Ночная гостья

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Вскоре их беседа существенно отклонилась от первоначальной темы, и теперь больше походила на обмен сиюминутными впечатлениями. В свободные моменты к ним присоединялся и Майк.

Заведение, как могла убедиться Джина, и впрямь было весьма занятным. Ни в одном другом месте она бы не увидела такого устрашающего скопления крупных, неповоротливых, неопрятных мужчин в наколках, с осипшими голосами, которые на поверку оказывались не такими уж пугающими, как на первый взгляд, а вполне даже добродушными парнями.

Майк и Гарри сошлись как два знатока кулинарии. Ей, женщине, не сведущей в тонкостях поварского дела, было любопытно присутствовать при их разговоре. Полезным было понаблюдать и Гарри в непривычной обстановке. Он оказался еще более живым и непосредственным, чем она думала о нем всегда.

Перестав поспевать за ходом его болтовни, которая все более и более приближалась к безумным фантазиям на различные темы, Джина просто слушала и хохотала, потому что никак иначе невозможно было воспринимать все то, что ей говорил Гарри.

Однако подспудно Джина отмечала, с каким ускорением проносится это необыкновенное утро, и пересиливала желание посмотреть на часы. Если бы она только могла не следить за временем, была бы самой счастливой женщиной на свете. Но она не чувствовала себя в силах изменить заявленным намерениям.

Джина сделала вид, будто поправляет часы на запястье, и от неожиданности ахнула.

— В чем дело? — спросил ее Гарри.

— Уже половина одиннадцатого! — объявила она. — Я говорила тебе, что к одиннадцати придет арендодатель с новыми жильцами. Мне нужно освободить квартиру…

Вмиг посерьезнев, Гарри попросил Майка их рассчитать и расплатился по счету, оставив своему другу щедрые чаевые. Без лишних слов он повез Джину назад в город.

— Этого завтрака мне хватит до вечера. Обычно у Майка я наедаюсь на целый день. Возможно, даже начну полнеть… — пошутил он.

— У тебя четыре молоденькие собачки. Не думаю, что эти резвушки позволят тебе в скором времени раздаться вширь, — усмехнулась Джина.

— Подумать только, как я предусмотрительно поступил, заведя их! — воскликнул Гарри.

Разговор на обратном пути не клеился. Оба пытались бодриться, но у них это не получалось.

Наконец Гарри остановил машину возле ее дома.

— Джина, я могу тебе чем-нибудь помочь? — серьезным тоном спросил он.

— Нет, Гарри, спасибо. Я уже все сделала, осталось отдать ключи новым жильцам.

— Может, мне остаться, чтобы тебе было не так тоскливо? — предложил он.

— Я в полном порядке, — попыталась заверить его Джина.

— Мне известно, что мисс Лейтон всегда держит себя в руках и не позволяет себе распускаться. Но я предлагаю дружескую помощь. Что тебе мешает принять ее?

— Гарри, поверь, мне очень жаль, что все так получилось. Мне бы тоже хотелось, чтобы у нас с тобой было больше времени узнать друг друга, — проговорила она виновато.

— Нам и теперь ничто не мешает, — убежденно возразил Гарри.

Джина хранила таинственное молчание.

— Или мешает? — высказал он догадку. — Вероятно, существует иное обстоятельство, о котором ты мне не говоришь… — предположил Гарри и смиренно продолжил: — В таком случае нам предстоит попрощаться. И попрощаться навсегда. Жаль, Джина, очень жаль. Уверен, Дейзи и ее сестренкам будет тебя очень недоставать.

— У них есть ты, — с грустной улыбкой ответила девушка.

— Я — часть команды, поэтому взял на себя смелость говорить за всех пятерых, — пояснил Гарри, вновь заставив Джину рассмеяться. — Я не смогу баловать их так, как это сделала бы ты. Ты же знаешь, малышам жизненно необходима женская ласка. Сиротки и так обделены. Вместе мы бы могли отлично скооперироваться. Я бы отвечал за муштру и дисциплину, а ты нежила бы их… Видишь, я старомоден. По мне, так каждый должен соответствовать своей миссии.

— Это так, — согласилась Джина.

— Но ты нас бросаешь, — тоном капризного ребенка упрекнул ее Гарри.

— Просто моя миссия не здесь, — тихо проговорила она.

— Ты сама в это веришь?

— Иначе не уезжала бы… — прошептала она, понурив голову.

— Тогда прощай! — резко сказал Гарри и, выйдя из машины, широко распахнул перед Джиной дверцу и подал руку.

Он был, как всегда, галантен, но лицо его смотрелось непривычно жестким. Легкомысленное выражение покинуло его.

Джина попыталась улыбнуться, но и у нее это не получилось.

— Знаешь, если ты ищешь идеального мужчину, то это определенно не я, — объявил Гарри. — Я сознаю, что не идеален, и даже при огромном желании не смогу сделаться таким. Даже стремиться к этому не стану… Я лишь надеюсь, что однажды ты найдешь того, кто будет тебя заслуживать…

— Не говори так, Гарри! Ты замечательный, — слабо возразила ему девушка.

— Я эгоист, я поверхностный, легкомысленный, недалекий, и прочая, и прочая… Все так. И именно сознавая свои недостатки, я год не смел подойти к тебе со своими фривольными предложениями, потому что считал тебя достойной лучшего мужчины. Своим решением уехать ты вновь показала мне, что такое настоящий человек. Ты оставляешь привычную благополучную жизнь, родителей, сестер, друзей. Ты чувствуешь в себе силы начать все с нуля на новом месте. Значит, и я должен тоже заставить себя измениться. Оставить это ни к чему не обязывающее фатовство и начать строить жизнь по-новому! — пылко заключил он.

— Гарри, — взволнованно произнесла Джина, — ты совершаешь огромную ошибку, идеализируя меня. Я не тот волевой человек, которым меня рисует твое воображение. Быть может, я самая настоящая трусиха, и потому уезжаю.

— Тогда позволь мне оказать тебе поддержку. Не отталкивай дружеской руки, — просительно проговорил он, прижав ее руку к своей груди.

— Старый добрый Гарри Бридон, — иронически прокомментировала этот жест Джина. — Прости, мне нужно идти, пришли новые съемщики и представитель домовладельца.

— Подожди, Джина, — попытался удержать ее Гарри.

— Не могу, — покачала она головой.

— Нет, Джина, стой, — силой заставил ее остановиться Гарри, схватив за руку. — Отдай им ключи, пусть идут, а ты останься.

— Но для чего?

— Что-то важное еще не договорено. Я это знаю.

Джина изумленно посмотрела на Гарри, но предпочла не перечить.

— Роберт, вот ключи. Поднимайтесь и осматривайтесь. Я через некоторое время к вам присоединюсь, — сказала она, протянув связку ключей приблизившемуся мужчине, и сдержанно добавила: — Не сочтите за неуважение. Гарри, что ты творишь? — шепотом спросила она, когда посторонние зашли в подъезд. — Это не смешно!

— Никто и не смеется… Почему ты уезжаешь? — в очередной раз спросил он.

— Гарри, ты невероятен! По-моему, я все тебе исчерпывающе объяснила.

— А по-моему, нет!

— Не будь ребенком, Гарри! — сурово процедила Джина.

— Никакой я не ребенок! — искренне возмутился он. — Просто ответь на мой вопрос честно. Назови ту единственную значимую для тебя причину, по которой ты решила все бросить!

— Не настолько я доверяю тебе, Гарри, чтобы открывать все свои карты.

— Значит, есть такая тайная причина! — не скрывая своего удовлетворения, констатировал проницательный мужчина.

— Причина есть, — кивнула Джина.

— Тогда я должен знать…

— Не должен, — осадила она его. — И этот разговор больше не повторится. Езжай, Гарри.

— Я тебе позвоню, — решительно сказал он, садясь за руль.

— Прощай! — крикнула Джина.

— До встречи, — отозвался Гарри.

Джина повернулась и стала медленно приближаться к крыльцу. Внезапно налетел ветер, и Джина, посмотрев на небо, увидела над головой стремительно сгущающиеся тучи. Весенняя погода подтверждала репутацию изменчивой.

Девушка слышала, как захлопнулась дверца его машины, как заурчал мощный двигатель, но вдруг заглох, и тут же она услышала собственное имя.

— Джина, Джина! — дважды окликнул ее Гарри.

Она замерла на месте, а он быстро выбрался из автомобиля и устремился к ней.

Джина дождалась, она не скрылась за дверью подъезда, а лишь развернулась к нему навстречу.

Гарри поймал ее в свои объятья. Обхватил теплыми руками распалившееся лицо, засыпал поцелуями ее золотистые веснушки.

— Джина, — с наслаждением нашептывал он, — Джина…

— Гарри, отпусти меня, — бессильно попросила она.

— Джина, — бормотал он между поцелуями.

— Пусти…

— Сама не знаешь, что говоришь. Ты со мной, а могла быть там, с ними, — кивнул он в сторону ее окна. — Но ты осталась. Значит, не хочешь меня покидать. И я не дам тебе такой возможности.

— Я поступила неправильно, оставшись. А теперь мне нужно идти. Меня ждут люди…

— Люди? А будет ли тебе с ними так хорошо? — спросил он, целуя ее лицо.

— Прекрати, Гарри! Я не могу жертвовать своей жизнью ради минутного удовольствия.

— Дай мне только шанс, и эта минута станет часом, днем, годом…

— Что же ты не обещаешь мне вечность, Гарри? Или, по твоим меркам, год — уже больше чем достаточно? Ведь в прошлый раз тебе хватило и меньшего срока, чтобы осознать свою ошибку.

— Опять вспомнила об Анне? Она была сумасшедшей. Теперь иное дело.

Гарри уже не раз подосадовал на то, что рассказал Джине о своей жене. Хотя был обязан сделать это, предполагая серьезные отношения.

— Мой первый семейный опыт говорит не в мою пользу. Я это знаю. Не стоит напоминать мне об этом каждый раз, чтобы аргументировать свое несогласие, — сухо проговорил он, разняв руки.

— Ради бога, прости меня, — прошептала Джина, уставившись в асфальт. — Гарри, мне необходимо чувствовать уверенность в своем завтрашнем дне, без этого, даже купаясь во взаимной любви, я буду несчастлива. Если ты неспособен дать мне эту уверенность, то лучше отпусти без лишних слов. Я знаю, что с тобой никто не сравнится. И дело не только в том, что ты великолепно целуешься. Мне кажется, что ты сам не чувствуешь различия между любовью и вожделением. Я же точно знаю, что люблю, и это навсегда. И не думаю, что когда-либо смогу пустить в свое сердце кого-то другого.

— Значит, тот мужчина глубоко засел? — недобро проговорил Гарри. — Хотелось бы мне знать, чем он так зацепил тебя… Ты права, Джина. Нам лучше расстаться. Я не смогу быть номером вторым. Такая роль не для меня… Прощай!

— Прощай! — пролепетала девушка.

Теперь она следила за каждым его движением, словно запечатлевая их на вечную память в своем сознании. Гарри, понурив голову, стремительно достиг своей машины. Стараясь не глядеть на Джину, сел за руль и лихо развернулся. Джина видела его сосредоточенное лицо и резкие движения рук. Он очень скоро скрылся из виду, и рокот мотора стих. Джина вошла в подъезд.

Все кончилось, решила она. Завершился нервный, но прекрасный эпизод ее несбыточной любви. Они почти принадлежали друг другу, пусть только в дерзких мыслях и плотских желаниях. Того общего, что накопилось у них за последние дни, другим бы хватило на целый роман.

Джина почти призналась ему в своей любви, но не была услышана. Если бы любовь была возможна, этого бы не случилось. Он прочел бы все в ее взгляде. Но Гарри хотел иного. Он ждал от нее немедленной капитуляции. Он стремился претворить свою идею об отношениях мужчины и женщины. Он жаждал осязать и владеть. У них бы ничего не получилось, потому что стремления их были разными.

Она не умела быть как все. Ей требовалась уверенность в правильности каждого своего поступка. Без этой уверенности она никогда ничего не предпринимала. И не могла понять, что значит «давай попробуем» в делах сердечных, поскольку сама уже отдала ему свое сердце все без остатка.