Ночь. Остров. Вурдалаки

4

Да, бар «Рассвет» принадлежал отцу. Он открыл его лет пять назад в дополнение к кемпингу, которым управлял уже более двадцати лет. Я это знала, но никогда там не была. Пора было исправить это упущение.

Я услышала музыку до того, как вышла из машины. Увидела разноцветные огни, ощутила запах моря. Северное море пахнет не так как южное, оно иное, свежее, шумное, непостоянное, оно не расслабляет, оно бодрит, оно заставляет тебя жить.

Я сняла туфли, ноги коснулись прохладного песка. Я остро пожалела, что на мне джинсы, а не платье. Очень хотелось ощутить морскую свежесть на коже. Я стащила резинку с волос, и они рассыпались по плечам. Ветер коснулся лица.

Раздался смех, замелькали тени, заиграла музыка. Песок под ногами сменился тёплым деревом. Я поднялась на террасу, какой-то парень отсалютовал мне бокалом.

– Привет, красотка, – поприветствовал меня бармен, как только я устроилась за стойкой.

– Привет, красавец, – в тон ответила я, глядя на многочисленные косички, в которые были заплетены его чёрные волосы. – Белое вино есть?

– Найдём, – он ловко поставил передо мной бокал. – Томэ, – представился молодой человек, наливая золотистую жидкость. – Надолго в наши края?

– Как пойдёт. – Я отпила и резюмировала: – Очень неплохо.

– Стараемся, – рассмеялся парень.

– Знаете её? – спросила я, выводя на экран фотографию со страницы соцсетей Алины Болотовой

– Дочь богатого барина? – уточнил Томэ, наливая посетителю пива.

– Барина? Вы так называете Болотова?

– А как ещё? – пожал плечами бармен. – Владеет половиной острова, а на вторую половину облизывается.

– А вы не преувеличиваете?

– Да я боюсь, что преуменьшаю. Он владеет фабрикой, частью порта, судами, двумя или тремя ресторанами, стоматологической клиникой, химчисткой, сетью продуктовых… – Он махнул рукой. – И это то, что я знаю, поскольку почти вся моя семья работает на него так или иначе. А когда сестра после десяти лет безупречной службы просила прибавку к жалованию, которое на протяжении тех же десяти лет оставалось неизменным, ей сразу указали на дверь. Вот и вся красивая сказочка про богатого благотворителя острова. Так что, не советую расспрашивать о нём местных.

– Ничего не скажут?

– Почему? Может быть, и скажут, какой он был благодетель и отец народа, а потом донесут куда следует, а Болотов злопамятен, поверьте моей сестре, которая до сих пор не может найти работу.

Я машинально отметила, что парень не знает о смерти Болотова.

– Так я спрашиваю не о нём, а о его дочери. Она была сегодня здесь? – спросила я, и подняв по лицу бармена, что он сейчас пошлёт меня куда подальше, например, на танцплощадку, положила рядом с бокалом удостоверение.

Томэ вздохнул, пододвинул ко мне блюдо с орешками и все же ответил:

– Она была здесь сегодня в компании таких же бездельников как сама.

– Во сколько?

– Дайте подумать, – он подал какому-то туристу бутылку минералки. – Мы открылись в два, они уже были здесь, играли во что-то на пляже ушли… – Он задумался. – Где-то после пяти, и правильно, иначе их бы у воды слепни сожрали.

– Она постоянно была тут?

– Я не следил, но мелькала, то за минералкой подходила, то за мороженым, а их парни пиво сосали.

– Много выпили?

– Достаточно, чтобы блевануть в кусты, но повторюсь, это парни, девушки хоть и смеялись порой громко, но в остальном вели себя прилично. Минуту. – Он отошел, чтобы обслужить компанию молодых людей, по виду вчерашних школьников. Я отпила вина и закрыла глаза, и тут же почувствовала руку у себя на плече

– А почему такая красавица грустит в одиночестве? – спросил чей-то подвыпивший голос. Я развернулась, сдергивая чужую ладонь. Но пьяного парня с растрёпанными волосами это не смутило. – А глаза-то как у кошки, – высказался он и, неожиданно схватив меня за руку, стащил со стула. И это ему удалось, несмотря на худосочное телосложение. – Как у злой кошки, – с восторгом произнёс он, обхватил меня за талию и притянул к себе. – Ну давай, потанцуй со мной, скво.

Я упёрлась с руками ему в грудь, про себя радуясь, что оставила табельное оружие в чемодане, который увёз отец. Этот парень обычный придурок. Да пьяный придурок, заслуживающий максимум, чтобы ему сломали руку, но никак не пристрелили.

– Давай, скво…

И объяснять ему, что так называли индейских женщин одного из племён на очень далёком от нас континенте, совершенно бесполезно. Меня называли и похуже, предлагая побыстрее убраться в свой родной Казахстан или Китай или Монголию. Но, слава Богу, редко. Я не ездила в глубь материка, предпочитая северное побережье.

– Давай, лапочка, шевели попой и больше никогда не будешь одна.

Пока я прикидывала, как выбраться из пьяных объятий и не причинить парню тяжкие телесные, к нам кто-то подошел. Наверняка стоял за моей спиной несколько минут, а я его не чувствовала. Да это особый талант. И лишь когда пьяный придурок почти толкнул меня на него, услышала:

– А с чего ты взял, что она тут одна? – спросил знакомый голос.

Пьяный парень задрал голову и от неожиданности разжал руки. Я повернулась и увидела «друга семьи Болотовых». Видимо не только мне захотелось выпить после разговора с Алиной.

– Чувак… – растерянно произнёс турист. И немудрено, увидев такого противника. Там в гостиной, я не смогла в полной мере оценить рост мужчины, а вот сейчас, когда он стоял рядом... Он и в самом деле был бы высоким, очень высоким на фоне местных, а ещё широк в плечах, в меру мускулист, подтянут… Так! О чем это я думаю?

Видимо, тень подобных мыслей прошла сквозь алкогольные пары туриста и осела где-то на задворках сознания.

– Чувак, такую девочку нельзя оставлять без присмотра.

– Учту, – кивнул Воронов. – Спасибо, что присмотрел за ней, пока меня не было.

– Да не вопрос, бро, – хорошее настроение вернулась к туристу, как только стало понятно, что можно разрулить ситуацию без материального ущерба для гордости. Гордость – это порой очень важно. – Бывай, Бро. – И схватив со стойки предусмотрительно налитый барменом бокал пива, отошел.

Воронов сделал приглашающий жест рукой, и я вернулась к стойке.

– Я бы справилась, – вырвалось у меня, хотя ещё секунду назад собиралась его поблагодарить.

– Не сомневаюсь, – ответил мужчина, сделал знак бармену и попросил: – Пива. Тёмного.

– Тёмного, так тёмного, господин адвокат, – ответил Томэ, ставя на стойку бокал.

– Адвокат? – удивилась я. – Серьёзно?

– Серьёзно. Позвольте представиться ещё раз. Андрей Воронов – адвокат по административным делам, первый, он же единственный адвокат Кихеу.

– Ого.

– Думаете, местным не нужен адвокат?

– Не думаю, просто удивляюсь тому, сколько всего изменилось за последние годы.

Он не ответил, и мы несколько минут просто выпивали в полном молчании. Странно, но оно не тяготило.

– Хочу задать немного странный вопрос. Как адвокат подружился с Болотовым? Нет, я понимаю, владелец фабрики богатый человек, куда уж тут без адвоката. Но насколько я поняла, вы именно друг?

– Это допрос? – Он отставил пиво и выразительно посмотрел на моё удостоверение, все ещё лежавшее на стойке бара.

– Нет, просто беседа. Если не хотите, можете не отвечать, – сказала я, убирая корочки.

Мужчина отпил еще пива, и все же произнес:

– Я подружился не с ним.

– А с кем? С Алиной

– С Алиной и с Софией.

– Вы были близки с Алиной?

– Я старше её вдвое, – мужчина посмотрел на меня так, словно сомневался в моем здравомыслии.

– Вы не ответили на вопрос.

– Вы сделали такой вывод из-за того, что я её утешал?

– Отчасти.

– Позвольте сказать, что сейчас Алине нужны не мои утешения, а отец, но, увы.

– Увы, – эхом откликнулась я.

– И мы не были близки с Алиной. Я чаще приезжал к её матери, чем к ней. И предвосхищая ваш вопрос, сразу скажу, что с ней я тоже не спал.

– А зачем тогда приезжали? – Я отставила опустевший бокал.

– Не верите в дружбу между мужчиной и женщиной? – Он тоже отставил бокал, кивнул бармену, чтобы повторил, и посмотрел на меня своими невозможными голубыми глазами.

— Почему? Верю. – Я отрицательно помотала головой на вопросительный взгляд Томэ, больше одного бокала пить явно не следовало, тем более в такой компании. Я не верила в то, что можно только дружить с таким как он. Я бы точно не смогла. А значит, не стоит и начинать. – Значит, вы дружили Софией Ивановной?

– Можно сказать и так. Хотя это нечто большее, чем дружба, это скорее благодарность и безмерная признательность. Отчасти именно ей я и обязан своей карьерой.

– Поясните, – попросила я, поворачиваясь к Андрею.

– Ну, я был обычным раздолбаем из низины. Да-да, у моих родителей был дом у порта в Иже. Райончик так себе, сами знаете.

– Что-то никогда не меняется

– Так вот, у меня был весьма посредственный аттестат и не было никаких амбиций. Я уже подрабатывал патрульным, или принимал звонки в дежурной части, и не думал никуда уезжать. Я был балбесом, а она молоденькой учительницей, к которой подкатывали все старшеклассники. Но потом она… – Он сделал очередной глоток. – София Ивановна сказала, что я способен на большее. Сказала так, что я поверил. И не просто сказала, а помогла подать документы, а ещё натаскала меня по математике. И я смог поступить на бюджет, зацепился за последнее место по островной квоте, получил общежитие и уехал учиться. Так что, да. Я считаю, что многим ей обязан. И когда вернулся на остров, когда узнал, что с ней случилось, взял себе за правило навещать хоть иногда. Что? Вы так странно смотрите?

– Стараюсь не расплакаться.

– Вы мне не верите? – кажется, он был удивлён.

– Ни единому слову, – обрадовала я его. – В моем мире ученики не дружат со своими выжившими из ума учителями.

– Вы, Мия, живёте в хреновом мире. – Он поднял бокал, словно предлагая за это выпить. А я старалась не показать, как у меня внутри все задрожало, когда он назвал меня по имени. Он его запомнил.

Так, только этого мне и не хватало. Это всё из-за длительного простоя в личной жизни, давно надо было завести мимолётный роман, тогда бы и не сидела здесь, и не вибрировала от звука голоса, в сущности, немолодого мужика.

– Не буду отрицать, – ответила я.

– Миа, – услышали мы и обернулись. На этот раз моё имя было произнесено совсем с другими интонациями. Только один человек называл меня так с окончанием на «а», на местный манер. «Миа» на языке Кихеу означало «вдохновляющая».

– Отец, – ответила я.

– Я жду-жду её дома, она в баре пьет, – попенял отец с улыбкой.

– Ты так много рассказывала об этом месте, что я решила на него взглянуть.

– И как?

– По-моему прекрасно, – ответила я, ничуть не покривив душой.

– Ого, дочка большого босса нас хвалит, – тут же выдал Томэ, – моё почтение, барышня.

– Не ёрничай, – попросил бармена отец, и тот тут же сделал преувеличенно серьезное лицо.

– Идём? – спросил отец, подавая мне руку.

– Да. Сколько с меня? – Я посмотрела на бармена, но тот поднял руки и с улыбкой ответил:

– За счёт заведения.

– Он так тебя разорит, – сказала я отцу, поднимаясь со стула, бармен рассмеялся.— До свидания, спасибо за компанию, — сказала я Воронову.

— Всегда рад, — ответил тот и взялся за следующий бокал пива.

Так мы и ушли под смех Томэ, тихую музыку и звон бокалов. И почему-то я была уверена, что взгляд голубых глаз провожал меня до тех пор, пока мы не скрылись в темноте. И только подходя к дому, я вспомнила, что забыла на песке у бара свои туфли. Золушка острова, блин.