Нити судьбы

Глава 21

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. С племянником соседки договориться оказалось очень непросто. Он был удивительно скользким парнем: все что-то хитрил, крутил, зачем-то постоянно таинственно подмигивал, и умело тянул время и деньги. В нормальной ситуации, я бы с ним вообще не стал иметь дел, но теперь, когда других вариантов не оказалось, скрипя сердце, подчинялся обстоятельствам. Генерал, вырвавшись на свободу и оперативный простор, не хуже соседкиного племянника кормил меня завтраками и многозначительными обещаниями.

Хорошо хоть не сдал на суд и расправу своему ведомству и после раздумий и проволочек, все-таки вернул саблю. Скорее всего, только потому, что не знал её настоящую цену.

Жил я всё это время в квартире Даши. Точнее будет сказать, в её комнате на второй половине кровати. Мы хорошо ладили, хотя она и знала, что я вот-вот уеду. Может быть, от этого наши ночные радости и были такими острыми. Надеюсь, в нашем альянсе не доминировал пресловутый мужской эгоизм.

На четвертый день переговоров и жирных авансов, племянник Марининой соседки все-таки свёл меня с «вертолетчиком» Валерой. Встретились мы с ним в каком-то недорогом кафе. Он тут же заказал за мой счёт бутылку водки и шесть банок пива. Водку спрятал в карман, а к пиву присосался, как клоп к пролетарию.

Было этому Валере лет пятьдесят, лицо его украшали пористый нос картошкой и хитрые светло-голубые глазки. От него исходил стойкий запах перегара и лука.

Все вопросы он обещал решить кардинально:

— Доставим, куда хочешь, хоть в Кремль, хоть в Белый дом.

После двух банок пива, объявил:

— Были бы деньги, с баблом у нас можно все!

— Так-таки, все! — не поверил я.

— Все, — подтвердил он, — без ограничений. Хочешь, я тебе такую бабу найду, улетишь с ней на небо!

— Мне нужна не баба в небе, а хороший вертолет, — отказался я. — Это имение хорошо охраняется, там кругом лес, как вы меня высадите?

— Элементарно, спустим по веревочной лестнице, — не задумываясь, ответил он.

Я без особого энтузиазма представил, как это все будет выглядеть на деле и засомневался:

— Значит, вертолет будет висеть над имением, я буду спускаться по веревочной лестнице, а со всех сторон сбегаться охрана.

— Зачем ей сбегаться? — не понял он.

— Вертолет-то шумит…

— Ну и что, мало ли где что шумит, они подумают, что он случайно залетел.

— Спасибо, но мне это не подходит.

Валера думал ровно пять секунд, потом изрек:

— Ты тогда оплачиваешь три вертолета, с двух мы сбрасываем дымовые шашки, а с третьего ты спускаешься по веревочной лестнице. Кругом дым, охрана думает, что начался лесной пожар, все разбегаются…

— Лесной пожар в это время года? — усомнился я. — А если охрана не разбежится, а побежит тушить пожар, а тут я спускаюсь по веревочной лестнице…

Валера оглядел меня самым укоризненным, на который был способен, взором, подумал еще три секунды и все решил окончательно:

— Тогда сделаем так, ты оплачиваешь все расходы, плюс прокат пяти вертолетов, а мы тебя обязуемся доставить в это гребаное имение.

— Живым или мертвым, — подсказал я.

— Ну да, то есть, зачем же мертвым, конечно, живым, А уж там как знаешь…

— Погоди, — попытался я перекрыть поток его предприимчивости, — сделаем так, я оплачиваю один вертолет, а вы с него забрасываете имение дымовыми шашками и шумовыми гранатами, чем больше, тем лучше. Оплата после выполнения работы.

— Нет, мы работаем только после предоплаты. А как ты туда попадешь, если там охрана? Если не хочешь по лестнице, давай мы тебя спустим на канате. Великое дело! Ты оплачиваешь…

— А мне незачем туда попадать, — ответил я, окончательно уяснив, что попусту теряю время, — просто попугаю хозяев и все. У меня с ними личные счеты.

Не могу сказать почему, но Валера мне окончательно разонравился, и дело даже не в том, что от него сильно несло луком. Слишком он легко подходил и к чужим деньгам и к чужим проблемам.

— Ну, за такую мелочевку я и браться не стану, — разочаровано сказал он. — Мне сказали, что ты солидный клиент, а ты так, ботало речное, шум один и никакого толку.

— Значит, не договорились, — сказал я вставая. — Поищу еще кого-нибудь.

— Да погоди, куда ты всё спешишь, — воскликнул он, хватая меня за рукав. — Сядь на место. Все мы с тобой решим в лучшем виде! Хочешь, я тебе два вертолета устрою? Они хоть и списанные, но как новенькие! Отремонтируешь и летай, сколько хочешь. Да и ремонтировать их не надо, только покрасить. Покрасишь, им цены не будет. Учти, я это тебе как своему предлагаю, так что ты даже не раздумывай!

— Не нужны мне вертолеты, — ответил я, высвобождая рукав.

— Тогда хоть на бутылку дай, я на тебя столько времени угробил! — возмутился он. — Сам знаешь, время деньги!

— Хватит с тебя и этого, — указал я на стол, заставленный банками с пивом.

Валера обиделся и сказал мне вслед:

— Я, как только тебя увидел, сразу понял, что с тобой кашу не сваришь. Не русский ты человек!

— А какой? — спросил я, обернувшись.

— Не иначе еврей или татарин, — осуждающе сказал он. — Русские люди так не поступают!

Я подумал, что любые нормальные люди, хоть русские, хоть татары за такую разводку требуют неустойку, или в отечественном варианте, бьют деловому партнеру морду. Однако от рукоприкладства отказался исключительно из конспиративных соображений. Ко всем нашим неприятностям не стоило опять ссориться с милицией.

Из кафе я вышел с чувством, что вел себя как полный идиот, потерял массу времени и не продвинулся вперед ни на шаг. Таких людей, как племянник Марининой соседки и «вертолетчик» Валера, нужно вычислять с первого взгляда. Увы, времена и нравы, конечно, меняются, но люди почему-то остаются прежними.

Я шел по улице и прокручивал варианты спасения товарищей. За время странствий и скитаний, я твердо усвоил, что безвыходных ситуации не бывает. Любую проблему можно решить, стоит только приложить разум и усилия. Однако пока в голову лезли только бредовые идеи, вроде большого воздушного шара или силового прорыва через укрепления врага.

Ко всем неприятностям и досадам, с утра испортилась погода. Стоявшая до этих пор сухая, золотая осень резко перешла в новое качество. Подул северо-восточный ветер, и в воздухе запахло зимой. Над городом проносились низкие тяжелые облака, сеявшие мелкий холодный дождь, готовый вот-вот перейти в снег. Я в легкой одежде продрог и заскочил в гипермаркет купить теплую куртку. Выбор теплого платья был огромный. Что бы здесь что-то найти, нужно было потратить половину дня. Я с отвращением посмотрел на бесконечные ряды вешалок с одеждой и взял первую попавшуюся куртку своего размера.

— Вы сделали правильный выбор, это куртка на натуральном утеплителе сродни гагачьему пуху, она выдерживает любую минусовую температуру, — с профессиональной любезностью, похвалил меня продавец готового платья. — Завтра обещают резкое похолодание до двадцати градусов мороза. Могу порекомендовать еще непромокаемый комбинезон с электрическим подогревом и специальные термостойкие зимние ботинки.

— Вы говорите, ожидается похолодание? — заинтересовано переспросил я. — И надолго?

— До конца следующей недели. Представляю, какой коллапс начнётся в Москве. Уже давно не было таких холодов. Встанет половина транспорта… — говорил он, но я его не слушал, в голове засвербила одна вздорная мыслишка.

— Скажите, а вы можете подобрать мне полный комплект теплой одежды белого цвета? — спросил я.

— Белого? — слегка удивился продавец. — Если вас не затруднит подождать, то конечно. Извините, но белый цвет у мужских моделей не ходовой. Может быть, вы заинтересуетесь светло-голубым или нежно-желтым?

— Нет, именно чисто белого цвета и без всякой цветной отделки! — сказал я, теперь уже твердо зная, что мне нужно. — Все должно быть тёплым и непромокаемым, цена роли не играет.

Продавец озабочено на меня посмотрел, натянуто улыбнулся, усадил меня в кресло и пошёл выполнять прихоть привередливого покупателя.

— Мороз это хорошо, — бормотал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться от удовольствия. — На морозе вся ваша техника разом накроется. На морозе у вас полопается колючая проволока, и замерзнут в земле мины. И охрана будет торчать в тепле, а не стыть на холоде. Будет вам разгром немцев под Москвой!

— Шапку нужно обязательно белую? — с надеждой на другой ответ спросил, вернувшись, в торговый зал продавец.

— Обязательно, я хочу быть как Белоснежка, — твердо сказал я.

Судя по всему, задачу я задал сложную, но, как говорится, «фирма венков не вяжет», худо бедно, в конце концов, одеть и обуть меня смогли. Правда, все детали были разномастные, но я за элегантностью не гнался.

— Вы все это на себя сейчас наденете? — с сомнением спросил продавец, рассматривая в примерочной комнате белое пугало.

— Нет, для этого еще недостаточно похолодало, — утешил я его эстетическую щепетильность. — Сначала дождусь мороза!

Нагрузившись пакетами с одеждой, я отправился за необходимыми инструментами. Ничего особенного мне нужно не было, самые обычные хозяйственные товары: кусачки, ножницы по металлу, гвоздодер, он же «фомка», короче говоря, то, что помогает проникать туда, куда нас не хотят пускать. Однако, попав в хозяйственный павильон, так славно отоварился, что с трудом мог держать в руках все свои приобретения.

Пока я был в магазине, погода окончательно испортилась. Дождь сменился снегом, усилился ветер, и я пожалел, что не переоделся в новое, теплое платье. Снегопад уже почти полностью парализовал движение транспорта, и мне пришлось идти пешком. Пока я добрался до Дашиного дома, продрог до костей, измучился и проклинал все на свете и главное, собственную непредусмотрительность.

— Очень холодно? — столкнувшись со мной в прихожей, спросила очаровательная Анна.

— Да похолодало, а завтра обещают вообще минус двадцать, — ответил я, без сил прислоняясь к стене в прихожей.

Анна рассеяно кивнула и ушла к себе. За то время, что я здесь жил, наши отношения не сложились и ограничивались только дежурными фразами. Дашина сестра пошла дальше матери, вообще не видела меня в упор. Собственно, и мне до них не было никакого дела.

Вообще отношения в этой семье были какие-то странные. Каждый жил своей жизнью, не обращая внимания на родственников.

— Это что? — спросила Даша, когда я внёс пакеты в ее комнату.

— Купил себе теплые вещи, — ответил я, не зная как ей мягче сказать, что собираюсь сегодняшней ночью исчезнуть, возможно, навсегда.

— Знаешь, Джил вернулась в Москву, — сказала она, не проявив к моим покупкам никакого интереса.

— И как у неё развиваются отношение с нашим агентом? — поинтересовался я, разворачивая свертки. — Дело к свадебке?

— Ничего у них не получилось, он оказался полным занудой, — ответила Даша. — Надоел он ей своим постоянным нытьем и претензиями. Не зря, видно, его жена бросила. И вообще, с мужчинами лучше дел не иметь.

— Ты так считаешь? — спросил я, не зная, что мне самому думать по поводу такого категоричного заявления.

— Я еще до конца не определилась, — ответила она.

Кажется, между нами что-то назревало. Однако именно сейчас начинать выяснение отношений я не мог. Помолчал, решил не тянуть и сразу сказал все:

— Я сегодня вечером уеду.

Даша посмотрела на меня без удивления, как будто ждала, что именно сегодня это и должно произойти. Пожала плечами, села в кресло и включила новости. Объемные телевизионные ведущие, расположившись вдоль дальней стены комнаты, смотрели на нас умными, дружелюбными глазами, и рассказывали о природных катаклизмах и кровавых преступлениях. Новости кончились на оптимистической ноте, ведущий сообщил зрителям, что из под завалов очередного взорванного террористами дома извлечены все тела погибших. Только тогда Даша вспомнила о чем мы говорил и спросила:

— Совсем уезжаешь? Оденься теплее, говорят, к ночи сильно похолодает.

Меня такое индифферентное отношение к собственной персоне, не то, что разочаровало — обидело. Я ждал всего чего угодно, слез, упреков, уговоров остаться, но никак не полного равнодушия.

— Да, совсем, — ответил я, разом решив, как бы ни сложились обстоятельства, сюда больше не возвращаться. — Хотел пригласить тебя с Мариной. в ресторан, устроить проводы…

— Я в такой холод из дома никуда не пойду, — категорично сказала Даша, — а ты как хочешь.