиу на проводе.

— Я ему перезвоню, — сказал Бак.

— Как вы сказали?

— Запишите номер!

— Наберите 1-800-СРОЧНО, — сказала она.

Рейфорд рисковал. Он даже не пытался делать вид, что чем-то занят, а просто сидел и смотрел прямо перед собой в вечернее небо, плотно надев наушники и нажав левой рукой потайную кнопку. Он слышал голос помощника Карпатиу.

— Несмотря на все…

— Что? — переспросил Карпатиу.

— Я пытаюсь соединить с вами этого Уильямса, но он сказал своей секретарше, чтобы она записала номер.

Услышанное позволило Рейфорду опять не звонить Баку самому, зная наверняка, что тот сейчас находится в чикагском офисе. Ведь если бы кто-нибудь сказал Карпатиу, что Бак не вышел на связь, потому что разговаривал с Рейфордом Стилом, это было бы катастрофой. Он снова услышал, как Карпатиу ободряюще сказал:

— Так дайте ему номер, мой друг. Я доверяю этому молодому человеку. Он блестящий журналист и не заставил бы меня ждать без уважительной причины. Вне всякого сомнения, он попытается загладить самый большой промах в своей жизни. Вы со мной согласны?

Бак велел Берне Зи закрыть за собой дверь, оставив его одного, пока он разговаривал по телефону. Она тяжело вздохнула и покачала головой, хлопнув дверью.

Бак продолжал нажимать на кнопку повторного набора номера, ненавидя голос, который передавал сообщения, больше, чем что-либо в своей жизни.

Внезапно включилась линия внутренней связи.

— Простите, что я вас беспокою, — произнесла Верна слащавым напевным голосом, — но у вас еще один срочный звонок. Хаим Розенцвейг из Израиля.

Бак надавил кнопку интеркома.

— Боюсь, что ему я тоже перезвоню. Скажи, что я приношу ему свои извинения.

— Вы должны сказать, что приносите свои извинения мне, — заявила Верна. — Я в любом случае не стала бы соединять его с вами.

— Я дико извиняюсь, Верна, — сказал Бак с сарказмом. — А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Телефон в автомобиле продолжал звонить. Бак несколько раз прослушивал автоматическое сообщение. Верна снова появилась на внутренней связи.

— Камерон, доктор Розенцвейг говорит, что это дело жизни и смерти.

Бак быстро вышел на связь.

— Хаим, извините, но как раз сейчас очень занят одним неотложным делом. Я могу вам перезвонить?

— Камерон! Пожалуйста, не вешайте трубку! Израиль избежал ужасных бомбардировок, от которых пострадала ваша страна, но семья раввина бен-Иегуды была похищена и зверски убита! Его дом сожжен дотла. Я молю Бога, чтобы он был жив, но никто не знает, где он находится!

Бак не знал, что сказать. Его голова поникла.

— Вы уверены, что его семья погибла?

— Это сделано в расчете на публику, Камерон. Я боялся, что рано или поздно это произойдет. Зачем, зачем ему понадобилось обращаться к народу со своими воззрениями на Мессию? Одно дело не соглашаться с ним, как это делаю я, уважаемый и пользующийся доверием друг, но религиозно настроенные зилоты в этой стране ненавидят любого человека, который верит в то, что Иисус это Мессия. Камерон, ему необходима наша помощь. Что мы можем сделать? У меня нет доступа к Николае.

— Хаим, пожалуйста, сделайте мне огромное одолжение и не впутывайте в это Николае!

— Камерон! Николае — самый могущественный человек в мире, и он дал клятву помочь мне и Израилю, защитив нас. Вне всякого сомнения, он вмешается и сохранит жизнь мне и моему другу!

— Хаим! Я умоляю вас поверить мне. Не впутывайте в это Николае. Я потом вам перезвоню. Члены моей собственной семьи в опасности!

— Простите меня, Камерон! Перезвоните мне, как только сможете.

Бак снова переключился на свою линию и нажал кнопку повтора номера. Когда в трубке раздался звук набора, Верна соединилась с ним по внутренней связи.

— Вам кто-то звонит, но поскольку вы не желаете, чтобы вас беспокоили…

Телефон Хлои в автомобиле был занят! Бак швырнул трубку и переключился на внутреннюю связь.

— Кто звонит?

— Я думала, вы не хотите, чтобы вас беспокоили.

— Верна, у меня нет времени на разговоры с вами!

— Если вам необходимо знать, то это была ваша жена.

— По какой линии?

— Линия два, но я сказала ей, что вы, возможно, разговариваете с Карпатиу или Розенцвейгом.

— Откуда она звонила?

— Я не знаю. Она сказала, что будет ждать вашего звонка.

— Она оставила номер?

— Да, это…

Когда Бак услышал первые две цифры номера, он понял, что это был телефон в машине. Он выключил внутреннюю связь и нажал на кнопку повтора номера. Верна просунула голову в дверь и сказала:

— Я не секретарша, как вам известно, по крайней мере, не ваша секретарша.

Еще никто никогда не приводил Бака в такое бешенство. Он пристально посмотрел на Верну.

— Я сейчас пройду по столу, захлопну дверь ногой, и будет лучше, если вас там не окажется.

Телефон в машине звонил, но Верна не двинулась с места. Бак вскочил со своего кресла, держа трубку у уха, залез на стол и пробежал прямо по груде документов, приготовленных Верной. Когда он занес ногу, ее глаза округлились и она выскочила вон, прежде чем он успел со всей силой захлопнуть дверь. Впечатление было, как будто бы разорвалась бомба, и чуть не обрушились полки на стенах. Верна пронзительно закричала. Баку захотелось, чтобы она оказалась в тот момент в дверном проеме.

— Бак! — донесся из телефонной трубки голос Хлои.

— Хлоя! Ты где?

— Я на пути из Чикаго, — ответила она. — Я сделала звонки и сходила в отель «Дрейк», где у консьержа для меня было сообщение.

— Я знаю.

— Бак, что-то было такое в папином голосе, что я даже не успела ничего вынести из комнаты.

— Прекрасно!

— Я взяла только твой переносной компьютер, всю твою одежду и туалетные принадлежности, и все то, что привезла из Нью-Йорка и…

— Но голос твоего отца звучал очень серьезно, как ты сказала?

— Да. О, Бак, меня преследует полицейская машина! Я развернулась в неположенном месте и ехала с превышением скорости, потом проехала на красный свет, и даже некоторое время двигалась по обочине.

— Хлоя, послушай меня! Ты знаешь старую поговорку о том, что легче попросить прощения, чем выпросить разрешение?

— Ты хочешь, чтобы я попробовала оторваться от этого полицейского?

— Возможно, ты спасешь ему этим жизнь! Может быть только одна причина, по которой твой отец мог попросить нас немедленно покинуть!

— Хорошо, Бак, помолись за меня! Начнем!

— Я на связи с тобой, Хлоя.

— Я должна рулить обеими руками!

— Нажми кнопку громкой связи и положи трубку! — сказал Бак.

В этот момент он услышал взрыв, писк проводов, пронзительный крик, и все стихло. В офисе «Глобал Коммьюнити Уикли» мгновенно отрубило электричество. Бак почувствовал, как он бежит в холл, где лампы, работавшие от автономных батарей, освещали вход в офис.

— Смотрите! — закричал чей-то голос, и служащие стали пробиваться к выходу из помещения, влезать на крыши собственных автомобилей, чтобы увидеть гигантский воздушный налет на Чикаго.

Рейфорд с ужасом слушал то, что Карпатиу рассказывал своим соотечественникам.

— Прямо сейчас, когда мы с вами беседуем, по Чикаго наносится ответный удар. Спасибо за то, что вы приняли в этом участие, и за то, что радиоактивные выбросы не будут употреблены в стратегических целях. В этой местности много преданных мне служащих, и хотя я вынужден мириться с тем, что потеряю некоторых из них во время налета, чтобы достичь своей цели, мне нужно избежать потерь от радиации.

— Может быть, мы посмотрим новости? — сказал кто-то.

— Хорошая мысль, — отозвался Карпатиу.

Рейфорд не мог больше оставаться в своем кресле. Он не знал, что будет говорить и как будет действовать в случае чего, но просто больше не мог оставаться в кабине, не зная, живы ли его близкие. Когда включили телевизор, он вошел в салон и увидел на экране телевизора первые кадры из Чикаго.

Аманда открыла рот от изумления. Рейфорд прошел к ней и сел рядом.

— Ты поехала бы в Чикаго ради меня? — прошептал Рейфорд.

— Если ты считаешь, что это безопасно.

— Там нет радиации.

— Откуда ты это знаешь?

— Я расскажу тебе позже. Просто скажи мне, поедешь ли ты в Чикаго, если мне удастся получить разрешение Карпатиу на то, чтобы переправить тебя туда из Сан-Франциско.

— Я сделаю все, о чем ты попросишь, Рейфорд. Ты это знаешь.

— Послушай меня, дорогая. Если ты сможешь лететь немедленно, я говорю тебе об этом до того, как мы снова поднимемся в воздух, то тебе снова придется подняться на борт «Кондора». Понимаешь?

— Конечно, но почему ты спрашиваешь?

— Я не могу тебе сейчас этого сказать. Просто немедленно отправляйся в Милуоки, если мне удастся уладить этот вопрос. Если этот самолет не взлетит, прежде чем мы…

— Что?

— Просто положись на меня, Аманда. Если я потеряю тебя, то не смогу это перенести.

Передав новости из Чикаго, канал кабельного телевидения переключился на новости коммерческой сферы, и Рейфорд обратился к Карпатиу:

— Сэр, можно вас на секунду?

— Конечно, капитан. Ужасные новости из Чикаго, вы не находите?

— Да, сэр. Именно об этом я и хотел поговорить с вами. Вы знаете, что у меня семья в этих местах.

— Да, и я надеюсь, что ваши близкие в порядке, — сказал Карпатиу.

Рейфорд почувствовал желание убить его на месте. Он прекрасно знал, что этот человек — Антихрист и что этот человек однажды будет уничтожен и воскрешен из мертвых самим Сатаной. Но Рейфорд никогда не представлял себя в роли человека, который этому поспособствует, в это мгновение он был согласен на все. Рейфорд попытался овладеть собой. Кто бы ни убил этого человека, он все равно будет пешкой в гигантской космической партии. Гибель и воскрешение сделали бы Карпатиу более могущественным и наделили бы его еще большей злой силой, чем раньше.

— Сэр, — продолжал Рейфорд, — было бы чудесно, если бы моя жена смогла высадиться в Сан-Франциско и отправиться обратно в Чикаго, чтобы убедиться, что с моими близкими все в порядке.

— Я готов отдать приказ моим людям проверить, все ли в порядке с вашими близкими, — ответил Карпатиу, — если вы дадите мне их адреса.

— У меня с души упадет камень, если я буду знать, что она рядом с ними в случае необходимости.

— Как вам будет угодно, — сказал Карпатиу. Рейфорд едва не выдохнул с облегчением прямо ему в лицо.

— У кого-нибудь есть сотовый телефон, которым я мог бы воспользоваться? — Бак пытался перекричать шум на парковочной площадке «Глобал Коммьюнити Уикли».

Стоящая рядом с ним женщина сунула ему телефон в руки, и он с изумлением понял, что это была Верна Зи.

— Мне нужно сделать несколько междугородних звонков, — быстро сказал он. — Я могу без всяких кодов просто вернуть вам деньги?

— Не беспокойтесь об этом, Камерон. Наша маленькая вражда была глупой.

— Мне на время нужен автомобиль! — крикнул Бак. Вскоре стало ясно, что все люди ехали по домам, спеша узнать, что с родными и насколько велик причиненный ущерб.

— Как насчет того, чтобы доехать до Маунт-проспект?

— Я тебя подвезу, — буркнула Верна. — Не хочу видеть то, что происходит в другом направлении.

— Ты ведь живешь в центре? — спросил Бак.

— Еще пять минут назад жила, — отозвалась Верна.

— Может, тебе повезло.

— Камерон, если этот взрыв был ядерным, никто из нас не дотянет до конца этой недели.

— Мне кажется, я знаю место на Маунт-проспект, где ты могла бы остановиться, — сказал Бак.

— Я была бы тебе за это благодарна, — ответила она.

Верна вернулась в офис, чтобы собрать свои вещи. Бак ждал ее в машине, разговаривая по телефону. Он начал с того, что позвонил своему отцу, жившему в западной части города.

— Я так рад, что ты звонишь, — сказал его отец, — уже несколько часов не могу дозвониться до Нью-Йорка.

— Папа, здесь ужасный хаос. Пока что все, что у меня осталось, это те вещи, которые на мне надеты, и у меня нет времени для разговора. Я позвонил просто для того, чтобы убедиться, что со всеми все в порядке.

— С твоим братом и со мной здесь все нормально, — ответил отец Бака. Он, конечно, все еще переживает потерю своей семьи, но у нас все в порядке.

— Отец, эта страна на ладан дышит. Ты же не собираешься делать вид, что все в порядке, пока…

— Камерон, не заводи снова этот разговор, хорошо? Я знаю, что ты думаешь, и если тебе так удобно…

— Отец! Сейчас меня это мало утешает. Меня убивает то, что я так поздно дошел до истины, потеряв слишком много людей, которых любил. Я не хочу потерять и тебя.

Отец захихикал, что взбесило Бака до крайности.

— Ты не потеряешь меня, мой мальчик. Похоже, что никто даже не намерен нас здесь бомбить. Мы чувствуем себя несколько заброшенными.

— Папа! Миллионы людей гибнут. Не говори об этом так легкомысленно.

— Послушай, как там твоя новая жена? Ты когда-нибудь нас познакомишь?

— Не знаю, отец. Я не знаю точно, где она сейчас находится, и понятия не имею, будет ли у тебя возможность когда-нибудь с ней встретиться.

— Ты стыдишься своего родного отца?

— Это здесь совсем ни при чем, папа. Мне нужно убедиться в том, что с ней все в порядке, и мы должны будем попытаться как-то выбраться отсюда. Найди там хорошую церковь, отец. Найди кого-нибудь, кто сможет объяснить тебе, что происходит.

— Мне кажется, что никого лучше тебя мне не найти, Камерон. А ты оставляешь меня наедине с моими собственными мыслями.