Ночница. Коллекция ужасов

Аида: проклятие одной деревни

Трое молодых людей начали свое путешествие рано утром, задолго до того, как дорожное полотно расплавилось в жарких лучах каленого солнца. Белый «Рено Логан» вырвался на пустынную трассу. В багажнике позвякивало содержимое сумки-холодильника, а из динамиков доносился унылый голос нового кумира подростков. Часто моргая и без удовольствия накачивая себя терпким кофе, Варвара Чернова старалась не провалиться в сон. Девушка окинула взглядом попутчика, сладко сопевшего по правую руку, и нарочито громко произнесла:

– Костенька, будь добр, переключи волну, а то, неровен час, я тоже усну, и плакала наша поездка!

Остроносый мальчишка в серой толстовке недовольно поморщился. Разлепив веки, он с важным видом хрустнул запястьями. Варя, не скрывая улыбки, следила за тем, как возлюбленный изо всех сил старался не злиться. Красные белки, в которых полопались сосуды, и мешки под глазами – прямо сейчас Туманова без кастинга взяли бы статистом в продолжение фильма «Рассвет мертвецов»! С другой стороны, идея рвануть в богом забытую деревню, да еще и в столь ранний час, принадлежала ему. Следовательно, ему же полагалось делить с водителем все сомнительные радости предрассветных вылазок.

– Что тебе включить? – хрипло выдавил мальчишка, облизав губы.

– Даже не знаю – может, разбудим Аяза и проголосуем? У нас ведь в стране демократия, а он, гаденыш, так хорошо там устроился… – Варя плавным движением поправила зеркало заднего вида.

– Да уж, все бы отдал, чтобы поменяться с ним местами! – развернулся Костя и ущипнул мирно спящего друга за нос.

Чертыхнувшись вполголоса, бледный юнец с густыми бровями скрыл лицо капюшоном.

– Черт с ним, пускай дрыхнет! – махнул рукой Туманов и принялся нажимать кнопки на сенсорной панели. – Сколько, говоришь, ехать?

– Если не выбьемся из графика – четыре с копейками. Путь, мягко говоря, неблизкий. Зачем мы вообще туда едем? – задумалась вслух Чернова.

– Ты же любишь приключения – почему бы и нет? Август на исходе, скоро будет не до веселья. Учеба, сессии, хвосты и пересдачи. Дьявольская карусель закрутится с новой силой, ну а пока – можем позволить себе небольшую авантюру.

– Я не против, но хотелось бы знать подробности. Что за место?

– Это заброшенная деревня, Варь, – послышался голос с заднего сиденья. – Там стоит дом, по легенде – проклятый… Нет ничего холодненького попить? – Аяз растирал слипающиеся веки.

– У тебя в ногах пакет. Пошарь рукой – найдешь энергетик. Достала его из холодильника перед выходом.

Несколько раз взмахнув ладонью, Абдулаев наткнулся на шуршащий пластик.

– То, что надо, спасибо! – кивнул парень, заставив банку шипеть.

– На здоровье. Только ты с темы не съезжай, дружок! – ухмыльнулась Варя, перестроившись в левый ряд. – Если дом с привидениями, что мы там забыли?

– Там жил один небедный человек! – заметно оживился Костя. – Хотим осмотреть погреб. Есть вариант найти кое-что интересное. Шкатулку с золотыми монетами, если быть точным, верно, Аяз?

– Вроде как да… – Абдулаев пожал плечами.

– То есть вы всерьез думаете, что туда до сих пор не наведались мародеры? Наивные вы, ребята.

– Сомневаюсь! Во-первых, он надежно заколочен, а во-вторых… – Аяз внезапно замолчал, обдумывая концовку предложения.

– А во-вторых? – повторила Варвара. – Сказал А, говори и Б.

Молодой человек откашлялся и в пару глотков осушил алюминиевую банку. Несколько секунд он собирался с мыслями, а после, тяжело вздохнув, заговорил:

– Честно, я сам во все это не верю. Но если слушать маму и бабушку – место взаправду мистическое! Как нехорошая квартира, только дом, – натянуто улыбнулся Аяз. – Согласно преданиям, его построил мой прапрадед, Василий Каланча.

– Стесняюсь спросить…

– Да-да, Кость, очень смешно! Я знаю, что Василий – не татарское имя. Этот мой родственник – не то русский, не то украинец. Помолчите минутку, я все расскажу!

– Прости, братишка, замолкаю. – Туманов театрально прикрыл ладонью рот.

– Так вот, Василий Каланча считался зажиточным крестьянином. Имел хозяйство, держал скот, торговал мясом, молоком и медом. В какой-то момент он, грубо говоря, поднялся! Построил огромный дом, завел прислугу и решил жениться. Тогда же в деревню на заработки приехала моя прапрабабушка Аида. Знаю, что прозвучит банально, но красавиц, равных ей, свет не видывал. Молочная кожа, угольно-черные глаза, густая копна волос – Каланча влюбился до беспамятства с первого взгляда. Потерял покой и сон. Всеми правдами и неправдами он добивался расположения Аиды, и однажды она ответила взаимностью. Хотя денег у мужика было столько, что любая сочла бы за честь стать его суженой.

– Вот уж не надо! – хмыкнула Варвара. – Это вовсе не главное!

– Камень в мой огород? – ухмыльнулся Костя.

– Так! Вы обещали молчать! – Абдулаев ударил по спинкам кресел.

– Продолжай, – кивнула Варя, пока сверялась с картой в телефоне.

– Короче, жили они на радость себе и на зависть людям. Василий трудился на износ, Аида управляла домом и готовилась к свадьбе. Тогда-то и начались первые странности.

– Так-так… – напряглась Чернова.

– Аида отказалась венчаться. Сослалась на то, что исповедует другую веру, а христианские обряды ей чужды. Какой же скандал разразился следом! Мать Каланчи поклялась, что отречется от сына, если тот не прогонит богохульницу из дому. «Свадьбе не бывать! Я скорее сдохну, чем допущу этот позор!» – грозно повторяла женщина, не зная, какую беду кличет. Месяц спустя она умерла, обварившись кипятком! Но не успела осесть земля на ее могиле, как прапрадед засобирался под венец. И сорока дней не выждал! Деревенские тогда шептались, что это нехорошая примета. Мол, браку, заключенному в траур, счастливым не бывать.

– Ну и ну! – протянула Варя. – Затравка как в ужастиках! Не томи, что там дальше случилось?

– Василий и Аида поженились, но сделали это весьма необычным образом. Церемония напоминала страшный сатанинский обряд. Невеста сама зажигала костры и резала глотки козам.

– Чего?! Ты это серьезно? – округлил глаза Туманов.

– Именно так все и было, если верить рассказам местных. Василий ходил сам не свой. Словно зачарованный, он исполнял любую прихоть избранницы. Никого, кроме нее, не слушал. Похудел и осунулся. Вроде как даже в росте уменьшился, если такое возможно! Бывшие друзья его узнавать перестали, а дом стали обходить стороной, – сощурился Аяз. – Прапрабабку мою заклеймили ведьмой, и на то были свои причины. С каждым, кто ее обижал, вершилось несчастье: кого корова лягнет до беспамятства, кто в речке мелководной утонет…

– Что в итоге стало с Каланчой?

– Он сильно заболел и перестал появляться на людях. А ведь со дня свадьбы прошло всего ничего, месяц с небольшим! Но даже за это время поселение пришло в упадок. Дохла скотина. Люди болели и умирали. И только Аида хорошела. Казалось, она питается чужим горем.

– Хочешь сказать, ее не попытались прогнать? – усмехнулся Туманов.

– Попытались. После того, как на деревню обрушился страшный град, побивший всходы, терпение простого люда лопнуло. Заручившись благословением местного батюшки, они решили штурмовать дом Каланчи.

– И как, удалось?! – уточнила Варя. – Через два километра остановимся на заправке, если никто не против. Мне бы в дамскую комнату…

– Не против, – отозвался Аяз. – В ту ночь, когда деревенские осмелились вломиться в дом Каланчи, их глазам предстала страшная картина. Аида рожала. Сама, без повитухи, во тьме погреба, как дикое животное.

– Что-то твоя история по срокам не бьется! Когда она успела выносить плод? – Костя почесал щеку, задумчиво нахмурившись.

– Никто не знает, – холодно отрезал Аяз. – Вместе они прожили чуть больше полугода. В браке всего месяц. Беременной ее никто не видел, но факт остается фактом: она родила дочь, мою прабабушку.

– Ну, либо нагуляла ребенка заранее, либо выносила его, как кошка, за два месяца! – Варя отключила навигатор и взяла курс на топливную станцию. – Чем все кончилось?

– У Аиды забрали ребенка. Ее связали по рукам и ногам, а после – вытащили во двор, где побили камнями. Вместе с этим в супружеской спальне нашли Каланчу. Он к тому времени усох до размеров старичка. Ни живой, ни мертвый, Василий вышел к людям на подкашивающихся ногах и сказал, что не помнит, как прошли последние недели. Тогда явился священник и постановил: его околдовала ведьма. Аиду за волосы оттащили в лес и похоронили под столетним дубом.

– Господи! – в унисон отозвались друзья.

– Да. Ее погребли заживо, в наспех сколоченном гробу… – прошептал Аяз.

– Довольно страшилок! А то мне уже не по себе. Кто-нибудь хочет хот-дог? – Чернова сменила тон беседы, паркуя автомобиль.

Отыскав кредитную карту в бездонной сумочке, Варя вышла из машины, оставив дверь приоткрытой. Парни молча проводили ее взглядом.

– Уверен, что мы поступаем правильно? – спокойно вопросил Аяз. – Что, если это место и впрямь опасно?

– Хорош верить бредням! К тому же разве у нас есть выбор? Тебе нечем платить за учебу, да и я не тороплюсь в армию. Обоим позарез нужны деньги! Как достать их быстро? Все верно, отыскать клад! – скороговоркой произнес Туманов. – Пусть даже там нет шкатулок с золотом! Наверняка отыщется какое-нибудь редкое старье, вроде икон или книг. Все, что заработаем, разделим пополам! Тебе что, лишней будет пара тысяч?

– Деньги лишними не бывают. Я просто переживаю за Варю.

– Это оставь мне! А лучше выброси из головы – она посмелее нас обоих будет. О, вот и Варя! – улыбнулся Костя, заметив движение слева.

– Ну что, точно никому не нужно в туалет? – пристегнула ремень Чернова и завела авто.

– Погнали! – приказал Туманов, открывая новую банку энергетика.

Трасса «Москва – Тверь» разнообразием не баловала. Многополосное полотно тянулось вперед, насколько хватало взгляда. По обеим сторонам простирался густой смешанный лес, залившийся всеми оттенками золота еще в середине августа, – таким жарким выдалось лето! Солнце, кочевавшее по пустынному небосклону, нещадно выжигало поля и морило живность. Люди прятались в редкой тени, ругая заплутавший ветер.

Вот уже месяц здесь не было дождя. Ни тучки, ни единой капельки. Будто местные ненароком забыли уплатить за воду и небесная канцелярия прибегла к карательной мере – перекрыла все краны. Да, в такую погоду хорошо растянуться у моря с ледяным коктейлем и любимым детективом в руках. Но для большинства жителей провинции это непозволительная роскошь. Их мечты останутся мечтами, ведь регионы авантюристов не жалуют! Все лихие ребята, искатели счастья, рано или поздно уезжают в Москву. Здесь же остаются те, кому не страшно умереть, так и не увидев Париж. Хорошо это или плохо? Бог его знает! Просто это так…

– Ребят, а вы замечали, что все мистические истории завязаны на женщинах? – Варя прыснула в лицо термальной водой.

– Так уж повелось! Первородный грех, все дела, – улыбнулся Костя.

– А как же Распутин? – возразил Аяз. – Уж кто оставил свой зловещий след в истории – так это он!

– Исключение, подтверждающее правило. К тому же уверен, что там и половины правды нет! То ли дело Салтычиха, она же кровавая барыня! Или эта, как ее, графиня Батори! Там факты налицо. Десятки, если не сотни жертв, дьявольская жестокость!

– Почти уверена, что их на это толкнули мужики! – отмахнулась Варя. – В женской природе заложено созидание, и только вы способны это изменить.

– Ну а что насчет Каланчи? Золото же был, а не дядька!

– У каждой истории как минимум две версии. Мы услышали лишь одну, – вдумчиво произнесла Варя. – О, а вот и наше Якорёво! Неужели доехали?

Автомобиль сбросил скорость и прижался к обочине. Впереди виднелась пыльная, потускневшая табличка с названием деревни. Оставалось лишь свернуть с ровной асфальтированной дороги на ухабистый путь, что сухой, потрескавшейся артерией соединял Якорёво с цивилизацией. В дождливые дни этот поворот наверняка превращался в болото густой грязи, и, судя по глубоким бороздам, столичные иномарки нередко в нем увязали. «Как же хорошо, что сегодня солнечно!» – отметила про себя Чернова, аккуратно двигаясь в сторону покосившихся домиков.

Образы избушек, проплывающих по обе стороны дороги, играли на темных струнах воображения. Облупившиеся хаты не подавали признаков жизни. Мутные, затянутые паутиной окна, пожелтевшие занавески, прогнившие доски и ржавчина… Время нещадно пожирало деревню, избавляясь от тех, кто не желал уходить добровольно. Внушительного размера замки, повисавшие на большей части калиток, молчаливо свидетельствовали: даже летом здесь никого нет.

– Варь, осторожно! – вскрикнул Туманов, облив себя сладким напитком из банки.

Чернова резко перевела взгляд на дорогу, но все, что ей удалось поймать, – черный хвост, ловко юркнувший в заборную щель. Ладони мгновенно вспотели, а правая стопа ударила в педаль тормоза. Подняв в воздух облако пыли, машина остановилась.

– Это кошка была? Или мне показалось? – Аяз суетливо подался вперед.

– Похоже на то, – облегченно выдохнул Костя, но тут же перевел недовольный взгляд на испорченные штаны. – Черт побери, они ведь совсем новые!

Дверь дома неподалеку с шумом распахнулась. На почерневшее крыльцо вышла крошечная старушка, одетая не по погоде тепло. За неимением очков она щурилась в сторону дороги, пытаясь разобрать, кто и зачем нарушил покой богом забытой дыры.

– Как думаете, стоит выйти и поздороваться? – прошептала Варя, не отрывая взгляда от местного старожила.

– По ходу, у нас нет выбора, – пожал плечами Костя и толкнул дверь. – Добрый день! Это ведь Якорёво? – попытался он завязать разговор.

– Верно! – на удивление бодро отозвалась пенсионерка. – А вы тут что забыли?

– Мы ищем один дом. – покидая салон, произнесла Чернова. – Может, вы слышали что-то о Василии Каланче?

Старуха запричитала и спустилась с веранды. Прихрамывая и покачиваясь, она вышла к незваным гостям с неподдельной тревогой на лице.

– Ребята-ребята… Что ж вам дома не сидится?! Вы вообще знаете, какое горе случилось в том доме? – развела руками женщина.

– Что-то слышали. Кстати, меня Костя зовут, а вас?

– Авдотья Павловна, – настороженно выдала женщина, разглядывая пришлых.

– Вы нас только не бойтесь, – оправдалась Варя, натягивая радушную улыбку.

– А чего мне бояться на восьмом десятке? Это вы, ребята, опасайтесь. Дурную вещь задумали.

– Извините, пожалуйста, а вы нам не расскажете подробнее о доме Каланчи? Где он находится и как туда добраться? – потупив взгляд, пробубнил Аяз. – Кстати, если вы продаете что-то, яблоки там или груши, – мы с радостью купим.

Павловна махнула рукой:

– Что ты, сынок! Здесь такого добра столько, что еще приплачивать нужно, чтоб забрали! Ступайте за мной – негоже торчать на улице в такую жару.

Друзья послушно двинулись вслед. В ветхом домике оказалось на удивление прохладно. От подобного контраста Варя покрылась мурашками. Во многом этому способствовала атмосфера, царившая в комнатах. Иконы. Очень много икон, распятья, ладанки и тома жития святых. Плотно задернутые шторы дарили этому месту полумрак, в котором мученические гримасы апостолов, повисавших на стенах, выглядели зловеще. Избушка казалась их темницей и местом постоянного истязания, а ее хозяйка – суровой надзирательницей, что не знает ни отдыха, ни пощады.

– Как тут у вас… свежо! – подметил Костя, растирая предплечья.

– Летом прохладно, а зимой – тепло. Не дураки избы строили! – усмехнулась Авдотья. – Вы, ребята, какой чай любите? Со смородиной или мятой?

– Нам любой, спасибо! – ответила за всех Чернова, боязливо оглядываясь.

– А ты, красавица, не переживай! Бог в доме – Сатана за порогом. В такой деревне, как эта, иконы – единственное спасение.

Варвара застыла в изумлении. Как старуха поняла, о чем думает гостья? И от чего спасается она изображениями святых? Идея вот так нагло и без приглашения наведаться в Якорёво больше не казалась забавной. Накатившая тревога так высушила горло, что девушка не нашла сил ответить.

– Дом, который вы ищете, слава богу, находится не здесь. Это поселение – копия того Якорёва, что существовало давным-давно. Место, где стояла изба Каланчи, проклято. Всего за год с небольшим оно опустело.

– Почему же? Всё из-за баек про жену Василия? – завелся Туманов. – Расскажите всё, что знаете, интересно – сил нет!

– Любопытство кошку сгубило, – просипела бабка, наполняя чайник из ведерца с чистой водой. – Таких ведьм в каждой деревне с дюжину! Их не любят, конечно, но как-то выносят. Тут история страшнее. Присаживайтесь, в ногах правды нет. Все поведаю, но сначала – напою чаем. Таков здесь обычай.

Разместившись за небольшим столом, друзья наблюдали, как старушка заваривает листья смородины. Стеклянные сосуды в латунных подстаканниках один за другим опускались на деревянную поверхность, укрытую скатертью. Городские нерешительно улыбались, ожидая новой команды.

– Ну что вы, соколики, пейте, не стесняйтесь! Угощайтесь конфетами! – сдернув тряпку с блюда на ножке, воскликнула Павловна. – Тут все вкусное, это внуки привезли, но зубы у меня уже не те. Ем только хлебушек в молоке, а вы – кушайте на здоровье!

– Благодарим! – кивнул Аяз, разворачивая карамельку. – А вы правда считаете, что рассказы про жену Каланчи – не выдумка?

– Ох, милок! Я бы и рада тебя утешить, но нет – бабка твоя была не просто ведьмой. Бес во плоти, не иначе!

– Но как вы… – Растерявшись, Абдулаев едва не выронил конфету изо рта.

– Глаза. Твои глаза. Я их сразу узнала. Такое по гроб жизни не забудешь. Страшной женщиной была она. Страшной, но в то же время несчастной! Волей нечистого вернулась с того света. Мать моя покойная была тому свидетель. – Авдотья сильно нахмурилась, отчего стала походить на мумию.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Костя. – Она что, сумела выбраться из могилы?

– Из могил еще никто не возвращался, сынок. Она умерла там, под землей. От остановки сердца или от недостатка воздуха, а может быть, от злости на тех, кто зарыл ее живьем. Тело погибло, но дух… Дух вобрал всю ярость преисподней и вернулся мстить. Вот уж где началась бесовщина! Та, чье имя я не поминаю всуе, явилась в годовщину собственной смерти. Прошла сквозь закрытую дверь и запечатала все выходы. Каланча тогда уже с новой женой сошелся. Говорят, она, как и бабка твоя, – Павловна холодно взглянула на Аяза, – ходила беременной. Одному черту известно, что творилось той ночью в окаянном доме, но живым из него выбрался только Василий. Супругу его и неродившуюся кроху сгубили. Зловредный дух растерзал их, порвал на кусочки. Прислугу нашли без памяти, с седыми волосами и белыми глазами. Поговаривали, если не смотреть ведьме в лицо – можно уцелеть. Каланча, вероятно, знал это правило. Хотя мне кажется, что ведьма татарская пощадила его лишь затем, чтобы мучить до конца жизни…

– Он тоже с ума сошел? – сорвалось с языка Вари.

– Нет-нет, мужик не только богатый был, но и умный. Вовремя смекнул, что не отстанет от него демоница! Тем же днем злосчастным ушел в монастырь, что каждый день из окон спальни видел. До самой смерти не покидал его пределов – вот как боялся расправы.

– А что стало с домом? – неожиданно сухо вопросил Аяз.

– В нем поселилось зло, – безразлично отрезала старуха.

– И что, его даже не попытались обнести?! – удивился Костя, в очередной раз пролив на светлые штаны напиток.

– Находились смельчаки, земля им пухом. Ни один до тридцати не дожил – всех Господь прибрал. А богатства каланчевские как сквозь землю провалились! Никто их не видел. Дом заколотили от греха подальше.

– То есть Аида все еще может быть там? – Чернова озадаченно прикусила губу.

Авдотья вздрогнула и подскочила. Хватая в охапку кружки, она зашептала, не поднимая глаз:

– Идите, ребята, засиделись вы!

Не смея ослушаться, москвичи потянулись к выходу под старушечий бубнеж, в котором угадывались строки из «Отче наш». Женщина не на шутку боялась всего, что связано с историей Каланчи. Одно лишь упоминание имени проклятой красавицы повергло ее в суеверный ужас. Варя грубо схватила Костю за руку и ускорила шаг. Она злилась на друзей и во что бы то ни стало хотела покинуть жуткую деревню.

– И не вздумайте туда соваться! Она заберет вас с собой, ей-богу заберет! – завершив молитву, прокричала вслед Павловна.

Запрыгнув в машину, Чернова ударила по газам. Взвизгнув, как пес, которому отдавили лапу, «Рено Логан» поспешил скрыться. Варя молчала, направляясь к той самой отметке, с которой начиналась деревенская дорога.

– Зай, постой, ну куда мы? – начал Костя, едва коснувшись руки возлюбленной.

– Я – домой! А вы – куда хотите! Не нравится мне вся эта мистическая хрень. Мы втягиваем себя во что-то необъяснимое. Нужно уходить, пока не поздно! Но вы, если хотите, оставайтесь, я никого не держу! – на одном дыхании выпалила Чернова, сотрясаясь от бесконечных кочек.

– А как же Милана? – со странной ухмылкой выдал Туманов.

– А моя сестра здесь при чем? – обескураженно вопросила Варя.

От гнева и удивления ее бледное лицо покраснело.

– Недавно ты говорила, что жизнь отдала бы за возможность помочь ей. И маме.

– Что ты несешь?! – взбеленилась девушка, резко затормозив. – Как связаны лечение Милашки и эта идиотская поездка?!

– Мы гнали сюда не любопытства ради. Так говорили родные Аяза, это же подтвердила сумасшедшая бабка. Каланча был местным Рокфеллером! В монастырь он точно унести ничего не мог. Следовательно, все блага остались в доме. Только представь, сколько это сейчас стоит! Мы соберем на лечение твоей сестрички, на оплату учебы Аязу и на военный билет мне! Все довольны, все смеются! Разве не глупо отказываться от подобной возможности?! – разорялся Костя, ударяя по колену.

Чернова молчала. Очевидно, пламенная тирада задела ее за живое. Будь она все так же против идеи продолжить поиски, выгнала бы спутников и утопила гашетку в пол, но этого не случилось. Пальцы девушки нервно барабанили по рулю. Искусанные губы стали неестественно пухлыми. Казалось, ее молчание продлится вечно.

– Черт с тобой! Каков план? – сглотнув и зажмурившись, произнесла Варя.

– Совсем другой разговор! – улыбнулся Туманов. – Аяз, будь добр, подай карту! Кажется, я знаю, что делать…

Белоснежный «Рено», что еще вчера побывал на мойке, все глубже забирался в непроходимые дали, покрываясь надежным слоем пыли. Туманов командовал движением, выдавая скупые фразочки, вроде: «Через сто метров – направо» и «Сейчас езжай прямо-прямо». Варя послушно исполняла указания, даже не догадываясь, какой логикой руководствуется ее штурман. Вскоре пришлось остановиться – на пути, загородив дальнейший проезд, лежало поваленное бурей дерево. Оно казалось очередным предупреждением, которое Чернова вынужденно проигнорировала.

– Ну все, дальше – пешком! Ничего страшного, мы уже близко… – почесав затылок, произнес Костя.

– Поделишься соображениями, Сусанин? – Варя не скрывала скепсиса.

– Знаешь, иногда я бываю очень внимательным слушателем! Бабка обмолвилась: окна дома выходили на монастырь, Каланча любовался им каждое утро, а это значит, что обратное тоже возможно, – засиял парень. – На схеме я обнаружил крестик. Так обычно помечаются церкви, соборы и… монастыри! Найдем его – дело в шляпе. О, кажется, я что-то вижу! Да, точно, это он самый, гляди! – Туманов указал на белую стену вдалеке. Путь к ней преграждали заросли.

Навьючившись спортивными сумками, Аяз и Костя зашагали в сторону скита. Чернова, проверив двери, бросилась следом. Ей ни на секунду не хотелось оставаться одной. Даже при свете солнца. Даже с электрошокером, что заметно топорщился в кармане олимпийки.

– Все хорошо, Варь? – поинтересовался Аяз, чуть замедлив ход.

– Да, конечно. Полный порядок! – тряхнула головой девушка. – А что у вас в сумках?

– Спортивный инвентарь! – обернувшись, подмигнул Костя.

Пробираясь сквозь кущи диких растений, друзья молчали. Место разговоров заняли попытки отбиться от полчища слепней и оводов. Кровожадные насекомые атаковали нагло, облепляя лицо, шею и непокрытые кисти рук. Даже специальный спрей не возымел должного эффекта. Тучи гадов бодро следовали за троицей. Но стоило сделать первый шаг по мощеной дорожке, ведущей к воротам, – крылатая живность сгинула. И даже зловредный борщевик, раскинувшийся здесь целыми полями, не решался подойти к заброшенной лавре, будто зло, во всех его многочисленных проявлениях, от сорных трав и до бесов в человеческом обличии, по-прежнему боялось посягнуть на земли Господа. В отличие от сил нечистых, предводитель группы ничего не страшился. Единственная перспектива, вселявшая ужас в его сердце, – целый год месить грязь в далекой провинции, выполняя приказы старых вояк и считая дни до дембеля.

– Замок, – печально констатировал Абдулаев. – Неужели на этом – все?

– Да щас! – хмыкнул Туманов, бросив кладь на землю.

– Что, соорудишь отмычку? – почти злорадствовала Варя.

– Нет. Если действовать – то наверняка! – выдохнул Костя, вынимая увесистую железяку. – Как там говорится, против лома нет приема? – Туманов без предупреждения нанес удар по цепи, чем до смерти напугал возлюбленную.

– Что ты творишь?! Это незаконно! – пронзительно шептала Варя, пытаясь ухватить молодого человека за руку.

– Есть идеи получше? – Туманов снова ударил по цепи, породив оглушительный звон.

– Чую, добром это не кончится, – покачал головой Аяз и попятился назад.

– Сука! – взревел Костя, обрушив новый удар.

Цепь и замок с грохотом упали на лысую землю. Закинув лом на ключицу, парень сплюнул и ухмыльнулся. В его глазах читалось абсолютное самодовольство. Схватив тяжелую сумку, Туманов жестом поманил за собой.

– Как думаете, почему монастырь заброшен? – Чернова щурилась от яркого солнца.

– Урбанизация! – вскинул плечи Абдулаев. – По всей России деревни умирают, а там, где нет людей, нет и монастырей.

– А может быть, всех закошмарила твоя бабка? – прыснул со смеху Костя.

Аяз ничего не ответил. Жизнь в столице и новые друзья не смогли его изменить. Он по-прежнему не любил суши, не умел кататься на гироскутере, а еще – не позволял себе смеяться над старшими, даже если речь шла о давно усопших родственниках.

– Ну что, трусишки, подниметесь со мной на колокольню? – дурацким высоким голосом произнес Туманов и резко обернулся. – Хочу осмотреться оттуда, сверху.

– Давай-ка ты сам. Мы останемся внизу, покараулим сумки! – сказала Чернова, устроившись на ступенях у входа.

– Как знаете. Я мигом, если что – кричите!

Аяз и Варя сидели в тени, тщетно пытаясь словить хотя бы одну «палочку» мобильной сети. Пользы от смартфонов в данной местности чуть больше, чем от булыжника. Все, что оставалось, – листать заметки и фотографии, а еще – удивляться тому, как уныла и безрадостна жизнь в отсутствие интернета. В тот момент, когда от духоты и недосыпа друзья начали клевать носом, раздался тяжелый звон. В зарождающемся сне Черновой привиделось, что это местный дозор забил тревогу, обнаружив чужаков. Наяву же все оказалось куда прозаичнее: Туманов разглядел дом Каланчи выше по холму и принялся дергать язык колокола, точно полоумный.

– Ох, Костя… Иногда он ведет себя как полный кретин! – помрачнела Варя, бросив неловкий взгляд в сторону Аяза.

– Согласен, но все равно он хороший парень. А еще – любит тебя… – едва успел закончить Абдулаев, как за его спиной послышались радостные крики.

– Бежим скорее! Я знаю куда! – рычал Туманов, словно помимо самого дома ему удалось разглядеть и богатства, в нем спрятанные.

У его спутников не осталось выбора. Они покорно оторвались от каменных ступеней, отряхнули одежды и поплелись за искателем сокровищ, устало переглядываясь и вздыхая.

А дальше их ожидал неблизкий путь. По всей видимости, у Василия Каланчи было отменное зрение – ведь то, что он наблюдал монастырь из окон своего дома, вовсе не означало, что тот находился в пешей доступности. Больше часа на своих двоих группа двигалась в пригорок. Солнце тем временем падало, неуклонно сближаясь с тонкой линией горизонта.

– Еще чуть-чуть, и закат, – подметил запыхавшийся Аяз, смочив горло остатками минералки.

– Это я предусмотрел! – парировал Туманов. – У меня в рюкзаке фонари. Так что не ссы!

Дом Василия Каланчи разительно отличался от роскошных замков, украшающих обочины Рублёво-Успенского шоссе. Никаких витражных окон или фонтанов на прилегающей территории. Все очень просто и незамысловато. В то же время трудно спорить с тем, что владельцем был человек состоятельный. Для начала прошлого века строение впечатляющее, денег на его возведение явно не жалели.

Входная дверь, как и говорила Павловна, стояла наглухо заколоченной, но попасть внутрь оказалось проще простого. Одно из окон, что некогда покрыли досками, манило крупной брешью. Молодые люди, а также все их тяжелые сумки, переместились туда, где однажды, согласно преданиям, произошла трагедия.

– А мы, по ходу, здесь не первые, – разочарованно процедил Туманов, ступая по скрипучему полу и рассматривая рисунки на стенах.

– Стоило полагать! – Варя довольно улыбнулась, осознав свою правоту.

Константин принялся разбирать сумку. В ней, помимо инструментов, оказалось несколько металлоискателей. Собрав их и опробовав на горстке монет из кармана, он вручил каждому из напарников по устройству – таким был молчаливый приказ действовать. В безуспешных попытках услышать заветный сигнал прошел еще час. Небесное светило, окончательно самоустранившись, уступило место тяжелым синеющим сумеркам. Долгожданная прохлада лавиной сошла на Якорёво. В гостиной стало свежо от ненавязчивого ветерка с запахом вечернего леса.

– Как успехи? – строго вопросил Костя, зубами разворачивая шоколадный батончик. – Нашли что-нибудь?

– Нашли… – удрученно отозвался Аяз. – Четыре ржавых гвоздя, шесть пивных пробок и одну иглу от шприца.

Туманов нервно дернул уголком рта. Очевидно, его разочарованию не было предела. В одночасье мечты о легких деньгах рассыпались в пыль. Но, как и любой отпетый авантюрист, парень не мирился с поражением. Сунув обертку от лакомства в карман, он ушел обратно, чтобы заново проверить каждый квадратный сантиметр в полу и стенах.

Варвара, в отличие от компаньонов, иллюзиями себя не тешила. Мрачные комнаты этого дома хранили множество секретов, но не сокровищ. Почти наверняка слухи о несметных богатствах дальнего родственника Аяза были преувеличены. Кто знает: может, он спустил все до копейки в тот самый медовый месяц, когда молодая жена контролировала каждый его шаг.

Да и потом, сто лет назад никто не хранил денег под матрасом! Каждый свободный рубль тратили с пользой. Такие, как Василий Каланча, покупали скот, строили загоны и пасеки. Это и было их благосостоянием. А золото и бриллианты? Нет, это совсем не то, что ценили крестьяне. Их натруженные руки украшали мозоли, а не дорогие побрякушки.

– Костя, за окном уже темно – глаз выколи! Может, поедем обратно? – громко, но нерешительно произнес Абдулаев.

– Исключено! – раздалось из соседней комнаты в череде гнусавых стонов металлоискателя.

– Что же ты предлагаешь? Провести здесь всю ночь? Вскрывать полы в поисках мифических ценностей? – не на шутку рассердилась Варя.

– Нет. В доме, очевидно, пусто. Но есть еще одно место, недалеко отсюда, куда мы наведаемся. Уверен, там нас ждет джекпот! – вернувшись в гостиную, заверил Туманов.

– И что же это за место? – недоверчиво косился Аяз.

– Это лишь предположение, но будь я проклят, если ошибаюсь!

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – прошептала Варя, собирая сумку. – Надеюсь, ты знаешь…

Ночной лес пугал Варю. И нет, дело было вовсе не в боязни заблудиться. Девушка прекрасно ориентировалась в пространстве, автоматически запоминала маршрут и ставила зрительные пометки на каждом из поворотов. Этому ее научил старший брат Олег. Его же стараниями она знала, как развести костер в дождь, какие грибы и ягоды можно употреблять в пищу, а также что делать, если встретишь волка. Чернов охотно делился навыками с младшей сестренкой. Казалось, он готовил Варю к самостоятельной жизни. К жизни, в которой она будет сама по себе…

В ночь, когда Олега не стало, Чернова едва не захлебнулась в собственных слезах. Даже три года спустя она отказывалась верить в несчастливый конец истории. Тело парнишки так и не нашли, а значит, все еще теплилась надежда увидеть его живым. Потерявшим память, обезумевшим, искалеченным, каким угодно, но живым! И плевать на забрызганные кровью кроссовки, к которым привели ищейки. Куда проще было верить, что Олег, слегка перебрав, заплутал в поисках укромного куста, а после – не увидел костер, у которого толпились его захмелевшие друзья. Да, он просто ушел в лес, где… где остался навсегда.

Устало перебирая ногами, Варя не спешила зажигать фонарик. Ее глаза привыкли к темноте, а потому превосходно различали силуэты встречных деревьев. Девушка шла по неровной дороге, упираясь взглядом в коротко стриженный затылок. Костя, увы, совсем не похож на исчезнувшего брата, но при желании можно было представить, что широкоплечая тень во мраке и есть он!

На секунду Варе захотелось подбежать и схватить ускользающее видение – так сильно разыгралось воображение! То и дело казалось, что старший Чернов где-то рядом. Грозно смотрит вслед и покачивает головой. Пришлось взять себя в руки. А еще – унять горькие воспоминания, что с особой жестокостью резали сердце в ту ночь.

– Пришли! – выдохнул Костя, ударив в Аяза лучом света.

– Что здесь? – не спеша оглядывалась Варя.

– Видите это? – Костя указал на невысокие фигуры, что, точно пни, росли из земли. – Это защитные тотемы. Они здесь не просто так. Охраняют.

– Кого? – напрягся Аяз.

– Не кого, а от чего! – поправил друга Костя. – От проделок твоей далекой родственницы. Я заметил это место еще на пути в дом. Уверен, она погребена тут.

– Господи! – схватилась за голову Чернова. – Ты же не хочешь…

– Хочу. И никто из вас меня не остановит. Можете задержаться и помочь – тогда честно разделим найденное, но также не запрещаю дождаться меня в машине.

– Это харам, Костя… – зашептал Абдулаев.

– Харам – это пустить коту под хвост будущее! Мы оба знаем, что тебе нечем платить за грядущий семестр. Ты вылетишь из универа как пробка в первых числах сентября. Что будешь делать? Кричать: «Свободная касса!»?

– Костя, ты перешел все границы, оно того не стоит! – вмешалась Варя.

– Повторишь это на могиле сестры!

Чернова гневно вознесла руку, чтобы отвесить хаму пощечину, но в тот же миг поняла, что он прав. У нее за душой – ни гроша! Все, чем владеет Варя, – это машина в кредит и старый мобильник. А Милана умирает. Медленно, выдыхает жизнь… Еще одна потеря в семье недопустима! Не время становиться поборником морали.

– Была не была, – прошипела девушка. – Если иначе – никак, давайте сделаем это.

В голливудских фильмах на раскопку могил уходят считаные минуты. В жизни трое человек вынуждены копать до изнеможения без малого полтора часа. В тот момент, когда начало казаться, что серый булыжник с нарисованным на нем крестом лежал здесь по ошибке, лопата Кости глухо стукнула, упершись во что-то твердое. Повторив движение, Туманов засмеялся. Точно доктор Франкенштейн, которому наконец удалось оживить конструктор из человеческих останков, он хохотал, подпрыгивая на месте.

– С чего ты взял, что там есть что-то ценное? – пропыхтел Аяз, расчищая поверхность гнилого ящика.

– Ее застали врасплох. Кольца, браслеты, бусы, сережки – все должно было остаться при ней! Никто бы не посмел унести с собой золото ведьмы.

Скрипучая деревянная поверхность, полностью избавившись от слоя пыли, оказалась дверью. Дверью, за которой пряталось чистое зло. Разогнав помощников, Туманов пустил в ход фомку. Гвозди послушно выходили из трухлявого дерева. Очень скоро ничто, кроме лихого возбуждения, не мешало поднять крышку гроба.

– Ну что, не будем оттягивать неизбежное! Одним движением, как пластырь, – прокряхтел Костя и открепил деревянный лист.

– Мамочки… – в ужасе заскулила Варя.

В прохудившейся коробке находилось тело женщины. Истлевший скелет в безразмерных тряпках походил на одну из тех жутких кукол, коих полно в комнатах страха. Пустые глазницы, провалившийся нос, съехавшая набок челюсть, а также пергамент сухой кожи, что частично покрывал облысевшую черепушку. Время уничтожило красоту Аиды бесследно.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: несчастная умирала в жуткой агонии. Об этом говорили и неестественно выкрученный таз, и странное положение рук, что плотно сгибались в локтях, как у гигантского богомола. То был первый раз, когда Чернова своими глазами увидела труп. Осознав это, она сделала три шага назад – накатил внезапный приступ тошноты. Горькие потоки желчи хлынули вверх по пищеводу. Девушку вырвало.

– Твою мать, ну! Что я вам говорил?! – прокричал Костя, запустив руки в ящик.

Только тогда Абдулаев заметил, что останки его далекой родственницы были усыпаны золотом. По злой иронии, на тот свет она забрала все, что получила от мужа при жизни.

– Чего ждем?! Наполняем сумку! – скомандовал Туманов и бросил рюкзак остолбеневшему другу.

– Кость, мне нехорошо… – простонала Варвара, трясущейся рукой утерев рот.

– Милая, прошу! Мы почти закончили. Подумай лучше о том, какой куш мы сегодня сорвали! – Туманов стер со лба пот, застегнул рюкзак и выпрыгнул из ямы.

Виновато склонившись над оскверненным захоронением, Аяз приготовился читать молитву. Лишь на секунду он закрыл глаза и тут же испытал толчок. Будто земля под ногами дернулась в испуге. Веки мальчишки разжались, его схватила лихорадка. Казалось, старая советская центрифуга включилась в животе и породила дрожь. Могила была пуста.

Дальше – провал в памяти. Безмолвный черный экран, какое-то время висевший перед глазами. Очнуться пришлось от вспышки слепящего света, сузившей зрачки. То был свет фонаря, которым Варя лишь на секунду озарила путь позади себя. Группа бежала, скидывая на ходу рюкзаки. Никто не кричал. На это не хватало дыхания. Безбожники мчались так быстро, что казалось, будто графика ночного леса не успевает прогружаться. Пролетая сквозь пахучие еловые ветки, паутину и невысокие кусты, они даже не пытались искать объяснений произошедшему. Резкий хруст. Крик. Силуэт женщины. Удивительно, как тело перенимает бразды правления у давшего сбой разума! Ноги включились быстрее, чем приказал мозг.

Потревоженный дух стремительно нагонял беглецов. Итог преследования казался очевидным, но кому хотелось сдаваться? И все же усталость берет свое. Море тьмы, разлившееся перед глазами, заставило Варю повалиться на землю… Зрение вернулось, когда фигура ведьмы, в первозданном ее виде, остановилась на расстоянии вытянутой руки. Покойница, с глазами цвета смолы, сжала пропахшие сыростью кулаки. Она готовилась убивать. Аяз и Костя, едва заметив это, рванули обратно.

– Пожалуйста, не надо, – заикаясь, молила Варя.

Демоница лишь яростно гаркнула в ответ, неестественно широко разведя челюсти. Внезапно ветер усилился, и в следующую секунду незримая сила отшвырнула ее в сторону. «Монастырь… Беги туда со всех ног…» – шелестом травы донесся знакомый голос. Что было мочи Чернова рванула вниз по холму, к сияющим в лунном свете границам лавры.

Девушка не помнила, как оказалась на узкой лестнице со стертыми ступенями. Словно в дурном сновидении, она все видела отрывками, помнила бессвязными эпизодами. Здесь – Костя тянет за рукав. Там – Аяз ногой выбивает двери. Запинаясь и падая на каждом пролете, Варя чувствовала, как пара крепких рук помогала подняться и легонько толкала вперед, вынуждая продолжить бег. Кто это был? Костя? Аяз?.. Олег?

– Сюда! Быстрее! Я нашел незапертую келью! – отрывисто прошептал Абдулаев, ступая за порог.

Костя, пропустив возлюбленную вперед, поспешил закрыться изнутри, но не обнаружил щеколды. Осмотревшись, он принял решение подпереть дверь сундуком, но тот оказался непосильной ношей для одного. Только когда все трое уперлись в стенку гигантского ларца, он сдвинулся с места и подполз ко входу. Устало повалившись на каменный пол, Туманов проверил содержимое последнего уцелевшего рюкзака.

– Серьезно?! Ты принес ее золото сюда?! – взбеленилась Варя.

Мальчишка не успел ответить. Из коридора донесся шум. Шлепающий ритмичный звук. Шаги. Словно кто-то неторопливо ступал по лужам. Воришки затаили дыхание. Они старались вслушиваться в каждый шорох, но все стихло… Как только начало казаться, что опасность миновала, раздался дикий скрежет. Сундук поплыл вбок.

– Черт! – выкрикнул Костя и ринулся к двери.

– Брось! Она все равно сильнее! Уходим! – Одним резким движением Варя сорвала со стены у пола решетку, обнажив узкий лаз, передвигаться в котором можно только ползком.

Удар. Хруст дерева. Сундук вновь повело в сторону. Сбивая локти и колени, Чернова ползла в неизвестность и чувствовала, как в подошвы кроссовок то и дело упирается макушка Аяза. Что впереди? Где гарантия того, что не тупик? Дверь в келье шумно хлопнула, впустив захожее зло.

– Быстрее! – прокричал Костя.

Девушка сделала новый рывок и тут же уперлась в очередную решетку. Страх придал сил. Железяка отлетела, освободив проход. Ловко выскользнув наружу, Варя помогла друзьям выбраться и тут же вернула заграждение на место. Темная фигура, что также намеревалась ворваться, схватилась за прутья. Утробно заклокотав, она отступила.

– Что случилось?! – Костя застыл на месте, не в силах отвести взор от двух красных огоньков, вспыхнувших в глубине лаза.

– Распятие, – выдохнул Аяз, указывая дрожащим пальцем на узор, покрывавший решетку.

Покойница тем временем скрылась во тьме, чтобы отыскать другой вход. Несостоявшиеся жертвы осмотрели помещение. Их глазам предстала монастырская библиотека: десятки пыльных стеллажей, заставленных книгами.

– Братишка, прошу тебя, если ты слышишь, помоги! – зашептала в отчаянии Варя.

Резкий хлопок заставил друзей вздрогнуть. Боязливо обернувшись, они уставились в пустоту. Варя первой заметила небольшую книжицу на полу, что раскрылась ровно посредине. Спешно подобрав самодельный переплет, она зачитала вслух:

Ниже располагалась еще одна заметка:

– Что это?! – насторожился Туманов.

– Господи… Кажется, это что-то вроде местной летописи, – качала головой Варя. – Он убил ее! Каланча убил Аиду и купил молчание деревенских! Он выдумал всю историю, чтобы избежать наказания!

Двери библиотеки задрожали. Незримое усилие заставило их трещать и скрипеть петлями. В любую секунду беспокойный дух мог прорвать хлипкую оборону.

– Это конец, нам конец! – лихорадочно зашептал Костя, закрывая лицо ладонями.

– Нет уж! Так не должно было случиться! – яростно выпалила Чернова. – Аида, нам жаль! Мы заблуждались! – надрывалась девушка под несмолкающий хруст дерева. – Но еще не поздно все исправить! Люди узнают правду! Позволь нам обличить твоего убийцу!

– Я – твой потомок! Плоть от плоти твоей! – неожиданно взорвался Аяз. – Пощади нас и позволь искупить вину! Молю!

Звуки штурма внезапно оборвались. Звенящая тишина вернулась в коридоры обители. Ведьма сгинула. Отдышавшись и поправив растрепавшиеся волосы, Чернова резко двинулась в сторону выхода.

– Ты чего?! Постой! – вскрикнул Туманов, наблюдая, как девушка убирает задвижку.

– Нам нечего бояться! Аида – не зло, она – униженная женщина, что искала возмездия. Мир узнает о ее печальной судьбе… Богом клянусь, узнает!

– Но как?! – Абдулаев вновь задышал полной грудью.

– У меня есть друг. Он писатель. – Девушка уверенно вышла в холл и обернулась. – Он расскажет правду. Увековечит ее в книге. Кто знает: вдруг это поможет очередной несчастной сбежать от мучителя, прежде чем он сомкнет смертельные объятия на ее шее! – с надеждой произнесла Чернова и скрылась во тьме коридора.