Нити зла

Глава 29

Над Ксаранским Разломом садилось солнце. Облака на западе полыхали алым, фиолетовым и серебром. В золотистом свете догорающего дня на утесе припали к земле Джугай и Номору. Им открывался вид на рассеченную каньонами землю с разбросанными на ней плато, скалами и крутыми холмами.

Ниже, в складках Разлома, умирали мужчины и женщины. Звуки стрельбы и редкие взрывы эхом отдавались под безмятежными небесами. Из расщелин поднимались клочки дыма. Время от времени Номору и Джугай замечали движение — бежали люди, преследуемые отвратительными тварями. Бой продолжался уже несколько часов, и кое-где сражение выплеснулось из тени на свет, на склоны холмов или на заросшие кустарником плато. Джугай не узнавал и половины группировок, которые видел, но знал, что среди них нет ни обитателей Провала, ни людей из Либера Драмах.

— Приближаются, — заметила Номору таким тоном, будто ее это нисколько не волновало.

— Мы их не сильно задерживаем, — рассеянно отозвался Джугай.

— А чего ты ожидал?

Джугай только пожал плечами. Ему не хотелось сейчас выслушивать от Номору мрачные прогнозы на будущее. Есть дела поважнее.

Кайку очень точно оценила скорость передвижения вражеской армии. С ночи, когда разразилась лунная буря, прошло три дня. Искаженные двигались быстро и уверенно. Многотысячная сила шла через Разлом вдвое быстрее, чем Джугай и трое его спутников. В Разломе такая беспечность граничила с безумием. Джугай задавался вопросом, достанет ли им сил, чтобы преодолеть все препятствия: войска кланов, каньоны, ощерившиеся калканами и ловушками, болота, испускающие ядовитые миазмы, обиталища духов. Для такой многочисленной армии нет и не может быть безопасного маршрута. Каковы их потери? И будет ли это иметь хоть какое-то значение?

От разведчиков Либера Драмах — и Номору в том числе — доходили разрозненные сведения. Разведчики просто не поспевали за армией. Положение менялось так быстро, что никто не успевал ничего сделать. Войско монстров сметало поселения на своем пути: накатывало волной, а потом буквально распахивало все до основания. Поселки на пути искаженных или неподалеку от него охватила паника. Кто-то бежал на восток, к Провалу. Прошел слух, что он станет последним оплотом в борьбе с врагом, и приютит все кланы, которые вступят с ними в союз. Приглашать в свою крепость других жителей Разлома — рискованное мероприятие, но Джугай знал, что у Заэлиса просто нет выбора.

Другие группировки — одержимые местью остатки уничтоженных племен — совершали набеги с флангов и с тыла. Ксаранский Разлом был будто создан для молниеносных атак и быстрых отступлений, а эти люди прожили здесь достаточно долго, чтобы изучить каждый уголок. Но искаженные не обращали внимания на мелкие уколы и неуклонно продвигались вперед, к Провалу, не считаясь с потерями.

На душе было скверно. Откуда они узнали, где Люция? Джугай проклинал ткачей с их богомерзкими методами и противоестественными способностями. О боги, он всегда знал, что рано или поздно они придут, но почему именно сейчас? Всего через несколько лет Люция достигнет совершеннолетия и сможет предъявить свои права на трон. Тогда можно было бы собрать войска, выйти из тени и бросить вызов Мосу и ткачам.

Джугай вспомнил ее гневную тираду в ночь лунной бури. Все так привыкли видеть Люцию мечтательной и послушной, как шелковый платок на ветру, что никому и в голову не приходило задуматься о ее желаниях, не говоря уж о том, чтобы с ними считаться. Успокаивали себя тем, что, если бы у нее было, что возразить, она бы возразила. Ее отрешенность стала привычной настолько, что ей просто не предоставляли возможности высказать свое мнение. Джугай чувствовал себя виноватым за то, что ее мнение, по сути дела, никогда не принималось в расчет. Будто его у нее и не было. Но, помимо всего прочего, Люция еще и просто четырнадцатилетняя девочка, и ее терпение, как выяснилось, не бесконечно.

Джугай старался не думать, что будет, если в ней проявится такая же жилка упрямства, как у Кайку. Столько всего свалилось на ее плечи…

Особенно громкий взрыв где-то неподалеку вернул его к действительности. Номору зарылась рукой в густую шапку жестких волос и нахмурилась.

— Оттягиваешь до последнего, — предупредила она.

— Вот теперь идем!

Они устремились вниз по узкому склону. С обеих сторон вздымался вал — пронизанные корнями земляные стены. Внизу их ждал готовый бежать человек.

— Они приближаются! Приготовьтесь!

Человек вскинул руку и ринулся вверх по другому склону, справа от них. Джугай и Номору, не останавливаясь, неслись вниз; винтовки больно били по спинам во время бега. Еще двое получили приказания и отправились на позиции. Джугай думал, насколько быстрее и легче им было бы, если бы Кайлин откомандировала для связи сестер Красного ордена. Однако она настояла на том, чтобы ввести их в бой неожиданно, а поэтому они все остались в Провале. В глубине души Джугай сомневался, что она вообще когда-нибудь использует их способности.

Стена слева сошла на нет, и они выбежали на огромный уступ, нависший над мертвым, глухим каньоном. Отвесные стены из песчаника напоминали слоеный пирог — эпохи оставили здесь свой зримый след. Внизу, в сотнях футов отсюда, на дне каньона лежала пыль. В красноватом свете заката на воздушных потоках скользили птицы — под ногами Джугая и Номору. У него закружилась голова от этого внезапно открывшегося вида. Одежду и волосы трепал горячий ветер умирающего дня. Они затаились с несколькими десятками стрелков за грудой камней. Джугай радовался, что отвал скрыт от посторонних глаз.

— Есть что-нибудь внизу? — спросил он.

— Ничего, — ответил молодой мужчина с лицом, покрытым шрамами. Его звали Кайху, и Джугай оставил его здесь за старшего. — Пока. Солнце еще не зашло.

— Ты прав, — пробормотал Джугай. — Ты, ты и ты, — он указал на двух мужчин и женщину средних лет. Все они состояли в Либера Драмах. — Оставайтесь здесь и ведите наблюдение. Я хочу знать, появится ли в каньоне кто-то, пока мы не вернемся. Остальные — по местам. Они уже близко.

Приказ выполнили быстро и без вопросов. Люди именно этого ждали. С мрачной готовностью они покинули укрытие и направились дальше вдоль огромного уступа. На некотором расстоянии он начинал опускаться и заканчивался огромным завалом.

Вид открывался поистине захватывающий. Каньон, который они видели сверху, был всего лишь частью гигантской «вилки», южным ее ответвлением. На западе раскинулась невероятных размеров котловина, которая изгибалась и терялась среди холмов с почти отвесными стенами. На востоке лежал другой каньон, сужающийся к горизонту. Джугай и снайперы бежали по границе между южным и восточным каньонами — длинному выступу, которые заканчивался несколькими громадными «ступенями», поросшими чахлым лесом и кустарником.

Джугай заметил, как один из бегущих подает сигнал на другую сторону каньона: он поймал последние лучи глаза Нуки карманным зеркальцем. Ему ответили тем же сигналом из скрытых позиций на противоположном краю. Но краям развилки за кустами и скалами, в щелях и нишах прятались люди Либера Драмах.

Джугая захлестнуло горячей волной гордости. Ничто не остановило безжалостного наступления искаженных, но у них хотя бы было время, чтобы приготовиться к встрече с врагом. Поначалу решение Кайку остаться с армией искаженных показалось ему неразумным. Теперь он был ей благодарен. Только благодаря риску, который взяла на себя Кайку, они получили предупреждение. Ткачи шли через Разлом, не считаясь с потерями. Но теперь им, пожалуй, придется призадуматься.

— Хрящевороны! — крикнул кто-то. Джугай запрокинул голову и увидел парящих в небе птиц, громадных, черных, страшных. Он и его товарищи скользнули за край уступа и спрятались на каменных «ступенях» среди сухих кустов. Номору не отставала; сжимая в руках свою великолепную винтовку, она припала к земле рядом с ним. Стены восточного и западного каньонов были не такие высокие, как в южном, дно тоже полого поднималось вверх, и Джугай с Номору и остальными засели на высоте около семидесяти футов. Они лежали, почти не дыша. Слышалось резкое карканье птиц, которые кружили сверху. Армия искаженных выслала вперед крылатых разведчиков.

— А если не сработает? — прошептала Номору.

— А если не сработает, по крайней мере, не останется в живых никого, кто рассказал бы о нашем провале, — ответил Джугай.

Номору хмыкнула и зарядила винтовку, вскинула ее, прицелилась в воронов.

— Может, пристрелить парочку? Джугай покачал головой.

— У тебя есть другие мишени. До этого — ни выстрела. Он устроился поудобнее, не сводя глаз с западного каньона, откуда должны были появиться искаженные. Огромная армия врага шла, как широкая лавина, но здесь Разлом сужался, и несколько путей сходились в одной точке — в этом каньоне. Конечно, они могли бы вскарабкаться наверх, на открытое пространство, но Джугай твердо верил, что они не выберут этот путь. Скорость продвижения и неосторожность искаженных значили только одно: они хотели нагрянуть в Провал внезапно, чтобы Либера Драмах не успела переправить Люцию в безопасное место. Собственно говоря, поэтому они и пошли через Разлом, а не по ближайшим равнинам. Без острой необходимости они не покажутся раньше времени — ни своим будущим жертвам, ни миру в целом.

А зачем им вообще понадобилось направлять в Провал такую сокрушительную силу? Можно ведь было бы подослать убийц или ткачей, чтобы избавиться от наследной императрицы. Может, у них просто не нашлось на это времени… Джугай вспомнил, что другая армия отплыла на север на баржах. Похоже, ткущих больше занимало что-то другое. У них были дела поважнее Люции.

Солнце почти закатилось за горизонт, когда до них донеслись первые звуки. Войска искаженных приближались. Как Джугай и ожидал, хрящевороны куда-то исчезли. Кайку рассказала о сильных и слабых сторонах искаженных, с которыми ей довелось столкнуться. Например, хрящевороны никогда не летали по ночам — очевидно, они плохо видели в темноте.

Нарастающий гул заронил семя страха в душе Джугая. Сначала он слышал только отдаленный шум, но тот усиливался с пугающей быстротой. И в нем уже стали различимы вой, рявканье, рычание, рев. В этой безумной какофонии хаоса вспыхивали выстрелы винтовок: Либера Драмах жалила фланги.

Джугай крепко стиснул ствол винтовки. В висках стучало.

В душе шевельнулось сомнение. Он будто стоял на волнорезе и ждал цунами.

Орда вырвалась из западного каньона. Джугай побледнел. Искаженные, как поток масла, протекали между скалами. Волна разрушения. У него перехватило дыхание. Сарамирцы с молоком матери впитывали недоверие к искаженным, но Джугая это не коснулось. Он всегда с усмешкой относился к предрассудкам, а в таком месте, как Провал, о них никто и не вспоминал. Но сейчас ему не удалось подавить отвращение и страх. К нему приближались чудовища. Природа, вывернутая наизнанку. Уродства, порожденные чумой ткущих. Существа, противные замыслу Эню.

«Да разве может Кайку быть одной из них?» — ужаснулся Джугай.

Они бежали рысцой. На этой скорости монстры могли двигаться без устали днями и ночами напролет. В их войске не было порядка, но им каким-то загадочным образом удавалось не топтать друг друга. Огромные гхореги неслись галопом, неуклюже бежали похожие на огромных кабанов фурии, искаженные помельче без труда обгоняли их. Скренделы перебирали паучьими ногами, маленькие обезьяноподобные хищники с длинными пальцами прыгали со скалы на скалу и шипели друг на друга. С жутковатой грацией скользили между своими неуклюжими соплеменниками воркуны. И вся эта громадная толпа визжала, рычала и завывала.

— О боги! — пробормотала Номору. — Если они доберутся до Провала, мы покойники.

— Так много собачек, но кто же держит поводки? — Джугай высунулся из-за кустов. — Где эти Связники? И где ткачи?

Вражеская армия выплескивалась из западного каньона на развилку. Они не задумывались, куда поворачивать, — они держали путь на восток. Хрящевороны уже выяснили, что южный каньон заканчивается тупиком, и передали это знание Связникам. Джугай и другие снайперы, укрывшиеся на ступенчатом мысе, затаили дыхание, когда масса чудовищ пронеслась мимо них. Земля дрожала под ударами тысяч лап, копыт, когтей.

— А вот и они, — прошептала Номору, обращаясь не столько к Джугаю, сколько к самой себе. Она спокойно и сосредоточенно смотрела в каньон, и он проследил за направлением ее взгляда.

Показался первый Погонщик.

Связники в сердце толпы ехали верхом на чудовищах, напоминавших быков, только с голой кожей и гораздо быстрее. От вида Погонщика у Джугай свело внутренности, а к горлу подступила тошнота. В бледной маске и черной мантии он напоминал ткача. Показался еще один, и Джугай заметил, что их охраняет эскорт гхорегов. Массивные тела чудовищ служили Погонщикам хорошими щитами.

— Они защищают Связников! — Чтобы перекрыть шум чудовищного войска, приходилось кричать. — Получится?

Номору одарила его уничижительным взглядом и вроде бы даже собиралась ответить что-то едкое, но такой возможности ей не представилось. Невероятной силы взрыв сотряс небо и землю. Джугай и Номору инстинктивно сжались, когда сверху на них посыпались камешки и пыль.

Грохот взрыва пронесся над Разломом. Раскалывались скалы. Плотное облако пыли взметнулось вверх и закрыло небо. Люди Либера Драмах установили взрывчатку по обеим сторонам восточного каньона, сразу за развилкой. Первый удар обрушил камни и валуны на авангард искаженных. Они остановились. Сверху на них летели обломки. Но это было только начало. В следующее мгновение раздался страшный полурокот-полустон оседающей скалы, от которого закладывало уши.

Стены каньона рушились.

Искаженные взвыли и завизжали, топча друг друга и не зная, куда податься. Но было уже поздно. Они не могли спастись от каменной лавины, накрывавшей их. Она неодолимой силой ударила по неорганизованным отрядам. Трещали кости, рвалась плоть. Чудовища, рожденные для убийства, сами превратились в беспомощных жертв, раздавленных кукол с оторванными конечностями. Тех, кого не погребла под собой лавина, давили, наседая сзади, свои же обезумевшие соратники. Жизнь вытекали из растерзанных тел. Пыль полностью скрыла от глаз происходящее внизу — желтый ад, наполненный звериными воплями. Но искаженные все прибывали и прибывали и загоняли своих в каменную ловушку, где их кости гнулись и трещали, как тонкие веточки.

Джугай поднял голову и подмигнул Номору.

— А теперь покажем, что еще мы для них припасли.

Либера Драмах открыла огонь.

Вокруг развилки, высоко над врагом, засело около сотни стрелков. Хотя бурлящая пыль разъедала глаза и не позволяла видеть происходящее внизу, искаженные сбились в такую плотную массу, что труднее было промахнуться, чем попасть в кого-нибудь. Палили без разбора, передергивали затворы после каждого хлопка, прекращали огонь только тогда, когда выгорал порох или нужно было перезарядить винтовки. Беспрерывный перекрестный огонь наполнил воздух градом пуль, терзавших плоть искаженных. Пули пробивали хитиновые доспехи, шерсть, шкуру, мышцы. Взрывалась фонтанами и лилась ручьями кровь. Каньон звенел от криков и воплей. Чудовища метались в поисках атаковавшего их врага — и не находили.

Джугай палил вместе с остальными.

Внезапно один проворный скрендел выбрался из пыльной мглы и попытался взобраться на стену каньона, чтобы спастись от кровавой бани, но Джугай предусмотрительно расположил там двух стрелков, и они быстро пресекли попытку прорыва. Искаженные не должны подойти к позициям Либера Драмах.

Номору была спокойна, как статуя. Рука, лежавшая на стволе черной лакированной винтовки, уверенно скользила по серебряной гравировке. Между тем пыль постепенно оседала; земля остывала, и поднявшийся ветер сносил ее в каньон. Искаженные извивались и корчились — темные тени в последних отсветах догорающего дня. Небо над головой потемнело.

— Они поворачивают! — закричал кто-то. — Поворачивают!

И это было правдой. Искаженные поняли, что путь на восток закрыт, и пришли в отчаяние. В попытке спастись они ринулись в южный каньон. Джугай не знал, утратили ли Связники контроль над своим войском или сами приказали поворачивать на юг, но маневр врага вызвал прилив злобной радости. Куда ни поворачивай — результат один.

— Всем оставаться на своих местах! — прокричал он. Боеприпасы и порох уже заканчивались, но расслабляться было рано.

Номору еще должна сделать свое дело.

Будто услышав его мысли, она подняла винтовку к плечу, целясь сквозь кусты. Пыль уже почти осела, и перед сидящими в засаде открылась страшная панорама каньона. Дно ущелья усеивали растерзанные трупы. Впрочем, их почти не было видно — павших топтали обратившиеся в бегство.

Джугай и остальные видели истинный хаос — плод трудов своих. Но внезапно чудовища стали замедлять бег и останавливаться. Выстрелы затихали — винтовки перегревались, пороховницы пустели. Катящийся к южному каньону вал замедлил ход.

— Номору, они снова берут их под контроль, — предупредил Джугай. Он уже получил ответ на свой незаданный вопрос.

Она никак не отреагировала на его слова. Номору смотрела вниз через прицел, и в ее позе было столько грации, изящества и красоты, что казалось непостижимым, как это все может присутствовать у женщины с грубым лицом и колючим характером.

В каньоне Связники собрались вместе. Их окружали верные гхореги. Маски скрывали лица, но Джугай почти физически ощущал их волю, накрывающую искаженных.

Она выстрелила.

Пуля прошла в дюйме от плеча одного из гхорегов и попала в лицо Связнику. Мертвенно-бледная маска покрылась сетью кровавых трещин. Погонщик дернулся, покачнулся и выпал из седла.

Искаженные отреагировали мгновенно. Какая-то часть их будто взбесилась, хищники сцепились друг с другом. Истерика распространилась по рядам мгновенно. Стрелки дали залп по другим чудовищам.

Номору снова спустила курок. Еще один Погонщик вывалился из седла.

А потом с края каньона столкнули ящик взрывчатки. Шнур дымился и шипел. И когда раздался взрыв, каньон превратился в преисподнюю. Искаженные ринулись к единственному выходу из дьявольского ущелья — в южный каньон. Номору невозмутимо «сняла» третьего Связника. Гхореги-стражи метались вокруг. Двое рвали на куски ездового быка одного из Связников. Пастухи угасали, как свечки, и хаос охватил то, что некогда было армией. Оставшиеся Связники бежали, пробиваясь в панике через толпу. На ночном небе истаяли последние отблески света. Номору опустила винтовку.

— Все, не достать.

Джугай одобрительно похлопал ее по плечу. Она ответила ему взглядом исподлобья.

— Пора идти. Мы еще не закончили.

Вместе с другими стрелками из своей группы они взобрались на утес и побежали обратно, по своим же следам, вдоль обрыва над южным каньоном. Позади еще звучали выстрелы. Резкие щелчки отдавались эхом в пустоте. Сумерки укрыли Разлом черно-синим покровом. На севере показался краешек Арии. Стремительно холодало. Они добрались до наблюдательного пункта и припали к краю уступа.

Ущелье кишело искаженными. Первые уже почти достигли тупика и нехотя останавливались, понимая, что пути дальше нет. Но без Связников они не могли сообщить это сотням своих сородичей, которые неслись сзади, и гибли под ногами тех, кто еще не заметил ловушки. Чудовища сгрудились у тупика. Искалеченные тела лежали под их ногами, как нераспаханная земля. Но сзади прибывали другие, тоже искавшие спасения от пуль в развилке. В конце концов даже они поняли безвыходность положения, замедлили бег и остановились. Каньон был набит живыми и мертвыми.

В этот момент сработали последние взрывные устройства. Искаженные взвыли от страха, когда обвалился вход в каньон. Тонны камня обрушились, образовав стену из обломков скал и погребенных под ней монстров. Ловушка захлопнулась.

Повисло напряженное ожидание, которое чувствовали даже неразумные звери. Они кружили на месте, огрызались друг на друга, царапали безжалостный камень. Разгорались стычки. Винтовки смолкли.

В сумерках сверху было не очень хорошо видно, но у кого-то нашлись подзорные трубы… Люди смотрели вниз и ждали.

Никто не смог бы с уверенностью сказать, был ли тот гхорег первым или же его просто первым заметили. Он вдруг исчез прямо у них на глазах. Провалился под землю.

Искаженные почувствовали, что творится что-то неладное. Потом земля проглотила еще одного, на этот раз фурию, успевшую издать сдавленный визг.

— О боги, — прошептала Номору. Она укрылась рядом с Джугай. — Вот будет месиво.

А потом ужас охватил весь каньон. Искаженные исчезали, просто проваливались под землю, будто под их ногами разверзалась пропасть. Сначала их всасывало по одному, потом пропадать стали по двое, по трое… и вот уже десятки чудовищ исчезали в мгновение ока. Нахлынула новая волна паники: визг, вой, рев… В смятении чудовища бросались друг на друга. Скренделы, самые разумные из всех искаженных хищников, карабкались на стены ущелья, но камень был слишком гладким. Каньон стремительно пустел. Дно его с равным удовольствием поглощало живых и мертвых.

Тем, у кого были подзорные трубы, заметили движение у самой поверхности земли. Нечто с молниеносной скоростью двигалось от одной жертвы к другой. Даже в темноте стали видны багровые пятна, проступавшие на песке — земля пресытилась кровью и не могла уже удержать ее всю в себе. Искаженные метались на скользких от крови своих собратьев камнях в тщетной попытке спастись от неведомых существ, кишевших под ними. Из-под земли взметнулись пучки щупалец, опутали скренделов, которым удалось заползти на некоторую высоту, и втянули их в песок. Это произошло в мгновение ока — с той же скоростью хамелеон ловит языком москитов.

Когда опустилась густая тьма и Ария немного поднялась над горизонтом, в каньоне снова воцарилась тишина. О том, что порченые были здесь, говорил только влажный блеск на дне ущелья, где кровь погибших постепенно впитывалась в землю.

Джугай присвистнул. Он слышал всякое об этих местах с тех пор, как впервые попал в Разлом, и знал, что в легендах немало правды: несколько человек погибло здесь, наглядным образом подтвердив самые мрачные предупреждения. Но он и понятия не имел о невероятной прожорливости лиа-кири — земляных демонов.

Сверху к ним сбежала женщина.

— Они повернули назад, Джугай, — задыхаясь, сказала она. — Они отступают.

Люди с радостными возгласами обнимались и поздравляли друг друга. Джугая хлопали по плечу и спине. Он ухмылялся.

— Ну вот, теперь, думаю, в Провал немногие сунутся. Отличная работа, молодцы.

Он позволил им порадоваться и поздравить друг друга, прежде чем отдал приказ возвращаться. Они это заслужили. Сегодня по армии ткачей нанесли серьезный удар, но это означало только то, что в следующий раз они будут намного осторожнее. Либера Драмах уничтожила сотни порченых, но для многочисленного врага это не слишком серьезная потеря. Как бы там ни было, а ткачи — плохие тактики и потому угодили в ловушку, которую легко обошел бы опытный полководец. Но они безумны, а значит — непредсказуемы, и это делает их еще опаснее.

Джугай перехватил взгляд Номору. Она одна не веселилась с остальными. Он понял, что она думает о том же, о чем и он. Они выиграли короткую передышку, но настоящая битва произойдет в Провале. И вполне возможно, что победа достанется не им.