Нимформация

ИГРА № 46

Наступил девятый час, и гнусные орды понтеров застучали костяшками, настраиваясь на волну азарта. Все место игры было усеяно точками, и телеящик страстно умолял: «Берегись неправильных чисел, моя дочь Доминошка. Этих очковых злодеев, питающихся маленькими шансами! Берегись заходить в Дом Костей и избегай Мистера Миллипеда!» Но непослушная девочка давно уже искала Пышку Шанс. Она усадила на плечо свою рекламку и принялась играть в единички и двоечки, троечки и четверочки, пятерочки, шестерочки и нолики. И когда в глазах у Доминошки зарябило от точек, из Дома Костей пришел Танцор, чтобы загипнотизировать новую жертву. «Раз, два! Три, четыре!» Бабочка заметалась туда-сюда, выкрикивая объявления. «Пять, шесть и нолик!» — продолжил Танцор. К счастью, все закончилось хорошо. Девочка зарезала злодея и убежала к маме с призом. Вот и ты, моя умница, однажды выиграешь дубль-шесть. Ах ты славный везучий малыш! О день точек! Пусть косточки будут всегда! И пусть ты тоже когда-нибудь станешь Миллипедиком!

Шел девятый час, и очарованные точками люди готовились вымаливать или вымалчивать призы. Их телеэкраны уже горели огнями, а в заочкованных умах мелькали сказочные домисуммы. Игра номер сорок шесть. Отцы пели дочерям лотерейные колыбельные; матери покачивали на руках сыновей, подсовывая им игрушки-домино с механическими голосами; бабушки и дедушки баюкали внучат, чтобы побыстрее уложить их спать.

Люди славного Лабиринтчестера, тонувшие в азарте и мечтах, с дикими глазами и дрожащими руками! Пусть себе играют!

Бабочки, наводнившие город в ожидании новых рекламных слоганов! Пусть звучат их сообщения!

Бургеркопы, жаждущие улик и легкой жизни! Пусть себе играют! Дом Шансов, Мистер Миллион, миньоны и миллионы! Пусть себе играют! Бездомные и бесцельные! Пусть себе играют! Томми Тумблер и великолепная Пышка Шанс! Пусть себе играют!

Темные фракталы: Джазир Малик, Дейзи, ее отец, Целия и Джо! Пусть себе играют!

Мигель Зуз, Диджей Доупджек, Сладкий Бенни, Джордж Хорн, Большой Эдди и все остальные мертвецы? Костлявый Джокер и профессор Хэкл? Их мы тоже пропустим и лучше займемся… Пусть себе играют! Пусть бродят, как привидения!

Все простые и безликие, отчаянные и дикие; дачники, неудачники, сердитые собачники; королевы уборных и короли гардеробных; мастера-наладчики и трубоукладчики; моты и обормоты, мечтатели и шпагоглотатели; профессора и видные чиновники, растлители умов и бед виновники; пьяницы, вонючки и уличные сучки; гробовщики, математики, денщики и лунатики; богатые и бедные, мордастые и бледные; нищие, грабители, побежденные, победители…

Горожане, плохие и хорошие! Пусть себе играют! Пусть глядят на свои числа!

Для Темных фракталов игра началась еще в полночь. Всю долгую ночь и раннее утро они провели в планировании и исследованиях. Информация, добытая каждым из них, была суммирована и разделена на пятерых. Время от времени их консультировала мисс Сейер, но ее визиты имели спорадический характер. Она выглядела подавленной и слабой, словно что-то блокировало ее усилия. Лишь несколько слов сорвалось с ее уст: «Крылья, помогите мне, хватайте, пойдите, найдите, лабиринт». Джазир объяснил отцу Дейзи, что великая учительница обучала его в течение нескольких лет.

— Прямо как я мою девочку, — сказал Джимми Лав.

Они оба желали войти в Дом Шансов, хотя трудность этой задачи была неоспоримой. Один мечтал спасти свою наставницу, другой хотел уничтожить Мистера Миллиона. Однако только Джазир имел шанс пробраться в здание. Поэтому команда решила, что Джимми возглавит игру в лабиринте.

Позже фракталы позволили себе небольшой сон — все, кроме Маленькой Целии. Она лежала в постели и с улыбкой грезила о счастливой жизни на опасных улицах, с выигрышной косточкой в руке и с Большим Эдди, который был рядом. В семь утра Джо снова позвонил профессору. Никакого ответа. Он раз за разом звонил ему в течение дня, но так же безрезультатно. Вечером, по настоянию мисс Сейер и Джимми, Крокус отвез команду в дом Хэкла. У него имелся ключ. О, как его трясло от страха! На всякий случай фракталы проверили все комнаты, даже подвал. Макс исчез. Но присутствие Костлявого Джокера ощущалось. В комнатах царил беспорядок. Книги, вещи и одежда были разбросаны, словно после налета вандалов.

Бедный Макс…

— Если бы мне было известно, что он находится в Бенни или в профессоре, — сказал Джо, — то я положил бы этому конец.

— Интересно, где он? — спросила Дейзи.

— Ушел на охоту.

Они провели день в приготовлениях к битве. Джо помогал Джимми в подвале. Оборудование было отлично налажено. Очевидно, Макс занимался его настройкой всю неделю. Джимми предположил, что профессор запустил лабиринт в действие и опробовал уравнение Тезея. К сожалению, он лишь вкратце описал результаты экспериментов. В лабиринте Хэкла имелось множество мест, не указанных ни в одном отчете. Мисс Сейер вышла на связь и помогла им найти новые пути. Фактически она дала им схему второго лабиринта.

— Отлично, — сказал Джимми. — У нас появилась цель.

— И какова она? — спросил Джо.

— Внутренние помещения Дома Шансов. Давай посмотрим…

Джимми нажал несколько клавиш, и два лабиринта слились в один.

— Мы подключились!

Лав вызвал служебное меню и кликнул по опции «Тезей». На экране открылось новое окно, на котором плавала крохотная иконка — шар на шнурке и меч.

— Это та самая программа? — спросил Джо. — Как она работает?

Джимми кивнул.

— Тезей был греческим героем, убившим Минотавра в лабиринте.

— Я изучал историю в школе. Ближе к теме, папаша.

— Мы с Максом разработали систему защиты — способ, который мог бы опечатать лабиринт, если бы что-то пошло не так. Иногда странники мутировали так сильно и мощно, что проникали в программы жесткого диска и подвешивали систему. Уравнение Тезея предотвращало такую возможность. Оно вносило в процесс нимфомации плохой ген и делало странников стерильными. Единственная проблема заключалась в том…

— Только не говорите мне, что вы ни разу не опробовали уравнение в работе.

— Мы пытались. В ту ночь, когда с Жоржиком случилась беда, я активировал программу и попытался спасти его, но ничего не получилось. С тех пор мы несколько раз улучшали алгоритм уравнения.

— Все ясно.

— Джазир скормил Тезея одной из своих бабочек. Возможно, это даст какой-то результат. Я проверил систему. Она может зависнуть в любую секунду. Мисс Сейер сделала все, что могла, но она очень слаба. Ей не удастся держать вход открытым достаточно долго. И не забывай, кому принадлежит второй лабиринт. Рано или поздно кости узнают, что кто-то вломился в их систему. Они найдут нас и прихлопнут, как тараканов. Или сделают что-нибудь похуже. Джо, ты будешь управлять компьютером. Не активируй Тезея, пока я не скажу. Мы запустим его в последний момент. Ты понял меня? Точно в девять часов, когда они все будут заняты трансляцией шоу.

— Я не тупой и не какой-нибудь Жоржик. Пора бы вам врубиться в этот факт.

— Да, ты не Жоржик и никогда им не будешь. Помолимся Богу, чтобы Джазиру удалось пробраться через их защиту.

Джо размышлял о Бенни, Доупджеке и Максе — о том, что с ними сделали кости. Вот какой теперь была его миссия.

После обеда Дейзи отвела Целию в разгромленную библиотеку. Девочка никогда не видела так много книг, разбросанных по полу — так много вырванных и порванных страниц. Большинство из них содержали математические тексты, с графиками и диаграммами, с абзацами на иностранных языках и пояснительными сносками. Целия вытащила из кучи на полу один из редких уцелевших фолиантов и помахала им.

— Это твой мир? — спросила она.

Дейзи, застигнутая врасплох, кивнула головой.

— Да… Я думаю, что да.

— В какой стране он находится?

— Хм… В стране чисел.

— Ого!

Целия захлопнула книгу, подняв облачко пыли.

— Возможно, я побываю там однажды.

— Да, ты смогла бы.

— Слушай! Научи меня числам. Как ты начинала?

Дейзи задумалась на миг.

— Тебе когда-нибудь доводилось играть в домино?

— Ну ты даешь! Я играю в кости каждую пятницу.

— Нет, я имею в виду настоящее домино.

— А разве есть какое-то другое?

— Подожди меня здесь.

Дейзи вышла из комнаты. Целия бесцельно побродила по библиотеке. Она останавливалась то там, то здесь, рассматривая непонятные названия. Так много книг! Наверное, все книги мира были собраны в этом зале. Но почему-то казалось, что их написали на другом языке. Возможно, каким-то секретным кодом, к которому следовало найти особый ключ. Ключ, открывавший двери в другой мир. Интересно, какой он, тот мир? Лучше нашего или хуже? Внезапно она увидела еще одну целую книгу — книгу, которую понимала.

Дейзи вернулась и принесла с собой набор домино, подаренный отцом.

— Ты готова к игре?

— Конечно, — ответила Целия.

Дейзи начала выкладывать костяшки.

— Что ты рассматриваешь?

— У нас дома тоже была эта книга.

— Да? У твоего папы?

— Нет, у сестры. Она ее очень любила.

— Я не знала, что у тебя есть сестра.

— Ничего страшного. Лично я считаю, что знать про всех и каждого не обязательно.

— И что это за книга?

Целия показала обложку.

— Классная, правда?

— А-а, детская. Я такие никогда не читала.

— Ты ее не читала? Какое же детство у тебя тогда было?

— Ну… знаешь… Я больше интересовалась числами, чем словами.

— Здесь тоже есть числа.

— Неужели?

— Конечно. Знаешь, почему моя сестра любила эту книгу? Она верила, что там говорилось про нее. Глупая коза. Ей нравилось фантазировать, что мы когда-нибудь станем шикарными девушками и переживем все приключения, описанные в книге.

— Твою сестру звали Алисой?

Целия кивнула.

— Однажды я напишу свою книжку. Целия в Стране Чисел. Что скажешь?

Дейзи засмеялась.

— Отличная идея. Давай играть.

— Давай.

Девочка поставила книгу на полку и подошла к столу.

— Что нужно делать?

— Выбери себе костяшки.

Они начали играть. Дейзи легко выиграла первые две партии, хотя поддавалась Целии.

— Перестань подыгрывать, — сказала девочка.

Они продолжили игру. Дейзи мало-помалу знакомила ребенка с числами. Во время четвертой партии она спросила:

— Где ты жила перед тем, как сбежала из дома?

— В Дюкин-филде. Ты знаешь это место?

— Немного. Я родилась в Дройлсдене.

— Мне подумалось, что в Дюшках жить плохо.

— Почему ты убежала?

— А ты почему убежала? — парировала Целия.

— Разве я похожа на беглянку?

— Это видно по твоим глазам.

— Мой отец был груб со мной.

— Джимми? Ты что! Он нормальный.

— Сейчас нормальный. Но когда я была маленькой, отец воспитывал меня очень строго. Он хотел, чтобы я стала выдающейся личностью.

— Разве это плохо?

Дейзи кивнула и сделала очередной ход.

— Например, он хотел, чтобы я превзошла его в домино.

— А ты?

— Не смогла. Он всегда выигрывал. Это сводило меня с ума. Я знала, что если останусь с ним, то никогда не буду собой. Но мне тогда исполнилось пятнадцать лет. Я была старше тебя, когда убежала.

— А что случилось с твоей мамой?

— Нет, теперь ты рассказывай.

— Она… умерла?

Дейзи посмотрела на девочку.

— Да, погибла. В автоаварии. Мне тогда было пять лет.

— Как жаль.

— Играй.

Целия сделала ход. Они играли партию за партией, вокруг них удлинялись тени, и лучи предзакатного солнца скользили по обложкам разбросанных книг.

— Я убежала из-за сестры, — сказала Целия, проиграв очередную партию. — Мы были близняшками, но она родилась раньше меня на минуту, и это шло в счет. В семье не хватало денег даже на одного ребенка, не то что на двух. И Алиса всегда получала лучшую долю всего, что мы имели.

— А я была единственным ребенком, — переворачивая костяшки, вставила Дейзи.

— Тебе повезло.

— Сомневаюсь.

— Нет, действительно повезло. Ты бы только видела, как мы ссорились из-за попугая.

— Попугая?

— Только не смейся. У меня был попугай, которого звали Козодоем. Самый лучший попугай на планете и моя единственная собственность, которая превосходила все, что имела Алиса. Она, конечно, говорила, что попугай наш общий. Но он принадлежал только мне, потому что так сказал мой дядя. Я получила его в подарок на день рождения. А Алисе подарили куклу.

Целия злорадно захихикала.

— Глупую детскую куклу! Она ненавидела ее. Она ненавидела ее так сильно, что даже назвала Целией. Алиса наказывала эту куклу каждый день и втыкала в нее булавки и иголки.

— Она завидовала тебе.

— Еще как! И вот однажды я пришла домой из школы, а Козодоя в клетке не было. Дверца нараспашку. Алиса всю неделю притворялась больной и оставалась дома.

— Ой! Она выпустила его?

— Сестра сказала, что все получилось случайно, когда она чистила клетку. Но Алиса никогда не чистила клетку! Я делала это сама. И еще она сказала, что окно оказалось открытым. А мы всегда держали его закрытым, особенно когда чистили клетку. Она специально нарушила правило.

Глаза Целии затуманились, и она вытащила из волос желтовато-зеленое перо.

— Печальная история, — посочувствовала Дейзи. — Это перо Козодоя?

Девочка кивнула.

— Я нашла его в клетке. Последнее напоминание о нем. Я думаю, он оставил мне его вместо прощального письма. Как думаешь, это возможно?

— Конечно. И тогда ты убежала?

— Да. Это стало каплей, переполнившей чашу. Причин было много, но в тот момент мое терпение иссякло. Наверное, глупо звучит?

— Я понимаю. Ты очень расстроилась.

— Нет, не расстроилась. Я убежала не из-за обиды. Просто пошла искать Козодоя. И я по-прежнему ищу его. Он где-то летает. Там — вдалеке.

Ее взгляд устремился к окну, за которым сгущались сумерки.

— Теперь ты точно будешь смеяться надо мной, — прошептала она.

— Не буду. Это красивая история. Ну, вот опять… Домино.

— Почему ты всегда произносишь слово «домино»?

— Так полагается говорить, когда выигрываешь.

— Ты что, снова обыграла меня?

— Да, это произойдет через два хода. Извини.

— Черт! Неужели я такая невезучая?

— Дело не в везении, а в умении. Я могу научить тебя.

— Нет, все зависит от случая. Давай не будем больше играть.

— Ладно.

Дейзи начала складывать костяшки в коробку.

— Целия, может быть, тебе лучше вернуться домой? Наверное, нелегко…

Девочка встала и подошла к окну.

— Легко. И это было счастьем, когда я нашла Эдди.

Она повернулась и прыгнула в кресло.

— Значит, каждый вечер ты приходишь к своему отцу и играешь с ним в домино?

— Да. Хорошо, что напомнила о нем. Мне пора идти. Надо приготовиться к лотерее. Косточки с тобой?

Целия вытащила одну из кармана.

— Я держу ее при себе почти всю неделю.

— А где остальные?

— Остальные?

— У тебя их было пять. По одной на каждого из нас.

— Я их выбросила.

— Что?

— Нужна только одна, понимаешь? Я или выиграю, или проиграю. Это игра случая. Одной косточки достаточно. Так было всегда.

— Все правильно.

— Вот… возьми, — протянув перо, сказала Целия. — Отдай его Джазу.

— Зачем?

— Просто возьми. На удачу.

— Спасибо. Я обязательно передам ему. Ты знаешь, что такое фрактал?

Целия покачала головой.

— Какая-то зверушка, которая живет в Стране Чисел?

— Это будет следующий урок. Хорошо?

— Договорились.

Когда Дейзи покинула комнату, Целия снова подошла к окну. На улице начинался дождь. Мягкий туман стелился над могильными плитами кладбища. «Какое ужасное место для жилого дома», — подумала она. Внезапно… Ой! Целия наткнулась спиной на что-то твердое. Палец Костлявого Джокера? Девочка быстро обернулась и увидела на полке свернутый в трубку журнал. Она лениво развернула его и посмотрела на обложку. «Числовая ханка». Какое забавное название. Интересно, что оно означает? Уголок одной из страниц был загнут. Журнал раскрылся на этом месте, словно хотел показать ей какую-то тайну. Целия попробовала читать, но в статье использовался язык Страны Чисел, поэтому она швырнула «Числовую ханку» обратно на полку.

«Опечатывание лабиринта». Вот как называлась та статья.

Тем временем Дейзи поднялась на второй этаж. Она тихо постучала в дверь одной из спален. Ответа не последовало. Джазир настаивал на уединении. Он провел в этой комнате весь день. Дейзи постучала громче.

— Джазир…

— Что?

Очень удаленно. На фоне странного шума.

— Это Дейзи. Можно войти?

— Нет.

— Джаз!

— Уходи.

Дейзи ушла. Около семи часов она спустилась в подвал, где ее отец и Джо корректировали программу системы и вводили в нее данные нового лабиринта. Какое-то время она пыталась помогать им, но мысль о Джазире не давала ей покоя. Он взял на себя самое опасное задание. Не слишком ли большая жертва? Обман Фрэнка Сценарио задел его за живое. А что если он…

Дейзи вернулась наверх. Не зная, как убить оставшийся час, она заглянула в библиотеку и проверила Целию. Девочка стояла у окна и о чем-то мечтала, потерявшись в своих фантазиях.

Неужели это их общая черта? Возможно, все они — все пятеро — затерялись в своих маленьких мирах и лабиринтах. Игра свела их вместе, но надолго ли? Размышляя об этом, Дейзи зашла на кухню и сделала бутерброд. К примеру, как сложились бы их отношения с отцом, если бы не АнноДомино? Никак. Полюбила бы она Джазира? Нет. Навряд ли. Но Домино Удачи слей мало барьеры и ее ограничения. И если сегодня их план завершится успехом, если кости будут уничтожены, не умрет ли вместе с ними и ее любовь? Хотя она Должна быть благодарна за моменты счастья.

Чуть позже Дейзи вернулась к комнате, где уединился Джаз. На этот раз он отозвался после первого стука.

— Входи, — сказал он и добавил, — только тихо и медленно.

Дейзи приоткрыла дверь и протиснулась в небольшую щелку. Темнота в помещении пульсировала жизнью. Краем глаза она заметила, как на стенах, шурша и вибрируя, менялся дымчатый узор. Джазир стоял на подоконнике и смотрел на улицу. Выше его плеч сияла башня Дома Шансов, взывавшая ко всем игрокам, словно сказочный маяк надежд.

— Джаз…

Она не смела шелохнуться.

— Тихо и медленно, — ответил он шепотом.

— Почти восемь. Мы должны…

— Иди сюда. Только спокойно.

Дейзи последовала его совету — один медленный шаг за другим через комнату, через живой организм. Она боялась, что одно неверное движение… Черт! Девушка наткнулась на стул, и тот с грохотом упал на пол, вызвав смятение на разбухших стенах.

— Проклятье! — закричал Джазир.

Когда сотни рекламок поднялись со своих мест, дымчатый узор превратился в туман. Бабочки заметались во тьме — твердью куски ночного неба, вырвавшиеся на свободу. Многие из них подлетели к Дейзи, готовые атаковать, кусать и передавать свои слоганы. Она пригнулась и завизжала от ужаса. В этот миг Джазир издал пугающий звук, какой-то постукивающий и дребезжащий зов, который успокоил бабочек. Они вновь расселись на стенах. Некоторые из них опустились на одежду Дейзи и на ее волосы. Кругом раздавалось сухое потрескивание крыльев. Она не смела шевелиться.

— Все нормально, — сказал Джаз. — Я сказал им, что ты моя подруга. Подойди поближе.

Дейзи шагнула вперед, и бабочки обеспокоенно взлетели с ее тела. Джазир повернулся к ней. Она с трудом различала его контуры. Он выглядел размазанной пульсирующей фигурой, похожей на какой-то заковыристый фрактал.

— Джаз!

Она едва могла дышать от страха.

Тело Джазира покрывали бабочки. Мантия из темных насекомых, шепчущих об удовольствиях полета. Дейзи протянула ему перо.

— Целия хочет, чтобы ты взял его с собой.

Джазир засмеялся и вытянул руку. Зеленовато-золотистое перо было единственным цветным предметом в этой комнате.

Макс Хэкл провел ночь и день в небольшой каморке — где-то в Доме Шансов. Исполнительный директор Крол пообещал ему аудиенцию с боссом и запер его здесь. Позже какой-то служащий — неприметный сутулый мужчина — принес ему завтрак. Он молча приоткрыл дверь, поставил поднос на пол и торопливо удалился, снова заперев замок.

Макс не имел представления, сколько сейчас времени. Они забрали его часы. Последние полсуток Хэкл делил компанию с Рогатым Джорджем — курсором души и уцелевшим фрагментом кошмара. Профессор попытался заснуть, но сон, похожий на бред, измучил его однообразием сюжета. Ему снились странники, сражавшиеся за обладание призом.

Главное — не поддаваться Костлявому Джокеру. Хотя бы еще какое-то время. Ровно столько, чтобы убить Мистера Миллиона.

Внутри него уже шла борьба. Он чувствовал, как Мигель подчинил, себе Доупджека. Знание спаривалось со знанием. Злые мысли начинали доминировать. Только Бенни — Сладкий Бенни, присутствие которого он сначала даже не чувствовал, — по-прежнему нашептывал о любви. Джокер собирал силы, чтобы наказать Макса Хэкла за непослушание. Пусть себе сердится.

Через некоторое время дверь открылась, и вошел исполнительный директор Крол.

— Добрый вечер, профессор. Надеюсь, вы выспались?

Хэкл язвительно усмехнулся.

— Мистер Миллион согласился увидеться с вами. Сюда, пожалуйста.

Восемь часов вечера.

В это время Темные фракталы начали финальный этап операции. Они собрались вокруг стола, который находился в центре лабиринта. Дейзи села напротив отца, высыпала из коробки потертые костяшки домино и хорошенько их перемешала. Джимми положил на стол еще одну коробку.

— Что это? — спросила Дейзи.

— Другой набор, — ответил он. — Нашел в библиотеке. Просто на всякий случай.

Провода и датчики связывали Джимми с игровым пространством и с двумя компьютерами-близнецами, на которых Джо проводил последние контрольные процедуры. Один из экранов показывал новый лабиринт. Второй был настроен на телевизионный канал АнноДомино. Целия стояла рядом, сжимая единственную кость и желая ради всего на свете, чтобы на этот раз все получилось как надо.

Наверху, в своей комнате, Джаз готовился к полету. Тело юноши, пьяное от ползающей жизни, было смазано вазом, сделанным по новому рецепту, никогда прежде не испытанному и, возможно, последнему в его короткой жизни. Он забрался на подоконник. Бабочка Масала, загруженная программой Тезея, держала в острых зубах перо Маленькой Мисс Целии. Ночной воздух, сырой от дождя, казался горячим. Рекламки, покрывавшие его тело, страстно трепетали, отзываясь на соблазны ночи. Джазир взглянул на часы. Пора начинать свою игру.

Пусть себе играют!

Джаз прыгнул в ночную мглу…

Дейзи показала наибольший дубль — четыре-четыре — и сделала первый ход. Ее отец ответил костью пять-четыре — личной костью. Джо следил за системой. Две костяшки домино появились на экране. Затем третья и четвертая, когда Дейзи и Джимми поочередно выставили еще по одной кости. Для большего удобства крохотная иконка Джимми, пять-четыре, была подсвечена серебристыми точками. Пока Дейзи обдумывала ход, Джимми кивнул Джо, и тот набрал определенную комбинацию. Через секунду все четыре домино, изображенные на экране монитора, раскрылись и выпустили из себя инфобабочек. Блурпс бесцельно запорхали над лабиринтом АнноДомино, выискивая пищу, но еще не находя лазеек и путей.

— Где Джаз? — спросила Целия. — Где его бабочка?

— Он еще не в системе, — ответил Джо.

— Джаз взял мое перо?

— Да, насколько мы знаем.

— Давайте-ка потише, — сказал Джимми. — Нам нужна абсолютная концентрация внимания.

Дейзи постучала по столу и вытянула кость с базара. И еще раз, после чего сыграла полученной костяшкой. Ее отец недовольно зашипел и сделал ход.

В лабиринте появились новые косточки, вставленные в виртуальные коридоры Дома Шансов. Мисс Сейер, поставщица карты, наблюдала за происходящим из своего небольшого окна. Она сравнивала компьютерную модель с реальностью и по ходу дела вносила соответствующие поправки. Часы на экране отмечали бег секунд…

— Я могу узнать, сколько сейчас времени? — спросил Макс у Крола.

— Конечно, можете. Пять минут.

— Пять минут какого?

Они шагали по ярко освещенному коридору, изогнутому, как одна из инструкций АнноДомино. Рогатый Джордж неуклонно следовал за профессором, а мимо них пробегали служащие компании — маленькие винтики в игре без правил.

— Девятого, естественно. Пятничный вечер. Скоро начнется лотерея. Мистер Миллион хочет показать вам, как делается выбор комбинации. Очень редкая привилегия.

Крол остановился у ничем не приметной двери. Он улыбнулся видеокамере, висевшей над косяком.

— Сканирование зубов. Не хухры-мухры! Рентгеновские лучи. Ничего хорошего для старых десен. Надеюсь, вы не против, проф. Мы сделали несколько фото, пока вы дремали. Ну, давайте, улыбнитесь им.

Дверь открылась, открывая длинный изгиб коридора. Они зашагали по этой дуге.

— Мы теперь находимся на периферии здания. Верхний этаж. Как вам вид на город?

Огромное окно предоставляло прекрасный обзор Манчестера и его окраин. Макс мог видеть, как облака рекламок прилетали за пищей или улетали, нагруженные новыми слоганами.

— Крол, а вам не хочется вернуться в полицию?

— В полицию? Зачем?

— Разве вас устраивает эта работа?

— На самом деле моя работа осталась той же самой.

— Прикрытие убийств?

— Я лично посадил за решетку с десяток отвратительных убийц. Но, труд полицейского не всегда благороден.

— Да. Не всегда.

— Мы пришли.

Не заметив признаков двери, Хэкл с изумлением посмотрел на стену, а затем на исполнительного директора.

— Где-то здесь располагается офис Мистера Миллиона?

— Я не знаю, — ответил Крол. — Дальше мне идти не разрешается.

— Не огорчайтесь. Я расскажу вам, как он выглядит.

— Буду рад, если вы это сделаете.

Крол зашагал обратно по коридору, оставив Макса между окном и голой стеной. Профессор снова посмотрел на стаи бабочек, пятнавших вечернее небо. Затем он обернулся и взглянул на стену. Ничего. Что ему полагалось делать? Наверное, ждать. Внезапно краем глаза он уловил какое-то движение. Хэкл быстро повернулся к стене. Опять ничего. Но ведь что-то было… Он видел дверной проем во время поворота, головы. Профессор отвернулся и периферийным зрением заметил открытый проем, который исчез, как только его взгляд перешел на стену.

Макс надавил ладонями на пластиковую панель, холодную и твердую под его руками. Ничего не менялось. Он поворачивал голову и так и эдак, выискивая иллюзорный проход. При одном из таких поворотов Хэкл заметил, что Рогатый Джордж исчез. Бабочка пролетела мимо него и внезапно исчезла. Макс понял, что должен доверять своим чувствам. Он быстро шагнул в темноватое мерцание на периферии…

— Кто только что сыграл? — спросил Джо.

— Никто, — ответил Джимми. — А что?

— Мы получили чужака.

— Это Джаз? — спросила Дейзи.

— Нет, я говорю не о бабочке, а о кости.

— Какой номинал? — вмешался отец Дейзи.

— Два-пусто. Нет, значение изменилось. Дубль-зеро. Снова Два-пусто. Это Макс?

Джимми кивнул.

— Ладно, перейдем к другому плану. Хэкл в Доме Шансов. Мы уверены, что он несет в себе Костлявого Джокера. Где он?

Джо секунду рассматривал карту лабиринта.

— Верхний этаж. Почти рядом с периметром. Теперь он движется… внутрь. Вместе с ним какая-то бабочка.

— Что он там делает? — спросила Дейзи.

— Хотел бы я знать. У тебя есть два-зеро?

Дейзи кивнула.

— Хорошо. Убери кость из игры.

Джимми оттолкнул костяшку в сторону.

— Тяни еще одну.

Дейзи выполнила указание отца.

— А где Джазир? — спросила Целия. — Почему он не появляется?

Никто ей не ответил. Часы продолжали отсчет…

Если бы в восемь пятнадцать этого вечера какой-то случайный прохожий прогуливался по Барлоумур-роуд и рассматривал темное небо, он не заметил бы ничего странного. Но наблюдательный человек удивился бы облаку бабочек, которое направлялось к Дому Шансов. То был исключительно плотный рой, более шумный и медлительный, чем обычные скопища рекламок, прилетавшие за новыми слоганами.

Опытный блурпсолог был бы удивлен, с каким трудом рой проник в здание. Вершина Дома Шансов имела купол с широким отверстием. Эта так называемая скважина служила проходом, через который бабочки влетали внутрь рекламного улья. Обычно здесь они разделялись на несколько групп и без труда пролетали в отверстие. Но данный рой по каким-то причинам не желал трансформироваться и продирался сквозь скважину всей массой.

— Мы получили его! — закричал Джо Крокус. — Он внутри.

— Джазир? — спросила Целия. — Смотрите! У него мое перо.

Среди роя темных инфобабочек, которые ворвались в лабиринт, одна из блурпс выделялась желтовато-зелеными полосками.

— Ну что? — спросил Джо. — Мне активировать Тезея?

— Нет! Только тогда, когда я скажу. Джазир должен добраться до центра. Мы продолжаем играть. Дочь…

Дейзи сделала ход, приставив дубль-два к шесть-два и впустив в переходы лабиринта новых бабочек.

…Джазир находился в Улье — в небольшом помещении, где миллионы бабочек собирались перед тем, как устремиться по различным проходам. Над головой через сонмы влетающих рекламок он видел проблески луны. Его по-прежнему покрывали сотни насекомых. На них садились другие бабочки, прижимаясь, лаская, нашептывая. Пока он имел такую защиту, проблем не ожидалось. Рой направился к темному отверстию…

Хэкл потерялся в лабиринте. Он сделал лишь пару шагов, и дверь исчезла, став невидимой. Возможно, ее никогда и не было, — подумал он. — Возможно, я всегда скитался здесь. Ослепленный ярким светом, он зашагал по ветвящимся проходам. Рогатый Джордж повернул налево, и Макс последовал за ним. Отныне он мог полагаться только на курсорную бабочку.

…Масала, рекламка Джазира, прижатая к телу хозяина, ощущала реку ваза, которая струилась где-то в темноте. Сочась соком и секрециями, она рвалась вперед — к Королеве. Да, рой мчался к Королеве бабочек, которую Джаз никогда не принимал в расчет. Но эта мысль уже принадлежала не ему, а общему разуму роя: необходимо найти Королеву, она накормит, накормит…

Хэкл вошел в зеркальный павильон и изумленно уставился на свое отражение. Разбитая и тощая фигура шокировала его. Кого напоминало это существо с редкими прядками прямых волос и ввалившимися глазами? Неужели это он? Немощная оболочка прежнего Максимуса Хэкла. Раковина Костлявого Джокера. Он больше не чувствовал в себе присутствия Бенни. Только кость — сухую кость. Казалось, что его натянутая кожа готова была треснуть и оголить танцующий скелет.

Следуя за курсорной бабочкой, он вошел в один из тысяч проходов и снова затерялся в коридорах лабиринта. Это сооружение отличалось от всех его разработок. Мистер Миллион взял оригинальную программу Хэкла, исказил ее, помножил на саму себя и выкормил отвратительное чудовище, которое непрерывно сношалось с собой и размножало новые пути. А он шагал по ним, усталый и потерянный…

Хэкл закричал от отчаяния.

— Что-то пошло не так, — сказал Джо.

— Что именно? — не отрываясь от игры, спросил Джимми.

— Лабиринт… Он продолжает изменяться.

— Что? — переспросила Дейзи.

— Он меняется, — закричала Целия. — Похоже, он и раньше менялся все время. Как же мы тогда найдем…

— Сколько времени? — спросил Джимми. — Быстро!

— Восемь тридцать. Нет! Время только что изменилось. Сейчас восемь двадцать пять. Проклятье! Восемь сорок семь.

Внезапно отец Дейзи смел костяшки со стола.

— Хорошо. Мы начинаем новую игру.

Он открыл вторую коробку и быстро высыпал кости.

— Отец…

— Выбирай и играй!

— Но они…

— Играй! Играй до победы!

Дейзи играла, хотя любая кость, которую она брала в руки, менялась каждую секунду, даже когда ее опускали на стол. Так, в начале она предъявила дубль-пять, но комбинация костяшки превратилась в два-один. Отец взял инициативу на себя. Он выложил какую-то обычную кость, и та стала дублем-пять. Дейзи пыталась найти ей соответствие, но слишком медлила.

— Быстрее! Не думай! Просто играй.

Дейзи играла. Просто играла. И каким-то чудом находила соответствия.

— Лабиринт стабилизировался, — крикнул Джо.

— Хорошо, мы вернулись на правильный курс, — сказал Джимми. — Время?

— Восемь двадцать девять, — ответил Джо. — Восемь тридцать. Сейчас начнется шоу.

На втором экране зазвучал веселый мотив, за которым последовала тематическая песня:

И во всем Манчестере, в туалетах, ванных и театрах, в спальнях новобрачных и кабинках стриптиз-баров, в собачьих питомниках и плавательных бассейнах, на автобусных остановках и мусорных свалках, в ночных кегельбанах и ремонтных гаражах, в ночлежках и развалинах, в каморках пьяниц и разбитых трейлерах, во дворцах и сияющих офисах, на стартовых площадках и военных полигонах, в госпиталях для бедных и пентхаузах, у кроватей больных и здоровых, в театральных закусочных и питомниках молодоженов, в сломанных ванных и мусорных барах, в стриптиз-офисах, на личных свалках и постельных полигонах, в сверкающих разбитых туалетах и ночных театральных трейлерах — везде, где царствовали риск и надежда — слабый проблеск надежды, искорка, лучинка, — игроки поглаживали свои кровно заработанные костяшки домино, мечтая о том, что Пышка Шанс станцует сегодня только для них.

А в доме Хэкла на Барлоумур-роуд игралась другая игра — с более ценным призом.

— По крайней мере, мы знаем, кто сейчас поет, — сказал Джо.

— Да, — согласилась Целия. — Это чертов Фрэнк Сценарио. Грязный обманщик!

В Доме Шансов проводилось сразу два больших розыгрыша с призами из костей и бабочек. Хэкл услышал песню, которая тысячами отголосков разносилась по проходам, вызывая ответные отклики из потаенных мест. Вокруг раздавались непрерывные повизгивания, шарканье ног, ворчание и хрип, скрежет мыслей на извилинах мозга после каждой строки куплета…

…Играй и питайся, выигрывай и питайся; пусть песня о выигрыше питает Королеву, пусть она питает нас; пусть эта радость всегда будет с нами; пусть все питаются питающей песней шансов, чтобы я, Джазир, мог играть в игру, мог выиграть игру, мог найти Королеву — кормящую Королеву…

— А вот и Томми! — прокричали городские телевизоры.

В подвале, на одном из двух экранов, разворачивалось действие. Зазвучал мотив популярного танца, и к публике в студии выкатился герой убойного домино.

— Томми вышел, — сказал Джо. — Время на исходе. Смотрите! Он тоже в лабиринте.

— Я вижу его, — закричала Целия. — Он весь в пурпурных и оранжевых точках.

— Это хорошо, — сказал Джимми. — Все идет по плану. Сохраняйте спокойствие.

Дейзи сделала ход. Она уже привыкла к игре случайных шансов. Вряд ли ей удалось бы объяснить, как она справлялась с задачей. Девушка просто доверяла своей интуиции. Ее отец играл великолепно. Наверное, он помнил о днях былых проигрышей. Кости звонко выстраивались в змейку, рождая новый лабиринт. Квадрат к квадрату.

Во внешнем мире шла тридцать восьмая минута девятого часа. Шоу быстро приближалось к финальному танцу. Люди с нетерпением ожидали появления непревзойденной Пышки Шанс.

В лабиринте Хэкла системное время двигалось нелинейно. Оно проскальзывало и разветвлялось, иногда отступая назад. Макс часто попадал туда, где уже был, а иногда снова оказывался в крохотной комнате или просто грезил о происходящем. Неужели он попал в лабиринт своего эго? Хэкл старался держаться рядом с Рогатым Джорджем, но стоило ли так слепо доверяться бабочке? Куда она в конце концов вела его?

…Джазир вдруг ощутил себя вновь в своей комнате, наполненной роем. Он мечтает о полете к границам лабиринта, мечтает о победе и боится неудачи. И в то же время рой нес его через тоннели туда, где находилась…

Хэкл посмотрел на хихикавшую бабочку, которая напевала ему язвительный слоган: «Играй и проигрывай! Играй и проигрывай!» Ничего похожего на реального Джорджа. Бабочка-подделка. Макс схватил ее обеими руками, сжал пальцами шею, свернул… Эта сволочь укусила его… Не заботясь о боли, рванул на себя… и услышал успокаивающий треск и хлюпанье смазки. Затихающий обрывок ее идиотского слогана… Он выдавил на пальцы сок, размазал его по ладоням и лицу и усмехнулся ощущению жжения. Хэкл бросил мертвое насекомое на пол и раздавил ногой.

Наполненный вазом и Джокером, он зашагал туда, куда хотел, определяя лишь место для следующего шага. Где-то рядом послышался топот ног. Раздался хриплый смех. Из-за угла появился толстый мужчина в дурацком наряде с пурпурными и оранжевыми блестками.

— Пол, это ты? — спросил Хэкл. — Пол Мэлторп?

— Извини, — крикнула шарообразная фигура. — Меня зовут Тумблер. Я начинаю шоу. Вынужден спешить. Хочешь косточку — хватай ее, не жди!

Какое-то время он вращался в странном танце и в вихре разноцветных пятен, а затем, смеясь, пропрыгал мимо Хэкла.

— Тумблер только что прошел мимо Макса, — сказал Джо.

— Хорошо, — ответил Джимми. — Где Джазир?

— Я думаю, он тоже там, но скрыт в рое бабочек.

— То, что нам нужно. Так Служба безопасности костей не сможет засечь его внедрения.

— Он направляется к центру лабиринта… Вот же дерьмо! Эта нестабильность снова началась. Лабиринт изменил положение, и время двинулось назад.

— Дейзи, играй!

— Я пытаюсь. Но посмотри на них. Какая тут игра…

Домино на столе менялись так быстро, что точки казались смазанными пятнами. Они напоминали траектории звезд на неподвижном небе.

— Это реальный вызов, Дейзи. Ты понимаешь меня?

— Нет, я…

— Играй!

— Шесть-зеро, — сказала она и поразилась тому, что костяшка в ее руке изменилась и остановилась на указанной комбинации чисел. — Как я это сделала? Как я это сделала?

— Дейзи, ты рождена такой. Разве я тебе не говорил?

— Что ты имеешь в виду?

Для остального мира все было обычным. Время продолжало оставаться неизбежной колеей, ведущей к смерти, налогам и маловероятным призам. В лабиринте же для игроков и контролеров время являлось набором ответвлений: часть их вела из прошлого в будущее, другая часть — из будущего в прошлое, а их пересекали маршруты, которые объединяли эти потоки в единую систему. Джо наблюдал за двумя экранами одновременно. Часы на одном из них показывали нормальное время — 20:49. Часы лабиринта казались неугомонным зверьком — 20:22, 20:59, 19:39, 20:17, 19:56, 20:37…

— Эй, понтеры! — закричал Томми Тумблер. — Постучите вашими косточками. Вот она идет, Королева Фортуны! Встречайте Пышку Шанс!

Пышка Шанс! Пышка Шанс! Вот ради кого они играли.

— Джимми, Пышка в игре, — сказал Джо. — Восемь пятьдесят две. Пора?

— Еще нет!

— Но по каким часам? На какие часы мне ориентироваться?

— Следи за часами лабиринта. Финал игры состоится, когда время и тут и там совпадет.

— Что ты имел в виду? — спросила Дейзи. — Какой такой я рождена? Ты хочешь сказать, что я из породы везучих?

— Просто играй, — шлепнув костью по столу, ответил отец. — Шесть-два.

Однако кость изменилась и застыла на неподходящей комбинации.

— Черт! Прости. Что-то не вышло…

— Макс встречается с Пышкой! — закричала Целия.

Косточка в ее кулаке щекотала кожу…

Хэкл устало сел и прислонился к стеклянной стене. За серебристой поверхностью двигались смутные тени. К нему приблизилась женщина, одетая в черный облегающий костюм. Она слегка пританцовывала, и по ее пленительному телу скользили сексуальные точки. Эти пятна и формы дразнили взгляды многих горожан. Но они оставили Хэкла абсолютно равнодушным.

— Макс, милый, — прошептала она. — Сколько же времени прошло с тех пор, как мы целовали друг друга.

— Я никогда не целовал тебя, Сьюзен. Мэлторп не разрешил бы мне этого.

— Не будь таким грубым с твоей любимой Пышкой. Кто такая Сьюзен? Ты хочешь заставить меня ревновать? Макс, ты же знаешь, что твоя любовь принадлежит только мне. И я тоже могу любить только тебя. Ты поцелуешь меня, сладенький?

— Нет! Вали отсюда! Держись от меня подальше!

Хэкл попытался подняться, опираясь на стену, но стекло вдруг стало скользкой и мягкой плотью, в которую погружались его пальцы.

— О-о-о!

— Макс, мне пора идти! Увидимся после шоу. Напомни мне о Поле…

— О Поле? Поле Мэлторпе?

— Дорогой, он жаждет встретиться с тобой.

Макс почувствовал, как что-то мокрое и теплое прикоснулось к его губам. Затем послышался стук удалявшихся каблучков. Он снова оперся о стену. Та подалась под его весом, и он медленно погрузился в другой тоннель, который привел Хэкла к…

— Я потерял его! — крикнул Джо.

— Что?

— Макс пропал! О черт! Время движется назад…

Профессор проснулся в маленьком помещении. Дверь комнаты открылась, и Исполнительный Крол переступил через порог.

— Добрый вечер, профессор. Надеюсь, вы выспались?

Хэкл слабо улыбнулся.

— Сколько сейчас времени?

— Времени? Двадцать минут.

— Девятого?

— Конечно. Пятничный вечер. Скоро начнется лотерея. Мистер Миллион хочет показать вам, как делается выбор комбинации. Очень редкая привилегия.

— Не возвращайте меня туда.

— Куда туда?

— В лабиринт. Я не могу уже его видеть…

Макс закрыл глаза.

— Вы накачали меня наркотиками? Подсыпали их в пищу?

— Лабиринт? Успокойтесь, профессор. Наверное, вам что-то приснилось. Ваш лабиринт находится здесь.

Крол постучал костяшками пальцев по голове, произведя пустой звенящий звук.

— Сюда, пожалуйста.

Он жестом указал на открытую дверь.

— К сожалению, я не могу пойти вместе с вами. У меня очень скромная должность в компании и небольшие привилегии.

Реальное время.

— Где он? — спросил Джимми.

— Не знаю.

Джо нажал несколько клавиш, пытаясь вернуть контроль над лабиринтом.

— Вся система сошла с ума. Я не могу…

Экран покрылся иконками, которые отчаянно выискивали пищу и мельтешили в облаке черной информации. Лабиринт изгибался новыми путями. Однако бабочки не могли попасть в него. Джо хотел нажать на горячую клавишу и накормить их программой Тезея, но Джимми предупредил:

— Не сейчас. Подождем еще немного. Дейзи, играй…

— Где Джаз? — спросила она. — С ним все в порядке?

— Джазир… Он…

— Он почти в центре, — закричала Целия. — Видите, как действует мое перо!

…Найди центр, Джазир… Еда в центре… Еда у Королевы… Играй с Королевой, кушай игру, выиграй еду, найди центр… Найди выигрыш, найди еду, найди Королеву… Король и Королева… Король… Еда… Найти…

Реальное время 20.58.05. Когда Пышка Шанс начала замедлять свой танец, позволяя точкам оформиться в призовую комбинацию, Целия почувствовала, как ее косточка затрепетала в кулаке.

Время лабиринта: 20.28. Хэкл переступил порог двери…

— Макс вернулся, — сказал Джо.

Он снова обрел контроль над системой.

— Не думай о Максе, — закричал Джимми. — Где Джазир?

— Почти на месте. Почти…

— Ничего не предпринимай! До тех пор пока в лабиринте не будет девять часов.

— Мне не хотелось бы говорить об этом… Но лабиринт только что исчез.

Домино.

Макс оказался в большом круглом зале, который, возможно, занимал весь верхний этаж Дома Шансов. Теперь он был пустым — ни стен, ни коридоров — абсолютно ничего. Головокружительная белая пустота, протянувшаяся от внешних углов к темному центру, где стояла одинокая фигура. Казалось, что до нее было пять-шесть миль.

Он направился к ней.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы покрыть это огромное расстояние. Впрочем, время больше не имело значения. Он узнал ожидавшего его мужчину — современный светло-зеленый костюм, фетровая шляпа того же цвета и черные солнечные очки. Темнота в центре зала озарялась светом, который исходил из круглой ямы в полу. Мужчина стоял неподалеку от отверстия. Он поднял руку в предупреждающем жесте.

— Ближе подходить не стоит. Я вас очень прошу.

— Мистер Миллион? — спросил Макс.

— Он самый.

Мужчина приподнял шляпу и слегка поклонился.

— Фрэнк Сценарио?

— Он самый.

Певец снял очки.

— Адам Джаггер?

— Он самый.

Одноклассник Макса засмеялся.

— А где Мэлторп? — спросил Хэкл.

— Ты всегда повторял это в школе: «А где Мэлторп? Что он сейчас делает? Как бы мне выделиться и стать лучше его?» Забавно было наблюдать, как вы дрались и гонялись друг за другом. Настоящие клоуны.

— Где он?

— Ты все еще не наигрался с ним?

— Пол убил Жоржика…

Реальное время 20.58.54. Экран компьютера стал белым. Лабиринт, иконки и окно с мисс Сейер перенеслись в какую-то секретную реальность. Остались только часы. Джо нажимал на клавиши, пытаясь восстановить систему, но все его усилия были безуспешными.

Домино.

— Что мне делать, Джимми? — спросил он.

— Мы играем.

— А как насчет времени? Джазир…

— Мы играем. Дейзи… Твой ход!

«Домино», — просто прими это спокойно.

Никто не слышал ее слов. Она как будто потеряла голос.

— Дейзи! Играй! Играй и выигрывай!

«Домино», — теперь громче, но все еще безмолвно.

Время лабиринта: невидимо.

— Ах, да, я помню Жоржика Хорна. Маленький мальчик, которого вы уничтожили еще в детстве. Я заметил, что вы всегда отличались необузданной грубостью ко всему необычному в жизни. Мне повезло. Я умел оставаться незаметным.

Из ямы доносился странный потрескивающий шум.

— О чем ты говоришь? — спросил Хэкл.

— Вы всегда игнорировали меня. Средний мальчик: не сильный, не слабый, не умный, не тупой. Думаешь, мне не хотелось быть похожим на вас с Полом? Я ведь тоже мечтал стать особенным.

— Ты и есть особенный. Фрэнк Сценарио! Знаменитый певец! О чем еще мечтать?

— Фрэнк — это мой второстепенный талант, который я эксгумировал несколько лет назад. Так сказать, прикрытие для реальной профессии. И тяжелое бремя притворства.

Он отбросил в сторону шляпу и очки.

— Я просто хотел быть особенным, Макс. Вот и все. Парнем, с которым бы считались остальные. Таким, как ты или Пол. Но мисс Сейер не обращала на меня внимания. Пока вы с Мэлторпом сражались за ее симпатию, я лелеял ненависть к этой женщине. Кем я был для нее? Комбинацией из пары скромных чисел. Но как близко… Как близко к заветному числу.

— Шесть-пять?

— Вот именно.

— Теперь я тебя вспомнил.

— Спасибо.

— Ты тот парень, на котором мисс Сейер демонстрировала нам теорию вероятности. В тот первый день, не так ли?

Мужчина кивнул.

— Нас попросили сказать, какое домино ты хочешь выбрать. Мэлторп выкрикнул: «Дубль-шесть». Но тебе досталась кость шесть-пять.

— Это был мой шанс, понимаешь? Моя костяшка жизни. Меня обманули.

— Мисс Сейер учила нас вероятности. Не забывай, шестнадцать к одному! Тебе просто не повезло, Адам. Посмотри на меня… Я получил два-пусто. На что тут обижаться? Это просто неудача.

— Макс, ты прекрасно знаешь, что игра не зависит от случайностей. Разве это не твое творение?

Он указал в яму.

— Ты сам сотворил свою удачу, причем в таком вшивом городке, как Дройлсден. И твое достижение совершенно не похоже на то, чему учила нас мисс Сейер. А теперь вспомни Мэлторпа. Какие шансы он имел на дубль-шесть? Минимальные. И все же он получил эту кость. Он смошенничал. Мисс Сейер позволила ему выиграть.

— Неочевидный вывод.

— «Играй до победы», — говорила она. И Пол сделал это. Но теперь он принадлежит мне, как и его драгоценная косточка дубль-шесть. Моя жизнь стала песней, которую я напеваю тихо и круто для поднятия тонуса. Однако мне хочется большего. Я не могу смириться с прежним поражением. Макс, ты мой следующий приз. Ведь ты пришел сюда, чтобы укусить меня, не так ли? Отдай мне свое знание. Накорми собой и стань моей частью.

— Ты мог бы забрать меня одного. Зачем тебе понадобился Бенни? Или Доупджек?

— Ты думаешь, я контролирую систему? Нет, Макс, я жертва шансов и постоянно вынужден рисковать. Когда Костлявый Джокер вырвался на свободу, у меня едва не случился сердечный приступ. Но теперь он съеден, и все закончилось хорошо. Неважно, кого ты носишь в себе. Главное, что Джокер вернулся домой…

— Он еще не вернулся. И не вернется!

Реальное время: 20.59.07.

— Играй, Дейзи! Что с тобой? Играй до победы!

— Домино, — тихо ответила она, выпустив мысли в реальный мир.

— Что?

— Домино.

— Не может быть…

— Через четыре хода.

— Нет… ты не можешь… не с такими костяшками…

— До-ми-но!

— Мне нужна эта победа, Дейзи! Она мне нужна позарез! Это единственный шанс…

Дейзи пожала плечами.

— Твоя очередь размешивать кости.

Время лабиринта: невидимое.

— Хочешь, не хочешь, но ты пришел напитать меня собой.

Мужчина посмотрел в глубь ямы.

— Несколько лет назад Пол Мэлторп по собственной воле вернулся в мою жизнь. Он искал фонды, чтобы выполнить задание мисс Сейер. Это были его собственные слова, но я знал Пола как очень своенравного парня. Мне как раз подфартило. Моя карьера на поприще звукозаписи переживала расцвет. Тем не менее я попросил его предъявить доказательства будущей выгоды. Он рассказал мне о твоих экспериментах и о том, что они пошли не так. Пол обещал исправить все ошибки. Он имел богатый опыт, новую технологию и кучу компьютерных дисков, к которым я проявил огромный интерес. Мне хотелось увидеть нашего Жоржика Хорна, ожившего в программе. Улучшив твои разработки, мы создали эту игру — самый мощный в мире лабиринт, наполненный любовью и знанием.

— Значит, Мэлторп где-то здесь?

— Он довольно близко. Понимаешь, у нас возникли разногласия, потому что Мэлторп притащил с собой мисс Сейер — старую мрачную ведьму, которая объявила меня обычным человеком. Наверное, ты знаешь, что они стали любовной парой. Сила нимфомации. Действует как афродизиак, когда выходит на свободу. Вот посмотри…

Адам жестом указал на отверстие в полу. Макс сделал несколько шагов и вдруг увидел через край…

Реальное время: 20.59.25. Дейзи сыграла еще одну — партию и снова без усилий победила отца. Он вспотел. Казалось, что датчики на его голове испускали жар и искры.

— Что ты делаешь со мной?

— Играй…

Время лабиринта: невозможно расшифровать. Макс смотрел на дно ямы и чувствовал слабость в ногах. Большая лунка — примерно девять метров в диаметре и пару метров в глубину. Через две широкие трубы на противоположных стенах втекала и вытекала густая жидкость, покрывавшая дно ямы. Оттуда и туда влетали и вылетали тысячи спарившихся рекламок — издерганных, возбужденных и мокрых после долгих странствий по лабиринту. Они прилетали сюда со всех уголков города, чтобы оставить здесь старое знание и напитаться новым. На небольшой отмели в центре вязкой лужи лежало отвратительное существо, покрытое слизью и рекламками. Взглянув на него, Макс застонал и пошатнулся от головокружения. В последний момент Сценарио схватил его за волосы и дернул к себе.

— Осторожнее, мой друг. Это очень опасно. Время кормления.

Фрэнк оттащил профессора на шаг от ямы. Тот жалобно кричал от ужаса и боли. Хэкл не мог поверить тому, что стало с Мэлторпом и женщиной, которую он так сильно уважал.

— Макс, дорогой, ты шокирован? Конечно. Но это был твой план. Я просто привел его в действие. Я вставил блеск твоего интеллекта в достойную оправу. Вот наше дитя! Зверь АнноДомино! Не огорчай меня мелочными чувствами. Прогресс науки не остановишь. Посмотри! Неужели ты считал эту дрянь своей наставницей?

Он пригнул Хэкла вниз, чтобы тот увидел дно ямы.

— Посмотри на свою работу…

…Джазир уже мог чувствовать источник питания… Обильного питания… Хороший выигрыш… Хороший рой… Одна бабочка и одна кость… Много бабочек и много костей… Все они дети одного Короля-Королевы…

Реальное время: 20.59.32. Игра приближалась к концу…

Время лабиринта: неопределяемо. Макс закрыл глаза, но картина, увиденная им, прожгла путь в сознании.

Время бабочек… Пройти через Короля и Королеву… Питаться, питаться, питаться…

Крупная мерзкая тварь занимала почти всю яму. Она казалась аморфной массой из черной плоти, сочащейся соком. Вязкая жидкость стекала маленькими струйками по складкам жира. Сеть электрических проводов соединяла тело с электродами, торчащими из стен. Существо конвульсивно корчилось в этой паутине, словно навозная муха. Белые точки на лоснящейся черной коже создавали странный камуфляж. В конце брюшка виднелось большое отверстие, из которого выпирал мясистый и толстый протуберанец, похожий на язык. Он подрагивал и тыкался в стороны, словно слепая змея.

— Макс, и как тебе этот гермафродит? Разве он не прекрасен?

Почти каждую секунду языкастый огрызок выталкивал из брюшного отверстия скользкую костяшку домино, которая тут же подхватывалась пролетавшей рекламкой и уносилась через проходы во внешний мир.

— Давным-давно на белом свете жили Мамаинфо и Папаинфо. От них родились бэбиданные умные крошки. Твои пятнистые детки, Макс. И вот уже близится время для большой призовой костяшки.

Тело существа заострялось спереди и раздваивалось в виде двух придатков, которые медленно покачивались в волнах густой смазки. Каждый длинный отросток заканчивался раздутой головой со склеенными глазами и сочащимся беззубым ртом. Рекламки влетали в эти два отверстия, питались новыми сообщениями и, отложив использованные слоганы, вылетали обратно.

Хэкл покачал головой и попытался выпрямиться, но Фрэнк был сильнее. Он по-прежнему держал профессора за волосы и пригибал его к яме.

— Неужели ты не хочешь поговорить с нашими друзьями? Как грубо с твоей стороны.

— Пол…

Одна из пухлых голов отвратительной твари направила на Хэкла слепой взгляд.

— Максимус…

Утробный голос прерывался бульканьем.

— Два-пусто! Помоги мне!

Голова Пола Мэлторпа потянулась вверх к Хэклу. Длинная шея вытянулась, глаза с треском открылись. На другой половине зверя пробудилась голова мисс Сейер. Старая, как числа мира, она тоже начала подниматься вверх, умоляя профессора.

— Помоги мне! Помоги мне!

— Макс, я знал, что эта нечисть вспомнит тебя. Как трогательно.

Фрэнк засмеялся и вдруг грубо опрокинул Хэкла на спину. Лицо знаменитого певца нависло над профессором. Он подтолкнул его ближе к яме. Две головы существа, бормочущие о верноподданных чувствах, обвились тонкими шеями вокруг горла Макса. Затем они подтянули его корпус вверх, и губы профессора — на удивление желанно — прильнули к шее Фрэнка.

— Джокер не может сопротивляться мне. Отдай его, Макс. Поцелуй и укуси меня. И тогда я дарую тебе долгожданный покой.

— Пусть так и будет.

Хэкл ухватился руками за воротник Сценарио, резко повернулся и начал загибать противника назад.

— Что ты делаешь, гад? — закричал шокированный Фрэнк.

— Нет… Джокер! Нет!

Хэкл из последних сил сопротивлялся Костлявому Джокеру. Он должен был продолжить сражение. Он должен был инвертировать уравнение схватки. Вместо укуса убить врага. Вместо бессмысленной смерти продлить радость жизни. Он и Фрэнк вновь и вновь перекатывались друг через друга на самом краю ямы. В конечном счете Хэкл снова оказался внизу…

…кормименяспаривайсясомнойорошайсвоимсеменем…

— Джокер, вернись ко мне! — закричал Сценарио.

Они упали в яму…

…Король-Королева!

— Джазир пробрался в центр! — доложил Джо Крокер.

Дейзи отыграла предпоследний ход:

— Шесть-три!

В ответ Джимми постучал ладонью по столу и вытянул кость с базара, затем снова постучал и потянулся за новой костяшкой.

В это время Джазир и Масала скатились вниз по волне к отверстию и… хлюп! Они ударились о мягкий бок отвратительной твари. Большую яму наполнял гул сотен слетевшихся рекламок. Они кружили плотным облаком над Фрэнком и Максом. Джазир взглянул на рыдавшее лицо мисс Сейер, затем посмотрел на вопившего певца, который стоял к нему задом на четвереньках.

— Ну, что, крутой обманщик, доигрался?

Джаз от души ударил ногой по выставленному заду.

— Фуфло вонючее!

Фрэнк заскользил по смазке к стене.

— Пол! — завопил он, отплевываясь от ваза. — Мисс Сейер! Помогите мне! Я приказываю вам!

— Профессор! — закричал Джазир. — Я принес Тезея! Куда его пристроить?

Хэкл указал на отверстие в брюхе существа, откуда появлялись кости домино.

— Нет!

Фрэнк попытался встать на ноги, но рой рекламок оттеснил его в сторону. Голова Мэлторпа обвила тело певца длинной шеей.

— Слишком поздно, Фрэнки, — произнес Джазир. — Спасибо за песенки.

Он сжал в руках Масалу — свое особое блюдо чаки-тикка-тезей-кэрри.

— Мисс Сейер, вы хотите этого?

— Да! — ответила голова его наставницы. — Я умоляю тебя.

Он втиснул бабочку во влагалище зверя вместе с пером и хитрой программой. Мисс Сейер вздохнула и успокоилась. Пол Мэлторп обмяк, закрыл глаза и умер. Фрэнк Сценарио ползал в яме под облаком рекламок.

Реальное время: 20:59:53.

— Дави на клавишу! — закричал Джимми.

Джо ударил пальцем по горячей кнопке, выпустив в систему разрушительное уравнение Тезея. Инфобабочки мгновенно передали его по путям лабиринта реальной рекламке, которая находилась в центре игрового поля. Масала сдетонировала…

Тело зверя изогнулось в смертельных спазмах.

Время лабиринта и реальности совпало.

У Дейзи осталась одна костяшка. Эта последняя кость сомкнулась со змейкой под бой девятого часа — ее выигрышная комбинация уже не менялась.

На секунду Фрэнку удалось подняться на ноги. Увидев, какое домино появилось на свет, он закричал, упал в густую жижу, а затем был унесен роем бабочек в трубу.

На самом деле имелось только одно домино. И просто нужно было знать, как им играть. Дейзи сыграла им. Она затребовала дубль-шесть и получила эту кость.

— Домино.

На лице Джимми застыла гримаса удивления. Экраны города показывали костюм обворожительной Леди Удачи, на котором застыла призовая комбинация чисел. Шесть и шесть. Вот как раскрошилась пышка. Маленькая Целия визжала от счастья и подпрыгивала, показывая всем свою косточку.

— Я сделала это! Я выиграла дубль-шесть! Я победительница лотереи! Я новый Мистер Миллион!

Джо работал с системой.

— Прекрасно. Мы вернулись в программу. Такое впечатление, что рекламки спятили. Джазир и Макс живы. Я вижу их перемещения. Похоже, наш план удался. Мы выиграли, парни!

Затем он тоже сошел с ума.

— Десять миллионов! Мать моя! Десять миллионов красоток!

— Все, как я сказала, отец, — прошептала Дейзи. — Это время домино.

Джимми уткнулся лбом в стол. Лицо на россыпи костяшек.

— Ты не хочешь рассказать мне, как я это сделала?

13а. При появлении кости дубль-шесть АнноДомино награждает выигравшего игрока титулом нового Мистера (Мисс или Миссис) Миллиона.

13б. В соответствии с постановлением правительства выигравший игрок может реорганизовать игру по своему желанию.

13в. Согласно правилу 4г., личность нового управляющего шансов останется анонимной.

13г. Выигравший игрок не может отказаться от приза.

13д. Игра неприкосновенна.

Джаз помог Хэклу выйти к внешнему периметру Дома Шансов. Лампы на потолке безумно мигали, и из сотен динамиков раздавался вой сирены. Служащие и рекламки сходили с ума. Везде царил хаос большого выигрыша.

— О черт! — сказал Джазир. — Целия убьет меня. Оставайтесь здесь, профессор. Я кое-что забыл.

Он вернулся в круглый зал и побежал к яме, вокруг которой собрались Крол, Томми Тумблер, Пышка Шанс и несколько других ответственных работников компании. Некоторые из них смотрели вниз, другие не смели!

— Зачем ты вернулся? — спросил Крол. — Разве тебе мало того, что ты сделал?

— Я ненадолго.

Джаз спрыгнул вниз. Головы мисс Сейер и Мэлторпа лежали в запутанном клубке из плоти на их общем бездыханном теле. Похоже, он действительно потрудился на славу. Хотела ли смерти его наставница? Была ли она теперь свободной?

Будем надеяться, что да.

Джазир занялся мертвым зверем. Раздвинув губы влагалища, он просунул руку в чрево. Ему пришлось орудовать по плечо в густой смазке, но он в конце концов нашел то, что искал. Мощным рывком юноша вытащил лепечущие останки несчастной Масалы.

— Счастья тебе, малышка, — сказал Джазир и выдернул из зубов умиравшей рекламки мокрое перо, сочащееся смазкой. — Такого не должно случаться с правоверными.

В центральном зале здания большие двери-домино были распахнуты настежь. На них застыл узор шесть-шесть, и лучи прожекторов проецировали этот результат в ночное небо. Такого финала никто не ожидал. Полный доступ во все запретные комнаты. Да здравствует новый Мистер Миллион! Исполнительный директор Крол последовал за Максом и Джазиром на лужайку перед главными воротами. Прямо в центре лежало безжизненное тело Фрэнка Сценарио, сброшенное с большой высоты. Но Крол не интересовался трупом. Как и все жители Манчестера, он с изумлением смотрел на небо.

Джазир улыбнулся.

— Кто бы мог подумать, что костяшки домино были яйцами рекламок, — сказал он ошеломленному исполнительному директору.

Эти яйца, устилавшие улицы и площади Манчестера, разламывались надвое, их скорлупа раскалывалась, и на свет появлялись их маленькие детки…

Из каждой раскрывшейся костяшки домино вылетела новая рекламка. Все небо было заполнено их кружащимися стаями. Миграция слоганов, уносившая мечту о счастье куда-то за пределы Манчестера. Еще несколько недель после последней игры эти V-образные существа оглашали город своими сообщениями.

Играйте и мечтайте! Мечтайте и выигрывайте!

Теперь я могу продолжить рассказ от себя лично.

Когда я притащил Макса в его старый дом, Джо и Целия танцевали в гостиной, перебрасывая друг другу призовую косточку.

— Что скажешь, Джаз? — спросила Целия. — Мы заберем наши деньги завтра? Или пойдем за ними прямо сейчас?

— Не так быстро, малышка.

— А когда? Когда?

— Да. Когда, Джазир? — спросил Джо.

У меня не хватило сил и духа, чтобы рассказать им правду. Да и как я мог? Пусть они сами узнают.

— Смотри, Целия. Я принес твое перо.

— Ура! Оно принесло тебе удачу?

— Еще бы!

— Фу! Оно все липкое. Джаз! Что за дрянь на нем? Куда ты его засовывал?

— Я бросил его в бочку с соком удачи.

— С соком удачи! А что это такое?

— Просто не теряй его, детка. Ладна?

— Да! Сок удачи! Ты неплохо потрудился, Козодой!

На свете имеются вещи, о которых восьмилетней девочке лучше не знать. Разве я не прав?

— С ним все в порядке? — указав на Хэкла, спросил Джо.

— Он молодец. Вы в норме, Макс?

Профессор кивнул.

Я оставил Целию и Джо в их бессмысленной радости и отвел Макса Хэкла в библиотеку. Это было нелегко. Меня трясло, как лист на ветру. Азарт приключений ушел вместе с силой, и тело стало походить на ржавый агрегат с застывшей смазкой. Мы немного поговорили о том, что случилось с нами в Доме Шансов, а затем я прояснил свою позицию.

— Макс, вы должны довести это дело до конца. Вы должны уничтожить лабиринт и Джокера.

Он кивнул.

— Вам помочь?

Профессор покачал головой. Оставив Хэкла наедине с его финальной миссией, я пошел искать Дейзи. Она была в подвале — ругалась с отцом. Перебранка касалась их семейных проблем, поэтому я снова вернулся наверх. Когда Дейзи разберется с Джимми, то сама придет ко мне. И тут я подумал о собственном отце и своих семейных заморочках.

Какой сейчас день? Эти сдвиги времени сбили меня с толку.

Конечно, все еще пятница. Я посмотрел на часы. Руки дрожали и спазматически двигались вперед-назад. Я все еще не успокоился — и, возможно, уже никогда не успокоюсь. Так или иначе, но я позвонил отцу в ресторан и сказал, что скоро вернусь домой. Он кричал — и сердился, но я сохранял спокойствие, держал язык колечком и ждал первой возможности закончить разговор.

Затем назад в гостиную. Джо заявил, что хочет забрать приз прямо сейчас. Он потребовал отдать ему косточку. Целия ответила, что костяшка принадлежит не ему, что его кость она выбросила в начале недели.

— Не лги мне, маленькая сучка! — закричал Джо Крокус. — Я заплатил за эту кость большую цену! Лучше отдай мне ее по-хорошему.

— Отдай ему костяшку, Целия, — сказал я девочке. — Пусть он забирает ее.

— Нет! Она моя!

— Поверь мне, сестренка.

И она поверила. Она отдала кость, и это было здорово.

— Открыть все каналы! — выходя из комнаты, прокричал Джо Крокус. — Полный контакт со Вселенной!

Так оно и получилось. Мы видели его в последний раз.

Через несколько минут из подвала вышла Дейзи. Она была бледной, словно в ее голове поселились привидения. Я спросил, что с ней не так.

— Давай уйдем отсюда, — сказала она.

— Давай. Твой отец пойдет с нами?

— Нет.

Я собрал наши вещи и вместе с Целией и Дейзи покинул мрачный дом профессора. К тому времени все жители Манчестера вышли на улицы — миллионы людей, танцевавших от счастья. Чуть позже их радость превратилась в шок и ярость, затем в отчаяние и гнев и наконец в печальное смирение. Улицы, по которым мы шагали, покрывал густой ковер бесполезных призовых костяшек. На каждой из них сияло чудесное шесть-шесть.

— Ты поняла? — спросил я Целию. — Это значит, что никто уже не станет Мистером Миллионом.

— Нет-нет! — закричала девочка. — Это означает, что каждый стал им! Мы все теперь Мистеры Миллионы!

Возможно, она была права. У меня еще не сложилось собственного мнения.

Мы шли по Бартон-роуд, где люди сочли общий выигрыш хорошим поводом для праздника. Господь сыграл над ними шутку, и они решили вдоволь посмеяться над ней. Из брошенных костяшек вылуплялись рекламки. Они роились и готовились в полет. Мне очень хотелось присоединиться к ним, расправить крылья и улететь, возможно, в Лондон или куда-нибудь еще. С другой стороны, я обещал вернуться в отчий дом. В конце концов Целия убедила меня сесть в автобус. В салоне было пусто, как будто в этот пятничный вечер никто никуда не спешил.

Мы устроились на верхнем ярусе, и Дейзи поведала нам о ссоре с отцом.

— О Боже, — произнесла она сквозь слезы. — Я только теперь поняла, почему Бенни Фентон хотел получить мою ДНК. Это было задание Хэкла. Он намеревался протестировать меня.

— Я не понимаю.

— Мой отец. Он рассказал мне правду…

Мэриголд Грин была секретаршей в том банке, куда устроился работать Джимми Лав. В 1977 году они сыграли свадьбу и в течение трех лет без всякого успеха пытались завести ребенка. Позже они проверились в госпитале, и Джимми признали стерильным. Эта проблема его не тревожила. Они открыто обсуждали темы усыновления, суррогатного отцовства и искусственного оплодотворения. Затем Джимми предложил жене участие в эксперименте, который мог стать заменой всех вышеперечисленных методов зачатия.

Рассказывая Дейзи о тайном ритуале, Хэкл исказил одно обстоятельство. Сьюзен Прентис отказалась принять участие в эксперименте. Иными словами, она не захотела трахаться с Жоржиком даже во имя науки. Тогда они нашли более сговорчивую сообщницу. И если Джимми Лаву потребовалось столько лет на признание этого факта, то кто мог винить его за подобный поступок?

Покойная миссис Лав согласилась на выдвинутые условия и приняла активное участие в ритуале. В результате эксперимента родилась девочка, родителями который были Мэриголд Лав и Жоржик Хорн. Зачатая в момент гибели отца, когда тело Джорджа вибрировало от нимфомации, она стала воплощением генетического чуда: особой особью, гениальным и везучим картографом математических путей. Пугаясь неизвестного, Дейзи годами держала свою дикость в узде. Она прикрывала ее различными правилами и стандартными уравнениями. Но внутри у нее бушевало немыслимое знание путей. Вот какой была моя Дейзи!

Когда автобус проехал мимо неоновой вывески «Золотого Самосы», я напомнил ей:

— Любимая, ты только что пропустила свою остановку.

— Знаю. Ты тоже пропустишь свою.

Через ароматы специй к свободе.

Вот так. Я рассказал вам эту историю как мог, сложив ее из грез и воспоминаний. Мы жили в руинах Чудовища — разрушенного рынка. Я, Дейзи и Целия стали бродягами. Конечно, без танца Леди Удачи и азартной лихорадки по пятницам жизнь в Манчестере стала уже не такой интересной. Однако со временем каждый заменил игру на что-нибудь другое.

В течение нескольких недель я тщательно просматривал газетные отчеты о самоубийствах. Ни слова о Хэкле. Хотя, возможно, его смерть держалась в секрете. А вдруг он просто уехал куда-то? И теперь скитается по темным улицам с Костлявым Джокером внутри? Если это так, то кто-то получит большую проблему. Но только не я, потому что, честно говоря, мне надоело быть героем.

«Открыть каналы, — как говаривал Джо. — Полный контакт со Вселенной».

Скоро нам придется переехать в Лондон или дальше — за море. Возможно, в другую часть Манчестера. Мы хотим перейти на легальную жизнь. Мне теперь семнадцать, и я готов к семейным узам. Любовь, пеленки, тапочки и прочее. Тихое счастье. Наверное, я снова займусь бизнесом. Буду поставлять на рынок ваз или другую кэрри-смазку. Я хочу сказать, что ваша жизнь может стать приятной и легкой, если к ней прибавится капля Интерваза Джаза Малика. Не упускайте момент.

Дейзи решила вернуться к учебе. Она мечтает стать учительницей. Я думаю, из нее получится хороший специалист. Лично меня она научила нескольким прикольным трюкам.

Вас интересует Целия? Маленькая Мисс Целия Хобарт? Она пока с нами — со слипшимся пером в руке. Она никогда не расстается с ним. И никогда не засыпает, не пощекотав этим перышком нос. Малышка говорит, что перо приносит ей хорошие сны.

Вчера случилось что-то странное. У Целии завелся приятель — маленький бродяга по имени Эдди Младший. Его мамаша заявляет, что он сын Большого Эдди, но я не ручаюсь за достоверность ее слов. Короче, дети играли в какую-то игру за нашим тентом. Целия пощекотала нос парнишки, и тот вдруг выхватил перо из ее пальцев. Вы никогда не догадаетесь, что он затем сделал…

Мальчик сунул перо в рот.