Когда благодушие совсем разлилось по душе, когда Журин снова накинул тулуп и принялся неторопливо заряжать мундштук, когда капитан уселся рядом с ним и стал вслух высчитывать, сколько осталось ходу до порта, — в этот момент внизу, на трапе, загрохотали бахилы. Матюшин высунулся из люка, глотнул воздух, по-петушиному закричал:
— В машине вода!
И с треском провалился обратно.
Журин одним движением остановил машину, отбросил ногой тулуп, метнулся вслед.
Странная тишина заполнила танкер. Сделалось слышно, как волны постукивают по бортам и ветер засвистел злее.
Винокуров замер, не выпуская штурвала.
— Следи за курсом, — тихо приказал Силин и пошел посмотреть, что случилось. Вторая неудача не вызывала уже ни прилива сил, ни азарта, она казалась чем-то обычным. Появилась холодная расчетливость, которая и нужна была сейчас.
Внизу с лампочкой в руке стоял механик. Мазутная вода билась под решеткой.
— Болты сальника порвало, — глухо, как из бочки, сказал он, — теперь позагораем. Надо на якорь вставать.
Силин вышел на палубу, крикнул Сизову:
— Бросай железку!
Оглушительно лязгнула якорная цепь. Этот раздирающий звук ожесточил холодную решимость. Сжались губы, напряглись мышцы, движения стали точными. Капитан взял двух матросов и спустился в машину.
Для откачки воды запустили помпу. Ее слабенькое пыхтение оттеняло тревожную тишину.
Все, кто не был занят работой, собрались у люка машинного отделения. Молча стояли — прислушивались, как необычно громко звякает упавшая гайка или ключ, шлепается вода, гулко раздаются голоса. Вытянув шеи, присев на корточки, нагнувшись, заглядывали в железное остывающее нутро судна, залитое режущим светом голых лампочек.
Заметив склонившиеся лица матросов, капитан поднялся по трапу и, вытирая ветошью мазутные руки, сказал что-то успокоительное. Поломка и вправду не была опасной — ее вовремя заметили, но по напряженной сдержанности Силин понял: ему не очень верят. Тогда в голову пришло самое лучшее доказательство:
— Чем без дела сидеть, берите шлюпку и — на рыбалку. Тут хорошая рыбалка. Грибы поищите в тундре. Винокурова смените и возьмите с собой: он парень знающий на этот счет. Кто у нас вахтенный? Сизов? Заступай. Три часа вам даю, — махнул мазутной ветошью, застучал каблуками по железу…