Ночи Калигулы. Восхождение к власти

LXIII

Ночь безмятежно сияла множеством звёзд. Невий Серторий Макрон терпеливо ждал жену, задержавшуюся на свидании с Калигулой.

«Прошло много времени с тех пор, как Энния сошлась с Гаем Цезарем! — бродя по тёмным комнатам, угрюмо думал он. — А заговор все ещё не сдвинулся с места! Весь Рим уже знает о их связи. Шепчутся за моей спиной, смеются над глупым обманутым мужем… Никто не знает, какой грандиозный план овладел моим рассудком! Пусть Энния убедит Калигулу убить императора, а затем я просто-напросто прогоню её! Найду себе новую жену — мягкую, скромную, целомудренную, покладистую… Поскорее бы! Мне сорок лет, дальше ждать невмоготу. Хочется провести остаток жизни в вымечтанном и старательно подготовленном счастье!»

Макрон вздрогнул, очнувшись от волнующих мыслей. Возбуждённо смеясь, наконец вернулась Энния.

— Ты здесь? — глупо хихикнула матрона, завидев мужа. Её дыхание обильно пахло вином.

Макрон улыбнулся ей, старательно скрывая отвращение. Ему казалось, что на оголённой шее жены отчётливо видны влажные липкие пятна — следы поцелуев Калигулы.

Энния притихла, заметив, что муж внимательно разглядывает её. Завернулась в синее, затканное серебряными цветами покрывало, скрывая наготу роскошных плечей. Но это не помешало Макрону мысленно видеть жену обнажённой, в объятиях другого. И сейчас префект претория остро ненавидел Эннию, пахнущую пороком и вином, несущую на своём теле отпечаток чужого. Макрон уже не любил её. Остатки чувства исчезли в тот момент, когда Энния согласилась на позорную сделку. Но память о былой любви заставляла его ревновать.

— Ты говорила с Гаем Цезарем? — глядя в сторону, поинтересовался Макрон.

— Да, — осторожно ответила Энния, оценив деликатность мужа. Он предпочёл сказать «говорила», а ведь мог выбрать и иное слово. Должно быть, Макрон чувствует себя неловко, отправляя жену на любовные свидания с Калигулой! Что же, сам виноват! Пусть терпит!

— Он согласен убить Тиберия? — хрипло, с трудом раздирая слипшиеся губы, спросил Макрон.

Энния задумчиво отошла к окну. Выглянула в сад сквозь слюду, и ничего не различила, кроме неясной синей мути.

— Ну что же? — настаивал Макрон, уставившись на её лопатки, прикрытые дорогой синей тканью. «Неужели я должен зависеть от этой толстой глупой шлюхи?» — отчаянно думал он.

— Он хочет, чтобы Тиберия убил ты, — Энния рассеянно подышала на слюду и провела пальцем по образовавшемуся мутному пятну.

Макрон дёрнулся и приложил ладонь к пылающему лбу. Энния зло усмехнулась: ей нравилось мучать мужа. Она ещё немного помолчала, ожидая ответа. Но ответа не последовало. Префект претория беззвучно открывал рот и снова закрывал его, ничего не сказав. Слова путались в мозгу и упорно не связывались в определённую фразу.

— Калигула боится, — помедлив немного, заявила Энния. — Предпочитает, чтобы кто-то другой полез за него в огонь.

Макрон присел на резной табурет и в отчаянии ударил себя ладонью по лбу. Энния исподтишка наблюдала за ним. «Сейчас он сам полезет в ловушку, расставленную им для другого!» — мстительно думала она.

Энния подошла к мужу и стала позади его. И, словно в первое, безоблачное время брака, коснулась ладонями его мускулистой спины. Она умело мяла и массировала упругие мышцы, чувствуя, как напряжение постепенно исчезает под её гибкими пальцами. Макрон расслабился, прикрыл глаза и откинул уставшую голову, почти касаясь волосами полной груди Эннии.

— Но Гай Цезарь согласен действовать вместе с тобой, — заманчиво шептала она, склонившись к уху мужа.

Макрон, не открывая глаз, слабо улыбнулся. Надежда ещё оставалась. Энния, чутко уловив колебания мужа, продолжала:

— Соглашайся! Общее преступление крепко привяжет его к тебе!

— Поделив со мной опасность, ему придётся поделить и власть, — размышлял Макрон.

— Дальше медлить нельзя! — настойчиво шептала Энния, вцепившись в плечи Макрона как стервятник. — Ты знаешь Калигулу: он труслив! Если мы не поспешим убрать Тиберия сейчас, пока Гай Цезарь полон решимости — упустим возможность!

— Ты права, ты права!.. — упорно бормотал Макрон. — Сейчас — или никогда!

Энния смолкла и предусмотрительно отошла к стене, оставив Макрона одного. Она ловко натолкнула мужа на нужное ей решение. Но принять его Макрон должен без постороннего участия. Чтобы сильнее прочувствовать ответственность, которую берет на себя!

— К исходу месяца я должен отправиться на Капри, с очередным донесением для императора, — шептал Макрон, до предела раскрыв невидящие глаза. — Если Гай Цезарь согласится сопровождать меня…

— Я передам ему, — едва слышно отозвалась Энния.

Несколько дней спустя Макрон встретил Калигулу на Марсовом поле. В компании тщательно завитого, со всеми учтивого Пассиена Криспа, Гай прогуливался по лавочкам в портике Ливии.

— Макрон, мой друг, подойди сюда! — дружелюбно крикнул он, завидев префекта.

— Приветствую тебя, — послушно поклонился Калигуле Макрон. — И тебя, благородный Крисп. Как поживает твоя молодая супруга?

Гай Цезарь высокомерно улыбнулся. Макрон с горечью припомнил былого мальчика, жалкого, испуганного. Как заботился о нем Макрон! Учил притворяться! Учил выжить после смерти братьев! Водил в лупанары, чтобы запретными удовольствиями привязать к себе неокрепшую душу! Сколько лет прошло с тех пор?

— Слыхал я, что ты собираешься на Капри? — осведомился Гай Цезарь. И глаза его сверкнули огнём, понятным лишь одному Макрону.

— Да, благородный Гай, — подтвердил он.

— Я тоже желаю проведать деда, — удовлетворённо кивнул Калигула. — Согласен ли ты сопровождать меня?

— С превеликим удовольствием! — бесстрастно отозвался Макрон, прислушиваясь к бешенному стуку сердца.

— А твоя жена, прекрасная Энния, тоже поедет с нами?

Макрон краем глаза заметил, как насмешливо шевельнулись губы Пассиена Криспа.

— Нет, Гай Цезарь, — мягко улыбнулся он. — Женщины — большая помеха в важных государственных делах.

— Это верно! — нагло смеясь, подтвердил Калигула.

И Макрон, горделивый префект претория, вдруг почувствовал себя униженным.