Ночные мстители

ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД «ИСКРА»{1}

В Остравской области, как и во многих других районах Чехословакии, движение Сопротивления зародилось сразу же после прихода немецких войск. Коммунистическая партия Чехословакии, единственная в стране организованная и боеспособная сила, четко сформулировавшая программу борьбы с нацизмом, возглавила эту борьбу и в условиях глубокого подполья использовала любую возможность для разъяснения широким слоям населения истинных намерений нацистов, необходимости освободительной борьбы против захватчиков и подготовки активного сопротивления во всех областях политической и хозяйственной жизни страны.

В первой главе книги отображены развитие движения Сопротивления и подпольная деятельность коммунистов района Фридека-Мистека, отдельные успехи, достигнутые движением Сопротивления, а также недостатки в организации и ведении борьбы с оккупантами. Раскрыта предательская деятельность тайных агентов гестапо, которые делали свое грязное дело, злоупотребляя доверием людей.

Массовые и одиночные аресты, в первую очередь коммунистов и других прогрессивных деятелей, вынуждали всех честных людей, ненавидевших фашизм, уходить в подполье. Постепенно отдельные лица стали формироваться в группы, и при благоприятных условиях возникали партизанские отряды. В Остравской области их было несколько. В данной главе описывается деятельность одного из них, либо одного из первых, либо самого первого партизанского отряда в так называемом протекторате Чехии и Моравии — отряда «Искра», организованного коммунистами Якубом Билеком из Кунчичек у Башки и бывшим бойцом интернациональной бригады Фердинандом Гарабишем, который тайно возвратился на родину из Испании в апреле 1941 года.

Годом рождения отряда «Искра» считается 1941 год, когда Якуб Билек и Фердинанд Гарабиш перешли на нелегальное положение и стали организовывать сопротивление оккупантам. Однако следует помнить, что создание группы явилось результатом всей предшествующей подпольной деятельности коммунистов района Фридека-Мистека. Для правильного понимания этой связи необходимо хотя бы в общих чертах рассказать о зарождении здесь подпольного движения.

По свидетельству Штепана Билека, после роспуска Коммунистической партии Чехословакии в 1938 году на последнем подпольном заседании областного руководства КПЧ в Остраве были даны общие указания в отношении дальнейшей работы в подполье. Перед коммунистами поставили задачу вовлечь в борьбу с оккупантами широкие слои населения, а также приступить к составлению списков фашистов и их прислужников, составить по данным прессы список кандидатов, выдвинутых на последних выборах, чтобы после войны можно было судить об отношении отдельных политических партий к обстановке в Чехословакии в критические годы. Было решено также составить списки владельцев автомобилей и лошадей для передачи и того и другого Красной Армии после того, как она вступит на территорию Чехословакии.

В последнем указании, полученном участниками заседания, на партийные организации возлагалось изыскать средства для оказания помощи семьям арестованных, для приобретения машин и материалов, необходимых для развертывания работы в подполье.

По словам Штепана Билека, на последнем нелегальном заседании, на котором он присутствовал как представитель исполкома КПЧ и которым руководили секретари Вилем Новы и Густав Климент, также было принято решение проводить работу в районе Фридека-Мистека только небольшими группами, так как революционное выступление рабочих металлургического и других заводов в районе Фридека еще было живо в памяти и заставляло думать, что гестапо в первую очередь обратит внимание на этот район.

Однако эти указания действовали недолго. Примерно через две недели прибыл бывший секретарь Остравского областного комитета комсомола Франтишек Новак (впоследствии замученный нацистами) и передал Штепану Билеку указания, касающиеся создания подпольных организаций в городе. С этой целью район Фридека-Мистека был поделен на два района действий подпольщиков с границей по реке Остравице, то есть на район Фридека и район Мистека. Во Фридеке руководителем назначили старого и опытного члена партии Людвика Корбаша. За рекой Остравице, в районе Мистека, подпольное движение должен был возглавлять Штепан Билек.

В процессе создания подпольных организаций партии и налаживания их работы стали выявляться и результаты слабой теоретической и практической подготовки подпольщиков. Прежде всего отсутствовал достаточный опыт подпольной работы, хотя Коммунистическая партия Чехословакии за годы своего существования вынуждена была довольно часто находиться на нелегальном или полулегальном положении. Однако нельзя, разумеется, сравнивать подпольную работу партии в период буржуазной республики, когда подпольщикам грозили тюрьма, денежные штрафы либо увольнение с работы, с подпольной работой в период оккупации, когда малейшая попытка оказать сопротивление пресекалась жестокими пытками на допросах в гестапо, концентрационными лагерями и смертной казнью.

Недостаточный опыт работы коммунисты компенсировали редкостной самоотверженностью и самопожертвованием, а также изобретательностью при поиске лучшего метода работы. Их усилия, несмотря на большие жертвы, приносили успех. Организация приобретала вполне определенную структуру. От отдельных партийных ячеек стали переходить к так называемым тройкам. Как во Фридеке, так и в Мистеке были созданы первые руководящие тройки, в которые вошли преданные коммунисты Людвик Корбаш, Раймунд Малиш, Ян Жидек, Штепан Билек, Станислав Матушка и Йозеф Билек. У каждого члена руководящей тройки была своя тройка, члены которой не знали двух остальных из руководящей тройки. В результате устанавливались все более широкие связи, и партия уже могла влиять на самые широкие массы населения.

После роспуска партии окружной комитет КПЧ во Фридеке принял своевременное решение о сохранении всей партийной документации. Самые важные документы были упакованы в ящики и переправлены в Палковице, где их спрятал делопроизводитель местной партийной организации Франтишек Киша. У него же собрались Штепан Билек, Ян Жидек и Станислав Матушка, чтобы обсудить план дальнейшей работы. После создания руководящих троек работа по организации подпольной сети быстро развернулась в окрестных деревнях.

Значительную роль в подпольном движении во Фридеке сыграли Йозеф Еж, Людвик Чермак, Йозеф Сладечек и другие товарищи. Организация начала активно действовать сразу же после роспуска КПЧ в 1938 году[1]. Товарищи имели в своем распоряжении пишущий и множительный аппарат и поначалу нелегальные печатные материалы иногда размножали сами. Позднее их стали получать из Остравы примерно раз в две недели. Связной приносил полный чемодан таких материалов к Кафкам либо в плакатный институт Марии Вольной в Мистеке. Потом их распространяли дальше среди надежных людей.

Самой крупной была подпольная организация на Карловом металлургическом заводе в Лисковце, которую возглавляли Раймунд Малиш и Ян Чинчала и в которой работали некоторые упомянутые выше подпольные работники из Фридека-Мистека. Другие подпольные организации действовали на заводах в окрестностях Ланденберга, на государственном лесопильном заводе в Старе-Месте, близ Эльзера, близ Постельберга во Фридланте и других местах.

Однако гестапо не замедлило предпринять контрмеры. Вскоре после оккупации были арестованы Людвик Корбаш, Рудольф Капча, Ян Шигута, Йозеф Сладечек. Их выпустили из тюрьмы через несколько недель. Но через месяц за Корбашем пришли снова. Корбаш, разумеется, не стал ждать нового прихода гестаповцев и ушел в подполье. Штепан Билек, у которого нашел прибежище Корбаш, по решению тройки обратился к Гинку Кожушнику из остравского областного подпольного руководства с просьбой переправить Корбаша в Польшу. Кожушник устроил встречу Билека с одним шахтером. Последний работал тогда на шахте Алоз, жил около границы и хорошо знал места переходов через нее. По договоренности с ним Билек привел Корбаша почти к самой границе, и шахтер благополучно переправил его{2}.

После ухода Корбаша Штепан Билек принял на себя руководство подпольной работой и на другом берегу реки Остравице, во Фридеке.

Благодаря самоотверженной работе нескольких десятков человек подпольное движение в районе Фридека получило солидную, хорошо законспирированную базу с прочной организационной структурой. Создавались все новые и новые тройки. Были точно распределены обязанности. Одни товарищи организовывали саботажи на заводах, другие доставали бумагу, пишущие машинки и множительные аппараты для выпуска нелегальной литературы, разыскивали и подготавливали убежища для скрывающихся, для окружных секретарей, которых присылал край, изыскивали финансовые средства, оказывали помощь семьям арестованных и т. д.

Нелегальные материалы сначала издавались через каждые две недели. Листовки, которые привозил Богуслав Выбирал из Лисковца в трубке велосипеда под седлом, распределяла Ольга Кишова. Подпольщики распространяли эти листовки самыми различными способами. Их вкладывали людям в карманы и хозяйственные сумки на рынках во Фридеке и Мистеке, подбрасывали в квартиры, высылали почтой, клали в тайники часовен и костелов.

Большой успех имел анализ международной обстановки, сделанный в брошюре под названием «Рациональное разведение растений». Брошюру распространили в короткий срок, а благодаря собранным деньгам оказали помощь семьям арестованных и приобрели все необходимое для подпольной работы.

У здешних коммунистов был также свой радиопередатчик, переданный им Франтишеком Конечны из Брушперка (впоследствии расстрелян гестаповцами на площади в Витковице). Радиопередатчик был доверен коммунисту Франте Прокопу из Хлебовице, который отвечал за технический сектор. Он раздобыл шесть пишущих машинок и ротаторов. Их спрятали в в склепе на кладбище в Лисковце, у Йозефа Люкшика в Жабне и в костеле в Хлебовице, где находился склад бумаги; там же были напечатаны и размножены первые в районе Фридека-Мистека листовки.

С согласия священника Прокоп спрятал в этом костеле и радиопередатчик. Поместил он его в алтаре, а антенну вывел на башню. Радиопередатчик был добыт с помощью секретаря областного подпольного руководства КПЧ в Остраве Станислава Роубала из Брно. Первая пробная связь между Хлебовице и Брно была установлена тоже Роубалом. Радиостанция сослужила хорошую службу как до, так и после оккупации Польши фашистскими войсками. После установления связи с польскими товарищами радиопередачи осуществлялись два раза в день по пяти минут. Передавались сведения о передвижении фашистских частей, их численности, виде вооружения, об отношении людей к оккупантам в Польше и др.

В этой работе Роубалу помогали коммунисты, беспартийные товарищи, а также члены других политических партий, например братья Билеки из Мистека. Были приобретены новые пишущие машинки и множительные аппараты. Значительные финансовые средства удалось получить от продажи нелегальной литературы, путем сборов, в первую очередь среди рабочих, а также от торговца Сладечка из Мистека, аптекаря Свободы из Фридланта, Юрана из Пршибора и других.

Большое внимание коммунисты уделяли саботажам. Они организовывались в основном на Карловом металлургическом заводе. Снижение выпуска продукции достигалось благодаря отрицательному отношению рабочих к работе на оккупантов, благодаря саботажам на производстве (вывод из строя валков, умышленное склеивание листов при прокатке и т. п.). Под руководством Станды Матушки была сделана праща, из которой метали камень с веревкой. Камень закидывали на провода линии электропередач высокого напряжения и прекращали таким образом подачу тока на Карлов металлургический завод. Саботажи были также организованы на фабрике под Эльзером. Здесь текстильные станки выводились из строя путем заливки в подшипники бензина вместо масла. Немцам не удавалось установить причину, так как бензин от нагревания подшипников испарялся.

Подпольной работой руководили районные секретари, направляемые областным подпольным руководством КПЧ в Остраве. Всего их было четыре. Первый, Ян Холева, имел подпольную кличку Весничан. Второго подпольные работники знали по кличке Гонза. Здесь он пробыл недолго; гестапо выследило его и арестовало. Третий называл себя Рихтром. В районе Фридека-Мистека он работал около месяца. Его сменил партийный работник, которого бывшие подпольные работники и поныне знают по прозвищу Носатый.

С 1 августа 1939 по март 1940 года областным секретарем в Остраве работал Йозеф Смрковский. Он выступал за максимальное расширение подпольной организации. Эта точка зрения начала проводиться в жизнь и в районе Фридека-Мистека, но, к сожалению, во вред конспирации. Гестапо воспользовалось этим и начало постепенно распутывать подпольную сеть организации. Началось это так.

По рассказу Штепана Билека, в начале 1941 года в поезде гестаповцы арестовали связного ЦК КПЧ. При обыске у него нашли список активистов из Остравы. Среди них были подпольные работники из Фридека-Мистека{3}.

Гестапо разработало план ликвидации подпольной организации Фридека-Мистека.

У Фердинанда Кожуха в Зелинковице состоялось собрание подпольщиков. Участникам собрания предстояло получить указания по координации работы. На это собрание под видом представителя ЦК проник гестаповец. Он выступил с анализом международной обстановки, разумеется с марксистских позиций, и, войдя благодаря этому в доверие, начал интересоваться особенностями здешнего подпольного движения, фамилиями подпольщиков и т. п. Собрание началось 20 марта 1941 года после полудня и кончилось на другой день в три часа утра. А днем, в половине пятого, начались аресты. У Хилека в Палковице был задержан давно разыскиваемый гестапо подпольщик из Остравы Ян Холева (впоследствии приговорен к смертной казни).

Другими подпольщиками, которым не удалось убежать от ареста, были районный секретарь Рихтр и еще один участник собрания — областной секретарь КПЧ в Остраве Владимир Понерт.

Штепан Билек ушел из этого района еще в начале марта: он решил сменить место жительства и фамилию. С этой целью он обратился к священнику из Хлебовице, который выдал ему метрическое свидетельство на имя Франтишека Жижки. Районный секретарь принес Билеку чистое удостоверение личности, которое они заполнили вместе в соответствии с метрическим свидетельством. Печати поставил один надежный служащий из районного управления. Получив документы, Штепан Билек вскоре уехал в Остраву и поступил работать на рудник Игнат. Однако проработал он там всего две недели. 20 марта 1941 года он был арестован гестапо.

Но район недолго оставался без секретаря. Пришел Носатый. Он отличался скромностью, строго соблюдал правила конспирации. К сожалению, этого нельзя сказать о тех, кто сотрудничал с ним. Но в скором времени гестапо разнюхало об его существовании и начало усиленную слежку. Однако Носатый самоотверженно создавал новую подпольную организацию, но ему не удалось полностью реализовать намеченный план: гестапо все ближе и ближе подбиралось к нему. Тогда Носатый решил сменить место жительства.

16 апреля 1942 года старый коммунист Виктор Траган из деревни Нова Вес под Фридлантом на Остравице привел к Людвику Твардику из той же деревни мужчину, привлекавшего внимание своим сломанным носом. Представил он его как Роберта, сказал, что это подпольщик, и попросил Твардика оставить его у себя, пока не будет найдено другое убежище. У Твардика Роберт пробыл до 21 апреля 1942 года. В этот день перед их домом неожиданно остановилась машина, из которой выскочили четыре гестаповца. Убедившись в правильности адреса, они стали допрашивать Твардиков, потребовали ответить, кого они у себя прячут. Услышав заверение, что в доме никого нет, гестаповцы начали обыск. На первом этаже ничего подозрительного они не обнаружили. Оставался чердак. Два гестаповца стерегли домик снаружи, а два других заставили Твардиков подниматься впереди себя по лестнице на чердак, где спрятался Роберт.

О дальнейших событиях Власта Твардикова рассказала следующее:

«Мы знали, что Носатый на чердаке и что у него есть пистолет. Поэтому мы старались по возможности отходить от гестаповцев, чтобы Роберт мог стрелять. В какой-то момент на чердаке раздался выстрел. От неожиданности все мы на несколько мгновений застыли на месте. Этим воспользовался Роберт: он проскользнул между нами, спрыгнул с чердака в сени, через входную дверь выскочил на улицу и побежал к Остравице. Но вот гестаповцы на чердаке и те, что сторожили у дома, наконец опомнились и все вместе пустились в погоню за беглецом. В Остравице в те дни вода была мутная. Во время погони между Робертом и гестаповцами завязалась перестрелка. Роберт на бегу стрелял назад. Когда он добежал до реки, в пистолете у него не осталось ни одного патрона. Он бросился в реку, рассчитывая выбраться на другой берег и там скрыться. Однако доплыть до другого берега ему не удалось. Гестаповцы открыли по Носатому огонь и ранили его в ногу. Расстреляв все патроны, они начали бросать в него камнями, один из которых попал ему в голову. Голова Роберта исчезла под водой. Однако через некоторое время гестаповцам удалось вытащить его из воды. Они принесли его обратно в наш дом и приказали сделать ему искусственное дыхание. Одновременно послали за врачом, так как хотели во что бы то ни стало заполучить его живым».

Однако несмотря на врачебную помощь, Роберт в себя не пришел. В тот же день его отвезли в морг во Фридланте на Остравице. Немцы поместили в газетах его фотографию, пообещав вознаграждение тому, кто опознает мертвого и даст информацию о нем. Тело Роберта лежало в морге пять дней. Гестапо тогда еще не знало, какой это был опасный для них человек. На объявление, несмотря на обещанное вознаграждение, никто не откликнулся. Через пять дней тело Роберта увезли в крематорий.

Так оборвалась жизнь самоотверженного подпольщика, районного секретаря, подлинная фамилия которого долгое время оставалась неизвестной. Лишь позже сотрудничавшие с ним товарищи узнали, что это был Ян Коварж, родом (в этом сведения расходятся) из Усти-на-Лабе либо из Усти-на-Орлице.

Гестаповец Карел Видермерт уже после освобождения на допросе показал (с оговоркой, что точно всего не помнит):

«Примерно в 1943 году члены гестапо Юлиус Винклер и Малот при аресте у Маленовице застрелили какого-то Коваржа из Усти-на-Лабе. Он скатился в реку и утонул».

Так печально закончился первый период борьбы с оккупантами в районе Фридека-Мистека. Этот период характеризовался стремлением как можно больше расширить ряды активных борцов против фашизма путем индивидуальной агитации, распространения листовок, нелегальной партийной литературы, проведения различных саботажей и т. п. Успешной можно считать деятельность по укрытию немецких антифашистов, а позднее и чешских партийцев и подпольщиков, которым в дальнейшем пришлось перебраться через Польшу в Советский Союз. Третьей задачей, которую успешно выполнили участники движения Сопротивления, было оказание помощи семьям арестованных или казненных коммунистов.

Массовые аресты имели тяжелые последствия для подпольного движения этого района. Шеренги бойцов сильно поредели. Связь была расстроена. Фашисты обнаружили и конфисковали ротаторы и другие средства, необходимые для размножения подпольных материалов. Гестапо считало, что после такого удара подпольное движение в районе Фридека-Мистека не оправится.

Мы рассказали о подпольной работе партийной группы во Фридеке-Мистеке и в прилегавшем к этим пунктам районе, где во главе подпольщиков стояли две руководящие тройки. В районе Фридека-Мистека существовал еще один самостоятельный партийный центр, который, в отличие от фридекской группы, был непосредственно связан с Остравой. Речь идет об очень активной партийной группе из Фричевице, Катержинице, Трнавки и окрестных деревень. Центр находился во Фричевице. Зачатки партийной подпольной работы тесно связаны с именами Антонина Ланчи, Адольфа Адамовского и Алоиза Шимичека — старшего из Фричевице, которые образовали руководящую тройку. Здесь самоотверженно работали также Рудольф Лепик, живший в Остраве, но проводивший работу в этом районе, Вацлав Стухлик, Йозеф Шугарек и другие. Сразу же после роспуска КПЧ Йозеф Шугарек спрятал все партийные материалы, в том числе знамя, которое взял на хранение Рудольф Главаты-старший.

Однако наибольшее значение имела политическая работа среди населения. После оккупации в Чехословакии наступил период депрессии, что было вызвано, с одной стороны, предательством западных держав, а с другой — поведением национальной буржуазии, которая отказалась вступить вместе с народом в борьбу против оккупантов. Этим воспользовалась фашистская пропаганда: теперь все силы были брошены на обработку общественного мнения. С первых же дней оккупации организации подпольщиков обратили серьезное внимание на разъяснение современной международной и внутриполитической обстановки и разоблачение истинных целей фашизма.

Фричевицкая группа тоже что-то сделала в этом отношении. Что касается листовок и нелегальной литературы, которая пользовалась большим спросом у населения, то группа снабжалась ими из Остравы. Члены группы работали в основном на остравских заводах и шахтах, куда областное подпольное руководство присылало листовки, партийную печать, нелегальные «Руде право», «Моравска ровност» и т. д. Организаторы подпольной работы доставляли нелегальную литературу в деревни и там распространяли ее.

Кропотливая работа среди самых широких слоев населения приносила свои плоды. Сопротивление оккупантам стало расти. Перелом в сознании людей произошел после злодейского нападения фашистской Германии на Советский Союз. Несмотря на некоторые неудачи Красной Армии в первый период войны, люди верили в то, что освобождение Чехословакии придет с востока и час этот недалек. Фричевицкой подпольной организации также был нанесен жестокий удар. В лапах гестапо со временем оказались коммунисты Антонин Ланча, Антонин Вантух, Йозеф Шугарек и другие. Однако фашистам не удалось уничтожить организацию.

Так обстояли дела с подпольным движением в районе Фридека-Мистека к лету 1941 года. В июне 1941 года к работе коммунистов из Фридека и фричевицкой группы был привлечен брат арестованного Штепана Билека Якуб Билек из Кунчичек у Башки. 18 июня, когда гестаповцы ворвались в домик Билека, ему удалось скрыться в подполье вместе с Франтой Прокопом, который в это время находился у него{4}.

После удачного побега Якуб Билек некоторое время скрывался у Олдржиха Тобиаша на границе между Кунчичками у Башки и Палковице.

В апреле 1941 года в район Фридека из Испании нелегально возвратились два бывших бойца Интернациональной бригады Фердинанд Гарабиш и Йозеф Зюссер. Какое-то время они скрывались во Фричевице у Адольфа Адамовского. За это время Адамовский выправил Гарабишу документы на его подлинное имя. С этими документами Гарабиша приняли на работу на Витковицком металлургическом заводе.

За время своего пребывания у Адамовского Гарабиш с помощью Ярки Кишовой из Палковице установил связь с Якубом Билеком. Первая встреча состоялась у Кишей, где они договорились продолжать совместное сотрудничество. Так в районе Фридека возникло новое подпольное руководство — Якуб Билек, Фердинанд Гарабиш и Адольф Адамовский. Тем самым была заложена основа будущего партизанского отряда «Искра».

Зима 1941/42 года прошла в приготовлениях к дальнейшим действиям. Весной 1942 года железнодорожник Вацлав Лондин из Катержинице привел в Трнавку к Йозефу Ленерту двух бежавших из лагеря советских военнопленных — Владимира Алексеева и Виктора Кононова. После побега из концентрационного лагеря в Австрии они поодиночке добрались до Остравы, где на вокзале их заметил Рудольф Лепик: он передал их Лондину. Так они попали в район, где нарастала новая волна подпольного движения. Позднее оба они примкнули к группе Билека.

Группа росла. На будущее она поставила себе целью усилить агитационную работу, всеми возможными способами добывать оружие и устанавливать связи с другими подпольными организациями. Большое внимание уделялось молодежи, которая должна была составить при этой организации самостоятельную группу. В ее ядро вошли молодые люди, которые в 1937 году подпольно учились в Брушперке в районной политической школе. В их числе были Олдржих Главаты и Вацлав Стухлик. Позднее членами группы стали бывшие члены Общества пролетарской физической культуры Рудольф Главаты, Алоиз и Милош Шимички. Наконец в ее состав предполагалось включить молодежь, которая ни в каких организациях не состояла, но проявляла симпатии к КПЧ.

Наряду с перечисленными товарищами с самого начала в работу включились Ромальд Янек, Властимил Бабинец, Ладислав Жидек, Яромир Жачек и другие.

Этой молодежной организацией также руководили тройки, в которых были Олдржих Главаты, Яромир Жачек и Алоиз Шимичек. Руководство всей организацией осуществлял Жачек.

На первых порах партия поручила молодежной организации выполнить следующие задания: добыть деньги для семей арестованных и лиц, живущих в подполье; передавать определенные задания подпольщикам; подбирать нелегальные квартиры.

Предполагалось, что со временем подобные молодежные группы будут созданы и в окрестных деревнях.

Ободренные первыми победами Красной Армии зимой 1941/42 года, члены «Искры», которые еще не перешли на нелегальное положение, стали вести еще более активную агитацию против оккупантов и организовывать по месту работы первые саботажи. Гестапо ответило на это арестами. В мае 1942 года с целью избежать ареста на нелегальное положение перешли Зденек Жачек из Фричевице и Богумил Яначек из Брушперка. В сентябре пришлось скрыться Богумилу Гайны из Фричевице, а в декабре — Адольфу Адамовскому, который до этого времени приводил к Билеку всех тех, кого преследовало гестапо (в том числе и Фердинанда Гарабиша). Гарабиша на металлургическом заводе опознал один человек, которому было известно, что тот был в Испании, и донес на него нацистам. Однако перед самым приходом гестаповцев Гарабишу все-таки удалось ускользнуть и с помощью Адамовского укрыться у Билека{5}.

В 1941—1942 годах этот первый в области партизанский отряд не был настолько силен, чтобы вести открытые боевые действия. Поэтому упор делался в первую очередь на организацию и расширение подпольного движения, а также на осуществление мелких беспокоящих акций, направленных на саботирование военного производства и подрыв так называемого нового порядка. Так, например, были удалены детали из двигателей, что сделало невозможным выезд пяти автобусов, доставлявших рабочих на Витковицкий металлургический завод и рудники. В результате было потеряно несколько сот рабочих часов.

На одном из участков шоссе Фридек — Пршибор за ночь было перерезано двадцать два телефонных провода.

Несколько раз приостанавливалось движение на шоссейной дороге Фридек — Пршибор после того, как из нее вынимали брусчатку на полосе шириной около метра, а ниже выкапывали ямы.

Однако для осуществления активных действий отряду требовалось оружие. Поэтому было принято решение напасть на немецкую таможенную будку на границе Судет около Пршибора. При нападении завязалась перестрелка. Группе пришлось отступить, так как немцы обладали превосходством в оружии. Они вели огонь из пулеметов, и в результате два подпольщика были ранены.

Подобные действия способствовали сплочению членов группы, поднимали их боевой дух.

20 февраля 1943 года в Брушперк был послан связной с заданием установить численность стоящего там немецкого подразделения и определить возможности приобретения оружия. Однако связной наткнулся на немецкого солдата, и тот застрелил его.

Группа «Искра» постепенно крепла, приобретала опыт подпольной работы. В окрестных деревнях стала создаваться сеть помощников, которые снабжали всем необходимым, укрывали подпольщиков, информировали их о всех важных событиях.

На это повлияло то обстоятельство, что за сравнительно короткий период членам группы удалось установить связи с окрестными деревнями. Члены группы вошли в контакт с бывшими участниками движения Сопротивления, живущими в этих деревнях. Среди них был и Йозеф Врбица. В числе жителей, которые включались в подпольную работу, были староста села Йозеф Ленерт и Йозеф Милата из Трнавки, Йозеф Шеденка и Алоиз Тилечек из Стара Веса, Мария Чвандова и Карел Фишар из Катержинице, начальник жандармского участка из Трнавки. На квартирах Ленерта и Бруса регулярно проходили собрания и совещания, в ходе которых был разработан план дальнейшей активизации партизанского движения.

Победа советских войск в битве на Волге и их стремительное продвижение на запад активизировали и деятельность партизан. Руководство группы «Искра» решило организовать массовую политическую учебу (имелись в виду члены группы и сотрудничающие с ними лица). Группа, как уже было сказано, в то время имела свои ячейки в нескольких деревнях. Планировалось со временем ознакомить людей с оружием.

Первое собрание группы состоялось в мае 1943 года, ночью за Новаковым лесом во Фричевице. Гарабиш сделал доклад о международной обстановке и задачах подпольной организации. Затем выступили Кононов и Алексеев, которые рассказали о жизни в Советском Союзе и борьбе советского народа против оккупантов. Следующее собрание состоялось там же в июне 1943 года.

Саботажи, организованные группы, естественно, привлекли внимание гестапо к этим местам, и оно заслало в этот район Эвжена Яшека. Чтобы Яшек вошел в доверие к подпольщикам, гестаповцы однажды утром заявились к нему в Штрамберк с целью «арестовать» как подпольщика. Однако Яшеку «удалось скрыться» у своего дяди Августина Гикела.

В тот период, то есть летом 1943 года, у Гикела время от времени собирались подпольщики. Среди них был и Йозеф Врбица из Мниши. Как-то зашел разговор о беглых русских, скрывающихся в Катержинице, о каком-то Эде, который знает, кто сжег биржу труда в Остраве, об учительнице из Мниши, об усиливающемся подпольном движении, о том, какие задачи стоят перед подпольщиками, и т. п. Спрятавшийся на чердаке Яшек подслушал весь этот разговор. Он не знал, о ком идет речь, но обратил внимание на то, что у мужчины, который приносит сведения, забинтована голова и что он работает в Татре. Обо всем этом он рассказал своему брату, тайному агенту гестапо Мирославу Яшеку.

В скором времени гестаповцы пришли на завод, приказали представить им список больных и установили личность человека, раненного в голову. Так они напали на след Врбицы. Гестапо уже довольно продолжительное время вело тщательные поиски виновников пожара на бирже труда. Вскоре после доноса Врбицу арестовали. Под пытками он показал, что Эда — это Эдуард Горкел из Трнавки. Горкела сразу же арестовали. Таким путем гестапо напало на след участников движения Сопротивления в районе Фричевице, Катержинице и Трнавки.

Но в первую очередь гестапо интересовалось Билеком, Гарабишем и Адамовским как организаторами сопротивления, а также двумя бежавшими из плена советскими воинами. Поскольку Горкел признался, что связан с Гарабишем, руководитель антикоммунистического отделения остравского гестапо Штейндорф решил привлечь его как агента. Горкел, чтобы выйти на свободу, предложение принял. Узнав о возвращении Горкела, Гарабиш вместе с Франтишеком Поляшеком пошел к нему, чтобы привести его в группу или хотя бы узнать, что он рассказал в гестапо. Но им не удалось встретиться с ним. Позже это не удалось и Адамовскому с Зюссером. Все четверо вернулись ни с чем.

После доносов Мирослава Яшека, попавших к криминальному советнику Козловскому в Брно, было принято решение нанести удар по подполью. Чтобы действия были успешными, Козловский решил создать оперативный штаб прямо на месте. Члены остравского гестапо Вагнер и Беккер получили приказ выбрать место для размещения штаба. Одновременно с ними Козловский направил в этот район агента брненского гестапо Отто Халупу, который поселился в Гуквальдах и выдавал себя за подпольщика, которому поручено выявлять новых людей, занимающихся антифашистской деятельностью.

Обследовав окрестности, Вагнер с Беккером предложили разместить штаб в Женклаве. Их предложение было принято, и Козловский приступил к проведению крупной операции по аресту подпольщиков. Во главе штаба Козловский прибыл в Женклаву чтобы лично руководить ликвидацией подпольного движения.

Операция началась в ночь на 6 августа 1943 года. В ней приняло участие около шестидесяти гестаповцев из Остравы и Опавы, поскольку операция должна была проводиться по обе стороны тогдашней границы, то есть и в Штрамберке и в его окрестностях, а также двести эсэсовцев. Такая большая численность гестаповцев и эсэсовцев объяснялась тем, что немцы, несмотря на донесения агентов, точно не знали, где находятся члены «Искры» и отряда Райноха и их руководители. Поэтому гестаповцы решили окружить те места, где, согласно донесениям агентов, могли находиться партизаны.

Сотрудник остравского гестапо Беккер получил от Козловского приказ арестовать Анастасию Оплуштилову из Мниши первой, так как агент Мирослав Яшек перед началом операции сообщил, что она должна знать место расположения группы. Для ареста ее в Скленов вместе с Беккером отправились Вагнер, Юлиус Винклер и Вальтер Йозель. Чтобы не привлечь к себе внимания, они поехали в жандармский участок в Мниши. Оттуда, по приказу Беккера, их должен был сопровождать к Анастасии Оплуштиловой вахмистр Легар. Оплуштилову арестовали и отправили в Женклаву, где ее уже ждал Козловский.

Гестаповцы сразу же начали допрос. Сначала Оплуштилова ни в чем не признавалась. Тогда ее начали истязать. Под пытками она сказала, что не знает, где сейчас партизаны, но что неделю назад они скрывались у крестьянина Эрмиза в Горним Скленове.

Место это она указала потому, что на последней встрече было решено отправить на два дня нелегально проживающих членов группы в Словакию. Уверенная в том, что они давно уже уехали, Оплуштилова назвала их убежище.

Тотчас же была создана команда примерно из пятнадцати человек во главе с заместителем начальника остравского гестапо Кордесом. Оплуштилову бросили в машину, чтобы она указала дом Эрмиза. Пока ехали, она стояла на коленях, так как была избита до такой степени, что не могла сидеть. К ужасу Оплуштиловой, люди, которые согласно уговору давно уже должны были уйти, до сих пор оставались в доме.

Чтобы не выдать себя, гестаповцы доехали на машинах только до Гуквальда, а дальше отправились пешком. Рано утром они окружили дом Эрмиза, а Вагнер с Беккером пробрались внутрь. В домике было четыре партизана, которые с оружием в руках оказали гестаповцам сопротивление. Завязалась перестрелка. Немцы стреляли по окнам, дверям, крыше.

Перевес гестаповцев в силе был так велик, что у осажденных не было никакой надежды на побег. Двоих партизан гестаповцы схватили, когда они попытались вырваться из окружения, а двое других были ранены гестаповцем Шроттом. Один из них — Зденек Жачек — все же пытался бежать. Он неожиданно выскочил из окна и скрылся в темноте. Но там наткнулся на засаду гестаповцев, которые набросились на него и связали.

Всех четверых сразу же увезли в Женклаву и подвергли допросу. Потом их отправили в Остраву.

Добившись показаний от арестованных из Мниши и Скленова, гестаповцы тотчас же произвели новые аресты в Катержинице и Трнавке. Села были окружены двумя отрядами СС.

В результате всех этих действий гестапо подпольщики понесли большие потери. Среди арестованных было несколько членов партизанского отряда Билека. Кроме Йозефа Лихновского, Йозефа Дрозда, Яна Эрмиза, Зденека Жачки и Богумила Яначека, казненных 3 сентября 1943 года в Лисковце, гестаповцам удалось задержать Франтишека Поляшека-старшего, Ярослава Бара, Йозефа Бара, Власту Бабинец, Марию Чвандову, Йозефа Ленерта и его сына, Марию Ленертову, семью Врбицы и многих других. Франтишеку Поляшеку-младшему, Йозефу Мразеку, студенту медицинского факультета Новаку с супругой и некоторым другим удалось скрыться. В том, что многим членам отряда удалось вовремя скрыться, заслуга пятнадцатилетнего сына Врбицы, который буквально в последнюю минуту предупредил подпольщиков в Трнавке и Катержинице{6}.

Из-за неудачи с арестом руководства «Искры» 13 августа 1943 года гестапо организовало облаву в Стара Вес с целью задержать Владимира и Виктора, которые скрывались в доме Алоиза Тилечека и с его помощью рассчитывали выйти на Билека и Гарабиша. О бежавших военнопленных гестапо узнало из допросов арестованных. Однако в последний момент обоим русским удалось скрыться. При перестрелке Виктор был ранен. Одного из преследовавших его немцев он убил, а сам, чтобы не попасть живым в руки врага, выстрелил себе два раза в голову. Но пули пролетели над головой, и он через некоторое время пришел в сознание. Пользуясь темнотой, дополз до ручья и по воде, чтобы не оставлять следов, прошел к полю. Через какое-то время очутился у домика Йозефа Милаты на опушке леса около Трнавки. Залез на чердак и спрятался в сене. Здесь и нашел его Милата. Но чтобы не подвергать Милату опасности, Виктор ушел от него, рассчитывая пробраться во Фричевице.

Владимир невредимым добрался до леса и стал вести наблюдение за деревней. К вечеру он вернулся в Стара Вес, чтобы узнать с судьбе Виктора. Брат арестованного Тилечека рассказал ему, что немцы увезли чьи-то тела, но чьи именно — никто не знает.

Владимир ушел из деревни. Ночь провел в лесу, а утром отправился во Фричевице. Неожиданно на опушке леса увидел лежащего человека. Это был Виктор. Владимир взвалил его на спину и понес в направлении к Фричевице. Перед деревней снял его и побежал к Йозефу Шугареку. Поскольку обыски ожидались повсюду, они отнесли Виктора в чащу на так называемую Ланчеву межу. Там ему оборудовали убежище, перевязали раны с помощью бинтов, принесенных Олдржихом Главаты от Адольфа Пискора из Фричевице, и позвали после этого врача. Следует заметить, что после попытки застрелиться Виктор ослеп. Теперь его лечил студент-медик Новак. Через две недели Виктор начал различать окружающие предметы, а спустя еще две недели к нему вернулось зрение. Во время болезни рядом с Виктором находились его товарищи, Владимир, Йозеф и Ченек Шугареки, которые в случае необходимости должны были перенести его в другое безопасное место. Этих людей всем необходимым снабжала семья Милата из Фричевице. Горячую пищу каждую ночь им приносили члены молодежной группы Олдржих Главаты и Богумил Хил.

В сентябре Виктора отвезли в деревню Гайов около Пршибора, где он скрывался около года и где его продолжал лечить Новак. После волны арестов перед группой встала новая задача: надо было подыскать убежища для тех, кому во время арестов удалось уйти в подполье. Эту задачу во Фричевице возложили на Олдржиха Главаты. Он искал убежища главным образом у тех людей, которые не были связаны с подпольной работой.

Несколько убежищ было оборудовано в ригах крестьян без их ведома. Делалось это следующим образом. В углу риги проделывался лаз длиной в несколько метров. В конце его в непогоду укрывались партизаны. Но этого было мало. Поэтому группа начала копать убежища в лесах, на заросших кустарником межах и т. п. У Гайдушека в Кунчичках у Башки убежище было оборудовано в колодце. В стенке его над самой водой был прорыт горизонтальный ход, расширенный к концу. Несколько подпольщиков укрывалось у Тобиаша и Михенки на границе между Кунчичками у Башки и Палковице. Хорошим убежищем послужил склеп на кладбище во Фричевице. Но самым большим и наиболее остроумно устроенным убежищем был бункер, оборудованный у Якуба Билека в Глинах. Часть подвала замуровали, а ход в него располагался под кроватью в комнате.

Но в первой половине сентября 1943 года гестапо нанесло подпольщикам новый удар. К этому времени оно узнало о существовании молодежной группы. Первым был арестован Властимил Бабинец, потом руководитель подпольной молодежной организации Яромир Жачек. Через несколько дней, 13 сентября, примерно в пять часов утра были арестованы остальные члены молодежной организации. Избежать ареста удалось только Рудольфу Главаты-младшему, который какое-то время скрывался у Германа Вацлавика. В дальнейшем он до конца войны воевал с группой «Искра».

Оккупанты, обозленные тем, что им не удалось обезвредить ядро группы, начали совершать неожиданные налеты в окрестности в самое различное время дня и ночи. Арестовывали людей поодиночке. По утрам останавливали автобусы с рабочими, идущими в Остраву. Некоторых рабочих брали прямо с работы.

Но к тому времени подпольщики уже научились ускользать от гестаповцев.

Несмотря на некоторые успехи, немцам не удалось решить главную задачу — ликвидировать подпольное движение в районе Фричевице, Катержинице, Трнавки. Объяснялось это тем, что подпольщики своевременно подготовились к этому.

Примерно через три недели после арестов, произведенных гестапо в районе Фричевице, Катержинице, Трнавка, в так называемом протекторате была организована первая диверсия на железной дороге. Произошло это 1 сентября 1943 года неподалеку от железнодорожной станции Лисковец у Фридека. Крушение было устроено остравской диверсионной группой «Белая львица» с помощью специального заряда. Взрывом был поврежден железнодорожный путь. Семь вагонов съехали в реку Остравице.

Козловский использовал эту диверсию как предлог для осуществления своего замысла, состоявшего в публичной казни людей на месте крушения поезда, причем казнили тех людей, которые не имели к этим событиям никакого отношения, поскольку членам «Белой львицы» удалось скрыться. Сразу же после того как произошло крушение, Козловский запросил у своего начальника согласия на казнь.

О том, как развивались события дальше, гестаповец Штейндорф рассказывает следующее:

«В период, когда проводились операции против группы Райноха — Гарабиша, на железной дороге Острава — Фридек, неподалеку от станции Лисковец, была проведена диверсия с помощью взрывчатки. Сошел с рельсов товарный поезд. Следствие по делу отряда Райноха — Гарабиша вел криминальный советник Козловский. Он также принимал участие в некоторых допросах. Козловский приказал казнить пятерых задержанных из группы Гарабиша на месте совершения упомянутой выше диверсии. Он сам выбрал из числа задержанных этих пятерых. Ими оказались: Йозеф Лихновский, Йозеф Дрозд, Ян Эрмиз, Зденек Жачек и Богумил Яначек.

Служащая канцелярии Магда Сивая получила от Козловского распоряжение напечатать на машинке ходатайство в центр гестапо в Брно: требовалось разрешение начальника полиции безопасности в Праге на казнь пятерых упомянутых лиц. Сивая отослала эту телеграмму в Брно. Через несколько дней из Брно пришел ответ. Казнь этих людей разрешалась. Затем в Остраве появились начальник гестапо из Брно, правительственный советник Ноле, штандартенфюрер СС доктор Марквардт, криминальный советник Козловский. Они назначили казнь на 3 сентября. Полицейский инспектор Ридер получил от криминального комиссара Йоста приказ соорудить на месте диверсии виселицу и одновременно позаботиться об организации буфета в Лисковце. В назначенное время все мы поехали на машинах к месту, где должна была состояться казнь. Заключенных привезли на грузовой машине. Еще раньше окружное жандармское управление получило приказ оцепить место казни. Правительственный советник Ноле перед казнью зачитал заключенным приговор. В дальнейшем казнью руководил криминальный комиссар Йост. После казни все присутствовавшие пошли в буфет.

Казненные для устрашения населения висели сутки. Вечером шеф полиции Мерлер устроил в кафе «Электра» в Остраве ужин. Следует добавить, что из Брно для участия в казни приезжал криминальный советник Таудет».

Однако никакое насилие оккупантов не могло задушить подпольную деятельность. Билек, Гарабиш, Адамовский, Владимир и Виктор и многие другие члены группы остались на свободе. К тому же ряды подпольщиков пополнялись людьми, которые до сего времени сотрудничали с группой. Так, в сентябре 1943 года в группу пришли Ченек Шугарек и Рудольф Главаты из Фричевице. В октябре пришел Рудольф Гебда из Кунчице у Остравы, а в декабре Герман Вацлавик из Фричевице.

Но чтобы аресты не повторились, руководство группы решило на некоторое время прекратить диверсии в этом районе. Настало время залечить старые раны, организовать жителей деревень Фричевице, Трнавка, Стара Вес, сотрудничавших с группой.

В сентябре 1943 года Карел Брженек с помощью подпольщика Йозефа Шугарека из Фричевице установил связь с партизанской группой Билека — Гарабиша. Сам он дважды встречался с Гарабишем и Адамовским во Фричевице и договорился о дальнейших действиях. Однако совместно выступить в боевых операциях этим отрядам не пришлось.

В деятельности группы Карела Брженека и его трагическом конце много неясного. Видимо, имеет смысл подробнее рассмотреть деятельность этой группы, ее характер и построение. Сохранились показания подпольщиков, соприкасавшихся с этой группой, а также протоколы некоторых допросов.

Начинали двое. Товарищи с Витковицкого металлургического завода Алоиз Брженек и Фердинанд Мадры слушали передачи заграничного радио, обсуждали на работе положение на фронтах. 3 февраля 1943 года они пришли на работу с сияющими от радости лицами. Накануне вечером Московское радио сообщило о ликвидации фашистской группировки войск на Волге. В этот самый момент зародилась мысль о необходимости вести борьбу против оккупантов.

В это время велась серьезная подготовка к тотальной мобилизации чехословацких рабочих на работы в Германию, и Фердинанд Мадры предложил по возможности затруднить немцам эти приготовления. Так возник план сожжения биржи труда в Остраве, где составлялись списки лиц, подлежащих мобилизации. Условились, что Алоиз Брженек, сверхсрочник в чехословацкой армии, разработает подробный план этой диверсии. Алоиз Брженек ввел в курс дела своего брата Карела Брженека, который работал на том же Витковицком металлургическом заводе, а также брата Фердинанда Мадры Бронислава, работавшего в фирме «Данго-Диненталь». За смелость и отвагу Карела Брженека позже назначили командиром группы. Поскольку предполагалось, что при осуществлении операции по сожжению биржи труда будет оказано сопротивление, решено было добыть оружие.

У Алоиза Брженека пистолет уже был. Незадолго до этого он со своим братом Карелом напал в Остраве на немецкого солдата и отнял у него пистолет. При поиске путей достать оружие пришли к выводу, что наименее опасным будет совершить нападение на оружейный магазин Фуксванца в Остраве-Витковице. В один из вечеров все четверо с инструментами и мешками для трофеев отправились к Фуксванцу. В магазин вошел только Алоиз Брженек. Он должен был выяснить обстановку. Остальные остались на улице. Брженек застал в магазине только владельца. Решив воспользоваться благоприятным моментом, Алоиз приказал ему выдать оружие. Но Фуксванц неожиданно бросился на него. Брженек выстрелил, но промахнулся. Шум мог привлечь внимание полицейского, и поэтому Брженек выбежал из магазина и все скрылись.

Но оружие надо было достать во что бы то ни стало. Поэтому решили сходить в этот магазин еще раз, но уже ночью. Выяснили, что на ночь магазин закрывается железной шторой. Решили вырезать в ней отверстие и таким путем попасть внутрь.

В одну из последующих ночей ножницами для резки железа в шторе магазина Фуксванца было сделано отверстие. Группа Брженека выломала дверь и уложила в мешки восемнадцать ружей (охотничьи винтовки и дробовики), восемь пистолетов разного типа и калибра и около двадцати тысяч патронов.

На другой день в городе объявили тревогу. Однако усиленные поиски виновников, предпринятые гестапо и его осведомителями, оказались безрезультатными.

Из магазина Фуксванца группа Брженека направилась в сад Фердинанда Мадры, который находился неподалеку от нынешнего вокзала Остравастршед. Там и спрятали большую часть оружия. А восемь ружей и часть патронов той же ночью спрятали на берегу Остравице. Каждый член группы взял по пистолету и несколько патронов. С этим оружием они ходили даже на работу.

Итак, оружие имелось. Настало время организовать диверсию. Чтобы уничтожить как можно больше документов, члены группы решили, перед тем как поджечь документы, облить их горючей жидкостью. Алоиз Брженек у одного из домов в Остраве заприметил бочку бензола. Рассказал об этом Фердинанду Мадры, и они договорились часть бензола похитить. Мадры принес бидоны и инструмент для открывания бочки. Ночью они открыли бочку, наполнили бидоны бензолом и отнесли их на квартиру Мадры.

При окончательном распределении задач выяснилось, что требуется еще один человек. Бронислав Мадры предложил привлечь своего товарища, работавшего в фирме «Данго-Диненталь», Горимира Рецлика. Рецлик согласился. Впятером решили провести операцию в ночь на 18 мая 1943 года. Об их замысле знал хороший знакомый Карела Брженека Арношт Мисликовьян из Остравице. Они работали вместе на шамотном заводе, и Брженек часто советовался с ним. Мисликовьян порекомендовал членам группы закрыть лица на случай какой-нибудь неожиданной встречи.

В назначенное время все собрались у здания биржи труда. У каждого были свои задачи. Бронислав Мадры и Алоиз Брженек пробрались к боковому входу и пытались открыть дверь отмычками. Когда же это не удалось им, они перелезли через стену и очутились во дворе. Обратили внимание на то, что окно туалета открыто. Проникли внутрь. Оттуда пробрались в коридор, где надели черные маски и натянули перчатки.

Прежде всего следовало обезвредить сторожа. Тот преспокойно дремал в будке привратника. Бесшумно открыли дверь, направили на него пистолет, приказали поднять руки. Затем обезоружили его, привязали к стулу и засунули в рот ему кляп. Ключами, которые они нашли в будке, открыли все двери, чтобы в случае опасности можно было бежать в разных направлениях. Потом подали сигнал ожидающим на улице принести бидоны с бензолом.

Караулить остался Горимир Рецлик. Все четверо перерезали телефонные провода, а потом начали сбрасывать с полок документы. Кучу облили бензолом. Когда настало время поджечь документы, выяснилось, что нет спичек. Начали искать их в будке. При этом натолкнулись на газовую колонку для подогревания воды, под которой горел огонек. Кучу документов подожгли. Сторожа вынесли во двор. Когда начался пожар, все выбежали из здания.

Фердинанд Мадры остановился неподалеку от здания биржи труда и смотрел, что предпримут немцы. Остальные члены группы окольным путем, через реку Остравице, чтобы собаки потеряли след, разошлись по домам.

Ущерб, причиненный пожаром, оказался не таким значительным, как ожидалось. Большая часть карточек (всего их было сорок пять тысяч) с самыми подробными данными о людях, которые подлежали мобилизации, уцелела. По мнению следственной комиссии, причиной этого явилась нехватка кислорода, ибо преступники забыли открыть окна.

Остравское гестапо получило приказ во что бы то ни стало поймать преступников. Из Брно приехали эксперты. Они тщательно обследовали место происшествия, но это не дало результатов. По их мнению, преступная акция была осуществлена безупречно. Улик, за которые можно было бы уцепиться при ведении следствия, не оказалось.

Подозрение пало на немецкого сторожа. Его несколько раз допрашивали, но безрезультатно. Потом избили. В конце концов сторож сказал, что виновником пожара, возможно, является молодой человек, который за несколько дней до диверсии ходил около биржи труда и пытался завязать с ним разговор. Этого молодого человека он несколько раз видел в ресторане «У Китки».

Молодого человека задержали, но напрасно: он оказался непричастным к этому делу. Виновники пожара так и не были найдены, несмотря на то что на поимку их были брошены все тайные агенты полиции.

Только случай помог гестапо напасть на след группы. Первое известие о ней принес агент Мирослав Яшек, который, как уже упоминалось, от своего брата Эвжена Яшека узнал о встречах у Гикела. После этого были арестованы Врбица и Горкел. От Горкела гестапо узнало о Богумиле Микмеке, который якобы знал, кто поджег биржу труда. На другой же день того арестовали гестаповцы Видермерт и Шифермюллер. После доставки в гестапо Микмека тотчас же допросили. Под пытками он сказал о братьях Брженеках и упомянул об оружии.

Той же ночью оба гестаповца поехали на Витковицкий металлургический завод, чтобы уточнить, где работают Брженеки и в какую смену. В охране завода они выяснили, что Карел в отпуске, а Алоиз работает в утреннюю смену.

На другой день утром они отправились на завод арестовать Алоиза Брженека. Чтобы не привлекать к себе внимания, переоделись в рабочие костюмы и в сопровождении одного немецкого рабочего пришли на заранее условленное место. Своему провожатому велели сходить к Брженеку и сообщить ему, что он должен немедленно явиться в бухгалтерию. Затем немец должен был провести Брженека мимо того места, где спрятались гестаповцы. Когда Брженек поравнялся с ними, они набросились на него с обеих сторон, схватили за руки и повели за собой. Через несколько секунд Брженек вырвался, оттолкнул обоих гестаповцев и попытался бежать. Шифермюллер успел ранить его в ногу. Брженек свалился. Тогда гестаповцы связали его и увезли.

Фердинанд Мадры был схвачен 24 июля 1943 года таким же способом. Но он успел выхватить свой пистолет и открыл по гестаповцам огонь. Две пули попали в Шифермюллера: одна в живот, другая в спину. Видермерт и члены заводской охраны обратились в бегство. После второго выстрела пистолет Мадры дал осечку. Видермерт, воспользовавшись этим, выстрелил и ранил Мадры в руку. Потом его связали. Брата Фердинанда Мадры, Бронислава, поехали арестовывать пятеро гестаповцев.

Алоиз Брженек, Фердинанд Мадры и особенно его брат Бронислав держались на допросах очень мужественно. Гестаповцам пришлось выколачивать из них каждое слово. В конце концов немцы все же узнали, где спрятано оружие. Его действительно нашли в указанных местах.

Были арестованы все члены группы за исключением Карела Брженека, который находился в это время в Бескидах. Его вовремя предупредили, и поэтому гестаповцам не удалось арестовать его.

Но гестаповцы не успокоились. Ведь Брженек был командиром группы и, как им было известно, замышлял новые диверсии. Тогда они пошли на обман. Предложили Микмеку свободу, но за это он должен был навести их на след Карела Брженека. Микмек, надеясь на возможность побега, согласился. Его освободили. Он сразу же ушел в подполье и связался с Брженеком, который тем временем сформировал новую группу. В нее вошли Олдржих Выходил из Вратимова, у отца которого скрывался Брженек, и Ладислав Вашут из Стара Бела.

Поскольку гестапо продолжало разыскивать Брженека, он решил в дальнейших операциях пока не участвовать и занялся поиском запасных убежищ, которые позднее очень пригодились.

Когда Микмек в назначенное время не отозвался, гестаповцы начали разыскивать и его. Однако поиски их были тщетными. Тогда вышестоящее гестаповское начальство приказало схватить его во что бы то ни стало. Было решено заслать в подполье, несмотря на первую неудачу, еще одного человека.

И тут выяснилось, что не все те, кто выступил против оккупантов, боролись по убеждению. Нашлись люди, которые смотрели на подпольную работу как на способ развлечься и сообразно с этим вели себя при поимке и на допросах. Таким оказался Горимир Рецлик. После угроз расстрелять его и всю его семью он принял предложение гестаповцев сотрудничать с ними.

Чтобы его возвращение в подполье по возможности выглядело более правдоподобным, гестапо опять разработало план «побега». Из Остравы в Брно время от времени перевозили заключенных. На этом и построили свой план гестаповцы. 3 ноября 1943 года из здания гестапо выехало два автобуса с арестованными. Среди них были члены группы Брженека, в том числе и Рецлик. Когда автобусы приблизились к заранее выбранному месту, Рецлик, согласно договоренности, попросил остановиться, чтобы сходить по нужде. Автобусы остановились, и Рецлик вышел. Вдруг он перескочил через канаву, сбросил кандалы, которые были надеты слишком свободно, и побежал в поле. Гестаповцы Вагнер и Гейнце открыли по нему стрельбу, но так, чтобы пули не задели его, и одновременно начали «преследовать» его.

Но убегавшего Рецлика заметил и гестаповец Фитце из другого автобуса. Он был глуховат и потому не понял всего того, что говорилось в остравском гестапо о готовившемся побеге Рецлика. Неожиданно он выхватил пистолет и открыл по Реплику огонь. Вторым выстрелом он попал ему в правую ногу. Рецлик упал. План гестапо провалился. Автобусы поехали дальше, а Рецлика отправили в больницу во Фридеке, где его оперировали, а затем перевезли в остравскую больницу.

В больнице он пробыл около месяца. Тем временем гестапо разработало новый план его «побега». Когда он смог ходить, Вагнер с Кордесом принесли ему гражданскую одежду. Гейнце, руководивший «побегом» Рецлика, устроил так, чтобы его выпустили из больницы через заднюю дверь. Рецлик получил от Гейнце адрес матери Брженека и указание навестить ее сразу же после «побега» и таким путем связаться с ее сыном. Кроме всего прочего, был поднят шум по поводу того, что Рецлику удалось бежать.

Так с большим трудом остравскому гестапо удалось заслать Горимира Рецлика в подполье. Он был зачислен в подполье как агент под номером «МО-25» и кличкой «Мира». Гестапо выдало ему удостоверение личности на имя Йозефа Кудела. Он получал 600—1000 крон в месяц и имел разрешение носить оружие.

Однако на одного Рецлика гестапо не надеялось. Летом 1943 года в Остраву был послан один из самых способных агентов, некий Франтишек Шмид. В его задачу входило помочь найти и ликвидировать диверсионную группу «Белая львица». Она совершала диверсии в Остравской области с помощью взрывчатки. Деятельностью Шмида, числившегося в гестапо под номером «В-105» и выдававшего себя за инженера Франтишека Новака, руководили Вагнер и Кордес.

Через агента Франтишека Беднаржа («В-35»), посланного в Остравскую область из Брно, Шмид установил связь с неким Фолтином, который поверил, что они (Шмид и Рецлик) подпольщики. Фолтин знал, что его товарищ по работе на заводе Арношт Мисликовьян связан с группой Брженека, и поделился этим со Шмидом, который выдавал себя за работника областного подпольного руководства в Брно, которому поручено укрепить в Остравской области движение Сопротивления. Он попросил Фолтина, чтобы Мисликовьян устроил ему встречу с Брженеком. Когда же Мисликовьян отказался, Фолтин ему сказал, что это приказ партии, и если он не выполнит его, то ответит за это.

Мисликовьян уступил и организовал встречу через Лиду Мутин, работавшую с ним на заводе. Фолтин, Брженек и Йозеф Шугарек встретились в гостинице «Балкан» у вокзала в Паскове. Там Фолтин пообещал обоим, что они встретятся с инженером Новаком через три дня за гостиницей «Жижка» в Грабове.

На встречу явились Брженек, Шугарек, Владимир Вашут и Фолтин, который привел Шмида и представил, его как инженера Новака. На этой встрече Шмид дал группе Брженека план дальнейших действий, обратив особое внимание на самые ближайшие задачи, которые они должны выполнять совместно. Между прочим, было предложено помочь освободить одного человека из гестаповской тюрьмы. Шмид изложил им подробный план нападения на гестапо, а от группы Брженека хотел только одного — чтобы она прикрывала его группу, то есть «группу Новака». Шмид интересовался также Гарабишем, Адамовским и другими подпольщиками. Уверял, что ему необходимо переговорить с Гарабишем, поэтому попросил собравшихся заехать к Гарабишу и передать ему, что он должен явиться к Анделе Черне во Фридек. Брженек пообещал это сделать и перед уходом спросил Шмида, не знает ли он Рецлика, который участвовал с ним в диверсии по поджогу биржи труда. Шмид ответил, что такой человек в его группе есть. Тогда Брженек сказал Шмиду, что будет полностью доверять ему, если на следующую встречу он приведет Рецлика. Договорились, что встреча эта состоится, когда Вашут сообщит Фолтину время и место.

После встречи со Шмидом Брженек приехал во Фричевице к Гарабишу и обрисовал ему обстановку. Обсудив ход встречи, они пришли к выводу, что Шмид — тайный агент. Однако было решено все-таки договориться о следующей встрече, но на нее не идти, а понаблюдать. Между тем устроить встречу просил сам Фолтин, мотивируя тем, что он должен дать важное поручение от инженера Новака. На встречу с Фолтином они явились и пообещали ему, что Брженек и Гарабиш встретятся с инженером Новаком в Паскове. Пообещали только для того, чтобы выяснить, кем, собственно, является инженер Новак. Однако их подозрение в том, что он тайный агент, подтвердилось в тот же день. Уходя со встречи с Фолтином, они заметили, что за ними ведется слежка. Поэтому-то и разошлись в разные стороны.

Но Шмид не сдавался и договорился через Фолтина о следующей встрече у здания почтамта в Остраве-Забржеге. Еще при ее планировании в гестапо договорились, что Брженек и его люди будут отведены Шмидом с места встречи на квартиру одного тайного агента в Забржеге и там арестованы. Район вокруг здания почтамта гестаповцы должны были заблаговременно окружить. Но туда никто из группы Брженека не явился.

Когда четыре такие попытки результатов не дали, гестаповцы Карел Шифермюллер и Гейнце сообщили, что у них более надежная связь с Брженеком, а именно через Горимира Рецлика.

Теперь вернемся к моменту, когда Горимир Рецлик покинул больницу. Согласно приказу Гейнце, он навестил мать Карела Брженека и передал ей письмо для сына. Мать Брженека о Рецлике слышала, поэтому письмо взяла и отправила его Выходилам во Вратимов. Это было в начале 1944 года. Рецлик писал Брженеку, что ему удалось бежать из больницы, и просил в назначенный день прийти в условленное место в Остраве и принести ему одежду. Брженек показал письмо Микмеку. Тот заявил, что почерк ему знаком еще с того времени, когда он был в гестапо, и что письмо это написано гестаповцем. Тогда Брженек возвратил письмо матери и велел вернуть его в гестапо, чтобы тем самым снять с себя подозрение.

В ожидании ответа от Брженека Рецлик по настоянию Гейнце еще трижды побывал у матери Брженека. Но та больше ничего не сказала ему о сыне, хотя регулярно встречалась с ним в ольшаниках около Вратимова, куда носила ему белье и еду.

Рецлику, который нашел еще двух помощников, мужчину и женщину, все же удалось установить, где скрывается Карел Брженек. В конце июня 1944 года он вместе с ними отправился во Вратимов к Выходилу.

Пришли туда около часу ночи. Постучали в окно. В ту ночь к Выходилу должны были прийти Брженек с Микмеком. Поэтому Йозеф Шугарек, скрывавшийся здесь уже четыре месяца, решил открыть дверь. Но перед ним оказались двое мужчин и женщина с оружием в руках. В этот момент проснулся Выходил. Пришельцы спросили его, не знает ли он, где скрывается Микмек: они хотят свести с ним счеты. Выходил не выдал его. И только после того, как Рецлик рассказал, кто он, Выходил признался, что Микмек скрывается у него, но что сейчас его нет. Он ушел куда-то с Брженеком.

К этому времени возвратились Брженек с Микмеком. Поскольку Карел Брженек и Йозеф Шугарек знали Рецлика еще по операции с поджогом биржи труда, то ему удалось войти к ним в доверие и убедить их в том, что Микмек предатель. Рецлик связал Микмека и уговорил Брженека идти с ним в убежище. Брженек согласился, и все отправились в путь. Поскольку уже светало и начали встречаться рабочие, по настоятельной просьбе Шугарека они решили переждать день в поле рядом с крупным поместьем в Кунчице.

Под влиянием непрерывных уговоров Шугарека на протяжении всего дня Брженек начал колебаться, идти ли с Рецликом в Остраву. Вечером он решил вернуться обратно. Рецлик, поняв, что ему уже не удастся привести Брженека с Микмеком на квартиру тайного агента, попытался спасти положение хотя бы тем, что пообещал достать всем троим фальшивые удостоверения личности, и попросил у них фотокарточки. Потом пообещал вместе с ними бежать в Словакию. Договорились встретиться через неделю, 7 июля 1944 года, вечером, в половине одиннадцатого, на кладбище во Вратимове. После этого разошлись.

Рецлик известил о своих действиях Шифермюллера и Гейнце. Те тотчас же доложили начальнику канцелярии, что у них через Рецлика более надежная связь с группой Брженека, чем у Шмида, деятельностью которого руководили Вагнер и Кордес. Между гестаповцами произошла словесная перепалка. Тогда начальник службы гестапо решил устроить совещание гестаповцев, на которых была возложена задача по поимке членов группы. Совещание состоялось на другой день после встречи Рецлика с Брженеком на квартире зубного врача Нирлиха в Остраве, на валу № 10. Проводил его заместитель начальника остравского отделения гестапо Карел Кордес. Были приглашены Штейндорф, Гейнце, Шифермюллер и Вагнер. Из тайных агентов присутствовали Шмид, Беднарж и Рецлик.

Чтобы лучше подготовиться к этому совещанию, перед самым его началом Шифермюллер и Гейнце привели Рецлика в Силезскую Остраву на квартиру Гейнце, где подробно проинструктировали его, как вести себя и что говорить. На совещании спор между гестаповцами возобновился. Было решено, что дальнейшую связь с Брженеком будет поддерживать Рецлик. Шифермюллер и Гейнце должны были довести дело до конца.

План был рассчитан на то, что 7 июля, когда Рецлик снова встретится с Брженеком, вся группа будет ликвидирована. Действовать решили следующим образом. Гестапо заблаговременно оцепит место встречи и даст Брженеку и его товарищам возможность пройти на кладбище, где их будет ждать Рецлик со своими помощниками. Ход дальнейших событий будет зависеть от того, сколько человек придет с Брженеком. Если Брженек придет только с Микмеком или только с Шугареком, то агенты в удобный момент набросятся на обоих партизан и будут удерживать их до тех пор, пока не прибегут на помощь гестаповцы из укрытия. Если же на встречу с Брженеком придет больше людей, Рецлик и его помощник по условленному сигналу лягут на землю или отскочат в сторону, дав гестаповцам возможность перестрелять подпольщиков.

Для ареста группы гестапо создало команду из пятнадцати человек под руководством Шифермюллера. Наряду с другими в нее вошли гестаповцы Вагнер, Йозель, Гейнце, Мариен, Кампф, Майер, Видеман и Зелингер.

В назначенный день гестаповцы окружили кладбище в ожидании прихода Брженека и его товарищей. Агенты находились на кладбище. Но Брженек был очень осторожен и пришел с Микмеком и Шугареком раньше, чем было условлено, чтобы убедиться, нет ли там чего подозрительного. Однако ни один из троих не заметил в темноте спрятавшихся гестаповцев.

Пришедшие поздоровались с Рецликом и его спутником. Брженек спросил удостоверения личности. Рецлик стал объяснять, что из-за непредвиденных обстоятельств не смог принести их, но пообещал сделать это в другой раз. Микмек похвалился перед Рецликом, что у него новый пистолет, и дал осмотреть его. В тот самый момент, когда в руках у Рецлика оказалось два пистолета, мимо проходил гестаповец Гейнце, проводивший своего коллегу Мариена на пост. И так как было уже темно, он принял Брженека, Микмека, Шугарека и Рецлика за гестаповцев и направился к ним.

Воспользовавшись этим, Рецлик нацелил оба пистолета на Брженека и его товарищей, скомандовав: «Руки вверх!» Но Брженек и Шугарек схватились за оружие. У Шугарека пистолет отказал. Брженек, хотя и оказался один против троих, открыл огонь и трижды выстрелил.

Гестаповца Гейнце он застрелил, Рецлика и его сообщника ранил. Затем все трое — Брженек, Шугарек и Микмек — исчезли с глаз преследователей, воспользовавшись замешательством гестаповцев. За исключением Шугарека, которому Рецлик попал в бедро, никто не пострадал. Брженеку и Микмеку удалось убежать в Бела. Шугарек же, несмотря на ранение, побежал к Выходилу, у которого скрывались все трое, чтобы предупредить его. Но к нему не попал: дом Выходила с вечера караулило гестапо. Увидев машины у дома Выходила, Шугарек побежал во Фричевице, чтобы предупредить группу.

Итак, операция гестапо провалилась. О ее результатах телефонировали в Остраву из жандармского участка во Вратимове. Вскоре после этого во Вратимов приехали начальник канцелярии остравского гестапо и начальник ее антикоммунистического отделения. На месте было решено заняться супругами Выходил. Для помощи гестаповцам из Мистека вызвали особую команду охранной полиции. Прибыла часть гарнизона из Фридека, а также слушатели школы СС из Башки. Домик Выходила был окружен. Выходил защищался с оружием в руках. До сих пор неизвестно, застрелился он сам или его застрелили гестаповцы.

Гестаповцы ворвались в домик Выходила, схватили его жену и привязали ее к дереву в саду. Там ей показали тело мужа, чтобы она опознала его. Затем немцы разграбили домик и подожгли его. Послышались взрывы патронов. Это были остатки боеприпасов, добытых группой у Фуксванца.

Однако цель, которую поставило перед собой остравское гестапо, не была достигнута. Брженек и его соратники скрылись, и дальнейшие поиски оказались безуспешными. В довершение всего с работы убежал перед самым приходом гестаповцев сын Выходила Олдржих. Начались поиски бежавших.

Решающее влияние на развитие последующих трагических событий оказало одно обстоятельство, причем главную роль сыграли агент Когутек и предатель Франтишек Вилковский.

8 июля 1944 года Вилковский, работавший шофером у Ниснера, отвозил Карелу Сламьяку из Остравы-Гульвак на Остравице на грузовой машине материал для постройки дачи. Вместе с Карелом ехала его дочь Алена. На вопрос Вилковского, кто будет сгружать строительный материал, Алена ответила, что там, кроме дяди Арношта Мисликовьяна, никого нет. Дядя же помочь им не сможет, потому что должен скрываться от гестапо после событий во Вратимове.

Вилковский рассказал об этом разговоре Когутеку, и они донесли обо всем в гестапо. Там сначала хотели убедиться в достоверности информации Вилковского, потому что еще не знали о последствиях операции во Вратимове. Но потом ухватились за эти сведения и, так как от Фолтина уже знали, что Мисликовьян через Мутинову связан с Брженеком, решили немедленно проверить эту связь. Поэтому Вилковского послали к Сламьяку под тем предлогом, что он едет во Фридлант и может помочь ему перевезти из Остравы ценные вещи на Остравице, где они находились бы в безопасности.

Сламьяки и в самом деле хотели уберечь от бомбардировок ценные вещи. И вот 10 июля 1944 года Вилковский, Когутек, Сламьяк и его дочь снова отправились на Остравице к Мисликовьяну. По совету Вилковского, Когутек сел в кузов к Сламьяку и сказал ему, что знает все о Мисликовьяне, которому приходилось скрываться. Потом предложил помочь укрыть Мисликовьяна.

Приехав в Остраву, они встретились не с Мисликовьяном, а с незнакомой женщиной, которую звали пани Прокопова. Вечером, не дождавшись прихода Мисликовьяна, агенты решили вернуться в Остраву. Уговаривали ехать с ними и пани Прокопову, которая собиралась ехать на велосипеде в сторону Остравы. Они хотели выяснить, кто она. В какой-то момент у них возникло подозрение, что она виновница того, что Мисликовьян не пришел. Позже их подозрения усилились, так как Прокопова в течение всего времени упорно уклонялась от разговора.

Через какое-то время незнакомая женщина уехала. Вслед за ней уехали и агенты. Машина, в которой они ехали, вскоре нагнала ее, и поскольку пошел дождь, они предложили подвезти ее. Чтобы не вызвать у них подозрений, она согласилась. Но и в машине агентам ничего не удалось выведать у нее. Когда доехали до Паскова, женщина, несмотря на уговоры, сошла. Чтобы узнать, где она живет, Вилковский сделал вид, что у него вытекла вода из радиатора, и попросил у нее разрешения зайти к ней в дом за водой. Не ожидая ответа, он достал ведро и хотел было идти за ней. Но женщина замахала руками и быстрыми шагами пошла. Ее поведение вызвало у обоих агентов подозрение.

До сих пор не удалось выяснить, каким образом гестапо обнаружило семью Мутиновых. Незнакомая женщина, пани Прокопова, была Людмилой Мутиновой. Чтобы сбить сыщиков со следа, она подождала в стороне, пока машина уехала. Потом села на велосипед и поехала в Витковице. И только оттуда, будто бы с дневной смены, возвратилась домой.

Когутек и Витковский той же ночью доложили гестапо о результатах своей работы.

Дальнейшие события развивались очень быстро. В спешном порядке были созданы две группы по задержанию. Одна для Остравице, а другая для Стара Бела. Для усиления гестаповцев, в первую очередь на Остравице, прибыло подкрепление из охранной полиции Фридека.

Операцию в районе Остравице проводили Когутек и Вилковский. Приехав на место в ночь на 11 июля, они сразу же окружили несколько домов, в том числе и дом Мисликовьяна. В последний ворвались. Арношта Мисликовьяна дома не оказалось. Гестаповцы арестовали его жену и двух сыновей. Мисликовьянова даже под пытками не сказала, где скрывается ее муж.

Тогда полицейские и гестаповцы начали обыскивать все дома в кольце окружения. Среди них был и дом Карела Левейнштейна. Около половины четвертого утра у него был арестован Мисликовьян. Так закончилась операция первой группы, в ходе которой гестаповцы арестовали Арношта Мисликовьяна, его жену Жофию и сыновей Богуслава и Арношта. Кроме того, были задержаны Карел Левейнштейн, его жена Людмила и некоторые другие.

В направлении Остравы выехала целая колонна. Когда гестаповцы с арестованными подъезжали к Стара Бела, их на шоссе встретил Вагнер. Он подозвал Когутека, Вилковского и некоторых других полюбоваться на результаты их работы. Как уже говорилось, вторая группа поехала в Стара Бела, где тоже окружила несколько домов, в том числе и дом Мутиновых. Кольцо окружения постепенно сужалось, пока гестапо не добралось до Мутиновых. И здесь разыгралась новая трагедия.

На другой день после перестрелки на вратимовском кладбище к Яну Мутине пришел Микмек и рассказал о событиях минувшей ночи. Сообщил также, что Брженек и Олдржих Выходил скрываются неподалеку в хлебах. Жена Мутины три дня посылала им горячую пищу, за которой приходил Микмек.

В тот вечер, когда Людмила Мутинова возвращалась от Мисликовьяна, к Мутинам пришли укрыться от дождя Брженек, Выходил и Микмек. Было решено как можно скорее уходить в Словакию.

Однако 11 июля 1944 года перед рассветом они уже были окружены. Гестаповцы проникли сначала в первый домик у дороги, в котором жили замужние сестры Яна Мутины. Гестаповцы начали выяснять, кто такая Лида, которая вечером приехала на велосипеде и вошла в эти ворота. На допросе они выяснили, что в саду стоит домик Мутиновых, где с родителями жили Ян и Людмила.

Когда члены группы Брженека убедились, что выбраться из окружения невозможно, к Яну Мутине с чердака спустилась Людмила и сказала, что они не будут стрелять в немцев ради спасения родителей, его семьи и детей. Однако сами они хотят застрелиться, чтобы не выдать на допросах тех, кто им помогал. Просили Яна Мутину сказать потом, что он знает только ее, Людмилу, и Вашута, который снимал у них комнату.

Не успела она вернуться на чердак, как гестаповцы забарабанили в дверь, приказав всем выйти на улицу, и немедленно учинили допрос, во время которого раздался выстрел. Вагнер поинтересовался, в чем тут дело. Тогда Ян Мутина объяснил ему, что в доме остались его сестра и Вашут. Тогда Яна послали в дом узнать, что же случилось. Вернувшись, Мутина сказал, что на чердаке лежат пятеро убитых. Вагнер отказался этому верить. Взял с собой автоматчика и пошел к месту происшествия. Там на самом деле лежали мертвые Карел Брженек, Богумил Микмек, Олдржих Выходил-младший, Владимир Вашут и умирающая Людмила Мутинова.

Загадка, почему раздался только один выстрел, была разгадана. Члены группы, чтобы не видеть друг друга умирающими, решили застрелиться разом, по команде. Кроме Вашута с охотничьем ружьем, у всех были пистолеты. Поэтому Вашут, чтоб не помешать остальным, вышел в коридор, приложил дуло прямо к подбородку и по команде выстрелил. Выстрел из его ружья покрыл остальные выстрелы на чердаке, произведенные одновременно. Члены семьи Мутина были арестованы и увезены вместе с погибшими.

Таким образом, не гестапо, а тайные агенты, нанятые оккупантами, вывели гитлеровцев на след группы. За это они получили вознаграждение. Вилковский был принят в гестапо. Кроме того, он и Когутек за обнаружение группы получили по десять тысяч крон.

Хотя при арестах, которые гестапо произвело летом 1943 года в районе Фричевице, Катержинице и Стара Вес, организаторам и удалось скрыться, подпольному движению здесь был нанесен тяжелый удар.

Кроме всего прочего, гитлеровцы объявили, что в случае убийства немецкого подданного в этом районе или нападения на него с деревнями будет сделано то же, что и с Лидице.

Положение усугублялось тем, что подпольщиков, избежавших ареста, нельзя было собрать в одном месте. По деревням рыскали тайные агенты, а лесные районы были слишком маленькими, чтобы в них могло постоянно скрываться много людей. Поэтому партизаны и их помощники скрывались в Стара Вес, Фричевице, Брушперке, Катержинице, в Гуквальдах, в Скленове, в Пальковице и других местах поодиночке либо самое большее, группами из двух — четырех человек. Одна семья без помощи других не могла надежно укрыть на сколько-нибудь продолжительное время много людей и прокормить их.

Все указанные факторы значительно затрудняли организацию движения Сопротивления в этом районе. Как уже говорилось, из-за вмешательства гестапо организованная деятельность подпольщиков временно прекратилась. Только после частичной стабилизации положения Билек через своих соратников, укрывавшихся у него в бункере, начал выяснять по окрестным деревням, кто же арестован гестапо.

Постепенно люди подполья начали снова собираться и устанавливать связи с другими деревнями. Чтобы не сосредоточивать в одном месте много партизан и тем самым не давать гестаповцам возможности ликвидировать всю группу, было решено разделить ее на две части. Одна осталась в районе Стара Вес, где ею руководили Гарабиш и Владимир. Другая ушла ближе к Бескидам. И тем не менее обе группы остались под единым руководством.

В отряд вступили бывший офицер домюнхенской армии штабс-капитан Гайер из Кунчице у Остравы, а также Йозеф Ставинога, который в то время входил в группу из пяти человек, руководимую Вацлавом Веселы. Так «Искра» возобновила связи, идущие вплоть до остравских заводов.

Выдающиеся победы советских войск на восточном фронте способствовали усилению партизанского движения и в горах Остравской области. В Бескидах появились первые партизанские отряды. Их формировали подпольщики, которым удалось избежать ареста.

Вновь стало расти число членов и помощников «Искры». Чтобы избежать ошибок, которые может допустить человек, решили образовать политическое и партизанское руководство Фридецко-Мистецкого района, в задачу которого входило руководить всей подпольной партийной работой и партизанским движением в этом районе. Руководство, или штаб, как стали его называть с весны 1944 года, находился в Глинах, в домике Якуба Билека, в хорошо замаскированном бункере.

Штаб разделялся на два комитета: политический и военный. В политический входили инженер Владимир Хамрад (руководитель), Якуб Билек (отвечал за организационную работу), а также Богумил Гайны, Вацлав Стухлик и Франтишек Варзеха.

В состав военного комитета входили: командир партизанского отряда Якуб Билек, его заместитель Адольф Адамовский и военный советник штабс-капитан Альфред Гайер.

Итак, отряд был организован и мог приступить к дальнейшей подпольной работе. Но для этого требовалось оружие. Поэтому 6 апреля 1944 года члены отряда проникли в Рихальтице с целью нападения на участок и разоружения жандармов. Однако операция не удалась, и партизанам в течение двух дней пришлось уходить от преследования. В ответ на это в Рихальтице для преследования партизан был послан немецкий гарнизон из 40 человек.

После срыва этой операции члены «Искры» стали пытаться достать оружие другим способом. Начали нападать на одиночных немецких военных и отбирать у них оружие. Таким путем они добыли несколько пистолетов. Но при этом способе приобретения оружия ощущалась нехватка патронов.

В этот период руководству «Искры» и всему отряду предстояло решить другую ответственную задачу. В 1944 году в Остравской области работала пятерка коммунистов, руководимая Вацлавом Веселы, которому давал указания парашютист Рудольф Пешехл. Веселы было также поручено создавать в Остравской области революционные национальные комитеты. Летом 1944 года член указанной пятерки установил связь с Билеком и передал ему и это задание. Руководство отряда начало проводить активную работу в этом направлении и подбирать в деревнях кандидатов.

Теперь следует упомянуть и о других событиях, которые повлияли на деятельность отряда.

Осенью 1943 года, вскоре после крупных операций гестапо, руководство отряда «Искра» решило установить связь с организацией подпольного сопротивления, именовавшейся «Мафия», которой в районе действия отряда руководил Виктор Ледницкий из Брушперка. Целью установления контакта с этой группой была добыча оружия, использование связей группы с заграницей, которые поддерживались с помощью двух радиопередатчиков, и наконец координация подпольной деятельности.

Связь с Ледницким удалось установить через членов подпольной КПЧ в Брушперке Карела Раноху и Йозефа Шайтара. Условились о первой встрече. От отряда «Искра» на нее пришли Гарабиш и Адамовский, от «Мафии» — Ледницкий. Четвертым участником встречи был один из самых удачливых агентов брненского гестапо уже упоминавшийся ранее Франтишек Шмид. И на этот раз он выдавал себя за руководящего работника подпольной КПЧ из Брно инженера Франтишека Новака.

Каким же образом он попал на эту встречу?

В 1943 году он прибыл из Брно в Остраву, чтобы помочь обнаружить виновников диверсий, совершенных с помощью взрывчатки в окрестности Остравы. Его следующей задачей было поймать Билека, Гарабиша и Адамовского и ликвидировать их отряд.

Он установил связь с членом «Мафии» Коваликом из Брушперка. После нескольких встреч на квартире у Ковалика последний признался Шмиду, что работает нелегально. Шмид ухватился за это. Он верил, что следы со временем приведут его к «Искре». Но поскольку Шмид выполнял и другие задания и все один сделать не сумел бы, он попросил остравское гестапо дать ему в помощь агента Отто Халупа из Брно. Он представил его как подпольщика, который будет поддерживать с ним связь. После нескольких встреч оба агента доложили гестапо, что это не «Искра», а совсем другая организация, которой руководят из Брушперка. Гестапо впоследствии узнало ее под названием «Чешская национальная революционная армия» (в действительности же речь шла о группе сопротивления «Мафия», связанной с Лондоном). Шмид представил в гестапо даже схему организации группы, на которой вместо имен были шифры. Оригинал схемы держал у себя Ковалик.

В разговорах с Коваликом Шмид несколько раз заикался о руководящих работниках «Искры», с которыми ему необходимо встретиться для координации деятельности. Позднее Ковалик связал его через Раноху с Гарабишем. Встреча состоялась. Чтобы войти в доверие к Фердинанду Гарабишу, который вел себя очень осторожно, Шмид начал перечислять ему на этой встрече работников партии, особенно тех, которые были сторонниками ленинской школы, считая, что Гарабиш, как старый работник партии, должен знать их.

Здесь следует заметить, что Шмид, работавший на гестапо, был знаком с теорией марксизма-ленинизма, знал из документов гестапо фамилии ряда работников партии, знал структуру партии, и это помогало ему проникать в ряды подпольщиков.

После того как они «прощупали» друг друга, Шмид начал критиковать работу группы «Искра» за то, что она малоактивна, что члены ее прячутся, вместо того чтобы перейти в наступление. Потом он предложил Гарабишу оружие, фальшивые документы и тут же потребовал фотокарточки членов отряда. Гарабишу это показалось подозрительным. Но, чтобы выиграть время, он сказал Шмиду, что обо всем информирует группу, а результаты сообщит ему на следующей встрече.

После этого члены отряда стали следить за Шмидом и Халупой. Через некоторое время удалось установить, что живут они в Забржеге на улице Горни и что квартира эта предназначена для тайных агентов гестапо. Поэтому Гарабиш договорился с Ледницким и Ранохой о ликвидации Шмида и Халупы. Последнего должен был отравить член «Мафии» на следующей встрече. На тот же день и час назначили встречу со Шмидом в поле за Брушперком, где его должны были расстрелять члены «Искры».

К удивлению Гарабиша и его товарищей, вместе со Шмидом на встречу пришли Ледницкий и Раноха, которые шепнули Гарабишу, что Халупа на встречу не явился. Они стали просить Гарабиша, чтобы и он подождал с ликвидацией Шмида. Они опасались, что Халупа, узнав о ликвидации Шмида, поймет, что партизаны разгадали их хитрость. Гарабиш согласился. А чтобы Шмид не заподозрил недоброго, стал обсуждать с ним план дальнейшей совместной работы.

Но Шмид был опытным агентом. По тому, как люди Гарабиша расположились вокруг него в машине, он понял, что раскрыт. О своих подозрениях он тотчас же сообщил в гестапо.

Оценив обстановку, гестапо решило как можно скорее ликвидировать группу в Брушперке. Однако арест руководящих работников «Мафии» предполагалось осуществить вне Брушперка, чтобы остальные члены группы не скрылись раньше, чем гестапо узнает их фамилии.

В соответствии с разработанным планом, Шмид пришел к Ковалику и сообщил, что ему грозит арест и что он может укрыть его в Брно.

Ковалик поверил ему, полагая, что, если бы Шмид предал его, гестапо уже давно арестовало бы его. Поэтому он уехал со Шмидом в Брно. Там Шмид пришел в гестапо и велел арестовать Ковалика.

В Брно Ковалику сразу же учинили допрос. Но он наотрез отказался назвать фамилии остальных членов группы, за что подвергся пыткам. В ходе их гестаповцы сообщили ему, что уже знают об их организации благодаря Шмиду и Халупе. Так было выявлено имя руководителя «Мафии» Виктора Ледницкого.

Гестапо решило арестовать его тоже вне Брушперка. После переведения в Остраву Ковалика заставили написать Ледницкому письмо, в котором он извещал его о том, что вынужден перейти на нелегальное положение, что находится в безопасном месте, и просил принести в один из ресторанов в Брно продовольственные карточки и белье.

Письмо Ковалика попало к агенту гестапо Йозефу Когутеку, который, переодевшись в форму железнодорожника по приказу гестапо, вручил его Ледницкому. Представившись подпольщикам из Брно, он сказал, что должен принести ответ Ковалику. Ледницкий узнал почерк Ковалика и письму поверил. Когутеку он сообщил, что на другой день поедет к Ковалику. Когутек известил об этом гестапо. В тот же вечер из Остравы в Брно выехала машина с гестаповцами. Вместе с ними ехали Когутек, который должен был ждать Ледницкого в ресторане, Шмид и Халупа.

Чтобы Ледницкий не смог убежать, гестаповцы окружили ресторан. Ледницкий явился на встречу раньше положенного времени и увидел, что Когутек сидит за столом в компании незнакомых мужчин. У Ледницкого возникло подозрение. Когутек заметил это, вышел ему навстречу и сел с ним за свободный стол. И все же Ледницкий проявил признаки беспокойства: когда официант принес ему чай, он неожиданно взял чашку Когутека, а ему подвинул свою.

Тогда агент стал нервно оглядываться на гестаповцев. Те поняли, что ждать нечего, и бросились на Ледницкого. Завязалась ожесточенная борьба между ним и десятью — пятнадцатью гестаповцами из Остравы и Брно. Ледницкий был исключительно сильным человеком. Он отбросил всех гестаповцев на пол, и уже казалось, что ему удастся вырваться и убежать, потому что гестаповцы имели приказ привести Ледницкого живым во что бы то ни стало, так как он знал многих сообщников. Но в последний момент сзади к Ледницкому подскочил Когутек, о котором Ледницкий забыл, и рукояткой пистолета ударил его несколько раз по голове. Это на какой-то момент оглушило Ледницкого, и все же он упорно продолжал драться. Наконец после продолжительной борьбы гестаповцам удалось связать Ледницкого длинной цепью. Ледницкого отправили в Остраву и пытали до тех пор, пока он не скончался.

На одном из допросов после физических истязаний Ковалик признался, что дома у него имеется схема организации группы. Она приколота изнутри к доске уборной. С целью сохранения запланированной операции в тайне было решено добыть схему незаметно. В дом Ковалика был послан гестаповец Вагнер, хорошо говоривший по-чешски. Войдя в дом, он попросил разрешения сходить в уборную, сославшись на тошноту. Там он действительно нашел схему.

Гестапо удалось расшифровать схему, и 6 января 1944 года оно приступило к арестам. Было задержано около ста тридцати человек. У задержанных были изъяты пистолеты, винтовки, патроны, две рации и т. п.

Ковалик, Йозеф Губ, Арношт Вантух, Вацлав Рейстаглер, Ладислав Бркл, Олдржих Беранек и Яромир Фридецки были казнены. Несколько десятков человек попали в тюрьму и концентрационные лагеря.

Таков конец организации «Мафия», которой руководили Ледницкий и Ковалик.

Одновременно гестапо нанесло сильный удар и подпольной организации КПЧ в Брушперке. Карел Раноха, Йозеф Шайтер и Войтех Циганек были казнены, а другие товарищи вместе с семьями попали в концентрационные лагеря, где находились до конца войны.

Все эти события лишний раз подтвердили правильность решения членов «Искры» о создании коллективного органа, который руководил бы деятельностью всех подпольщиков района. Кроме того, любыми способами надо было исключить возможность проникновения агентов в ряды подпольщиков, ибо тех из них, которые были брошены на группу (Когутек, Халупа, Шмид, который был известен также под прозвищем «Великий Франта», Цвирж, фигурировавший под прозвищем «Моро», и другие), уже знали.

Подпольщикам надо было разъяснить, за что они борются, вселить в них веру. И наконец, следовало повысить бдительность. Под руководством Якуба Билека был составлен текст присяги, которую должен был принять каждый вступавший в «Искру».

При оценке содержания присяги обращает на себя внимание следующее.

Присяга проникнута глубокой верой в справедливость ведущейся борьбы, которая должна хотя бы частично искупить страдания, причиненные народу фашистскими оккупантами, решимостью бороться до победного конца. В ней подчеркивается принцип добровольного участия в ведущейся борьбе.

Для понимания значения второй части присяги необходимо осознать тот факт, что из-за неопытности, доверчивости, а в некоторых случаях из-за неосторожности и хвастливости подпольщиков и их помощников гестапо арестовывало членов группы и ее помощников еще до того, как они активно выступали против оккупантов.

Подпольщиков разыскивало не только гестапо, но и различные предательские элементы. Только на «Искру» в то время было брошено семь тайных агентов, и каждый из них стремился во что бы то ни стало проникнуть в ее ряды. Следует помнить и об удушливой атмосфере того времени, когда людей запугивали всеми возможными способами.

Во второй части присяги отражены и особенности характера Якуба Билека. Его самые ближайшие соратники рассказывают, что у него был твердый, почти непреклонный характер. Но он был всецело предан делу подполья. По его мнению, только строгая дисциплина могла уберечь членов группы от провалов и арестов.

Решение всех политических и организационных вопросов положительно повлияло на дальнейшую работу «Искры». Прежде всего стала более активной деятельность партизан. При подготовке почвы для организации национальных комитетов люди уже не удовлетворялись только подбором кандидатов. Стали выпускаться листовки, в которых разъяснялось, что, собственно, представляют собой национальные комитеты, как надо вести себя при их создании, какие при этом должны соблюдаться принципы и т. д. Первая такая листовка представляет собой приказ об образовании национальных комитетов и содержании их работы.

Для полноты сведений в приложении приведены инструкции, которые уточняют значение национальных комитетов после освобождения страны и содержат практические указания в отношении их образования.

Руководство группы не ограничивалось только призывами к образованию национальных комитетов. Оно само занималось их созданием. В частности, распределило задачи между членами группы. Каждое доверенное лицо получило письменное полномочие, которое оно предъявляло кандидатам в члены группы. Одновременно подбирались кандидаты в национальные комитеты. Эти доверенные лица группы в населенных пунктах являлись непосредственными исполнителями решений партизанского штаба.

Наряду с листовками о национальных комитетах группа выпускала листовки, в которых разъясняла международное положение, призывала к борьбе с оккупантами, предостерегала от предателей и т. п.

Так, 15 апреля 1944 года «Искра» выпустила листовку, в которой говорилось о том, что войска Красной Армии приближаются, чтобы вызволить народ из страшных мучений. Далее говорилось следующее: «Там, где пройдут гитлеровские орды, останутся только пустыни и кладбища». В конце содержался призыв к совместной борьбе с оружием в руках.

Затем штаб выпустил новую листовку под заглавием «Чем является эта война?». В ней указывалось, что Гитлер не смог бы вести продолжительную войну без поддержки капиталистических государств, которые поставляли ему различные материалы, сырье и технику.

В листовке «За что боремся?» говорилось о той роли, которую сыграла Англия в освобожденных от фашизма странах. В листовке было прямо сказано, что необходимо не только изгнать немецких оккупантов, но и ликвидировать всю капиталистическую систему.

В других воззваниях говорилось о тех задачах, которые необходимо решить до прихода Красной Армии. При этом имелась в виду подготовка государственного аппарата, а также создание организаций коммунистической партии. Все листовки печатал на машинке Герман Вацлавик прямо в штабе Билека.

Члены группы распространяли листовки в окрестных деревнях, разъясняли их жителям обстановку и помогали подготавливать условия для постепенного захвата власти. Тем временем началось Словацкое национальное восстание. И на этот раз мнения Билека и Гарабиша столкнулись. Гарабиш хотел уйти со всем отрядом в Словакию. Билек же предлагал остаться на месте и участвовать в захвате власти. Договоренности они не достигли. Поэтому часть группы из восьми человек, укрывавшаяся в Стара Весе, двинулась во главе с Владимиром к словацкой границе. Однако в Словакию они не попали: граница сильно охранялась. После столкновения с немцами, в ходе которого им удалось захватить автомат, пистолет и две гранаты, им пришлось отойти из-за превосходства сил противника. Убедившись в том, что и в других местах не пройти, они вернулись назад.

Вскоре после этого инженер Владимир Хамрад через кладовщика Йозефа Длоуги, работавшего в то время в Старых Гамрах, установил связь с двумя советскими разведчиками из группы, которая в начале октября 1944 года была заброшена на моравско-словацкую границу и действовала под кодовым наименованием «Первый партизанский отряд капитана Белявского». Два члена этой разведывательной группы чех и русский, выступавшие под псевдонимами Франта и Юрьев, поселились у Карела Дудека, где они обрабатывали сведения, полученные от связных, и передавали их в штаб, откуда они передавались по радио советскому командованию. Хамрад встретился с ними у Дудека. Обещал собирать для них необходимые сведения и подыскать запасные квартиры в районе Границе.

Якуб Билек тем временем через своего сына Ярослава, жившего на Бечвах, установил связь с майором Мурзиным и снабжал его группу продовольствием.

По мере приближения линии фронта росла активность партизанских отрядов, расширялась сеть подпольщиков.

То же самое происходило и в группе «Искра». В конце 1944 года члены ее снова перешли к значительно более активной боевой деятельности. Немцы сразу же приняли контрмеры.

22 апреля в четыре часа дня Стара Вес внезапно окружил отряд СС. После тщательных розысков были обнаружены у Яна Хила на чердаке в сене двое русских, Виктор и Цимбалюк. Немцы связали их цепями и отвели к себе в замок. Там их подвергли страшным пыткам. Фашисты хотели узнать фамилии и убежища других подпольщиков. Но подпольщики не проронили ни слова. Их отвезли в Остраву, а перед концом войны казнили в Чешском Тешине. Остальным членам отряда с наступлением темноты удалось просочиться поодиночке через кольцо окружения и укрыться в лесах.

Но партизаны не остались в долгу у оккупантов. Все чаще завязывались перестрелки, в ходе которых отряд наносил немцам потери в живой силе и боевой технике. С приходом частей Красной Армии деятельность партизан достигла высшей точки.

После освобождения члены «Искры» соединились с советскими войсками и сражались в их рядах, что принесло большую пользу: ведь искровцы хорошо знали местность.

Немалую роль сыграли партизаны Якуба Билека при освобождении города Брушперка. Войска Красной Армии еще только ждали приказа начать обстрел города, когда партизанская разведка под руководством Франтишека Полашека и Рудольфа Мекишома прорвалась через линию фронта и связалась с командованием Красной Армии, информировав его об обстановке в городе и избавив тем самым Брушперк от сильных разрушений.

Кончился двухлетний период пребывания в тяжелых условиях подполья для тяжело больного Якуба Билека, для Фердинанда Гарабиша, Адольфа Адамовского и многих других борцов Сопротивления. Кончились и нечеловеческие страдания беззаветно преданной делу подполья связной Якуба Билека — Ярки Кишовой, которая в свои пятнадцать лет подверглась в остравском гестапо пыткам Вернера Фитце.

После освобождения члены «Искры» сдали оружие и вернулись к своей работе.

С военной точки зрения, роль отряда на заключительном этапе борьбы не так уже велика. Однако было что-то более важное, чему Билек, Гарабиш и Адамовский придавали особое значение, а именно: организация широких слоев населения на активное сопротивление, подрыв нацистской пропаганды своевременным разъяснением международного и внутриполитического положения, укрепление веры людей в победу Советского Союза, особенно в период, когда немцы добивались на некоторых фронтах временных успехов. Значение деятельности подпольных отрядов приумножено всесторонней подготовкой к созданию национальных комитетов, а в конечной фазе стремлением установить связи с другими отрядами (Белявский, Мурзин, Брженек).

Когда деятельность Билека и Гарабиша только начиналась, подпольное движение партий в районе Фридека-Мистека оказалось парализованным неожиданным ударом гестапо. Руководство подпольщиков в своем большинстве было арестовано, и связь с группами и отдельными подпольщиками, которых не раскрыли, была прервана.

В сложившихся условиях ведение борьбы было нелегким делом. Хорошо организованный враг имел в своем распоряжении машину подавления, которая сметала все препятствия, возникавшие на ее пути.

На руку оккупантам была не только неопытность подпольщиков. Отрицательную роль здесь сыграли излишняя болтливость, слабая дисциплина.

На деятельность отряда пагубно влияли и внутренние противоречия.

Заслуга руководства состоит в том, что оно в конце концов сумело преодолеть эти противоречия, о чем свидетельствует та большая организационно-политическая работа, которая проводилась со дня основания группы вплоть до освобождения.