Ночь заново прожитой жизни

Глава 5

Когда Баффи свернула на свою улицу, у нее на душе уже было легко, возможно, оттого, что она решила сразу лечь спать, в надежде, что ей удастся узнать о дальнейшей судьбе Саманты Кэйн.

Но хорошее настроение неожиданно испарилось. Что это еще за микроавтобус с огромной спутниковой тарелкой на крыше, и что он делает напротив ее дома? На боках микроавтобуса был изображен большой яркий логотип: лягушки, падающие с голубого неба. Баффи узнала в нем фирменный знак телешоу, «Загадочная^планета Чарльза Форта», посвященного паранормальным явлениям. Оно выходило на Тринадцатом канале (что вполне соответствовало его содержанию) с понедельника по четверг в одиннадцать вечера. Предметы обсуждения были чрезвычайно разнообразны: от гигантских муравьев на Амазонке до призраков-пришельцев на космическом корабле. Баффи обычно смотрела эту передачу ради развлечения, однако сейчас ей было не до смеха.

Особенно после того, как главный журналист телешоу, Эрик Франк, вышел из машины и с микрофоном в руке направился к двери ее дома.

Сара Динсдэйл? Никогда о ней не слышал. — Джайлс отпил кофе. Сегодня кофейный аппарат в учительской почему-то производил особенно горький напиток, и ему пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не сморщиться, дабы супруги Черч не подумали, будто он не желает разговаривать с ними на эту тему. Он решил на какое-то время притвориться дурачком, чему давно научился, постоянно имея дело с бюрократической системой образования по обе стороны Атлантики.

— Забавно, — с улыбкой сказал Рик. — А она, похо-. же, весьма о тебе наслышана. — Он тоже отхлебнул! кофе, и улыбка тут же исчезла с его лица.

— Не понимаю, откуда, — спокойно ответил Джайлс.

— Ой, ну, пожалуйста, Джайлс, — нетерпеливо воскликнула Лора. — Ты же всегда интересовался потусторонними силами. Только и говорил об этом.

— Боюсь, ты меня с кем-то путаешь, — возмутился Джайлс. — Меня интересуют книги, кинофильмы, искусство.

— Ха! Да ты никогда не соглашался смотреть кино, если оно было не про вампиров да оборотней! — фыркнула Лора.

— Неужели я слышу отголоски давней обиды? — рассмеялся Рик.

— Миленький мой, — тут же заворковала Лора и продолжила свое наступление на Джайлса. — Ты? читал книги исключительно о паранормальных явлениях, например, о самовозгорании, да еще психо логические детективы! Какое уж там искусство! Это же были примитивные брошюрки, которыми торговали какие-то знахари!

— А разве ты никогда не занималась изучением НЛО? — невинно поинтересовался Джайлс.

— Не переводи разговор на другую тему, — ответила Лора. — Призрак Сары Динсдэйл послал нас, чтобы встретиться с тобой. Именно поэтому мы здесь.

Джайлс вздохнул. Он уже забыл, какой упрямой могла быть Лора, когда ей что-то было нужно. Но не это беспокоило его. За много лет он успел практически позабыть ее, однако теперь, когда она снова оказалась рядом, на него, словно цунами, нахлынули воспоминания и чувства.

— Ладно, — сказал Джайлс. — И чего же от меня хочет эта самая Сара Динсдэйл?

— Я так рад, что ты сам спросил! — оживился Рик. Он так и стрелял глазами по углам, а потом, понизив голос, почти прошептал: — Тут случайно нет «жучков»?

— Очень надеюсь, что нет, — ответил Джайлс, действительно надеясь на это.

— Хорошо. То, что я собираюсь рассказать, большинство людей сочли бы, пожалуй, из ряда вон выходящим — может, даже невероятным. Но, уверяю тебя, все это правда, до последнего слова.

— Или почти правда, — добавила Лора.

— Обычно мы с Лорой с нетерпением ждем еженедельного спиритического сеанса, чтобы в полутемной каморке вызывать духов умерших людей.

— Той ночью, когда появилась Сара, ничто не предвещало неприятных сюрпризов, — продолжила Лора.

— Никаких внезапных вспышек молнии в чистом небе, — уточнил Рик, — никаких белых сов на деревьях, не было даже озноба вдоль позвоночника.

— Можешь себе представить наше удивление, — продолжила Лора, — когда во время сеанса вдруг на чала твориться всякая чертовщина. Свечки трещали? и гасли, откуда-то появился туман и неописуемо отвратительный запах.

— Да уж, воняло, как от тысячи дохлых скунсов, сваленных в одну кучу вперемешку со всякой требухой и политых касторкой, — усмехнулся Рик. — На этот запах невозможно было не обратить внимания.

— Мне стало плохо, — пожаловалась Лора.

— Очень плохо, — подчеркнул Рик. — К счастью, я перед ужином принял лекарство от язвы. Когда над нами возник призрак Сары Динсдэйл, у нас не осталось ни малейшего желания продолжать занятия спиритизмом. Однако она была уже там.

— Это самый страшный призрак из всех, кого я видела, — призналась Лора. — Начнем с того, что у

; большинства призраков нет никаких черт, которые связывают их с земной жизнью, — говорят, им здорово достается в чистилище, но у Сары были паранойя и непомерное чувство собственного достоинства. Невозможно было предугадать, как она ответит на тот или иной вопрос.

— И еще она заявила, что это мы повинны в появлении запаха, — добавил Рик, — поскольку неправильно ее вызывали. Я обиделся.

— А уже через пару минут она сама начала задавать нам вопросы, — продолжила Лора, — и заставляла отвечать на них! Угрожала, что уйдет обратно, если мы не будем говорить. Ну а позволить привидению уйти ни в коем случае нельзя! Это просто не принято!

— Конечно, конечно, — согласился Джайлс. — И что же она хотела выяснить?

— Где ты, — ответила Лора, — каково тебе среди смертных. Все в этом духе.

— Естественно, я о тебе никогда не слышал, — вставил Рик.

— А что именно она сказала? — нетерпеливо спросил Джайлс.

— Сказала, что у тебя есть голова на плечах, — ответила Лора, — но потом намекнула, что однажды ты ее уже терял, и если не будешь внимателен, это может случиться снова.

— Все это очень интересно, — осторожно заметил Джайлс, — однако, насколько серьезно мне следует отнестись к этому предупреждению? Особенно если учесть, что я никогда в жизни не слышал об этом призраке и не имею шГмалейшего понятия, что он имеет в виду.

— Мы уже не первый раз выслушиваем подобные пугающие предупреждения или получаем непонятные, почти бессмысленные подсказки, которые требуют от нас каких-то ответных действий, — сказал Рик. — В прошлом нам удавалось раскрывать преступления, на которые власти давно уже махнули рукой, или выгодно скупать акции, поскольку призраки рассказывают и о ближайшем будущем. Все зависит от конкретной ситуации.

— Мы точно не знаем, о чем говорила Динсдэйл, — вступила Лора, — а потому не представляем, что нам следует предпринять. Но если возникнут сложности, можешь всегда рассчитывать на нас.

— Что ж, спасибо, конечно, но думаю, в этом не будет необходимости, — поблагодарил ее Джайлс. — Вообще-то, я в состоянии сам о себе позаботиться.

— Ну да, пока не придется сразиться с какой-нибудь девочкой-подростком, — усмехнулся Рик.

— Баффи не просто подросток, она… — Джайлс остановился в последнюю секунду: из-за своей горды ни он чуть было не раскрыл все карты. — У нее «черный пояс», а еще она — одаренная хулиганка, в самом лучшем смысле этого слова.

— Она не сможет защитить тебя так, как мы, — сказал Рик.

— Не сомневаюсь, однако мне все же кажется, что я в безопасности, — ответил Джайлс, и хотя это утверждение явно противоречило истине, ему нужно было сделать вид, что он не принимает их слова всерьез. — Кроме того, бывают времена, когда мужчина сам должен сделать то, что должен, и я бы предпочел справиться со всем самостоятельно.

— Мы все равно будем где-нибудь поблизости, — настаивал Рик. — Телохранители из нас очень хорошие, и практики было много.

— И что, с вашими клиентами никогда ничего не случалось? — поинтересовался Джайлс.

— Об этом мы предпочитаем не распространяться, — сухо ответила Лора. — Бывают непредвиденные обстоятельства. Например, откуда нам было знать, что в том озере окажется акула-убийца?

— Мы редко ошибались, — добавил Рик.

— Что ж, я уже чувствую себя под надежной защитой, — сказал Джайлс. Он отпил горький кофе, на сей раз даже не заметив вкуса. Ему пришлось подавить сильное желание извиниться и немедленно отправиться домой, чтобы хорошенько выспаться.

— Прости, что оставил тебя из-за бейсбола, — сказал Ксандр, у которого все еще кружилась голова. Ива провожала его домой. — Я просто хотел выглядеть мужественным.

— А бейсбол — это способ показать свое мужество? — поинтересовалась Ива, несогласная с его логикой.

— Ага. Ты ведь прекрасно знаешь, каково это — быть одним из немногих, кто осведомлен о странных происшествиях в Саннидейле, совершить несколько весьма смелых…

— Или безрассудных, — перебила его Ива.

— …поступков и мечтать, чтобы все узнали и о поступках, и о происшествиях. А поскольку это невозможно, приходится оставаться обычным человеком и заниматься тем, чем занимаются обычные люди, например играть в бейсбол…

— Или гулять с подружкой, — вставила Ива, ведя его под руку, хотя заранее знала, что ни к чему хорошему это не приведет.

— Тебе нужна подружка? — удивился Ксандр.

— Не обращай внимания. Расскажи лучше про свой странный сон.

Ксандр откашлялся:

— Ну, начнем с того, что все было, как в реальной жизни. У меня такое ощущение, что я могу вспомнить даже мельчайшие детали. Однако это еще не самое странное.

— А что же?

— Помнишь, Джайлс рассказывал свой сон про семнадцатый век и колонию Массачусетс-Бэй? Так вот, мне приснилось приблизительно то же самое время. Но даже это еще не самое странное.

— Ксандр, не тяни.

— Мне стыдно. Мне приснилось, что я девушка. Вернее, женщина, взрослая женщина.

— Я всегда подозревала, что в тебе есть что-то женское, — с улыбкой сказала Ива.

— Нет во мне ничего! — возмутился Ксандр.

— Может, все-таки расскажешь, что именно тебе приснилось?

Они присели на скамейку на автобусной остановке, и Ксандр начал свой рассказ. Сначала он стеснялся, но потом уже не мог остановиться. Кроме того если он не будет доверять Иве, то кому вообще можно доверять?

Сначала его сон походил на обычные сны — сменяющие друг друга видения, наполовину осмысленные, наполовину абсурдные. Все очень походило на обычную жизнь, вот только образы были не те, к которым привык подросток, выросший на солнечном юге Калифорнии, а те, к которым привыкла девушка из Новой Англии семнадцатого века: чтение Библии, кормежка животных на ферме, выращивание овощей, посещение церкви. Девушка ходила в церковь очень часто, как и все остальные окружавшие ее люди. Только ей это совсем не нравилось.

В какой-то момент все изменилось. До этого все было залито солнечным светом, теперь сон становился все темнее, хотя и приятнее, чем раньше. Да и девушка чувствовала себя гораздо свободнее, как будто смогла наконец самостоятельно распоряжаться своей жизнью после долгого заточения. Ксандр старался никак не влиять на происходящее, даже ни 6 чем не думать. Он просто позволял событиям развиваться дальше.

Среди видений были и прогулки по зеленому девственному лесу, где обитали самые разные существа — от насекомых до белок, скунсов и ежей. Откуда-то Ксандру было известно, что медведей и рысей пуританам недавно удалось вытеснить, хотя, естественно, отдельные животные постоянно забредали на пастбища в поисках коз и овец.

Девушка гуляла по лугам, усыпанным неведомыми лиловыми цветами. Она собирала грибы и вы капывала корни мандрагоры в лесу. У ручьев искала камни и кусочки руды. Она убивала лягушек и делала из них чучела, а потом отправлялась в пещеры и ловила там летучих мышей, которых тоже превращала в чучела, сопровождая свои действия сложным ритуалом с заклинаниями и церковными псалмами.

Девушка ходила повсюду и днем, и ночью, но все-таки ночи ей нравились больше. Тогда она танцевала под луной, общаясь с природой на таком примитивном и варварском уровне, что это даже пугало Ксандра.

В конце концов сон стал снова и снова возвращаться к тому, как девушка ходила в церковь. Ее привлекало там только одно — молодой священник Джон Гудмэн, причем его внешность, а не проповеди, которые она явно пропускала мимо ушей. Она видела в нем того, кого не видела еще ни в одном мужчине — надежного спутника, мужа. Конечно, их мнения по поводу свадебной церемонии, скорее всего, разошлись бы.

К этому моменту связь Ксандра с его alter ego[1] из сна стала настолько сильной, что юноша уже не мог понять, где он, а где Сара. Разговоры, воспоминания, прочитанные книги — все перемешалось. Ксандр становился иным человеком. В иное время.

Он четко знал, где и в каком времени существовал — это был Салем, Массачусетс, 1692 год. Звали его во сне Сара Динсдэйл, и она совершенно точно была ведьмой. До какого-то момента ей удавалось избегать обвинения.

Наверное, Сара понимала, что наказание неминуемо, иначе не была бы абсолютно спокойна, когда видения церкви сменились видением суда. Она стояла в кандалах в квадратном закутке, предназначенном для обвиняемого, и на ее платье была нашита большая оранжевая буква «У».

Судья Дэнфорт сурово смотрел на нее. Девять мужчин-присяжных с трудом сдерживали свой гнев. Шериф Корвин стоял у двери. Коттон Мэтер, известный ученый и охотник на ведьм из Бостона, стоял за столом прокурора, задавая вопросы бледному Джону Гудмэну, который нервно ерзал на месте свидетеля.

Первый вопрос звучал так:

— И когда вы в первый раз услышали дьявольский призыв этой Сары Динсдэйл? — Его слова эхом отозвались в голове Ксандра, словно грохот рок-концерта.

Сара Динсдэйл внезапно закричала:

— Протестую, ваша честь! Это очень сомнительный вопрос, он подразумевает, что меня уже признали виновной!

Люди в зале были потрясены — она посмела заговорить без разрешения суда! Шериф Корвин пробормотал, что, по его мнению, Сара, несомненно, виновна.

Судья Дэнфорт грозно взглянул сверху вниз на Сару Динсдэйл.

— Ничто не обрадовало бы меня больше, чем если бы тебя признали невиновной в преступлениях, в которых тебя обвиняют, — сказал он, но его тон не соответствовал смыслу слов. — Однако не забывай, женщина, что тебе запрещено говорить. Лучше помолчи, если не хочешь, чтобы к длинному списку совершенных тобой преступлений добавили наложение заклятия на члена суда.

— Что ты имеешь в виду под «сомнительным»? — спросил Мэтер, лениво почесывая голову под париком.

Судья Дэнфорт, похоже, остался доволен молчанием Сары. Он сделал жест Гудмэну, чтобы тот отвечал на заданный ему вопрос. Священник долго, надсадно прочищал горло. Мэтер, скрестив руки на груди, выпрямился во весь рост. Он уже устал ждать и был недоволен тем, что Гудмэн задерживает разбирательство.

Наконец судья Дэнфорт кашлянул. Громко. Они с Гудмэном посмотрели друг другу в глаза, и внезапно Гудмэн понял, что ему делать.

Он заговорил.

— Это было зимой, — начал он тихо, — и я думал о том, что в Старом Свете те самые люди, которые обвинили нас, пуритан, в отходе от церковных правил, сейчас как раз отмечают свой языческий праздник. В это время я проходил мимо дома хозяйки Динсдэйл. И признаюсь, подумал о ней.

— Что именно вы о ней подумали? — поинтересовался Мэтер.

— Я подумал, почему такая милая молодая женщина, красивая, трудолюбивая и наверняка хозяйственная, не замужем. Особенно если принять во внимание ее возраст.

— То же самое можно сказать и о вас, сэр Гудмэн, — шутливо заметил Мэтер. Пара женщин в зале суда захихикали, однако строгий взгляд судьи Дэнфорта быстро пресек эти смешки.

Гудмэн покраснел, и это порадовало Сару Динсдэйл, хотя на тот момент их отношения вряд ли можно было бы назвать добрыми.

— В любом случае, проходя мимо дома мисс Динсдэйл, я почувствовал запах сладкого пирога с изюмом и миндалем.

В зале послышались удивленные возгласы. Печь такой сладкий пирог зимой было запрещено, потому что в Европе это было одно из главных угощений на рождественском столе, а пуритане считали Рождество языческим праздником.

— Я постучал в дверь, и когда она открыла, втолкнул ее внутрь и зашел следом, а там, к великому своему огорчению, понял, что Сара Динсдэйл — уже среди проклятых.

— Понимаю, сын мой, — сказал Мэтер почти с нежностью в голосе. — И как же вы поступили?

— Только так, как было возможно. Я обвинил ее. У меня не было другого выбора, потому что на кухне я увидел чучела летучих мышей и расчлененных лягушек, коренья и прочие мерзости для рецептов самого Дьявола! И я сразу понял, что она ведьма!

— Ведьма! Ведьма! — раздавались крики, пока судья Дэнфорт не восстановил порядок. Гудмэн не смел взглянуть Саре Динсдэйл в глаза. А она все время пыталась поймать его взгляд. И ей очень нравилось то, что она в нем видела.

Потому что в глазах Джона Гудмэна не было ни ненависти, ни сожаления, только вина — вина в том, что именно его заставили обвинить ее.

— С тех пор, хотя я знаю, что она ведьма, я ничего не могу с собой поделать. Эта ужасная женщина не выходит у меня из головы. Она заполняет собой мои сны, а как только я просыпаюсь, целиком занимает мои мысли. Несомненно, она наложила на меня заклятие: посмотрела своим недобрым взглядом и поглотила мою душу.

Сара не смогла сдержать улыбки. Стоило вынести все страдания, которые выпали на ее долю за последние несколько недель в подземелье для ведьм, находившемся в ведении шерифа Корвина, чтобы сейчас услышать эти слова.

Сара все еще улыбалась, по крайней мере, про себя, когда видение немного сдвинулось во времени, и Ксандр услышал, как судья Дэнфорт вынес смертный приговор: она будет повешена! Сара была абсолютно уверена, что такого никогда не случится, даже когда судья Дэнфорт заметил, что хотел бы посмотреть, сможет ли ее выручить старина Дьявол.

— Да не старина Дьявол, — ответила на это Сара. — Просто близкий друг.

Зрители разразились удивленными и возмущенными криками. Сара рассматривала их с презрительным видом королевы, а Ксандра мучила мысль: правда ли, если увидишь во сне свою смерть, то на самом деле умрешь. Он боялся, что когда видение изменится, он это сразу выяснит…

Только вместо того, чтобы перенестись на виселицу, он перенесся в темницу, где, прикованная к стене, сидела довольная Сара Динсдэйл. Пришел посетитель и сел на колченогий табурет по другую сторону решетки.

Это был Джон Гудмэн.

Он придвинулся к ней так близко, как только осмелился, и теперь, как и в зале суда, нервно ерзал на табурете, пытаясь устроиться поудобнее. Несомненно, он предпочел бы оказаться в любом другом месте, только не в этом холодном сыром каменном мешке, стены которого были в пятнах крови, поскольку женщины, обвиненные в колдовстве, признавали свою вину лишь под пыткой: все они уже давно отправились на тот свет.

Сара не могла понять, какие чувства испытывает к пришедшему. Казалось, что ей следовало ненавидеть его. Однако даже сейчас в его глазах было то, из-за чего ей так хотелось обратить на себя его внимание.

— Я пришел попрощаться, — тихо проговорил Гудмэн.

— А ты уверен, что дал мне надежду на искупление? — с вызовом спросила Сара.

— Ты должна покаяться, — решительно ответил Гудмэн.

— Зачем? Чтобы облегчить тебе совесть?

— Не я в ответе за те чувства, которые к тебе питаю, Сара Динсдэйл. Это не мой выбор.

— Так кто же в ответе за эти чувства?

— Думаю, ты.

— Это правда, я наложила на тебя заклятие, преподобный Джон Гудмэн. Только мои заклятия слишком слабы, их не хватило бы на столь долгое время. Возможно, моя ворожба лишь открыла тебе глаза на то, что ты уже ко мне испытывал.

Лицо Гудмэна то краснело от гнева, то бледнело от страха. Он ударил кулаком по прутьям решетки.

— Это невозможно! Я бы никогда в жизни не смог — и не могу — испытывать подобное к ведьме, чья вина доказана! Освободи меня от этого заклятия! Умоляю тебя!

Сара запрокинула голову и рассмеялась. Она даже стукнулась затылком о каменную стену, от чего расхохоталась еще громче.

— Приношу свои самые искренние сожаления, преподобный, но я не в силах освободить тебя ни от твоего собственного сердца, ни от мук совести.

Гудмэн поднялся и мрачно кивнул.

— Что ж, так тому и быть. Ты проклята. Мне жаль тебя.

— Я никогда умышленно не причиняла никому зла. Я использовала свои силы только для добрых дел, для того, чтобы помогать другим. Как же я могу быть проклятой?

— Силы твои исходят от Дьявола, а все хорошее, к чему он прикасается, погибает.

— Проклятия бывают разные, Джон Гудмэн, и мне кажется, ты сам это скоро поймешь. — Она хитро улыбнулась. В эту секунду она знала, что именно чувствует к Гудмэну. — Может быть, у тебя есть последняя просьба, которую я могу выполнить, прежде чем пойду дальше по пути проклятых.

— Я был бы очень благодарен, — он откашлялся, — если бы ты прекратила являться мне во сне, чтобы я снова мог спать спокойно.

Сара снова рассмеялась; такой сладкой победы она еще никогда не одерживала.

— Есть вещи, которые не по силам даже ведьме.

— Желаю тебе достойно встретить свою смерть, — сказал Гудмэн, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Это как раз волнует меня меньше всего, — спокойно ответила Сара, а видение вновь немного сдвинулось, и на табурете вместо Гудмэна оказалась любопытная крыса. Сара, по-прежнему прикованная к стене, посмотрела себе под ноги. Там возились еще несколько крыс. Она их не боялась — одиночества она боялась гораздо больше.

Сквозь решетку она видела тающую луну — время близилось к рассвету. В воздухе разлилось зловоние. Утренний туман изморосью оседал на стенах и одежде. Где-то завыл волк, ухнула сова, в соседней камере кто-то вскрикнул. Две крысы подрались из-за недоеденного куска хлеба.

Все это успокаивало Сару. Помощь уже в пути. Он ее не подвел.

В этот момент благодаря какому-то шестому чувству она на мгновение увидела его лицо ужасного зеленого цвета, страшные клыки, мертвые безжалостные глаза, которые могли заглянуть в самые потащенные уголки ее души.

Ей нравилось это ощущение. И как она могла сомневаться в Презираемом?

Видение снова перенеслось вперед, Сара уже успела освободиться и теперь бежала по лесу. В лесу было совершенно темно, луна скрылась за облаками, к под ногами росли колючки и кустарники, и все же Сара с легкостью продвигалась вперед, словно ей это было так же просто, как пройтись в темноте по собственному дому.

Она очень устала. Больше всего ей хотелось просто лечь на холодную землю и уснуть.

Но это было равносильно тому, чтобы просто сдаться и погибнуть, а этого она себе позволить не могла. Ее ждал Презираемый.

Она бежала к нему, углубляясь в чащу, пока совсем не растворилась в ночи, и Ксандр, наконец, очнулся. Ему казалось, что сон был длиной с двухсерийный фильм, а на самом деле он пробыл без сознания всего несколько минут, которых хватило бы разве что на рекламу.

Вся эта история заставила Иву испытать такой благоговейный трепет, что она смогла заговорить лишь минуту спустя:

— Боже мой, да ты понимаешь, что твой сон и тот, о котором рассказывал Джайлс, происходили во время салемской охоты на ведьм?

— Мне кажется, что мой сон все же немного лучше. Да, может быть, они и взаимосвязаны. Даже я это понимаю.

— Нам необходимо побольше узнать об этом. Ксандр зевнул и потянулся.

— А я бы вздремнул. Может быть, мне приснится продолжение истории?

— У меня есть идея получше. Что ты делаешь сегодня вечером?