Ниро

Поверить ему.

Алея была почти спокойна, когда стояла под плотным покрывалом в ожидание появления Яромира в спальне. Она не собиралась закатывать ему истерики и умолять не лишать ее чести. Какая может быть честь у рабов на этой планете? Не собиралась набрасываться на него с кулаками и стараться проломить тому голову настольной лампой. Слишком глупые попытки обрести свободу. Алея пыталась думать, думать о том, как суметь выбраться из этого капкана, куда угодила волею случая. Думать получалось плохо, просто отвратительно. И с каждой минутой приходилось все затруднительней не скатиться в банальную истерику с обязательными слезами и икотой. Он появился неожиданно, неясной тенью метнувшись к ней и одним движением, сдергивая с нее покрывало. Почти такой же каким она запомнила его на корабле, только в этот раз не было обаятельной улыбки и задора. В его глазах стыла несвойственная Ниро нерешительность и смущение.

- Прости, - даже голос его звучал глуше и ниже. - Я не знал, я не хотел, Алея, не так, мне Ярослав только сказал.

Она представляла их встречу тысячу раз, но как - то совсем не ожидала извинений и раскаяния, что видела на его лице сейчас. Он гладил ее волосы, словно пытался успокоить и не дать позорно разрыдаться у него же на глазах.

- Ты мне веришь?

Его взгляд проникновенно - нежен и она бы так хотела ему верить. Ведь если не ему, то кому еще верить на этой страшной планете? А он продолжал перебирать ее волосы, что - то беспрестанно шепча, вжимал в себя и снова просил ему поверить.

- Ты мне поможешь?

Алея тянется к нему, заглядывая в его глаза и силясь прочитать в них ответ еще до того, как дрогнут в отказе четко очерченные губы. Она знает, что отсюда не выбраться, потому что его мать с особенным удовольствием и ни один раз ей сообщала об этом. Но Яромир шепчет "Да" и "Только не сразу". И надежда вспыхивает робкой звездочкой над их головами, озаряет новым светом и обещает будущее далеко отсюда.

- Не обмани, - просит она пересохшими от волнения губами.

- Ни за что, - хрипло обещает он. - Я испугался, увидев тебя такую, я не хотел...

Его пальцы нежны и почти невесомы, они скользят по ее лицу, медленно, слово вспоминая.

- Ты понравилась мне тогда, непосредственная и отчаянно - смелая, - он слабо улыбается, припоминая подробности их случайной встречи у трапа челнока. - Не представляешь, как же я обрадовался тогда тому, что ты хочешь добраться именно до "Шивадо". Я глупо повел себя, приставал, говорил гадости...

Она тоже касается его лица самыми кончиками пальцев, ощущая, наконец, его бесценное тепло.

- Ты был очень самоуверенным пилотом и самым милым из всех знакомых мне парней.

- Девушки без ума от меня, знаешь? - Он насмешничает, но в глазах лишь бесконечная нежность и слабые отсветы того, что станет серьезней желания получить вожделенный приз. - Веришь в любовь с первого взгляда?

Алея слабо пожимает плечами.

- Возможно, со второго?

- Значит, пока я играл во властного соблазнителя...

- Я думала о том, как буду убивать тебя.

Алея не чувствует слез и силиться улыбнуться, ее руки поднимаются выше и выше, она обхватывает его шею, притягивает Яромира ближе к себе.

- Мне так отчаянно плохо, я не хочу быть здесь, я хочу все забыть... пожалуйста.

- Я не хочу так.

Яромир напряжено смотрит в ее глаза и отрицательно качает головой. Игра зашла далеко, грозя поглотить обоих.

- Я хочу, - Алея в отчаянной попытке, прижимается губами к его губам, горячечно убеждая и его, и себя. - Я хочу все забыть, понимаешь... мы снова на корабле и я все-таки сломалась, уступила, сама пришла.

- Милая, - его глаза полыхают серебром и ладони подрагивают, когда он обхватывает ее лицо своими руками. - Ты даже представить себе не можешь, как же я хочу тебя, но...

Алея накрывает его губы пальчиками, не давая закончить предложение.

- Не нужно, пожалуйста, просто сделай это со мной.

Он что - то бесконечно долго ищет в ее запрокинутом к нему личике, потом склоняется ниже, зарываясь лицом в ее волосы, жадно втягивая их аромат, не в силах надышаться ею.

- Я буду осторожен...

- Нет, - ее губы едва касаются его шеи, дыхание обжигает. - Я не хочу бояться, сделай это со мной, а потом можешь сколько угодно показывать какой ты замечательный любовник.

Его колено вдавливается между ее ног, рука приподнимает подол шелкового платья, мгновенная задержка, пока он справляется с завязками на своих пижамных штанах. Алея чувствует жар его кожи и дрожит, отчаянно труся перед тем, о чем так настойчиво просила.

- Я буду нежен, милая.

В его голосе нет уверенности, впрочем, она все равно не поверит словам. Его руки спускаются ниже, скользят по ее ногам, нажимают, заставляют обхватить и сжать его бедра. Потом ладони медленно скользят вверх, зажимают ее руки над головой. Первый же толчок заставляет судорожно выгнуться под ним.

- Все, Лейка, все, - Яромир замирает, боясь пошевелиться и причинить ей новую боль. - Я больше не буду двигаться, сейчас ты привыкнешь ко мне.

Она тихо всхлипывает ему куда - то в плечо, судорожно глотая слезы. Когда она просила поторопиться, то даже не догадывалась насколько неприятным и болезненным будет их соединение.

- Не плачь, прости, - он снова гладит ее по волосам, целует в макушку, жадно втягивает в себя аромат ее волос. - Нужно было не слушать тебя и сделать, как я все это хотел, множество поцелуев, начиная с твоих глаз и заканчивая пальчиками на ногах. Я же знал, что для тебя это впервые, я хотел подарить тебе сказочную ночь.

Минуты тянутся бесконечно, ее всхлипы стихают, его ласки становятся смелее. Ладони накрывают грудь, ритмично сжимая в такт осторожным колебаниям его бедер. Потом он просит: "Обхвати меня за шею" и она послушно прижимается к нему и он рывком переворачивается на спину, прижимая испуганно - охнувшую Алею к себе обеими руками, хрипло смеясь в ее широко распахнутые глаза.

- Сядь на меня.

И тут же, не дожидаясь, тянет, помогая ей принять нужное ему положение. Она все еще платье и скрытая от его глаз, но он не пытается избавиться от ненужной тряпки. Его руки успокаивающе скользят по ее ногам, не позволяя себе больше чем поглаживания, словно приучают Алею к ласке.

- Поцелуй меня сама.

Он прекрасен с разметавшимися прядями темных волос, с зовущим взглядом серых глаз и влажными губами.

- Красивый, - шепчет Алея едва касаясь губами его губ.

- Я знаю, - отвечает он за мгновение до того, как сминает ее губы жадным поцелуем.

Она не сразу понимает, что его пальцы уже давно под ее платьем настойчиво ласкают и потирают, заставляя сладкий жар желания опалять ее тело. Она глухо стонет в его губы, и он отстраняется, гладит ее спину одной рукой, не прерывая нескромной ласки под тяжелым шелком ее платья. Его ласки заставляют забыться, но он не позволяет расслабиться.

- Вверх и вниз, Алея, двигайся, моя девочка.

Где проходит та грань, за которой ты теряешь себя, распадаясь на осколки в умелых руках? Она едва ли успевает почувствовать вкус того о чем он ее просит низким срывающимся голосом, как взрывается россыпью радуги в полутемной спальне самого страшного дома на самой страшной планете в галактике. Но Яромир рядом, нежит, целует, и шепчет, шепчет о том насколько она дорога ему и насколько прекрасна. Он все еще в ней, она чувствует его твердость, и случайный ветерок сквозь неплотно задернутые шторы приятно холодит разгоряченную кожу спины. Когда он успел сорвать с нее платье?

- Пока ты летала, Лейка, - приглушенно отвечает он. - Пока ты летала.

Она сказала это вслух? Впрочем, какая разница теперь, когда она узнала, насколько волшебным может быть обычный секс с необычным мужчиной.

- Лучший мужчина, - шепчет она, зарываясь лицом в его шею.

- Это ты совершенство, Леечка.

Он приподнимается на локтях, неожиданно грубо оттягивая ее голову назад, чтобы добраться до губ и смять их своим жестким ртом. Его язык проникает внутрь, изучает, потом отступает, чтобы втянуть ее язычок в себя. Он дразнит ее и они не замечают, когда поцелуй из игривого становится бешеным, срывая тормоза, заставляя двигаться, двигаться навстречу друг к другу. Его пальцы снова ритмично потирают, сжимают и оттягивают. Она изгибается и кричит, но у него другие планы. Он проталкивает в ее рот два пальца и двигает ими в том же ритме, что она опускается на его члене.

- Поласкай языком.

И она ласкает, и ей это нравится, нравится вкус его кожи, нравится бархатистая твердость его тела глубоко внутри нее и слаженная ритмичность их движений навстречу друг другу. Он умеет бесстыдную ласку превратить в волшебную сказку. Мир рассыпается звездной пылью по плечам, заставляя в последний раз судорожно втягивать его пальцы глубже в рот и выгибаться в сладкой истоме, столь щедро даримой его восхитительным телом. Они долго молчат, слитые воедино одним и тем же желанием быть еще ближе друг к другу. Алея ласковой кошкой трется об его грудь, слизывает проступившие на коже капельки пота. Яромир сыто улыбается, наблюдая за ее невинными ласками. Аромат любви и доверия заполняет комнату, пронизывая магией все вокруг, не позволяя думать и заставляя позабыть обо всем, кроме того чуда, что происходит между ними здесь и сейчас. Игры закончились, она принадлежит ему, и он ее не отпустит.

- Я бы тоже хотел кончить.

Она пьяно улыбается ему и провокационно - медленно двигает бедрами, показывая усвоенный на "отлично" урок. Голова кружится, в теле приятная слабость и невозможно глаз оторвать от его губ.

- Ты соткал вокруг нас волшебство?

- Любишь сказки? - Его пальцы путаются в ее волосах, тянут, заставляют выгнуться. Его губы впиваются в шею, причиняя боль, вынуждают стонать сквозь стиснутые зубы. - Держись за меня.

И она снова под ним, но он больше не целует, он начинает двигаться грубыми толчками, пребольно впиваясь пальцами в ее бедра. Это длится бесконечно, это заставляет раствориться, срывая голос на выдохе его имени. Ее пальцы бессильно сминают простыни, и боль давно смешивается с наслаждением, но когда он замирает, тяжело и рвано дыша, звездная пыль кружит по комнате, оседая сладостью на губах обоих.

- Не отпущу, - хрипит он.

- Я не уйду, - шепчет она.

Алея засыпает под мерные поглаживания и нежный шепот. Слишком сильные эмоции, слишком непривычная нагрузка. Яромир рассеяно смотрит в потолок и слабо улыбается, вслушиваясь в еле слышное сопение сладкой девочки у него на груди. Магия. Они ткали магию вместе, но тон нити их отношений подбирал он один. Согласилась бы Алея лечь с ним, если бы не вмешательство брата и мамы? Один обеспечил ее приезд сюда, другая подготовила благоприятную почву для появления прекрасного принца, бросившегося спасать юную принцессу из лап гаремного дракона. Мама больше пугала Алею, чем причиняла вред. Она не позволяла прислуге серьезно подпортить внешний вид любовнице младшего сына. А что еще нужно одинокой и глубоко несчастной девушке на чуждой ей планете и в чуждом ей обществе? Немного ласки и внимания. И Алея получила участие сполна, взамен отдав свою любовь ему, благородному принцу. Новая игра, другие правила и ее тело, послушное его воле. Яромир не испытывал мук совести от того, что лгал Алее и подставлял родственников. Кому плохого от его маленького обмана милой девочки? Определенно не Ярославу, тот вообще не видит никого, кроме Аси, точно не маме, она готова на все, ради любого каприза младшего сына, отец даже не стал интересоваться девушкой, ограничившись строгим внушением по поводу не соблюдения отпрыском дисциплины на корабле. Алея же выиграла главный приз, получила его самого в своей жизни, а уж он постарается, чтобы сказочная вуаль закрывала ее глаза, как можно дольше. Он не собирался задерживаться на Мурано дольше необходимого и, возвращаясь на "Шивадо" собирался непременно прихватит Алею с собой.

Яромир закрыл глаза, продолжая машинально поглаживать кончиками пальцев спину Алеи. Нежная бархатистая кожа, волшебный аромат и умопомрачительная чувственность для юной девственницы. Он не сомневался, в том, что она и дальше пойдет за ним. Более того позволит проделывать с ее телом абсолютно все, все те восхитительные вещи о которых он мечтал, глядя на ее неприступный вид. Судорога желания прошла вдоль позвоночника сладостной волной, заставляя посмотреть на часы. Два часа для сна это много или мало? Слишком много усмехаясь, решает Яромир, переворачивая Алею на спину и прерывая ее сон жадным поцелуем. Она отвечает почти сразу, тянется к нему на уровне подсознания, притягивает к себе, но у него другие намерения и планы на смену декораций. Теплый тропический душ с потолка огромной ванной комнаты, приглушенное освещение и цепочка поцелуев вдоль запрокинутой в истоме тоненькой шее, по узким плечикам и вздрагивающей груди. Он опускается на колени и заставляет ее чуть развести ноги. Его язык скользит трепетной лаской, она изумленно вскрикивает, но не отталкивает и тогда ласка перестает быть робкой. Его губы накрывают ее, терзают, его язык уже в ней, горячее дыхание опаляет, еще мгновение и она сползает вниз по стене, не в силах удержаться на дрожащих ногах. Теплый водопад с потолка и пронизывающий взгляд его серебристых глаз. Он тянет ее, укладывает перед собой, пальцы скользят по губам, он усиливает давление, заставляя ее приоткрыть рот, и медленно проталкивает два пальца между ее губ. Алея сама втягивает их глубже, обводит языком, повторяя все то, о чем он просил вчера. Тело натянуто и звенит, оно хочет звездного дождя и сладости, и Яромир знает об этом, знает и не торопится. Вместо того чтобы лечь на нее, он ложиться рядом с ней и его ладонь сжимает член, двигаясь в такт ударам ее сердца. Он ловит ее зачарованный взгляд и шепчет:

- Хочу, чтобы ты взяла его в рот.

Она делает все, идет за ним следом, его желание становится ее. Ей нравятся его особенности, но когда наступает вечер, Алея тревожно вглядывается в сумрак за окном и напряженно застывает в его руках.

- Ты не отправишься в гарем, - его губы едва касаются ее губ, отгоняя ненужные страхи. - Ты останешься со мной, пока я не найду способ вывезти тебя на "Шивадо".